Про совращение и прочие прелести жизни

Хорошо, что оба были так увлечены друг другом, что на мужчин, оставшихся стоять со стороны двери, даже не смотрели. Потому что те уже были в тихой прострации, безумно жалея, что не могут прямо сейчас поучаствовать в творящемся на кровати разврате, хотя мальчишки пока ничего такого и не делали, просто смотрели друг на друга, но так близко замерев в столь двусмысленной позе, что просто дух захватывало.

— Ты как хочешь, — прошептал Ино одними губами только для Басса, — Но оборотень мой и делиться им я не намерен.

— А он-то захочет быть только твоим?

— Не захочет, научим, — легкомысленно бросил Ино и прозвучал долгожданный щелчок. Оба мальчишки на кровати вздрогнули и, не сговариваясь повернули в их сторону головы.

— Уже эротично, да? — взволнованно уточнил Нель.

— Более чем, — кивнул ему Ино и повернулся в сторону очередной нерукотворной картины. Мальчишки смотрелись просто невероятно развратно. Прищурившись, он, что-то подкрутив с настройках своего маго-технического аппарата, снова вскинул объектив, словно прицеливаясь. — А теперь встаньте на колени друг перед другом, — скомандовал он, — Да, вот так. И сделайте вид, что готовы поцеловаться.

— Как это? — нахмурился Властелин.

— Ну, вы же вчера уже целовались.

— Вот именно, что целовались, — не выдержав, все еще обиженно бросил Артемон, намеренно не глядя в его сторону, — А не делали вид.

— Так целуйтесь, — вмешался во все Басс, и натолкнулся на робкий, неуверенный взгляд Мальвинеля.

— А можно? Ты не обидишься, как вчера?

— Конечно, нет. Моня ведь теперь наш, так?

— Да! — воскликнул обрадованный Нель и, закинув руки на шею растерявшемуся оборотню, с готовность подставил губы. Моня замялся, а потом очень осторожно склонился к нему и...

Щелчок. И снова волна бабочек, накрывшая целующихся мальчишек с головой. И еще одна картина, только на этот раз не масляными красками, а акварелью.

— О! — оценивающе оглядывая очередной шедевр, протянул Басс, — А в этой технике мне, определенно, нравится больше.

— Тогда я хочу точно так же с тобой, — капризно надув губки, отозвался Мальвинель и требовательно протянул в его сторону руку.

Дважды приглашать Басса не потребовалось, он тут же оказался возле кровати и расположился между прильнувшими к нему с обоих сторон мальчишками. При чем если со стороны Неля это был искренний, почти неосознанный порыв, быть ближе к тому, к кому испытывал пока еще непонятные ему самому чувства, но со стороны Мони это было ни что иное, как маленькая месть. Бросив в сторону Ино, глаза которого неодобрительно сузились, победный взгляд, оборотень подлез под руку менестреля и ткнулся носом в грудь. Кара посмотрел поверх его ушастой макушки на приятеля и лишь развел руками, дескать "а я-то тут причем". Но в этот момент к решительным действиям приступил Мальвинель, наконец дорвавшись до вожделенных губ, и Бурату пришлось вновь заняться своей необычной игрушкой.

Щелчок. И новый поцелуй на картине акварелью.

Но, стоило Нелю немного отстранится, его место занял Артемон и тоже потянулся к Бассу за поцелуем, горя только одним желанием отомстить коварному Ино за то разочарование, которое он испытал, узнав, какой он на самом деле. Ведь он так мечтал, что старый маг, с самого начала путешествия взявший над ним как бы шефство, так и заберет его с собой в столицу. Будет учить, воспитывать, заменит и отца, и старшего брата разом. А тут... ни отец, ни брат, ни даже дед, так, одно сплошное недоразумение. Что с таким делать? Мстить, — сказала непоследовательная детская душа, еще не понимающая чего ей хочется на самом деле, вот он и пытался это сделать, но не преуспел. Мальвинель впился в его уши мертвой хваткой.

— Ай! — воскликнул Моня, не ожидавший нападения с его стороны.

