Принц для невесты

— А я тем временем поделаю заявление на увольнение. Феликс всё разведает, я изготовлю. Думаете, не исправлюсь?

— Да нет, справишься, — устало согласилась Яна Алексеевна. — Если уж голыми руками паспорт сумела изготовить. Хорошо, предположим, уговорили. И на что мы тогда станем жить?

— Для начала, у меня тут случайно как раз подвернулась работа, — ответил Никита. — Пока на один раз, но с перспективами на что-то более-менее постоянное и достаточно денежное.

— А я, — Катерина понадеялась, что голос предательски не дрогнул: уроки труда, особенно шитьё, она всегда недолюбливала. А уж на местной примитивной технике страшновато становилось заранее, — продолжу удачный опыт с Олиным платьем. Все и так, смотрю, обзавидовались. Тут Олю как раз через полторы недели подруга на день рождения пригласила, вот и устроим там рекламную акцию.

— Уговорили... искусители. Пришельцы на мою старую голову.

Уже когда они остались вдвоём в своей комнате, Катерина принялась выпытывать из Никиты:

— А теперь признавайся, какую авантюру ты там устраиваешь?

— Ничего такого...

Девушка с подозрением взглянула на парня, потом неожиданно ткнула его пальцем в живот.

— Уй! Щекотно же!

— И глаза ну прямо честные-пречестные. Раньше они бы у тебя уже наливались чистым прозрачно-голубым цветом. А ну давай, выкладывай. Или я ещё только начала, — Катерина прицелилась пощекотать под мышкой.

— Да сдаюсь-сдаюсь, нечего тут признаваться. Меня переводчиком пригласили.

— Переводчиком? — недоверчиво хмыкнула девушка. — С официального языка Основы на здешний русский? Не смешно.

— Да нет, как раз именно со здешнего английского на русский. В школе мы обязательно изучали два языка. Один восточный, другой европейский. Ну, японский в центре страны не актуален, а вот английский очень востребован. Я тут с помощью Феликса немного память подстегнул. Не ахти, конечно, я и раньше английский знал не идеально. Но по нынешним временам я, оказывается, выгляжу ну прямо великим спецом. Вот на послезавтра и пригласили встретить делегацию. Заодно намекнули, что потом, возможно, скинут и письменные переводы: там проект какой-то совместный, и будет много документации.

Утром "рабочего дня", встав, Катерина обнаружила, что Никита давно проснулся, и, хотя до назначенного срока было ещё немало времени, сидит на кухне полностью одетый и отглаженный, пьёт чай. Заметив девушку, он вздохнул:

— Кофе бы нормального... но его тут днём с огнём не сыщешь.

С этим Катерина была согласна. Даже то, что продавали в "особо дорогих" магазинах, ничего кроме чувства брезгливости не вызывало. А уж про широкодоступный низкокачественный зелёный кофе из Вьетнама, который прямо на местах обжаривали до подгорелости, а потом мололи и продавали, вспоминать не хотелось вообще. Оставалось пить чай, хотя и тут о папиной привычке держать дома редкие сорта с интересными вкусами, девушка старалась не вспоминать, чтобы лишний раз не травить душу.

— Ты чего вскочил в такую рань?

— Глупо, но нервничаю. На первых своих настоящих переговорах так не переживал, а тут... Наверное, потому, что там была куча советников, а ещё потому что цена была другая. Здесь только сам... и права Яна Алексеевна, жить-то нам на что-то надо.

— Прорвёмся, — Катерина его поцеловала и потёрлась щекой о щёку. — Ты главное не нервничай.

Вернулся Никита под вечер, выжатый как лимон и немного растерянный. Поэтому расспрашивать сразу его не стали, а сначала загнали в натопленную по случаю первого рабочего дня баню, накормили, и лишь затем, расположившись в комнате-гостиной на первом этаже, принялись расспрашивать.

