Оружейник на Фронтире ( Фальсификатор)

Представились.

— А меня медсестры уже просветили, к кому меня на воспитание отдадут, сказала она. А вы давно женаты?

— Давно, и своих ждем. Пойдем отсюда...

Мы спросили у врача, что теперь?

— Идите в иммиграционный, там объяснят. Вещей у нее нет, дом того типа солдаты случайно спалили...

Так мы и поступили. Оформление заняло буквально десять минут, нас предупредили, что ай-ди девочки надо поменять через четыре года, вручили Кате заклеенный конверт с просьбой прочесть дома. Переспросил ее о чем-то.

— Так вы русские, наши — воскликнула Олеся, перейдя с плохого английского на русский.

— Ну да, разве по именам не понятно? Сейчас что хочешь?

— Поесть вкусно хочу.

Пошли втроем в ресторанчик, видневшийся от входа в иммиграционный, по дороге достал рацию и спросил сержанта, где они?

— Видим вас, идете к ресторану, а мы тут.

Олеся заказала столько всего, что нам стало ясно — досыта бедняжка ела последний раз очень давно. А вот вопросы... она без стеснения спросила, как умер "тот самый боров".

— С полутора километров пуля в жопу.

— А что он сказал перед смертью — спросила она

— Да откуда я знаю, с такого расстояния это просто крошечная фигурка в прицеле.

— И что вы со мной делать будете?

— Сначала купим нормальную одежду, потом запишем в школу, и будем учить языкам, вождению и стрельбе.

— И ничего взамен не захотите?

— Чтобы училась хорошо... да, а как ты сюда попала?

Мы были просто шокированы рассказом девочки... сначала отобрали у родителей, потом в Швецию, потом побег из приемной семьи, публичный дом, ночная атака каких-то бойцов в черном, старый автобус, Ворота, ... и вскоре она оказалась у того борова. Слушать ее было просто страшно.

Наевшись доотвала, она спросила, когда поедем домой?

Мы хотели предложить то же самое. Уже в машине, Олеся о чем-то шепталась с Катей, сидя сзади, а потом расплакалась и прорыдала всю дорогу.

Солнцу уже касалось горизонта, когда мы подъехали к городу. Очень вскоре мы были дома, Олеся с удивительным, каким-то детским удивлением ходила по "офису", разглядывая висящие на стенах винтовки и увеличенные эскизы гравировок. Общими усилиями стали приводить в порядок свободную до того комнату справа от лестницы. Еще левее была "подсобка" с верхней частью пресса, а наша спальня — напротив лестницы. Семейный ужин втроем, после которого Катя с Олесей ушли секретничать в ее комнату, прогнав меня мыть посуду и фрезеровать затвор к "три-три-восемь".

Утром за завтраком отмоченная в ванне доча выглядела уже не запуганным зверьком, но уже нескладной девочкой-подростком. Тут появились Квайбаки, и Джон предложил съездить с ним за компанию забрать "посылку" с орденской базы. Опять знакомая дорога, три часа с винтовкой на коленях, глядя по сторонам. Джон же рассказывал о своих афганских злоключениях.

На Базе оказалось, что груз для Квайбака это стопка ящиков на поддоне, обмотанная пленкой. Пока он в присутствии орденца пересчитывал и перегружал коробки в пикап, пошел в оружейный магазин, гадая про себя, а какие же скидки положены внештатным служащим Патруля?

Интересовавшие меня "мелкашки" оказались разумеется, в самом дальнем углу, исцарапанная в хлам какая-то самозарядка от "рюгера" меня не заинтересовала, а притаившийся в углу "соболь" при внимательном осмотре оказался калибра 22WMR, это более длинная и сильная версия общепринятой "мелкашки", но способная тем не менее стрелять и обычными 22LR. Малокалиберный пистолет от "Рюгера" составил ему компанию. Штабель коробок малокалиберных патронов, пять десятикратных оптических прицелов, десяток пачек 22WMR. Скидка для "внештатников" оказалась тридцать процентов. В сумку все это конечно влезло, но если бы не помощь орденского солдата, дотащить покупки до машины Джона не удалось бы. Он тем временем заканчивал пересчитывать коробки с запчастями к оружию, прицелами и кронштейнами.

