Принц для невесты

Ярослав Васильев

Принц для невесты

Глава 1. Невеста для принца

Одеваться не самой, а с помощью служанки до сих пор казалось странным. Комната, где повсюду зеркала в полный рост и обои, меняющие цвет и фактуру — раздражала. Дома такая дорогостоящая забава считалась глупостью даже в особняках гранд-мастеров Совета. Но, как говорится, "со своим обычаем на чужой Лист не ходят". Поэтому приходилось терпеть и скучать. Во дворец на праздник Выбора невест для принцев мечтали попасть многие, со всех миров-Листов. Полотёром, посудомойкой, служанкой — лишь бы взглянуть хоть одним глазком! А кандидаткой в невесты — заветное желание любой из подданных Сапфирового Владыки... Почему-то хотелось поменяться местами со служанкой, которая ловкими движениями затянула все потайные молнии и кнопки парадного белого с синими блёстками платья, а дальше принялась расплетать у невесты косу, чтобы уложить волосы в причёску согласно Этикету.

— У вас чудесные волосы, госпожа. Густые, мягкие, и цвет красивый, будто тёмный шоколад. А зелёные глаза так идут цвету волос. И все же вы не похожи на чистую славянку. Ваш Лист, наверное, заселяли не только выходцы из...

— Да.

Ответ прозвучал неожиданно резко. Служанка мгновенно умолкла, почувствовав непроизнесённое: "Не лезь не в своё дело". Ну и болтливая сегодня девчонка попалась! Катерина недовольно нахмурилась, но тут же взяла себя в руки, постаралась задавить гнев, а на лицо вернуть положенную счастливую безмятежность. К лести она не привыкла. А тут чуть ли не каждый норовил сказать: "Любая из вас может стать принцессой, а быть может и Владычицей", — хотя ни для кого не секрет, что список из двенадцати будущих невест утверждён ещё до начала праздника.

Лучше бы на смотрины от мира Лесных Равнин прислали кого-нибудь другого... Политика, будь она неладна! Три поколения ко двору Владык от их мира приглашали девушек Южных кланов. А теперь в Совете Листа у Северных семей не просто появится ещё один голос, гранд-мастером Совета станет её папа. "Ещё немного". Уже три недели она следует Этикету и Кодексу невест. И все труднее делать это безупречно, чтобы все видели — её Лист ничем не уступает остальным мирам. Ещё восемь дней, дальше огласят имена кандидаток, которые и станут невестами принцев. Катерина же наконец-то поедет домой... Накопившиеся за месяц усталость и раздражение давили на плечи тяжёлой глыбой, долгая укладка волос окончательно утомила, так что Катерина, в тему своим грустным мыслям, непроизвольно поморщилась. Одевавшая её девушка приняла недовольство на свой счёт. Вздрогнула, видимо решила, что неудачно дёрнула волосы и принялась заплетать причёску ещё аккуратнее и от этого ещё медленнее.

— Все, достаточно, — Катерина, не скрывая раздражения в голосе, отстранилась от заботливых рук служанки.

Словно отозвавшись на окончание пытки с одеванием, пришла тёплая мысль, что у кандидаток есть привилегия воспользоваться прямым путём с мира-Основы на свой Лист, обратная дорога займёт всего два-три дня, и возможно Катерина даже успеет прочитать весь материал, который третьекурсникам задали на летние каникулы... "Тьфу ты. Что за ерунда в голову лезет". Она пока здесь.

Тем временем служанка вышколено сделала глубокий поклон, вопросительно посмотрела на госпожу — но та, вроде бы, замерла, ничего больше не приказав — и поспешила скрыться. А возможная невеста, проводив форменное фиолетовое платье дворцовой прислуги тоскливым взглядом, отправилась в парк, приступать к своим обязанностям. На дождь можно не надеяться, погода во дворце Владыки всегда идеальна: следят и маги, и техники. Как не надеяться на то, что кто-то ей поможет и отвлечёт гостей на себя: девушек приехало много, но посетителей ещё больше, а дворец размером с небольшой город — можно бродить по нему часами и не встретиться ни с одной из других кандидаток... кроме как на официальных мероприятиях.

Едва Катерина сошла со ступеней крыльца на плитку аллеи, кандидатку в невесты немедленно окружили приветственные поклоны мужчин, книксены женщин, взгляды восхищённые, снисходительные, высокомерные. Если бы не Этикет... Катерина оглядела толпу дворцовых гостей, стараясь сохранить приветливое выражение лица. Дурацкий обычай, что во время праздника во дворец может попасть любой. Конечно, уже давным-давно только формально любой. Даже если забыть, что после того как несколько столетий назад Сапфировые Владыки закончили Сшивку, соединив между собой порталами сначала три Терры-Основы, а затем открыли дороги в тысячи параллельных миров, сходящихся к основам как книжные листики к корешку тетради, население выросло настолько, что просто желающих не вместит никакой дворец... Нынешние посетители — аристократия, финансовые воротилы, представители знаменитейших инженерных и магических династий: в общем, все те, кто мог позволить себе заплатить сумасшедшие деньги за входной билет.

Из глубины души поднялась злость на освящённое веками правило требовать по одной девушке от каждого Листа. Катерина вдруг представила, как окружающие её гости станут показывать приятелям альбом и хвалиться: "Вот статуя основателя династии у входа во дворец. Вот клетка с дромом из Пародонта. А это нам удалось поймать совсем редкого зверя — кандидатку в невесты одного из принцев". Очень хотелось послать всех куда-нибудь подальше... Чем-нибудь из тяжеловесных русских матюгов, доставшихся её Листу в наследство от предков-колонистов. Нельзя. От неё зависит репутация, а значит, и благополучие Лесных Равнин.

Спасение пришло неожиданно, когда гости настолько Катерину допекли, что внутренние мантры про репутацию и обязательства почти не действовали, а в ответ на очередную просьбу о совместном селфи она уже была почти готова выхватить фотоаппарат и треснуть просителя по лбу. По толпе прошёл шепоток, и сразу все умолкли, фотоаппараты, как по волшебству, тут же исчезли. Катерина обернулась и вслед за остальными склонилась в поклоне. На ведущей из глубины парка дорожке показался молодой человек в светло-голубом классическом костюме: один из четырёх Сапфировых принцев решил почтить гостей своим присутствием. Небрежно бросив какую-то благозвучную глупость, Его Высочество взял Катерину под руку и царственно повёл под сень деревьев.

Как и все дети Владыки — высокий, русоволосый, курносый. "Зараза! — с досадой подумала Катерина. — В этих парадных тряпках все на одно лицо".

Девушка судорожно начала вспоминать последнюю "неофициальную" встречу, где "в интимной обстановке на пару тысяч человек" невесты ужинали с принцами. В голову почему-то упорно лезла смешная футболка с надписью "Сын царя", увиденная... Да её же выручил Тайный принц! Она с самого начала лучше остальных запомнила именно его, поскольку имя принца все произносили не на столичный манер, а скорее так, как было принято у них, на Лесных Равнинах. Да и потом очень уж он был непохож на остальных чопорных отпрысков Владыки, например на вечер первого официального "знакомства с кандидатками" явился не в парадной тоге, а в той самой забавной футболке и брюках. Впрочем, сегодня Его Высочество был одет с иголочки, строго по этикету.

Принц отпустил руку, девушка машинально сделала шаг назад и присела в глубоком поклоне.

— Спасибо. Я безмерно благодарна...

— И ты тоже, — со вздохом тусклым голосом оборвал её принц. — Сговорились все, что ли? Между прочим, рядом никого нет. Но всё равно — кукла механическая, — на миг показалось, что сейчас он сожмёт кулаки, — надоели! — И развернулся, собираясь уйти.

Катерина удивлённо захлопала глазами — что она сделала не так? А потом неожиданно для себя сказала:

— Меня тоже. Тошнит и от праздника, и от Этикета пополам с Кодексом. Ой, — девушка испуганно прикрыла рот ладонью и додумала: "Ну всё. Дома меня теперь убьют"....

Принц замер на полушаге, повернулся, на мгновение чуть наклонил голову в бок и недоверчиво усмехнулся:

— В самом деле? Ну-ну. Это что-то новенькое. От меня тоже тошнит? — губы плотно сжались, взгляд так и кричал беззвучной презрительной насмешкой.

А Катерине пришла не к месту мысль, что вот теперь-то даже без той приметной футболки она Никиту узнала бы сразу. Глаза с изумрудного сменили цвет на карий: верный признак Карты Шута.

— Почему бы нет? Я бастард, — принц выплюнул это слово, как ругательство. — Неугодный, недостойный, нежеланный, какой там ещё? Всем известно, что каждый из Сапфировой семьи имеет свой неповторимый образ... Так вот, я — шалопай и насмешник, придворный дурак. Жил себе спокойно, пока не вытащили из закрытого Листа, притащили во дворец и ждут, что я как ни в чем не бывало стану выполнять обязанности возможного наследника повелителя тысяч миров. Не смешно ли?

Парень криво усмехнулся, а на Катерину снова накатила жаркая злость: с чего это он ей грубит? Если у него плохое настроение, то это не повод срывать его на первой встречной! Как в школе, когда кто-то из одноклассников пытался хамить и грубить, захотелось принца треснуть, наплевав на последствия. Его Высочество тоже явно заметил что-то такое, поэтому непроизвольно подался чуть назад. Это отрезвило Катерину, внутри разом похолодело: до чего её довели сегодня гости, если она второй раз за пять минут оказалась в шаге от скандала — и тогда все старания последних недель насмарку. А ведь дома ей перед отъездом открытым текстом сказали, что сразу после праздника Выбора ко двору Владыки поедет делегация во главе с гранд-мастером торговли, и поэтому она ну просто обязана создать нужную благожелательную атмосферу по отношению к Лесным Равнинам.

— Нижайше прошу прощения, Ваше Высочество, и позвольте мне откланяться, — в голосе эхом прозвучала издёвка: голос благоразумия как очнулся, так и умолк, задавленный тяжёлым днём и тем, что каждый встречный сегодня будто нарочно старался вывести девушку из себя, — но перед этим я всё же скажу. У Владыки бастардов не бывает. Либо наследники, либо покойники. Извините за прямоту. А Карта Шута — это не клеймо, а ответственность. И Владыка, рискнувший внести в Сапфировый расклад такую карту... Да что я, в самом деле!

Катерина успела отойти метров на пять, как Никита догнал её и ухватил за руку.

— Постой. Извини.

— Вы что-то хотели?

Катерина вложила в голос и взгляд весь лёд, на который была способна. Никита отпустил руку и слабо улыбнулся, глаза сменили цвет на голубой.

— Для начала хватит мне "выкать" — раздражает, — слова просьбы всё равно прозвучали как приказ. — И что ты начала про Карту Шута? Откуда ты вообще про неё знаешь?

Катерина пожала плечами, заодно ругая себя за слишком длинный язык: о Сапфировых Раскладах она знала, хотя и совсем немного. Случайно, ещё школьницей ей попалась в библиотеке деда одна очень старая книжка. И когда отец, после того как нашёл и отобрал, дочку первый раз в жизни выпорол, причём так, что дня два она потом ела стоя, сообразил, что Расклад — это такая штука, про которую посторонним вроде неё знать не положено... Но слишком уж было неожиданно увидеть, как в Его Высочестве Никите проявилась Карта шута: на всех официальных приёмах, где они раньше сталкивались, ничего подобного даже близко не случалось.

— Импульсивность, безрассудность... Но при этом перемены, точнее возможность перемен. Может принести успех безнадёжному предприятию, а может внести хаос, глупость и бессмыслицу даже в самые выверенные планы, — Катерина внимательно посмотрела в глаза принца. — Во дворце просто не знают, чего от ва... То есть от тебя ждать.

Никита в ответ неожиданно тепло улыбнулся, и от этого Катерина непроизвольно им залюбовалась — сейчас он выглядел не чопорным полубогом-наследником самого Владыки, а "своим парнем", причем надо признать весьма симпатичным.

— Спасибо. Вот про это мне никто не напоминал. Действительно, стоит подумать. И, чтобы не показаться неблагодарным... Позволишь ответную любезность? — Катерина пожала плечами, демонстрируя, что не понимает. — Я смотрю, тебя совсем замучили гости? Хочешь, покажу Сад непостоянства? Причём не только ближнюю часть, куда водят всех. В Саду собраны растения и животные тысяч подвластных Сапфировым Владыкам Листов, так что будет интересно. И никто не посмеет к тебе приставать или упрекнуть, мол, увиливаешь от обязанностей.

Катерина замерла, не зная, что ответить, растерянно провела ладонью по ткани, разглаживая несуществующую складку. Предложение было роскошное. Смущало одно: вот так наедине гулять весь день с принцем... додумать она не успела, Никита решил за неё. Взял девушку под руку и повёл за собой.

— Начнём, пожалуй, с механической розы.

Роза в самом деле была удивительна: сделанная безумным поклонником киберпанка из обломков печатных плат, микросхем и фольги... но при этом живая. Катерина обошла её со всех сторон, потрогала и убедилась, что цветок и в самом деле не искусственный. Принц улыбнулся и повёл девушку дальше. К следующим чудесам. Необычные, способные менять цвет и становиться плоскими как бумага хамелеоны. Деревья, форму и расцветку которых нельзя было себе представить в самом безумном сне. Время летело незаметно... пока через пару часов ходьбы ноги отчаянно не запротестовали, а девушка не почувствовала, что готова от усталости растянуться прямо на тропинке.

— Никита... сил больше нет!

Парень ненадолго задумался, затем взял спутницу за руку: "Пойдём, есть тут одно место. Недалеко".

Возле беседки, увитой цветами, в голову неожиданно ударил дурманящий запах. Сладкий и пряный, он туманил сознание, словно наркотик. Несколько мгновений спустя необычный запах унёсся прочь — но голова уже закружилась, тело наполнилось приятной истомой, затрепетало в ожидании чего-то необычного, но сладкого... Катерина почувствовала себя бабочкой, нырнувшей в душистое озеро цветочного нектара, пошатнулась, схватилась за предложенную руку. Шаг, ещё шаг... Принц обхватил девушку за талию, помогая опуститься на широкую скамью. И вот уже, словно так и надо, Катерина оказалась в его объятиях. Никита прижал девушку к себе, стал целовать её горячо и жадно, не замечая сопротивления. Его губы действовали нежно, но решительно и умело вызывая желаемый отклик.

— Принцесса... Моя принцесса... — далёким эхом отзывался в голове тихий шёпот.

Поцелуи перешли на шею, обожгли кожу в вырезе платья, пальцы осторожно потянули замок, заставили платье соскользнуть с плеча, освобождая грудь. И одновременно рука принца осторожно приподняла подол платья, смело коснулась колена, прошлась вверх по бедру. Тихий, полный истомы стон сорвался с губ девушки, но его тут же заглушил ещё один поцелуй. Вот уже чулок сполз с ноги, негромко щёлкнула застёжка бюстгальтера... Одновременно со щелчком принца оглушила хлёсткая пощёчина: вскипевший адреналин и злость на себя помогли справиться с наваждением. Да что он себе позволяет! Катерина резко отодвинулась, с нескрываемым гневом глядя на принца.

— Ты для этого меня два часа обихаживал?!

"Какая же я дура! — билась в голове мысль. А ещё хотелось зареветь в голос. — Поверила, уши развесила. Чудом ведь, в последний момент удержалась!"

Девушка встала, нервно поправила чулки, и на всякий случай сделала несколько шагов в сторону, приготовившись сбежать. Вдруг принц решит продолжить силой? Жалобу какой-то провинциалки слушать никто не будет.

— Я понимаю, Ваше Высочество, — сквозь зубы процедила Катерина, внутри ощущая себя сейчас бешеным огненным джинном: попробуй подойди — и не думая расцарапает лицо, наплевав на политические последствия, — что большинство кандидаток будут счастливы завоевать ваше внимание именно таким способом. И наверняка многие уже напросились к вам в постель. По первому же намёку.

Никита растерянно кивнул и отвёл взгляд, даже не пытаясь оправдываться.

— Так вот. Меня не мешало бы спросить. Впрочем, ответ всё равно был бы отрицательный, — слёзы всё-таки прорвались. — Какой же ты... А я почти... почти тебе...

Развернувшись, Катерина бросилась прочь. И лишь отбежав на приличное расстояние, поняла, что так и не застегнула платье, и оно норовит окончательно упасть. Невдалеке послышались голоса, девушка торопливо, кое-как застегнула потайную молнию на спине, наспех пригладила причёску и, нацепив милую улыбку, постаралась идти, будто ничего не случилось и всё в порядке. Приветливо кивнула очередному Сапфировому Высочеству и его спутницам. Едва получилось скрыться за поворотом, девушка сорвалась на бег. Промчалась по ступенькам дворца и заперлась в своей комнате. Тут же накатила новая волна слёз, а в груди стало холодно и пусто. "А чего я ждала? При таком количестве претенденток каждая старается обойти соперниц любым способом. Почему бы и не пользоваться уступчивостью очередной дуры?"

Когда слёзы, наконец, иссякли, и пришло усталое равнодушие, девушка посмотрела на часы и ужаснулась: до ужина меньше часа, а она в таком виде! Катерина высвободилась из платья, второпях порвала край лифа, стукнула по стене кулаком и снова чуть не заревела. "Так, спокойно! Помнить о торговой делегации и хорошем впечатлении. Я справлюсь, я должна. Первым делом в ванну и..."

Первая капля, хотя вода и была тёплой, всё равно обожгла кожу холодом. Но дальше горячие струи хлынули водопадом, заставили каждую мышцу и каждый нерв расслабиться, смыли и телесную усталость, и душевную боль. Катерина даже улыбнулась от робко постучавшейся мысли, что осталось всего несколько дней. От приятных размышлений отвлёк нетерпеливый стук в дверь:

— Простите, госпожа, я не знала, что вы уже вернулись... — начала камеристка, приставленная помогать с платьями на время Выбора. Растерянно оглядела свою хозяйку, одетую лишь в банное полотенце. — Ой, у вас причёска вся распалась...

— Всё равно на вечерний приём невесты должны выйти в национальных костюмах. Я надеюсь, ты сумеешь управиться с сари?

— Конечно, госпожа. Я знакома с обычаями и фасонами всей Книги миров.

Девушка подала юбку, короткую кофту и развернула длинный кусок материи нежно-оливкового цвета. Катерина подняла руки, и служанка ловко обмотала тонкую ткань вокруг её талии, драпируя складки и скалывая булавками у плеча. Когда одевание было закончено, Катерина посмотрела на себя в зеркало и невольно хмыкнула — если бы в беседке на ней было сари, принц мог и не пытаться распускать руки.

Террасу для вечернего приёма сегодня украсили с помощью зеркал и света. Стоило покинуть надёжные стены дворца, как девушку мгновенно охватило чувство затерянности в отражениях и переотражениях гостей, столов с напитками и закусками, многочисленных ваз с цветами и закатного солнца. Катерина заученно улыбалась, невпопад отвечала на вопросы и поддерживала беседу, одновременно силясь собраться и сосредоточиться. Взяв с проплывающего мимо подноса бокал с шампанским, она сделала несколько глотков и почувствовала пристальный взгляд. Куда-то между лопаток опять кольнул страх, и Катерина заставила его замолкнуть и пропасть, но всё же решила не оборачиваться. Отошла в сторону — ощущение никак не пропадало.

— С Вами что-то не так?

Вздрогнув, Катерина развернулась и присела в реверансе. Ещё один принц! А в голове тревожно забилась мысль: он знает? Догадывается? Видел в парке, как она поправляла платье? Или это не он — тогда Катерина в лица не всматривалась, и не могла точно сказать, кто именно ей попался на дорожке.

— Нет, Ваше Высочество, все в порядке.

Судя по медальону поверх туники, кто-то из двух Старших принцев... Взгляд золотисто-карих глаз щекотал насмешливой улыбкой и одновременно завораживал, словно гипнотизировал. По позвоночнику Катерины сразу потекли искорки-иголочки беспокойства: она вспомнила имя — Его наследное Высочество принц Эйнар!

— В самом деле? Минуту назад, увидев выражение Вашего лица, я бы так не сказал.

— Скорее всего, Вам показалось, — ответила Катерина, стараясь выглядеть спокойной.

В это время прозвучал голос распорядителя, объявившего первый вальс.

— Что ж, потанцуйте со мной, чтобы окончательно развеять мои сомнения.

Рука властно легла на талию девушки, увлекая в ритм музыки. Принц вальсировал превосходно, вёл партнершу мягко, но уверенно.

— Катя, Катерина... Ваши предки, судя по сочетанию имени, лица и светлой кожи, ушли в Книгу миров с Терры-примы откуда то с западной половины Евразии. Поэтому я даже не предполагал, что на вас будет сари.

— Лесные Равнины колонизировали и выходцы из Индии, — надеясь, что выглядит не очень вымучено, улыбнулась девушка. — И хотя Северные и Южные семьи во многом живут обособлено, смешанные браки совсем не редкость.

Мимо проплыла очередная танцующая пара. Стоило ей оказаться напротив, Катерина увидела тайного принца, и от безмятежности не осталось и следа.

— Ну вот, опять, — шепнули ей на ухо. — Что случилось?

— Этот запах цветов... — натянуто улыбнулась Катерина. — Слишком резок.

Танец закончился, партнёр поблагодарил Катерину. И вдруг тихо, лишь для неё добавил:

— Не сердитесь на него. Эта была глупая случайность. И я первый раз увидел, чтобы мой брат настолько увлёкся кем-то, что... скажем, нарушил некоторые приличия.

Катерина сделала поклон, пряча смятенный взгляд, и поспешила отойти подальше от шумной толпы. Она неправильно поняла, что случилось в Саду? Или наоборот правильно, а сейчас Его Высочество играет с ней в какие-то дворцовые игры? Или?.. Мысли разбежались в разные стороны, голова отказывалась думать, особенно посреди насквозь искусственного великолепия дворца. Зато лес, даже такой ненастоящий как Сад непостоянства, поможет успокоиться. Катерина едва успела спуститься вниз по ступенькам в сторону парка, чтобы попробовать поразмыслить одной и в более-менее спокойной обстановке, как нос к носу столкнулась с Никитой. Он тут же, как ни в чём не бывало, взял девушку за руку и потащил за собой. Катерина в первое мгновение растерялась, затем резко выдернула свою ладонь из ладони принца и холодно процедила:

— И что дальше, Ваше Высочество? Беседок тут нет, нужных ароматов тоже. А ещё, прошу прощения, если мы с Вами задержимся, пойдут досужие сплетни.

— Кать, ну что ты опять выкаешь? Ладно, я наглец, мерзавец... назови, как хочешь. Я могу извиниться. При всех, только скажи...

— Не стоит. Правда. Просто оставьте меня в покое. Другие девушки уже скучают без внимания принца, — Катерина резко выдохнула, боясь расплакаться: очень уж Никита сейчас напоминал того парня, который спас её от гостей.

— Сама себе врёшь! Пытаешься показать равнодушие? Но я же вижу, — Никита положил ладони на плечи девушки, заглянул в глаза. — Слёзы обиды, готовые вот-вот пролиться...

Катерина оттолкнула его и зло выпалила:

— Шут. Гороховый!

— Ага, — радостно кивнул принц. — Должность обязывает. Но я и в самом деле... Прости. Честно. Прости.

Катерина замерла, не зная, что ответить. С одной стороны, прощать такие домогательства, как сегодня утром, нельзя... пусть даже в глубине души и ворочается червячок сомнений: "А может он исправится?". С другой стороны, пока её переодевала камеристка, Катерина успела просмотреть свежее письмо из дома, где, помимо типовых-обычных пожеланий удачи и победы, вплетался довольно прозрачный намёк от торгового гранд-мастера насчёт "репутации" и "налаживания нужных связей".

— Хорошо. Будем считать, что того маленького недоразумения не было, — как бы нехотя обронила она.

Принц облегчённо выдохнул, вымученно улыбнулся и тронул край драпировки на плече девушки.

— А вот это для меня сюрприз. Тебе идёт. Очень. Потанцуешь со мной?

— Не сегодня, я устала и... Ещё не простила тебя окончательно, — девушка присела в реверансе и поспешила обратно на террасу, пытаясь на ходу разобраться в своих чувствах: всё-таки слова примирения она сказала из вежливости и по дипломатической необходимости или и в самом деле готова Никиту простить? Да и весь следующий день, заучено приседая, фотографируясь и расточая слащавые улыбки, думала о том же: почему она всё-таки произнесла вслух слова примирения?

Следующее утро началось как обычно. Служанка и камеристка, неторопливые одевания и долгая укладка причёски. Потом ступени крыльца и плитка аллей дворцового парка, приветственные поклоны мужчин, книксены женщин — это снаружи, а внутри бесконечные самоуговоры: "Ну потерпеть ещё немного, ещё день и неделю сверху. Так надо, я обязана". И тут случилось невообразимое — пошёл дождь! Гости не сговариваясь, с воплями и руганью поспешили обратно во дворец. А Катерина замешкалась — уж очень велико было желание испортить причёску, чтобы появился повод на пару часов исчезнуть... Неожиданно она оказалась под магическим пологом.

— Так, — Никита надел на запястье девушки браслет, — быстро, пока всё не закончилось. Активируешь и за мной.

— Но...

— Объяснения потом. Эйнар у нас, конечно, может многое. Но в открытую разгонять гостей не станет.

Катерина ошарашено кивнула, включила браслет, позволила ухватить себя за руку и молча пошла вслед за принцем. Они миновали полосу дождя и снова оказались под солнцем. Там их уже ждали. Женщина лет сорока, в светло-лиловом платье без украшений. Высокая девушка с толстой золотистой косой, в платье невесты. И ещё одно Сапфировое Высочество, её вчерашний партнёр по танцу.

— Его наследное Высочество принц Эйнар. Леди Мирна Орэки. Кандидатка в невесты Инге из Листа Керс. Кандидатка в невесты Катерина из Листа Лесные Равнины, — официально представил друг другу присутствующих Никита.

