От ненависти до любви ( старая версия )

— Повернись ко мне, когда я с тобой разговариваю, Ар, — проговорил он ледяным тоном. — Иначе, я стащу тебя со стула вместе с твоим идиотским плакатом, и заставлю его съесть.

Ири вздохнул и слегка прижался к стене; удерживая плакат локтями, он осторожно вытащил гвозди изо рта и проговорил:

— Слушай, Мистраль. Отвали от меня, сделай милость. Я безумно рад, что ты соскучился по мне настолько, что готов общаться с моей задницей, но я сейчас занят. Если ты не заметил, — ты своим появлением распугал всех тех, кто хотел мне помочь. И Грандин, — я снял мундир, чтобы не позорить, если тебя это утешит. — Он снова засунул гвоздики в рот и отвернулся, игнорируя Мистраля, как всегда.

Это стало последней каплей. Грандин шагнул к нему, и просто сдёрнул со стула одной рукой, прежде чем сам успел понять что делает. Плакат полетел на пол, а Ири, неловко взмахнув руками, повис, держась за его плечи чтобы сохранить равновесие. Грандин растерялся ещё больше чем Ири, — который не орал только потому, что рот у него был занят. Он замычал, и Грандин опустил руки, ставя его на пол. Даже не ставя, а давая соскользнуть вниз, вдоль своего тела. Ири Ар покраснел до самой шеи, заморгал... — казалось, он сейчас расплачется от злости или ринется в драку. А Грандин — окончательно не понимая своих поступков — протянул руку к его губам и неторопливо, по одному, выдернул гвозди из плотно сомкнутых губ.

— Ещё раз, застану тебя за подобным занятием, и я сделаю всё возможное, чтобы ты вылетел из академии с позором, — Грандин сказал это тихо, но таким тоном, который обычно замораживал чувства у всех, без исключения, имевших несчастье попасть под его гнев. Затем, он медленно взял растерянного Ара за руку и вложил гвоздики в его раскрытую ладонь. — Надеюсь, мы поняли друг друга, Ири, — прибавил он почти ласково, выделяя его имя. Подошёл к плакату, поднял и разорвал его, выразительно глядя в глаза юноше. Лицо Ири побледнело. Он отшвырнул гвозди в сторону, сжимая кулаки и хватая себя за ладонь, в попытках вызывать Грандина на дуэль.

— Ты и перчатки потерял? Неудивительно, — с презрительной, ледяной насмешкой заметил Грандин. — Одолжить?

Ири Ар стиснул зубы, казалось, он сейчас взорвётся. Всё его тело напоминало натянутую струну, он стоял напротив Грандина, — хмуря брови и кусая губы, изо всех сил желая врезать ему.

Грандин смотрел, выжидательно улыбаясь.

Какая-то смутная мысль не давала ему покоя. Но ему очень хотелось, чтобы Ири ударил его, или чтобы, чёрт подери, у него была перчатка, и они могли сразиться на дуэли. И тогда он навсегда разберётся с этим взъерошенным, мелким сопляком...

И тут до Грандина дошло.

В прошлом году, во время стычек, они глядели друг другу глаза в глаза. А сейчас... За прошедшее лето, его противник — ненавистный Ири Ар — не вытянулся ни на единый сантиметр, и теперь, его вредная золотистая макушка, находилась на уровне подбородка Мистраля, притом, что это чудо стояло в сапогах с каблуками. Ири, кажется, и сам понимал своё положение, — и его задранная голова, выглядела невероятно забавной.

Грандин не помнил, в какой момент его губы дрогнули. Он изо всех сил старался удержаться от смеха, уголки его губ дёргались, а затем, подумав — "Да какого чёрта?" — он расхохотался, вытирая выступившие от смеха слёзы.

— Ар, прости, я не знал... Не подумал, что у тебя могут быть такие серьёзные причины... или комплексы? Хочешь, я поставлю тебя обратно? Хотя ты знаешь, это не самый лучший... выход... так же как и каблуки...— попробуй ходули!! — он еле сдерживал рвущийся наружу идиотский гогот, радуясь тому, что если кто-то и видит эту сцену, то предпочитает делать вид, что не видит. Потому что ледяной принц никогда не позволял себе эмоций при посторонних.

