Всадники пост-постапокалипсиса

И вот через 35 лет я принёс весть о том, что 'за камнем' 'вечная' зима кончилась...

Значит, вот почему Карякин так равнодушно отнёсся к моим замерам радиоактивного фона! Знал, что катастрофа носит вулканический характер, а вовсе не является последствиями ядерной войны!

— Задачей вашей группы будет изучение и фиксация последствий экологической катастрофы в растительном и животном мире, экосистемах и человеческом обществе.

— Да мы с Леной как бы ни разу не биологи и не экологи, — попытался возразить я.

— Я как бы об этом знаю, — хмыкнув, передразнил меня Юрка. — Поэтому будут в вашей рейдовой группе и биолог с практическими навыками судмедэксперта, и химик с опытом эколога. Чуть позже будут. А первое время для них найдётся работа в базовом лагере.

— Финансовый вопрос, — пристально посмотрела Ленка на моего бывшего однокурсника, ушедшего в 'контору' сразу после института.

— Я, конечно, своё веское слово до так называемого руководства ООО донесу, но окончательное решение останется за ним. Володя будет оформлен экскурсоводом, а вы — консультантом.

— И всё-таки хотелось бы услышать конкретные цифры.

— Даже несмотря на то, что фирма формально к Службе отношения не имеет, расчёты ведутся, исходя из имеющихся званий. Насколько я помню, у вас обоих высшее образование. Вовка ушёл в запас сержантом, а после института получил лейтенантские погоны. Думаю, по ставке старшего лейтенанта ему зарплату и насчитают. Вас можно приравнять к лейтенанту. То есть, соответствующие званиям оклады, плюс надбавки, плюс 'боевые' во время работы 'за камнем'. В общем, примерно на такие суммы в месяц можете рассчитывать, — написал он на листке примерные суммы.

— Даже не смешно, — отрезала подруга.

— Забывайте про бесплатное обмундирование, снаряжение, питание и льготы, положенные военнослужащим. Включая стаж 'год за три' как привлечённым к деятельности Службы лицам.

— Стаж — это важно. Как и перловка в качестве пайка во время пеших походов по тайге, — усмехнулась вдова Гросмана.

— Какие ваши предложения? — кажется, разозлился Юрка.

— Я понимаю, что выше бюджета и утверждённых свыше окладов вы прыгнуть не можете. Поэтому прошу разрешить нам мародёрку.

— Что?

— Возможность выноса 'на поверхность' найденных материальных ценностей и продажи здесь. Естественно, после проверки на то, что их происхождение не вызовет вопросов. Эти предметы всё равно бесхозные, значит, принадлежат тому, кто их нашёл. И начать можно будет с радиоприёмников и проволочных магнитофонов, которые Володя обнаружил в подвале. КГБ их списал и бросил 35 лет назад, поэтому его правопреемница вряд ли будет претендовать на это имущество, не состоящее на её балансе. Зато коллекционеры их оторвут с руками, а мы на первое время выровняем свои доходы с сегодняшними. А то несправедливо получается: нам выполнять самую трудную и опасную работу, а получать зарплату меньше, чем те, кто будет сидеть в базовом лагере, но имеет на погонах больше звёзд. У нас обоих, между прочим, дети, которых кормить и учить надо.

Вот актриса! Такая обезоруживающая улыбка, что хочется прямо сейчас броситься перед ней на колени и умолять: 'Бери, Леночка! Бери всё, что захочешь!'

— Постараюсь решить этот вопрос, — буркнул Карякин. — Но все ювелирные ценности драгметаллы подлежат сдаче и будут оплачиваться по законодательству о находке клада.

— Устраивает! — кивнула Ленка. — Собственное имущество можно использовать?

— Вы о чём?

— Да у меня тут, например, в хозяйстве завалялся квадроцикл, — хихикнула она. — И на нём куда удобнее перемещаться, чем по старинке ноги бить. У Володи, как мне кажется, тоже наверняка есть кое-какое охотничье снаряжение, которому казённое в подмётки не годится.

— Ну, по снаряжению и поспорить можно, — решил защитить честь мундира подполковник. — А вот с квадроциклом идея интересная. Нам эту технику вряд ли удастся получить до утверждения бюджета на следующий год.

