Всадники пост-постапокалипсиса

— Гражданин Митяшев? Предъявите, пожалуйста документы.

— Минуточку, — пробасил я, отступая к единственной комнатке квартиры.

И тут же два шустрика просочились мимо меня.

— И вы, женщина, тоже, — заметив ленкину голову, торчащую из-под одеяла, распорядился старший лейтенант, единственный из троицы, одетый в форму.

— Чем обязан вашему визиту? — наконец, начал просыпаться я.

— Я просил предъявить документы, — проигнорировал мой вопрос старлей.

Вынув паспорт из ящика компьютерного стола, я протянул его менту.

— Дай мою сумочку, — попросила Лена.

Потом пришлось передавать и её паспорт.

— Какая прелесть! — листая её документ, расплылся в счастливой улыбке старлей и козырнул. — Гражданин Митяшев, гражданка Гросман, одевайтесь. Вам придётся проехать с нами.

— А в чём, собственно, дело? — возмутилась моя гостья.

— Гражданин Митяшев подозревается в убийстве вашего мужа, Гросмана Григория Аркадиевича, а вы, гражданка Гросман, в организации этого преступления.

— Что? — в один голос воскликнули мы.

Как выяснилось уже в отделении, Гриша после моего звонка сел в машину и поехал из дома в посёлке Дачном в ближайший ночной магазин, чтобы затариться бухлом. На выходе из магазина ему и всадили нож в печень. А звонок с моего номера оказался последним из поступивших на мобилу коммерческого директора одной из фирмочек-присосок, кормившейся с продукции автозавода. Поскольку у нас сим-карты продаются по паспортам, вычислить звонившего и его адрес регистрации милиции не составила никакого труда. Когда же бригада, отправленная на моё задержание, застала у меня в квартире жену убитого, то старлей, похоже мысленно уже вставлял в погоны новые звёздочки за супер-быстрое раскрытое преступления, совершённого в соседнем городе. Ведь дело же ясное, как божий день: супруга 'богатенького Буратины' подговорила любовника грохнуть её благоверного.

Любовник, бывший ухорез из ДШБ, заказ отработал почти чисто: удар ножом нанёс смертельный, отпечатков пальцев не оставил, никто его не заметил. Вот только прокололся на телефонном звонке, которым выманил жертву из дома. Потом киллер и заказчица вернулись на квартиру к первому, успешно обмыли дело (рюмки на столе, из которых мы выпили по 30 граммов 'под уху'), отстирали кровавые пятна на одежде (а что ещё можно отстирывать на частично сохнущей и частично ещё валяющейся в стиральной машине одёжке?), и завалились в постель. Из которой их, тёпленьких, и вытащила поутру доблестная милиция.

Не знаю, на что 'крутили' Лену, поскольку допрашивали нас порознь. Но мне постоянно задавали одни и те же вопросы: куда я подевал оружие убийства? Что мне, кроме секса, обещала гражданка Гросман за убийство мужа? Кто подготовил план преступления? Где стояла моя машина, пока я ждал жертву? Ну, и всё подобное, но в том же направлении. Следователи убегали по каким-то своим делам, возвращались и начинали заново: куда я подевал оружие убийства?.. Слушать историю про то, что я, возвращаясь с рыбалки, нашёл на пустынной дороге промокшую женщину возле разбитой машины, они больше не хотели, долдоня одно и то же.

Ближе к вечеру меня свозили на обыск, в ходе которого проверили содержимое сейфа с оружием, из которого изъяли на экспертизу охотничий нож, изготовленный по заказу на Косотуровской оружейной фабрике. Изъяли также и мокрый камуфляж, всё ещё валяющийся в барабане стиральной машины, перепачканные грязью и глиной рыболовно-охотничьи берцы и кухонное полотенце, о которое я вытирал руки после чистки рыбы: намётанный глаз оперативника обнаружил на нём следы рыбьей крови. Перерыли и 'Ниву', изъяв нож, с которым я ездил на рыбалку.

В общем, старший лейтенант, к его чести, задержавшийся на службе до 11 вечера, ждал только результатов экспертиз.

А ночевать нам пришлось в КПЗ.

Удовольствие, надо вам сказать, ниже среднего. Хотя я, содрогаясь от бешенства, уже был готов и на это, лишь бы прекратить следственный 'конвейер'.

