Совсем иным было отношение к женщинам, детям и атлетам. Охранники в общении с ними чётко соблюдали дистанцию — и одновременно на каждом шагу демонстрировали своё пренебрежительное отношение.

Но это было пустяком по сравнению с тем, как относились к той категории рабов, в которой волей случая оказался Степан. К ним относились... как бы это сказать точнее... как к неодушевлённым предметам.

Степан подозревал, что отношение к рабу зависит от его ценности. Только вот чем были так ценны "уверенные мужчины", что к ним относились почти как к свободным людям?

Ответ на этот вопрос был получен очень быстро. У одной из телег внезапно отскочило колесо. Пострадавшая телега тяжело осела на один бок, колонна с рабами остановилась. А начальник над всеми охранниками (тот самый, который утром решил судьбу разбившегося раба), сразу же подъехал к телегам с "уверенными мужчинами".

Через несколько минут переговором двое из них слезли со своей телеги и были отвязаны. И сразу же занялись сломанным колесом. Починка заняла совсем немного времени — около пятнадцати минут.

И тут Степан понял, кем были "уверенные мужчины". Ремесленниками! А они в Средние века представляли собой огромную ценность! Ведь технических вузов ведь тогда не было, и все знания передавались от мастера к ученикам!

Думая обо всём этом, Степан краем сознания наблюдал завершение эпизода с починкой. Вот двоих мастеров подвели обратно. Вот снова привязали к телегам. А потом произошло самое интересное.

Один из охранников достал откуда-то две огромные белые лепёшки и стал ломать их на мелкие кусочки. Всем мастерам досталось по кусочку. А тем двоим, которые непосредственно занимались починкой, дали дополнительно по маленькому кусочку мяса.

Чуть-чуть подумав, Степан вынужден был признать, что такие действиея были вполне логичными. Мясо, доставшееся тем, кто чинил телегу, было заслуженной наградой. А кусочки лепёшки, розданные остальным мастерам, были призваны хоть чуть-чуть сгладить их возможную зависть к более удачливым товарищам.

Чувствовалось, что охранникам конфликты между рабами были совершенно ни к чему...

А как же знаменитый принцип "разделяй и властвуй"? Да, кое-что в этом мире выглядело совсем не так, как на Земле...

Вдруг колонна с рабами вновь остановилась. Оказалось, что настало время полуденного отдыха.

Охранники выбрали большую поляну рядом с дорогой — и уже через десять минут на ней был организован импровизированный привал.

Рабов снова напоили (правда, в это раз вода была чуть-чуть похуже) и накормили (точно так же, как и утром). А потом разрешили чуть-чуть отдохнуть.

Степан прилёг на небольшую возвышенность (земля была сухая и тёплая) и стал осматриваться вокруг, ища свою главную надежду — таинственного ночного незнакомца. Минуты через три он всё-таки увидел его — на другом конце поляны. Но незнакомец, встретившись взглядом со Степаном, сразу же отвёл глаза.

"Ну что ж! — подумал Степан. — Значит так надо! А мне остаётся только ждать".

Степан решил выкинуть все лишние мысли из головы. Даже чуть-чуть задремал.

Разбудил его шум голосов. И Степан понял, что пауза была вызвана не только необходимостью отдыха.

К краю поляны подошли несколько человек. Коротко переговорив с охранникам, они прошли внутрь лагеря и начали медленно ходить по нему, присматриваясь к рабам.

Ни мастера, ни женщины, ни дети их не интересовали. В основном они присматривались к рабам наиболее дешёвой категории (к которым — увы! — относился и Степан). Только иногда их взгляд задерживался на ком-нибудь из "атлетов".

Иногда они указывали на кого-то из рабов — и его отводили на край поляны.

Степан очень быстро понял, кем были эти люди — покупателями! Но это были покупатели не очень богатые, вынужденные довольствоваться рабами самой низкой категории.

Впрочем, было одно исключение. Покупатель, одетый лучше всех, выбрал не только трёх дешёвых рабов, но и одного "атлета". Каждый из остальных выбрал одного-двух дешёвых рабов.

Было заметно, что все выбранные рабы выглядели весёлыми и довольными. Судя по всему, их новые хозяева были для рабов не самым худшим вариантом.

Правда, один из рабов выглядел сильно встревоженным. Степан посмотрел на него внимательно — и его сердце захолонуло. Это был "ночной незнакомец"!

Ещё несколько минут — и их пути навсегда разойдутся!

Но, чувствуется, таинственный незнакомец даже в этой ситуации не хотел сдаваться. Он внезапно принялся в чём-то убеждать своего нового хозяина. И, похоже, убедил, потому что том скучающей походкой подошёл к нашему герою.

Судя по всему, незнакомец пытался убедить своего нового хозяина в том, чтобы он купил и Степана. Это был бы очень неплохой вариант — находясь у одного хозяина, они, скорее всего, могли бы спокойно общаться.

Потенциальный хозяин подошёл к Степану и задал ему вопрос на незнакомом языке. Наш герой развёл руками и ответил по-русски, что ничего не понимает. Тогда подошедший человек пренебрежительно сплюнул, и, развернувшись, пошёл обратно. Его можно было понять: зачем нужен раб, с которым и разговаривать-то невозможно?

