Секретарь его светлости

Ноэми задумалась, чуть поморщив носик.

Что же могла любить её величество?

В голову пришёл последний модный роман, и девушка решилась заговорить о нём.

Герцог кивнул, обрывая рассказ и вынул из стола прошитые листы бумаги, скреплённые печатью де Венов.

— Отлично, Ноэми, вы обладаете всеми необходимыми качествами. Полагаю, последним тоже. Насколько я вижу, природа не обделила вас, покажите же ваше тело.

— Что? — от возмущения девушка на миг потеряла дар речи.

— Вы должны раздеться догола, — терпеливо повторил де Вен. — Я должен убедиться, что совместные ночи доставят мне удовольствие. Сначала посмотрю сам, потом, для полной уверенности, вас осмотрит врач. Хотя в вашем случае я предпочёл бы сразу попробовать. Не бойтесь, — заметив её испуг, заверил герцог, — больно не будет. Я уважаю право женщины на удовольствие.

Ноэми стояла ни жива ни мертва.

Она не ослышалась, он действительно собрался изнасиловать её? Герцог де Вен!

— Милорд, я не шлюха! А вы... Признаться, после такого ваше общество мне глубоко противно.

Ноэми гордо вскинула голову и хотела уйти, но, вспомнив о двери, вынуждена была вновь повернуться к герцогу.

— Выпустите меня, ваша светлость! — потребовала она.

Де Вен вздохнул, подошёл и поцеловал дрожащую от возмущения девичью руку.

— Это всего лишь условие контракта. Почитайте, — герцог протянул едва сдерживавшей гнев Ноэми бумаги. — Восьмой пункт. Вы обязаны заботиться о здоровье моей плоти, то есть в любое время дня и ночи делать всё для моего удовольствия. Только моего, — строго подчеркнул де Вен. — Близость с любым другим мужчиной строго запрещена.

— Но не думаю, будто этот пункт доставит вам неудобства, — улыбнулся герцог. — Я хороший любовник. Единственное, что вам грозит, — новый опыт и ощущения. Но вы быстро привыкнете. Я достойно плачу, гораздо больше, чем обычному секретарю.

Ноэми жадно пробегала глазами строки. Пальцы мяли листы, лицо пылало от возмущения и стыда. Да, де Вен не лгал, ей действительно предстояло исполнять все его сексуальные желания. Но вместе с тем служить именно секретарём, а не любовницей. То есть содержать в порядке корреспонденцию, планировать распорядок дня и делать всё прочее, на что Ноэми и рассчитывала.

Контракт заключался сроком на один год с дальнейшим продлением по соглашению сторон.

Место для подписей, печать — всё на месте.

И жалование такое, что отец бы позавидовал.

Герцог вновь скользнул алчущим взглядом по фигурке Ноэми задёрнул тяжёлые портьеры. Ему не терпелось попробовать её. Девушка порядочная, можно не бояться дурной болезни. Зато собственная плоть точно ответит на вопрос, сработаются ли они.

— Раздевайтесь же, — поторопил де Вен. — Вам нечего стесняться, тело, несомненно, прекрасно. Я погляжу, потрогаю, и мы подпишем бумаги. Сами понимаете, при той близости, которую предполагает контракт, женщина должна мне нравится.

Рука Ноэми нерешительно потянулась к пуговицам платья, а потом решительно вернулась на место.

— Хорошо, — вздохнул герцог, — я вас раздену. Не бойтесь, никто больше не увидит.

Он сделал шаг, Ноэми от него.

Сердце билось часто-часто, взгляд метался в поисках спасения.

— Я буду кричать! — предупредила Ноэми, когда де Вен, ловко обхватив рукой за талию, быстро прошёлся пальцами по пуговицам.

Платье, и до этого плохо державшееся на девичьей фигурке, как любая одежда с чужого плеча, соскользнуло, обнажив несвежую нижнюю рубашку.

Де Вен видел очертания упругой груди, соблазнительными налитыми конусами вздымавшей ткань, и ощущал жар в паху. Ему не терпелось погрузить плоть в нежный атлас и исторгнуть из вишнёвых губ первый стон.