— Прости, — тут же разжал руки Властелин и даже по голове его осторожно погладил, как бы извиняясь. — Просто... — он поднял глаза на заинтересованно смотрящего на него Басса, вздохнул и, отвернувшись, признался. — Я понял, почему ты вчера злился. Я больше не буду.

— Не будешь что?

— Целовать других.

— Почему?

— Потому что мне не нравится, когда ты целуешь кого-то другого. Если я не буду этого делать, ты тоже не будешь, да? — Властелин смотрел на него при этом такими глазами, что сердце менестреля заныло от предвкушения, как же давно он жаждал услышать хотя бы такое вот пусть странное, но подтверждение того, что он не безразличен малышу, что он не просто друг и нянька в одном лице, а некто, неизмеримо больший.

— Я... — прошептал Моня, которому в этот момент хотелось плакать по двум причинам. От радости, которая буквально переполняла его, ведь Неля он уже воспринимал как друга, и был рад за то, что тот, похоже, уже нашел для себя самого дорогого человека в жизни, и от тихой, светлой зависти. Ему тоже очень хотелось когда-нибудь встретить такого же, как его Басс, верного, сильного, настоящего друга, воспитателя, учителя и... возлюбленного. Но разве ему может так повести? Нет, конечно. Так удачно все может сложится лишь в жизни Темного Властелина. — Я рад за тебя... — прошептал оборотень, сдерживая слезы, и поправился, — За вас.

— А за нас? — раздалось со спины и его голову слегка развернули за подбородок чужие, тонкие пальцы. Артемон моргнул, приоткрыл губы, чтобы ответить подобравшемуся незаметно Ино, успевшему куда-то спрятать свою игрушку, но тот улыбнулся ему и поцеловал, осторожно поглаживая подушечками пальцев скулу. Оборотень задохнулся. Так его еще не целовали, Мальвинель не целовал. Поцелуи Темного Властелина, пусть в жизни Мони их было раз и обчелся, всегда были как безумный порыв, на который просто невозможно было не ответить, но Бурат целовал по-другому. Медленно, растягивая удовольствие, не давая сбиваться с дыхание и неотрывно смотря в глаза. Но при этом то и дело смыкал на губах зубы и тут же принимался зализывать места не сильных, но укусов. С одной стороны было не так слюнтяво, как с Мальвинелем, с другой, от этих поцелуев из глубины тела поднималось нечто запредельное, окутывающее, поглощающее, зовущее за собой. А потом Ино требовательно толкнул его в плечо, и Артемон сам не заметил, как оказался лежащим на кровати, а Бурат стоящим над ним на коленях.

— Что ты делаешь? — пискнул он, когда маг без тени улыбки зачерпнул ложечкой мороженное из оставшейся стоять на кровати вазочки и, вместо того, чтобы отправить в рот, опрокинул его на него.

— Ты... испачкался, — промурлыкал маг, разглядывая белоснежный кусочек, упавший на промежность мальчишки, пугающе плотоядным взглядом, — Нужно почистить...

— Так слезь с меня! Мне в ванну нужно! — воскликнул перепугавшийся не на шутку Артемон, сам не понимая, чего боится и попытался его от себя оттолкнуть, но Ино даже не пошевелился. Тогда оборотень, извиваясь как уж, выполз из-под него и попытался соскочить на пол с другой стороны кровати, но в этот момент Бурат все же решил что-то для себя и резко впился пальцами ему в руку.

— Вернись и ляг, — очень тихо, но твердо, приказал он.

Оборотень замер, поджал под себя хвост и так и не обернулся.

— Я ничего тебе не сделаю, — все так же не громко и ровно произнес маг, — Доверься мне, как тогда в пустыне.

— Я... не могу... — пробормотал Артемон.

— А если он не хочет тебе доверять? — вмешался Нель, давно уже со всеми удобствами устроившийся на коленях Басса, сидящего спиной к изножью кровати.

— Думаешь, он, правда, не хочет? — вместо Ино, уточнил Кара, поглаживая своего обожаемого Властелина по гибкой спинке то и дело забираясь пальцами под край рубашки на спине. Мальчишка не возражал и вообще, казалось, был всем доволен.