Катерина присела в приветственном книксене, и чуть было не споткнулась в середине, мысленно ойкнув: кажется, встреченные вчера в парке принц и две его спутницы всё-таки были... Никита истолковал заминку по-своему:

— Выхватить тебя как в прошлый раз из-под носа посетителей нельзя, пойдут ненужные слухи. Это Эйнар с Инге могут такое позволить, все знают, что они для себя всё решили. И весь этот выбор невест — для них уже давно формальность да требование соблюдать закон и обычай. Вот мы и придумали вмешаться в расписание погоды. А дальше — "случайная встреча, когда нас застиг дождь".

Катерина в ответ посмотрела так растерянно, что принц Эйнар подмигнул и с хитроватой улыбкой сказал:

— Мы с Инге хотим, чтобы рядом с Никитой появился хоть кто-то, кто видит в нём человека — а не только статус и титул, — он вытащил из кармана пульт, нажал несколько кнопок.

Через минуту, сверкая в лучах солнца серебристым металлом, к ним тут же спустился маленький летательный аппарат. Катерина видела такой впервые и подумала, что он похож на компьютерную "мышь". Особенно когда створки обеих дверей опущены.

— Но как же? Ведь нельзя уезжать из дворца? — она недоуменно посмотрела на остальных.

Эйнар и Инге в ответ улыбнулись и полезли занимать свои кресла. Никита уселся позади них и потянул Катерину за собой.

— На самом деле, есть в Кодексе одна лазейка. Тебе ведь не дворец покидать запрещено, а отдаляться от принцев, — он словно невзначай придвинулся чуть ближе, — но на всякий случай, чтобы не было лишних разговоров и слухов — для этого здесь госпожа Орэки. В системах слежения мы гуляем вместе с ней. Если что — она предупредит. А к вечеру мы вернёмся обратно.

Убедившись, что все заняли свои места, Эйнар положил руки на сенсорную контрольную панель, опустил двери и тут же поднял аппарат в воздух.

— Небольшой островок в субтропической зоне. Безо всякого искусственного климата... Что может быть прекраснее? — мечтательно протянула Инге.

Следующие шесть дней пролетели как одно мгновение. А последний день перед церемонией, на которой будут оглашены имена двенадцати счастливиц, понравившихся принцам, Катерина встретила растерянной и опустошённой, словно пропала какая-то дорогая сердцу вещь. И не потому, что сегодня ни шагу из дворца, снова ходить дура-дурой, раздавать улыбки и автографы да время от времени превращаться в манекен для фотосъёмки. Завтра всё закончится, она поедет домой... Вот только почему хочется остаться? Не прибавляло хорошего настроения и вчерашнее письмо из дома, в котором гранд-мастер торговли горячо желал добиться успеха от визита к Сапфировому двору. Читай между срок: "категоричный приказ обзавестись нужными знакомствами, чтобы, как завершится Выбор, — дождалась, встретила и свела с человеком, который протолкнёт договор". Но тут вошла камеристка помочь одеться, и стало не до размышлений: вместе со служанками она поворачивала и наряжала невесту как куклу, и это неожиданно помогло отвлечься.

Едва Катерина сошла со ступеней крыльца на плитку аллеи, кандидатку в невесты немедленно окружили приветственные поклоны мужчин, книксены женщин, взгляды восхищённые, снисходительные, высокомерные... Терпения хватило до обеда, после чего девушка вспомнила рассказы Никиты и улизнула в глубины парка. Зачаровать фотоаппараты и остальную электронику, чтобы во всё работало дворце Владыки, стоило немалых денег, а техника — не человек, скачков законов природы в Саду непостоянства не выдержит. Гости следом за невестой точно не пойдут.

Счастливое одиночество продлилось не больше получаса. Очередной поворот вывел девушку к небольшой беседке, где на лавочке отдыхал седовласый мужчина, одетый в тёмно-синий камзол придворного... Невольно кольнуло взгляд, что выглядел придворный не к месту. Плотный, явно не жирок, а мускулы, грубоватое лицо, изрезанное морщинами, большой бриллиант в платиновом кольце на среднем пальце правой руки. Он был скорее похож на плантатора или изыскателя с какого-то окраинного Листа, отвоевавшего своё богатство у дикой природы — а не на придворного аристократа, которому место только при Сапфировом дворе и смысл жизни которого в политике и утончённых интригах. Катерина вздохнула и почувствовала себя, как будто на спину взгромоздили мешок с песком: ну вот, сейчас решит, что заблудилась, и поможет добраться до дворца. Заметив девушку, придворный встал, сделал неглубокий вежливый поклон, шагнул навстречу.

— Здравствуйте, мадмуазель Катерина. Скажу сразу. Я вас искал. И, зная о вашей привычке к одиноким прогулкам, хотел поговорить именно здесь, — властно завибрировал густой баритон.

— Почему...

— Меня зовут Ингитоур Пти. Моё место при Владыке для вас значения не имеет, главное — у меня деловое предложение. И я в состоянии выполнить свою часть.

Катерина невольно сделала небольшой шаг назад.

— И какое же? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Завтра назовут тех, кому предложат остаться во дворце. Невест, из которых Их Высочества будут выбирать себе жён. Для каждого из принцев две кандидатуры утверждают двор и Владыка, но третье имя он может вписать сам.

— И вы полагаете...

— Я знаю, — чуть резковато оборвал Ингитоур. — Его Высочество Никита впишет ваше имя. И я хочу, чтобы вы, когда вас спросят, ответили на предложение остаться отказом. Взамен я обещаю, что Лесные Равнины получат свой торговый договор.

Катерина замерла. Этот договор на торговлю между Листами её мир пытался получить уже лет пятьдесят. Для того её и инструктировали, чтобы она произвела хорошее впечатление перед очередной попыткой ... И всё равно все знали, что шансов его заполучить почти никаких: Лесные Равнины не производили ничего такого уникального, чтобы претендовать на преференции и особые льготы при торговле между мирами.

— Так я завтра жду от вас правильного понимания ситуации. И даю слово. А своё слово, даже если нет свидетелей, я никогда не нарушаю. Позвольте откланяться.

Едва придворный скрылся за поворотом дорожки, за спиной девушки раздался шорох. Катерина обернулась. Никита! Парень смотрел с тоской и грустью.

— Меня опередили.

— В смысле?

— Советник Пти ошибся, думая, что рядом никого. Принцы имеют статус выше любого советника, и если я пожелаю — для него система наблюдения меня не увидит. Но Ингитоур всё равно никогда не ошибается. И, зная твоё чувство долга, козыри у него беспроигрышные.

Катерина глубоко вдохнула и торопливо, с нотками яростного гнева заговорила.

— А меня спросить не забыли?! Всю жизнь я только и слышу про общественную необходимость, про долг перед Листом и благородными предками! Ну да, гранд-мастеров в первую очередь интересует собственная прибыль, ой простите "беззаветное служение благополучию Лесных Равнин". И это не им терпеть, месяц изображая клоуна и полную дуру. Надоело! У меня своя голова на плечах есть.

— Так ты... — задохнулся от волнения Никита.

Катерина улыбнулась.

— Нет-нет, это совсем не то, о чём ты подумал. Просто... Должен же у тебя здесь быть хоть один друг, который не стесняясь скажет тебе, что ты — балбес. Нахальный и самовлюблённый. В общем... Завтра ты меня пригласишь, я подумаю... и соглашусь. Но... — мстительно усмехнулась девушка на счастливую улыбку принца. — Завтра. После того, как я налюбуюсь на лицо этого самоуверенного советника. Пока же я, между прочим, самая обычная кандидатка. И мне ещё работать до вечера, изображая из себя экспонат в зоопарке.

Катерина помахала Никите рукой и торопливо побежала по дорожке вперёд, пока ошарашенный принц не попытался её догнать. И весь оставшийся день с наслаждением представляла расстроенное лицо торгового гранд-мастера: ведь официально-то Катерина свою задачу попасть в число двенадцати избранниц выполнила. А что до негласных пожеланий — их никто не слышал, и они нигде не записаны.

Глава 2. Место рядом с принцем

Утро началось с приятного сюрприза: пришло письмо из дома, причём личное — поэтому, согласно Этикету, написанное обязательно от руки и обязательно на бумаге, оно шло целых четыре дня. Согласно тем же правилам писал его обязательно глава семьи и только от своего имени, хотя можно было не сомневаться, что сочиняли его они с мамой вместе.

"Привет и поздравляем. Приехали жутко недовольный Симон и остальные, так что до нас наконец-то дошли не только официальные новости, но и слухи. Ты молодец, только не забудь нас с этим твоим Никитой познакомить, причем хотелось бы до, а не после. Да, заодно тебе просил передать отдельное большое спасибо Ритеш Дешмукх. Он надеется, что теперь Симон наконец заткнётся и перестанет мешать ему в Совете со своими идеями. Целуем и скучаем".

Катерина отложила письмо и поняла, что щёки горят. Ну вот, и папа с мамой за неё всё решили. А ей, между прочим, сначала доучиться надо, а уже потом думать про остальное. Особенно сейчас, когда появилась шикарная возможность получить диплом столичного университета!

Радужное настроение продержалось ровно до того момента, как пришла личная камеристка вместе с парикмахером: помочь подготовиться к завтраку. Одеваться не самой, а с помощью камеристки... Опять! Сегодня и так надоевшая до зубного скрежета комната с зеркалами в полный рост и меняющими цвет обоями приводила Катерину в бешенство. Хотелось, как в детстве, топнуть ногой и спрятаться под кровать, а дальше сидеть тихо словно мышка — пусть бегают и ищут. Или залезть на любимое дерево... тоже бы не нашли. А уж получасовое издевательство над волосами, пока парикмахер и помогавшая ему камеристка сооружали на голове очередной шедевр, окончательно довело Катерину до белого каления. Она для этого соглашалась остаться?! Чтобы над ней и дальше измывались подобным образом?

Тем временем парикмахер, набив рот шпильками, промычал:

— Госпожа, прошу, не двигайтесь. Ещё немного, всего-то минут двадцать, и я закончу.

— Сколько?!

— Ещё...

— Оставьте!

Девушка вскочила так резко, что парикмахер чуть не подавился очередной шпилькой.

— Всё! — от желания надавать ему по шее Катерину удержало исключительно то, что парикмахер издевался над ней не для собственного удовольствия. — С меня хватит! До свидания.

Вытолкав ошарашенного маэстро, Катерина принялась распутывать безобразие на голове. Вставать на час раньше для того, чтобы к завтраку выйти при полном параде. Сразу же после завтрака потратить ещё час всё это снять, распутать и смыть косметику — для того, чтобы то же самое повторить к обеду. Если принцы будут в столовой и за ужином, — то потерять ещё и время на подготовку к ужину... В сердцах Катерина так резко оперлась локтями на туалетный столик, что все оставленные парикмахером приспособления разлетелись по полу. Она, вообще-то, осталась тут как друг, а не чтоб очаровать сногсшибательной причёской кого-то из Их Высочеств.

— Госпожа, что вы делаете... — запричитала камеристка.

— А, ты тоже ещё здесь? Иди отсюда, ладно? — сказано было таким медоточивым тоном, что испуганная девушка буквально мгновенно растаяла в воздухе, только еле слышно хлопнула дверь.

Оказавшись в одиночестве, Катерина первым делом заменила недоделанное чудо на голове нормальной косой. Пару секунд размышляла, стоит ли умыться? Всё же передумала: смывать итог работы визажиста минут десять, не меньше. Тогда она точно опоздает на завтрак. Зато приготовленное служанкой платье рекомендованного невестам светло-голубого цвета полетело в угол. Ненадолго задумавшись перед шкафом с одеждой, Катерина выбрала платье серого и шафранового цветов. Смотрится симпатично, никаких страз, блёсток, рюшечек, кружев и корсетов под центнер общим весом. И главное — теперь не будет длинной юбки до пола, в которой ноги всё время так и норовили запутаться. А ещё не будет "привлекательного и завораживающего мужчин" выреза чуть ли не до пояса, от из-за чего постоянно мёрзла спина. Оглядев себя со всех сторон, Катерина результатом осталась довольна и поспешила в малую трапезную. Хоть и не её сегодня очередь сидеть за столом принцев, опаздывать всё равно не годится.

Принцы ещё не пришли, но четыре девушки за главным столом уже ждали. Тем, у кого очередь завтракать и обедать была не с Их Высочествами, предлагалось располагаться по двое-трое за другими столиками, расставленными вокруг центрального. Катерина огляделась и увидела сидящую в дальнем конце дуги Инге, призывно махавшую рукой. Катерина кивнула и поспешила к подруге, мысленно радуясь двум вещам: удобному и не слишком длинному наряду — паркет в трапезной был надраен до скользкого зеркального блеска, и тому, что завтракать подруги будут вдвоём. Третья девушка из-за их стола, смуглая жгучая черноокая брюнетка Эльжбета сегодня занимала место возле принцев.

Стоило войти в трапезную, как вся решительность, с которой Катерина выгоняла прислугу и меняла платье, вдруг куда-то испарилась. Пока она шла от двери до своего места, успела пожалеть раз десять: "конкурентки" своими взглядами чуть не иссверлили её насквозь. Мысли: "Что это она придумала? Гадина, теперь всё внимание будет на неё — а не на меня!" — так и сочились сквозь положенную по Этикету маску благожелательности.

Катерина успела в последний момент — почти сразу за ней в обеденную залу вошли принцы. Едва и они расселись по своим местам, как словно из воздуха возникли слуги и принялись расставлять тарелки с едой. Едва слуги ушли и девушки остались за столиком вдвоём, Инге довольно ухмыльнулась:

— Я выиграла! А ты молодец. Наконец-то!

— Что? Кто выиграл? — растеряно захлопала глазами Катерина, одновременно накладывая себе салат.

Выглядело это так забавно, что Инге не выдержала и рассмеялась.

— Объясняю по порядку. Мы тут недавно втроём поспорили, сколько ты ещё выдержишь этот официоз. Я говорила меньше недели, Никита был за две. Эйнар давал тебе месяц. Так что я выиграла. А спасибо за то, что теперь я тоже могу выкинуть подальше штукатурку в пять слоёв и парадные тряпки. Делать это первой было неблагоразумно, пойдут слухи, что Эйнар слишком много мне позволяет. И не важно, что у нас на Керсе среди благородного общества вот так наряжаться считается дурным тоном.

— Сказали бы раньше... — от неожиданности Катерина поперхнулась, но тут же изобразила, что это она на самом деле с набитым ртом неудачно попыталась смеяться.

— Тогда спорить неинтересно.

Вполуха слушая подругу, Катерина косилась в сторону главного стола. Сегодня рядом с Никитой сидела девушка, имени которой Катерина запомнить так и не удосужилась. Белокурая и голубоглазая, с нежно-розовым кукольным личиком, она была само очарование. А ещё она смотрела на сидевшего рядом принца с нескрываемым обожанием. Катерина заставила себя отвлечься, когда слуга поставил перед ней первое блюдо — горку овощей, замысловато украшенную кремовым соусом. Но минут через пять помимо желания вновь глянула на Никиту: что-то блондинке говорит, учтиво улыбается... Катерина прекрасно понимала — это дань Этикету и вежливое внимание, но сердце неожиданно кольнуло обидой.

— Ревнуешь? — Инге тронула её за руку и лукаво улыбнулась.

— Вот ещё! — фыркнула Катерина. — Прости, я не расслышала, что ты говорила?

— Сегодня у нас вроде бы никаких мероприятий не назначено. Зато в парк привезли очередную диковинку. Пойдём, посмотрим?

— Да, конечно, — согласилась Катерина, тщательно пережёвывая салат и старательно выгоняя глупые мысли из головы.

С чего это ей ревновать? Они всего лишь друзья... Бокал в руке дрогнул. Катерина заторможено следила за каплей сока: скатилась по стенке, потом по ножке бокала, задержавшись у его основания, поползла дальше, наконец упала на платье. Но девушка и не пыталась помешать.

— Мне нужно переодеться. Встретимся на лужайке у парка, хорошо? Через час.

Не обращая внимания на удивлённые и осуждающие взгляды на нахалку, посмевшую сбежать с завтрака едва принцы ушли — мол, только ради них сюда хожу, а вы для меня ничто и никто — Катерина быстро прошла к выходу и помчалась в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, облегчённо выдохнула, прошла в туалетную комнату и заглянула в зеркало. Румянец во всю щёку, даже сквозь пудру видно — так и знала! Вот глупая! Катерина пожала плечами, сняла платье и решительно стала плескать в лицо холодной водой, безжалостно смывая макияж. Ну вот, уже лучше. Стыдливая краснота почти пропала... зато тушь растеклась по щекам серыми разводами.

Катерина до конца стёрла безобразие салфетками и вернулась в жилые апартаменты. С грустью подумала, что всё-таки придётся воспользоваться услугами камеристки: сама она не умеет "наводить красоту" по здешней моде, а показаться на людях совсем не накрашенной невозможно. Будто прочитав её мысли, в дверь коротко стукнули, и тут же заглянула камеристка:

— Вам что-нибудь нужно, госпожа? — вежливый полупоклон. — Так рано ушли, вам плохо? — ещё один полупоклон.

— Со мной все в порядке, только... — Катерина взяла платье и показала служанке пятно от сока.

— Не беспокойтесь, я проверю, чтобы отстирали, — девушка подошла ближе и удивлённо застыла. — Ваше лицо...

— Да. Поможешь мне. Но, — строго продолжила Катерина, — лёгкий макияж без штукатурки в пять слоёв.

— Конечно, сейчас, — камеристка засуетилась, забрала у Катерины платье, усадила хозяйку перед большим зеркалом и, взяв в руки кисточку, радостно улыбнулась. — У вас такое свежее, чистое лицо. Украшать его — одно удовольствие!

Катерина хмыкнула и закрыла глаза. Давай, украшай. Если бы заодно молчала — цены бы тебе не было. Но девушка продолжала щебетать и сыпать комплиментами.

— Честно говоря, тут и украшать не нужно, подчеркнуть слегка и усилить. Будет ещё лучше и ярче.

— Вот и достаточно, — поспешила согласиться Катерина и заставила себя замереть: ещё выдаст себя перед камеристкой.

Служанка закончила работу, аккуратно собрала косметику и вежливо откланялась, прихватив с собой испачканное платье.

"Вот и отлично, не придётся опять воевать за возможность одеваться самой". Катерина открыла шкаф и задумалась. Захотелось яркого и весёлого... жёлтое платье, синие вставки — то, что нужно. Справившись с застёжками, девушка задержалась на секунду перед дверью. Давай, не трусь, день только начался.

Инге уже ждала, прохаживаясь по аллее, уходящей с лужайки возле крыльца в глубину Сада непостоянства. Катерина краем сознания отметила — подруга тоже переоделась в другое платье, изумрудно-зелёное. Заметив Катерину, Инге крутанулась вокруг своей оси:

— Наконец-то можно нормально дышать! Ненавижу корсеты. В них невозможно нормально двигаться.

— Или драться, — неожиданно для себя ляпнула Катерина, вспомнив слухи про Лист Керс.

Инге отреагировала неожиданно. Взгляд и лицо застыли, захолодели, чуть сменилась пластика движений.

— И это тоже.

Катерина вздрогнула. Причём дважды. Первый раз, когда на месте весёлой, улыбчивой аристократки с точёными манерами возникла самая настоящая воительница-валькирия. И второй, когда снова вернулась аристократка в непонятно каком поколении: не неженка, но в спортзал ходит исключительно для поддержания фигуры.

— Не будем про это. Ладно? Мне тоже до смерти надоели косые взгляды. Но на будущее тебе совет: будь сдержаннее, не показывай, что тебя можно зацепить.

Перебравшись через мостик над тоненьким ручейком, которой и был формальной границей Сада непостоянства, девушки медленно пошли вглубь парка. При этом старались держаться подальше от любой компании, заранее сворачивая на соседнюю аллею.

— Они смотрят на меня, — пожаловалась Катерина, — как директор фермы на крокогатора. Как будто я у них овец собираюсь украсть.

Инге добродушно усмехнулась.

— Ты для них пострашнее крокогатора. Не знаю уж, что оно такое, но ты точно страшнее. Ведь ты лишила их Никиты.

— В смысле? — Катерину слова подруги удивили настолько, что она чуть не споткнулась.

— Сама подумай, — Инге принялась объяснять и загибать-разгибать пальцы. — Было четыре принца, — сжала четыре пальца. — Со мной всё решено, да и не посмеют меня тронуть. Я дочь одного из Великих герцогов, половина рудников сапфирной стали в Листе Керс на землях отца. Это даже если забыть про особый статус нашего Листа как развилки Тропы миров. Мой брак — ещё и политический расчёт, за который Владыка оторвёт любому голову, — Инге разогнула указательный палец. — Итак, на одиннадцать конкуренток остаётся всего три принца. И тут, — она разогнула средний палец, — оказывается, что Никита уже вроде выбрал тебя. Шансы на выигрыш резко упали.

Катерина захлопала глазами и пролепетала:

— Да я... да я... Мы друзья, он попросил меня остаться как друга... Я и не думала...

Инге с интересом оглядела подругу с головы до ног. Затем фыркнула.

— А что ты думала?

Катерина почесала кончик носа и ответила, стараясь придать своему голосу как можно больше твёрдости и уверенности:

— Я хотела, чтобы рядом с Никитой был хоть кто-то, кому всё равно, что он принц. Ну и да, да, — она улыбнулась. — Я тоже не без корысти. Я хотела, как Никита выберет невесту, воспользоваться правом остаться при дворе и перевестись в столичный университет. Не сравнить с нашим.

— Это ты им объясни, — Инге махнула рукой в сторону аллеи, с которой они свернули, так как на другом конце вроде бы показалась девушка в бледно-голубом официальном платье невесты. И так хитро взглянула на подругу, что Катерина почувствовала себя не в своей тарелке и еле удержалась, чтобы не запротестовать — мол, опять её не так поняли.

Докончить разговор не вышло: очередной поворот дорожки неожиданно столкнул подруг нос к носу с Его Высочеством Матиусом — самым младшим сыном Владыки от официального брака. Если Катерину не подводила память, на год или два младше Никиты. Принц шёл, казалось, не замечая ничего вокруг, засунув руки в карманы и понуро опустив взгляд себе под ноги. Инге, вслед за ней Катерина присели в реверансе. При этом Катерина мысленно удивилась, что принц гуляет в одиночестве и настолько тоскливо-печален.

— Ваше Высочество...

— О, кажется, я набрёл на самых красивых невест. Не откажете принцу в компании? Моей спутнице внезапно стало плохо, — он откинул с высокого лба светлую чёлку и грустно улыбнулся.

— Мы собирались посмотреть на нового зверя, которого привезли в Сад, — осторожно ответила Инге.

— Отлично, я тоже не против узнать, что там за очередной экспонат.

— Вы позволите? — принц бросил на Инге извиняющийся взгляд, аккуратно взял Катерину за руку и поместил её ладошку на свой локоть.

Катерина смутилась и одновременно чуть отодвинулась: в отличие от братьев, Матиус был по-настоящему красив, словно шагнул с пин-ап плаката или дорогого рекламного ролика — и одновременно его прикосновение вызвало какое-то склизкое ощущение. Но и проявлять неучтивость не хотелось. С другой стороны, если её заметят под ручку ещё с одним принцем... Катерина представила, что теперь о ней станут говорить другие кандидатки, невольно оглянулась по сторонам и поёжилась. Так и есть. Девушка, что сегодня сидела за столом рядом с Никитой, их догнала. Значит, подруги пять минут назад угадали верно, вдалеке на аллее шла одна из невест. Но почему сейчас она вместе с Эльжбетой — которая, между прочим, тоже успела переодеться в вишнёвое платье? И смотрят обе выжидающе, так, будто Катерина должна фокусы показывать.

Не сумев решить, как сейчас поступить правильнее всего, Катерина позволила Матиусу довести себя под руку до самого места. Но едва показалась тележка электрокара, с которой двое служащих Сада, одетые в странные костюмы — словно мужчин от ступней до горла завернули в серебристый латекс — выгружали большую закрытую клетку, она осторожно высвободилась из рук принца и со словами: "Мы как раз вовремя", — быстрым шагом двинулась вперёд.

В это время служители поставили клетку одним концом на край предназначенного для неё участка и открыли запоры. Минуту ничего не происходило, затем из клети высунулся зверь размером с очень крупную кошку. В просторном загоне он казался не таким уж и большим. Длинные раскосые ярко-жёлтые глаза, обрамленные чёрной полосой, настороженно смотрели на людей. Острые уши направлены вперёд, короткая густая шерсть переливалась в солнечном свете всеми оттенками от багряного до коричневого, а великолепный хвост — длинный и пушистый — нервно подрагивал.

— Сибилла. Очень редкое и опасное животное, — услышала Катерина голос принца за спиной.

— А на вид милая и совершенно безобидная.

— Ядовитая и очень быстрая, — подтвердила Инге. — Они водятся на нескольких Листах, в том числе и наших тропических лесах. Видела такую однажды. Мёртвую. Укусила крестьянина. Здоровый был мужик, прежде чем яд подействовал, успел её придушить.

Словно подтверждая репутацию — от меня лучше держаться подальше — сибилла прыгнула на людей. Граница загона на мгновение стала видимой, вспыхнула красным и отбросила кошку назад... Сибилла недовольно зашипела.

— Боже... такая красота... — протянула Катерина.

— Похожа на тебя, — тихо произнёс Матиус. — Красивая и гордая.

Принц подошёл так близко, что Катерина чувствовала на шее его дыхание. Он поправил выбившийся локон из её причёски, проведя пальцем за ухом. Катерина вздрогнула и оглянулась. Голубые... Нет, больше зелени, глаза Матиуса смотрели пристально и в то же время весело.

— Завтра будет разыгрываться пьеса Корато "Соловей на рассвете". Приходите, — принц чуть кивнул сначала Инге, потом Катерине.

Катерина вежливо поклонилась, пробормотала: "Конечно, Ваше Высочество", — хотя и была уверена, что ни на какую пьесу, тем более с принцем Матиусом, она не пойдёт даже под страхом казни.