— В общем... работа оказалась именно та, на какую меня и приглашали, но при этом так, как сегодня, меня ещё ни разу не кидали. Делегация, переговоры. Оказалось, что приехали-то гости из Японии, а я японский знаю куда лучше английского. Вот на него и перешёл, как сообразил, да и понимать так друг друга проще, чем через двойной перевод. А вечером заказчик мне и говорит: мы нанимали переводчика с английского, а гости по-английски почти не говорили. И заплатим мы только четверть обещанного. Впрочем, — Никита злорадно улыбнулся, — эти жлобы у меня ещё поплачут. Японцы намекнули, что приезжают не в последний раз, и им тоже понадобится переводчик. А я в ответ дал понять, что прежний заказчик меня обманул, я ему ничего не должен, и потому могу со знанием обстановки выступить за другую сторону. Хорошо мы с этими сынами самураев разошлись.

— И молодцы. Дальше моя очередь.

Ко дню рождения Катерина готовилась самым тщательным образом. Для начала, недолго думая, по памяти воспроизвела одно из платьев школьной программы: фасон для здешней эпохи необычный, шьётся очень просто, таблица размеров и схема выкроек в памяти как гвоздями прибита. Без труда можно быстро сделать одно на себя, второе на Олю из другой ткани. Вторым номером шёл подарок. Как обратила внимания Катерина, идеи городского рюкзака на Закрытом листе не знали: таскали в сумках, мешках, авоськах, пакетах. Оля тоже подтвердила, что раньше в школу носили ранцы, но теперь самым модным считается красивый пакет. Катерина сшила один рюкзачок на подарок, второй Оле. Третий себе. А сзади на рюкзаки нанесла по рисунку, впечатав его в ткань с помощью пока неизвестного здесь, но простого химического процесса и Феликса как катализатора. Детям из популярных мультфильмов, на взрослый, по совету Никиты, что-то связанное с местной музыкой: девушка в ней не разбиралась совсем и просто поверила на слово, что народ заинтересуется. И пусть в школе по рисованию у Катерины была четвёрка, вышло, на её взгляд, неплохо.

На подходе к нужному дому Катерина заметила белую "иномарку" и злорадно про себя подумала: отлично, та самая травившая Олю девочка не просто пришла — раз её, чтобы похвалиться, аж целых пол улицы провезли на машине, то родители точно здесь. И пусть у Катерины дома вести себя чинно по этикету в неофициальном и повседневном общении считалось дурным тоном, это не значило, будто она не умела строить из себя чопорную аристократку. Когда до нужных ворот остался с десяток метров, чуть изменилась осанка, шаг превратился в величавую поступь. Краем глаза Катерина заметила, как Оля на миг замерла от удивления, и улыбнулась краешком губ — знай наших.

В комнате-гостиной уже был накрыт стол, там же расположились дети и их родители. Катерина вежливо поздоровалась — каждая интонация, каждый жест выверен хорошими наставниками и опытом многих торжественных приёмов. С трудом удержалась от улыбки, краем глаза наблюдая за матерью девочки-соперницы Оли. Важно-чопорный вид, высокомерно-заносчивый взгляд на окружающих смотрелись вместе с аляповато-безвкусным, зато дорогим платьем, блестящей бижутерией "не отличить от настоящих золото-бриллианты" и вульгарным макияжем донельзя нелепо, особенно в окружении достаточно просто и совсем в иной манере одетых гостей. Веселья добавляло то, что сама женщина, похоже, воспринимала своё поведение как верх элегантности и воспитанности. Видно, что насмотрелась каких-то фильмов и теперь пытается копировать манеры, на деле обезьянничая. Ещё более забавной смотрелась рядом с ней дочка, которая старалась повторять за матерью, но выглядела эта маленькая копия нелепо вдвойне.

