— А что мне оставалось делать? Только уповать на ее милость. Но теперь все позади, впереди много радостных дней. Тебя с нетерпением ожидает общество, дабы воздать полагающиеся почести.

Встала я на удивление легко, хотя далеко ходить мне пока не позволили — ровно до столицы. Через телепорт, разумеется. Здесь уже готовили череду приемов в честь рождения принцессы, которые должны были начаться сразу, как только я восстановлю форму.

С формой пока было плохо, но господин Тиан обещал, что силы вернутся буквально завтра, а фигура придет в норму в зависимости от физических нагрузок не позднее чем к концу зимы. Я смотрела на свой сморщенный мягкий живот, вспоминала Наташку, которая после вторых родов так и не вернула былой стройности, приглядывалась к местным дамам, кавалерам и... верила лекарю. Физические упражнения при поддержке магии дают невероятный результат. Тем более что набрала я немного, главное — подтянуть мышцы и кожу.

Если кто при дворе забросил спортивную одежду за время моего отсутствия, самое время достать ее из закромов, отряхнуть от пыли и привести в порядок. Скоро мы возобновим занятия на катке, за новорожденную принцессу мне не только его восстановят, но продлят отрицательные температуры на отдельно взятой площадке хоть до следующей зимы. Держитесь, дамы и господа, я вернулась! И свои планы относительно моды намерена воплотить в жизнь.

Малышку назвали Лесиалью в честь моей замечательной свекрови. Первые сутки мы с ней в основном спали, прерываясь для кормлений. Потом все усложнилось из-за дурацких правил и дворцовых порядков, в которые никак не вписывалось мое желание кормить грудью и по возможности ухаживать за ребенком. Детская была приготовлена в отдельных помещениях, попасть в которые я могла не иначе, чем миновав два длинных коридора. Менять пеленки и успокаивать маленькую принцессу был приставлен штат прислуги во главе с профессиональной нянькой с магическим даром. Она вовремя распознавала сигналы, в которых чередовались нехитрые младенческие потребности: голод, дискомфорт, недомогание. По идее меня в этой схеме вообще не должно было быть. Кормит — кормилица, остальное — заботы нянек. Дело королевы — заглянуть раз в пятилетку, потрепать ребенка по щечке, а не подрываться на каждый писк из-за стенки.

В первую же ночь, когда малышку забрали, чтобы я как следует отдохнула, система дала сбой.

Вечером Дэн задержался у меня, рассказывая о новостях из Сиртана, где волнения не только не успокаивались, но усиливались. В связи с рождением дочери он поручил присматривать за ситуацией герцогу Лисэйту, а сам на правах молодого отца устранился от большинства дел.

— Удивительно, у младенцев все такое маленькое, но настоящее, — разглядывал и трогал он ручки и ножки, мягкие пяточки и розовые пальчики. Ноготки на них были и вовсе крохотные. — Невозможно остаться равнодушным, глядя на это чудо.

— Согласна, она само очарование.

Молока у меня пока толком не было, но господин Тиан уверял, что однодневному ребенку достаточно молозива, а молоко скоро придет. Доверившись мнению специалиста, мы пожелали спокойной ночи малышке и отпустили маленькую свиту принцессы в собственные Ее Высочества апартаменты.

Любимый остался ночевать у меня, и мы, уютно улегшись рядышком, строили планы, в которых немалое место отводилось нашей дочери. В ближайшей перспективе было официальное объявление радостной вести о появлении ее на свет, и прием ответных поздравительных адресов. Свой подарок за дочку Дэн пока держал в тайне, но все говорило о том, что меня ждет нечто грандиозное.

Только мы погасили свет, как за стеной явственно раздался плач ребенка. Я, было, подорвалась бежать, но Дэн меня тормознул:

— Лежи, сейчас ее успокоят.

И в самом деле, через минуту-другую плач затих, и мы мирно уснули. Тревога в течение свечи повторилась еще дважды, а на четвертый раз я не выдержала:

— Пойду, узнаю, что там. Вдруг...

