Добрая фея

— Джа, посмотри имя-отчество Бирюлева, — приказал Чарли.

— Сейчас, — отозвался Джа и через минуту сказал: — Константин Николаевич.

Чарли вбил запрос по имени лица. Есть два совпадения, один пенсионер, другой — младенец. А если полнотекстовый поиск задать?

Ага, есть такой гражданин, мелькал пару раз на периферии круга общения разных агентов. Ничего существенного, просто статист, но упоминания есть и даже... да, вот она, мертвая ссылка. Похоже, его данные удалили из базы совсем недавно, или, скорее, не удалили, а закрыли дополнительным ограничением на доступ. Интересные дела...

— Ребята, я отъеду пораньше, — сказал Чарли. — Огурец, ты за старшего. Если начальство будет интересоваться, скажи, что я уехал на встречу, завтра доложу. Рапорт тоже завтра допишу.

Ровно через час Гриднев позвонил снова, на этот раз на мобильник. Чарли вышел, поздоровался с Гридневым, отдал ключи от своей машины молодому парню, сопровождающему полковника, парень сел в "Альмеру", принадлежащую Чарли, а Чарли устроился на пассажирском сиденье знакомого ему черного "Гелендвагена".

— Хорошо живет двенадцатая управа, — заметил Чарли, разглядывая отделку салона из натурального дерева.

— Неплохо, — отозвался Гриднев.

И замолчал, явно не желая поддерживать разговор на эту тему.

— Давайте начнем, — сказал Чарли. — Зачем терять время? О чем вы хотели поговорить?

Гриднев немного подумал и ответил:

— Ну, давай начнем. Анчутку вы взяли?

Чарли промолчал.

— Вы взяли, — констатировал Гриднев. — Где она сейчас?

Чарли снова промолчал.

— Игорь, где сейчас эта анчутка? — повторил Гриднев. — Это очень серьезно, по делу работает сам председатель.

— А почему вы обращаетесь ко мне, а не к начальству? — спросил Чарли. — Почему председатель не натравит своих генералов на нашего?

Гриднев недовольно поморщился.

— Владимир Яковлевич сейчас недоступен, — сказал он. — Операцией руковожу я, а она сейчас на грани полного провала. Знаешь, что происходит с законтаченными после того, как контакт обрывается?

— Лично ни разу не видел, — ответил Чарли. — Так, слухи доходят разные...

— Так я тебе доложу, — заявил Гриднев. — По данным научников, каждый десятый законтаченный в течение десяти дней после обрыва контакта совершает самоубийство. Если Бирюлев повесится, мне тоже придется вешаться.

— Сочувствую, — сказал Чарли.

Никакого сочувствия в его голосе не звучало. И в самом деле, чему тут сочувствовать? Не смог правильно организовать работу — сам виноват.

— Кроме того, эта анчутка тоже очень необычная, — продолжил Гриднев. — Знаешь, какое у нее свойство?

— Не знаю, — ответил Чарли. — А какое?

— Очень хорошее свойство, уникальное. Меняемся информацией? Я тебе свойство, а ты мне адрес, где ее держат?

— Не пойдет, — покачал головой Чарли. — Только по официальному запросу на имя начальника управления. Да и зачем вам этот адрес? Обратитесь с запросом, изложите суть дела, поставьте гриф максимальной срочности, стандартная процедура...

— Нет времени! — рявкнул полковник. — Я не имею права сам сделать этот запрос, а тот, кто имеет, не на связи, а те, кто на связи, не допущены к информации.

— Задница, — прокомментировал Чарли. — Искренне вам сочувствую, товарищ полковник.

— Твою мать, — сказал Гриднев. — Хорошо, слушай информацию. Анчутка начала сливать Бирюлеву инопланетную технологию, имеющую большое значение для обеспечения обороноспособности страны.

Чарли присвистнул.

— А это точные данные? — спросил он. — Или сам Бирюлев так говорит? Понимаете, товарищ полковник, я с пришельцами работаю не первый год, и знаю, что они такое. У них нет никаких технологий, это просто дикие животные, только разумные. Они ничего не могут слить, ваш Бирюлев врет или заблуждается. Остановите машину.

