Cны Джессики. Марта Дионизио

Я не знаю, какие отношения сложились у Маттео с Беатриче, может, она что-то поняла, но по моему возвращению Маттео начал забрасывать меня сообщениями, мы разговаривали о том о сем, а летом мы начали встречаться. Мне было хорошо с Маттео. Впервые, в нынешнем времени, я встречалась с парнем, который не был болтуном.Иногда, правда, он доставал меня вопросами о моем состоянии. Может, я слишком рано начала с ним встречаться. Может, я еще не была готова твердо стоять на земле моего мира.

— А у этого синьора как прошло?

Я неопределенно кивнула, что означало "прошло и прошло".

— Если хочешь, в следующий раз я могу составить тебе компанию.

Я открыла рот. По крайней мере, он хотел быть рядом со мной. Клаудио при первых же проблемах сбежал бы. "Вот трус", — подумала я. Клаудио не появлялся с тех самых пор, как разорвал отношения со мной (с Беатриче), пусть я и пыталась позвонить ему несколько раз. Тем лучше, обойдемся и без него.

Я посмотрела Маттео прямо в глаза.

— Знаешь, это мои дела, мне нужно самой попытаться решить их.

Маттео улыбнулся мне, и после того, как надел на меня шлем, завел свой мотоцикл.

Медсестра

— Беа, ты делаешь мне больно! — закричал Андреа, отдернув ногу.

Я посмотрела на него строгим взглядом.

— Разве ты не знаешь последствий заражения? Джованни ампутировали кисть.

— Всегда такая резкая...

Я посмотрела на его страдающее лицо. Я понимала, почему он так нравился Джессике. После того, как Андреа вступил в партизанское движение, он стал более сознательным, более уверенным в себе. Стал красивее. Никакого сравнения с мальчишками 2000х, которые проводили время, разрываясь между девушками и игровыи приставками. Непроизвольно я вспомнила Клаудио, к счастью, этот самовлюбленный идиот остался только воспоминанием. И принадлежал будущему.

Андреа поднялся с кровати и стал ходить по комнате.

— Ты уверена, что не хочешь перебраться в более надежный лагерь?

Я вздохнула, и посмотрела в окно на окружающие нас развалины. После атак на прошлой неделе, когда самолеты союзников разбомбили медицинский центр и почти погребли бункер под бомбами, я все больше задумывалась о том, чтобы вернуться домой, туда, где спокойно, но не могла. Нам слишком много нужно было сделать: восстановить приемный покой, закончить инвентарь лекарств, разобраться с прибывающими поставками медикаментов, и, прежде всего, мы должны помогать раненым. Я не могла сбежать, я была нужна.

Я начала работать в медицинском лагере, как только вернулась в свое время. Работа в этом изолированном от мира, спрятанном среди холмов месте, без воды, без матрасов, на которых можно было спать, стала своеобразным искуплением и помогала не думать о том, как я вела себя в будущем, помогала стать прежней Беа, Беа из 43го.

О каких реалити по ТВ, о каких дискотеках можно говорить! Здесь каждый день я помогала многочисленным раненым, ассистировала медикам при операциях. Было тяжело, страшно, но я даже не могла выносить и мысли о том, чтобы оставаться дома и ничего не делать.

Я смотрела на Андреа, который нарезал круги по комнате, пахнущей дезинфицирующими средствами. Рана на лбу была небольшой, почти царапиной, но может, останется след. "Если бы только существовала пластическая хирургия!" — вдруг подумала я.А потом вспомнила, что в мое время еще даже не расшифровали ДНК. Андреа вытащил из кармана лакричную палочку и засунул в рот.

— Ты где это взял? — удивленно спросила я.

— Это преимущество моей бригады. Нам всегда приходит все самое лучшее.

Я улыбнулась. Привычка к лакричным палочкам у Андреа с детства. Брат приблизился к окну и стал куда-то задумчиво смотреть. Даже его рана на предплечье не была такой серьезной. Если бы при атаке металлические пластины двигателя еще больше задели бы Андреа, то рана была бы схуже.Но он, казалось, не обращал внимания, говорил, что хорошо себя чувствует. Роль, которую играл Андреа, или эти его идеалы совсем мне не нравились. Я думала, что это Джессика вдохновила его, и сейчас он не мог — или не хотел — становиться прежним.