Поведение женщины и её дочки хорошо оттеняло манеры самой Катерины, как она и рассчитывала. Теперь даже те, кому вроде бы всё равно, будут заглядываться на гостью — как говорил когда-то наставник: "Ты должна выделяться, но при этом ровно настолько, чтобы не оттолкнуть, а заинтересовать". Обязательно захотят с девушкой пообщаться, а дальше не упустить свой шанс Катерина сумеет. Неожиданно вспомнился министр торговли с родного Листа, гранд-мастер Симон: вот уж кто был любителем идеально одеваться, и имел на это деньги. Вот только в его понятии "идеально" — это строго соответствовать ситуации, а уже потом смотреть на ценник. Например, на заседание Совета он приходил в сшитом на заказ костюме, при этом в руках держал самые обычные и простые ежедневник и ручку, какие носят тысячи начальников среднего звена: именно такие лучше всего подходили деловому мероприятию.

Женщина-"аристократка" единственная не стала здороваться, что-то невнятно пробурчала и смерила опоздавших гостей пренебрежительным взглядом "ходит тут всякая нищета без роду и племени". По её представлению такой взгляд просто обязан был мгновенно уничтожить неожиданную соперницу, смешать с грязью, ясно показав, кто есть кто тут... Если к манерам Катерины добавить, что платье на ней и выглядело намного более подходящим для праздника, и сидело идеально, то результат получился обратный. А уж когда Оля, явно стараясь подражать Катерине, солидно, но без лишнего жеманства и высокомерия достала подарок — причём ещё раз сумела всех удивить, вручая в цветастом подарочном бумажном пакете... Дальше центром взрослой части праздника стали исключительно Катерина и разговоры о том, где она нашла такие чудесные платья и подарки. Какое-то время "соперница" пыталась во всё влезать, рассказывать где, как и задорого "можно найти получше", но всё время в воздухе словно звенела никем не произнесённая фраза: "Сумеют некоторые нагрести денег — и сразу возгордятся, а на деле никаких манер". И ни у кого не было сомнений, про кого это.

Домой Катерина уходила довольная. Не зря она не разгибаясь и за швейной машинкой да кисточкой сидела, и бизнес-план составляла. Уже на пороге дома догнала мысль: "А пакеты клеить и рисовать Никиту посажу. Чтобы в следующий раз не сомневался".

К первому сентября в этом году тоже готовиться начали заранее. Оле — парадное платье, два больших огромных белых банта и букет гладиолусов. На линейку пошли не только Яна Алексеевна, но и Катерина с Никитой, и даже Феликс, хотя и на руках у хозяйки. Ещё на подходе к школе кипела и бурлила толпа родителей и детей, летели кем-то потерянные шарики. На линейке первоклассники читали стихи, учителя громко поздравляли с началом учебного года. И казалось, что все тревоги смутных лет остались где-то там, за воротами школы.

А в конце недели Оля неожиданно для всех заболела. То ли простудилась первого сентября, то ли просквозило где-то потом: нормальная жизнь последних полутора месяцев не могла уравновесить целого тяжёлого и голодного года. Яна Алексеевна ахала и хлопотала, заглянувшая усталая терапевт выписала каких-то лекарств и строго потребовала "пить их, а не ограничиваться малиной и мёдом". Катерина, пролистав сначала рецепт, а затем, пройдясь по аптекам и почитав инструкции, пожаловалась Никите:

— Ужас. Я не врач, так, основы медицины со школы да общий курс на два семестра. Посмотрела тут, чем они лечатся, и побочные эффекты... Чистый яд, и кто помрёт быстрее: ты или микроб. Про вирусы вообще молчу.

— Сразу уж антимортидов попроси... — мрачно пошутил Никита, и осёкся, так загорелись глаза Катерины.

— А ведь можно! — с жаром начала девушка. — Я как раз перед поездкой сюда их сдавала, у нас практика была по синтезу антимортидов. Я все справочники и константы тогда чуть не наизусть заучивала. Феликс поможет вспомнить, заодно поможет как анализатор, чтобы процесс к местной технике адаптировать. На что-то сложное замахнуться не рискну, но первый спектр альфа-группы — запросто. У них, к слову, из побочных эффектов при нарушении технологии только то, что они действовать слабее будут. Но здешним микробам и вирусам хватит... — тут её энтузиазм приутих. — Ах, ты, не подумала. В домашних условиях такое не сделаешь. Лаборатория нужна полноценная, плюс некоторые ингредиенты наверняка не купишь свободно, — она в сердцах махнула рукой. — А жалко, так бы сейчас пригодилось... И Яне Алексеевне тоже.

