На этот раз никто из магов не позволил себе засмеяться. В глазах членов Совета читалась мрачная серьезность — они ни на секунду не поверили в сказанное.
— И что же заставило благородную скользящую, — маг говорил с иронией. — стать служкой при герцоге Астарте Тор'Дарме?
— Я ему не слуга.
— То есть, — перехватил инициативу молодой на вид маг. — Ты не отрицаешь, что состоишь при нем?
— Я. Не. Слуга.
Видимо, Совет счел неразумным продолжать со мной диалог. В зал вошел тюремщик и застыл в ожидании приказа.
— Надеюсь ты понимаешь, что связь с герцогом сама по себе выносит смертный приговор?
— Нет, не понимаю. Но знаю, что вас ожидают крупные неприятности.
Вести себя вызывающе становилось все труднее. Маги были серьезно настроены — они собирались выпытать из меня информацию, а затем убить, чтобы неповадно было. Оставалось надеяться на помощь аглара.
— Что ж, такая святая вера в наше время — редкость. Но герцог явно не дорожит своими шпионами. Поступили данные, что он недавно вернулся из путешествия и спокойно разбирается с текущими делами. Тебе не на что надеяться, девочка.
Сердце пропустило два удара, а после этого тяжелым грузом опустилась апатия. В голове вяло текли мысли:
"Так вот, за кого они меня приняли — за шпиона. Жаль, но Совет ждет разочарование. И почему я была так уверена в своей несомненной ценности? Конечно, аглар больше и пальцем для меня не пошевелит... и так с Ар'эрель подпортил отношения".
Один из магов отдал приказ, и тюремщик грубо потащил меня из зала. Я даже не заметила, как вновь оказалась в жутком каменном мешке. Над головой с громким стуком захлопнулась крышка, и все вокруг погрузилось в кромешную тьму.
Глава 10
Утро не принесло для д'рахмов ничего, кроме смутного беспокойства. Хотя за окном неистово щебетали птицы, коридоры замка оставались совершенно безмолвны. Не было того самого чувства, которое подсказывает гостю, что дом не пуст. Оно всегда витает где-то рядом, то ли в виде неуловимого запаха, то ли случайного звука, а может даже пресловутого шестого чувства.
— Дара... какого Хаоса мы здесь спим? — произнес Алем сонным голосом, не в силах побороть мучительную слабость в теле.
— Не знаю, — прохрипела в ответ д'рахма. — Уже далеко за полдень.
Вслед за непониманием, в головы брата и сестры пришло одинаково страшное осознание. Закаленные жизнью изгнанников, они никак не могли просто взять и заснуть на добрые сутки, особенно в преддверии пути. Такая отнюдь не случайная оплошность, вкупе с пустынностью замка, могла говорить только об одном: их опоили, а Ириды уже давно и след простыл.
Бешеный рев Алема спугнул не ожидавших такой подлянки птах, которые мирно ворковали у раскрытого настежь окна. Дарлема молча наблюдала за буйством брата, не в силах полностью осознать масштабы беды.
Неизвестно, во что могло вылиться опасное неведение д'рахмов, если бы покой комнат не нарушило появление не-мертвого. Как водится, его невозмутимость не знала предела.
— Смотрю, вы уже проснулись.
Алем перевел замутненный гневом взор на некроманта, и тут же нашел в нем лучшего козла отпущения, какого только можно представить. Д'рахм бросился к Лардану, схватил за грудки и с шипением произнес:
— Это твоих рук дело, да? Думаешь, что сможешь таким образом уберечь девчонку?
Оставшийся совершенно спокойным не-мертвый не успел ничего ответить. Дарлема неуловимо быстрым движением скользнула к брату и сжала его плечо.
— Ал, успокойся. Будь это так, некромант последовал бы за Ирой. Хотя он совершенно точно знает больше, чем мы. Верно, Лардан?