Когда Никита на следующий день за ужином наклонился к уху Катерины и шепнул: "Слушай, ты сможешь завтра со мной пойти на приём в честь делегации из мира Батсумбэр?" — девушка непроизвольно поморщилась. Причём сама не поняла от чего — предстоящего занудства или пристального взгляда, которым Эльжбета наградила их перешёптывание. Последние две недели принцы пропадали на "учебно-тренировочных дипломатических приёмах". То есть разнообразные вопросы, прошения и делегации были самые настоящие, но Листы-просители настолько незначительные, что если принц оплошает, особого вреда это не принесёт. Зато потом Советник Владыки — кто-то из них обязательно сопровождал Их Высочества на встречах всегда — объяснит принцу, что тот сделал правильно, а где ошибся. Для кандидаток в невесты выслушивать скучные протокольные речи было необязательно, хотя по желанию они тоже могли поприсутствовать... Обычно этим правом "пользовалась" одна лишь Инге: как она сама с мрачным видом рассказывала Катерине, это была "рекомендация" от отца и от Владыки. Пусть будущая жена наследника привыкает заранее.

— Могу, конечно, особенно если ты просишь. А зачем?

— Понимаешь... — Никита вздохнул и опустил плечи. — Вроде люди как люди, но вот едва увижу их бурокожие лица... Массивные надбровные дуги, плоские носы, широкие скулы, корявые зубы... В общем, одно плохое воспоминание детства всплывает, и сразу в дрожь бросает. А с тобой мне как-то спокойнее.

— Договорились.

Утром Катерину уже ждало платье для сегодняшнего приёма. Голубого цвета, ведь, хотя девушка и не имела ещё права на династический синий цвет, как возможная спутница кого-то из принцев, на официальных приёмах уже обязана была носить исключительно голубой. Камеристка помогла облачиться...Обычный день, но сердце отчего-то ёкнуло. Катерина тут же на себя ругнулась: наслушалась вчера Никиту, вот и нервничает теперь вслед за ним. И какое же тогда из неё успокоительное? Девушка заставила себя несколько раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы пульс вернулся в норму. Внимательно посмотрела в зеркало: классическое платье чуть ниже колена без лишних кружев и глубоких декольте. Плечи немного непривычно голые, зато перчатки до локтя — так что всё в порядке. Да и туфли... Катерина несколько раз прошлась и завистливо вздохнула: поставщики двора Его Величества не зря лучшие во всей Книге Миров. Обувь хоть и надета первый раз, нигде не жмёт и не натирает. Не то что дома, когда в любом, даже самом лучшем магазине не купи туфли — всё равно после первого дня носки приходилось брызгать пластырем на мозоли. Впрочем, воспоминания тут же были задвинуты подальше. Опаздывать нехорошо.

Зал для приёмов сегодня выбрали скромный, на взгляд Катерины метров пять на пятнадцать, не больше. В остальном "типовой парадный дизайн" — впихнуть родовые цвета Сапфировых владык куда только можно. Синие с золотым тиснением обои, серовато-голубой паркет, люстра впечатляет размерами и обилием голубоватого хрусталя с позолотой. С одного конца поставили два кресла для правителя и его спутницы, рядом стояли трое помощников, одновременно они составляли протокольную свиту. С другого — высокие до потолка резные деревянные двери, через которые вошли просители... Катерина их даже пожалела: невысокие кряжистые гости были разодеты в меха, на ногах отороченные соболями унты. И это в комнате, где в лёгком платье невесты и то жарко! А ещё удивилась, чего в них испугался Никита. Обычные монголы. Точно такие же жили на соседнем Листе, и потому в Лесных Равнинах были гостями нередкими.

Тут вошёл советник Владыки со свитком прошения в руках, и Катерина почувствовала, как сердце провалилось куда-то в пятку и оттуда гулко забухало в самое ухо. Ингитоур Пти, который так старался не дать ей остаться с Никитой! Сегодня именно он будет оценивать поведение принца и его спутницы. Девушка заставила себя собраться и сосредоточиться. "А вот тебе! Ищи к чему придраться, ничего у тебя не выйдет".

Ингитоур развернул свиток и зачитал текст: что-то про изменение пошлин. В межмировой торговле Катерина почти не разбиралась. Знала лишь, что обмен товарами между Тетрадями Книги миров технически возможен только через подконтрольные Сапфировому Владыке базовые миры — Приму, Секунду и Терцию. Да и внутри Тетради через свой базовый мир товары в большинстве случаев везти быстрее и дешевле, чем строить удалённые порталы между Листами. Хотя Катерина честно пыталась вникнуть в ход обсуждения, поняла лишь, что батсумбэрцы просят снизить для себя тарифы, взамен обещая какие-то выгоды. Впрочем, от неё разбираться в хитросплетениях сегодня и не требовалось. Достаточно, что понимал Никита. Судя по выражению на лицах советников, принц вежливо, деликатно, стараясь не задеть самолюбия батсумбэрцев, навязывал им выгодный для себя вариант. Задача же Катерины — находиться рядом, вселять уверенность, улыбаться, а потом согласно дипломатическому протоколу взять из рук Никиты подписанный документ и вручить главе делегации.

Неподвижной куклой пришлось сидеть почти час. Затем Ингитоур словно из воздуха достал согласованный вариант документа... На самом деле в одной из соседних комнат секретари и референты вносили правки в текст прямо по ходу переговоров, а штатный маг распечатку спрятал под пологом невидимости и перенёс в руки советника. Никита начертал под документом: "Я так решил" — и приложил личную печать. Затем тихонечко шепнул:

— Спасибо. Ещё немного, и сможешь с этого занудства сбежать.

Хотелось в ответ кивнуть... но не по протоколу. Катерина не могла позволить себе даже улыбку. С застывшей на лице бесстрастной маской она громко спросила:

— Мой господин, дозволена ли мне будет честь передать документ в руки ваших верных подданных?

Никита вручил ей свиток и громко ответил:

— Иди и помни: сейчас ты моя рука, моё лицо и мой голос.

Катерина приняла свиток и неторопливо, плавно двинулась в сторону гостей. Стоило ей пересечь середину зала, как сразу стало зябко. Разгадка, почему гости не упарились, оказалась простой: здесь температура воздуха была не выше десяти градусов. Катерина мысленно на себя ругнулась: "Могла бы и догадаться, дура... Только бы ногу не свело". Увы, ускоряться было уже поздно. Это на первых шагах на мелкое нарушение Этикета — слишком быструю ходьбу — никто бы не обратил внимания. Сейчас же любое новое отступление от границ протокола будет восприниматься как оскорбление.

Шаг. Ещё шаг. Другой. Глава батсумбэрцев уже поднял руки, готовясь принять свиток... И тут Катерина почувствовала, как в туфлях понемногу разгорается пламя. Ступни пылали. От границы холода — всего пять метров... Оставалось надеяться, что она ничем себя не выдала. А исказившую на мгновение лицо гримасу и слегка неуверенную походку спишут на внезапный перепад температуры: от него и судорога может случиться, и что угодно. Девушка вручила свиток, на автопилоте отбарабанила положенные слова. Выдержала поцелуй руки и ответную речь. Хорошо хоть глава батсумбэрцев побоялся заморозить госпожу и ограничился парой общих фраз.

Катерина надеялась, что стоит ей вернуться обратно в тёплую зону, как неприятные ощущения пропадут. Но едва она переступила тепловую завесу, стало ещё хуже. Теперь девушка шагала, словно по раскалённым гвоздям. Каким-то чудом ей удалось сохранить на лице приветливую маску, а когда подошла обратно к Никите — улыбнуться.

— Мой господин дозволит мне покинуть вас?

Никита на мгновение нахмурился. Явно надеялся, что если девушка выдержала целый час скуки, высидит и оставшиеся пятнадцать минут. Впрочем, просьба была в рамках Этикета.

— Дозволяю, — в голосе отразилась тень недовольства.

Катерина прижала руки к сердцу и слегка поклонилась вместо реверанса... Вышло тоже на грани нарушения Этикета, но делать сложные и вычурные книксены она была уже не в состоянии. Всё тем же ровным механическим шагом хорошо сконструированной куклы вышла в коридор. Совсем пустой коридор. Можно торопливо отойти чуть подальше, скинуть туфли и побыстрее убежать в туалет промыть ноги ледяной водой. Катерина лишь позволила себе больше не держать на лице приклеенную улыбку, закусила нижнюю губу от боли. Но продолжила идти всё тем же ровным шагом. Если бы сегодняшнюю встречу судил не Ингитоур Пти... Только он ещё на празднике ясно дал понять, что не хочет видеть Катерину во дворце. Не стоило давать ему хотя бы тень шанса, особенно в свете недавних разногласий с принцем Матиусом — про приглашение пойти в театр она всё-таки "забыла". Пусть, если советник имеет возможность смотреть через висевшую над дверью камеру, увидит спину и беззаботную походку. А если кто-то войдёт в коридор, вернуть на лицо дурацкую улыбку Катерина успеет. Главное — не прикусить губу настолько сильно, что останутся следы.

Сильные руки толкнули её в спину. Загорелая ладонь с крупным бриллиантом в кольце хлопнула по вделанной рядом с косяком пластине сканера. Дверь открылась, те же сильные руки пихнули девушку в проём и заставили упасть в кресло. В этот момент оторопь неожиданности немного прошла, и в полумраке загоревшейся вполнакала люстры Катерина смогла рассмотреть незнакомого нахала. И сразу же об этом пожалела, сердце забухало в груди так, что ещё немного и кровь выплеснется наружу. Перед ней стоял Ингитоур Пти!

Тем временем Ингитоур сорвал с девушки туфли, сначала ткнул бриллиантом перстня в одну из них, потом коснулся пятки. Взгляд на несколько секунд застыл, советник явно что-то читал с развернувшегося перед ним монитора — но одностороннего, поэтому для Катерины он глядел в пустоту. Потом советник Пти встал и отвесил девушке глубокий поклон:

— Госпожа Екатерина, я восхищён вашим мужеством. Но придётся ещё немного потерпеть. Это будет больно, но так надо.

Катерина, не говоря ничего, кивнула — куда уж больнее. Секунду спустя она поняла, что ошиблась: Ингитоур достал из внутреннего кармана инъектор, сделал в каждую ступню по уколу, и ноги словно макнули в кипяток. Почти на пять секунд. А потом наступило облегчение, девушка перестала чувствовать ступни вообще. Попробовала пошевелить ногами и пальцами — всё в порядке. Даже получилось встать и сделать пару шагов по комнате. Впрочем, почти сразу Катерина рухнула обратно в кресло, так как закружилась голова.

Советник дождался, пока девушка окончательно придёт в себя. Дальше заговорил. Мягко, но в голосе отчётливо проскальзывали хищные нотки.

— Если позволите, я бы советовал пока сохранить происшествие в тайне. Сейчас вы отправитесь в свои покои, я пришлю к вам мага-врача из службы охраны. Человека надёжного, кроме того, про его визит будет знать лишь непосредственный начальник. Но в любом случае на мою поддержку и помощь можете рассчитывать безоговорочно. Моё вам слово.

Катерина уставилась на советника с растерянностью и любопытством: совсем недавно пытался выгнать — а теперь "помощь и защита". Ингитоур от души рассмеялся, причём смех у него оказался раскатистым и бархатистым.

— Мадмуазель Екатерина, ну не придумывайте вы из меня чудовище. Я, не побоюсь сказать, человек умный — и потому ценю умных людей. А вы обыграли меня вчистую. Всё, забудьте наш прошлый разговор. Тот раунд закончен в вашу пользу, и меня он больше не интересует. Девица, которую я по просьбе её отца пытался устроить ко двору, тоже уехала и выпала из расклада. Совсем, — советник почесал ногтем висок. — Так что теперь у меня прямой интерес, чтобы вы остались при Его Высочестве Никите как можно дольше. Чтобы про него не говорили, он вполне реальная кандидатура на... В общем на одно место при старшем брате, когда принц Эйнар будет коронован. И в таком случае я предпочту, чтобы рядом была девушка умная, с интересом чуть дальше тряпок и придворных почестей.

Катерина от похвалы засмущалась и порозовела.

— Да-да, я знаю про вашу специальность и желание учиться в столице, и поверьте — полностью его одобряю. Кроме того... — лицо советника стало холодным и жёстким. — Я не знаю, было ли это покушение на вас или на меня, ведь сорванная таким образом встреча — это пятно и на моей репутации. При дворе есть определённые правила, нарушать которые можно тоже только по своим правилам. Пусть для вас это звучит и странно, со временем вы поймёте. Вам же подложили вещество, один факт владения которым — уже подсудная и крайне серьёзная уголовная статья.

Ингитоур развернул в воздухе экран так, чтобы он стал виден и Катерине. Девушка всмотрелась в изображение крупинок, напоминающих соль красно-сизого цвета.

— Это вещество называется "красная пыль", — пояснил советник. — Довольно редкий, специфичный и трудноуловимый яд. И как показывает мой экспресс-анализатор, поверх наложили заклятие, которое спрячет всё до тех пор, пока вы не ступите в зону прохлады. Повезло, что вы не сняли туфли сразу, на холоде яд очень быстро распадается. Впрочем... неведомый преступник предположительно предусмотрел и вариант, что вы вытерпите. Довольно скоро ощущение боли должно было пройти, а яд распался бы. Вы, скорее всего, промолчали бы. Через несколько дней начались бы спонтанные и очень сильные судороги. Опять же не зная в чём дело, разобраться сложно. "Невеста вынуждена покинуть двор, так как не обладает требуемым здоровьем". Хорошо я заметил, как изменилась ваша походка... Не думайте, что я специально следил. Просто там, откуда я родом и где проходил службу до того как попасть ко двору — такая привычка залог выживания.

Катерина кивнула, потом до неё дошли слова Ингитоура, и она вздрогнула: Ради места при дворе её планировали сделать калекой! Из глубины души поднялись ярость и гнев. Советник понял всё верно, хищно оскалился:

— Я ввёл универсальный антидот, врач сегодня закончит лечение. Владыку и его Высочество Никиту я предупрежу.

— И Его Высочество Эйнара, — предложила Катерина.

— Согласен. Но кроме нас пятерых и преданных людей из службы охраны — остальные пусть думают, что покушение удалось. Побудете живцом?

Катерина кивнула.

— Вот и хорошо. Идите к себе босиком, туфли я заберу для углублённого анализа. Заодно, — он улыбнулся, — вот вам и повод для моего формального недовольства вашим поведением. Убежала, едва вручив грамоты, к себе пошла вообще босиком, наплевав на Этикет.

— Договорились, — рассмеялась Катерина. — А я запрусь в комнате и начну изображать безутешную невесту, которая всё испортила.

Никита появился в покоях Катерины сразу после ужина. Девушка сидела в кресле гостиной комнаты, одна — камеристку она выгнала — и читала последний выпуск столичных новостей. Колонку светских сплетен. Во дворце по части прессы не признавали никаких планшетов или голографических изображений, только отпечатанные на бумаге экземпляры, и кто вошёл, Катерина поняла не сразу. Смотреть мешал газетный лист в руках, а шевелиться было лень: после процедур всё тело переполняла тяжёлая истома. Никита бросил недолгий, но внимательный взгляд на девушку. Обычный халат, на ногах высокие меховые тапочки. Если не знать, что тапочки скрывают забинтованные ноги, ничего не поймёшь. В три огромных шага парень перемахнул комнату, сгрёб девушку в объятия и зашептал:

— Я так за тебя испугался. Ты такая у меня молодец, я тобой горжусь. Ингитоур всё рассказал.

— Ну, не то что бы у тебя, — промурчала в ответ Катерина. — Я вообще-то кошка, гуляющая сама по себе.

Вырываться из объятий не стала. Наоборот, устроилась поудобнее — так было хорошо. Ради такого стоило потерпеть и яд в туфлях, и взгляды, которые на неё бросали остальные невесты. А ещё хотелось вот так сидеть вечно, и не думать, что возможно Никита когда-нибудь женится неизвестно на ком.

Молчаливую паузу затягивать не хотелось — ещё подумает Никита чего-нибудь не то. Поэтому Катерина устроилась чуть по иному, чтобы просто сидеть на коленях и ткнула пальцем в свалившийся на пол мятый газетный лист.

— Сплетники уже пронюхали, что я не явилась ни на обед, ни на ужин. И гадают: заболела или впала в немилость. Небось, ещё и тотализатор устраивают на невест, как на лошадей. Кто под каким номером добежит до финиша.

Никита рассмеялся.

— Предлагаешь делать ставки? А что. Поставлю на тебя, а потом...

— Выигрыш пополам, — показала язык Катерина.

— Да хоть весь.

Дальше Никита отбросил дурашливость. Катерина не к месту подумала, что сейчас шалопай и насмешник пропал. Принц стал очень похож на Владыку. Хотя девушка и видела правителя вживую всего три раза — не перепутаешь.

— Катя, дело намного серьёзнее, чем мы предполагали. Ингитоур, узнав про "красную пыль", убедил поручить дело не дворцовой охране, а личной службе Владыки. За полдня они перетрясли всех, кто касался твоих туфель не только во дворце, но и вообще в столице.

Никита несколько секунд помолчал, закусив губу, затем продолжил.

— Яд добавили здесь. Один из прислуги... Вот только его использовали втёмную. Он сделал это, повинуясь письму с личным оттиском Сапфировой семьи. По другому письму флакон с пыльцой доставили во дворец без досмотра. В обоих письмах был приказ молчать, и если бы делом занималась дворцовая охрана, исполнители ничего бы не сказали. Не тот статус доступа. А дальше... думаю, мы сорвали сроки.

Никита неожиданно крепко обнял девушку и поцеловал... хотел в губы, но в последний момент передумал и поцелуй пришёлся в щёку на самом краешке рта.

— Ты очень большой молодец. Думаю, если бы всё прошло как задумано, и ты не выдержала в зале, расследование провели бы формально. Даже если бы догадались — "тёмных" исполнителей к этому моменту уже убили бы. И никаких нитей. А так...

Катерина закусила щёку, затем уточнила.

— То есть получается, что оттиск был подделан? — принц кивнул. — Да уж. Государственная измена. Вот, называется, вляпалась, здравствуй, придворная жизнь.

Дальше ненадолго пришлось прерваться: девушка заметила, что от неудобной позы у Никиты затекли ноги, но он не признается. Но и отодвигаться далеко тоже не хотелось, в кресле же помещался один человек. Пришлось устраиваться на полу, причём обнять себя девушка всё-таки не позволила, посчитав, что это будет уже слишком.

— Ты, скорее всего, была не целью, а средством, — дальше начал объяснять Никита.

— Всего лишь, — фыркнула Катерина.

Принц пожал плечами.

— Давай я тебе расскажу сначала всё? В общем, по степени вероятности целей. Ингитоур Пти — тогда сразу после сорванных переговоров против него должна была начаться кампания по очернению. Чуть ниже я, цель и средства те же. Дальше — договор с батсумбэрцами, что-то в нём есть чрезвычайно важное, но мы пока не знаем. Ну и потом — ты. Хотя последнее уже маловероятно. Политического веса у тебя пока никакого, во дворце недавно и врагами обзавестись не успела.

— Кроме клуба гадюк под названием невесты принцев, — хмыкнула девушка.

— Ну, эти-то на подобное рискнут вряд ли. Перед торжественным приёмом капли слабительного подлить в бокал конкурентке — запросто. Но "красная пыль" или подделка оттиска — кишка, извини, тонка. За такое не к маме с папой выгонят, а в личные рудники Владыки закатают. Условия там просто адские, при этом и медики, и маги старательно следят, чтобы заключённый прожил как можно дольше.

— Б-р-р-р, — непроизвольно передёрнула плечами Катерина, воображение нарисовало слишком уж реалистичную картину подобной каторги. — Слушай, а давай ещё раз на меня этого неизвестного половим. Как узнает, что я здорова, да пустить слух, что туфли проверять отдала. Испугается и...

— В принципе я не против, если хочешь.

Девушка обиженно надула губки и отвернулась.

— Ну, ты вообще. И тебе ни капельки за меня не страшно?

Никита рассмеялся, всё-таки девушку обнял и положил её голову к себе на плечо.

— Уже за одни такие слова стоило всё устроить. Чтобы точно понять, что я тебе явно не безразличен. Но нет, не страшно. Теперь за тобой будет присматривать не дворцовая охрана, а личная служба Владыки. И уж поверь, мимо них микроб не проскользнёт.

Катерина настолько увлеклась детективными размышлениями, что на следующий день думала о поиске неведомого злодея даже за едой. Когда за ужином к ней обратилась Инге, то не сразу сообразила, о чём речь, хотя разговор шёл совсем не шёпотом: Эльжбета сегодня опять располагалась за столом принцев.

— Я говорю, не пропадай. Есть одно дело. Давай лучше так: ты сразу пойдёшь к себе, а там я тебя поймаю.

Катерина удивлённо воззрилась на подругу. До этого она никогда не позволяла себе приказывать. А сейчас мягкий, просящий тон маскировал самый настоящий приказ, командные нотки всё равно прорывались.

Любопытство мучило недолго. Стоило переступить порог своих апартаментов, как Инге зашла следом. И немедленно последовало новое указание.

— Бросай всё и за мной. Нас опять пригласили на прогулку Никита и Эйнар, как в прошлый раз. Мы согласились, не возражай. Это ещё и просьба советника Ингитоура.

Дальше, не дав опомниться, Инге ухватила подругу за руку и потащила за собой через переплетения дворцовых коридоров. Сначала шла жилая-официальная часть, потом служебная, где сновала лишь прислуга. Закончилось путешествие на небольшой взлётной площадке. Там уже ждал летательный аппарат. Почти такой же, как возил их на море, только раза в два длиннее — сзади грузовой отсек. В салоне сидели оба принца, одетые в тёмно-зелёные штаны и куртки-штормовки. Дома у Катерины похожие носили лесовики и охотники на зверя. Стоило солнечному зайчику упасть на рукав Никиты, как ткань заиграла масляной плёнкой.

— Быстро вы, — обрадовался Эйнар. — Забирайтесь и полетели. Из салона можно пробраться в грузовой отсек, по дороге переоденетесь.

Сменив парадное платье на такие же, как у парней, штаны и куртку, Катерина словно сбросила с плеч тяжеленный груз, давивший с первого дня во дворце. Будто вернулась на несколько лет назад, и она сейчас не в компании самых родовитых людей всей Книги миров, а просто снова выбралась с одноклассниками отдохнуть на выходные. Как бы угадав мысли, уже через полчаса аппарат понёсся над тайгой. Под брюхом машины потянулся буро-зелёный океан, древесные волны то взбегали на вершины холмов, то скатывались в долины. Несколько раз внизу вспыхивала на солнце узкая ленточка реки, блеснуло озеро не больше лужицы. Вскоре река уже не пропадала, аппарат уверенно пошёл вдоль неё, снизился. Стало возможным разобрать отдельные деревья. Сердце ёкнуло: сплошь сосны, лиственницы и ели — совсем как возле родного города. Минут через пятнадцать машина зависла над широкой прогалиной и приземлилась на живописном берегу реки.

В этих краях царило самое начало осени, бабье лето. Катерина спрыгнула на траву и с восторгом полной грудью вздохнула воздух настоящей природы — а не рафинированного суррогата вечного лета дворцовых парков.

— Здорово, просто обалдеть.

Никита, спрыгнувший следом, согласился.

— Мне тоже показалось, что тебе понравится. Потому-то я всех сюда и пригласил. Вспомнил, как в школе в походы ходил.

— А мы так чуть ли не каждую неделю выбирались. Наш Лист не зря Лесными равнинами зовут. А Коменки, это мой родной город так называется, вообще точь-в-точь посреди такого леса стоит.

— Потом вспоминать будете, — вмешался Эйнар. — А сейчас быстро костёр и палатки. Иначе спать будем в салоне, а ужинать кипячёной водой из бортового бойлера.

Эйнар достал из машины два топора и двуручную пилу, подмигнул:

— Всё по честному и по простому, никаких лазерных резаков и магического усиления кромки. Палатки тоже, — на землю полетел свёрток, — никакой автоматики. Умеешь пользоваться?

Катерина фыркнула.

— Обижаете, Ваше Высочество. Я с такими все школьные годы проходила.

— Ты палатку, я костёр и ужин, а парни дровами на ночь займутся, — подвела итог Инге.

Палатка оказалась самой обычной каркасной — сборные пластиковые прутья, куда натягивались внутренний и внешний тенты. Единственный кусочек высоких технологий, который позволил себе вложить Никита — небольшой теплогенератор на случай, если ночь окажется холодной. Катерина управилась быстро и поспешила на помощь Инге. Подруга уже набрала хвороста и разожгла огонь. Вскоре, в тон к весёлому звону пилы и стуку топоров, на огне весело булькали два котелка с чаем и супом.

Когда стемнело, все четверо уже поужинали, сидели парами возле костра на положенных на манер лавочек брёвнах и пили глинтвейн, сваренный Эйнаром. Было здорово прижаться к тёплому боку Никиты, раствориться в лесной тишине, ночной прохладе реки и песнях прощавшихся с летом далёких птиц. Девушка почувствовала себя крохотной точкой под огромным куполом неба, полным звёзд — в столичном мире Терры-секунды их было намного больше, чем на родном Листе. Замереть между "здесь" и "сейчас"...

Нехотя Катерина заставила себя вынырнуть из окружающего великолепия и спросить:

— Здорово. Просто здорово. А теперь признавайтесь, зачем всё это затеяли.

— Просто отдохнуть... — начал было Никита.

Осёкся: девушка приложила палец поперёк его губ.

— Давай не будем врать, а? Ещё утром никто ничего не планировал, у Эйнара на завтра был назначен совет по поводу одного договора, — Катерина ткнула пальцем в сторону подруги, — сама жаловалась, что тебе придётся скучать на пару. И вдруг мы сорвались сюда. Причём явно не на одну ночь, а на несколько дней. Да прибавить взгляды, которыми вы обмениваетесь украдкой и оговорку, что уехать порекомендовал советник Пти. А ну, признавайтесь.

Остальные переглянулись, уже не скрываясь. Несколько секунд одними взглядами шёл немой разговор. Потом Эйнар вздохнул.

