Стигма. Общий файл

Это 'если что' Кире очень не понравилось. Она была уверена, что не заснет, но после ужина навалилась усталость, захотелось прилечь. Об удобствах природной постели говорить не стоит, да это и не сильно сейчас беспокоило Киру. Она устроилась на ветках и уставилась в звездное небо, невольно в воспоминаниях всплыли события последних дней.

— Стас, — тихо позвала она спутника. — Ты когда-нибудь слышал о подобных существах?

Тот помотал головой. К тому времени он закончил собирать ПМ. Перед тем, как взяться чистить автомат, Бритый зарядил пистолет и положил рядом. А дальше по отлаженной схеме: отсоединил рожок, снял с предохранителя, передернул затвор, направив ствол в небо, нажал на спусковой крючок...

— А мне кажется, я уже встречалась с одним из таких, — без эмоционально произнесла Кира. — Вчера.

Бритый так и замер со снятой крышкой затворной рамы в руках.

Несколько минут сидели молча, а потом Кира заговорила. Ей нужно было выговориться, понять, что происходящая череда событий, не сон, а реальность. Она погрузилась в воспоминания минувших выходных. Стас продолжал заниматься оружием, но Кира была уверена, что он внимательно прислушивался к рассказу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Неприятность на дороге

Родственница Киры по линии матери из Калужской области пригласила ее на юбилей. Отказываться от празднования пятидесятилетия тети Нюры она не стала, хотя и не особо тесно с ней общалась. Так, изредка созванивались поздравить друг друга с праздниками, да сухо обменяться новостями.

Несмотря на это, выходные прошли в теплой, семейной обстановке. После смерти матери два года назад, Кире давно не удавалось, так хорошо и душевно посидеть. Подруги предпочитали поговорить о собственных проблемах, виртуальные друзья на такую роль не годились, а в любовных отношениях оставалось много неопределенностей, чтобы называть их постоянными.

В разговоре тетя Нюра не раз вспоминала сестру:

— Ты так похожа на свою мать! — говорила она. — Одно лицо.

Кира рассматривала выцветшее черно-белое фото советских времен: карие глаза, красивая улыбка, строгий нос, густые темные волосы — образ складный и приятный. Ей казалось, она полная противоположность матери. Да, внешнее сходство было, но где тот решительный взгляд, сильный характер и умение все доводить до конца — отличительная черта семьи Воронцовых. Тетя Нюра хоть и сменила фамилию на Петрову, но в душе осталась крепкой и волевой, как и предки.

— Ты такая же, просто еще не пришло время проявить свой характер. Мать закалилась, когда твой отец ушел от вас. Ты его и не знала. Сестре пришлось растить тебя одной. Попробуй тут покажи слабость, весь мир рухнет.

Последние слова крепко врезались в память Киры. Тогда она не знала, что тетя Нюра окажется права — характер предстояло вскоре закалить.

Покидая родственницу, Кира почувствовала, что холодная пустота, осевшая внутри после смерти матери, заполнилась теплотой и нежностью.

Душевный подъем не смогли нарушить даже несколько тяжелых часов в маршрутном автобусе, старом и гремящем, точно ржавое ведро, наполненном пассажирами, гомонящими, жующими, источающими кучу резких запахов, с небывалым количеством сумок и баулов. Кира с нетерпением ожидала прибытия в Малоярославец, где предстояло пересесть на современную маршрутку, идущую прямиком до Москвы.

В дороге случилась неприятность — не доехав до конечной остановки, встали, капитально и надолго. Банально закончился бензин. Тарахтящий УАЗ-'буханка' дернулся, хрюкнул и застрял на трассе, как корабль на мели.

— Как такое возможно? — негодовал молодой парень, всю дорогу обнимающийся со своей возлюбленной.

— В нашей стране возможно все! — ухмыльнулся старик с соседнего кресла. — Бывает, самолеты падают, потому что топлива не хватило до конечной остановки. А тут какой-то областной автобус. Хе!