По лицу некроманта скользнула едва уловимая тень удивления. Никто, даже родной брат, не ожидал от д'рахмы завидного благоразумия и способности отбросить предубеждения, обратившись к некроманту по имени. Подобный знак уважения с ее стороны говорил о готовности действовать любыми методами, ради достижения цели.
Алем нехотя отпустил некроманта и предоставил вести переговоры сестре. Его настораживала холодность и, в то же время, благосклонность, с которой она обращалась к Лардану. Ничего подобного за Дарой не водилось в течении всего пути, что наводило на мысли о подводных камнях, скрывающихся под бурными водами души д'рахмы.
— В знак признательности за уважение, — некромант дал понять, что оценил поведение Дарлемы. — Я все расскажу. И даже помогу справиться с проблемой, в меру возможностей.
— Без тебя обойдемся, — рыкнул Алем.
— Ал, заткнись.
Не-мертвый не обратил ни малейшего внимания на огрызавшегося д'рахма, в то время, как сам изгнанник ошалело застыл, впервые столкнувшись с подобной грубостью со стороны сестры. Заминка дала возможность возобновить выяснение обстоятельств.
— Итак, после того, как вы позволили обвести себя вокруг пальца и выпили снотворное, Ира решила взять судьбу в свои руки. Подозреваю, что таким образом на нее повлияла история Валарии. Она возомнила себя наследницей бед, которые натворила предыдущая скользящая, и решила с ними разобраться. Я бы даже сказал — разведать обстановку.
— Хаос меня побери... — взвыла Дарлема. — Только не говори, что она сунулась к Совету!
— Совершенно верно.
— Все, — Алем до страшного спокойно вздохнул. — Прощайте все надежды. Она наверняка давно мертва.
Лардан помедлил некоторое время, словно раздумывая: а стоит ли разубеждать д'рахма? В конце концов, он холодно произнес:
— Вынужден разочаровать. Как учитель скользящей, я могу чувствовать ее смерть. Сейчас с уверенностью скажу: она вполне жива, хотя кто знает, как скоро решится Совет на следующий шаг.
Д'рахмы словно обрели второе дыхание. На их лицах загорелись одинаковые страсть к авантюрам и светлейшая надежда. Чуть прищурившись, Алем спросил:
— Откуда такое спокойствие, некромант? При всем могуществе, тебе не выстоять против Совета в одиночку.
— Верно. Именно поэтому я вынужден обратиться к вам.
— А как же аглар? — встрепенулась Дарлема. — Помнится, ситуацию на Ар'эрэль он уладил без видимого труда.
— Корабль герцога отбыл этой же ночью. Если вы надеетесь на поддержку с его стороны — можете о ней забыть.
— Хаос с ним, — прошипел Алем. — В конце концов, никогда не знаешь, что творится в его агларской голове.
— У нас есть план действий?
— Все достаточно просто, — уверенно произнес не-мертвый. — Моих сил хватит, чтобы пробить защиту Совета, телепортироваться в камеры, а затем к одной знакомой деревеньке на восточной границе Объединенных Королевств. Если же хотите повоевать — делайте это без меня.
— Ого, — присвистнула Дарлема. — Это же расстояние в полконтинента! Раз ты способен на подобное, то в чем будет заключаться наша помощь?
— Вот здесь хотелось бы оговориться. Подобные магические воздействия не пройдут даром даже для меня. Боюсь, в итоге я окажусь без единой капли сил, в то время, как Совет не пренебрежет преследованием. Ваша задача — обеспечить нашу безопасность после побега. Вам эта роль подходит как никому другому — ведь вы уже несколько лет только и делаете, что скрываетесь от всего мира. Но! — Лардан безапелляционно прервал попытку Дарлемы вставить хоть слово. — Будь на то моя воля, не пришлось бы обращаться к вам за помощью. Думаете, я не знаю, зачем вы так опекаете скользящую?
— Вижу, что знаешь, — усмехнулся Алем. — И все равно пойдешь на такой риск?