— Могу сдать в аренду за вполне приемлемую цену...

Теперь я верю, что она работала у Гросмана 'приставным мозгом'! Я бы в жизни не додумался до того, что Ленка смогла выжать из Карякина за полчаса отчаянной торговли. А на обратном пути я спросил её:

— О чём так напряжённо думаешь?

— Старые мы с тобой стаём, Митяшев. Ещё лет пять, и об участии во всех этих приключениях придётся забыть. Ну, хорошо, десять. Возьмёшь меня тогда замуж? Впрочем, можешь и не отвечать: а куда ты денешься?

— Эти пять или десять лет ещё прожить надо...

Глава 7. До смерти четыре шага

С полевым лагерем в нашем мире управились быстро, всего за две недели. Для начала, конечно, подлатали дорогу из Богородицка, по которой и пошли материалы. Хоть это и дальше из Чашковки, но меньше затрат на дорожные работы: прочистить бульдозером объезды заболотившихся участков и превратить пару размытых ручейками мостиков-труб в броды. Тем временем, шёл ремонт Семитысячного моста. И семью и даже семидесятью тысячами, несмотря на самый бюджетный вариант, этот ремонт не обойдётся.

В мгновенье ока вокруг 'бомбоубежища' и пары ближайших к дороге кольцевых пусковых позиций вырос высоченный пятиметровый забор из профнастила, какие любят ставить вокруг своих 'хатынок' новораши, а единственный въезд, охраняемый хмурыми парнями в чёрных робах с надписями на спине 'Охрана' украсила грозная табличка: 'Вход и въезд запрещены. Частная собственность. ООО 'Базис'.

В кольцах пусковых позиций разместились палатки строителей, ударными темпами возводивших несколько щитовых домиков, где-то на стройплощадке гудел мотор буровой установки и басовито тарахтел мощный дизель-генератор. В общем, работа кипела, и Ленка оценив прилежность строителей, сделала вывод:

— Явно не шараж-монтаж-контора из алкашей или узбеков. А красиво здесь!

Как будто я, проведший тут всё детство, не знаю!

— Присматривайся. Горы и вообще ландшафт 'за камнем' те же.

Вернулись к Богородицку с Аулом, сделав остановку у одиночной горы с крутыми склонами, именуемой Шапочка. Я хотел обновить в памяти вид, который с неё открывается. Ну, и привыкнуть к компактной видеокамере, крепящейся к ободку на лбу.

— Не очень-то здесь весело, — прокомментировала Лена вид некоторых домишек, используемых в посёлках как летние дачи.

— Думаю, 'за камнем' всё будет ещё печальнее.

Но первого выхода пришлось ждать ещё несколько дней. Пока закончились работы в полевом лагере и уехали 'лишние' строители, пока 'нужные' раскопали и расширили провал, чтобы в него можно было установить лестницу. И лишь после этого Карякин, вооружившийся фонарём, скомандовал мне:

— Веди, Сусанин-герой!

— Идите вы нафиг, я сам заблудился, — продекларировал я 'отзыв' и медленно потопал по первому залу, давая возможность шефу, Лене и паре научников полюбоваться древней аппаратурой.

— Эту технику, что ли, вы, Елена Васильевна, собрались 'приватизировать'? — удивился Юрий, оказавшись в зале радиомониторинга.

— Наверное, — пожала та плечами. — Я сама о ней только со слов Володи знаю.

— Ну, да! Нам она точно никуда, кроме музея, не пригодится.

Мои манипуляции с замками вызвали интерес только у научников. Зато на сам Камень пялились все.

— Кто первый? — попытался подзадорить людей я, но психологический тормоз пока оказался сильнее.

Пришлось первым шагать самому. Предварительно посветив себе фонарём в глаза, посоветовав сделать то же самое остальным и объяснив, почему.

Но солнца не было. Его укрыли низкие тучи, с трудом переползающие Уральский хребет и сыплющие противным холодным дождиком.

— Теперь верю, — кивнула, осмотревшись, зябко поёживающаяся Лена.