Ири подлетел к нему и влепил пощёчину. Смех моментально смолк, и между ними сразу же возникла жуткая, гнетущая тишина, полная электрических разрядов.

— Я, — произнёс Ири, задыхаясь от бешенства. — Вызываю тебя на дуэль, Грандин Мистраль... Ты... гнусный ублюдок!

Глаза Грандина сузились в нехорошем прищуре.

— Я принимаю вызов. Вечером, в семь, пустырь у монастыря дев, — холодно сказал он и добавил: — Я заставлю тебя взять эти слова обратно, или вобью их в твою глотку.

Когда они скрестили шпаги, Грандин пожалел об этой затее. До самого вечера он ждал, что Ири Ар пришлёт извинения. Но этого не произошло, и стоя напротив своего противника с обнажённой шпагой, Грандин с досадой думал о том, что убийство, — ровно как и ранение, этого невинного младенца, — подпортит ему репутацию. Сейчас, созерцая своего врага сверху вниз, Грандин с каким-то удивлением ощутил, что ненависть его, хоть и продолжает жить в душе, но как-то отстранённо, словно со стороны.

Блестящая мысль созрела до того, как шпаги перекрестились.

— Не бойся, Ири, я не собираюсь тебя убивать, — сказал Грандин, злобно ухмыляясь. — Я тебя просто высеку.

— Смотри, как бы тебя самого не высекли, Мистраль, — бесстрашно отозвался мальчишка. — Знаешь, а ты подал мне отличную идею.

Когда они начали сражение, Грандин с досадой понял, что высечь Ири ему не удастся. Даже при всём желании. Шпагами они владели на одном уровне, и хотя Ири теперь был ниже ростом, — он не уступал Грандину ни на шаг. Они сражались почти сорок минут, и было ясно, что в этом поединке, победителем будет случайность или досадный промах, или...

Ири внезапно поскользнулся и раскрылся. Кто-то ахнул, — потому что момент был донельзя удачный.

Грандин отступил на шаг, опуская шпагу вниз. А Ири, даже не зная о проявленном благородстве, рухнул на землю, чувствительно стукнувшись копчиком.

Грандин молча подал ему руку.

— Продолжим? — спросил он насмешливо. — Или ты признаешь своё поражение? Ты удивительно неуклюж.

— Мистраль, я каждый день готов биться с тобой на дуэли, для того чтобы иметь возможность напоминать тебе, что ты ублюдок, — отозвался Ири, поднимаясь и игнорируя протянутую ладонь. — Какого чёрта ты не ударил меня?

— Это было бы скучно — закончить так быстро. Но ты подал мне неплохую идею. С завтрашнего дня, я назначу тебя своим партнёром по фехтованию. У меня есть такое право, — произнёс он мечтательно, — самостоятельно принимать решения относительно внутренних распределений студентов.

— Обойдёшься. Видеть твою противную рожу через день — это слишком для меня, — они снова скрестили шпаги.

— Я от тебя тоже не в восторге, знаешь ли. Размышления на тему: почему я тебя всё ещё терплю, — стали для меня ежевечерним ритуалом. Помогает тренировать выдержку. И избавляет от похмелья... — прибавил он мрачно.

— Да меня вообще от тебя тошнит!! — заорал Ири, почему-то уязвлённый последним замечанием.

— Может, хватит ребячиться, — предложил Грандин серьёзно. — Когда мы закончим академию, нам предстоит занять высокие посты. Пора контролировать свои эмоции. Нам придётся встречаться и взаимодействовать с теми людьми, которые будут нам неприятны. Это хороший способ научиться сдержанности. И к тому же, ты первый, кто сражается на равных со мной.

— Плевать! Даже если ты и прав, но общения с тобой я не выдержу.

— А может, сделаем ставку? Если я выиграю этот поединок — ты подчинишься моему решению. И согласуешь своё расписание с моими тренировками по фехтованию.

— Согласен. Но если ты проиграешь... — Ири на мгновение задумался, а затем глаза его прищурились. — Прокатишь меня на себе, через всю академию, и три раза вокруг неё.