— Увы, ничего другого не остается. Я хочу попросить вас задуматься о том, что ожидает Ириду в лабораториях Акагаане. Сможете ли вы спокойно спать, зная о том, что переживает человек, прошедший вместе с вами столько испытаний? В моем возрасте и положении глупо верить в сознательность д'рахмов, поэтому открою секрет: помимо надежды на ваше благоразумие, существуют более надежные аргументы. Откажитесь от идеи использовать скользящую в качестве платы за собственные грехи.
— Не тво...
— Не надо ничего отвечать, — Лардан оборвал готовую разразиться целой тирадой Дарлему властным жестом. — Просто поразмыслите над этим. Или рискните проверить меня на пустословие.
Перед тем, как уйти, некромант сообщил, что будет ждать д'рахмов на крыше замка через два часа. Именно столько времени требовалось, что бы подготовить одну из самых масштабных телепортаций за последнее десятилетие.
Дарлема искоса взглянула на брата, хранившего подозрительное молчание. Она содрогнулась при виде злобного торжества, неукротимым огнем плясавшего в глубине зрачков Алема. Молодая д'рахма не сомневалась, что он готов рискнуть.
* * *
Тюрьма, спроектированная магами Совета, считалась одним из самых пресквернейших мест на всем Драа'искар. Мест в ней было не много, так как заключенные редко оставались в живых дольше, чем на неделю.
В огромном зале не было привычных прутьев решеток, зловонного запаха, узких коридорчиков, по которым проходят смотрители. Только небольшое поле люков, на каменных крышках которых значились номерные руны, да высокий постамент, на котором должен был сидеть надзиратель, обозревая все доступное пространство. Тем не менее, маг, работавший старшим и одновременно единственным тюремщиком, настолько привык к надежности этого места, что грешил частым отсутствием, предпочитая общество хорошего вина и девиц, стенаниям заключенных, глухо доносившимся из-под земли.
Каждая камера представляла собой каменный мешок по два метра в высоту и ширину. Они были изолированы сложнейшими заклинаниями, наложенными лично главой Совета. Помимо всего прочего, в камеры периодически поступало небольшое количество галлюциногенных веществ, усугубляя и без того невыносимое давление на узников. Что касается вторжения, никто ни разу не попытался нарушить страшный покой тюрьмы со времен её основания.
Судьба благоволила Лардану. Он избрал самый удачный момент для того, чтобы открыть телепортационный коридор прямо в зал заключенных. Надзиратель как раз наслаждался девичьими прелестями в ближайшем борделе, набравшись дешевого пойла настолько, что не помнил собственного имени.
Д'рахмы напряженно заозирались — они были наслышаны об этом месте. Лицо Дарлемы кривилось в гримасе ужаса каждый раз, когда из-под очередного люка доносился стон.
Лардан быстрым и уверенным шагом двигался в середину зала. Возле одного из люков он остановился и обратился к Алему:
— Она здесь. Открывай.
— Я похож на идиота? Наверняка здесь множество охранных заклинаний.
— Похож, если думаешь, что я не проверил. Совет не рассчитывал, что кто-то, кроме тюремщика, попытается открыть люк снаружи. Изнутри это действительно невозможно.
Дарлема, не дожидаясь, пока некромант закончит свою речь, без видимых усилий подняла массивную каменную крышку. Из камеры дохнуло сладким запахом, и д'рахма поспешила прикрыть рукавом нос.
— Изверги. Это же вытяжка из махновой травы!
Алем побледнел. Он прекрасно помнил, какой эффект производит данное вещество. Считалось, что наследник благородного дома не должен иметь страхов, поэтому мальчиков, когда они достигали определенного возраста, подвергали особенному испытанию. Травник тщательно подбирал дозировку и опаивал претендента экстрактом махновой травы, вызывавшей сильнейшие галлюцинации.
После пятнадцати минут кошмаров Алем не мог спать неделю. Они продолжали являться ему наяву, неустанно преследуя днем и ночью. Каково было узникам, и без того пребывающим в критическом состоянии, он мог только предположить. Но не хотел.