Карякин только усмехнулся, а учёные (или чекисты, отвечающие за научные исследования) глядели во все глаза. Пока один из них не отошёл на пару шагов от Камня. С той стороны послышалось злобное рычание, и я тут же выхватил нож.

Из-под недалёкого кустика, широко расставив передние лапы и опустив вниз морду, на нас глядела невысокая, сантиметров сорока в холке, псина.

— Ой, собачка, — позабыв про холод и сырость, воскликнула любовница.

— А ну, быстро мне за спину! — скомандовал я.

— Это не собака, а волк, что ли?

— Намного хуже и той, и другого. Это волко-собака. Вон, видишь рыжие пятна по бокам.

Только Юрбан понял мои слова и сразу же подобрался.

— Почему хуже-то? — возмутилась Ленка.

— Представь себе злобного волка, только более жестокого, чем обычный, совершенно не боящегося людей и умного, как сторожевой пёс.

Волкособ потянул носом воздух. Видимо, учуяв запах железа в моих руках, подхватил зубами окровавленные клочья, ещё сегодня бывшие зайцем, и скакнул за кусты.

— Так, слушаем мою команду, — зазвенел металл в голосе Юрки. — Без оружия на эту сторону Камня — ни шагу! И никогда не ходить по одному, пока мы тут местность от хищников не почистим. А сейчас пошли назад, пока до нитки не промокли.

На этот раз я, как единственный хоть как-то вооружённый, замыкал группу.

Проход решили пробивать сразу к Камню. А пока не продолбят бетонную минимум двухметровую стену и не соорудят воздушный шлюз, будем пользоваться открытым мной 'запасным входом'. Его расширили до размеров полтора на полтора метра, установили нормальную прочную лестницу и лебёдку для спуска-подъёма тяжёлых грузов. Сверху всё это пока накрыли конструкцией, напоминающей советский кустарный сварной гараж. Карякин только матерился сквозь зубы на бюджетные ограничения.

Очень быстро пришлось сооружать из не очень-то герметичных пожарных рукавов принудительную вентиляцию: из затхлого воздуха подземелья очень быстро 'выдышали' кислород, таская по лестницам материалы для базового лагеря 'за камнем'. Кстати, и тут пришлось столкнуться с ограничениями. Во-первых, 'чёрное зеркало' имело ограниченные размеры, а во-вторых, лестницы не предназначались для транспортировки крупных предметов. Но работа шла, а мой гараж, помимо охотничье-рыболовных принадлежностей, постепенно наполнялся содержимым 'зала радиомониторинга'.

По объявлениям, постоянно даваемым Ленкой в Челебее, Сталегорске, Чашковке и Косотуре, проволочными магнитофонами, конечно, интересовали редко, только коллекционеры, а квадратные военные радиоприёмники уходили прекрасно. Оказывается, их до сих пор охотно используют радиолюбители, предпочитая даже 'навороченным' японским приёмникам. И поскольку мы с соратницей постоянно пропадали то на стрельбище, то на учёбе по выживанию и пользованию новой для нас техникой, то в Берёзовой Роще, продажу пришлось перепоручить товарищу, с которым мы частенько вместе охотились.

— Где ты столько древнего барахла набрал? — удивлялся он.

— Заброшенный военный склад бомбанул, — говорил я почти правду.

Андрон всё-таки позвонил перед окончанием моего отпуска и сообщил, что челебеевское начальство со скрипом, но согласилось меня оставить. Да только мне пришлось огорчить старого друга известием о том, что я не вернусь.

— Нашёл место, где можно совмещать работу с увлечением: устроился сторожем в рыбное хозяйство. Поэтому теперь в Косотуре буду бывать редко.

— А зимой?

— А что зимой? В сторожке печка есть, лунки во льду бурить я не разучился, а наловленную рыбу хоть ешь, хоть сдавай, хоть на базар неси. Тоже приработок!

Как-то сами собой уладились и мои запутанные отношения с женщинами. Одних я отшил, другие, несколько раз выслушав приятый женский голос 'Абонент находится вне зоны приёма' или 'Абонент не отвечает', просто перестали звонить. К общему с Леной удовлетворению, наша совместная жизнь приобрела какие-то странные семейно-партнёрские формы.