Водитель уверял, что как только проедет какой-нибудь транспорт, они тронутся дальше, пополнив запасы бензина.

Позвонить и вызвать помощь не получалось. Связь посреди леса отсутствовала, словно они находились в оторванном от цивилизации куске мира.

Шли часы, наступил воскресный вечер. На дороге так и не показалось ни одной машины. Самое оживленное время для дачников, когда надо возвращаться домой, прошло в их полном отсутствии.

Ночевать пришлось в автобусе. Несмотря на начало лета, под утро Кира продрогла. Спалось плохо — со всех сторон доносился многоголосый храп, похожий на перекатывание суковатых поленниц по листу металла, вверх-вниз.

Утро понедельника встретило дождем.

Завтракали пассажиры все вместе, собрав в кучу съестные припасы, у кого что имелось. Кира отхватила несколько бутербродов, пластиковый стаканчик с холодным чаем и пару яблок, кислых, но сочных.

За все это время мимо так никто и не проехал.

После завтрака четверо мужчин решили отправиться в сторону Малоярославца, надеясь добраться до заправки или до места, где будет ловить сотовая связь. Водитель автобуса выдал им две пустые канистры и пожелал удачи.

Облака разбежались, пропуская яркий диск солнца, необычно огромный и невероятно палящий. Желания оставаться в душном автобусе ни у кого не осталось — пассажиры нырнули в тень деревьев, но и там от нестерпимой жары стояла духота после дождя, наполненная смоляным запахом. За воду чуть ли не дрались — то, что изначально выставляли к общему столу активнее всего, к полудню приобрело ценность действующей нефтяной вышки.

У Киры была с собой литровая бутылка минералки, почти полная. Пить хотелось нестерпимо, но Воронцова лишь изредка смачивала горло, все одно — вода тут же выступала в виде пота.

Днем ели отдельно, каждый свое. Больше не делились продуктами и не накрывали общий стол, боялись за последний кусок.

Распекшийся блин солнца расплылся еще больше, складывалось впечатление, что землю передвинули ближе к светилу. Макушки деревьев пожелтели, верхний слой земли быстро становился сухим.

Непривычные странности пугали. Пассажиры принялись открыто волноваться, искать виноватых — ругали водителя автобуса, не залившего нужное количества топлива, чертову дыру, в которой жили и могли найти работу лишь за гроши, поэтому приходилось мотаться в столицу на заработки, не забыли и о правительстве, которое все это допустило. Из-за последнего пункта назрел скандал, склока грозила перейти в драку. Однако из-за жары двигаться особо никому не хотелось, и ссора постепенно угасла, медленно, точно догоревший костер под дождем, пошипела углями, пустила пар и остыла.

Кира в склоку не лезла. Хотелось сказать всем, что сейчас надо быть единым целым, а не грызть друг друга, но знала — не послушают. Она легла в тени огромного зеленого папоротника. Подивилась разросшемуся растению, в высоту оно доходило ей до подбородка. Чего только не встретишь в диком лесу?

До вечера не показалось ни единого транспорта, киевское направление словно вымерло. Дорога, по которой и днем и ночью оживленно сновали автомобили, грузовики, автобусы, оставалась пустой.

Неизвестность настораживала.

Мужчины, отправившиеся за помощью, так и не вернулись. Пассажиры не знали, что и думать, паника переходила в истерику. Одно было ясно — произошло нечто ужасное.

— Мы почти сутки здесь! Почему нас никто не ищет? — возмущалась полная женщина в возрасте с неприлично большим декольте.

— Так у нас искать начинают токма после трех суток, — сетовал пожилой мужичок, кативший в столицу повидать новорожденного внука. — Правила порядка, чтоб их!

Он хотел гневно сплюнуть, но пожалел расходовать впустую жидкость.