Грандин едва не подавился, и произнёс почти с восхищением:

— Какая извращённая фантазия, Ар! Додуматься до такого! Я уже начинаю тебя опасаться.

— Это достойный ответ твоим тренировкам! — хохотнул Ири. — Ну, так что, поставишь на кон своё достоинство, ледяной принц? — протянул он ехидным голосом.

— Достоинство? — Грандин фыркнул в пренебрежительном недоумении, и вернул, в том же, обидно насмешливом тоне, подстраиваясь под манеру Ири: — Не льсти себе, солнечный мальчик. Тебе никогда не справиться со мной... Согласен! — он сделал внезапный выпад, пытаясь провести свою особую атаку.

— Ну и дурак! — сталь зазвенела о сталь, а затем, Ири совершил стремительный обманный манёвр и нанёс Грандину блестящий удар шпагой. Но забыл, что стал ниже ростом, и не рассчитал длину рук противника. Грандин ловко уклонился в сторону, и шпага лишь слегка скользнула по его боку, а сам Ири пролетел вперёд, и его полоснуло по предплечью и спине.

Кровь показалась одновременно. Оба соперника тяжело дышали, оба были мокрые и выдохшиеся. Но, в то же время, ещё не отошедшие от азарта. На шёлковой рубахе Грандина, на боку, красовалась прореха. По белой ткани расплывалось алое неровное пятно. У Ири кровь лилась из рассечённого предплечья.

— Ну, и что будем делать? — спросил Ири, нахально улыбаясь. — У нас ничья. Тебе придётся отказаться от своих тренировок. — К ним уже спешили Эльресто и Реам, вызвавшиеся на роль секундантов. В руках Эльресто была сумка с медикаментами. Реам тащил охапку бинтов. Похоже, в отличие от своих покровителей, их почитатели неплохо спелись между собой и собирались действовать единодушно.

— Отказаться? — Грандин прищурился и хмыкнул. — Мистраль никогда не отказывается от своего слова.

— И ты согласен протащить меня через всю академию? — недоверчиво спросил Ири. — Ты хоть понимаешь, что это унизит тебя?

— Унизит? О чём ты, наивное дитя? — с ледяной надменностью осведомился Грандин. — Лучше беги исправлять своё расписание. У меня завтра тренировка в одиннадцать часов. Я надеюсь, ты не опоздаешь. Так когда, мне тебя...— он внезапно широко и как-то ехидно ухмыльнулся, — покатать, малыш?

Ири на секунду показалось, что у него галлюцинация. Чтобы ледяной принц, — вот так вот ухмылялся? Бред. Но надо было признать — это было удивительно завораживающее зрелище: словно на мгновение, Ири увидел что-то, что обычно было тщательно сокрыто за неприступными, ледяными стенами показного равнодушия и безразличия. Что-то, — что, возможно, предназначалось только ему, — как искра в ночи. И в следующую секунду Мистраль вновь стал холодным и высокомерным ублюдком.

Эльресто Ал остановился рядом с Ири, предлагая ему помощь, со стороны Грандина выступал Реам.

— Завтра, перед тренировкой, — сказал Ири. — В десять часов.

Он поморщился, когда Эльресто накладывал повязку на его плечо, хотя там был всего лишь порез. Впрочем, на боку Грандина, тоже красовалась скорее царапина, чем рана, и перевязывающие их секунданты с интересом вслушивались в разговор.

— О! А не слишком ли мало народу? — прикрыв глаза, заметил Грандин.

Ири только покачал головой.

— Ну ты, Мистраль, и мазохист! — и подражая ехидной улыбочке самого Грандина, обратился к Эльресто:

— Эль, во время дуэли, между мной и господином Мистралем состоялся спор. Если он ранит меня, то я стану его спарринг партнёром. А если я задену его, то господин Мистраль...

— Любезно согласился пронести господина Ара на себе, через всю академию, а так же вокруг здания — три раза, — невозмутимо закончил за него Грандин. Реам тихо охнул, и едва не осел на землю в шоке, а на лице Эльресто — Ири мог бы поклясться — появилось выражение непередаваемого злорадства.

— И раз господина Мистраля, волнует возможное отсутствие публики, то мы просто не можем его разочаровать!