Увы, и тут не получилось!

Между тем новые хозяева рабов рассчитались за них со старшим охранником.

Вереница из хозяев со своими новыми рабами двинулась по лесной тропинке и через несколько минут скрылась за поворотом.

И вот тут Степана охватило отчаяние. Исчез последний шанс его незаметной интеграции в окружающий мир!

Глава третья. Вначале — просто выжить

Тем временем лагерь быстро свернули и колонна пошла дальше. Важно отметить, что рабов приковали к повозкам в другом порядке, чем утром. Степан оказался в самом конце.

Теперь начало колонны оказалось от него слишком далеко. Зато Степан мог видеть практически всех своих товарищей по несчастью — наименее ценных рабов.

Не все так же хорошо переносили тяготы пути, как он. Некоторые выглядели очень уставшими. Другие — вообще больными.

В плане настроения тоже было не всё в порядке. Здесь можно было увидеть разные виды отрицательных эмоций: тупое равнодушие, отчаяние, неконтролируемое беспокойство...

Степан обратил внимание, что, начиная с обеденного привала, стражники очень внимательно наблюдали за "дешёвыми" рабами. Хотя — увы! — ему вначале было совершенно непонятно, что они высматривают.

Но через два часа Степан это понял. Такого ужаса он не ожидал!

Внезапно дорогу преградила группа всадников, одетая в чёрное-красные одежды.

Стражники, судя по выражениям их лиц, были таким поворотом событий очень недовольны. Мастера, атлеты, женщины и самые старшие из детей смотрели на зловещие всадников со страхом и ненавистью.

Но больше всего Степана поразила реакция своих соседей. "Малоценные" рабы пришли в неописуемый ужас. Даже те, кто до сих пор пребывал в апатии, вмиг очнулись он неё. А больные и уставшие сразу как-то подтянулись и всеми силами изображали бодрость и хорошее самочувствие.

Степан понял, что "дешёвым" рабам грозит нешуточная опасность. Самое неприятное, что эта опасность грозила и ему.

Судя по реакции окружающих, то, что их пугало, не было просто страшным. Оно было чем-то запредельным...

Тем временем несколько стажников начали что-то обсуждать с перекрывшими дорогу всадниками. Степан стоял далеко и не мог толком ничего разглядеть и расслышать. Но всё-таки у него сложилось впечатление, что разговор носил довольно конфликтный характер.

Наконец спорящие, похоже, о чём-то договорились. И сводная группа из нескольких стражников, с одной стороны, и примерно половины "чёрно-красных" всадников, с другой, — не торопясь подъехала к хвосту колонны, — туда, где находились "дешёвые" рабы.

Дальнейшие события напоминали кошмар. Старший стражник, внимательно глядя на рабов, выбирал очередную жертву — и вопящего от ужаса человека отвязывали от телеги и передавали "чёрно-красным". Те сразу же ловко скручивали ему руки и надевали на ноги тяжёлые колодки. "Запакованного" таким образом человека отводили в сторону — туда, где находились остальные подъехавшие всадники. А те уже прицепляли жертву к общей цепочке.

Степан заметил, что несколько раз "чёрно-красные" сами пытались выбрать очередную жертву — но стражники от них просто досадливо отмахивались.

Наконец страшная группа людей дошла и до Степана. По его лицу скользнул внимательный взгляд главного стражника. Один из рядовых стражников что-то тихо сказал своему шефу — и тот, махнув рукой, пошёл дальше.

Опасность вроде бы миновала. Но вдруг выбирающие вернутся? Так что Степан окончательно успокоился только тогда, когда колонна из "отцепленных" рабов была окончательно сформирована и "чёрно-красные" повели её вглубь леса.

А колонна с рабами стала двигаться дальше. Степан чувствовал, что избежал сейчас чего-то ужасного. Может быть, такого, что хуже обычной смерти.

И вдруг...

Сзади, примерно с того направления, куда скрылись "чёрно-красные", раздался леденящий душу крик. Так кричит человек в минуту нестерпимого, невыносимого страдания.

Степан не мог представить, что за кошмарные пытки могли вызвать этот крик.

Нет, не так... Конечно, мог... Но представлять такое было слишком жутко. Особенно если учесть, что он вполне мог быть на месте этого несчастного.

У его соседей — "малоценных" рабов — судя по всему, мелькнула та же мысль. Люди реагировали по разному — но ужас в той или иной форме читался на всех лицах.

Крики продолжались ещё минут десять и становились всё страшнее и страшнее. А потом замолкли...

Оставшиеся в колонне рабы начали успокаиваться. Если это чувство хоть как-то можно было назвать спокойствием!

Ведь кошмарная смерть прошла так близко! Главный стражник не зря таr внимательно смотрел на каждого раба! Он в это время принимал решение, что с ним делать!

А ведь по каждому человеку он вполне мог принять совсем другое решение!

Или всё— таки не мог?

