Оружейник на Фронтире ( Фальсификатор)

Через какое-то время подошел боец с медицинской сумкой

— У вас кровь на голове!

Свесил голову в сторону из их "виллиса", боец полил водой на голову, потом что-то больно дернул над ухом и показал кусочек чего-то размером с ноготь мизинца. Достал бинт и перевязал рану, которая была слева на темени.

Подошла Бригитта.

— И кто там ваши?

— Оператор ракеты на правом фланге, затем второй, и автоматчик, поползший к пусковой.

— Это вы так из магазинной винтовки стреляете? Трое из семи...

— А что, медленно? — пошутил в ответ

— "Королева в восхищении" — ответила она цитатой из Булгакова. По водителю — вы ему оторвали пулей кусок скулы и уха, но помер он оттого, что когда машина перевернулась, сломал шею. А его граната попала в башенку бэ-тэ-эра, кроме вас, еще двоих оглушило, никто не погиб, но вооружение испорчено.

— Хорошо, повезло нам.

— А скажите, что плохого сделали вам представители гей-сообщества?

— А что?

— Второй желавший стрелять ракетой — ранен ниже спины, мы его захватили, но в отчете будет что он убит, — поговорить с ним хочу... Просто мне любопытно — третий случай, когда вблизи вашей семейки оказываются раненые в задницу негодяи.

— Бригитта, поймите, с тысячи трехсот метров удачным является попадание в ростовую фигуру вообще. Технический разброс пуль в четверть метра, плюс ветер и ошибки стрелка...

— Понятно — усмехнулась она. Сейчас кто-нибудь принесет ваши трофеи, и поедем все отсюда.

Появились братья, они несли ФН МАГ 240, короб с лентой и три каких-то АК с деревянным цевьем. Еще кто-то сложил мне в сумку три пистолета и какие-то предметы. Обратную дорогу проехал в каком-то тумане. Перед южным КПП мы ушли влево и объехали город, вернувшись через северное

— Что с головой вас? — Спросил боец Патруля

— На камни свалился, вот и вся охота — озвучил легенду Ярослав.

Братья оказались столь добры, что отвезли до дома и сдали жене на руки вместе с сумками. В душе двоение в глазах чуть уменьшилось, но остаток дня провели в постели.

За ужином расплакавшаяся жена обрадовала новостью — у нее не задержка, а нормальная беременность.

Для нас это было просто невероятно — и у Кати диагноз бесплодие, и мне в свое время досталось... не проверялся у врачей, но ни одна из подружек ни разу не залетала от меня, если это что-то значит.

— Знаешь, а ведь у нас не было нормальной свадьбы. Давай обвенчаемся, как голова заживет, а то будешь на фото, как боец с плаката.

— А теперь объясни мне, зачем ты ввязался в эту затею — по просьбе этой Бригитты ехать с двумя молоденькими парнишками против неизвестно какого количества врагов? За этот месяц мы тысяч десять точно заработали, зачем хвататься за все подряд?

— Мы с тобой знаем друг друга хорошо, помнишь твой рассказ о твоем дедушке?

— А он тут причем?

— Ну тогда слушай. В 1937-м антифашист Лео Штиммер уехал в СССР со всей семьей — женой, сыновьями и дочкой. С началом войны он оказался в Совинформбюро, как диктор вещал на Германию с баварским акцентом. Потом фронт, где он познакомился с моим дедом Михаилом Ильичем, тоже фронтовым корреспондентом и одновременно политруком ( сам не знаю как, но было). В 44-м, после девятого, но на этот раз тяжелого ранения деда эвакуировали в Москву, а Лео написал своим родным навещать своего фронтового друга. Лучше бы он этого не делал. В общем, старший сын Лео, Иозеф, увел у деда жену.

— Это как?

— Полине было 23 года, а деду 40, а тут красавец, летчик ПВО Москвы...

— Шекспировские страсти...

— Ну да, дед так обиделся что просто удрал обратно на фронт, и закончил войну "политруком фронта" в штабе 2-го Украинского. Там же и встретил мою бабушку, Веру Георгиевну.