Эльресто смотрел на Ири влюблёнными глазами, потрясённый его гениально-изощрённой выдумкой.

— Господин Мистраль, — он осмелел настолько, что посмел обратиться к Грандину. Грандин метнул в его сторону уничижительный взгляд, но Эль, которого за локоть держала рука Ири, впервые не испугался его. — Мы вас не разочаруем! — произнёс он глумливо.

Показалось, или нет, но Ири посмотрел на Грандина с каким-то светлым сочувствием, и от этого, внезапно сделалось как-то удивительно хорошо на душе.

— Но если, господин Мистраль передумает, — мягко сказал Ири, — я не буду возражать. Мне не очень хочется заниматься с ним фехтованием. Всего доброго, — он, отсалютовав, откланялся.

— Готовься к незабываемым ощущениям, малыш, — проговорил Грандин злорадно, и сам поразился, — потому что в голосе его, впервые скользнула какая-то новая, нежная нотка.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Время приближалось к десяти, а уже без двадцати десять коридоры академии были забиты толпой народа. Потрясающая новость передавалась из уст в уста. Учителя, выяснив причину столпотворения, буквально лишались дара речи, но посмотреть, — как ледяной принц, надменный Мистраль, потащит на своей спине Ири Ара, — стоило того, чтобы задержать занятие.

Вспомнив о том, что забыл в комнате плакат, Ири торопливо рванул за ним в общежитие. Этот плакат, они с Эльресто рисовали полночи, но он того стоил: сегодня, Мистраль заплатит за все его унижения сполна. Оседлать ледяного принца и сбить с него спесь, — что ещё надо для счастья?

В этот час в коридоре никого не было. Все находились в учебном корпусе, и подлетая к своей комнате, Ири был удивлён, внезапно обнаружив Грандина, с независимым видом стоящего под дверью.

Похоже, великолепная работа была проделана зря. И Грандин собирался взять свои слова назад. Впрочем, мысль о том, что ледяной принц спасовал перед ним, тоже того стоила.

— Ты кажется ошибся корпусом, Грандин, — невинно заметил Ири. — Тебя заждались в учебной части. Ты всё ещё не передумал? Я, честно говоря, не ожидал, что Эльресто так ненавидит тебя. Там...

— Я уже видел, — спокойно отозвался Грандин. — И поэтому пришёл сюда. За тобой.

— Э-э...?

— Для начала, мы не договорились, откуда именно мне тебя тащить, — небрежно заметил ледяной принц.

Ири всматривался в него, ища следы хоть какой-нибудь неуверенности — и не находя их.

Грандин Мистраль выглядел абсолютно безмятежно, как будто ему предстояло пройти не под прицелом десятков глаз, таща на себе своего соперника, а совершить лёгкую увлекательную прогулку. Глаза его, почему-то мерцали очень подозрительным, каким-то ехидным огнём.

— Ну... учебки с тебя будет вполне достаточно, — милостиво кивнул Ири. — Но Мистраль, — почти взмолился он, — ты же понимаешь, что я не могу упустить такой шанс. Ты слишком сильно меня достал, — с этими словами он зашёл в комнату и вынес плакат, на котором Грандин был изображён в виде осла; на спине восседало что-то, смутно напоминающее самого Ири, победно размахивающее мечом. Несколько убийственных надписей завершали этот шедевр, и честно говоря — несмотря на отсутствие оригинальности — это было довольно смешно. Грандин искренне расхохотался.

— Удивлён, что у Эльресто есть некоторое подобие юмора. Хотя ты и позволяешь ему помыкать собой, — заметил он, разглядывая Ири со странным выражением. — Это ведь была не твоя идея. Ты слишком... как бы это выразить...— он грациозно взмахнул ладонью, подбирая слово, — мягкий.

— Ага. И ты сегодня в этом убедишься! — нахально заявил Ири, но чувствовалось, что он смущён происходящим. — Э-э...может, мы пойдём? — предложил он, неловко теребя плакат.

— Ири, — проникновенно проговорил Грандин, — сделай доброе дело — оставь этот плакат в комнате. Он тебе сегодня не пригодится.