— Тебя еще шатает. И рано вставать, кормить. Спи.

— Дэн, это моя дочь, и она плачет.

— Она и моя дочь. Я сам схожу, — решил он, и по тону его голоса было ясно — кому-то сейчас прилетит.

Пока супруга не было, я успела пожалеть, что не пошла с ним. Ребенок плакал, отчего сжималось сердце, глаза слипались, мозг требовал отдыха. Еще кости таза сходились, немилосердно поднывая. Наконец, плач затих, и через долгие мгновения тишины раздались шаги. Дэн возвращался со свертком на руках.

— Кушать просит, — сообщил он, передавая дочку мне. Я сразу забыла обо всем, что только что меня беспокоило. Леся жадно припала к груди, трогательно сжав папин палец.

— Бедненькая. Почему сразу не принесли?

— Не решились беспокоить без особого разрешения.

— А полдворца разбудить не побоялись, значит?

— Дворец спит. У них там на детскую полог тишины поставлен.

— А почему тогда мы все слышим?

— От родителей-магов обычным пологом ребенка не скрыть. Я распорядился вызвать мага, усилить. Тебе надо полноценно отдыхать. Давай все же возьмем кормилицу на ночное время.

— Если я увижу, как ее кормит другая женщина, умру от ревности. Лучше буду днем отдыхать. А дела еще немного подождут.

— Тоже верно. Радость материнства важнее любых дел, ты вправе вообще отложить их на неопределенный срок.

— Совсем откладывать не хотелось бы. Постепенно втянусь.

— Начни с малого. Таллар поможет тебе с расписанием.

После ночного кормления я спала как убитая, и никто ни разу не разбудил меня, хотя мы дали добро на вторжение в спальню для кормления принцессы. Проснулась я от ощущения распирания в груди и липкого растекающегося на сорочке пятна. Молоко пришло. Не доеная корова, наверное, чувствует то же самое.

— Ты куда? — вскинулся Дэн, когда я начала сползать с постели.

— Мне срочно нужно к ребенку! — объяснила я и потянулась за халатом.

— Стой! Зачем? Она спит, две свечи всего прошло.

— Дэн, у меня молоко бежит! С этим надо что-то делать.

— Что делать — кормить, — обреченно зевнул он, протягивая руку к звонку и вызывая дежурную прислугу. Та вызвала няньку, которая сказала, что Ее Высочество спит, и предложила сцедить излишки. Пригодится. Пока суть да дело, Дэн окончательно проснулся, понаблюдал за процессом и отправился будить советников. Раз король не спит, значит и этим нечего. Три часа уже, пора вершить дела. Заодно путь дворецкий озаботится проблемой устройства нового повседневного быта королевской семьи.

Задача не из легких, надо сказать. В условии имеем: августейших родителей и их долгожданного ребенка. Новоиспеченные родители желают видеть ребенка так часто, как захочется, и в то же время беспрепятственно заниматься государственными делами, для чего как минимум по утрам нужна свежая голова. Рядом всегда должен находиться координатор, который сведет воедино работу таких разных служб как канцелярия короля и обслуга принцессы. А королеве ко всему приспичило ребенка самой кормить (слыханное ли дело!), хоть впереди масса торжеств, да и разъезды по стране она отменять не собирается.

Примерно такими были мысли дворецкого на этот счет. Меня специально пригласили, чтобы я высказала свои пожелания, так что реакцию бедняги уловила. К решению проблемы привлекли лекаря, магов и службу связи. В итоге между покоями устроили проход, мне господин Тиан пообещал усилить лактацию, так чтобы молока хватало оставить на время отсутствия и на ночь, а также вовремя устранять возникающие недомогания новорожденной. Забота нянь состояла в скорейшей адаптации малышки к дневному образу жизни и своевременном удовлетворении наших потребностей в общении. Все службы должны были четко взаимодействовать между собой ради одной цели — спокойствия и комфорта короля, королевы и малютки принцессы.