Нас обоих доставили в кабинет старшего лейтенанта только во второй половине понедельника. Старлей был дюже недоволен.

— Мы проверили ваши показания, гражданин Митяшев и гражданка Гросман. Вашу машину мы действительно нашли на дороге Косотур — Перевальск, а ваши соседи, гражданин Митяшев, подтвердили, что видели вас двоих входящими в подъезд дома, где вы проживаете, в то время, когда было совершено преступление. Также на вашей одежде и изъятых у вас вещах не обнаружено следов крови гражданина Гросмана. Поэтому мы вынуждены вас обоих. Но вам, гражданка Гросман, ещё придётся давать показания по вопросам, которые могут возникнуть у следствия, по месту вашего жительства. Вы свободны.

— И это всё? — вдруг раскрыла хавало Ленка. — А на работе нам за то, что мы сегодня почти целый день проторчали у вас, прогулы поставят? Я отсюда не уйду, пока мне не дадут справку о том, что я не по магазинам шлялась, а у вас 'загорала' по ложному обвинению!

— Не по ложному, а по ошибочному, — уточнил мент, немного стушевавшись. — И если по гражданину Митяшеву его невиновность доказана, то с вас подозрения в 'заказе' своего мужа пока не сняты. А справки, так и быть, мы выпишем...

С формулировкой 'принимал/принимала участие в следственных действиях'. Суки! Да я с вами сто километров нервов сжёг на этих 'следственных действиях'!

Доехав до дома на такси (туда-то, пусть и в 'собачнике' милицейского УАЗа, но довезли, а обратно — хрен вам!), я оставил Лену как 'заложницу' и сбегал за деньгами, чтобы расплатиться с таксёром. А оказавшись в квартире, она первым делом помчалась под душ, оставив на меня готовку жратвы. Уха, так и не убранная в холодильник, прокисла, и её пришлось спустить в унитаз (ещё один минус в карму нашей доблестной милиции!), так что снова пришлось жевать колбасную нарезку вприкуску с овощами. Потом звонить на работу, объясняться с шефом и просить два дня отгулов 'для успокоения нервов'. Может, успею за это время решить вопрос с ленкиной 'коробчонкой', если её до сих пор не раздерибанили местные.

В общем, когда закончил переговоры с шефом, Лена уже сладко сопела под одеялом. Видимо, ей тоже в КПЗ не спалось. Пришлось потихоньку, чтобы не разбудить гостью, залезать к ней под бочок.

А когда проснулся на закате, увидел рядом с собой довольно симпатичную блондинку (скорее всего, искусственную), подперев голову кулаком, смотрящую на меня карими глазами. Прекрасно сложенную (явно не брезгует тренажёрами) и ухоженную.

— Что дальше делать будем, соучастница и организатор убийства? — спросил я её, вернувшись с 'фаянсового друга'.

— Не знаю, кто заказал и 'кончил' Гришку, но тебя я точно прибью, если ещё раз напомнишь про этот идиотизм! По идее, надо бы домой ехать, организацией похорон заниматься, но так не хочется после того, что мне муженёк наговорил. Я ведь действительно до тебя ему ни разу не изменяла, хотя столько возможностей было... Дура! Как представлю себе: одна, ночью, доме, где ещё позавчера покойник жил. Бр-р-р-р! Потерпишь меня у себя до завтрашнего утра?

— Да с удовольствием!

— С удовольствием, конечно, тоже всё не очень прилично, но, — хитро глянула на меня свежеиспечённая вдова. — Можно найти выход

— Я понял: 'мы будем медленно и печально', — хмыкнув, процитировал я анекдот. — А ты не подозреваешь, кто бы мог твоего муженька заказать?

— Ты что, собрался помочь этим хамам в погонах? — возмутилась Лена.

— Я не хочу, чтобы и тебя следом за ним отправили на тот свет. Ты же могла что-то знать, слышать, догадываться.

— Спасибо, — погладила она пальцами мою небритую щёку. — Первый раз за много лет кто-то за меня переживает. Последнюю неделю Григорий какой-то дёрганный ходил. Как я понял, на их 'хвирму' бандюки наехали за какую-то крупную недопоставку запчастей. Слышал, может быть, что автозавод 'прижал' посредников, сбивающих ему цены?