Прошло примерно полчаса до того момента, когда Степан сумел хоть чуть-чуть успокоиться. Ему просто позарез надо было понять одну вещь: какими критериями руководствовались стражники, отбирая рабов для "чёрно-красных"?

К счастью, в течение примерно двух часов (с обеденного привала и до появления "чёрно-красных") Степан внимательно наблюдал за "малоценными" рабами и запомнил практически их всех. Так что теперь он мог, наблюдая за оставшимися, "вычислить", кто именно исчез. А потом прикинуть, какими общими свойствами обладали эти несчастные.

Где-то через час он сумел сделать предварительные выводы. В руки "чёрно-красных" отдавали больных, а также тех, у кого были проблемы с моральным духом (безразличных ко всему или чересчур отчаявшихся).

С больными всё было понятно — их трудно продать в качестве рабов. А вот почему слишком низкий моральный дух почитается за минус? Ведь, по идее, сломленного человека выгодно иметь в качестве раба — он более покорный?

Нет, всё-таки какой-то тонкости в этом плане Степан не понимал!

Одно он сумел уяснить совершенно точно: ему дико повезло, что он не стал копировать своих соседей и идти, низко опустив голову. Такое чрезмерное проявление уныния вполне могло отдать его в руки "чёрно-красных".

От одной такой мысли сердце Степана захолонуло.

А потом оно захолонуло ещё больше: незадачливый попаданец понял, что у него есть ещё одна причина бояться возможных визитов "чёрно-красных". И причину эту ему в ближайшее время никак не устранить...

Дело в том, что Степан своим сознанием занял чьё-то тело. Предшествующий обладатель этого тела говорил на своём языке. А Степан этого языка не знает! То есть с точки зрения окружающего мира он вдруг взял и внезапно онемел! А это может быть воспринято стражниками как серьёзный изъян.

Хорошо, что его "немоту" почти никто не заметил! Разве лишь несостоявшийся покупатель — но он, похоже, никому об этом не рассказал. Видно, считал, что это — не его дело...

Но опасность на самом деле не исчезла. Ведь прошло меньше суток! Кто знает, что произойдёт в следующие дни и ночи...

Кстати говоря, а почему "немоту" Кирилла не заметили его соотечественники? То есть, точнее говоря, соотечественники его "предшественника"?

Ответ нашёлся очень быстро. Люди, одетые так же, как наш герой, были от него достаточно далеко. И это было общее правило: стражники, судя по всему, старались "прицеплять" людей одной национальности подальше друг от друга. И понятно почему — чтобы они друг с другом не беседовали и побег не планировали.

Но почему стражники не боялись, что они это будут делать ночью? Это была загадка, которую тоже требовалось решить...

Главный вывод — незнание языка надо тщательно скрывать. Сейчас это — вопрос жизни и смерти!

Внимательно подумав, Степан пришёл к выводу, что у него есть неплохие шансы скрыть этот изъян. Стражники с ним говорить не пытались (возможно, они даже не знают языка его "предшественника"). От дневного внимания "соотечественников" он избавлен. Теперь бы что-нибудь придумать такого, чтобы не общаться с ними и ночью, когда режим охраны смягчается!

Но тут оставалось полагаться лишь на везение...

Как ни странно, и здесь Степану помогли стражники. Было очевидно, что история с "чёрно-красными" им тоже очень не понравилась. И что они опасаются каких-либо нежелательных действий со стороны рабов. Поэтому на этот раз ночной привал был организован без всякого лишнего либерализма.

На опушке леса была выбрана сухая поляна, сразу же оцепленная стражниками. Потом примерно на половине её территории в землю были вкопаны толстые и, судя по виду, довольно прочные колышки, в каждый из которых было вбито примерно по дюжине прочных железных крючков. Всех менее ценных рабов разделили на группы — и каждую группу привязали к своему колышку. Само собой, в каждой группе были люди строго разных национальностей. Так что в эту ночь никто со Степаном говорить не пытался.

Так что эта болезненная и животрепещушая проблема временно была решена. Но вместо неё появилась другая — гораздо более серьёзная.

Степан простудился. Очень сильно простудился.

Вероятно, здесь сыграла свою роль последняя ночь. Да, вечером земля казалась тёплой (совсем не так, как в окрестностях Петербурга, где на земле не стоит спать в самую жаркую летнюю погоду). Но в середине ночи Степан сильно замёрз, а к утру его вообще начал бить озноб. Вероятно, сознание изнеженного горожанина сумело негативно повлиять на его новое тело (вообще говоря, сильное, выносливое и здоровое).

Так что утром Степан встал с большим трудом. И аппетита совсем не было. Лепешку кое-как удалось съесть (силы ведь всё равно были нужны), но сгрызть неудобоваримый овощ было просто нереально. К счастью, его удалось незаметно выбросить.

Дальше было ещё хуже. У Степана кружилась голова, и шёл он с огромным трудом. Если бы "чёрно-красные" появились сейчас, он был бы наверняка одной из их жертв.

Похоже, у него было что-то вроде гриппа. Головокружение, боль в руках и ногах, кашель, насморк. И озноб, жуткий озноб, несмотря на тёплый, солнечный день.