Тело более чем хорошо, видно, что девушка следила за собой до того, как оказалась в щекотливой ситуации, можно и закончить проверку, но герцог решил воспользоваться положением.

Пожалуй, лучше в кресле. Он усадит туда девушку, разведёт ей ноги и исторгнет в неё семя. После же, если во время близости не произойдёт ничего неприятного, подпишет контракт и поручит нового секретаря заботам экономки.

Ноэми дрожала. Что она может против сильного мужчины?

— Пожалуйста, ваша светлость! — молила девушка, прикрывая грудь. — Во имя вашей чести!

— Я только посмотрю, миледи, — солгал де Вен. — У вас не должно быть физических недостатков.

И Ноэми поняла это, хотя никогда прежде не видела обуреваемого желанием мужчины.

— Я отказываюсь, ваша светлость, мне не нужно это место!

Де Вен шумно выпустил воздух через ноздри и пару раз глубоко вздохнул. Девушка порядочная — ещё один плюс для неё. Пожалуй, она права, не стоит устраивать первый раз в кабинете.

Однако, какое сильное желание возбудила в герцоге эта Ноэми Вард! Он не допустит до неё сына, во всяком случае, пока сам не удовлетвориться в полной мере.

— Леди Вард, — герцог нарочито назвал её прошлым титулом, — вам некуда идти. Насколько я понял, вы лишились жениха из-за потери невинности...

— Я девственница! — с трудом, покраснев, как рак, выпалила Ноэми и, не выдержав унижения, разрыдалась.

Де Вен замер каменным истуканом. Затем взял контракт и убрал его в стол.

— В таком случае, не смею вас задерживать. Девственницы не нужны ни мне, ни моему сыну, — сердито буркнул герцог, злясь на девушку за то, что та скрыла от него столь важный факт. — Всего хорошего!

Ноэми перестала рыдать. Она не верила своим ушам. Де Вен назвал её недостатком главное достоинство! Герцога не интересовали ни ум, ни сообразительность, ни начитанность, только тело. Из-за того, что тело не способно доставлять удовольствие, де Вен вышвыривает Ноэми вон.

— Ваша светлость... — дрожащими руками она принялась одевать платье.

— Вон! — повысил голос герцог. — Эта работа не для девственницы. Либо извольте лишиться невинности до вечера.

Ноэми до крови закусила губу и сжала кулаки.

Какое унижение, какой стыд!

Нет, она не уйдёт из замка без работы! Ведь за воротами только бродяжничество и бордель. Лучше уж содержанкой к герцогу, чем посудомойкой. Ну неужели ему важен только секс?

— Ваша светлость, — как была, с полуобнажённой грудью, заставившей де Вена вновь дышать чаще, Ноэми шагнула к столу, — неужели у вас нет никакой другой работы для меня? Хотите, я найду вам девушку для совместных ночей?

До чего же настырна!

Герцог потянулся к колокольчику для вызова слуг, но в последний момент раздумал.

— Идите в библиотеку, — не глядя на просительницу, сердито буркнул де Вен. — Найдите архивариуса, скажите, я прислал ему помощника. Жалование смешное, но за обман и этого довольно.

Обман?

Глаза Ноэми сверкнули.

— Вы отвратительны в своей похоти, ваша светлость! И ваши желания... Ни одна приличная девушка не согласится стать вашей шлюхой, пусть даже за такие деньги.

— С глаз моих! — не выдержав, рявкнул де Вен.

Дверь распахнулась, и Ноэми буквально выдуло вон.

Глава 2

Ноэми чихнула и с тревогой покосилась на стеллажи. Если архивариус услышит, опять сделает выговор. На редкость мерзкий старикашка! Для него книги важнее людей.

Работать приходилось в перчатках и в косынках, чтобы, упаси Вседержители, не причинить вреда фолиантам.

И всё это с утра до ночи, пока не разболится голова от чтения и пыли. Или не онемеют пальцы от составления бесконечных каталогов.