— Надо же что-то делать! — подала голос молодая девушка с рыжей, точно пламя, шевелюрой и симпатичным веснушчатым лицом. — Мы долго тут не продержимся, еды и воды толком не осталось...

— А что мы можем? — перебила полная женщина, выпятив вперед грудь, отчего богатый бюст едва не выскочил из разреза платья. — Все, кто был налегке, ушли утром и небойсь устроились давно в придорожной кафешке, наквасились, а про нас и не вспомнили. А у меня сумок в два раза больше, чем я вешу. Как мне это тащить с собой?

— И у меня товару куплено на все семейные сбережения. Если не продам, то и возвращаться домой нет смысла, — махнул рукой мужчина, затеявший в столице предпринимательскую деятельность.

— Вот и подохнете на своем добре! — язвительно пророчил старик.

— Что значит подохнете? — всполошилась полная женщина, от возмущения объемные формы затрепетали, как желе. — Должен же кто-то проехать по трассе рано или поздно?

— Да! Точно! — поддакнул предприниматель и поправил огромные черные очки на переносице. — Как минимум автопарк должен озаботиться пропажей транспортной единицы. Это же их деньги.

Пассажиры обернулись в сторону одиноко стоящего на обочине Уазика. Древность развалюхи удивляла тем, что она вообще заводилась и ездила. Старик оформил в слова общую мысль:

— Скорее всего, автопарк молится на пропажу этой транспортной единицы, чтобы выписать новый, современный...

На такое заявление обиделся водитель, долгое время хранивший молчание, боясь напомнить пассажирам из-за кого все тут встряли. Обида за родную колымагу пересилила разум и среди взъерепененных лишениями людей снова назрел конфликт, который в скором времени грозил перерасти в мордобой.

Солнечный ореол скрылся за темными облаками, потемнело так, будто ночь наступила раньше времени. Порыв ветра принес запах влаги, тучи зашевелились, в них ярко блеснуло, мокрым шелестом с неба обрушился дождь. Частые, тяжелые капли проникали сквозь пожелтевшую за день листву, лупили по спине и плечам, точно кнутом, высохшая почва радостно упивалась влагой.

Крики и ругань перекрыл громкий рев, протяжный и мощный, еще больше — неожиданный. Звук шел из глубины леса. Люди тут же затихли, как ученики на экзамене.

— Что это было? — запаниковала рыжая девица.

— Или кто? — подхватил предприниматель, поднимая темные очки на лоб.

— Неужто зверьё большое завелось? Вот бы сюда мое охотничье ружье! — размечтался старик.

— Да, не помешало бы оно сейчас, — поддакнула визгливо толстая тетка.

Пассажиры поспешили укрыться в салоне автобуса.

Дождь ритмично отстукивал по металлической крыше. Вода набежала в дырки на асфальте, лужи ожили — крупные капли кузнечиками прыгали в них. Пассажиры решили воспользовались моментом, чтобы поужинать. Но, как оказалось, большинство продуктов испортились за день на жаре. Поэтому еда была незамысловатой, ужин проходил в гнетущей и обреченной тишине.

Кира попросила водителя помочь открыть банку с кабачковой икрой, которую ей всучила заботливая тетя. Чпокнула крышка, к носу потянулся приятный кисловато-сладкий аромат. Воронцова предложила водителю автобуса присоединиться к ужину. У него с припасами было хуже всех. Шофер, ездящий от города к городу, по пути всегда мог подкрепиться в местных ларьках или продуктовых магазина, не заботясь о запасах в дорогу.

К их компании присоединился старик, поделившийся половиной круглого черного хлеба и пакетом сушек. Дед представился Михеем.

Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Небо все равно оставалось темным, закутанным в черное одеяло, словно готовилось вот-вот выплюнуть на землю новый поток воды.

Тревожные разговоры ожили. Кире надоело слушать болтовню пассажиров о том "как помочь себе, ничего не предпринимая". Она чувствовала, если пробудет среди гомонящей и спорящей толпы еще хоть час, то сойдет с ума.