— Но... вдруг, — растерянно откликнулся Нель и пересел к нему спиной так, чтобы полностью видеть взъерошенную парочку. И тут заговорил Артемон.

— Я... верю, — и медленно обернулся.

Его черные глаза были просто огромными в этот момент, испуганными, живыми. Ино смотрел в них и не улыбался.

— Ложись, — шепнул он, дотянувшись губами до уха.

— Будет больно? — как в лавке у лекарских дел мастера спросил мальчишка, но подчинился, опуская голову на подушку и позволяя парню снова нависнуть над собой.

— Нет, малыш, я обещаю, будет хорошо, — резко севшим голосом отозвался тот.

— А как же... — безумно краснея, выдохнул Артемон и попытался увидеть за ним Неля и Басса, которые все с тем же неподдельным любопытством наблюдали за ними.

— Не думай о них, — погладив его по щеке, пробормотал Бурат и все же, не удержавшись, улыбнулся, — К тому же, разве ты не захочешь помочь своему совсем невинному другу кое-чему научится? Или Властелин тебе еще не друг?

— Друг! — с жаром воскликнул Моня, опершись на локти и с робкой тоской разглядывая мокрое пятно на штанах от совсем растаявшего и почти полностью впитавшегося мороженого.

— А я? — хитро посмотрев на него, уточнил Ино, сползая чуть ниже.

— Я не знаю, — честно ответил Артемон и вскрикнул, когда тот вжался губами в пятно и принялся высасывать из него мороженное.

— Не надо! — в испуге заметался по подушке он, но Ино лишь сильнее прижал его бедра к кровати. — Нет!

— Может быть, не над? — раздался откуда-то издалека взволнованный голос Мальвинеле, — Может, ему не нравится...

— Не волнуйся, — отвечал ему так же издалека другой, тоже знакомый, — Ему очень даже нравится, он просто еще не осознал этого.

— А когда осознает? — требовательно вопросил Властелин.

— Как только Ино начнет его раздевать, — провокационно прошептал Басс и перехватил своего мальчика поудобнее.

И Бурат, словно услышав его, действительно, приспустил с оборотня штанишки и прижался губами в обнажившейся полоске кожи. Артемон выгнулся, закинул руки за голову, впился пальцами в подушку, застонал. Резко согнул ноги в коленях и подался навстречу алчным губам, с каждой секундой завоевывающим все больше еще не обласканной кожи.

Мальвинел смотрел на все происходящее с неподдельным восторгом. Когда Моня прекратил кричать и сопротивляться и застонал, подаваясь навстречу Ино всем телом, он и сам понял, что ничего страшного тот с ним не творит, что оборотню очень даже нравится все происходящее, и очень хотел узнать, что же будет дальше. Что еще Бурат сделает с его другом. И тот, разумеется, не остановился на достигнутом. Стянул с Мони брюки полностью, развел в стороны стройные ноги, улыбнулся приподнявшему голову оборотню и снова уткнулся лицом ему в промежность. Мальвинель даже привстал, чтобы лучше рассмотреть, что он там делает, а, когда увидел, смутился. Резко отвернулся, уткнулся Бассу в шею, и сдавленно зашептал.

— А ты...

— Да? — провокационно уточнил тот.

— Ты со мной так же...

— Сделаю, если ты позволишь, — промурлыкал тот, словно невзначай проведя ладонью по его брюкам и с тихим восторгом для себя отметил, что мальчишка от всего увиденного наконец ожил, возбудившись, но поцеловать его в подтверждение своих слов не успел.

В этот момент Моня слабо вякнул и вскочил, почти садясь на постели, запрокинул голову к потолку и резко упал на подушку вновь, но уже полностью обмякнув и закатив глаза. Мальвинель испугался не на шутку.

— Что ты сделал?! — накинулся он на мага, облизывающего влажно блестящие губы. — Что?! — И даже руку занес, не для удара, а для внеочередного заклятия. Но Ино на все это лишь шало улыбнулся и вытянулся на кровати рядом с Артемоном, с краю.

