И пытался ей помочь. И, конечно, обучиться предвидению.
Особенно после того, как узнал о том, что величайший воин древности, по совместительству маг — Ахиллес — был мастером предвидения, не обладая врождёнными способностями.
Его умения на поприще предсказаний позволяли ему увидеть слабости противников и, главное, будущее на несколько секунд вперёд.
Хотя некоторые историки утверждают, что эти способности появились у него после того, как мать искупала его в реке умерших.
Но Магнус и Альбус считали это выдумкой.
Дамблдор вообще относился ко всему "божественному" крайне скептически. Так, например, он считал, что так называемые Дары Смерти были созданы Певереллами, которые были мастерами в области артефакторики.
Редстоун же был менее категоричен, но всё же склонялся к мнению Альбуса. Причём чем больше он познавал разные ветви искусства чародейства, тем больше он понимал своего наставника.
Дав девушкам пролезть сквозь люк, который вёл в башню преподавательницы, Магнус подождал, пока девушки полностью окажутся в башне, и лишь тогда полез сам.
Ему не хотелось услышать о себе слухи, что он, пользуясь моментом, попытался заглянуть девушкам под юбки.
В Хогвартсе были умники, пытавшиеся такое провернуть.
Уже в башне Редстоун сел за один из последних свободных столиков, рядом с Хайди Макэвой, приятной блондинкой с Хаффлпаффа, и Анджелиной Джонсон, высокой черноволосой девушкой с Гриффиндора.
Хайди доброжелательно ему улыбнулась, а Анджелина лишь странно покосилась, но ничего не сказала — Редстоун уже давно не был врагом гриффиндорцев, несмотря на то, что он слизеринец и играл в сборной, которая раз за разом уничтожала сборную Гриффиндора. Да и с прошлого года Магнус активно начал общаться с другими факультетами, даже с краснознамёнными.
Это вызвало недовольство на его родном факультете, и Редстоуну пришлось столкнуться с Дереком Флитчфлоу — старшекурсником, который занимал негласную позицию лидера на факультете змей.
Столкновение закончилось для Дерека позорным поражением.
Протекторат команды по квиддичу, в том числе Даниелла, который с высокой колокольни плевать хотел на то, с кем общается Редстоун, пока это ему не мешает размазывать сборные других факультетов, помощь друзей, а также парочки старшекурсников, которые были должны Редстоуну, перевесили влияние Флитчфлоу, и тот был прижат к ногтю.
Всё это было, конечно же, не случайно. Магнус сам направлял Дерека, вынуждая того пойти на конфликт.
В этом же году семикурсник вёл себя тихо и неприметно, признав поражение. Бедняге не нужны были конфликты, мешающие ему готовиться к ЖАБА, вроде тех, которые ему обеспечил год назад Редстоун.
Ведь весь прошлый год Магнус превратил для него в ад и чистилище.
Сперва у Дерека не получилась изоляция Редстоуна на факультете.
Тут сыграли свою роль друзья Магнуса.
Заводящий всех и вся Хорст был душой компании и крайне хорошо ладил с девушками.
Близнецы Маросы же ладили абсолютно со всеми младшекурсниками, просто и без затей помогая им.
С Аттвуд никто не желал связываться — слишком много слухов ходило о её семье, где рождаются крайне сильные ведьмы с очень мстительным характером.
А с Орелией Роуз поссорился бы только полный имбецил. Девушка была единственным ребёнком Армандо Роуза, владеющего сетью добычи-доставки редких магических ингредиентов. Её семья была монополистом на этом поприще во всей Великобритании и Ирландии, и одной из самых лучших — во всей Европе.
Стурцберг же объяснил всем тугодумам, что давить силовыми методами на Редстоуна — плохая идея. Иначе тот, кто на это осмелится, вполне может получить сразу с десяток проклятий в спину. От всей команды.