— А Иозеф с Полей?

— Йозеф разбился в сорок девятом, а Поля с дочкой и сыном уехали в ГДР, поближе к отцу, который в свою очередь вернулся к мирной профессии и проработал до старости в Штутгарте инженером на стекольном заводе. Но после переезда они поменяли пару букв в фамилии, просто из опасений мести недобитых вервольфов.

— Это просто санта-барбара какая-то!

Нет, не скажи, хотя история дикая.

— А как ты догадался...

— При первой встрече плохо расслышал фамилию, и переспросил "Штиммер", а она побледнела.

— И что, фронтовое братство дедушек настолько для тебя важно?

— Нет, тут еще просто выгода. Помнишь лысого с горбиком Стасика — он подтвердил, что у русских есть отобранные у Ордена "ворота", но не технология их создания, так что связь с той стороной скоро будет доступна только орденцам. А мне интересно вытащить сюда кое-кого из своих знакомых.

— А прямо через Орден?

— Тогда вербовщик заработает больше, а вот возможность притащить сюда что-то интересное уменьшится. И вообще, с нашей профессией источник слухов и неформальный контакт нам нужен.

— Ты мне все про свое прошлое рассказал?

— В смысле?

— Ты мыслишь как разведчик, и делаешь странные вещи.

— Нет, работать в "конторе" не доводилось, но ценность неформальных связей понимаю хорошо.

— Ну иди ко мне...

Утро было нехорошим. Идти к врачам перевязываться интуиция мешала, в общем жена помогла размотать повязку на голове, обстригла маникюрными ножницами волосы с краев ранки, стянула ее пластырем и забинтовала снова. Картинка в глазах все еще чуть двоилась, пришлось заняться бытом — перечистил все, что брал с собой вчера, и разобрал трофеи — Зиг-Зауэр П220 в тряпичной кобуре, китайский Кольт 45-го калибра, и непонятный клон "семьдесят пятой чешски-збройовки" с клеймом "форт". Последний был в почти хламовидном состоянии — ствол с раковинами, ржавчина в механизме, наполовину проржавевшие пружины. Две китайские "строительные" рации, работающие от трех батареек, и все трофеи.

Подозрительно это все — шедшие "на дело" оставили все вещи где-то еще, видимо опасаясь опознания при неудаче, или что?

Решил заняться не требовавшим внимания делом — штамповкой оболочек. Подтащил к прессу коробку с нарезанными медным листами, и просидел весь день за этим нудным занятием, прервавшись только на обед.

А вечером опять заглянула Бригитта. Осунувшаяся, с заострившимися чертами лица, в немного мятом платье...

— Приветствую.

— Вижу, что вы на ногах со вчера, давайте ужинать — предложила Катя

За ужином мы выслушали увлекательный рассказ о том, что похоже что наниматели "крота" его просто сдали, послав с группой в бой. Именно он и сделал тот рывок к пусковой "Тоу". Но в итоге оборудование гранильного завода теперь едет под мощной русской охраной в сторону Бразилии, хотя скорее всего доедет он до Демидовска.

— То есть по-вашему в Ордене кто-то сочувствует русским, а кто-то играет против?

— Этого я не говорила. Просто те, для кого Новая Земля это запасной мир человечества в целом, заинтересованы в развитии промышленности и неважно в каком анклаве, а те, для кого это сверх-кормушка, думают иначе.

— Хорошо сказано — сверх-кормушка.

— Да, заодно о трофеях — обстрелянный вами джип вечером накануне был угнан в Порто-Франко, владелец в госпитале с ножевым в легкое, похоже поправится. РПГ нашли в кустах и сочли "найденным на поле боя", его забрал экипаж бэ-тэ-эра. Ракеты "Тоу" украдены с орденского склада, так что в верхах думают, какую компенсацию за возврат имущества вам выплатить.

— Забавно.