— Не волнуйся. Это значит, что ему понравилось, — проворковал он и, подцепив пальцами подбородок Монечки, который еще не пришел в себя, поцеловал. Оборотень завозился и даже осмелился поднять руку, чтобы зарыться пальчиками в волосы у него на затылке. Ино улыбнулся ему и снова лег на подушку рядом с его лицом. Артемон, робко улыбнувшись в ответ, повернул голову в его сторону. — Твой друг беспокоится, — произнес Бурат, скосив глаза в сторону Неля, — Скажи ему, что тебе понравилось.

Артемон моргнул, и только сейчас осознал, что Басс И Нель все видели и до сих пор смотрят. Он мучительно покраснел и резко перевернулся на бок, поджимая под себя хвост, чтобы хотя бы им немного прикрыться. Бурат расхохотался, на такую его стеснительность, собственнически обнимая, прижал к себе и зашептал в черноволосую макушку между собачьими ушами.

— Не бойся, малыш, тебе нечего стыдиться.

— Но... ведь обычно такое никому не показывают...

— Это чужим не показывают, но ты ведь сам сказал, что Басс и Нель уже свои, нет?

— Да.

— Вот и не парься, детка, не парься, — легкомысленно бросил Ино и шепнул на ушко, — Лучше сам посмотри.

Артемон послушно приподнялся и обернулся. И обнаружил, что Басс уже опрокинул Неля на кровать рядом с ними и завис над раскинувшимся под ним Властелином, улыбаясь. Но в глазах Мальвинеля застыл страх и никакой улыбкой его было из них не изгнать. И тогда Моню словно кто-то дернул. Он перевернулся, подкатился к нему и протянул руку, вкладывая её в ладошку Властелина. Тот повернул к нему голову.

— Не бойся Нель, это правда очень приятно, — пробормотал он, все еще смущаясь. И неожиданно добавил, — Не бойся, я с тобой.

Мальвинель слабо ему улыбнулся и прикрыл глаза ресницами. А Басс, видя, что мальчишка немного успокоился и уже не так боится неизвестности, приступил к действиям. Для начал задрал на нем рубашку и уткнулся лицом в живот. Нель выдохнул через рот и стиснул в пальцах ладонь Мони. Тот взволнованно засопел рядом, но его обнял со спины Ино и зашептал в шею.

— Не волнуйся. Басс знает, что делает. Ему будет так же хорошо, как и тебе... может быть, даже лучше...

Артемон на это лишь тихо вздохнул и слабо улыбнулся, так и не обернувшись к нему. Но маг на то и маг, чтобы все чувствовать и понимать без слов.

Мальвинель оказался куда громче оборотня, ведь в априори не знал, что такое смущение. Точнее, просто не поминал, чего и когда нужно смущаться. Он метался по подушке, кричал в голос, даже ноги закинул на плечи Басса, сминая в пальчиках ног ткань туники у него на спине. Но и сам Кара действовал куда настойчивей и даже несколько жестче, чем Ино. Маг изначально был очень нежен, а менестрель требователен и жаден до не сразу обнажающегося тела голубоволосого мальчишки, но и сам Темный Властелин не уступал ему в том внутреннем огне, что плавился сейчас в их жилах. Он постоянно заставлял его отрываться, дергая одной рукой за волосы, а другой с силой вцепляясь в ладонь Артемона, который уже несколько раз порывался отстраниться, отодвинуться, но Нель не пускал, самозабвенно целуя своего ненасытного военачальника. Он ерзал под ним, все время так и норовил обхватить талию ногами, шептал его имя, кусал в плечи прямо через ткань одежды, извивался. И Моня сам сообразить ничего не успел, когда и без того неудовлетворенный маг у него за спиной окончательно потерял голову от всего увиденного, раздернул шнуровку на собственных брюках и силой притиснул его к себе. Оборотень вскрикнул, испугавшись, но быстро разобрался что к чему, повернулся к нему, посмотрел в почти безумные глаза и, перекатившись на спину и так и не вырвав руку из цепких пальцев Властелина, другую опустил между собой и Ино. Тот шало улыбнулся, склонился к нему и поцеловал.