— "Не то чтобы мне нужна была защита, но люди вроде Дерека боятся толпы больше, чем одного-единственного волшебника", — вспомнил Редстоун, довольно прикрыв глаза. До сих пор его победа на "политической арене", грела его сердце. А воспоминание о полном непонимания и обиды взгляде Флитчфлоу в тот момент, когда его "друзья" медленно начали отстраняться, приводило Магнуса в экстаз.
Это было его первой серьёзной победой.
Второй стало назначение капитаном сборной. Ведь всё было довольно шатко.
За три года Редстоун успел ухудшить свои отношения с деканом Снейпом с протектората до вооружённого нейтралитета. И если бы не вмешательство наставника, дело могло дойти до полноценной вражды.
Не стоило декану Слизерина пытаться лезть в голову к Редстоуну, ох не стоило. Мощнейшее обезоруживающее заклинание вбило профессора Зельеварения в стену, поломав ему пару костей.
Хотя Редстоун его понимал. Если бы кто-то украл его книги, он бы среагировал так же.
Но в то же время Магнус не такой безалаберный, чтобы оставлять свои личные вещи без защиты и присмотра, один раз уже обжёгся.
Так что если Снейп не смог удержать свои книги по зельям вместе со своими заметками, то пусть винит в этом только себя...
— Ты сильно изменился за лето, Редстоун, — подала голос невысокая блондинка, окинув Магнуса внимательно-придирчивым взглядом.
— От того, каким тоном это было сказано, я не могу понять — ты меня сейчас оскорбила или же сделала мне комплимент, — ответил ей слизеринец, белозубо улыбнувшись, что несколько смутило хаффлпаффку.
— "Спасибо Роуз за совет использовать "волшебный искристый порошок", а не магловскую зубную пасту", — благодаря этому порошку улыбка Редстоуна могла поспорить по своей белизне и яркости с улыбками голливудских звёзд.
— Это был комплимент, — Хайди отчаянно покраснела под взором беззастенчиво рассматривавшего её Магнуса, в очередной раз подметившего, что девушки с его курса начали цвести. Но всё же он не переходил границу приличия, не "поедая" и не "раздевая" её своим взлядом. — Твоя кожа стала такой, ну, бронзовой... Это тебе к лицу.
— Спасибо, Хайди. Кстати, ты выглядишь невероятно привлекательно в этой голубой блузке, она прекрасно подчёркивает цвет твоих глаз, — ответил Магнус на комплимент девушки своим, отчего между ними появилось некое напряжение, которое юноша поторопился убрать, — я бы тоже такую купил, но, думаю, мне бы она не подошла. — Глупая фразочка исполнила свою роль. Девушка, которая только что была напряжена, поставленная комплиментом в неловкое положение, от души рассмеялась незатейливой шутке.
— Спасибо, но, думаю, ты прибедняешься. Тебе бы подошёл такой фасон, разве что другого цвета, — задумчиво протянула она, сложив бровки домиком. — Да, тебе подошёл бы фиолетовый или же зелёный, — авторитетно заверила Хайди.
— Ты так думаешь? — для виду решил посомневаться Редстоун. — Лично я склоняюсь к фиолетовому. Зелёный цвет будет слишком клиширован — если ты слизеринец, то носи зелёную одежду с серебряной отделкой! — воспротивился юноша такому произволу, эмоционально жестикулируя. — Ну уж нет! Возьму и куплю всем назло пурпурную блузку с короткой золотой мантией — будет всем шок! — весело заявил Магнус, краем глаза замечая ухмылку Анджелины.
— О да, слизеринец в цветах Гриффиндора, да ещё и в женской одежде. Ты будешь такой яркой темой для сплетен, что затмишь этой новостью даже Мальчика-Который-Выжил, — рассмеялась гриффиндорка, заставив Редстоуна самодовольно улыбнуться — лёд тронулся, осталось развить успех.
Но этому помещала зашедшая в кабинет профессор Трелони.
Которая вновь выглядела чудно и странно.