— А разве такое возможно? Ну, сбить цену производителю.

— Конечно! За откаты загоняется на завод какой-то товар втридорога, и появляется возможность продавать его продукцию по ценам, ниже заводских. Пока бартер не прикрыли, 'навар' у посредников достигал сотен процентов. Тогда Гришка себе и дом построил, и несколько квартир прикупил, чтобы в аренду сдавать, и нашу 'хатку' обставил, как картинку, и 'тачки' каждый год менял. В общем, если не какой-нибудь случайный алкаш, которого Гросман послал, когда тот попросил денег на водку, то точно бандиты за потерянную выгоду отомстили.

— В общем, до похорон постарайся одна не оставаться. Позови к себе подруг, родственников, но пусть кто-то всегда будет рядом с тобой и в доме, и в городе. Дочь у тебя в общаге живёт или квартиру снимает?

— Снимает.

— Тогда позвони ей, чтобы сменила её. И номер телефона поменяла: если это бандиты, то они могут тебя шантажировать дочкой. И пока тут всё не прояснится, в Чашковку пусть не приезжает.

— Бли-и-ин. Я же 'севшую' на дороге мобилу так и не зарядила! — подорвалась с кровати Ленка, продемонстрировав крепкую попочку без единого следочка целлюлита.

В общем, печально у нас не получилось, а вот долго — да! Лена словно стремилась то ли компенсировать упущенные возможности потрахаться с кем-то ещё, кроме мужа, то ли никак не могла насладиться местью оскорбившему её супругу. Пусть и уже мёртвому. Да уж! Такую не дай бог обидеть: не успокоится, пока в землю не зароет. А потом ещё придёт на кладбище, чтобы на твою могилу плюнуть.

'Тойоту' не очень-то и разграбили. Так, разбили окошко, выдрали магнитолу, порылись в бардачке и унесли из багажника пакеты с покупками. В общем, дотащили с другом машинёшку до ленкиного дома на буксире, затолкали в уголок двора, чтобы не мешалась под ногами у гостей, едущих выразить совершенно ненужные Ленке соболезнования.

В трауре и умело нанесённой косметике она выглядела просто шикарно.

— Как ты? Дочери позвонила? — отойдя в сторонку якобы для передачи денег за эвакуацию 'Тойоты', спросил я.

— Позвонила. Квартиру она на этой неделе поменяет, телефон уже сменила. Володь, бандиты звонили. Как я и думала, требуют компенсации за нанесённый ущерб: дом и джип.

— Отдавай, иначе не отстанут. Только предупреди, что сделаешь это после вступления в наследство, иначе все эти полгода будут на психику давить.

— Я поняла. Завтра похороны. Только бы эти сутки выдержать! Можно, я после них к тебе приеду? Не думай, я не навязываюсь. Просто так получилась, что, кроме тебя, я ни у кого на груди поплакаться не могу. Поработай ещё разок жилеткой, ладно? Только на чём? На джип у меня доверенность закончилась, а 'Тойота' разбита.

— Да хоть на такси! Только попозже: я тут на завтра тоже одно дельце запланировал. Снова приеду грязный и уставший.

Глава 3. Под землёй как под землёй

'Если человек дурак, то это на всю жизнь', — злился я на себя, поворачивая с трассы по указателю 'Сержанка — 5'. В смысле, пять километров до деревушки, после которой мне надо будет проехать ещё 8 км, чтобы добраться до Берёзовой Рощи. А дурак я потому, что не взял с собой в эту поездку никого. И приключись элементарно вывихнуть ногу, придётся куковать в подземелье до тех пор, пока нога не заживёт. Радовало только то, что погода за эти дни наладилась, и теперь не придётся мокнуть под дождём.

На просьбу Машки, высказанную по дороге с рыбалки, сразу же наложил резолюцию 'Отказать!'. Хотя, конечно, так и нереализованные планы трахнуть её на берегу Большого пруда казались соблазнительными. Но сегодня мне нужно быть сосредоточенным, а не отвлекаться каждую минуту на вопросы 'ну, что там?' Тащить с собой кого-то из других подружек, тоже не хотелось: им же придётся сначала рассказывать всю предысторию своей находки. Да и на работе они сегодня, в среду, почти все. Кого-то из друзей? Та же проблема. Один я бездельничаю, отпросившись с работы после более суток пребывания в 'ментовке' с обвинением по 'убойной' статье. Бр-р-р! Как вспомню, так вздрогну.