Обратно ехали, как ни удивительно, даже с чуть большей скоростью, для американского фермерского пикапа полтонны груза как бы и не сказались на рессорах.

Дома оказалось, что дамы времени даром не теряли, накупили Олесе разной одежды на все случаи жизни. А нам пришлось по темноте грузить в пикап прессы для пуль, а на заднее сиденье привязали ящик с винтовками.

37.07.26 — понедельник это 12.11.11 СЗ

Проводив Квайбаков до северного выезда, повезли Олесю в школу. Постучались в кабинет Томаса Бормолини, директора.

— Здравствуйте... а это похоже ваша приемная дочь?

— А как узнали?

— Так орден передает нам сведения о всех детях и подростках школьного возраста, живущих в Порто-Франко и окрестностях.

— Мне по-старому четырнадцать было, полгода назад. Училась в шестом классе, до третьей четверти — сказала Олеся на отвратительном английском.

На что Томас объяснил, что здесь год как полтора там, поэтому ближе к вечеру, как занятия закончатся, прийти еще раз, Олеся поговорит с учителями, и они решат, в какой класс ей идти, но скорее всего пятый местный, но придется подтягиваться дома...

— А вы говорили, что стрелять научите — сказала Олеся.

— Что, хочешь сейчас на стрельбище?

— Хочу!

Доехали до стрельбища, где мы с Олесей остались, а жена поехала домой. Достал из сумки ее "рюгер", вынул магазин, и стал объяснять для начала "правила Купера". Затем стойка.

— Так, заряжаешь по одному, подъем, ровная неподвижная мушка, если рука зашаталась, опускаешь пистолет без выстрела.

— А что по одному?

— Так положено учить, не спорь, все эти правила не я придумал.

Скрутил из бумажки фунтик, надел его Олесе на указательный палец.

— Это зачем?

— Мне надо видеть плавность нажатия на спуск...

Часа три спустя, по дороге домой, дочка призналась, что не знала что стрелять это так тяжело. Ответил ей пословицей, про "тяжело в учении, легко в бою". Зашли на почту, отправил телеграмму на патронный завод, с вопросом о цене пистолетных порохов для девятимиллиметровых патронов, вопросом об минимальной партии, можно ли 200 кг заказать, и кодовым словом.

После обеда еще раз съездили в школу, уже вдвоем, Олесю уже дожидались трое преподавателей, и через пару часов они сошлись во мнении, что ходить ей в пятый, сразу отвели в библиотеку, выдали кучу учебников, стопку чистых тетрадок, затем в соседней комнате подобрали комплект школьной формы, которая в общем походила на староземельную советскую с маленьким дополнением — в нее входил пояс с ножом и подсумком под радиостанцию.

— Это зачем, здесь что , гитлерюгенд? — спросила она

— Нет, всякие многоножки и сколопендры в городе водятся, и безвредных среди них нет.

Можешь ходить не в форме, а в чем хочешь, но форму положено выдавать. Имей в виду, что НВП здесь всерьез, и стрелять лежа придется в любой одежде, даже в топике и мини — пошутила Франциска. И на занятиях по биологии и основам медицины будете резать коз и перевязывать их, так что стираться придется часто.

— А НВП это обязательно? — спросила Олеся

— Разумеется. Когда в каждом доме по несколько пистолетов и винтовок, то неумение с ними обращаться просто опасно для окружающих. А неумение перевязать рану тоже может очень плохо закончится.

Дома не в шутку напуганная Олеся сначала расплакалась, а после спросила — " а правда есть связь со Старой Землей?"

— Вроде есть. А расскажи о своих родителях и о себе, мне любопытно.

Оказалось, что работали они в институте имени Бакуля, но потом их сократили, и теперь папа водитель грузовика, а мама женский парикмахер-маникюр.