Именно поэтому я ее ненавидела. Эта дурочка испортила мою жизнь.

Вернуться в свое время, увидеть свою семью, свой город в таком состоянии... я была просто разрушена. Джессика всегда уверяла меня, что всё хорошо, что все в безопасности, на вилле в деревне у бабушки с дедушкой. Я никогда ее не прощу. Когда я узнала правду, я так разъярилась, что разбила зеркало. Чтобы больше никогда не видеть Джессику.

— А мама с папой? — спросила я Андреа, который все еще бродил по комнате.

— Я был в городке, тайком, несколько дней назад. Немцы еще больше закручивают людям гайки. У родителей все хорошо, но Джулия плохо выглядит...

Я протерла глаза.

— Джулия? Как? Что случилось?

Видно, Андреа было трудно говорить. Он вздохнул.

— Эцио оттащил от нее солдата, который ее... насиловал. Он успел убить его перед тем, как... ну, перед тем как случилось худшее. Он спрятал труп.

Андреа повернулся ко мне. Его серые глаза сияли в лучах солнца.

— Именно поэтому я хочу, чтобы ты была в безопасности, здесь слишком опасно.

Да о чем он вообще говорит? Меня в тот момент вообще не было. И опять он начинает, я никак не могу его понять.

— А ты! Ты же рискуешь жизнью каждый день! — горько воскликнула я.

Андреа запустил руку в волосы.

— Я не могу все бросить, я потерял слишком многих в этой войне. И я хочу отомстить.

Меня охватила внезапная дрожь. Перед глазами пронеслись мучительные воспоминания о первой ночи, когда я вернулась в свое время — вместе с ранеными, забившими склад, устроенная как нельзя лучше. Я открыла глаза, пытаясь найти сотовый на тумбочке, но в итоге проснулась на кучке земли, сжимая разряженный пистолет. Снаружи толпа мужчин помогала огромному солдату в лохмотьях. Занимался рассвет. Я сразу же поняла, что случилось, но никак не могла поверить. Все это казалось страшным сном. Я увидела раненого Андреа на носилках, его окружили девушки из городка. Правда придавила меня будто огромный камень.

Я упала на землю и разбила колени, мое настоящее просто убило меня. За какое-то мгновение растаяла вся моя предыдущая жизнь: вечеринки, школа, парни, сотовый, фейсбук, модные платья... все это оказалось таким незначительным. И больше не было возможности вернуться в будущее.

Мужчина в военной одежде подбежал, чтобы помочь мне, но в сознание меня привел крик, раздавшийся рядом.

— Лучше убейте меня! — кричал раненый, у которого, как я поняла, вынимали пулю из ребер без малейшей анестезии. А сейчас я привыкла к этим крикам от боли.

Андреа продолжал смотреть в пустоту, наморщив лоб.

— Правда, Беа, тебе нужно уходить отсюда. Ты даже не представляешь себе, как я испугался, когда несколько дней назад в коридоре бункера я не нашел тебя. Я так боялся потерять тебя...

Андреа посмотрел на меня подозрительным взглядом.

— А потом я увидел тебя. Никогда так больше не делай!

Я кивнула, зная, что не смогу сдержать подобное обещание. Андреа продолжал на меня смотреть, отросшие волосы падали ему на лоб.

— Из-за меня ты подвергла свою жизнь опасности, даже не зная, жив ли я еще.

— Ты поэтому... но я просто хотела тебе помочь...

— Никогда больше! — прервая меня брат.

Такой Андреа внушал страх, именно таким голосом во время бомбежек он приказывал раненым не жаловаться.

— У нас больше нет новостей о...?

— Утром сообщили — Флоренцию освободили, — счастливо улыбнулся Андреа, та жесткость, с которой он разговаривал со мной минуту назад, бесследно испарилась.

Я улыбнулась в ответ.

— Хорошая новость! Скоро и мы будем свободны!