— Да, я сейчас у братьев была. В общем, легенда такая, что вы познакомились, когда они к вам в магазин зашли, и решили поехать втроем на охоту на антилоп, а незадолго до желаемого поворота с дороги увидели на обочине мины и решили повоевать с поставившими их, проехали дальше, свернули, обошли бандитов с тыла и ...

— Понятно. Кстати, ваш планшет...

— Хорошо что вы его не расколотили, если бы он пропал, мне бы досталось.

Накормленная пловом Бригитта ушла.

Несколько дней прошли в штамповке оболочек, калибровке сердечников, и прочем пуледелии. Заодно начертил комплект оснастки к прессам. Прогулялся за пневмоцилиндрами на грузовой автосервис. Сама оснастка для штамповки пуль к "четыре ноль восемь" заняла почти неделю — выточить с контролем по оптике пуансоны и матрицы, затем цианирование и закалка...

Прессов пришлось делать несколько, по одному на операцию, чтобы не надо было ничего перенастраивать — первая вытяжка, вторая вытяжка, калибровка сердечника, посадка его, обжатие жопки, калибровка носика пули. Шесть прессов с пневмоприводом, а значит и золотники к ним и педали. Столы заказывать не стал — вещь простая и тяжелая, чего дерево через тысячи километров возить зря?

Оправившись от контузии, доделал винтовки, и послал телеграмму Эмилию Немайну. Ответная пришла через день — "встречайте Джона Квайбака, нашего оружейника"

32.07

Днем в магазин зашли двое очень колоритных персонажей — седеющий высокий мужчина в серой форме со странной луковичной эмблемой на рукаве, и ярко-рыжая девушка в явно на заказ пошитом светлом платье с накладными кармашками по бокам заметного бюста. Поздоровались. Валлийский оружейный мастер Джон Квайбак и его жена Мэри. Позвали их на кофе, и через пару минут выяснилось, что Мэри на самом деле Мария, и родом она из Магнитогорска. А вот просьба "поставить в тень горшки" нас сначала удивила, но оказалось что Огневка занимается розоводством, у нее целый тепличный комплекс, и много подруг по переписке, вот она и привезла им на обмен разные саженцы. А в гостинице никакого места под навесом для них не оказалось. Мы с удивлением узнали, что в Виго уже лет восемь печатают "альманах цветовода", и более того, энтузиастами уже выведены несколько местных сортов роз.

— А теплицы вам зачем, вроде погода теплая? — спросила Катя

— Большой спрос на срезанные цветы в конце мокрого сезона, когда многие молодые девушки выясняют, что беременны, и тащат своих приятелей под венец, это самый пик свадебных букетов, а под дождем и ветром розы растут плохо.

До вечера рассказывал Джону принципы подбора навесок.

Работал он полковым оружейным мастером, чинил поломанное солдатами оружие. Конечно, мелкие детали на станках делал, но чтобы нарезать ствол или сделать ресивер — даже не пробовал.

Следующий день прошел в освоении компаратора, объяснении принципов его работы и тонкостей внешней баллистики.

Джон просидел за станочками для штамповки пуль весь день, но освоил их настройку и принципы ремонта, если понадобятся. Тем временем две рыжие девушки с загадочным видом ездили по заочным знакомым Марии, отвозили горшки с розами и получали в подарок другие сорта, отчего поголовье горшков на заднем дворе дома даже скорее увеличилось.

Настройки пресса для переснарядки заняли еще день, после чего мы поехали на стрельбище, чтобы Джон подтвердил полученные навыки подбора навесок и снаряжения патронов. Закончив стрельбу к трем дня, собрали снаряжение и уж хотели вернуться домой, но на КПП меня тормознули солдаты, сказав срочно ехать в представительство Ордена. Джон высадил меня на площади, а сам поехал в наш с Катей дом, отвозить снаряжение.

В представительстве меня проводили к знакомому уже Эриху Лессеру.

Сначала вопрос, сказал он:

— Какие у вас с женой планы насчет детей?

— На втором месяце моя зеленоглазка...