Сели писать письмо ее родителям. Позвонил Бригитте, обрисовал ситуацию.

— Приходите завтра в мой кабинет, письмо перешлем вербовщику на СЗ, может что и выйдет.

Записали на флешку видео для ее родителей, просто на всякий случай.

38.07

В представительстве мне сказали, что Ширмер на выезде, орденская служащая выслушала мою проблему, что есть у меня на Старой Земле знакомые, написал им письмо, можно ли как-то его отправить, чтобы их сюда зазвать? Оказалось, что просто отправить письмо стоит сотню экю, но если не отправить, а передать вербовщику, чтобы он подошел к знакомым, то ничего не стоит, если они перейдут, а если нет, то сотню со счета все равно спишут.

— Вот письмо, вот адрес, на конверте написан.

— А кто вы им, когда познакомились, чем они занимаются — спросила девушка и протянула анкету.

Заполнил, оставил письмо и домой.

02-08-26 суббота

После занятия по основам фрезерования ко мне подошел парнишка из учащихся и спросил, не моя ли приемная у них в классе учится?

— Да, Олеся наша приемная, но она ненадолго, ее родители живы, но на Старой Земле, если перейдут сюда, она к ним вернется.

— Она такая умная девочка, только шарахается если до нее кто дотронется.

— Умеешь хранить тайну?

— Да.

— Она прожила три месяца в плену у очень нехорошего человека, но потом он умер...

— А пластырь под панамой у вас не из-за него?

— И это тоже секрет. В общем, для нее любое прикосновение сейчас стресс.

— Понял. А девочка она весьма...

— А еще у нее есть мама, которая пристрелила двух жуликов...

04.08.

днем к "офису" подъехал грузовик, на котором попутным грузом ехали и пистолетные пороха, и двадцать пять тысяч капсулей в коробках по тысяче.

16.11.2011, Киев, квартира Тихоновых.

Неожиданный звонок в дверь, на пороге женщина средних лет в офисном костюме.

— Здравствуйте, у меня новости от Олеси, разрешите пройти...

— Проходите...

— Ваша дочь жива, и даже здорова.

— Что с ней, где она, как ее увидеть?

Рассказ об открытии последователями Теслы телепорта на другую планету Евгений и Надежда перенесли спокойно, но после уточнения, что "ворота" в одну сторону, замучали вербовщицу вопросами на тему "докажите что это все правда". Она достала письмо от Олеси. Прочитав его, супруги поверили вербовщице, тем более что в письме было несколько фактов, известных только им и дочери. Надежде стало нехорошо от мысли, что придется все это бросать. Предложение помочь с продажей квартиры они отвергли — старшая дочь жила с мужем в однушке, решили оставить эту квартиру ей, тем более что дети растут.

Договорились, что через неделю вербовщица заедет еще раз, и укажет дорогу, а пока им надо сменить машину на более проходимую, закупить все по списку от опекунов Олеси, и прочее.

— А что если я просто угоню грузовик?

— Женя, ты уверен что самый умный? Наверняка такие проделки как-то караются.

— Так нет, самый умный у нас начальник, который машины на водителей в собственность оформил, чтобы налоги меньше платить и при ДТП не отвечать. Так что формально я в своем праве.

— Кстати, мне Маруся рассказывала, что в институте нашем готовятся сдать в металлолом линию изостатического прессования.

— Они совсем идиоты? Впрочем... бланки кое-какие у меня завалялись, намекну парням, что не в металлолом на самом деле, они погрузят не сильно придираясь к бумагам, и утащим с собой.

— Светлая идея. Тогда и я с библиотекаршей поговорю, их подвал с "как бы уничтоженной" документацией приберем, намекну что она пойдет в дело, что втихую на Златоустовский завод передадим.

8.08.26

Появившаяся на пороге супружеская пара выглядела очень смущенно, женщина постоянно озиралась по сторонам.

— А Олеся наша здесь? — спросил мужчина

— Так в школе она, а вы ее родители, да? спросила Катя

— Жива доченька, прошептала женщина и сползла на пол.