— Наверное, ты права. Надо было с самого начала тебе всё рассказать. Нашли зачинщика покушения на тебя.

Катерина непроизвольно вздрогнула, на секунду вернулась тень памяти о боли в ногах — этого оказалось достаточно... Никита без слов немедленно обнял девушку, прижал к себе, и сейчас Катерина ни на мгновение не собиралась протестовать насчёт подобной фамильярности. Наоборот, в объятиях сразу стало уютно и безопасно. Стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, она спросила наугад первое, что пришло в голову.

— И кто же? Эльжбета? Или та блондинка, которая от тебя не отлипает хвостиком последние дни?

Эйнар откинулся назад так, что теперь сидел на бревне, опираясь руками на траву и расхохотался.

— Браво. Пальцем в небо, но интуиция тебя не обманула. И в самом деле Эльжбета.

Дальше веселье словно мгновенно стёрли ластиком. Принц сел обратно на бревно и продолжил уже деловым тоном:

— Ситуация вышла довольно щекотливая и неприятная. Советник Ингитоур порекомендовал увезти тебя, вряд ли тебе будет приятен арест Эльжбеты... Да и нам покинуть ненадолго дворец. Выслушав его аргументы, мы согласились. Поскольку обнаружилось, что печать на бумагах настоящая.

Эйнар вздохнул и умолк, за него закончила Инге.

— У его высочества Матиуса обнаружился очень нехороший порок. Есть одно средство, которое в сочетании с корнем мандрагоры действует как мощный афродизиак. Матиус во время Выбора невест перетаскал в постель уйму кандидаток, и все остались им чрезвычайно довольны. Ощущение непревзойдённого самца... — Инге презрительно сморщилась, Катерина тоже. Даже просто встреться подобный тип в жизни, такого "самца" хотелось бы обходить как можно дальше. Но при Сапфировом дворе склонность искусственно подстёгивать самооценку смертельно опасно, причём не только для самого принца, но и для любого, кто окажется с ним рядом. — Проблема в том, что если в ряде Листов этот препарат считается легальным, то в столичных мирах он входит в список наркотиков. Матиус про это знает, — Катерина словах мысленно чертыхнулась, хотя благородной леди подобные слова знать вообще бы не положено: мало им всем одной непозволительной для сына Владыки слабости — получай вторую такую же. — Как про это узнала Эльжбета, я не интересовалась. Думаю, одна из кандидаток видела капли — в своём мире вполне легальные — и проболталась. Эльжбета, когда хочет, умеет втереться в доверие. Сама убедилась.

Катерина кивнула: если бы не Инге, которая всегда осторожно пресекала за их столом разговоры о личной жизни и о доме, запросто бы чего-нибудь тоже выболтала Эльжбете.

— Эльжбета сумела шантажом уговорить поставить печать на два пустых листа, куда потом вписала приказы. Нам повезло, что попытка отравления пришлась на приём с участием советника Ингитоура, а он начинал карьеру младшим инквизитором.

Тут Катерина не выдержала и негромко рассмеялась: худшую жертву отыскать было нельзя. Служба надзора контролировала всё связанное с торговлей между Листами. Деньги там крутились бешеные, а наказания за коррупцию и контрабанду были крайне тяжёлые. Преступники всегда шли ва-банк, не боялись крови — ну а за инквизиторами прочно закрепилась репутация бесстрашных и неподкупных людей, готовых залезть в пекло и не отпускать жертву, пока не докопаются до правды.

— Вот-вот, — подтвердил Никита. — Добавь, что Ингитоур — одна из Старших карт и входит в ближний круг отца. Матиус-то про биографию советника был в курсе, и когда узнал, кого чуть было не подставили с помощью его приказов, от страха кинулся ругаться с Эльжбетой. Их разговор вчера записала Служба безопасности Владыки. Виновницу арестуют сегодня ночью. Дальше дворца история не выйдет — но остальных кандидаток припугнут. Эта дура наделала дел на несколько смертных приговоров. Начиная с попытки отравить члена Сапфировой семьи — а вы все уже считаетесь хоть пока и дальними, но родственниками — и заканчивая ядом и подделкой приказов.

— Её казнят? — поёжилась Катерина.

— Веселее, — злорадно ответил Эйнар. — У отца, когда дело касается семьи, очень портится характер. Вердикт был следующий: "Раз она так хотела замуж, что пошла на преступление — передать батсумбэрцам, пусть выдадут её замуж". Глава делегации, узнав, как его долгожданный договор чуть было не сорвался, уже пообещал: лично подберёт ей в мужья фермера из самой глуши. Вдовца средних лет и крепкого хозяина, который сумеет воспитать из Эльжбеты приличную жену. Добавь на это пожизненный запрет на перемещение между Листами: соответствующие контрольный чип и магическую печать ей поставят сразу, как они прибудут в Батсумбэр. А потом долгая и трудовая жизнь на ферме.

— И ни капельки её не жалко, — показала язык Катерина. — И с чего вы такие мрачные? Всё закончилось же?

— А вот дальше... Начинаются странности, — ответил Никита. — Яд, который тебе подсыпала Эльжбета. Она не собиралась тебя калечить и не думала про "красную пыль". Очень универсальный яд, мечта отравителя. Другой, кстати, мог и не сработать — как невест, вас хоть и незаметно, но тоже обвешали защитой. Яд этот завозной, его крайне сложно отыскать в столице. По крайней мере, не с возможностями обычной невесты. По замыслу Эльжбеты, тебе просто должно было стать плохо через день после приёма. Потеря чувства равновесия, поскользнёшься, сломаешь на лестнице ногу, обязательно сложный перелом и на три-четыре недели выпадешь из гонки, ибо купленное Эльжбетой средство исключало магическую регенерацию. Кто и в какой момент подменил свёрток, неясно. И зачем.

Эйнар на несколько секунд смолк, без слов принялся глядеть, как языки костра обгладывают поленья. Затем негромко закончил.

— Служба безопасности и отец считают, что дело в договоре с батсумберцами. Что-то в их мире есть такое особенное, про что мы пока не знаем — но оно стоит риска. Сейчас это выясняют. А вот советник Ингитоур — хотя с ним никто и не согласен — говорит, что целью была именно ты. Мы трое больше верим Ингитоуру. Но только мы. Теперь у тебя при дворе появился очень сильный союзник и покровитель — советник Пти. Он оценил твоё мужество. Довольно влиятельный недоброжелатель — Матиус за свой проступок получит головомойку от Владыки. Характер у брата... Будет винить не себя, а тебя и Эльжбету. А ещё у тебя появился непонятный, но могущественный враг.

Катерина ответила не сразу. Сначала посмотрела на небо, полное звёзд, потом на друзей. И уверенно сказала.

— Ничего. Прорвёмся. Пока мы все вместе, нам не страшен никто.

Глава 3. Принять нельзя отказать

Возвращение Их Высочества подгадали так, что оно пришлось на пять утра по дворцовому времени: в такой ранний час не спали лишь те, кому не спать положено по должности. Непонятно где шлявшиеся принцы и невесты таких людей не интересовали, со своими бы делами успеть управиться к моменту, когда пробудится основная масса народу. Так что в свои покои Катерине удалось проскользнуть тихонько и незаметно. Ещё она надеялась также спокойно полежать в ванной и понежиться. Горячая вода приятнее вдвойне после жизни на природе и приятнее втройне, когда тебя не торопят с воплем, что пора на очередное официальное мероприятие.

Катерина прикинула, сколько у неё осталось времени, и торопливо принялась раздеваться на ходу. Совесть на мгновение запротестовала насчёт вещей, разбросанных по полу в живописном беспорядке. Но Катерина приказала ей замолкнуть. Успеет — сама уберёт. Не успеет — должна же быть хоть какая-то польза от жизни во дворце с прислугой? Зато в кои-то веки получится расслабиться с комфортом... Оставалось снять последнюю деталь белья, а дальше отгородиться от мира в ванной, когда взгляд зацепился за сложенный конвертом листок бумаги на столике у двери. И запечатан был листочек именным оттиском.

Катерина замерла рядом со столиком. Сейчас? Или после ванной? Любопытство пересилило, и девушка всё-таки решила посмотреть письмо до купания. Небольшой синий кружок там, где сходились уголки, растаял, едва адресат приложила к нему большой палец.

"Не отказывайся. Советник Ингитоур Пти".

Отдых оказался подпорченным. Ласкающая кожу ванна и пена, аромат цветов от мыла и возможность мыть голову горячей водой из крана, а не поливая волосы подогретой водой из котелка — всё радовало теперь совсем не так, как мечталось. Пятки не к месту чесались, под спиной всё время мешал невидимый песок, шампунь недостаточно хорошо смывался. И всё из-за письма. "Хоть бы подсказал, зараза, — Катерина хлопнула ладонью по поверхности воды так, что брызги и пена полетели во все стороны. — Мне что, теперь весь день со всем соглашаться?"

Измучившись размышлениями, в ванной Катерина в итоге пролежала меньше, чем рассчитывала. И когда заявилась служанка, давно вылезла. Даже вещи собрала кучкой у входа и переоделась в положенное по статусу бледно-голубое платье. Но ничего необычного за завтраком не произошло. Не случилось ничего и за обедом. Зато сразу после него служанка вручила карточку с просьбой об аудиенции. Судя по отметке, поступил запрос ещё утром, и отдать карточку должны были сразу после завтрака. Но получила её Катерина за полчаса до назначенного времени.

"А может, так и задумано было?"

Камеристка застыла, ожидая приказа.

— А? Извини, задумалась. Давай, зови. И не надо спешно переодевать меня в парадные доспехи.

— Но как же, госпожа?..

Катерина почувствовала, как внутри понемногу начинает просыпаться бешенство. Ну, сколько ещё эта незваная помощница будет к ней приставать "так не положено, вот так не для невесты"? В глазах появился нехороший блеск, который заметила и камеристка. Испуганно вздрогнула, вжала голову в плечи. И тут Катерина поняла, что перед ней совсем молоденькая девушка. Просто из-за формы-платья, одинаковой для всей дворцовой прислуги причёски "волосы узлом" и типового макияжа кажется намного старше.

— Слушай, а сколько тебе лет? И как тебя зовут? А то нехорошо получается, я к тебе словно к пылесосу отношусь. Надень-подай-принеси.

Камеристка растерялась. Она ждала выволочки, чего угодно, только не подобного вопроса.

— М-Мария. Во-с-семнадцать.

— Ага. Небось, лучшая выпускница и сразу после училища? Приставлена к кандидаткам, а когда я осталась, менять личную служанку не положено?

— Д-д-да, — видно было, что девчонка сейчас на грани того, чтобы разреветься.

Ещё бы, ей повезло. Благодаря Катерине, в отличие от остальных выпускниц, она осталась во дворце на постоянной основе. Если сейчас её выгонят, блестящая карьера закончится не начавшись.

— Да не переживай ты так, — фыркнула Катерина. — Не собираюсь я тебя ругать. Одно правило, на будущее, лады? Не старайся быть такой правильной, хорошо? Давай, ты сначала будешь советоваться со мной, а потом уже заглядывать в справочник по этикету? Ну или что там ещё полагается.

— Х-хорошо. Я поняла, поняла.

— Тогда давай сообщи, что гостей я жду. А на парадное платье забьём.

Камеристка сначала машинально вышколено сделала полупоклон: поняла. И растерянно захлопала ресницами, пытаясь сообразить, что и куда она должна прибить. Катерина почувствовала себя виноватой.

— Ну... извини, это у меня так дома говорят. Случайно прорвалось, — Катерина хихикнула, представив, как это выглядит со стороны: невеста, образец совершенства — и болтает на сленге. — В общем, забудь ты про это парадное платье и переодевание. Раз прислали просьбу о неофициальном визите, то и обойдутся без официоза.

Вскоре Катерина уже ждала в гостиной комнате своих апартаментов, изнывая от любопытства. А когда гость вошёл, еле удержалась, чтобы не открыть рот и не уронить челюсть от удивления. Это был тот самый батсумбэрец, которому она вручала договор. Только сегодня он был в деловом костюме-тройке, белой рубашке и при галстуке. В руках большая коробка матового пластика. Заметив реакцию девушки, гость озорно улыбнулся, понятно было, что если бы не правила хорошего тона — расхохотался до слёз.

— Ну, что вы, в самом деле, госпожа Катерина. Это на некоторых официальных мероприятиях мы просто обязаны являться в национальных одеждах. Но в остальные дни я вполне современный человек. Вы тоже, к примеру, дома встречаете в зелёном, а не в голубом.

Катерина поняла, что у неё уголки губ тоже против воли поднимаются в улыбке. Гость тем временем сел так, что их теперь разделял невысокий столик. Поставил на него коробку.

— Я узнал, что мы вам многим обязаны. И мужеству во время переговоров, и потом. Благодаря вам не удалось разрушить договор, который нам так нужен и который мы так долго ждали. А сейчас, вдобавок, вместе с нами поедут представители Владыки. Пока боюсь говорить вслух, чтобы не сглазить — вероятно, мы получим даже больше, чем хотели... Я решил вас отблагодарить. Возьмите, думаю, вы друг другу понравитесь.

Гость открыл коробку, и оттуда выбрался большой дымчато-серый пушистый котёнок. Катерина сразу прикинула: возраст примерно месяцев шесть. Котёнок выбрался на стол, потянулся. Внимательно принюхался. Неторопливо подошёл к девушке, принюхался снова. Потом лизнул шершавым языком протянутую ладонь, результатом явно остался доволен. Прыгнул на колени. Катерина осторожно погладила мягкую, как пух, длинную шерсть, аккуратно почесала за ухом. Котёнок замурчал.

Когда гость ушёл, Катерина, не выпуская котёнка из рук, перебралась в свою комнату, села на кровать. И начала размышлять вслух.

— И как же тебя назвать, прелесть ты моя? И да, ты же, наверно, голодный. Молока тебе принести.

— Молока тёплого, пожалуйста, — приятным баритоном ответил котёнок. — А называть меня по имени. И никак иначе. Феликс, позвольте, барышня, представиться. Аккуратнее!

От неожиданности Катерина выронила котёнка из рук. Хорошо, что на кровать, а не на пол.

— Г-говорящий?..

— Получше тебя. А-а-а, не догадалась. Так интереснее. Да, что там насчёт молока? Ещё лучше сливок, жирностью не меньше двадцати пяти процентов. Тёплых, не хватало ещё горло среди ваших сквозняков застудить. И да, ты как распорядишься — сходи, поужинай. А я пока осмотрюсь в своих комнатах.

Катерина хмыкнула, хотя и несколько растеряно. Надо же. Едва появился — а уже "мои комнаты".

Когда она вернулась с ужина, Феликс уже не только наелся, но и зачем-то, непонятно как, привязал между двумя креслами в гостиной пару поясов от халатов и принялся ходить по ним туда-сюда, декламируя незнакомые ей стихи:

— У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом;

Идёт направо — песнь заводит,

Налево — сказку говорит.

Заметив хозяйку, Феликс пояснил:

— Так сказать, вживаюсь в образ твоей родины. Национальная классика.

Девушка не выдержала и покрутила пальцем у виска.

— Или я схожу с ума, или чего-то не понимаю. Какая классика? Я эти стихи первый раз слышу.

— А зря, — назидательно ответил котёнок. — Я заранее поинтересовался. Твои предки с Терры-примы из местности под названием Россия, стихи писал ваш величайший поэт по имени Александр Пушкин. Согласись, вполне в тему. А ты — темнота, раз не знаешь.

— Какая Россия, какие предки? — понемногу начала закипать Катерина. — Лесные Равнины четыреста лет почти, как колонизировали. Да я географию базового мира нашей Тетради с трудом в школе сдала-то, а ты мне про какого-то Пушкина.

Скандала не получилось — в комнату вошёл Никита.

— Привет... Обалдеть! Откуда у тебя такое чудо?

Катерина мрачным тоном, не разделяя внезапной радости гостя, ответила:

— Эти, из Батсумбэра подарили. В благодарность за переговоры. Господин Ингитоур советовал не отказываться. Милый котёнок. А оказывается, они у вас здесь говорящие, да ещё и довольно наглые.

Никита обошёл вокруг конструкцию из кресел и перебравшегося на спинку кресла котёнка, потом с прежним восторгом в голосе продолжил:

— Обалдеть. Ты явно произвела на советника очень хорошее впечатление. Помнишь, я говорил, что у тебя во дворце появился могучий союзник?

Катерина пожала плечами, отцепила пояса, села в ближайшее из кресел, демонстративно сложив руки на груди. Мол, не понимаю.

— Да ты что! Это же настоящий Чеширский кот! Без помощи советника эти провинциалы не то что купить, отыскать его не смогли бы. И раз он согласился с тобой жить...

— Я поинтересовался заранее, — промурлыкал Феликс и нахально устроился на коленях у Катерины. — Как раз удачно недавно переродился, а она явно девушка интересная. Да и вокруг неё столько намечается событий, что не соскучишься.

Катерина, не обращая внимания на недовольный вид, поставила Феликса на стол. Внимательно посмотрела — котёнок как котёнок. Техникой дворец был упичкан намного больше её родного Листа, поэтому, беззвучно шевельнув губами, девушка приказала: "Экран". Тут же перед ней вспыхнул прямоугольник одностороннего дисплея. Катерина ткнула пальцем в нужный пункт меню, нашла характеристику сегодняшнего подарка. Ну да, дорогое животное. Не просто вывезенная с Основы Тетради-один порода, а прямо оттуда доставленный экземпляр, из питомника в местности под названием Сибирь. Рекомендации по уходу, спецификация. Если не считать ген-модификации на долгожительство — никаких других изменений. Про способность говорить тем более ничего: в графе разумность индекс равен всего трём.

— А ты что хотела? — раздался ехидный голос прямо над ухом — увлёкшись, девушка не заметила, что Феликс перебрался на спинку её кресла и тоже смотрит в экран. — Так всем и доложи. Мне подарили нечто особенное. Ну, естественно, у меня соответствующие документы. Чтобы потом вопросов не возникло, в том числе и почему я так долго живу, и чего это ты со мной везде таскаешься.

Катерина ещё раз посмотрела на количество ноликов в графе "цена", не поленилась развернуть меню с расшифровкой. Надбавка за родословную, за доставку, и куча всего остального.

— Да уж. Бриллиант по имени Феликс. Камушек дешевле обойдётся.

Феликс насмешливо фыркнул и принялся вылизывать шёрстку.

— Тоже мне сравнила. Булыжник из углерода — и я.

Никита за всем происходящим наблюдал с такой широкой улыбкой, что она, казалось, вот-вот растянется до затылка. Наконец не выдержал и расхохотался.

— Не могу. Ой, не могу. Ей подарили то, о чем мечтает половина высшего света на всех Центральных мирах, а она даже не поняла. Для начала к той сумме, которая написана в документах на Феликса, допиши три нуля. А потом забудь. Ибо просто купить Чеширского кота невозможно. Также как украсть. Они сами выбирают спутника. К слову, а сколько тебе заплатил Ингитоур? — обратился Никита к Феликсу.

Катерина оторопело перевела взгляд сначала на принца, потом на котёнка, который как раз спрыгнул обратно на стол.

— Ему? Ещё и платить?

— А ка-а-ак же, — промурлыкал Феликс. — За приглашение познакомиться с человеком. Кое-кто из наших на этом неплохо зараба-а-атывает. Но в твоём случае было по-другому. Ингитоур просто попросил. И рассказал про тебя. Мне стало интересно. Да и с Ингитоуром моя семья знакома давно. Брать деньги с друзей... фу, не позорьте меня.

— С кем я связалась... — девушка демонстративно обхватила голову. — Ладно, денег у меня таких всё равно нет. Буду платить зарплату сливками. Тёплыми, помню.

Все трое рассмеялись, дальше Катерина всё же решила поинтересоваться:

— В общем, объясняйте мне неграмотной. Кто такой Чеширский кот? И чем он такой особенный.

— Честно говоря, — пожал плечами. Никита, — кто они, кроме них самих никто не знает. И я даже не нашёл, когда люди с ними познакомились. Только прочитал, что это случилось ещё до Сшивки, когда только-только создали более-менее постоянные проходы между Основами и пробовали строить точечные порталы, осторожно исследуя отдельные Листы. Непонятно даже, сами они по себе такие — или скопировали при первом контакте образ из одной популярной в те века книжки. Я тебе потом дам её почитать. Если не знать, на что обращать внимание, то и в самом деле их можно принять за обычное животное. Если они захотят, никакой сканер не отличит. Уйма способностей, помноженная на бессмертие. То есть убить Чешира можно, но он потом обязательно возродится. Котёнком, который вырастет в кота. Чеширы заключили с нами соглашение. Сами по себе они между Листами перемещаться не могут, зато дружат с людьми, а мы помогаем им путешествовать очень далеко.

Феликс чисто по-человечески вздохнул.

— На самом деле всё несколько сложнее, и мы не совсем бессмертны. И обычные котята у нас, хотя и нечасто, тоже появляются. Взрослеют. Да и с возрождением есть определённые сложности и ограничения. Но уничтожить меня до конца и в самом деле крайне сложно. В остальном в целом верно. Мы любим новые места и интересных людей.

— Кстати, совсем не обязательно законопослушных, — с ехидством в голосе добавил Никита.

— Совершенно верно сказано, — согласился Феликс. При этом Катерине на мгновение почудилось, что своим ответом Чешир остановил принца, который собирался сказать что-то ещё. — И при этом совершенно неправильно поставлен вопрос. Нам интересны те хозяева, которые не боятся плыть против течения. Люди же частенько любят сиюминутные желания отливать в законы, которые провозглашают незыблемыми на века. А лет через двадцать глядишь — про эти "вечные истины" никто и не вспоминает. Но это вовсе не делает нас асоциальными созданиями. Есть некие границы и принципы, которые мы нарушать не станем. В целом мы как раз за соблюдение законов. Они цемент, который скрепляет общество. Шкурный интерес, — котёнок демонстративно провёл языком по шёрстке на лапе. — Люблю, когда дома тепло и уютно, есть ванна с горячей водой и всегда свежие сливки. А когда наступает революция, хаос, право сильного и прочая ерунда — все эти приятные мелочи исчезают из жизни первыми. Так что повторюсь: преступники нам нравятся не больше, чем вам. И когда за мной подгладывают и подслушивают, — Чешир явно специально повысил голос, — как это сейчас делает твоя камеристка — мне тоже не очень нравится.

Дальше Катерина замерла с открытым ртом. Она не представляла, что Никита — вроде самый обычный на вид парень — может настолько быстро двигаться. Плавным движением он стёк с кресла, молнией пересёк комнату и рванул дверь. Секунду спустя перепуганная камеристка полетела на ковёр в угол комнаты, а в руках принца из ниоткуда возник кинжал. Судя по кромке лезвия — с одной стороны струился туман, с другой сполохами мерцали синенькие искорки — магический: такой вполне способен отразить пулю и при нужде заменить владельцу пистолет.

— У тебя минута, чтобы убедить меня передать тебя в службу безопасности. А не перерезать горло прямо на месте. За попытку влезть в секреты, связанные с безопасностью Сапфировой семьи.

Девушка от испуга закусила губу, мелко задрожала и разрыдалась.

— П-п-простите, я ни на кого не шпионил-л-ла. Я просто говорящ-щ-щих кот-т-тят ни разу не видела.

В этот момент Катерина встала, в два шага оказалась между камеристкой и Никитой.

— Так. Машеньку мне не трогать. Тоже мне, медведь нашёлся.

— Но...

— Тихо. И не надо мне про безопасность, — в глазах у Катерины загорелись нехорошие огоньки. — Кто тут про Семью упоминал? Маша мой человек, и отвечаю за него я. Со всеми втекающими и вытекающими результатами. Соответствующий пункт процитировать? Маша не врёт, на её месте я тоже бы также подслушивала.

Никита недовольно поморщился. Но кинжал убрал.

— Не буду спорить. Верю, что, в отличие от меня, ты эти дурацкие кодексы помнишь наизусть. Но если хоть слово отсюда уйдёт кому-то ещё... — тяжёлый, полный огня взгляд закончил фразу лучше любых слов. — А теперь брысь отсюда.

— Сливок всё-таки принеси, — вдогонку отдал указание Феликс. — Именно тёплых. Это означает, что они должны быть подогреты строго до тридцати двух по Цельсию.

— А я пока расскажу сказку про Машу, и при чём тут Медведь, — предложила Катерина.

— Лучше я, — влез Феликс. — Я наверняка знаю вариант ближе к оригиналу.

— Какой оригинал! — возмутилась такой наглостью Катерина. — Сказка это, всегда одинаковая. И вообще. Это мне положено рассказывать сказки. А ты у нас кот по документам, самый обычный. Лежи на коленях, мурлыкай и вдохновляй на интересные истории.

— А по факту — Чешир, — невозмутимо парировал Феликс: — Ты вообще кому веришь? Своим глазам или монитору? Предлагаю разыграть: камень-ножницы-бумага.

— Ну, точно два сапога пара, — Никита не выдержал и громко расхохотался. — Идеально подходите...— и осёкся: слишком уж кровожадно посмотрели на него девушка и кот.

— Феликс, как ты думаешь? Надолго я его не удержу, но тебе же оцарапать его одна секунда? Заодно, говорят, шрамы украшают мужчину.

На ужин Катерина явилась с Феликсом на руках. Тот молчал и вообще вёл себя как воспитанный, но самый обычный котёнок. Лежал на коленях, принюхивался по сторонам и мурчал, если почесать его за ушком. Катерина же оказалось в центре всеобщего внимания, её буквально не отпускали взглядами. У Инге и Эйнара интерес был добродушно-любопытным, они явно знали про двойное дно подарка. Зато остальные невесты глазели с такой неприязнью, что аж кожа начинала зудеть, будто по ней прошлись наждаком. Сразу вспомнились слова Инге: "На одиннадцать конкуренток остаётся всего три принца. И тут оказывается, что Никита уже вроде выбрал тебя. Шансы на выигрыш резко упали". А теперь в зале все абсолютно уверены, что котёнка Катерина получила в подарок от Его Высочества, знак внимания приняла. Никита из свадебного расклада окончательно выпал. При этом каждая вторая не постеснялась подойти и выразить фальшивое восхищение, отчего сразу стало противно. Будто поскользнулась и новенькой кроссовкой в яму с болотной жижей. Когда Феликс парочку особо наглых цапнул, Катерина не стала его одёргивать: так им и надо.