Пару раз она ездила 'проверить, как там дом'. Может, и какие другие вопросы решала, но я не расспрашивал: хоть и спим вместе, но официально она мне не жена. В моей 'однушке' двоим было всё-таки тесновато, но всё ближе становился первый выход 'в поле', где и вовсе придётся ночевать в тесной палатке. А ведь придётся! Погода 'по ту сторону камня' мало радовала: весьма прохладно, частые дожди. Хотя до лета 1979 года, когда 6 июля мимо моего окошка пролетали снежинки, конечно, далеко.

Помимо забора из сетки-рабицы, в базовом лагере снова установили метеорологическое оборудование и антенну. Но эфир на длинных и средних волнах был девственно чист, а на коротких лишь время от времени доносил морзянку военных радиостанций. Во время экспериментов по подключению метеооборудования выяснили, что 'чёрное зеркало' совсем не пропускает радиоволны. Пришлось тащить из подземелья кабель, по которому и передавали информацию с контроллера, считывающего показания, на компьютер, установленный 'по нашу сторону камня', и обеспечивали телефонную связь между мирами. Начали рубить дом, для которого валили сухостой. Точнее, не рубить, а пилить бензопилами, так как топоры с огромным трудом справлялись с просохшей твёрдой лиственничной древесиной.

Карякин психовал, что время уходит, а дело едва-едва движется. Хотя, конечно, биологи, химики и метеорологи чуть ли не визжали от восторга, смакуя получаемые результаты. Лето, как уже все поняли, довольно короткое, уходило, а всё сделанное по-прежнему находилось в стадии, именуемой подготовительным этапом. Ничего, вот появится прямой ход непосредственно к Камню, и базовый лагерь начнёт обустраиваться намного быстрее.

К нашему выходу готовились как настоящей боевой операции: план выдвижения на позиции решительного броска, используемое оружие, направление 'удара', запасные маршруты отхода, связь, резервы. Только всё 'в стиле минимализма'. И без разведки, поскольку мы с Леной и были разведкой. К её неудовольствию — пешей: через 'запасной вход' и по лестницам её квадроцикл целиком не протащить, а разбирать его на узлы, чтобы потом собирать в полевых условиях, она не позволила.

Со связью тоже выходило не очень: горы! Расстояние, конечно, плёвое, не очень мощной 'ходи-болтайки' хватило бы, чтобы 'добить'. Если бы не 'но'. Но обе деревни, намеченные нами для посещения, закрыты от нас горами. И чтобы связаться с базовым лагерем, пришлось бы каждый раз возвращать на пару-тройку километров, да ещё и топать наверх.

Но вот настало 1 июля, и мы шагнули из уже ярко освещённого подземелья в нежаркий, но солнечный день мира 'за камнем'. Гружёные, конечно, не как ишаки, но тоже неплохо. В основном, из-за оружия. Считайте сами: у каждого по пистолету-пулемёту 'Бизон' с трубчатым подствольным магазином на 64 патрона — 3,5 кг, не считая пары запасных магазинов, и пистолету ПММ — почти 1 кг. У меня ещё и короткая 'Сайга' 20-го калибра. Но это — для четвероногой живности, вроде давешнего волкособа. Плюсуем 3,2 кг без патронов. Добавляем патроны, и получается, что только огнестрел и патроны к нему у меня тянут на десяток кило. Палатка, спальники, коврики, еда-вода, медикаменты, рации, фонари, фотоаппараты, камеры, бинокль, ПНВ. В общем, правильно Ленка говорила про 'квадрик'.

За час с небольшим дотопали только до Шапочки. Причём, не по трассе знакомой мне дороги, а по следам 'конной', местами сильно заболотившейся. И не мудрено: столько воды после таяния многометровых сугробов по руслам двух речушек стекало! Да и до сих пор те самые ручейки, что размыли дорогу 'по нашу сторону камня', куда более полноводны. И форсировать их нам пришлось по колено в воде и грязи, частями перенося груз. А потом выливать из берцев чёрную жижу, промывать обувку в ледяной воде и менять носки на сухие.