В итоге между покоями появилась дверь, над моей кроватью повесили звонок для вызова персонала новорожденной, на случай выезда вместе с ней приготовили переносную люльку и потрясающую коляску. По моей просьбе ее привезли с Земли, но я подобного детского транспорта у нас никогда не видела. Это целый маленький автомобиль, а не коляска, и стоит наверняка в тех же пределах. Зато мы сможем гулять вместе с Дэном и обходиться на прогулке без участия нянек.

В следующие дни я почувствовала себя намного лучше, так что сезон поздравлений был открыт. Поскольку ничего тяжелее ребенка поднимать мне по прежнему не разрешали, ни мантии, ни тяжелых драгоценностей на приемы я не надевала. И хорошо. Каждую свечу срываться с торжеств, волоча за собой пудовый хвост, мне вовсе не улыбалось. А срываться приходилось, хоть и выглядело это как упорядоченные протоколом паузы, когда я медленно и величаво выплывала из зала, а за кулисами меня усаживали, обкладывали полотенцами и со всеми предосторожностями выдавали ребенка. В такие моменты у меня рождались странные ощущения. Иногда, после торжественных церемоний я смотрела на дочь и напоминала себе, что это мое: моя девочка, моя малышка, которую я родила! И было странно осознавать факт своего материнства. Частенько хотелось плюнуть на гостей и делегации, да так и остаться в тихой комнатке, сжимая в объятиях самого милого и родного, вкусно пахнущего молоком человечка.

А Дэн вообще с ума сходил временами. Несколько раз я просыпалась и обнаруживала его отсутствие.

— Я смотрел, как она дышит, — объяснял он по возвращении, и мне ничего не оставалось, как потрепать его по волосам и тихо прижаться, чтобы и мое сердце он послушал. Бьется. Для них двоих бьется.

Или он мог собираться на какой-нибудь совет, а с полдороги свернуть в детскую, посмотреть, как малышку купают, и задержаться на часок.

Дворцовый живописец взялся ваять наш семейный портрет, но мой супруг решил его переплюнуть. На официальном портрете все было торжественно-чинно — регалии, ордена, короны, складочка к складочке, позы канонические. Дэн писал меня кормящей по утрам, когда постель еще не прибрана и волосы в беспорядке. Себя он собирался вписать тоже — в халате и с погремушкой в руках.

В такие минуты уединения мы были совершенно, абсолютно счастливы. Жаль, что выдавались они нечасто. Погладив животик и мягкий светлый пушок на голове дочки, Дэн целовал нас и уходил. За дверью его уже ожидал Таллар, а может и пара-тройка высокопоставленных чинов. Меня тоже обязательно кто-нибудь ждал, но стараниями Дарьи девять десятых визитеров отсеивались еще на стадии подачи прошений об аудиенции. Остальных предупреждали, что ждать придется долго и приглашали, когда выдавался свободный часок. После памятной истории с письмом девушка стала очень серьезно относиться к обязанностям фрейлины и фактически взяла на себя исполнение функций секретаря.

Пять дней мы принимали поздравления от разных земель и их владельцев. Потом потянулись иностранные делегации, которые принесли массу неожиданностей. Так, оказалось, что у нашей новорожденной дочери уже есть претенденты на руку и сердце. Когда я впервые услышала об этом, то была в панике. Больших трудов стоило удержать себя в руках, чтобы не устроить прилюдный скандал в тронном зале.

— Дэн, это немыслимо! — едва дождавшись перерыва и удалившись от посторонних глаз и ушей на безопасное расстояние, начала я. — Они вообще в своем уме? Вели выставить их из дворца и за пределы границ.

— Зачем же так строго? Их предложение не лишено смысла и выгоды.

— Ты этого не сделаешь! — испугалась я.

— Маша, тебе плохо? Ты побледнела. Позвать господина Тиана?

— Ты не отдашь нашу дочь!

— Спокойно! Конечно не отдам. Но послушать-то можно.

— Поклянись!

— Клянусь, даже в мыслях не было. В ближайшие восемнадцать лет моя девочка мне самому нужна, чтобы любить, баловать и видеть, как она растет.