Редстоун, желая помочь женщине развить её дар и наконец-то примириться с мужем, начал активно общаться с женщиной. И та, желая нормального, человеческого отношения к ней, с радостью начала сближаться с Магнусом.
Бедная женщина, которую высмеивают коллеги, не уважает большинство учеников, и пренебрегает собственный муж, потянулась к первому, кто начал к ней нормально относиться. И ей даже не было важно, что это всего лишь четырнадцатилетний студент.
То, насколько она впала от своей жизни в отчаянье, открылось Редстоуну в полной мере лишь тогда, когда Сивилла, желая угодить Магнусу, который выпытывал из неё знания об искусстве предсказания, начала рассказывать о семейных практиках, которые передавались в её роду уже более двух тысяч лет, ещё со времён Трои и Одиссея.
А когда пришла пора летних каникул, она даже дала дневник своей бабки, в котором были описания лучших методик входа в транс, рассказывалось, какой транс лучше для определённого типа гадания, а также множество мелких деталей, которые позволяют постичь прорицания на более глубоком уровне, чем это сделают чародеи и чародейки с пророческим даром, но не имея такого источника знаний.
— Добрый день, мои дорогие, — голос женщины вновь стал дребезжащим, отдающим диким одиночеством, которое, однако, чувствовал лишь Редстоун. Другие видели в этом попытку нагнать мистическую ауру.
— "Что-то случилось. Мне пришлось потратить много усилий, чтобы заслужить доверие профессора Трелони и вытащить её из скорлупы чудаковатой стрекозы. Но сейчас все мои усилия пошли прахом, а намёки на разговор прорицательница игнорирует. Придётся на неё надавить и расспросить, что случилось", — смотря на молодую двадцатидевятилетнюю женщину, которая выглядела на добрых два десятка лет старше, размышлял Редстоун. Профессор вновь одела на себя свои странные балаганные одёжки. Лицо её осунулось, а под глазами легли глубокие тени. К тому же от неё тянуло перегаром.
Магнусу было больно видеть чародейку с таким великим врождённым даром в таком отвратительном состоянии. Ведь она готова была меняться, готова был изменить свою судьбу.
Не то что Снейп, который своим наплевательским отношением к самому себе вызывал у Редстоуна одно лишь отвращение.
Юный слизеринец не понимал, как волшебник, человек, обладающий таким великим даром, мог позволить себе так низко опуститься.
И каждый чародей, который готов бросить вызов трудностям жизни, был в его глазах Волшебником с большой буквы.
Именно поэтому он уважал Уизли, учащихся с ним, — Чарли, Персиваля и близнецов, Фреда и Джорджа. Несмотря не бедственное положение своей семьи, вызванное бездарностью родителей, они преодолевали трудности и предвзятость общества, заставляя считаться с собой.
А вот к Уизли-старшим, их родителям, Редстоун испытывал лишь презрение. Владея магией, они не додумались применить её для улучшения своего благосостояния. Да все их проблемы могут быть решены заклинанием увеличения!
Что мешает взять главе семейства отпуск, и либо найдя, либо купив кусок угля, увеличивать его при помощи заклинания увеличения, которое проходит каждый волшебник на втором курсе. Да, это будет трудно. Да, это будет крайне изматывающе. Но за неделю постоянного увеличения можно будет наколдовать несколько тонн угля. А после продать. Причём как в магловском мире, так и в волшебном. Но нет...
Именно попытка стать другой, изменить себя в лучшую сторону, позволила слизеринцу проникнуться к Сивилле симпатией — и помочь ей встать на ноги.
— ... сегодня мы будем вникать в видения, — пока Редстоун мысленно плевался в сторону Уизли-старших, профессор продолжала свою речь. — Для более полного открытия третьего ока мы будем использовать дым, сжигая лепестки лотоса и ветки ясеня, — отвернувшись, Трелони подошла к накрытому наволочкой столу. Откинув накидку, Сивилла приглашающе махнула рукой, — подходите. Вам нужно взять семь лепестков лотоса и три веточки ясеня. — Ученики вразнобой устремились разбирать материал.