А ещё загадкой оставался средний принц. Если равнодушно-опасливые взгляды, которые бросал Матиус, были понятны, то почему принц Раймар смотрел на Катерину заинтересованно по-деловому? Словно им предстоит какая-то бизнес-сделка. Причём раньше ничего подобного не было и в помине. Его отношение переменилось именно сегодня и именно из-за подарка... или предположения, что Никита не просто сделал выбор, а его избранница согласилась. И от этого по спине поползли мурашки, а ступни засвербели: недолгий опыт жизни при дворе уже доказал, что повышенное внимание сразу приносит неприятности.

За такими нерадостными мыслями Катерина покинула столовую и отправилась в парк. Деревья, даже такие искусственные посадки как ближняя часть Сада непостоянства, помогали успокоиться и обрести душевное равновесие.

— Если бы я сама знала, — девушка не сообразила, что, оказавшись одна, заговорила вслух и забыла про Феликса.

— Ты не уникальна, — тут же съехидничал котёнок. — Все вы такие, пока не сложится, и пока не поймёте: тот самый он или нет. Ну, или не сложится. А до этого будешь себя мучить, как ты к нему относишься.

И тут же спрыгнул на землю, увернувшись от ладони, которая явно собиралась шлёпнуть его по загривку.

— Ах, ты, — возмутилась Катерина, — психоаналитик недоделанный. Сейчас пешком пойдёшь.

Феликс скорчил обиженную морду. Катерина против воли улыбнулась, до того выразительно и похоже на человека получилось.

— Я вообще-то маленький полугодовалый котёнок и быстро устаю. Потеряюсь. Продолжить?

— Зато наглости на троих больших и взрослых человек.

Феликс зевнул и согласился:

— Не спорю, какой есть. Мы вообще во многом похожи на людей. Поверь, романтические драмы у нас тоже бывают. Предлагаю на этом философские дискуссии закончить и домой. Сливки остынут.

— Ты за ужином такой бифштекс умял, — удивилась Катерина. — Куда в тебя ещё лезет?

— Я — молодой растущий организм, — нахально заявил котёнок и ловко забрался обратно на плечо. — К тому же, — Феликс поднял лапу и выпустил один коготь, словно ткнул указательным пальцем, — сливки — это сливки, и попрошу не путать с какими-то бифштексами.

Катерина с удовольствием обсудила бы и подарок, и ситуацию с подругой, но апартаменты Инге оказались заперты, а служанка сообщила, что сразу после ужина её госпожа уехала. Не явилась подруга и на завтрак, причём вместе с ней отсутствовал принц Эйнар. К удивлению Катерины, место наследника занял не принц Раймар как следующий по возрасту, а Никита. Он же занял место старшего брата и на протокольных мероприятиях, где положено было присутствовать кому-то из детей Владыки. В результате поговорить и спросить, что случилось, оказалось просто не у кого. Ибо советник Пти тоже пропал, а Никиту буквально рвали на части по тем или иным срочным делам. Катерина невольно посочувствовала Инге, гадая — если для старшего принца подобная суета нормальна, как они с Эйнаром вообще умудряются видеться хоть где-то, кроме официальных совместных завтраков-обедов?

Никита объявился в апартаментах Катерины неделю спустя сам, и под глазами у него залегли глубокие тени от усталости.

— Извини, что все тебя бросили. У нас тут дым коромыслом. Я ненадолго сбежал буквально на несколько минут, и то сейчас опять начнут разыскивать со срочными звонками.

— Что вокруг творится?

— Кажется, советник Ингитоур Пти в кои-то веки ошибся, — вздохнул Никита. — Этот Батсумбэр сразу после покушения на тебя стали проверять сверху донизу. Причём по полному профилю. Очень уж интересно стало, что там такого важного? Если рискуют столкнуться интересами с самим Сапфировым Владыкой.

Никита ненадолго умолк: очередная милая девушка-все-на-одно-лицо принесла чайник и две чашки. Катерина благодарственно кивнула, разлила чай. Никита сразу взял свою чашку и выпил чуть ли не половину. Заодно дождался, пока служанка уйдёт, и они с Катериной останутся одни.

— И что там такого нашли? Окупился хотя бы яд? — попробовала пошутить Катерина.

И осеклась. Слишком уж серьёзное выражение лица стало у Никиты.

— За то, что там обнаружили, не поскупятся отравить хоть всех невест разом и лет на десять вперёд. Батсумбэр может быть введён в Тропу миров.

Катерина на этих словах поперхнулась чаем и оторопело посмотрела на Никиту. Перемещения с Листа на Лист подчинялись строгим законам мироздания. Между Тетрадями-группами миров только через Центральные Терры-основы. Внутри Тетради — чем дальше ты шагаешь и чем больше груз, тем заметнее взлетает расход энергии. Сильные маги или мощные стационарные порталы могли переместить человека сразу через несколько Листов, но серьёзный грузопоток можно организовать только между соседями. Да ещё при этом вынужденно обвешать дорогу защитой, чтобы постоянные межпространственные завихрения не вызвали в обоих Листах катаклизмы. И одновременно разносить входы с разных Листов на тысячи километров — из-за тех же завихрений.

Исключением были коронные Центральные миры, которые без труда связывались с любым из Листов в своей Тетради... Но они имели физически ограниченную пропускную способность. И три Тропы миров. Между вытянутыми в "нитки" Листами-участниками Тропы переход получался мало того что очень дешёвый, вдобавок не вызывал завихрений пространства. Входы и выходы могли располагаться совсем рядом, караваны могли двигаться "насквозь". А отстояли Листы Тропы зачастую весьма далеко друг от друга. Каждый такой мир мгновенно становился важным торговым перекрёстком для всех соседей. И с самого начала искали подобные уникальные места настолько тщательно, что после создания Тропы миров новых подходящих Листов не находили уже больше сотни лет.

— Да уж. Но я-то тут при чём?

Никита пожал плечами.

— Наверняка интрига имеет несколько слоёв. Но главное, в отношении Тропы миров действует правило: кто успел, тот и съел. Сапфировая Семья формально не имеет никаких преимуществ перед частными корпорациями. Хотя батсумбэрцы всё-таки предпочитают Коронный договор. Владыка и просит меньше, и главное, условия сделки соблюдает намного честнее акул Торговой палаты Листов.

Никита тяжко вздохнул. Катерина, сама удивившись себе и своей смелости, взяла его руку в свою:

— Тебе что-то очень надо, но ты стесняешься. Проси уж.

Никита опять вздохнул.

— Да. Извини, не вдаваясь в подробности... Эйнар умчался на Батсумбэр, Вместе с ним Инге: у неё как у дочери Великого герцога Керса есть опыт в подобных переговорах... да и психологию батсумбэрцев она понимает лучше всех. Советник Ингитоур тоже пока уехал по государственным делам. А я здесь.

— Тебе куда-то надо попасть и что-то сделать, но ты не успеваешь оказаться в двух местах сразу, — уточнила Катерина, заодно задавив в себе вопрос: почему не может помочь принц Раймар. Не сказали пока — значит, не положено.

— Нет. То есть да. То есть, — Никита отвёл взгляд, — мне нужно, чтобы ты назавтра на целый день заняла одного человека. Пэра Торговой палаты. Очень обаятельный и состоятельный мерзавец, если честно.

— Как и все пэры Торговой палаты. Акулы бизнеса и богатые олигархи, — фыркнула Катерина. — Ники-и-ита, кажется, ты забываешь, кто я. Не спорю, никогда не лезла в политику. Но я дочь одной из Старших семей. С соответствующим перечнем самых разнообразных предков, включая нескольких гранд-мастеров Совета Листа — это наше правительство.

Парень виновато пожал плечами:

— Если честно — да, очень нужно. Считай комплиментом, но ты сильно отличаешься от большинства других невест, съехавшихся на шоу. Напомнила мне... ладно, потом расскажу. Так вот. Мэтр Гарман, пусть и не знает точной причины, в курсе, что Эйнар сейчас в отъезде. Как знает и то, что завтра не будет советника Ингитоура, который на правах давнего знакомого мог бы без нарушений этикета ненавязчиво сопровождать важного гостя весь день. Раймар по некоторым причинам тоже не может его встретить. Остаётся Матиус, на что Гарман и рассчитывает. Но именно с Матиусом он не должен вести никаких разговоров наедине, это необычайно важно. Есть лазейка. Ты тоже на данный момент часть Семьи и тоже формально имеешь право сопровождать гостя. Если я попрошу тебя, с учётом гуляющих по дворцу слухов, такая замена никого не удивит, — Никита усмехнулся. — Ты отлично знаешь этикет и не знаешь вообще ни одной из нужных Гарману тайн.

— Решит, что всё без труда выпытает из неискушённой в дворцовых интригах провинциалки, — улыбнулась в ответ Катерина.

Одновременно попыталась унять внутреннею дрожь и очень надеялась, что не покраснела. Какие слухи ходят по дворцу, девушка представляла очень хорошо. А согласившись, она поддержит разговоры и заодно сделает шаг навстречу намёкам уже обоих Высочеств и Инге... Дальше Катерина все сомнения загнала поглубже. Никита не пришёл бы к ней за помощью ради ухаживаний. Ему наверняка и в самом деле очень надо.

— Наш гость блестяще умеет незаметно вытягивать из человека секреты, поэтому не станет протестовать, — согласился Никита.

— Хорошо, я согласна. И когда?

— Утром сразу после завтрака я вас представлю.

Пэр Гарман оказался мужчиной средних лет, и на первый взгляд представлял собой довольно распространённый тип светского человека, созданного, казалось, исключительно для того, чтобы блистать в салонах, ибо только там он что-то собой представляет, там одерживает победы и проводит всю свою жизнь. Его костюм и манеры были безупречны, он умудрялся держать себя просто, но с достоинством. Высокие скулы, выдающийся вперёд упрямый подбородок, прямой нос придавали гостю какую-то загадочность. Катерина невольно мысленно поёжилась. И не догадаешься по первому взгляду, что перед ней не просто наследник огромного состояния, который вошёл в высший свет благодаря успехам предков — а член Торговой палаты. Как сказал вчера про него Феликс, опять вспомнив какого-то древнего поэта: "Владелец заводов, газет, пароходов".

Стоило закончиться протокольным речам, а Его Высочеству покинуть комнату и гостя, Катерина немного растеряно поинтересовалась:

— И куда бы вы хотели попасть, уважаемый пэр?

Тот заливисто рассмеялся.

— Мы не на заседании Палаты и не на светском приёме. Давайте уж без этих пэров и светлостей: или Гарман, или мастер Гарман, мадмуазель.

— Тогда мастер Гарман. Честно скажу, я отлично знаю Сад непостоянства. Но вот остальной дворец...

Олигарх улыбнулся, причём так обаятельно, что Катерина невольно расслабилась и даже почти поверила — хороший человек заглянул во дворец провести день в хорошей компании.

— Ничего страшного. Зато я знаю сам дворец прекрасно, а вот Сад непостоянства как-то всегда проходил мимо моего интереса. Давайте так. До обеда я устраиваю экскурсию для вас, а после — вы для меня.

Рассказчиком Гарман оказался замечательным, а его память хранила множество интересных подробностей не только по архитектуре и техническим сооружениям, но и по истории создания дворца, о строивших его в разные столетия магах, инженерах и зодчих. Для обеда Гарман тоже отыскал в дворцовом комплексе небольшой уютный зал, расписанный картинами моря и побережья. И главное — всего на три столика, два из которых, к тому же, пустовали. Катерина подозревала, что такие места просто обязаны быть — не едят же гости в больших парадных трапезных, но видела нечто подобное впервые. Раз или два на задворках сознания мелькала мысль, что не просто так мистер Гарман заливается соловьём, но сразу же пропадала. Катерина ничего важного не знает и проболтаться не сможет. А почему гость явно тоже доволен беседой, проще завтра выспросить у Никиты.

На вторую половину дня гость и Катерина поменялись ролями. Теперь экскурсоводом выступала девушка. Начала она с Механической розы. Сделанное безумным поклонником киберпанка из обломков печатных плат, микросхем и фольги, но при этом живое растение Гармана сумело удивить. С неподдельным восторгом мужчина обошёл цветок со всех сторон, потрогал и убедился, что он не искусственный. Катерина улыбнулась, вспомнив свой первый визит к розе, и повела спутника к следующим чудесам. Необычные, способные менять цвет и становиться плоскими как бумага хамелеоны. Деревья, форму и расцветку которых нельзя было себе представить даже в самом безумном сне. Время летело незаметно...

На одной из дорожек в голову неожиданно ударил дурманящий запах. Сладкий и пряный, он туманил сознание, словно наркотик. Несколько мгновений спустя необычный запах унёсся прочь — но голова уже закружилась. Ноги словно сами собой понесли обоих экскурсантов в сторону ближайшей беседки, загадочно и незаметно спрятавшейся в самой чаще в глубине сектора.

Гарман размашисто шёл вперёд с блаженной улыбкой на устах. Катерина, наоборот, шагала медленно, дурман вместе с эйфорией вызвал у неё какое-то очень неприятное воспоминание. Всё равно к беседке девушка подошла, пошатнулась, непроизвольно схватилась за протянутую руку. Гарман немедленно обхватил девушку за талию, потянул опуститься рядом с ним на широкую скамью и попробовал поцеловать. На этом Катерина вспомнила запах, в крови вскипел адреналин. Девушка резко вскочила, отталкивая мужчину. И одновременно сидевший на плече Феликс, про которого все забыли, полоснул кожу когтями. Резкая боль окончательно помогла собраться.

— Домой, быстро, — раздалась прямо в ухо команда.

Катерина выполнила её не раздумывая. Но перед этим не удержалась, бросила взгляд назад: Гарман с блаженной улыбкой остался сидеть на скамейке и щупал руками воздух, словно гладил кого-то невидимого.

Утро началось с того, что Феликс пушечным ядром прыгнул со спинки кровати хозяйке на грудь.

— Подъём. К тебе гость.

— А? Что? — Катерина с трудом разлепила глаза. За окном серели предрассветные сумерки. — Часы, — скомандовала девушка.

В воздухе немедленно соткались цифры "5" и "30".

— Полшестого. Кого чёрт принёс в такое время?

— Ингитоур Пти, — буркнул Феликс. — Быстро встала, оделась и вышла. Без крайней нужды он к тебе в такую рань вламываться не стал бы. А сейчас я его вообще в гостиной встретил. Он использовал свой особый статус.

На этих словах Катерина резко, будто скачком, сбросила дрёму. Если такой человек, как советник Пти, фактически злоупотребляет своими полномочиями — без спросу вошёл к одной из невест, воспользовавшись какими-то секретными допусками — случилось и в самом деле нечто чрезвычайное.

Одеваться как положено Катерина не стала, советник поймёт: лишь плеснула в лицо холодной водой, чтобы окончательно проснуться, да накинула халат. Уже привычно подсадила на плечо Феликса и вышла в гостиную. Ингитоур ждал в кресле около столика. Вроде бы как всегда спокойный, только постоянно теребил перстень на пальце, время от времени поворачивая кристаллом внутрь к ладони, а со лба ни на мгновение не пропадали морщины. Заметив хозяев, советник Пти жестом указал на второе кресло. Едва все оказались возле столика, активировал какое-то устройство, столик и кресла накрыла полупрозрачная красная полусфера: сквозь неё комната казалась зыбкой.

— Дополнительная защита. Мадмуазель Катерина. Вчера Его Высочество Никита попросил вас встретить мастера Гармана. Вспомните, пожалуйста, было ли что-то странное, необычное или подозрительное, когда вы ушли в Сад непостоянства? Вы знали, что системы наблюдения там могут быть нестабильны?

— Н-нет, — Катерина растерялась. — Я плохо знаю дворец, зато в Саду бывала часто. Надо же было гостя чем-то занять?

Ингитоур кивнул, явно что-то высчитывая. Дальше внимательно, словно просветил до костей насквозь, посмотрел на девушку, ожидая продолжения. Катерина поёжилась, сразу вспомнилось, что в молодости её собеседник был инквизитором.

— Было... действительно странное происшествие. Я показывала Сад, а в какой-то момент мы устали, хотели где-то посидеть. Запах... Никита, ещё когда мы знакомились, меня соблазнить с его помощью пытался, — Катерина невольно покраснела. — Только здесь он был куда резче, сильнее, с какими-то сладковатыми примесями... не знаю, как описать. Я ушла, а мистер Гарман остался. Странный какой-то, будто призрака обнимал.

Ингитоур ещё раз кивнул, теперь на его губах появилась тень улыбки. И сразу в глазах Катерины он стал похож на крокогатора, который поймал добычу и приготовился её съесть. Во взгляде пропала усталая тревога, зато появился весёлый азарт охотника.

— Теперь глядите внимательно.

Ингитоур достал коробочку проектора, на свободном пространстве возникла вчерашняя беседка. Смотрели они будто глазами Гармана. Вот он подал руку. Вот девушка поддалась, села к нему на колени. А дальше Катерина поняла, что краснеет до корней волос: она-в-записи сначала ответила на поцелуй, дальше помогла приспустить платье и жарко, томно застонала, когда мужчина принялся ласкать обнажившуюся грудь.

Ингитоур прокомментировал:

— Так получилось, что я и Гарман знаем друг друга давно и достаточно хорошо. Дома он вспомнил, что случилось в Саду непостоянства, и сразу кинулся ко мне. Каялся, что ненароком соблазнил невесту Его Высочества. Согласился снять ментограмму. Когда делаешь это, искренне желая — запись получается чёткой. Но, зная вас, я... — советник непроизвольно облизнул пересохшие губы. — Скажем, так. Добровольно вы на такое бы никогда не пошли, да и Гарман не дурак, — на этом Феликс не удержался, и фыркнул: дураков в Торговом совете быть не может, место не наследственное. У каждого пэра голова работает получше компьютера, а грызня между пэрами идёт постоянно. — Варианта два. Или его, или вас будут записью шантажировать. Судя по вашему рассказу, первой ступенью ловушки был аромат сариссы, причём концентрированный.

У Феликса шерсть встала дыбом, он зашипел:

— То-то мне запашок показался знакомым. А тобой, моя Катенька, я восхищён. Даже без моей помощи ты, в принципе, устояла. Но вот поганцы. Ингитоур, узнаете кто...

— Я сообщу вашему клану, — кивнул советник. — Так вот, на будущее, мадмуазель Катерина, раз уж вы запомнили запах. Зажимаете нос, не думая, как это выглядит со стороны, и бежите. Сарисса формально не запрещена, но только по обоюдному письменному согласию и только в разведённом виде. Применение же концентрата и участие мага-менталиста, как случилось с вами вчера — это уже не гражданский проступок, а крайне серьёзное уголовное преступление. Сарисса раскрепощает подсознание, вызывая самые затаённые сексуальные желания и фантазии. Всё то, что в обычной ситуации психически здоровый и адекватный человек держит под контролем и никогда себе не позволит. Одновременно, как только аромат подействует, даже слабый менталист несмотря на любой уровень вашей защиты без труда подтолкнёт жертву к конкретной реакции. Не поддастся человек сильной воли и одновременно только если действия партнёра резко противоречат его осознанным желаниям. Например, вас пригласят поучаствовать в мазохизме или однополом акте, а вы в этом плане имеете категорично-нормальные предпочтения.

Ингитоур побарабанил пальцами по столу.

— Сложность я вижу пока одну. Его Высочество Никита поверит вашему слову, я тоже. Но с Гармана наверняка вели ментальную запись наведённых галлюцинаций прямо там, в реальном времени. Результат тогда будет тоже вполне чёткий. Если уж решились на подобную провокацию в отношении невесты Его Высочества, нелегальный маг-менталист на территории дворца выглядит сущей ерундой. Я знаю, что на вашем Листе добрачные интимные отношения хоть и не поощряются, но и не осуждаются. С точки зрения остальных вы запросто можете решиться на интрижку на стороне, пока официально не замужем. Я помню результаты вашего медобследования после покушения. Не переживайте, это информация хранится у личной Службы Владыки. Но публичное освидетельствование, которое подтвердит, что вы ещё девственница — это унижение, которого мне хотелось бы для вас избежать.

Катерина почувствовала, что опять краснеет до корней волос. И самое противное было, что Ингитоур сейчас был прав во всём. Как настоящий инквизитор, он видел проблему и искал способ помочь из неё выпутаться. Стыдливость пострадавшей, особенно когда они наедине, его интересовала в последнюю очередь: от обсуждения интимных подробностей не умирают, в отличие от яда или ножа в спину.

— А моё свидетельство сгодиться? — выручил Феликс. — Я, между прочим, тоже был и всё видел сам.

— Отлично! Более чем, — обрадовано ощерился Ингитоур. — Сгодится... для Владыки и Службы охраны. Для остальных, — он довольно потёр руки, — ждём интересного предложения. Что же от вас потребуют в обмен на молчание, — погасил купол защиты и вышел из комнаты.

Катерина посмотрела вслед, зевнула и пробормотала:

— Поспать мне не дадут. Но я всё равно попробую.

И не ошиблась. Стоило провалиться в глубокий сон, как её снова разбудил Феликс:

— Там это, опять к тебе пришли. Ты давай, встреть, что ли, — выгнал девушку с кровати, а сам удобно развалился посередине и закрыл глаза.

В гостиной обнаружился нервно шагающий из угла в угол Никита.

— Советник Пти мне всё рассказал. Я так за тебя испугался... — в одно движение он оказался рядом и заключил в объятья.

Глава 4. Историческая лапша под политическим соусом

День начался с того, что они с Никитой поругались. "Хотя, если быть справедливым, — подумала Катерина, глядя вслед Его Высочеству, которому только воспитание не позволило уходя хлопнуть дверью, — сам виноват. Обнаглел". И принялась мысленно загибать пальцы, считая, сколько раз Никита за последние четыре дня позволял себе лишнего. Сначала захотел вне очереди посадить её за главный стол рядом с собой, чего не делал даже Эйнар. Катерина так нахалу и высказала, предварительно деликатно отказавшись. Вчера Его Высочество, не поинтересовавшись её мнением, затащил Катерину на приём в честь очередной делегации с очередного Листа. Ничего не знавшие гости всё мероприятие относились к девушке как к без пяти минут жене принца, один раз по ошибке даже поименовав Катерину Её Высочеством. Катерине чудом удалось удержаться, чтобы потом не устроить наглецу прилюдную головомойку. А сегодня вообще припёрся с требованием заменить камеристку на человека из Службы охраны Владыки. "Так безопаснее". На этом Катерина всё-таки взорвалась:

— Вы ничего не попутали, Ваше Высочество? Я обещала стать вам другом, но замуж я вроде не собиралась. По крайней мере, пока. Вот когда на ком-нибудь женитесь, тогда хоть в клетку жену запирайте. А меня не трогайте. И заодно советую избавиться от привычки вламываться ко мне без предупреждения. Вроде и нехорошо заставлять ждать принца, но и в халате встречать тоже неприятно.

В ответ Никита вспылил, наговорив про безответственную девчонку, которая чудом дважды уцелела, и теперь хочет довести его до инфаркта, когда обязательно случится третье покушение — а она демонстративно плюёт на безопасность.

Катерина выслушала тираду с каменным лицом, потом прошипела:

— Вон. Пока не успокоитесь, милорд. И запомните, Ваше Высочество: Маша мой человек, причём единственный, кому я верю в этом дворцовом гадюшнике. Не смейте даже заикаться про "заменить".

Когда гостиная опустела, прямо сквозь дверь в гостиную просунулась голова Феликса. Катерина аж вздрогнула от такого зрелища.

— Всё? Буря миновала? Можно заходить? Да не смотри ты так, будто Чеширского кота первый раз видишь. Стану чуть старше — обойдусь по-простому и без ненужных эффектов.

Голова засунулась обратно, и вскоре в комнату вошла камеристка с котёнком на руках. Феликс улыбнулся во всю пасть, продемонстрировав набор острых зубов.

— Мы это, немного подслушивали. Но мы не нарочно, правда, Машенька? Просто вы так громко орали...

Тут Катерина заметила, что камеристка, кажется, сейчас заплачет: глаза красноватые и набухли, в уголках подозрительно блестит. Или упадёт перед ней на колени, вон как ноги дрожат. Или всё разом. Постаравшись Машу опередить, Катерина притянула второе кресло, чтобы оно встало рядом, затем резко потянула на себя камеристку, заставляя её сесть. Сама устроилась на соседнем месте.

— Сразу. Пока мы наедине, Феликса не считаем. Никаких госпожей и светлостей. По именам.

Котёнок промолчал, но, судя по многообещающему хищному взгляду, это "не считаем" он ещё припомнит. Камеристка замотала головой:

— Так нельзя. Забудусь и неправильно назову при всех. Только госпожа Катерина.

Катерина вздохнула и тихонечко буркнула себе под нос:

— Госпожа так госпожа. Пока. А там мы ещё посмотрим, — дальше продолжила нормальным голосом. — Ну, и чего ты реветь собралась?

— Г-госпожа Катерина. Я слышала... это правда, что вы хотите оставить меня насовсем? Здесь? Я... я честное слово, постараюсь оправдать... ваши... ваше... вы правда мне так верите?

Катерина вздохнула.

— Да. Считай меня наивной, но мы обе здесь случайные люди. Поэтому верю, что ты меня не продашь, — она хмыкнула, — по крайней мере, дёшево. Ладно, извини. Дурацкая шутка.

Неожиданно оказалось, что неудачная шутка помогла Маше успокоиться. Камеристка передумала реветь, заулыбалась:

— Честное слово, ничего у них не выйдет. Слишком дорогую заломлю цену.