Никита минут на пять сосредоточенно замер, что-то обдумывая. Потом, медленно роняя каждое слово, ответил:

— Есть идея. Пиши требования к лаборатории и список необходимого. Сколько дней займёт работа?

— Семь. Максимум десять. Если за это время я не смогу адаптировать техпроцесс, дальше даже и пытаться нет смысла.

— Хорошо. Пиши. Как будет готов список, я попробую.

Здание, в котором Никита договорился насчёт лаборатории, располагалось на границе небольшого парка-лесочка, сразу за сильно потрёпанным кварталом девятиэтажек. Ровесник жилого микрорайона, снаружи оно выглядело намного приличнее, да и внутри интерьеры с деревянными панелями и плиткой казались не сильно задетыми разрухой в стране. Вот только микрорайон был живым, там, несмотря на внешнюю облупленность, ходили люди и шумели дети — а тут царила тоска угасания. Вахтёр на входе на территорию не поинтересовался, куда идут посетители, так и остался сидеть, уткнувшись в кроссворд. Народу внутри здания тоже почти не попадалось. Многие комнаты вообще стояли запертые.

В холле Никиту и Катерину ждали двое мужчин средних лет. Один худощавый, усталый, в протёртом на локтях до дыр свитере, но при этом он Катерине приглянулся, каким-то шестым чувством она ощутила в нём родственную душу исследователя. Второй был в пиджаке, на круглом лице не сходила улыбка, напомнившая девушке оскал крокогатора. И вот с этим типом дела надо было вести осторожно: в открытую не обманет и в спину не ударит, иначе Никита с ним просто не стал бы даже разговаривать, но если уж найдёт дырку в договорённостях, обжулит без зазрения совести.

Хозяева провели гостей на третий этаж, открыли лабораторию и удалились. Катерина прошлась по помещению из конца в конец, чувствуя, как дрожат руки от полузабытого уже предвкушения интересной исследовательской работы. Да, здесь не было современных приборов, но в остальном те же пробирки, реторты, вытяжные шкафы, запах химикатов и азарт исследований — всё очень напоминало её школьную лабораторию. В углу стояло несколько ящиков с материалами для работы, вторая половина явно из местных запасов лежала рядом на лабораторном столе.

— И откуда такое сокровище? Я боюсь спрашивать, как ты уговорил и что предложил.

— На самом деле всё оказалось намного проще, чем я предполагал. Совсем немного денег и главное: обещание, что по завершении работы они получат технологию нового лекарства. Тот мужчина в свитере какой-то местный ведущий специалист, второй — младший научный сотрудник... это что-то вроде специализированного клерка при учёных.

— И они поверили? Без доказательств? — молния на сумке была расстёгнута на ладонь, но Феликсу хватило. Чернильное пятно стекло на пол и превратилось в дымчатого кота. — Люди до сих пор меня иногда удивляют.

— Поверили, — глаза у Никиты лучились смехом. — Я сказал, что это секретная разработка КГБ.

— Чего? — хором удивились Феликс и Катерина.

— Ну... до распада была тут такая спецслужба. Неплохая, насколько знаю. А после поражения в Холодной войне сложились ностальгия проигравших и хлынувшие из-за границы слухи, которые распространяли противники этого КГБ. В итоге сейчас про эту организацию ходят самые дикие россказни, особенно по части разных секретных и утаённых от народа исследований. Я намекнул, что у тебя родственник раньше работал в одной такой жутко секретной лаборатории, оставил тебе расчёты нового лекарства. А ты хочешь его изготовить для себя, а расплатиться готова техпроцессом. Но поставил условие, что с "потайными записями дяди" работать будешь исключительно сама. В конце концов, эти двое ничего не теряют, всё равно институт без денег стоит и еле дышит.