— Поздравляю, но вызвал вас больше по поводу той перестрелки у дороги. Во-первых, вы оторвали скулу и ухо некоему Пабло Ортеге, известному среди бандитов под кличкой "блю каброн", он умер от переворачивания машины.

— Ну да, но сначала он подстрелил БТР и меня контузил.

— За него была обещана премия властями Кадиза, но только в случае или привода пленного, или приноса головы, а ее съели падальщики и премии вам не видать. И второе — среди убитых бандитов оказался служащий ореденского банка некий Михельсон.

— А кто из них?

— Тело нашли около пусковой "Тоу" с ранением в нижней части спины.

— Понятно.

— Так вот, как выяснило наше следствие, он передавал своим подельникам сведения о переселенцах с большими суммами денег или дорогостоящим промышленным оборудованием, но в тот раз он зачем-то пошел "на дело" сам и наконец-то попался нам. Расследование немного затянулось, мы ловили остатки его банды. В общем, к нему домой мы заглянули только через три дня, и нашли там прикованную в туалете к трубе девочку, в очень плохом состоянии. Бойцы отвезли ее в орденский госпиталь, в общем, сейчас ее здоровью уже ничего не угрожает.

— А я тут причем?

— Понимаете, убитый вами предатель держал ее фактически в плену, используя, как говорят солдаты, "во все дырки". Родственников у нее нету, и совершеннолетия тоже. Поэтому ...

— Насколько я знаю, перебил Эрика, в таких случаях приемными родителями становятся нашедшие ребенка.

— Ну да, только солдатикам тем по-старому по девятнадцать лет, живут они в казарме, и контракты у них еще на четыре года, а правило об досрочном увольнении в связи с родами применяется только к женщинам, а не к приемным отцам. Поэтому очень прошу, посоветуйтесь с женой, можете ли удочерить бедняжку?

— Да, история просто шекспировская. Давайте так — пойду домой, поговорю с женой, и если она не против, то ... куда ехать?

— Она в госпитале на базе "Америка". Приедете сюда, дам в сопровождение "Хамви", съездите на Базу.

— А "Хамви" зачем?

— Ну, во-первых, дорога между базами и Порто-Франко самая опасная в этом мире — огромный поток переселенцев, еще не освоившихся в этом мире, а значит и желающие его пограбить, и во-вторых, тот экипаж немного провинился, пусть покатается лишний раз...

Дома за обедом Катя выслушала пересказ посещения орденцев, и сказала, что делать нечего, раз уж такие обычаи, надо удочерять несчастную. Пообедав, побросали в сумку обе ФГ, собрали в коробку всякой выпечки, срезали с розового куста у забора небольшой букетик, и поехали к представительству.

Эрик не стал тянуть время, позвонил кому-то, потом написал небольшую записку, в которой заведущему госпиталем на базе "Америка" предписывалось передать нам девочку по имени "Olesa Olafson", а работникам иммиграционного отдела — оформить ее как нашу приемную дочь. Достал рацию и сказал сержанту Хомлину сопроводить нас до "Америки" и обратно.

— Они вас на южном КПП ждут.

— Поехали — сказала раскрасневшаяся Катя

В "Хамви" стафф-сержанта Хомлина, оказавшегося здоровенным негром с жутким акцентом, как он пошутил, алабамским, были двое уже знакомых мне братьев-метисов.

— А вы как? — спросил их

— Выговор получили... за то что не углядели того стрелка с РПГ, но за инициативу в бою повышены до сержантов, хотя на самом деле скоро отправимся на сержантские курсы, звание после них дадут, ответили они.

Через три часа мы подъехали к базе "Америка", и после обычного пломбирования сумки с оружием, подъехали к госпиталю, спрятанному позади Иммиграционного отдела. Там у нас опять спросили ай-ди, и невнятно представившийся врач проводил нас в палату к девочке лет четырнадцати. Вид у нее был не очень — пшеничного цвета волосы завязаны в "конский хвост", одета в платье явно не годное ей по росту, которое просто болталось не ней.