— Быстрее сюда — крикнула жена.

Выбежал в "офис", увидел происходящее. Вместе с Евгением, так представился мужчина, отнесли его супругу на диван, она немного пришла в себя. Разговорились. Принес стулья, подвинул стол, заварил кофе. Версия со стороны родителей Олеси была более краткая — налет органов опеки, и больше они дочь не видели. Полгода прожили как в тумане, и писали, и звонили, и к Януковичу на прием записывались...

— А остановились вы где?

— Да пока нигде, сразу к вам поехали.

Тут с улицы кто-то посигналил. Выглянул — перед домом стоит длиннющая фура, а чей-то грузовичок пытается ее объехать.

— Евгений, вы может машину на грузовую стоянку определите, день уже к обеду, пока Олеся из школы придет, вам все только утром в сторону Демидовска выезжать.

— А где эта стоянка?

— Могу показать, обратно прогуляемся.

Так и поступили. Идя от стоянки к дому, рассказал Евгению о том, как по местным порядкам стали приемными родителями.

— А может сразу и зайдем, в представительство-то это? — Предложил он.

Орденская девушка объяснила, что дело обычное, когда живые родители находятся, но по правилам надо нам всем впятером прийти завтра с утра, чтобы и переоформить отказ от приемного родительства, и согласие девочки вернутся к родным, и сменить ей фамилию в ай-ди, ну вернее новый изготовить.

Дома заплаканные мама с дочерью сидели в обнимку и что-то шептали друг другу. К ним присоединился и папа. Мы с женой смотрели на них.

— Прости, что я тебя тогда отругала за бригиттину просьбу. Видишь, какая она, Новая земля... семье счастье вернул.

Обмен подарками начал Евгений, вынув из оставленного на полу портфеля увесистую стеклянную банку с пластификатом твердого сплава и запиской с его свойствами и режимами прокалки, а затем не менее тяжелую коробку с пластинами для резцов, и две алмазные планшайбы. В ответ принес сначала оружейную сумку, потом Олесин "рюгер" и несколько десятков пачек с патронами к нему, и "форт" для Натальи.

— Про вашу винтовку спросить хотел, сколько она стоит?

— Хотите подарю?

Тут Катя ухватила меня и уволокла в мастерскую поговорить

— Что ты так вещами разбрасываешся?

— За тот бой мне премий четырнадцать тысяч перечислили, а что до винтовки, то вот увидишь, не пройдет и месяца как первые покупатели из Демидовска заказы пришлют. А с третьей стороны, эта банка пластификата и коробка пластин для резцов как бы не подороже стоят.

— Ну если так...

Тихо обошел жену, и резко раскрыл дверь. Едва поймал падающую на меня Наталью.

— Подслушивать дело такое... Вот вам двуствольная охотничья винтовка, калибр "416Ригби", спуск на оба ствола последовательно работает...

— Как в "двадцать седьмом иже"

— Ну почти. У нее отдача могучая, так что к плечу прижимать крепко. Но такой пули достаточно на любую здешнюю дичь. Патронов дам сотню, как закончатся, или в магазинах спрашивайте, или лучше мне пишите, почтой вышлю.

— А можно вашу мастерскую посмотреть — спросил Евгений

— Пойдемте.

Осматривая станки, он переспросил про дочку, откуда и как?

— Так получилось, что подстрелил бандита, а когда к нему с обыском пришли, то нашли ее. Но солдатики не сильно ее старше, а формально — содержавшего ее в плену прибил, значит спас.

— Она рассказала страшные вещи о своей жизни здесь, а как умер тот толстяк?

— Ну, от меня он получил пулю в зад, а потом с ним солдатики поговорили... подручными предметами. Как именно — не видел, меня немного зацепило разрывом гранаты. Но в живых его не оставили, впрочем такая пуля в таз — это без вариантов, что она не изорвет, то осколки костей порежут. И протянул Евгению взятый из коробки патрон 408-го калибра.