— У меня почти нет с собой вещей, так что я, пожалуй, попробую добраться до города и вызвать помощь, — она сказала это негромко, но все услышали и на миг замолчали, удивленные внезапным решением Воронцовой.

— Ты что это удумала на ночь глядя? — нахмурился старик, после ужина проникшийся отеческой заботой о Кире.

— Сейчас только восемь вечера, и дождь почти утих, так что, если все будет хорошо, до темноты точно доберусь до ближайшего населенного пункта.

Воронцовой не терпелось узнать, какая напасть свалилась на киевское направление — отчего уже целые сутки на дороге не показалось ни одной души.

— Пусть идет, если к утру никто не объявится, то и мы пойдем. Авось багаж не пропадет, — высказалась толстушка.

Видно было, что она надеялась получить помощь раньше утра, мысль о том, чтобы идти пешком, отражалась на ее лице морщинами неприязни.

— В одиночку отправиться без оружия через лес, где зверьё голодное ошивается? — не унимался дед Михей. — Вспомните о том рыке! Хотя, что вам говорить, — махнул рукой старик в сторону пассажиров. — Только о себе и думаете, о своих торбах заботитесь.

— Звери вряд ли выйдут к дороге. К тому же я полагаю — это был гром, — Воронцова пожала плечами. — Всего лишь раскат грома.

Кира не исключала, что тот звук принадлежал лесному зверю, но даже если и так, то принадлежал он как минимум медведю. Попасть в лапы хищнику не хотелось, однако и сидеть в автобусе, надеясь на чудо, неразумно. Воронцова затолкала глубже страх. Ко всему прочему уверенности в том, что старая обшивка автобуса выдержит натиск мощного зверя, отсутствовала напрочь. Так что оставаться на месте и мучится от неведения казалось глупой затеей.

В глазах Воронцовой отразилась такая решительность, что редкие возражения некоторых пассажиров застряли у них в горле.

— Тогда иди лучше в обратную сторону, помню, мы деревеньку небольшую проезжали, хоть один трактор там найдется точно, чтобы развалюшку эту дотащить. Сельскому люду деньги завсегда нужны, а мы за оплатой не постоим. Так, бизнесмены? — гаркнул дед Михей в сторону пассажиров, смекнувших, что освобождение может влететь им в копеечку.

Предприниматель заворчал, намекая, чтобы Кира "поторговалась, а то так без гроша остаться можно". Старик грубо цыкнул на мужчину, тот демонстративно опустил на нос темные очки и недовольно засопел.

— В Малый утром мужики пошли, как видишь, не вернулись. Не верю я, что загуляли, думаю, на то есть серьезнее причины. Да и далёко до города, в обратную сторону ближе, авось повезет.

Старик протянул Кире складной охотничий нож, которым недавно ловко нарезал хлеб.

— Зачем? — удивилась Воронцова, боясь прикасаться даже к закрытому оружию, чтобы не порезаться — не дружила она с режущими предметами.

— Бери, бери! — дед Михей настойчиво вложил нож ей в руку.

Кира поняла, отвертеться от подарка не удастся. Она попыталась пристроить нож в карман брюк, большая часть рукояти так осталась торчать снаружи.

— Против крупного зверья он, конечно, что соломинка против бешеного быка, но, если ненароком нарвешься на урода похотливого, отбиться поможет. Главный враг всего живого — человек! Его в первую очередь опасаться надо. Так что держи при себе, если не пригодится, так просто вспоминай старика. Удача с тобой, я это сейчас ясно вижу.

— Спасибо, — замялась Кира, не зная, как реагировать на заботу пожилого и по сути незнакомого человека. — Скоро увидимся, и я верну его вам.

— Нет, это вряд ли! — помотал головой старик, улыбнулся и широко перекрестил ее на прощанье, после с кряхтением закрыл громыхающую дверь автобуса.