— Обещай, что ты не свяжешь ее помолвкой даже с самым выгодным женихом. И вообще ни с кем. В свое время она сама будет выбирать себе мужа.

— Маша, я...

— Обещай!

— Обещаю. А ты пообещай, что дашь мне спокойно послушать, что предлагают нам за руку дочери. Мы заинтересованы в поддержании дружеских связей с Тиарой.

Пришлось обещать. Пока я про себя крыла матом шустрых и находчивых сватов, Дэн с острым интересом внимал их речам. Ей-богу, не поклянись он, я бы решила, что он готов принять заманчивые предложения. Только что руки не потирал. Потом мне пришлось уйти на кормление, а он продолжал занимательную беседу, еще и Дэйтона привлек. Вечером, донельзя довольный собой, он рассказал, что успех переговоров очевиден. Отделавшись туманными намеками, что может быть когда-нибудь... мы здесь и сейчас получали союзника, известного своими магическим достижениями. На территории Тиары находится единственное высшее учебное заведение для магов — тот Университет, куда в свое время собирался поступать сам Дэн. Сейчас он выторговал для себя право пользования библиотекой и архивами Университета через прямой портал, каковую привилегию имеют исключительно преподаватели.

— Это так важно для тебя? Не получим ли мы осложнений в будущем из-за твоей тяги к знаниям?

— Ты даже не представляешь, насколько важно. Пожалуй, стоит объяснить тебе, что я собираюсь найти в архивах Университета. Присаживайся, разговор будет долгим. Дело в том что...

— Ваше Величество, прибыл чрезвычайный посол Каннира. Он просит аудиенции как можно скорее, — взволнованно доложил Таллар.

— С чего это Транар решил, что я стану принимать его послов, да еще на ночь глядя? — недовольно отозвался Дэн.

— В том-то и дело. Это не Транар. Взгляните.

Пробежав глазами донесение, король хищно усмехнулся и, поспешно извинившись, полетел навстречу делам. Опять какие-то интриги.

Все последующие дни он был чрезвычайно занят, так что возможности вернуться к прерванному разговору не представилось. Дэн вскакивал ни свет ни заря, обещал посвятить меня в ближайшее время во все тонкости, что-то шептал Лесе на ушко и убегал, чтобы вернуться только к ночи.

На четвертый день был назначен официальный прием каннирской делегации. По настоянию короля, для меня приготовили золотую корону с изумрудами, что подчеркивало особую значимость события. Я уже догадывалась, что это будет. Титул королевы подразумевает не только ношение короны, но доступ к некоторым источникам информации. По агентурным сведениям, в Каннире произошел еще один переворот, в результате чего законных наследников престола не осталось. Вместо восстановления и подъема страны после войны, Дранар своими поборами довел людей до полной нищеты. Бушующий народ скинул монарха, слишком туго закрутившего гайки. Его преемник, имеющий дурную репутацию, и месяца не продержался. Лаэнтерские спецслужбы не зря отирались у соседей, лавируя среди подводных течений каннирской политики. А меж тем, светлый облик короля Даанэля, возглавившего борьбу человечества против нелюдей, набирал популярности, так что через четыре года после войны уже приобрел оттенки святости. В Лаэнтере жилось не в пример лучше, и агенты Дэйтона постарались, чтобы ни одно доброе дело лаэнтерского короля не осталось неизвестным в Каннире. Последней каплей для людей стало требование Транара военной помощи от Союза Четырех. Весть об этом и последовавший отказ главы Союза привели к взрыву. Фраза Дэна "воевать с собственным народом — позор для монарха!" передавалась из уст в уста. А слухи о более тесной степени родства короля Даанэля Раэла с королевским домом Каннира, нежели у всех остальных претендентов, довершили дело. Мать короля Илана, бабушка Дэна, была каннирской принцессой. В условиях грозящего прерывания правящей династии, этого факта было более чем достаточно для победы пролаэнтерских настроений.

1234

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