— Вот и отлично. Ты сейчас хоть на человека похожа стала, а не на робота. К слову, заодно объясни мне: что имел в виду Его Высочество, — Катерина слегка запнулась, по привычке чуть не сказав "Никита", но вовремя исправилась, — когда говорил про твою разнообразную подготовку. Подавать одежду может обычный голем или робот. Пыль тоже на нормальных Листах никто руками не вытирает, магия и автоматика есть. Я заметила, ты визажист неплохой? А ещё? Извини, у нас ничего подобного нет даже у гранд-мастеров.

Тут Маша, несмотря на робость и вбитую привычку видеть в хозяйке начальницу, не выдержала и громко рассмеялась, окончательно превратившись в обычную ровесницу, забежавшую на чай.

— Ну что вы, госпожа. Для этого не требовалось бы учиться больше девяти лет.

— Девять лет?! — оторопело переспросила Катерина.

Маша развернула в воздухе монитор и вывела туда список.

— Вот. То, что каждая из нас обязана уметь. Стилист, секретарь, который следит за распорядком дня и так далее. Я поступала в девять лет, и конкурс у нас был три человека на место. А окончила школу едва ли половина. Зато для девочки из небогатой семьи — это шанс на карьеру. Нас нанимают очень состоятельные люди. Сначала именно как личную служанку, потом заодно вводят в курс дела как секретаря. Годам к тридцати, если докажешь свою лояльность, — "И перестанешь быть молоденьким украшением дома", — цинично мысленно прокомментировала Катерина, — как надёжный доверенный сотрудник получишь возможность продолжить службу в корпорации хозяина, — Маша вздохнула, — хотя разное бывает. Но всё равно лучше так.

Феликс решил вмешаться, а то и вправду чего-то девушки говорят, будто его нет в комнате:

— А ты, вдобавок, удачливая. Так что, Катя, не отпускай её. Все эти профессиональные навыки ерунда по сравнению с везучестью.

— Ну... наверное, — Маша растерянно пожала плечами. — И когда смогла попасть на экзамены вступительные, и когда неожиданно выпуск совпал с Отбором невест, так что во дворец срочно понадобилась куча молодых камеристок. Хороший старт карьеры

— Ты осталась здесь, и твоя карьера будет при Катерине, — отрезал Феликс. — Считай, поймала удачу за хвост... — котёнок как-то необычно, завораживающе, словно гипнотизируя, посмотрел Маше в глаза. — Признавайся. Ты ведь не камеристкой мечтала стать?

Маша покраснела, уткнула глаза в пол. И пролепетала:

— Премьер-оператором... но это невозможно. Там столько денег стоит учиться. Или надо быть гением. Мне не повезло...

Феликс совершенно по-человечески фыркнул и заговорщицки посмотрел на Катерину. Премьер-операторы занимались разработкой и программированием совмещённых техно-магических интеллектуальных систем. Устройства работали и в технических, и в магических мирах, обладали неким псевдо-разумом. Чтобы такую вещь создать, а потом настроить, оператор был обязан очень много знать и уметь, и это если не считать обязательной и только индивидуальной программы обучения по работе с ментальным транслятором. Подготовка специалиста-универсала, какими получались все премьер-операторы, выливалась в серьёзные затраты и деньги.

— Не могу. Я и в самом деле не могу, — расхохоталась Катерина. — Пусть только кто попробует сказать, что ты невезучая. Ты не представляешь. Ха! Я дома училась на премьер-оператора, а здесь мне аж целых два Их Высочества вместе и по отдельности пообещали, что раз я осталась, то продолжу образование в столичном университете. И будь уверена, тебе место я без труда пробью. Сама же сказала, что камеристка обязана разбираться в делах хозяев? Вот и будешь... разбираться.

Маша хлопала ресницами и широко раскрытыми глазами переводила взгляд с Феликса на Катерину и обратно. Руки мелко задрожали, девушка словно обмякла, растеклась по креслу.

— Так, — скомандовал Феликс. — Ты ещё в обморок здесь упади от счастья. В общем, ты, Катя, всё равно от безделья маешься? Вот тебе занятие. Взаимно пройдётесь по знаниям друг друга. Маша тебя введёт в особенности столичной жизни, зря её что ли на секретаря-референта в том числе готовили? А ты оценишь, что Маше надо, чтобы поступить на первый курс.

Катерина легонько щёлкнула котёнка по уху:

— Командует, будто он тут хозяин. Но в кои-то веки я полностью с тобой согласна.

Феликс не сказал ни слова, но по его внешнему виду было понятно, что ответ на вопрос "кто главный" даже нет смысла обсуждать.

Следующие две недели Катерина наслаждалась обществом вернувшейся из поездки Инге. Тем, что Никита перестал носиться как угорелый по разным мероприятиям и таскать "невесту" за собой, а их отношения вернулись к дружеским, где если и было место ухаживаниям, то деликатным. И главное — Катерина подумать не могла, как много времени, оказывается, без помощи Маши уходило на всякие бытовые мелочи от подбора платья до мелких нестыковок расписания. Вроде бы тут подождёшь минут десять, там потеряешь минут пять — а за день набегает не меньше часа. Помимо прочего у камеристки оказался талант стилиста, отшлифованный наставниками в училище, так что на Катерину теперь мужчины заглядывались отнюдь не только из-за общественного положения. А уж завистливые взгляды кандидаток, которыми они облили конкурентку в первый раз, когда макияж и платье Катерина отдала на откуп камеристке, стали целебным бальзамом на душу.

Не устояла даже Инге — оглядев наряд в разнообразных оттенках зелёного и оценив подругу "целиком", она завистливо вздохнула:

— Обалдеть. Гениально. И кто это придумал? Вот честное слово, прямо взяла бы и выкрала его себе.

Катерина рассмеялась.

— Нет уж. Такая корова нужна самому. Могу попросить чем-то помочь тебе, но сразу говорю: без гарантии. Маша, так зовут мою камеристку, сказала, что первые несколько недель ко мне сначала присматривалась. И лишь затем была готова рискнуть посоветовать, чтобы и мне понравилось, и выглядело хорошо.

— Всё равно знакомь.

Вот и сегодня наряд и всё остальное подбирала Маша. Лишь на выборе духов возникли разногласия. Катерина заметила небольшой флакон, который камеристка отложила в сторону. Взяла, понюхала.

— А этот чем тебе не нравится? Он и пахнет интереснее, и к наряду подходит.

Камеристка осторожно согласилась:

— Подходит. Но я не помню этого флакона.

— Ты что, запоминаешь всю мою косметичку? — рассмеялась Катерина. — Ты ещё мыло для душа пересчитай.

— Совершенно верно, госпожа. Я обязана помнить всё, в том числе и мыло, и кто его приносит. Это часть вашей безопасности. Вчера вечером этих духов не было. Да, я утром попросила их проверить мага, он не нашёл ничего подозрительного. Не яд. Но пока вы точно не узнаете, откуда взялся флакон, я бы категорически не советовала им пользоваться.

Катерина махнула рукой, к тому же ей очень приглянулся аромат.

— Да ладно тебе. Наверняка опять Его Высочество Никита расстарался. В его стиле. Знает, что сейчас я напрямую подарок не возьму, а вот так подложить с намёком совсем помириться — запросто, — и, пока её всё-таки не уговорили на другой аромат, Катерина резким движением схватила флакон и побрызгалась.

За завтраком Катерина оказалась за столом одна. У Инге была очередь сидеть возле принцев, а вместо Эльжбеты распорядитель никого не подсадил. Да и не было смысла: больше из кандидаток никто пока не выбыл. В результате завтрак тянулся бесконечно. Особенно когда после еды Их Высочества почему-то не встали и не ушли, а остались что-то обсуждать за столом. А значит и невесты были обязаны сидеть и ждать. Всей радости — играть с уютно расположившимся на коленях котёнком.

Никита оказался рядом совершенно неожиданно. Вроде только что он был за столом — а в следующий миг уже стоял возле Катерины.

— Ха! Эйнар мне проспорил. Он считал, что ты сообразишь. Инге тоже проиграла, она была уверена, что Феликс подскажет.

— Вот ещё. Надо ловить момент, когда тебя гладят и ни на что не отвлекаются.

Катерина вздрогнула и огляделась. Они были в зале совсем одни!

— Сразу объясняю, — Никита подал руку, помогая подняться. — Наведённая иллюзия. Для всех, кстати, мы оба встали и тоже давно ушли. Служба Владыки засекла курьера с той самой записью. На выходе из столовой вместо иллюзии тебя подменит маг из охраны в твоей личине. Она и встретится с посланцем.

Катерина поёжилась: думать о том, что из-за тебя и вместо тебя кто-то рискует жизнью, было неприятно.

— А я? Или мы? — она поглядела на принца.

Никита хитро посмотрел в ответ, в глазах заиграли смешинки.

— А тебя запрячут в безопасное место, куда посторонним нет доступа. Я вызвался стать персональным телохранителем, — глаза на мгновение стали льдисто-прозрачные, голос покрылся инеем. — А то меня беспокоит, что, несмотря на такую плотную охрану, до тебя добрались целых два раза. Лучше я сам прослежу, — и мгновенно тон стал прежний, насмешливо-весёлый, а глаза позеленели. — Покажу тебе уникальное зрелище. Официальная портретная галерея. Подлинники.

— Согласна, — девушка не раздумывала ни минуты.

Обычай рисовать портрет Владыки сразу поле коронации возник много столетий назад. Приглашали всегда лучшего в своём поколении художника: не просто честь, а признание — гениальнее тебя нет никого. Бывало, что рисовалось несколько портретов, но попадала в галерею всегда только одна работа. Каталоги из этой галереи были в доме чуть ли не каждого ценителя живописи. А ведь ещё рисовали и жену, пусть и котировались эти портреты на ступеньку ниже парадного изображения Владыки. Попасть в галерею и посмотреть на подлинники Катерина никогда не мечтала... и тут её запросто приглашают устроить экскурсию.

По дороге Катерина навоображала себе гулкие готические своды, уходящие ввысь потолки и выцветшую от времени мозаику пола. Всё тонет в полумраке, из которого на потомков снисходительно глядят с портретов Владыки минувших эпох. Реальность оказалась куда прозаичней. Посетителей встречала ничем не примечательная бронированная дверь — как и положено в приличном музее. Стоило подойти, как система опознала лица, и створки распахнулись. Всех отличий от посещения какого-нибудь рядового музея — возле входа нет терминала, куда прикладываешь ладонь или кошелёк для оплаты билета.

За дверями тоже хорошо знакомый типовой выставочный интерьер. Яркие лампы, дубовый паркет. И какая разница, что во дворце он из настоящего дуба, а не из имитации фактурного пластика? Шагать по нему одинаково. Раму прикрывало невидимое и зачарованное бронестекло — смотреть не мешает, но картину защитит чуть ли не от близкого ядерного взрыва. Стены в магообоях: приятный и в тон паркету цвет, но стоит сосредоточиться на разглядывании той или иной картины, как в поле зрения всё кроме портрета словно выцветает, выпадает из восприятия, чтобы не отвлекать.

В открывавшем галерею первом зале висел единственный портрет. Что удивительно — незнакомый, хотя каталог дворцовой галереи на курсе истории живописи Катерина проглядывала внимательно: это был один из вопросов на экзамене. А ещё на картине рядом друг с другом стояли светловолосая женщина и высокий худощавый, уже седой мужчина с официальной цепью Владыки на груди. А ведь Владыку и его жену всегда изображали на разных портретах. Если Катерину не подводили полустёртые знания из школьных уроков истории, одежда людей на картине соответствовала Основе-три, примерно семнадцатому-восемнадцатому веку от рождества Христова. И значит картине около тысячи лет. А ещё мужчина казался смутно знаком, хотя историей правящего дома Катерина не интересовалась никогда. И если фамилию того или иного живописца ещё могла назвать, иногда даже с биографией, то Владыки сами собой давно выветрились из памяти как бесполезная информация.

Никита сразу ответил на незаданный вопрос:

— Основатели Сапфировой династии святая Рианон и Арторий, тогда ещё лишь первые герцоги Тедемские. Цепь на груди у Артория через полтора столетия станет одной из регалий полного орната первого из Сапфировых Владык.

— Святая?

— Да, не удивляйся. Самая настоящая. Признана Кафолической церковью. Это...

Катерина хмыкнула:

— Это я в курсе. Ветвь православия византийского толка с Терры-секунды и Терры-терции. У нас на Листе христианство русское православное с Терры-примы, но и небольшая кафолическая церковь в городе есть, — Катерина задумалась, аж лоб сморщился. — Точно! Так это она? Которая принесла христианство на Третью основу? На иконах её рисуют хоть и похоже, но не узнать.

— Про моих предков и так рассказывают и пишут слишком много, — Никита покрутил в воздухе рукой. — Представляешь, если кто-то поднимет шум, что основательница династии самая настоящая святая? Тема не запретная... только её хоть и негласно, но старательно на всех уровнях обходят стороной. К слову, из-за этого портрета Артория и Рианон нет ни в одном каталоге. Жалко. Их история — самый настоящий волшебный роман, который на самом деле воплотился в жизнь, — Никита обнял девушку за талию, нежно притянул к себе и негромко сказал-почти шепнул: — Хочешь, расскажу?

Слушать пронафталиненные истории тысячелетней давности желания не было никакого. Но от того как Никита крепко прижал её к себе, от его горячей ладони, которую Катерина ощущала даже сквозь ткань платья, стало так хорошо. Можно как бы ненароком опустить голову на его плечо — и пусть говорит. Неважно что. Феликс, осознавая важность момента, спрыгнул на пол, чтобы не мешать.

— Расскажи.

— На самом деле история началась тоже не с моих предков, а на несколько тысячелетий раньше. Ты слышала про Золотую Империю магов?

Катерина негромко рассмеялась:

— По твоему лицу так и вижу, что кто-то приготовился блеснуть знаниями и прочитать краткую, но удивительную лекцию. Разочарую. Знаю и достаточно подробно.

Никита погладил девушку по волосам, одновременно Феликс наградил её ехидным взглядом: мол, тебе осталось только замурлыкать и попросить почесать за ушком.

— Я почему-то не удивлён. Ты у меня на редкость разносторонняя личность.

За такое собственническое "у меня", по-хорошему, хотя бы для вида стоило рассердиться, но сегодня почему-то совсем не хотелось. Вместо этого девушка просто ответила:

— На самом деле всё намного проще. В школе наш учитель истории был потрясающим рассказчиком. Все девчонки сходили по нему с ума и торчали на его дополнительных факультативах. А он был влюблён в историю древних цивилизаций, и, уж конечно, не мог пройти мимо Золотого века. Как-никак, единственная построенная чисто на магии цивилизация, к слову, добившаяся впечатляющих успехов, сопоставимых с нашими. Это и порталы между Листами и даже между Основами, и открытие антимортидов. Там полдня их успехи перечислять можно.

Никита усмехнулся краешком рта:

— Ты молодец, что привела в качестве примера именно эти достижения. Они идеальное отражение Золотого века. Возьми те же антимортиды, которые называли живой водой за их свойства. Да, наша технологическая цивилизация вновь открыла этот класс лекарств лишь в двадцать третьем веке. Зато мы прошли все ступени, заодно разобрались в механизме действия. К слову, маги даже простейших антибиотиков не знали, а среди антимортидов пользовались только препаратами альфа-группы. Вдобавок, получив результат без понимания механизма действия — получили и стоимость чуть ли не на вес золота. А сегодня даже средней руки фармацевт изготовит на коленке большую часть соединений альфа и бета групп. И всё потому, что магия у Золотых так и осталась искусством. Невозможность идеально точно повторить эксперимент похоронила идею опыта как главного критерия проверки гипотезы.

Катерина хмыкнула, вспомнив итоговую практику на втором курсе: в качестве теста они должны были как раз изготовить что-то из антимортидов. Под рукой у тебя библиотека и лаборатория, сиди, разбирайся. Заказывай ингредиенты на складе, нагревай и смешивай — а результат потом проверят на имитировавших больных магических манекенах. Причём манекены были устроены так, что любой незапланированный побочный эффект изображали гипертрофированно. Например, у одной из сокурсниц манекен отрастил клыки и когти и вознамерился незадачливую студентку покусать — визжала девушка так, что слышно было на два этажа. А другой студент, талантливый маг, но при этом страшный прогульщик, попробовал скорректировать строгий технологический процесс придуманными на ходу чарами... В итоге ему крупно повезло, что всего-то угодил в реанимацию. Лабораторию потом вообще пришлось обеззараживать сотрудникам МЧС.

Хотя Никита и смотрел вопрошающе, пересказывать воспоминания Катерина не стала, засмотрелась на шедевры живописи. Они как раз перешли в следующий зал, где рядами висели портреты за первые столетия: на правой стене — Владыки, а напротив них — жены. Не дождавшись ответной реплики, Никита решил продолжить рассказ:

— Закончилось всё катастрофой, как ты помнишь. И экологической, когда условно полезные мутанты или бездумно выброшенные неудачные эксперименты корёжили пищевые цепочки, и магической, когда потоки магии досрочно и непредсказуемо сместили векторы из-за протечек законов природы технологических миров.

Катерина как раз пыталась рассмотреть очередной портрет — Владыка был изображён почему-то не в парадных одеждах, а в чем-то вроде мундира и с фузеей в руке, стоял, попирая ногой двухголовое чудовище-химеру — поэтому отвечала больше поддержать беседу.

— Мы вообще-то про твоих предков говорили, а не про историю магии.

— Седрик Второй завершает зачистку Медных островов, Терра-терция, — прокомментировал Никита. — Я к этому и веду. Золотые маги оставили после себя не только руины, но и разрывы межмирового пространства.

— Чудовищ, — автоматически поправила Катерина, вглядываясь в фон на картинке: на заднем плане лежали парочка дохлых крыс размером с лошадь и разрубленная пополам тварь, напоминавшая рыжую шестиногую собаку с фасетчатым глазом на спине.

— Хуже чем ты думаешь, — принц показал на собаку, голос был сух и очень серьёзен. — Вот это на самом деле муравей. Если пробой между мирами слишком мал и узок, флуктуации заполнят его целиком, и на выходе попавшее в проход живое существо или погибнет, или будет искорёженно до неузнаваемости. Устранить эффект может исключительно маг Порядка, причём высоких ступеней, — Никита непонятно чему усмехнулся краешком рта. Катерина в ответ закивала: с этой сферой магии люди вообще познакомились всего два столетия назад, получив донельзя странные результаты экспериментов с распадом урана в магических мирах, а до этого даже не подозревали о её существовании, хотя отдельными приёмами и пользовались. — Путешествуя, Золотые маги оставили множество микротрещин, особенно страдала их родная Терра-секунда, но и Терции доставалось. На картине как раз такой случай: в микротрещину провалилась колония муравьёв и начала выдавливать химер на континент.

— Жуть, — передёрнула плечами Катерина, — я поняла, давай дальше.

Со следующей картины Владыки вернулись к парадным одеждам, а Никита — к истории своей семьи.

— Так вот, когда на Терру-секунду через портал между Основами провалились византийцы, они помимо христианства с его идей постоянства и стабильности законов природы, принесли основы научного познания. Только теперь наука заодно изучала магию. Арторий был первым, кто на основе экспериментов и наблюдений за трещинами заложил основы межпространственной физики, примерно как Ньютон разработал базовые положения внутрипространственной.

Катерина круглыми от удивления глазами ошалело посмотрела на Никиту:

— Арторий Редонда твой предок? У нас в классе его портрет висел как раз рядом с Ньютоном.

— Понимаешь теперь, — усмехнулся Никита, — с чего первую картину никому не показывают? Так вот, Арторий имел основания опасаться, что его теориями воспользуются во зло. На Терре-секунде как раз была Эпоха Огня, религиозные войны и распад Десяти королевств на отдельные страны.[1]

— Соблазн открыть трещину в тылу противника.

— Совершенно верно. Вместе с женой и группой учеников он бежал на Терцию. А там, если помнишь, преобладает магическая физика.

Социоисторию Катерина сдала на "отлично", по"тому мысль Никиты поняла сразу. Отбарабанила:

— Магия, сосредоточенная лишь в руках узкого круга лиц, становится фактором минус. Феодальное общество имеет слишком мало свободного ресурса на прогресс. Ситуация консервируется в стадии самодурно-феодальных отношений, ибо воевать с аристократами-магами на равных у простолюдинов не получится, а одержать победу над магами количеством и вести войну с магами на истощение у третьего сословия феодально-доиндустриального общества ещё нет ресурсов.

— Как лекцию читаешь, — поморщился Никита.

— Билет пересказываю. С экзамена, — вздохнула Катерина. — Такой зверь принимал, что даже в спинной мозг ответы прописались.

— Возвращаясь к нашим баранам, то есть баронам, ты права. На Терции населением правил полностью деградировавший класс магов, ошалевших от собственной безнаказанности. Арторий принёс с собой научный метод, знания и огнестрельное оружие, Рианнон христианские идеи всеобщего равенства перед Богом за свои поступки что для барона, что для простолюдина. Война была кровавой, но по историческим меркам недолгой. Через тридцать лет соседи вынужденно признали молодое герцогство Тедемское и право защищать своих поданных — всех христиан, — Никита усмехнулся уголком рта. — Понадеялись, что карательными мерами и строгими запретами в своих-то вотчинах они наступление христианства легко остановят.

Тема была, в принципе, интересная, и Катерина с удовольствием бы дискуссию продолжила. Но отвлеклась на странное зрелище в самом начале следующего зала. Если Владыка по каким-то причинам официально женился ещё раз, то напротив него обязательно вешался и портрет новой жены. Здесь тоже висели две картины — вот только у одной из них бронированное стекло оказалось в матовом режиме, и заглянуть под него было невозможно.

Никита перехватил взгляд и ухмыльнулся:

— А... Ты видишь один из самых больших скандалов нашей семьи. Кстати, именно после него сто пятьдесят лет назад добавили пункт, по которому невесту обязательно спрашивают, хочет ли она остаться.

— Скажи ещё, что сбежала со свадьбы, — пошутила Катерина.

И осеклась: в глазах Никиты заплясали весёлые бесенята. Но первым успел ответить Феликс, про которого они совсем забыли:

— Совершенно верно. Прямо в день свадьбы. Самое пикантное — сбежала вместе с одним из Расклада. Можешь представить, что тут творилось.

Катерина закивала, надеясь, что отвечать ей не потребуется: она уже сообразила, что про Сапфировые расклады знают одни лишь избранные — но именно про сам Расклад она, прежде чем отец отобрал книжку, ничего прочитать как раз и не успела. Только про значения Карт... да и то довольно невнимательно. Но пусть лучше думают, что она всё знает: в нынешней ситуации близость к Владыке и защита этого неведомого Расклада будут полезнее для здоровья.

Феликс тем временем ударился в воспоминания:

— Владыка Наркисс на девушку очень заглядывался, даром что она была с дальнего и провинциального Листа. Как видишь, её портрет заказал и повесил ещё до свадьбы. А она, причём взаимно, влюбилась в одного из его советников, — Феликс вздохнул. — Я тогда был совсем молод, всего лишь второе перерождение. Первый раз оказался при дворе, поэтому глазел во все стороны. Как Алиса на этого мужчину смотрела, если думала, что никто не заметит... Но спорить не рисковала, Наркисс тот ещё самодур был. Даже Расклад его далеко не всегда остановить мог — Владыка короновался ещё до праздника Выбора, так сложилось, вот и ударила ранняя власть в голову. В общем, представь себе картину, — Феликс хихикнул, — подъезжает к месту церемонии свадебная машина, в ней невеста под глухой фатой, эдакая разодетая кукла. И вдруг не выходит навстречу жениху. Кинулись к ней, может, случилось чего... а под фатой без сознания камеристка вместо невесты. Оглушили, одели в свадебное платье и каким-то способом усадили вместо Алисы. За час, пока подмену обнаружили, влюблённые сумели вообще покинуть столичный мир. И спрятались так, что их не смогли найти. Вот разозлённый Наркисс, раз уж не имел права нарушить традицию и снять портрет, затемнил стекло. И стоять ему таким ещё лет сто, не меньше — пока срок действия указа не истечёт.

— Кстати, — решил дополнить рассказ Никита, — не один только Владыка Наркисс искал. Безутешные родственнички тоже. Её дядя тогда был в шаге от того, чтобы стать наследственным диктатором своего Листа... и такой позор. Да ещё прощальное послание Алисы: раз её против воли запихнули в отбор, то всю удачу она тоже прихватит с собой. Самое забавное, что именно так и вышло. Дядю свергли, и с тех пор клан Бэрбоун преследуют неудачи в политике. В любом другом занятии — удачи сколько угодно, их род сейчас невероятно богат, насчитывает за полтора века немало успешных людей искусства, инженеров, бизнесменов, талантливых учёных. Но стоит кому-то из них в открытую заняться политикой, как он неизбежно становится всеобщим посмешищем.

Весь остаток экскурсии по галерее Никита и пересевший на его плечо Феликс оживлённо и с интересом обсуждали и спорили насчёт Владык, мимо чьих изображений они шли: Чеширский кот был живым свидетелем их правления, а Никита имел доступ к семейным хроникам. Катерина поддерживала разговор на автопилоте, хотя тема была интересная, и в другое время она старательно ловила бы каждое слово. Но сейчас все её мысли занимала совсем иная проблема. Бабушкина семья появилась на Лесных равнинах как раз примерно во времена истории с Алисой. Книга Раскладов — явно артефакт, который связан с носителем. Потому-то его и вынужденно взяли с собой во время бегства: уничтожить сложно, выследить по нему легко. И поэтому артефакт попался в руки именно Катерине, наверняка она по каким-то вложенным параметрам напоминает ему прежнюю хозяйку. Если сложить с тем, что клан Бэрбоун, по словам Никиты, фантастически богат и одержим манией вернуть себе удачу, не в этом ли дело? Как раз подходящие граничные условия родового проклятия: убей невесту и одновременно потомка — и всё будет в порядке.