Экипировался, правда, я неплохо. Кроме мощного автомобильного фонаря, в котором я поменял батарейки и взял запасной комплект источников питания, ещё один, налобный. Одна верёвка с узлами на ней, чтобы спуститься в провал и выбраться из него, и ещё два десятиметровых мотка тонкой, но прочной капроновой. Молоток, крючья, карабины. Я хоть и не альпинист, а обычный стрелок, но в учебке перед отправкой в Афган нам азы горной подготовки давали. В общем, разберусь, если приспичит. Газовая горелка с новеньким баллончиком. Если постараться, то ею можно и жратву подогреть, и не шибко толстую железку перерезать. Естественно, суточный (на всякий пожарный) запас продуктов, пластиковая 'полторашка' воды. Туристический топорик, нож, кусок ножовочного полотна по металлу, отвёртка, пассатижи. А хрен его знает, вдруг там, внизу, придётся что-нибудь открутить? Не ради мародёрки: самое ценное, что там можно найти, это какие-нибудь электронные блоки на лампах, которые сейчас уже негде применять. А вот мысля́ замаскировать провал от шибко любопытных у меня появилась. Значит, какую-нибудь стенку от блока аппаратуры нужно будет поднять наверх. Разумеется, охотничий камуфляж, в последние годы шляния по лесу с ружьецом ставший едва ли не второй кожей, и кожаные перчатки с обрезанными пальцами. Но вместо грубых башмаков, именуемых берцами, на ноги нацепил лёгкие кроссовки: в них лазать по верёвке удобнее. И кепочку на поролоне на голову. Если уж придётся моей дурной башкой обо что-нибудь приложиться, то хоть чуть-чуть удар смягчит. И, само собой разумеется, небольшая аптечка с обезболивающими, жаропонижающими, противовоспалительными, бинтами и шовным материалом: лучше уж протаскать бесполезным грузом необходимое для лечения травмы, чем травмироваться, не имея под рукой ничего нужного.

Копаясь в интернете в поисках данных по комплексу С-75, нарыл информацию о том, что, помимо обычных головных частей, его ракеты могли комплектоваться и 'спецбоеприпасами'. То есть, маломощными ядерными зарядами, предназначенными для уничтожения крупных авиационных формаций, идущих плотным строем. На случай отражения массированного авианалёта. Поэтому реанимировал (а попросту — поменял в нём батарейки) компактный бытовой дозиметр. Он у меня с тех пор, когда гражданам на волне радиофобии всюду мерещился повышенный радиационный фон. Вот мы с друзьями, скооперировашись, купили приборчик и зарабатывали небольшую денежку, замеряя этот самый фон.

Впрочем, основания для беспокойства у граждан были. Улемский хребет, на западном склоне которого частично располагается Чашковка, славится тем, что в нём находят минералы, содержащие уран, радий и другую каку, излучающую радиацию. А первое время местный завод КПД брал породу для формирования бетонной смеси из карьера, на дне которого фон превышает естественный аж втрое. Потом этот карьер прикрыли, но у граждан 'осадочек остался'. К слову, за два или три года, пока мы 'шабашили' с дозиметром, нам ни разу не попались панели, излучающие больше, чем оговаривалось санитарными нормами.

Один раз, правда, случилось такое, что авторемонтники описывают фразой 'и сердце упало, как гаечный ключ в смотровую яму'. Приборчик, засунутый за шкаф, предупреждающе запищал. Причём, интенсивно так! Отодвинули шкаф, приложили паникёра к стенке, и... всё нормально. Оказалось, в ящике шкафа с незапамятных времён хранились 'дедовские' наручные часы со светящимися в темноте цифрами и стрелками. А для свечения на них когда-то наносилась краска на основе солей урана. Носили люди такие 'крутые' часики и медленно, но верно, получали свою дозу. Впрочем, винить тут некого: ну, не знали в 1930-40-е годы о биологическом влиянии радиации на организм, фактически ничего не знали.