Андреа покачал головой.

— Чем больше союзников добираются до нас, тем больше немцы закручивают гайки. Я говорил уже, в городке ужасная ситуация. Если родителям удается сжевать корочку хлеба в день, это уже чудо. Ты должна бы увидеть, как эсэсовцы набирают мужчин для работы в порту, сейчас забирают даже 12-летних! Они еще не поняли, что мы все ушли.

Я вздохнула. Освобождение Флоренции — и правда хорошая новость, почему мой брат никогда не видит положительных сторон?

— Андреа, — я уверенно смотрела ему в глаза. — Эта война скоро закончится, я уверена.

Я не могла бросить все и сбежать. Раз я решила жить этой жизнью, я не должна бояться.

Позор

Я взглянула на Маттео, который поудобнее устраивался на пассажирском сиденье, пока я вела машину по пустынным дорогам. Это абсурд, что у него до сих пор нет прав. Да, у него есть мотоцикл, и может, этого Маттео было достаточно, чтобы передвигаться, но все-таки... Я получила права летом, как только мне исполнилось восемнадцать, меньше чем за два месяца, а он?

— Смени песню, я под нее засыпаю, — буркнула я, услышав первые ноты Imagine Леннона.

— Нам не помешает вздремнуть.

Я бросила на него испепеляющий взгляд.

— Я пошутил. Эта песня вошла в историю музыки!

— Ну да, начни еще свои лекции о музыке каменного века!

Маттео включил радио — передавали Hey Baby.

— О да, это то, что нужно!

Довольная, я прибавила скорость. Маттео зажег сигарету и открыл окошко.

— Пожалуйста, не в папиной машине! Знаешь же, днями будет вонять!

— Вот черт, я ничего не могу делать! И едем неизвестно куда!

Я стала потихоньку сбрасывать скорость — до виллы Андреа предстояло проехать несколько поворотов.

Я повернулась к своему парню. Иногда его лень меня просто бесила. Каким-то образом его гладкие черные волосы, и юношеская еще щетина напоминали мне об Эдуардо. Кто знает, что с ним стало. Мне часто снилось, что он в плену у немцев, что они мучили его, и я просыпалась в слезах. Я пропустила внедорожник. Не надо было Маттео со мной ехать, я нервничаю и без него.

— Послушай, Маттео, мне жаль, но я не просила тебя ехать со мной. Я ошиблась, взяв тебя, и еще эта дурацкая дорога! Ты знаешь, когда я за рулем, я психую.

Маттео выключил музыку и улыбнулся мне.

— Прости, Джесс. Я не нарочно.

— Тебе просто интересно, зачем я еду к этому синьору.

— Я хочу понять, рехнулась ли моя девушка, или нет. Мне всегда нравилось кататься с тобой.

— Угу...

Мы приехали как раз к чаю, целых полчаса мы петляли по сплошным поворотам. Я остановилась за домом, нам надо было пройти цветущий садик — к входной двери. В воздухе пахло жасмином. Маттео смотрел по сторонам, пока я стучала в дверь. Женский голос спросил, кто пришел. Это была домработница Андреа, она встретила меня в прошлый раз, а потом сразу ушла.

— Ммм... здрасьте, я приходила в прошлый раз, я бы хотела поговорить с Андреа.

— Минутку, пожалуйста.

Я повернулась в поисках Маттео и невольно скорчила гримасу: тот гонялся за черным котом.

— Черт, кого я с собой взяла?Ты хуже ребенка!

Маттео вымазал в земле новые джинсы.

В этот момент служанка открыла дверь. В прошлый раз я едва ее разглядела — это была женщина средних лет, возможно, с Востока, на ней был халат с розовыми квадратиками, на голове красовался каштановый шиньон.

— Прошу, синьорина.

Она провела нас в гостиную, и взяла верхнюю одежду.

— Синьор Андреа сейчас придет. Располагайтесь пока. Он принимает душ.

Мы сели на белый диван, и Маттео сразу же начал искать пульт.

— Сколько лет этому синьору, он что, сам помыться не может?

— Ты идиот!!!