Неблагодарно дело помощника архивариуса! Платят мало, не уважают и шпыняют все, кому ни лень. Даже прачки, и те не стесняются стирать нижнее бельё при Ноэми. И есть приходится за одним столом со слугами. Из деревянных тарелок, оловянными ложками и вилками, под смешки лакеев и шепоток горничных.

Порой, когда день выдавался особенно трудным, Ноэми жалела о принятом в кабинете герцога решении. В те горькие минуты, уткнувшись в жёсткую подушку в своей комнатушке, куда с трудом влезали кровать и сундук, девушка согласилась бы отдаться де Вену. Быть может, всё произошло бы без боли, раз герцог обещал действовать осторожно, зато бы Ноэми сидела за столом с господами, имела бы собственных слуг, а не дышала пылью в самых дальних уголках библиотеки.

Но минуты отчаянья проходили, девушка напоминала себе о гордости и чести и думать не думала о де Вене. Тот тоже, казалось, забыл о ней. Пару раз заходил в библиотеку, требовал книгу и уходил. Приносила искомое не Ноэми, а архивариус, девушка только находила.

Не выдержав, Ноэми чихнула снова и с тоской покосилась на партию новых пожелтевших листов, которые предстояло просмотреть, описать и подшить.

Спину ломило от долго сидения в одном положении, и девушка решила немного размяться. Архивариус, судя по всему, уже ушёл: он редко засиживался затемно, и Ноэми с чистой совестью прогулялась до окна.

Облокотившись о широкий подоконник, девушка любовалась игрой света в витражах. Потом принялась играть в придуманную самой собой игру: вынимать книги, на которые падали солнечные лучи. Других развлечений у помощника архивариуса нет. Была бы Ноэми юношей, смогла бы выпить на кухне эля, так же приходилось вести затворнический образ жизни.

Зато одевали и кормили за счёт герцога.

Родные о Ноэми не вспоминали. Будто и не было её. Это тоже огорчало. Пусть девушка мысленно и решила, что отныне у неё нет семьи, тоска по ней никуда не делась.

Ноэми знала, мать любит её, но никогда не решится пойти против отца. Девушка не винила её: леди Вард и так слаба здоровьем, чтобы потачивать его ещё больше, вступая в схватку с лордом Сулином.

Отразившись от красной полосы витражного книжного корешка, луч упал на один из простенков. Ноэми, позабыв об усталости, вприпрыжку побежала туда, стремясь успеть до того, как солнце переместиться на другую книгу. Несмотря на желание казаться взрослой, девушка во многом оставалась ребёнком. И немудрено, в её-то восемнадцать лет!

Чтобы добраться до алой точки, пришлось принести стремянку.

— Ах ты, проказник! — Ноэми шутливо погрозила лучу кулачком и потянулась к нему.

Девушка нечаянно задела одну из книг. Она с грохотом упала. Ноэми хотела было броситься поднимать, но взгляд выцепил в открывшемся пустом пространстве тоненькую книжицу, даже тетрадку с матерчатым переплётом. Убедившись, что никто не прибежал на шум, девушка вытащила её и сдула пыль.

Тетрадка оказалась старой: бумага успела истончиться, но непростой. На первой же странице значились инициалы 'Ж. В.' Заинтересовавшись, Ноэми начала листать тетрадь, но ровным счётом ничего не могла понять. Вроде бы, есть буквы, а, вроде, и нет.

Разгадку тайны неожиданно подсказало солнце. Оно скользнуло по странице, и слова полыхнули, резанув глаза.

— Да это же дневник! — ахнула Ноэми и, быстро спустившись по стремянке, поспешила к витражам: там больше солнца, значит, девушка сможет дольше наслаждаться чтением.

Пристроившись на подоконнике, Ноэми подставила тетрадь солнечным лучам и углубилась в подробности чужой жизни.

Записи начинались не сначала: часть листов оказалась вырвана. Первым предложением значилось: '...брат никогда не узнает'.

— Нашла его?

Ноэми вздрогнула и выронила тетрадь. Огляделась, ища того, кто застукал её, отлынивающей от работы, но ровным счётом никого не увидела.

— Я справа, — подсказал голос.

И добавил:

— Ты только не пугайся.