— Он не врет, — заявил Гриднев. — Это абсолютно точно, проверено несколько раз. Проведены первые эксперименты, информация подтверждается.

Чарли пожал плечами.

— Ничем не могу помочь, — сказал он. — Обращайтесь официальным путем, а сейчас остановите машину, я выйду.

— Подожди, успеешь еще выйти, — проворчал Гриднев.

Чарли нехорошо ощерился и спросил:

— Устроим гладиаторский бой?

Гриднев бросил на него короткий взгляд, нахмурился, включил поворотник, повернул руль и нажал на тормоз. Джип притормозил у обочины.

— Ты неправ, Игорь, — сказал Гриднев. — Очень неправ.

— И вам не болеть, — отозвался Чарли и вышел из машины.

Желать полковнику удачи он не стал.

7

Майор Чарский покинул машину, отошел метров на пять и стал куда-то названивать по мобильнику. Саша вывернул руль и нажал на газ, "Гелендваген" отвалил от обочины и влился в поток машин.

Фокус не удался, Чарский оказался совсем не таким дурачком, каким показался на первый взгляд. Ожидаемо на самом деле, особенно если учесть, что его бойцы взяли анчутку так ловко, что Костя вообще ничего не заметил. Дурачок не смог бы провести операцию так чисто. Саша, в общем-то, и не рассчитывал всерьез, что Чарский расскажет ему что-либо дельное. Но попытаться было нужно. В самом худшем случае будет что сказать председателю в оправдание, дескать, провел весь комплекс мероприятий, но не встретил поддержки... Только не поможет это ни хрена.

Джип остановился на светофоре. Саша вытащил мобильник, набрал номер ресторана и отменил заказ на столик на двоих. Метрдотель не ругался, в "Щите и мече" привыкли к тому, что заказы часто отменяются в последний момент.

Теперь надо позвонить Сереге Макарову, заместителю. Пятнадцать минут пятого, до конца рабочего дня еще долго, Серега должен быть на месте, он сегодня не говорил, что хочет уйти раньше.

— Алло, — сказал Серега.

— Серега, это Саша. Ты домой случайно не собираешься?

— Случайно собираюсь. А что?

— Задержись, — потребовал Саша. — И озадачься вот каким вопросом — мне нужен географический адрес основного склада на семьдесят первом объекте. Понял?

Поскольку они говорили по мобильнику, Саше пришлось воспользоваться Эзоповым языком.

— Понял, — отозвался Серега. — Там мой однокурсник работает, если он на месте, прямо сейчас все узнаю.

— Отлично! — воскликнул Саша. — Тогда лучше пока не звони, я подъеду минут через десять-пятнадцать, есть тема для беседы.

Через пятнадцать минут Серега сидел в его кабинете и потягивал кофе. Саша инструктировал заместителя.

— Утром я разговаривал с председателем, — начал он. — Серов скоро отправится на пенсию, ориентировочно около нового года.

— Ну, ты даешь! — воскликнул Серега. — Просто взял, пошел и настучал? Я бы не решился.

Саша улыбнулся.

— Я тоже долго не решался, — сказал он. — А потом подумал: "Какого черта?" Ты все правильно сказал, пошел и настучал, именно так. Если мы тут будем в рыцарей играть, дело совсем развалится.

— Это точно, — сказал Серега. — А кто на его место планируется, не знаешь?

— Знаю, — снова улыбнулся Саша. — Я. Схема назначения будет как у Лаврентия Палыча, вначале под меня сделают новую должность зама, потом... ну ты понял.

— Понял, — кивнул Серега. — На твое место кто придет?

— Ты, — сказал Саша. — Но пока не хвастайся, приказа еще не было. И еще, нам с тобой надо дембельское задание выполнить.

— Это оно с пришельцами связано?

— Да, оно. Дело на личном контроле председателя. Подстава в том, что сам Мерцалов до пятницы недоступен, работает по другому делу, скорее всего.

— Нет, он президента сопровождает на Лавразийский форум, — уточнил Серега. — Надо новости смотреть по телевизору.