— Чего встали? — холодно, но строго произнес не-мертвый. — Совет скоро заметит непрошенных гостей и вряд ли будет им рад.
Д'рахмы словно очнулись. Они с опаской заглянули вглубь камеры, и у Дарлемы вырвался пораженный вздох.
Ирида была в сознании. На видимых участках кожи имелись всего пара синяков, да кровоподтеков, но магесса оставалась недвижимой и безмолвной. Она не подала признаков жизни и тогда, когда Алем аккуратно поднял скользящую на поверхность. В широко раскрытых глазах не читалось ничего. Тело стояло, послушно шагало, но личности в нем не было. Дарлему пробрала дрожь, когда она взглянула в невидящие глаза магессы.
— Что с этим делать, некромант? — сдавленно произнес Алем.
— Ничего. Все придет в норму само собой.
— Как придет?! — воскликнула д'рахма. — Она же обезумела!
— Ах, вот оно что. Вы же не видите. Что ж, тогда поясню: не потеряла, а спрятала. Я не учил Иру подобному, но, думается, неделя проведенная в библиотеке стоила того. Она молодец — не каждый маг решится на такое.
Д'рахмы ничего не сказали, чтобы не мешать Лардану, который уже подхватил тело Ириды, обмякшее после манипуляций некроманта, и стал чертить прямо в воздухе неизвестные символы. Они загорались фиолетовым свечением, то и дело меняли начертание под искусной рукой не-мертвого, складывались в единый причудливый узор. Когда графическая часть оказалась закончена, маг напевно заговорил на языке высокой магии. Раньше д'рахмам не приходилось слышать его, поэтому они застыли, завороженные искусством некроманта.
Вскоре Лардан замолк и без лишних слов шагнул в раскрывшийся телепорт. Алем переглянулся с Дарлемой, они оба поежились и шагнули за ним. Надо сказать, тщательно подготовленный телепорт исключает большинство неприятный инцидентов, но вот ощущения доставляет премерзкие.
На той стороне, как и обещал некромант, простиралось густое пшеничное поле, а вдали виднелся частокол деревушки. Крестьяне уже закончили на сегодня с жатвой и разошлись по домам. Поэтому свидетелями произошедшего стали только богатые колосья, гнущиеся к земле под тяжестью крупных зерен.
— Все остальное — ваша забота, д'рахмы. От меня больше помощи не ждите.
— Уж как-нибудь обойдемся, — рыкнул Алем и направился к деревне, чтобы разжиться лошадьми.
Дарлема сразу же стала суетиться, подготовила место, куда Лардан бережно уложил мирно спящую Ириду. Она достала из запазухи темный флакончик, накапала на тряпицу его содержимого и обмакнула губы магессы. Они тут же порозовели, на бледном лице появились краски, а дыхание стало ровнее.
— Это ведь зачарованный сок розовой мелории? — заинтересовался некромант.
— Да. Давным-давно выкупила у одного ольмра.
— Как же тебе это удалось? Они продают это снадобье только в исключительных случаях.
— Поверь, когда не знаешь, чем закончится очередная схватка, волей-неволей учишься быть убедительным. Кроме того, она стоила мне не только огромных денег, но и одной редкой вещицы, снятой с трупа нанятого людьми аглара.
Лардан на некоторое время замолчал, пристально наблюдая, как Дарлема хлопочет над скользящей. Угрозы жизни для магессы не было, и д'рахма это прекрасно знала, но все равно делала все, что было в ее силах. Никто не обязывал её тратить драгоценную жидкость на Ириду. В конце концов, не-мертвый заговорил:
— Зачем тебе это, Дарлема?
— Тебе не приходило в голову, что я просто хочу помочь человеку, с которым так много времени провела вместе?
— Будем честными, д'рахмов мало заботят люди. Не ваш ли народ считает нас низшей расой?
— Я... — девушка смутилась. — Понимаю, что это действительно так. И Алем придерживается именно таких взглядов. Но я правда больше не думаю, что они оправданы.