Ох, напрасно! Эта фраза заставила сердце Ноэми биться ещё сильнее.

Медленно, очень девушка обернулась в указанном направлении, ожидая увидеть маркиза де Вена — фигуру загадочную и до сих пор не попадавшую в её поле зрения. Просто кому ещё мог принадлежать незнакомый мужской голос? Слуги так не говорят — это тон хозяина. Но глаза разглядели лишь лёгкое уплотнение воздуха. Ноэми заморгала, и из ниоткуда начали проступать очертания мужской фигуры: сначала ноги, туловище, руки и, наконец, голова.

Полупрозрачный незнакомец провёл пальцами по волосам, но абсолютно ничего в его облике не изменилось, рука же и вовсе прошла через голову.

Ноэми испуганно пискнула и заметалась по библиотеке в поисках укрытия.

Призрак! Он заберёт её душу, утащит в Сумеречный мир!

— Не бойся! — полетел вслед властный голос. — Я не причиню тебе вреда.

С горьким смешком призрак добавил:

— Увы, отныне я никому не способен причинить вреда.

Ноэми осторожно выглянула из-за стойки с картой королевства.

Призрак парил рядом, в паре дюймов над полом, и пристально изучал девушку. Он выглядел смирным, и Ноэми решилась тоже рассмотреть его. В глаза сразу бросилось разительное сходство с герцогом де Веном, только призрачный мужчина был моложе. Хотя в молодости герцог вполне мог выглядеть именно так.

Губы призрака тронула улыбка.

— Я тебя не знаю. Юное незнакомое личико. Ты жена Йонаса?

— Кого? — недоумённо переспросила Ноэми.

— Моего племянника, — терпеливо пояснил дух.

Улыбка тут же исчезла. Призрак прислушался и беспокойно огляделся по сторонам.

— Спрячь его и никому не показывай! — он ткнул в тетрадь в руках девушки. — А лучше перепрячь. Это слишком опасно, ты можешь погибнуть. Но если решишься прочитать, найдёшь подсказки, чтобы найти большее — мой дневник. За него могут убить полкоролевства.

Не прощаясь, призрак исчез вместе с закатными лучами, переместившимися в другую часть библиотеки. Ноэми же поспешила к окну, чтобы закончить рассматривать дневник. Несмотря на предупреждение духа, девушка собиралась отыскать его дневник. Это хоть какое-то развлечение посреди всей этой скуки! Да и если Ноэми нашла тетрадь, то не случайно: так решили Вседержители.

Жадными дрожащими руками девушка просматривала страницу за страницей и старалась запомнить столбики чисел, вспыхивавших на бумаге вместе с солнечными лучами. Для верности даже записала их на обрывке бумаги. В конце, на самой последней странице, значилось: 'Там, где в моей обители встречают рассвет, увидишь себя и разгадаешь загадку'.

Ноэми озабоченно потёрла переносицу.

Шифровка.

Ну да, на месте брата герцога, а он именно брат, раз Йонас де Вен для него племянник, девушка тоже не стала прятать секреты так, чтобы их каждый мог найти. И она найдёт. Скелеты в шкафу иногда надлежит проветривать.

Позабыв об усталости, Ноэми поспешила доделать дневную работу. Тетрадь прихватила с собой и спрятала в самом надёжном месте — у сердца. Странно, но бумаги разобрались быстрее, когда у девушки появилась цель.

'Там, где в моей обители...'

Комната? Возможно. Это самое простое решение, покойный мог говорить совсем о другом: любимой беседке, пещере или и вовсе пивоварне, где любил проводить время, но начать надлежит именно с комнаты.

Ноэми знала, где покои хозяев: в восточном крыле, на пролёт ниже. Девушка бывала там однажды, когда нанималась на работу. После её туда не приглашали, а Ноэми не желала искушать судьбу и дразнить герцога де Вена. Вряд ли бы он обрадовался, увидев обманувшую его надежды девицу. Герцогу ведь требовалось развлечение, а не жена. Лиши де Вен Ноэми невинности, пришлось бы просить согласия предков на брак. И кто знает, они могли одобрить кандидатуру. Герцог не пожелал бы рисковать.