Редстоун не отставал. Он уже пробовал данный метод. Тот был прекрасно описан в дневнике Кассандры Трелони. Более того, он был любимым методом вхождения в транс великой прорицательницы.
Используя для повышения своей связи с нитями будущего именно этот метод, Кассандра была в состоянии видеть будущее некоторых людей на несколько лет вперёд.
Сама Сивилла же призналась, что этот метод она так и не освоила. Слишком многое ей открывалось, отчего она начинала видеть всё вперемешку.
Что только утвердило мнение Редстоуна о её огромной силе как пророка. Сивилла видела будущее человека до самой его кончины, что являлось невероятным. Но вот разобраться в своих видения она не могла. Её разум был банально перегружен. Но даже урвав отдельные фрагменты, Трелони могла выдать верные предсказания.
Во всяком случае, так предполагал Магнус после того, как сопоставил факты.
Урок прошёл без каких-либо эксцессов. Ученики мотивированно выполняли задания, пытаясь разглядеть будущее. Во всяком случае, девушки.
Почти все парни откровенно просиживали штаны, чем вызывали дикое раздражение со стороны Редстоуна.
— "Так наплевательски относиться к великой науке! Будущие клерки нижнего и среднего звена. Если, конечно, не будут старательно вылизывать задний проход власть имущих. Тогда они выбьются в люди. Вот только так и останутся неучами. Флоббер-червями, копошащимися в навозе, несправедливо считая себя выше настоящих одарённых и главное — думающих волшебников", — возмущался Магнус, презрительно глядя на парочку парней с Рэйвенкло, которые устроили войнушку с тройкой гриффиндорцев, зачаровывая пергамент, заставляя его принимать облик птицы и таранить головы "противников".
Заполнив свой пергамент описанием видений, которые он, возможно, смог увидеть и правильно их растолковать, Редстоун отложил в сторону перо и, окинув взглядом кабинет, принялся помогать Хайди и Анджелине разобраться с толкованием.
Хогвартс, кабинет Прорицания, 12 Октября, 1991 год, 15:45.
Магнус даже не успел понять, что прошло два часа, уроки прорицания всегда были для него крайне интересными, и он часто терялся во времени, когда дело касалось этой науки. Лишь высшая магия, которую ему преподавал Дамблдор, влекла его больше.
Большинство учеников уже ушли, лишь одна девушка с Хаффлпаффа сейчас задавала вопросы профессору, в то время как подружки ждали её возле служившего выходом люка в полу.
Среди них была и Хайди, которая призывно смотрела в сторону Редстоуна, желая продолжить разговор со слизеринцем, прерванный с началом урока.
Редстоун же ждал, пока барсуки исчезнут, дав ему поговорить с профессором.
Сегодня уже не будет других уроков прорицания, сейчас начинается так называемое "личное время", когда студенты могут отдохнуть, сделать домашнюю работу, погулять, потренироваться или же поиграть в квиддич.
Наконец-то девушка закончила и поспешила на выход, оставив профессора в покое.
Подбежав к своим подругам, девчонка начала восторженно щебетать, и группа начала медленно, но верно покидать кабинет.
Последней в люк полезла Хайди, напоследок стрельнув глазами в Магнуса и разочарованно вздохнув.
Редстоун же, дождавшись, когда голоса девушек умолкнут, посмотрел на Трелони. Та, ничего не замечая, сидела на своём месте, лёгонько раскачиваясь вперёд-назад.
Тяжело и отчасти обречённо вздохнув, юноша достал свою волшебную палочку и закрыл люк, надёжно запечатав его редким светлым заклинанием "Lux Sigillis". Снять его можно тремя способами: подходящим светлым заклинанием, взрывающим заклинанием "Blаckus", которое было в сотни раз мощнее "Бомбарды Максима", правда, не объёмней, и, наконец, мощными тёмными чарами.