Поделиться своей догадкой Катерина не успела. Пока мысль окончательно оформилась, они как раз добрались до последнего портрета ныне царствующего Владыки, и одновременно что-то в словах принца резануло слух. Мгновение спустя Катерина сообразила: показывая на картину, принц сказал "отец" — хотя до этого ни разу так о правителе не отзывался. Заметив недоумение на лице девушки, Никита улыбнулся и с какой-то грустинкой сказал:

— Мы помирились. Благодаря тебе. В тот день нашей первой встречи... Отец устроил мне головомойку за сариссу, — Феликс на это фыркнул: историю он уже не просто знал, а тоже успел высказать принцу всё, что думает про слабаков, которые пытаются завоевать понравившуюся девочку нечестными путями. — Если бы не твои слова про Карту шута, мы бы опять поскандалили и разошлись... а так у нас состоялся всё-таки разговор. Трудный для обоих.

Никита показал на стену для портретов жён: там висели две картины. Одна — рослая красавица кровь с молоком, уверенная в себе: не задумываясь, тигра на ходу поймает и оборвёт ему хвост вместе с ушами. Другая — кукольной красоты девица, в глубине взгляда которой, как показалось Катерине, прятался страх.

— Справа — это мать Эйнара и Раймара. Первый брак, тоже через Выбор невест. Хотя и по расчёту, но в целом, говорят, был весьма удачный.

— Тогда как?.. — не поняла Катерина.

— Случайность, — влез в разговор Феликс. — Несчастный случай, от которого не застрахованы даже сильнейшие мира сего.

— Совершенно верно, — в интонациях принца с отчётливой угрозой прозвучало "не лезь", поэтому Феликс предпочёл шустро забраться на плечо к хозяйке. — А дальше... политика. Отец познакомился с моей матерью, понимая, что жениться на ней не имеет права, из-за этого не собирался второй раз жениться вообще. Да и Эйнар с Раймаром, даром что дети ещё, тоже приняли её хорошо. Но отцу фактически выкрутили руки. Её семья, — Никита ткнул пальцем в портрет кукольной красавицы, — заручилась поддержкой чуть ли не половины Торговой палаты. Мне тогда было полтора года или чуть меньше. А как ты верно подметила, бастардов у Владыки не бывает. В общем, отец воспользовался давней лазейкой, наплевав на последствия. Ввёл в расклад Карту Шута, и одновременно, поскольку имел серьёзные основания опасаться за мою жизнь и жизнь моей матери — спрятал нас в одном из Закрытых миров. Я успел там закончить школу, а про моё существование не подозревал вообще никто, пока отец официально не представил меня Сапфировому двору.

Катерина на мгновение задумалась. Потом уточнила:

— Я так понимаю, это мать принца Матиуса. Но при дворе сейчас её нет. Только не говорите мне про второй несчастный случай, прямо Синяя борода получается.

Феликс не удержался и опять громко хихикнул: прозвучало очень двусмысленно. Династический цвет Сапфировой семьи — синий, а нынешний Владыка и в самом деле носил роскошную бороду.

— Да нет, всё намного проще. Сама подумай, каково жить с... как бы лучше объяснить? Когда в постели готовы исполнить любую твою прихоть, стараются разжечь страсть чуть ли не каждую ночь — папенька приказал как можно быстрее сделать ребёнка. И при этом тебя в глубине души боятся до тошноты. В общем, как только ребёнок смог обходиться без матери, с разрешения Владыки жена с ним развелась, и с его же помощью запряталась в самый глухой монастырь, откуда папенька её точно не сумеет выцарапать.

— Да уж, — посочувствовала Катерина. — Не повезло принцу Матиусу, — и заодно подумала, что теперь понимает, из-за чего оба старших брата так тепло относятся к Никите, а к младшему и вроде бы наоборот законному — прохладно.

— Сейчас имеем то, что имеем, — поморщился Никита. — К сожалению, насчёт сильного влияния деда на Матиуса отец спохватился поздновато. Кстати, пока мы в галерее... место очень хорошо защищено. И просьба, чтобы мои слова дальше тебя не ушли, но ты имеешь право знать.

Катерина кивнула.

— В общем, вторым наследником отец видит меня. Спросишь, почему не Раймара? Раймар у нас без преувеличения гений по части науки. С первым серьёзным докладом он выступал на столичной конференции уже в семнадцать. И слушали его там на равных. Вдобавок, очень сильный маг Порядка. А магия и Расклад — вещи принципиально несовместимые.

— Как и политика с наукой, — сравнила Катерина.

— И это тоже: или наследовать, или серьёзно заниматься наукой, — согласился Никита. — Добавь, что не-магу заниматься маго-физикой на порядок сложнее. Халтурить же Раймар не будет, не тот человек. Именно поэтому он и обрадовался, что отец вслед за Эйнаром поставил именно меня. Матиус не тянул в любом случае. И как управленец, и в Расклад он никогда не войдёт.

На этом Катерина еле удержалась от вопроса. Да, с характеристикой Матиуса как слабовольного, легко подверженного постороннему влиянию труса она была согласна: наследник из него никудышный. Но что за требования Расклада? В который раз она пожалела, что отец тогда нашёл книжку слишком быстро.

Продолжения разговора не последовало. Никита на пару секунд замер, прислушиваясь к невидимому собеседнику, затем сообщил:

— Всё, можно идти.

— Куда идти? — не поняла Катерина.

— Куда хотим. Галерея относится к особо защищённым зонам, поэтому я и пригласил тебя именно сюда. Совместить приятное с полезным. Попытка шантажа была связана с покушением на меня. Просто так до меня добраться на порядок сложнее, чем до тебя, к тому же я — Карта. На меня не подействует большинство ядов, даже сильных вроде той же красной пыли или сариссы...

Никита прикусил язык, но было поздно. Катерина наградила его таким уничижающим взглядом, что парень поперхнулся и затравлено втянул голову в плечи. Секунду спустя он продолжил, но говорил медленнее, явно стараясь контролировать слова, чтобы не сболтнуть лишнего.

— В общем, тебя должны были заставить пронести и отдать мне в руки одну безделушку. Колечко почует меня, сработает как маяк, откроется портал, и закинут что-нибудь смертельное. А обвинят потом во всём пэра Гармана: мол, сначала переспал с тобой, а потом вы, чтобы скрыть всё от меня, организовали моё убийство. Девушка из Службы охраны уже принесла эту штуку в специальную комнату. Туда сейчас подойдёт Раймар. Не беспокойся, он в броне и сильный маг. На основе себя создаст доппеля, которого не отличить от меня — привязка родной крови. Наготове штурмовой отряд, тоже в броне. Как только наши враги портал откроют, Раймар считает координаты, и в гости отправится сотня донельзя злых бойцов. Плюс на всякий случай, это чтобы ты не переживала, в воздухе наготове две эскадрильи штурмовиков, а поблизости — танковая рота с магическим усилением. Ну а дальше в дело вступят прикормленные журналисты Гармана: он просто в бешенстве, что его так подставили, и обещал обрушить на виновников такую "волну всенародного гнева", после которой даже если не будет прямых доказательств, ни один суд их не оправдает.

— Да уж, умеешь ты успокоить девушку, — фыркнула Катерина. Но было понятно, что это просто прорвалось нервное напряжение последних дней, а на душе и в самом деле стало куда спокойнее.

Покидали они галерею через такие же бронированные двери, разве что выводил проход в другой коридор. Уже отойдя на пару метров, Катерина с грустью обернулась: как-то сумбурно и торопливо вышло, слишком мало времени на такие шедевры. Оставалось надеяться, что пока она во дворце, удастся заглянуть сюда ещё раз... Одновременно Феликс перебрался к Никите, явно собираясь что-то с ним втихаря обсудить. Поскольку девушка стояла спиной, то услышала лишь истошный вопль Чешира:

— Справа!

Дальше последовал сильный толчок, словно пушечное ядро метнувший девушку в угол. От удара лбом о стену из глаз посыпались искры. Но стоило немного прийти в себя, как следующим ядром о спину шмякнулся Феликс, на лету уцепившись когтями за одежду. Катерина снова приложилась головой, в глазах опять потемнело. В себя девушка пришла через несколько секунд и только тогда смогла обернуться. И сразу об этом пожалела.

Со стороны коридора полз розово-серый студень: огромная полупрозрачная амёба выбрасывала раз за разом щупальца-ложноножки, пытаясь дотянуться до людей. Катерина похолодела: именно так выглядело заклинание атакующей телепортации, обвешанное проклятьями. Пока щупальца сталкивались с толстой белой полусферой защиты, от чего та вспыхивала радужными цветами, сверкала молниями и остро пахла озоном — но истончалась полусфера слишком уж быстро.

Никита стоял и лихорадочно шевелил в воздухе руками, взгляд бегал: сейчас перед ним висели видимые только принцу мониторы и интерфейсы управления. Не оборачиваясь, Никита понял, что Катерина пришла в себя, и коротко пояснил ситуацию:

— Дело плохо. Та вещь, которую перехватила охрана — фальшивка отвлечь внимание. Нас отрезали от основных систем, автономный контур долго не протянет. Сдохнет раньше, чем наши прорвутся снаружи. И что погано, я никак не могу сбросить фокус. Словно нам подсадили маяк. Но точно ничего не было, нас на входе и выходе в галерею защита обнюхала!

Неожиданно принц тоже замерцал, заискрился. Мгновение спустя на Никите поверх прежней одежды возникла полупрозрачная хламида или плащ с капюшоном — в таких тысячу лет назад путники ходили от города к городу. Рядом встал дорожный посох, а по бокам замерли две полупрозрачные гончие белого хрусталя.

— Катя, вариантов у нас нет, я всё же рискну на слепой пробой. Хватайся за меня, и не отпускай ни меня, ни Феликса. Может и проскочим.

Одежда, несмотря на призрачный вид, оказалась вполне материальна: Катерина убедилась в этом сразу, обхватив Никиту за талию. Едва она успела уцепиться, как гончие завыли. Еле слышно, чуть ли не инфразвуком — от чего по коже и изнутри головы навстречу друг другу побежали мурашки. И сразу же Никита заговорил:

— Умеющий ходить не оставляет следов. Умеющий говорить никого не заденет словом. Умеющий считать не пользуется счетами. Умеющий запирать не пользуется засовом, а запертое им не отпереть. Умеющий связывать не пользуется верёвкой, а связанное им не развязать. Умеющий шагать не опирается на костыль, — посох полетел в сторону атакующего заклятья, на лету превратился в смерч и разорвал студенистую амёбу надвое. — Путь — все вмещающая в себя пустота, пользуйся ею — и она не переполнится.

Гончие снова завыли, только теперь очень тонко, на грани ультразвука — аж заболели уши. Дальше левая псина осталась сидеть. А правая кинулась вперёд, на лету растекаясь пламенным облаком. Голос Никиты тоже скакнул вверх:

— Те, кто в древности претворял Путь, погружался в утончённое и изначальное, сокровенно все проницая. Коли придётся описать их облик, скажу: Сосредоточенные! Словно переходят реку в зимнюю пору. Осторожные! Словно опасаются беспокоить соседей. Сдержанные! Словно в гостях. Податливые! Словно тающий на солнце лёд. Могучие! Словно один цельный ствол. Всё вмещают в себя, словно широкая долина. Всё вбирают в себя, словно мутные воды. Если мутной воде дать отстояться, она станет чистой. А то, что долго покоилось, сможет постепенно ожить, — пламенеющее облако выгнулось дугой словно аркой. Никита тоже обнял Катерину за талию и шагнул в проход. — Кто хранит этот Путь, не знает пресыщенья!

Одновременно схлопнулась арка, и атакующее заклятье наконец-то отыскало себе цель, вроде бы подходящую по параметрам: студенистая амёба выпростала хобот, всосала оставшуюся гончую и тоже растворилась.

Посредник в тысячный раз протёр платком лысину и подумал: зачем он в это дело ввязался вообще? И тут же печально сам себе ответил: не было выбора. Тридцать лет спала тайна, что он чуть не стал адептом Ордена Змеи... Тогда повезло, что вдохновлённый тайными оргиями и щедрыми посулами студент не успел принять ни одного обета. И когда за Змеями началась охота по всей Книге миров, его пропустили. Если бы не предъявленные доказательства, Посредник рассмеялся бы в лицо, даже услышав стоимость заказа и величину комиссионных. Очень сложного и деликатного заказа: подобрать исполнителей и участвовать в похищение невесты одного из Сапфировых Высочеств.

Посредник взглянул на рабочую консоль, где расположились трое Охотников — наверное, лучших специалистов своего дела во всей Книге миров — и его передёрнуло. Стало душно и тяжко, словно на плечи разом надавила громада небоскрёба, маскировавшая потайной бункер. Двое магов. Один с головы до ног в татуировках, вывел шевелюру, чтобы поместить на макушку картинку. Второй похож на фрика, весь в пирсинге. Третий, инженер, от них выгодно отличался, он в обычном джемпере, брюках-классике и туфлях. Главное не смотреть ему в глаза: столько там темноты и сумасшествия, что по сравнению с ним маги — это образец нормальности и адекватности. И согласилась троица отнюдь не за деньги, хотя слупить с заказчика круглую сумму они не постеснялись. Их приз — развлечься с невестой принца и без пяти минут наследника Владыки. Бункер и канал замаскированы тщательно, времени у них будет много. Заказчика судьба девчонки не волновала, его единственное условие — чтобы она не ушла отсюда живой.

Сразу за консолью стояла прозрачная перегородка, за ней комната-камера, куда откроется выход портала. Пока пустая: насколько смог из коротких реплик сообразить Посредник, рядом с жертвой оказался хороший телохранитель, раз за разом отбивавший все атаки. Но судя по тому, что наёмники не особо нервничали — победа всё равно останется за ними, очень уж качественно сработала приманка для Службы безопасности. Наконец, татуированный издал торжествующий возглас:

— Есть!

В камере загорелась яркая красная точка, которая... выпустила сначала с десяток насекомых размером с письменный стол, затем двухметровую ярко-жёлтую крысу.

— Какого?! — успел вскрикнуть инженер, и тут крыса плюнула в стекло.

Бронированная преграда с шипением мгновенно растеклась огромной дырой, куда тут же метнулся длинный змеиный язык с присоской на конце. Присоска заглотила голову инженера, раздался "чпок" переломанных костей, и язык запульсировал, всасывая кровь. Посредника вырвало, но маги без боя сдаваться не пожелали. В крысу полетели струя пламени и синий поток холода, внутри которого воздух мгновенно сгустился в жидкость. Крыса довольно зарычала, её шерсть заискрилась, волосинки превратились в тысячи тонких щупалец: они впились в остатки перегородки, ломая её на куски. Посредник на этом очнулся, и, пока маги сражаются, попытался улизнуть. Он уже открыл дверь и выскочил в коридор, когда крыса после следующего проглоченного заклятья выросла ещё на метр, а шерстинки-щупальца оплели чародеев. Те закричали дико, истошно, так, что кровь застыла в жилах. И тут же взорвалось болью тело Посредника — выбравшийся вслед за крысой из камеры гигантский таракан догнал его и отхватил челюстями ногу...

На доклад в кабинет Владыки командир штурмовой группы явился прямо с поля боя, снял лишь верхние сегменты брони. Нижние сегменты были вымазаны в чём-то вроде сажи, в двух местах на колене и на бедре сверхпрочная сапфировая сталь подплавилась. Но ещё до того как он открыл рот, по одному виду можно было догадаться, что они опоздали. Опять.

— Владыка. Мы нашли место, но хотя бы опознать виновных будет сложно. Пробой защитных систем дворца спровоцировал разрыв пространства. Благодарю вас за помощь принца Раймара. Он сумел погасить самую опасную изменённую тварь.

— Потери? — уточнил Владыка. — И информация о пробое. Куда делся мой сын и его невеста?

— Простите, Владыка. Компьютеры и всё оборудование уничтожены. Погибли люди на подземных этажах здания, под которым прятались преступники. Дальше в бой вступил полицейский спецназ, вскоре подоспели мы и армейцы. Благодаря принцу Раймару безвозвратных потерь всего два процента, но очень много раненых. Судя по всему, пробой зацепил целое гнездо насекомых. Они уже либо уничтожены, либо загнаны в угол и не представляют опасности для гражданских.

Следом докладывал начальник Службы безопасности:

— Крот найден. Концом цепочки был Змей. Последний.

— Думаете? — недобро посмотрел на него Владыка. — Двадцать лет назад вы доложили мне, что Змеи уничтожены подчистую.

— Спящий адепт. Его внедрили за десять лет до чистки, он ничем себя не показывал тридцать лет. Безупречный послужной список, награда за разгром одной из столичных ветвей Змеев. Успешно прошёл все проверки на благонадёжность. В этот раз я гарантирую, что он был последним.

Владыка и принц Эйнар переглянулись. Вполне в духе фанатиков-сектантов после обработки: молча смотреть на смерть собратьев, жить двойной жизнью и ждать годы, чтобы пусть ценой уже своей жизни нанести сокрушительный удар.

— Камеристку госпожи Катерины предлагаю внести в список благонадёжных. Узнав о покушении, она, рискуя жизнью, подняла тревогу и помогла задержать агента из прислуги, тот не успел уничтожить главную улику: флакон с духами. Феромоны с привязкой, почуяв хоть молекулу тот, на кого они настроены, уже не сможет отказаться от желания себя сбрызнуть. В составе духов и был маркер наведения, поэтому его и не опознали защитные системы, посчитав частью охраняемого объекта. Агент покончил с собой, но синтезировать подобный состав стоит больших денег и необходимо специфичное оборудование и навыки. Мы определим индивидуальный почерк мага-контроллера, это станет нитью, по которой мы выйдем на заказчика. Кроме того, благодаря попавшему в наши руки цельному коду маркера, мы сумели считать параметры канала и частично восстановили картину атаки. С вероятностью семьдесят процентов Его Высочество ушёл случайным пробоем не меньше чем за секунду до того как ловушка прорвала защиту.

Когда безопасник и командир штурмовой группы ушли, Владыка произнёс:

— Ты как всегда оказался прав, Ингитоур. А мы не послушали, — с яростью и болью он стукнул кулаком по столу. Затем с надеждой посмотрел на Советника и прошептал: — Скажи мне, что они живы...

Советник выдержал тяжёлый взгляд Владыки спокойно, хотя в душе тоже считал себя виноватым: и ему закрыло глаза случайное совпадение — наверняка до начала проверки про ценность Батсумбэра никто и не подозревал, а дальше его рассуждения и поиск причин, как и у остальных, пошли по наиболее привычному пути. Ингитоур заговорил спокойно, уверенно — пусть Владыка знает всё и сам, сейчас ему нужно, чтобы эти слова произнёс вслух кто-то другой, успокоил.

— Гарантировать не могу, но шансы высоки. Его Высочество Никита без лести талантливый Привратник, если сумел даже под атакой открыть достаточно широкий проход, чтобы флуктуации их не зацепили уже на входе. Вдобавок, Карта Шута — это ещё и путник, идущий по дороге. Кроме того, с ними Чеширский кот, причём сами знаете, кто именно. У Его Высочества очень высокие шансы пройти через Междумирье даже без предварительной подготовки и в одиночку. Я бы на его месте и в его ситуации тоже рискнул.

Тишина затянулась надолго, пока, наконец, Владыка не решился произнести вслух:

— Тогда ищем. И надеемся.

[1] История Рианон — "Белая охота"

Глава 5. Путь неизвестно куда

Стоило шагнуть в портал, как всех троих окружило Междумирье, полное хрусткого шума, громового рёва и молний всех оттенков, какие только можно придумать. Радужными кляксами со всех сторон виднелись звёзды. Ветер подхватывал, старался сбить с ног и унести с узенькой тропинки материальности, которая ощущалась ногами, но была совсем не видна глазу. Никита каким-то образом на ней держался, за него цеплялись Катерина и Феликс. Сзади бросилась молния, и раздробилась в искры. Тут же другая молния попробовала пробить защиту сверху. Но чтобы дойти хоть куда-то, надо идти, потому Никита шагал мерным ровным шагом. И лишь по тому, как понемногу бледнело от напряжения его лицо, Катерина понимала, насколько трудно ему двигаться, при этом защищать и её. Помочь не могла, оставалось смотреть и чувствовать, как от страха за Никиту бешено колотится сердце. А вот за себя Катерина от чего-то не боялась совсем, хотя у неё шансов погибнуть в Междумирье было намного больше: она-то не Карта.

Ветер, как тяжёлые мешки с песком, давил на спину. С Никиты градом катил пот, он выбивался из сил, но продолжал идти вперёд. Катерина боялась загадывать, насколько его хватит, но счёт явно шёл уже на минуты, если не секунды. Возглас Феликса прозвучал спасением:

— Здесь!

Тут же Никита как можно крепче обхватил девушку и спрыгнул с дороги. В глазах у Катерины потемнело, затем удар обо что-то твёрдое на пару секунд выбил дух. Рядом недовольно мявкнул Феликс, следом послышался голос принца:

— Спокойно. Это реакция на Междумирье. Как с яркого света входишь в тёмную комнату. Скоро зрение восстановится.

Чувство времени отказало напрочь, так что сколько она просидела слепая, девушка не поняла. Восстановилось зрение внезапно. Удар сердца назад перед глазами ещё стояла сплошная чернота, а в следующий миг уже чётко виделась сплошная стена близких высоких елей. Всё вокруг было выдержано в тёмных, буровато-серых тонах. Мрачно темнели высокие, словно увешанные космами грязно-серых лишайников, деревья — стволы их внизу выглядели совершенно голыми. Темнела под ними земля, сплошь покрытая мягким ковром зеленовато-бурого мха. Не видно было ни цветов, ни ягод, ни весёлых развесистых кустиков. Не было здесь даже обыкновенной зелёной травы. Катерина встала и огляделась вокруг — за спиной небольшая поляна, как раз наоборот полная густой травы, сквозь которую проглядывали ягоды земляники: контраст между ярко-изумрудной поляной и сумрачным лесом, куда лучи с трудом проникали через сомкнутые кроны деревьев, был особенно силён.

— Примерно июнь, тайга средней климатической полосы, — навскидку определила Катерина. — Повезло. У тебя нож сохранился? Если да, то у нас проблем с выживанием особо не будет.

— Не будет, — согласился Никита. Голос оказался неожиданно глухим и почему-то не очень радостным.

Принц стоял метрах в трёх в стороне, из-за этого Катерина не сразу заметила, что рядом с ним под ногами пятно жухлой, жёлтой травы. Она бы вообще приняла это за откат точки выхода, если бы рядом испуганно и с гневом не зашипел Феликс:

— Ты с-сума сош-шёл, твоё дурное Высочество! Я правильно понял?! Ты её...

— Да. Я не имею права оставлять за собой потенциальную брешь.

Катерина шагнула к принцу и замерла, наткнувшись на окрик Чешира:

— Стоять! Пока мы не разобрались. Если жить не надоело. А ты — идиот с чувством долга.

— Я — Его Сапфировое Высочество, — с вызовом ответил Никита. — Я — Старшая карта Расклада. Ты сам знаешь, какие это налагает обязательства.

— Про ос-с-стальные ограничения напомнить? — снова зашипел Феликс. — Привратник недоделанный! Короче, Катя. У нас два варианта. Или ты немедленно с ним переспишь — или мы все сдохнем.

Катерина, которая только что хотела вмешаться в спор и заодно потребовать объяснений, поперхнулась вопросом, почувствовав как краснеет. Вспомнила не к месту, что во время драки и бегства у неё разошлась одна из молний на платье, и если за ней последует вторая — то картину невесты, соблазняющей принца голым видом, можно считать состоявшейся: бельё телесного цвета в таком случае можно уже не считать. Пролепетала:

— В к-каком смысле? Феликс, т-ты не слишком сильно головой ударился?

— В прямом. Вижу, что этот баран перед тобой тоже стесняется объясниться. Тогда я сам. А ты молчи, раз опоздал сказать первым, — рявкнул котёнок на принца. — Так вот. Уникальный семейный талант династии Владык — это без всяких приборов и механизмов не только открывать, но и закрывать щели в Междумирье, чтобы оттуда на Листы не просачивалась всякая изменённая гадость. Расклад эту способность усиливает, помогает стабилизировать процесс. Можно всё проделать и в одиночку, однако разница энергетических потенциалов Междумирья и Листа рождает пики и выбросы, которые Привратник собирает в себе. А дальше либо он эту энергию рассеивает, либо можешь сама посмотреть. Под ногами.

Катерина, до этого глядевшая прямо в горевшее лихорадочным румянцем лицо Никиты, опустила взгляд и ахнула: пятно жухлой растительности росло, под ботинками трава уже вообще побурела.

— Он пока держится, одновременно тянет жизненную силу из всего вокруг. Старается заполнить отрицательную яму в себе. Нет, можно обойтись и другими методами. Если у тебя под рукой пара сотен баранов, которым он может перерезать горло. А ещё лучше полсотни рабов. Древние Привратники с Терры-секунды, так, кстати, и делали. Ну, или ещё вариант. Хватаешь меня на руки и вперёд. Если успеешь за ближайшие три часа убраться километров на тридцать-сорок от нашего дорогого принца, то есть шанс, что выбросом тебя не зацепит. Никита, к слову, в этом случае стопроцентно покойник.

Катерина закусила губу. Она понимала, что Феликс сейчас откровенно давит, причём с помощью самых подлых аргументов. Но судя по тому, что Никита молчит, а пятно жёлтой травы на глазах ползёт вширь — всё сказанное правда.

— Ничего не выйдет... — начал было Никита.

— Выйдет, — отрезал Феликс. — Пики я сглажу, энергетическую матрицу Ключа я знаю. Плюс Катенька у тебя девственница, так что помощь тебе не понадобится.

На этом, как её ни тревожила ситуация, Катерина сначала поняла, что краснеет ещё сильнее — хотя куда уж вроде больше, затем не выдержала и гневно взорвалась:

— Не дворец, а смесь публичного дома с торговлей невольницами! Каждый норовит залезть мне под юбку и проверить. Какое ваше собачье дело!