— Один хрен, — сказал Саша. — По-любому дергать его сейчас нельзя, раз он сказал работать автономно до пятницы, значит, надо работать автономно. Короче. Полностью в курс дела я тебя вводить пока не буду, времени нет, скажу только главное. Сегодня днем бойцы семнадцатой управы во главе с неким майором Чарским взяли анчутку. Что такое анчутка, знаешь?

— Чужое существо, легализуется под видом женщины, неагрессивное, умеренно опаснок, — ответил Серега. — Витя так говорил.

— Витя — это тот твой однокурсник? — спросил Саша. — А он не говорил случайно, что у них делают с пойманными анчутками?

Серега пожал плечами.

— Вроде опыты какие-то на них проводят, — сказал он.

— Это плохо, — сказал Саша. — Надо, чтобы ту анчутку, которую доставили к ним сегодня, в опытах не задействовали, оставили в покое и берегли как зеницу ока. Давай так поступим, ты позвонишь, представишь меня, а дальше я буду разговаривать.

Серега позвонил, из динамика громкой связи донеслись длинные гудки. Не дай бог, этого Вити нет на месте... Но нет, гудок прервался, из телефона раздалось:

— Полковник Демьянов слушает.

— Здорово, Витя! — поприветствовал его Серега. — Это Сергей Рудаков.

— Здорово, Серега! — отозвался Витя. — Ты откуда звонишь, а то номер незнакомый?

— От шефа. Он с тобой поговорить хочет по делу.

— Кто хочет поговорить? — спросил Витя. — Гриднев или Серов?

Саша решил, что ему пора включаться в разговор.

— Гриднев, — сказал он. — Здравствуй, Витя.

— Здравствуйте, — отозвался Витя.

— На фиг церемонии, — заявил Саша. — Обращайся ко мне просто "Саща" и на ты, окей?

— Окей, — согласился Витя. — Рассказывай, Саша, что стряслось.

— Сегодня к вам привезли анчутку, — начал Саша. — Блондинка среднего роста, отзывается на имя Инна, привез ее майор Чарский Игорь Алексеевич.

— Допустим, — сказал Витя. — И что?

— Я прошу не ставить над ней опыты некоторое время. С ней надо обращаться бережно и осторожно, как с тухлым яйцом. Пока это только моя просьба, но не позже следующего понедельника насчет нее будет распоряжение председателя, если бы он на форум не укатил, я бы прямо сегодня распоряжение организовал. Потом, возможно, придется отпустить ее под наблюдение.

— Не получится, — заявил Витя. — Для начала нужно хотя бы свойство установить. Ну, у каждой анчутки есть свойство...

— Я знаю, — перебил его Саша. — Не надо ничего устанавливать, я уже знаю, какое у нее свойство. Но без санкции председателя не скажу. И, это... лучше поменьше общаться с ней.

— Она настолько опасна? — удивился Витя.

— Ну, не совсем, — замялся Саша. — Скажем так, могут быть сюрпризы. Пока не могу подробнее говорить, извини.

— Хорошо, — сказал Витя. — Спасибо за информацию.

Они обменялись несколькими вежливыми фразами, и Саша отключил связь.

— А что у нее за свойство? — спросил Серега. — Или мне тоже не скажешь без санкции?

— Тоже не скажу, — ответил Саша. — Меньше знаешь — лучше спишь. Извини.

8

— Как запись прошла? — спросил Олег Дмитриевич.

Костя пожал плечами.

— Вроде нормально, — сказал он. — Только глупо как-то. Этот доктор липовый вообще ничего в теме не понимает, такую ерунду спрашивал... Все время пытался на нанотехнологии разговор перевести, он, по-моему, так и не понял, что они тут вообще не причем.

— Как это ни при чем? — удивился Олег Дмитриевич. — Они как раз очень даже причем. Нанотехнологии — это не только всякие молекулярные комплексы с хитрыми функциями, этот вопрос надо шире понимать. Нанотехнологии — категория философская. Любая технология, финансируемая государством, нанотехнологическая по определению.

— Ага, — усмехнулся Костя. — Нанолингвистика, например.