Мне было невыносимо слушать подобное об Андреа, еще невыносимее было слушать такое от собственного парня. Что он вообще мог знать? Согласна, Андреа уже пожилой, но для меня он был и всегда останется старшим братом, понимающим меня с первого взгляда, единственным, который поверил мне, когда узнал о бомбежках. Я огляделась по сторонам, надеясь увидеть его фотографии, которые позволили бы мне понять что-то о его жизни, о семье, о детях... Ничего, в этой гостиной ничего не было, как и весь дом, комната говорила лишь о прошлом. Единственное, о чем я могла бы с уверенностью сказать, глядя на особняк — финансово Андреа устроился не так уж и плохо.

— Ну и балует себя дедок! — воскликнул Маттео, кивнув в сторону плоского настенного экрана. — Ты посмотри, даже 3D-очки есть!

Я даже не обратила внимания на телевизор, настолько меня волновали совсем другие вещи.

Когда Андреа зашел, его седые волосы были еще влажными, он улыбнулся, и сел в кресло напротив нас.

— Как я рад Вас видеть, синьорина Джессика! — сказал Андреа теплым приветливым голосом.

Потом он заметил и Маттео.

— Ну а этот молодой человек?...

Маттео протянул руку, Андреа ее не взял.

— Маттео, парень Джессики. Рад познакомиться.

Андреа кивнул в знак согласия. Я помнила, почему Андреа так себя вел, он ни капельки не изменился: значит, Маттео ему совсем не симпатичен.

— У Вас грязные штаны, если хотите, моя домработница приведет их в порядок.

Я сдержала улыбку, так как не хотела ранить Маттео: тот сразу же покраснел.

— Не... нет, — пробормотал парень, внезапно съежившись. Во время нашего разговора, Андреа не удостоил его даже взглядом.

Горничная принесла вкусный мятный чай, и эклеры, какими потчевала нас и в прошлый раз. Не думаю, что они часто принимали гостей, но у них всегда были наготове пирожные. Маттео кинул взгляд на старый проигрыватель для пластинок.

— Работает еще? — спросил он, и я не успела даже послать Маттео предупредительного взгляда "не время сейчас". Служанка ответила, что да, проигрыватель еще работал, и к тому же имел огромную ценность. Маттео какое-то мгновение завороженно молчал.

— Да, сейчас винил заново оценили, вот например, Майкл Джексон...

— Маттео, пожалуйста.

Андреа только что закончил застегивать жилет дрожащими руками.

— Ну, Джессика, и почему Вы пришли ко мне на этот раз? Думал, Вам хватило нашего прошлого общения, — иронично заметил Андреа.

Я покачала головой.

— В действительности... я хотела бы спросить Вас еще о многом. И даже не знаю, с чего начать.

Андреа молча и выжидательно смотрел на меня.

— Например, Ваши брат с сестрой. Что стало с Марко? Как именно умерла Беатриче? Что стало с другими ребятами из городка?

Я вдруг заметила, что Андреа с Маттео смотрят на меня слишком хмуро. Я что-то не то спросила? Андреа никогда не говорил мне о городке, не нужно было даже и упоминать. Я взяла в руки чашку чая, и понадеялась, что Андреа не обратил на это внимания.

— Спокойнее, девочка. Слишком много лет прошло.

Казалось, Андреа заставлял себя говорить. С большим трудом.

— Марко исчез в октябре 44го.

— Исчез?

— Он появлялся только в городке, без нас с сестрой. Это слишком долгая история. Я участвовал в партизанском движении против захватчиков, а сестра работала в медицинском лагере.

Я вытаращила глаза и едва не опрокинула на себя чай. Андреа действительно партизанил против немцев, а Беа... Беа работала в медицинском лагере. Внезапно мне вспомнился недавний кошмар: мы с Андреа в медицинском лагере, и Марко не было. Совпадение?

— Марко хотел остаться с нами, — продолжал Андреа, — со мной и моими товарищами. Он был слишком молод, и все никак не мог привыкнуть к нашему стилю жизни. И просто ненавидел парня, с которым встречалась моя сестра.