Пару месяцев назад кто-то ему рассказывал, что видел свежезащищенную докторскую диссертацию с этим словом в названии.

— Да хотя бы, — сказал Олег Дмитриевич. — Да хоть наноживотноводство. Я вообще не понимаю, чего ты возмущаешься. В кои-то веки государство начало выделять деньги на науку, надо радоваться, а не придираться к формулировкам. Радуйся, что лженаукой пока еще ничего не объявили.

— Ага, радуюсь, — проворчал Костя.

— Что на заводе? — спросил Олег Дмитриевич. — Устранили протечку?

— Устранили, — кивнул Костя. — С Романом Васильевичем надо договор разрывать, он не справляется. Это чудо, что закваска не испортилась.

— Коней на переправе не меняют, — заявил Олег Дмитриевич. — Да и вообще сейчас торопиться не нужно, тут ребята бизнес-план набросали, посмотри.

Минут пять Костя смотрел бизнес-план, а затем спросил:

— А зачем так долго раскачиваться? На тысячу доз в день можно выйти уже к новому году, даже на одном биореакторе. И еще, Михаил Григорьевич говорил, можно дозу уменьшить раза в два, я же ее приблизительно рассчитывал, чтобы точно хватило.

— Ничего уменьшать мы не будем, — сказал Олег Дмитриевич. — Эксперты не дураки, вот, прочитай внимательно экономическое обоснование.

— Прочитал уже, — сказал Костя. — Они хотят поднять цены как можно выше и удерживать их в таком положении как можно дольше. На больных им наплевать, они только о прибыли думают.

— Привыкай, Костя, — сказал Олег Дмитриевич. — Это капитализм.

— Это гадко, — заявил Костя.

— Гадко и подло, — согласился Олег Дмитриевич. — Но ничего не поделаешь, такова жизнь. У бизнеса свои законы, если не будешь их соблюдать, значит, не будешь заниматься бизнесом, конкуренты выпрут в момент. Думаешь, ты один хочешь осчастливить весь мир? Я бы тоже хотел сразу вылечить миллион больных, а не тысячу, но надо реалистично смотреть на вещи. Инвесторам на больных наплевать, им важен только один показатель — объем продаж, умноженный на цену дозы. А этот показатель легко рассчитывается, вон, начиная с тринадцатой страницы, сплошные таблицы и графики идут. Или ты ошибку в расчетах увидел?

Костя помотал головой и ничего не ответил. В самом деле, что тут можно сказать?

Ему было гадко и противно. Это было связано не только с тем, о чем они сейчас говорили, это чувство стало постоянным, оно никуда не уходило с того самого момента, когда ему позвонил Саша и Костя понял, что Инна вовсе не ушла, завершив свою миссию. Ее похитили, кровавая кобня ставит над ней свои жестокие эксперименты, а Костя никак не может ей помочь. Саша делает вид, что пытается помочь Инне, но это только видимость, кровавая кобня всегда заодно, это всем известно. Правда, он позвонил перед тем, как Инну похитили, велел прятаться... Наверное, это была провокация, типа, пусть глупый обыватель думает, что среди кобнюков есть приличные люди. Знаем, проходили, это в любом детективе описано — плохой следователь, хороший следователь... И не сделаешь ничего с этим, формально они правы, Инна не человек, нет в стране закона о правах инопланетян, а значит, руки кобнюков развязаны, можно делать с Инной все, что захочется, посадить в тюрьму без суда и следствия, проводить над ней всякие людоедские опыты... Страшно даже подумать, какие желания они заставят ее исполнять... Зачем он только рассказал этому Саше про свойство Инны? Поверил, дурак, что он помочь хочет, а он хотел только информацию выведать, и выведал, гад. Непонятно только, зачем он стал потом расспрашивать про машины на стоянке. Если бы он не спросил, Костя бы и не понял, что Инну похитили... Впрочем, какая разница, зачем он стал расспрашивать? Нормальному человеку логику кобнюков не понять, она у них нечеловеческая. А самео странное здесь то, что эти твари считают себя людьми, а Инну нелюдью.