— Во-первых, кошачье, и речь идёт в том числе и о моей шкуре, — буркнул Феликс. — Если всё-таки рванёт, меня тоже перемелет в пыль, причём с концами и навсегда. Во-вторых, все вопросы к тем, кто вообще этот ритуал разрабатывал. Если, конечно, отыщешь некроманта, способного поднять кости, провалявшиеся в земле тысячу лет. И в третьих, тут чистой воды физиология. Поскольку в итоге через тебя будет рассеиваться вся энергия пробоя, твоя карта ауры должна быть идеально подогнана к Привратнику. Сейчас ты абсолютно чистая доска, поскольку ни тело, ни подсознание не хранят вообще никакого интимного опыта, и твой Привратник без труда впишет свои параметры. В противном случае перед ритуалом и в процессе, удалённо разумеется, участвуют несколько магов, которые в тот или иной момент разглаживают нужный участок ауры.

Катерину невольно передёрнуло от зрелища, которое очень ярко встало перед мысленным взором: первая брачная ночь, а вокруг стоит толпа в белых халатах и советы дают — осторожнее, помедленнее, иначе мы не успеваем. Конечно, наверняка всё было не совсем так, и над кроватью никто со свечкой не стоял, но всё равно знать, что за тобой наблюдают совершенно посторонние люди...

— Ты забыл сказать ещё одно, — негромко проговорил Никита. — Катя, это — на всю жизнь. Свадьба потом — чистой воды формальность.

— Это ты так мне предложение делаешь? — попробовала пошутить Катерина. — В смысле замуж оригинально зовёшь? Или наоборот отговариваешь?

Никита посмотрел на девушку взглядом "вот и пойми вас": то чуть ли не месяц от него и от намёков про замужество бегала, а теперь едва ли не сама руки выкручивает.

— Ну... э-э-э... То есть да. Это официальное предложение выйти за меня замуж...

Катерина фыркнула:

— Да уж, вот уж точно Тайный принц — верх оригинальности. Даже предложение делает... оригинально. А из гостей на свадьбе одни комары! — Катерина хлопнула себя по руке и подумала, что скоро будет не продохнуть от почуявшего поживу гнуса. — Ладно уж. Раз у нас всё так оригинально, размышление и томные вздохи тоже пропустим. Согласная я.

И отвела взгляд в сторону. Вроде и на душе вдруг стало легко, словно свалился висевший там камень, и почему-то захотелось провалиться сквозь землю. А ещё внизу живота сгустился непонятный тянущий комок: толи холодно, толи горячо, толи страшно, толи интересно?

— Тогда так, — сразу принялся командовать Феликс. — Я сейчас всё подготовлю и свалю, чтобы не мешать.

Котёнок быстро оббежал кругом, время от времени что-то выцарапывая на земле. Это выглядело настолько забавно, что Катерина чуть не рассмеялась. Сдержалась, лишь поймав суровый взгляд Чешира.

— Всё, дальше без меня, — буркнул Феликс и скрылся в лесу.

Катерина замерла, не понимая, что ей надо делать дальше. Никита решил за неё. Из-под ног взвилось облачко пыли, в которую превратилась трава. В несколько шагов принц оказался рядом с девушкой, резким движением прижал к себе и впился в губы поцелуем. И тут же на земле побежала цепочкой огней, цветовым кругом вспыхнули символы незнакомого Катерине алфавита. Пару окружила высокая полупрозрачная плёнка, смыкавшаяся в купол, а мир загорелся яркими, волшебными красками. Стена близких высоких елей стала сочно-зелёной как на детских картинках, всё в изумрудно-травяных тонах. Весело поглядывали высокие деревья, словно почтенные мудрые старцы, кивающие прядями седых бород из лишайников.

— Моя... — шепнул в ухо голос

— Твоя, — еле слышно, сказанный одними губами вернулся ответ.

Сильная рука Никиты казалась очень нежной. Тепло его ладони грело её холодные от волнения пальцы. Глаза принца загорелись неярким тёплым светом, одновременно беспрестанно меняя цвет от золотисто-карего до сапфирно-голубого, манили, что-то обещая. Девушка облизнула резко пересохшие губы и ответила на поцелуй. Затем вскинула руки, расстегнула одну пуговицу на его рубашке, вторую. Никита запустил пальцы в её волосы, ласкающе взъерошил — она в ответ расстегнула остальные. Никита в ответ провёл ладонью по спине, размыкая молнию. И уже не понять, когда оба встали нагие, обняли друг друга, Катерина прижалась губами к груди Никиты. Следующий удар сердца — и оба уже лежат рядом, под спиной мягко перекатывается сотканная из воздуха перина, а горячие губы Никиты медленно спускаются в поцелуях от ключицы на грудь и ниже, заставляя дрожать и хрипло постанывать от наслаждения...

Лежать в объятиях Никиты было неожиданно хорошо, и совсем не смущало то, что они по-прежнему голые. Да и если подумать — после того, что только что случилось, нужно ли смущаться?.. Например, того, что рука Никиты игриво щекочет сосок и вроде бы собирается спуститься пониже... Идиллию разрушил голос Феликса:

— Молодые люди, я всё понимаю. И ни в коем случае не хотелось бы нарушать ваше уединение. Но хотел бы срочно обратить внимание, что мы находимся на техно-Листе. Сейчас, когда энергия потекла свободно, нежиться на магических перинах вам осталось минут десять-пятнадцать. А дальше будете одеваться на голой земле и в окружении комаров.

— Надрать тебе уши, — ответила Катерина. — Маленький, но донельзя вредный тип.

— Какой есть.

Феликс соизволил показаться в поле зрения, и Катерина не удержалась от того, чтобы потереть глаза. Вместо котёнка на краю магической зоны стоял здоровенный матёрый дымчато-серый котяра, возрастом года три, не меньше. Чеширский кот довольно улыбнулся во всю пасть, распушил хвост и объяснил:

— Не пропадать же выбросам энергии? Мы — существа магические, потому взрослеем в первую очередь за счёт накопления нужного вида энергии. А тут я раз — и сразу. Ненавижу быть котёнком. Но вы давайте, поторопитесь. Если смущаешься при мне одеваться, я отвернусь, — и пропал в лесу.

К удивлению Катерины, принц надел лишь брюки и ботинки, а рубашку и пиджак отдал девушке. И одновременно, стоило развеяться воздушным перинам и пологу, как глаза Никиты засияли мягким голубым светом, словно в глазницы вложили два светящихся сапфира.

— Не пугайся, — Феликс возник рядом с Катериной будто из ниоткуда и поспешил с объяснением. — Это у него ненадолго. Пока в нём кипит остаток энергии от трансформации. Я тебе всё объясню.

— Совершенно верно, — голос у принца тоже как-то необычно, загадочно и чарующе завибрировал. — Пока я могу, надо провести разведку и понять, куда нас занесло. Феликс, присмотришь? Если что — зови меня.

И тут же словно растворился в воздухе.

— Не переживай за него, — тут же утешил Феликс. — В нынешнем состоянии он голыми руками роту спецназа порвёт. Особенно с его боевым опытом-то. Так. Я тоже ненадолго пропаду, но буду рядом. Энергия есть, не хватает массы. Нужно срочно чего-нибудь сожрать, иначе обидно будет так глупо всё растерять из-за нехватки места в теле.

— Правильно говорили про вас, мужиков, — буркнула Катерина. — Раскрутить девушку на постель и тут же сбежать. Ладно, иди уж.

Сама же со вздохом постелила пиджак, накинула на плечи рубашку и села ждать. Хоть и было немного обидно, что её вот так вот все оставили, разумом она понимала: Феликс и Никита сейчас поступают единственно верным способом. Маны в техно-Листах крайне мало, магу для чар и любых волшебных преобразований будут доступны только те силы, которые он запас в каком-нибудь аккумуляторе. Или выработал сам, но без специальных устройств человек свободной маны способен генерировать очень мало, да и от природного баланса никуда не деться — организм, как правило, торопится избавиться от несвойственных ему излишков. Волшебным созданиям вроде Феликса проще, они от природы производят магической энергии намного больше... но только формально больше: сколько выработали, столько же сами и использовали. К тому же к тяжести ожидания примешивался страх за Никиту, мало ли какие в округе могут встретиться чудовища? Даже если, как сказал Феликс, принц сейчас способен голыми руками оторвать тигру хвост и имеет боевой опыт. И кстати, а откуда он, этот самый опыт?

Феликс вернулся на удивление быстро, заодно приволок тушку какого-то зверька размером примерно с себя.

— Вы тут на удивление хорошо поразвлеклись. Да не красней ты так опять, уф, тяжёлый, — он положил тушку рядом с девушкой. — Заяц печёный. Или жареный? В общем, я не в этом плане имел в виду насчёт развлеклись, хотя и ваше совместное общение тоже. Я, конечно, старался, но меня больше интересовали вы, и чтобы всё прошло нормально, а не молнии вокруг. Поглотителей-то никаких. Вот несколько зайцев и приложило. Одного каюсь, уже умял. Но со вторым решил сначала тебя спросить: ты не голодная?

Катерина сморщилась, одновременно воюя с желудком, который подпрыгнул куда-то к подбородку.

— Фу, убери ты эту гадость. Я, конечно, есть хочу, но не до такой степени, чтобы давиться волосатой зайчатиной вместе с потрохами.

— Кстати зря, м-м-м, — Феликс откусил кусок мяса и начал жевать. — Соли не хватает, а так вполне ничего. И не смотри ты на меня так осуждающе. Я, между прочим, кот. Да, чтобы отвлечься, и пока нет нашего дорогого принца — спрашивай. Всё, что угодно, в том числе и то, что тебе знать, по его мнению, не положено. Я отвечу, — с урчанием дорвавшегося до добычи хищника он оторвал следующий кусок зайца.

Вопросов было так много, что они кружились в голове облаком, жужжали и пихали друг друга. Катерина на несколько секунд задумалась, а потом, словно её подтолкнули под руку, выпалила:

— Ты сказал, Никита воевал. Где?

Кот вдруг наполовину растворился в воздухе, видимыми остались только голова и хвост. Зато улыбка на морде стала чуть ли не до ушей, причём не в переносном смысле.

— Неверно поставлен вопрос. Я сказал: у него есть боевой опыт. А ты, я так вижу, совсем ничего не знаешь о Привратниках. Тогда начну именно с них. Точнее, — Феликс подмигнул и ехидным тоном закончил фразу, — с Золотых магов.

— Вы сговорились оба мне лекции по истории читать? — мгновенно вскипела девушка.

— Тихо-тихо, что поделаешь. Так вот. Когда Золотые маги начали шастать между мирами и столкнулись с тем, что завихрения от постоянных переходов начинают ломать границы Листов, то решили изготовить Привратников. Особых магов, которые будут открывать и закрывать дороги между мирами без вредных последствий. К простым людям Золотые маги относились, как к скотине. История умалчивает, сколько народу умерло во время опытов по направленным мутациям — особенно с учётом того, что про геном маги имели очень поверхностные представления, хотя методом тыка кое в чём и разобрались. Сколько судеб было искалечено, когда парней и девушек принудительно вели на племенную случку... Но результат получился впечатляющий.

— То есть Никита... — ошеломлённо начала Катерина.

Феликс проявился целиком, откусил ещё кусок зайчатины и ответил:

— Куда ты торопишься? До твоего Никиты ещё несколько тысяч лет. Так вот. В Привратниках по большому счёту, несмотря на свои способности, маги видели полезный, но опасный инструмент. Отсюда были добавлены Ключи, то есть такие, как ты. Не только рассеивающий энергию излучатель, но и способ контроля. Вы всегда пара, единственные друг для друга. Ради тебя твой Привратник горы свернёт, при этом Ключ всегда слабый маг, а Привратник сильный. Эдакий удобный заложник, если что. Но маги пошли ещё дальше. Ген Привратника находился в спящем состоянии, его носитель оставался простым человеком, мог жениться, родить детей, и просыпался ген исключительно при ритуале активации. А чтобы не тратить время на обучение, маги вложили в свои творения уникальную способность поглощать чужое искусство. Не просто комплекс знаний, а вместе с накопленным жизненным опытом. Хотели простолюдины отдавать свои умения или нет, тогда, естественно, никого не спрашивали. К слову, потом оказалось, что всё в мире подчинено равновесию, и происходит обмен. Поглощая чужое умение, Привратник-реципиент даёт человеку-донору новое умение, причём именно то, о котором человек больше всего мечтает. Это сейчас, к слову, одна из самых охраняемых тайн Сапфировой семьи. Став Картой, наследники Владыки меняются талантами с лучшими отставниками. В разумных пределах и самое нужное, конечно — иначе от преизбытка информации и свихнуться недолго. А уж остальное приходится учить самому.

Катерина кивнула, затем принялась размышлять над словами Феликса, всматриваясь в окружающую тайгу. Солнце понемногу двигалось по небосводу, и если когда они только ступили на здешний Лист, наклонные лучи не могли пробить плотного, тяжёлого шатра тёмно-зелёной хвои, тонули и гасли в нагромождении ветвей и стволов — то сейчас как бы заметили поляну, раскрасили в весёлые тона, наполнили теплом. Яркий свет бил в глаза, мешал сосредоточиться и поймать какую-то нестыковку в рассказе Чешира. Катерина повернулась к солнцу спиной и сразу чуть не подпрыгнула. Нашла!

— Та сказал: Привратники были магами! А Никита утверждал, что магия и статус Карты — несовместимы.

— Вспомнила, — ухмыльнулся Феликс. — Совершенно верно. Это и была главная ошибка древних чародеев. Активный магический ген и искусственный ген по контролю Междумирья делали человека бесплодным мулом. Или спящий ген Междумирья подстёгивал способности плести чары, потенциальный Ключ или Привратник могли стать сильными магами, способными иметь детей, но не умеющими смыкать разрывы как положено и без дополнительных последствий: одно сшил, другое порвал. Когда на Терру-секунду пришли христиане, они начали искать, как поправить ситуацию. Для них это была проблема выживания — через трещины постоянно выпадала всякая пакость. Но и от магии христиане отказаться уже не могли, без неё на Секунде тоже оказалось не выжить. Имени мэтра Хайрока ты не найдёшь ни в одной хронике, исключительно в секретных архивах Владык. И не спрашивай, откуда знаю я. Гениальный маг и биолог, опередивший своё время на несколько столетий, он сумел разобраться в механизме действия гена Привратника. Рианон и его ученик Арторий — первый наконец-то удачный опыт по корректировке генома, но, к сожалению, единственный. Подобрать хотя бы ещё одну совместимую пару и повторить свой успех Хайрок, судя по всему, не смог и не успел, на Секунде тогда по всему континенту заполыхала война, распад Десяти королевств на отдельные страны. Да и Арторию с Рианон пришлось через несколько лет бежать. Технология стабилизации генома оказалась полностью утеряна, причём восстановить её так и не смогли. Точнее, нет подходящего материала. Эпоха Огня изрядно проредила носителей гена Привратника — на сильных магов из аристократов охота шла в первую очередь. Добавь, что это Сапфировые сочетаемы с любой девушкой, а для исходной корректировки нужен чистый носитель гена Ключа — их же выбили ещё тщательнее. Так что потомки первых герцогов Тедемских сейчас чуть ли не единственные, кто способен удержать стабильность сшивки Книги миров. По крайней мере, без их участия это станет намного проблематичнее.

— Сплетничаете? — голос Никиты раздался от края полянки.

Катерина вскочила и бросилась навстречу. Словно прорвалась плотина, и наружу выплеснулся весь страх за любимого, который она тщательно сдерживала всё то время, пока Никита уходил на разведку. С ним всё хорошо! Парень поймал девушку на лету, обнял и прижал к себе.

— В общем, у меня две новости. Одна положительная. Во-первых, я нашёл место для ночёвки, во-вторых, понял, на какой именно Лист мы попали. Теперь новость плохая. Мы угодили в один из Закрытых миров, причём, это мир "второго уровня". Искать нас будут, но даже если поймут, что мы именно на этом Листе, искать нас здесь можно очень долго. Вдобавок, точка выхода с этого Листа существует всего одна, я понятия не имею, где она расположена и как её найти. Только то, что она где-то в соседнем полушарии. Застряли мы надолго.

Глава 6. На пороге чужого мира

— Ты уверен? — Феликс уставился немигающим взглядом на принца, глаза у Чешира из прозрачно-голубых стали шафрановыми. — Откуда?

— Аборигенов встретил, — усмехнулся Никита. — Они были немного злобные, я их, похоже, в самом разгаре браконьерского промысла отловил... Но всё равно они согласились поделиться и снаряжением, и информацией. Это Тень того Листа, на котором я жил чуть ли не полжизни.

Катерина отвела взгляд в сторону: сообразила, что скрывается за словами принца. Нападение с оружием на сына Владыки — это смертный приговор по всей Книге миров, а незнание закона и Закрытый лист не освобождают от ответственности. Никита, заметил кислое выражение лица у девушки и расхохотался:

— Ты у меня красавица, но не надо сразу делать из меня чудовище. Сказку про Аленький цветочек читала? Наверняка нет, зато теперь будет шанс познакомиться. Да, мне очень не нравится, когда в меня хотят пальнуть картечью, поэтому я их ограбил. Ружья утопил, раздел до трусов и отправил домой. Дойдут до города — будем считать, что прощены. Сейчас лето, шансы у них неплохие. Если что, моего лица они не видели.

Феликс потянулся, сменил масть на рыжую и сверкнул глазами: теперь они напоминали два кусочка нефрита. Катерина подумала, что Чешир явно действия принца одобряет, но из вежливости пред хозяйкой не говорит этого вслух. Девушка тихонько вздохнула: как ни подчёркивал Никита свои отличия от обычных принцев, сейчас он был очень похож на своего отца — приговор незадачливым браконьерам сразу напомнил ей случай с Эльжбетой, и что у Владыки, если дело доходит до угроз семье, портится характер и включается богатая фантазия.

— Значит, так, — скомандовал Никита, — я перетащил все вещи на хорошее место для ночёвки, где мы заодно сможем несколько дней отсидеться. Там и поговорим, обещаю, всё объясню. Но стоит поторопиться.

— Откат, — сообразила Катерина.

Ничто из ничего не берётся, и магия не всесильна. За свои сверхвозможности уже сегодня к вечеру Никита будет расплачиваться вялостью и слабостью. Каждая минута на счету.

— Верно, — принц прикусил нижнюю губу. — Идти... относительно недалеко. Десять километров. Дойдёшь?

Катерина задумалась, стараясь как можно трезвее оценить и свои физические возможности, и свою одежду: что такое тайга, она знала не понаслышке.

— Дойду, но сразу надо что-то думать с ногами. Туфельки явно обувь не для леса. Рубашку на обмотки дашь?

— И пиджак сверху, у него ткань жёсткая.

Все магические вложения в кинжал во время прыжка через Междумирье рассеялись, но и сам по себе он имел хорошо заточенную кромку. Управились довольно быстро и сразу же двинулись в путь. Вначале идти было нетрудно. Деревья словно нарочно расступались, под ногами приятно похрустывал мягкий моховой ковёр. И даже вездесущие комары будто не осмеливались приблизиться, опасаясь гостей с чужого Листа. Но вот дорогу преградила поваленная ветром лиственница, грозной пастью вздыбился вывороченный из земли комель: Катерина перепрыгнула через неё не останавливаясь. Всего через несколько шагов легло новое препятствие, огромное полусгнившее дерево уже непонятной породы, словно какое-то страшное чудовище ощетинилось во все стороны острыми сухими сучьями. Перебраться через него оказалось не так-то легко, цепкие сучья хватали за одежду, царапали руки.

Через несколько метров ждало следующее поваленное дерево, за ним ещё и ещё, одновременно с удвоенной силой накинулись комары... В какой-то момент лес принялся редеть, стало светлее. Мягкий моховой ковёр под ногами начал покачиваться, как огромный пружинный матрац, следы наполнялись теперь водой, а ноги мгновенно промокли. Теперь Катерина шла след в след за Никитой: они на краю болота. Дорога посуху, судя по бурелому, непроходима — а здесь хоть и мокро, зато скорость движения резко возросла. К сожалению, вскоре они свернули обратно в чащу, над головами снова сомкнулись тёмные вершины, а на дороге опять ощетинились сучьями огромные поваленные ели. Кожа горела от бесчисленных укусов, в голове не было никаких мыслей, все подавило одно желание — лечь, лечь куда угодно и как угодно, лечь и больше никогда не вставать... Катерина раз за разом заставляла себя, не сбавляя темпа, сделать шаг, за ним следующий. Во время отдыха на коротких привалах мысленно ругалась, что студенческо-городская жизнь и дворец заставили её совсем потерять физическую форму: тренажёрный зал нагружал совсем не те мышцы, которые нужны для долгой ходьбы.

Наконец стало как будто прохладнее. Ещё несколько минут — и лес неожиданно расступился, словно рухнул театральный занавес, и мощный поток света ударил путникам в глаза. Перед ними сверкала на солнце река. Изумрудно-зелёные берега, золотистые блики на воде, огромный простор голубого неба и море света. Совсем недалеко от того места, где они вышли из леса, лежали вещи. Отдельно в стороне на траве валялась палатка из брезентовой ткани.

— Сообразишь, как ставится? — спросил Никита. — Я пока за дровами.

Несколько секунд Катерина оторопело смотрела на музейный экспонат, потом осторожно ответила:

— Соображу... наверное. У нас в школе учитель по гражданской обороне рассказывал, как соорудить всякую полезную всячину для выживания в лесу из того, что под рукой. Только, если я помню правильно, там две палки высокие нужны. Для стоек.

— Сейчас будут. Топор один, что ещё надо?

— И елового лапника наруби на подстилку под днище. Теплоизоляция.

Возле свёртка с палаткой Катерина на несколько минут задумалась — сверху брезент будет протекать, хотя и не сразу, а тонкая синтетика днища отсыреет вообще мгновенно. Но когда Никита притащил высокие палки и большую охапку пушистых, вкусно пахнущих еловых веток, девушка уже отыскала в вещах два куска полиэтилена. Работа сразу закипела: лапник, дальше полиэтилен, а поверх палатку, забить колышки с растяжками и внутрь два спальника. Другой кусок полиэтилена уложить поверх крыши и закрепить на растяжках, чтобы не снесло ветром. Закончив с палаткой, Катерина наломала сухих веток с ближайших елей, и вскоре весело затрещал костёр, отгоняя дымом комаров и обещая быстро вскипятить пару котелков.

Но вот яркое прежде солнце потускнело, зависло над лесом. Тысячами сверкающих искр брызнули его прохладные уже лучи, тысячами крохотных огней ответили им капли выпавшей росы. С реки потянуло холодком. Катерина поёжилась, стараясь не свалиться с положенного вдоль костра бревна, поплотнее завернулась в одеяло и прижалась к Никите так, чтобы с одного боку оказался он, а с другого грел огонь. После физической нагрузки, всех событий дня и плотной еды накатила истома, хотелось спать. Девушка заставила себя отхлебнуть сладкого, терпкого и густого чёрного чая из кружки — это помогло взбодриться — и спросила:

— Так вы собираетесь выполнять обещание и всё рассказать? Предупреждаю сразу: я про Закрытые Листы помню только то, что проход на них возможен исключительно с Основы, а доступ посторонним запрещён. Кстати, как тюрьму их случайно не используют?

— Была когда-то и такая идея, — вздохнул Никита, — когда барьеры только обнаружили. Но потом пришли к выводу, что получается нехорошо по отношению к Закрытым Листам, — на этих словах невидимый в сумерках Феликс не удержался от громкого ехидного смешка, но Никита его проигнорировал, — и вообще такие Листы слишком ценное явление, чтобы портить его каторжниками. Вся проблема не в запрете, а в том, что сюда чисто технически можно попасть исключительно со своей Основы. Да и энергии на такой проход тратится в несколько раз больше, чем на стандартный портал между обычными Листами. Частники тупиками не интересуются, но экспедиции, которые финансирует Сапфировый двор и Владыка, в таких мирах работают.

Тут на дальнем конце бревна кусочек подступающих сумерек потемнел и сгустился в Феликса: сейчас его шерсть отливала угольной чернотой, а глаза отсвечивали в пламени костра янтарём.

— Не обращай внимания, это я развлекаюсь, пока никто не видит. Вернёмся в обжитые места — снова буду благовоспитанным серым...

— Барсиком, — хихикнула Катерина. — Или Мурзиком.

— Но-но, — погрозил когтем Чешир. — Феликсом. Но я, собственно, хотел перевести на нормальный язык ту дипломатическую муть, которую тебе сейчас вешает на уши Никита. Хоть бы перед женой постеснялись, Ваше Высочество. Так вот, коротко. Едва догадались, что Закрытые миры потенциально могут принести хорошую прибыль, на них, пользуясь возможностью, наложили лапу Владыки. Кто успел — тот и съел. Но тратятся они на наблюдательные миссии по минимуму, отсюда встретиться с агентом и получить помощь мы теоретически можем, а практически — проще выиграть в лотерею.

— Кто-то выигрывает... — с сомнением в голосе ответила Катерина

— Ага, один выиграл — миллион дураков проиграл, — отрезал Феликс. — Нам дёргать удачу за хвост больше не стоит. И так повезло сверх меры: выбрались живыми и в места, про которые хоть что-то знаем.

— Кстати, а какие именно места? — Катерина постаралась сказать как можно жалобней. — Вы мне так и не объяснили, а опять свернули куда-то не туда.

— Сейчас, только в горле пересохло, — Никита самым наглым образом ухватил руку девушки, поднёс кружку к своим губам и отхлебнул чаю: Катерина аж дар речи потеряла от возмущения. — Из твоей вкуснее.

— Заодно так у тебя ещё останется, а в котелке пусто да? — и порывистым движением девушка перелила половину содержимого кружки Никиты в свою.

Парень посмотрел на это с деланно-грустным видом, затем рассмеялся и чмокнул девушку в щёку:

— Всё равно поделишься. Ну, так вот, возвращаясь к нашим баранам. Чтобы пояснить, что такое Закрытый мир, придётся сначала немного вернуться назад, к эпохе...

— Золотых магов, — поддела его Катерина. — Я уже поняла, что во всём виноваты исключительно они. У вас всё с них начинается.

— Можно и туда, — покладисто согласился Никита, — значения не имеет. Ибо в нашем конкретном случае главные претензии можешь предъявлять Господу Богу или законам природы — во что больше веришь. Когда происходила Сшивка Тетрадей миров, фактически одно равновесие менялось на другое. Идеально сразу новый баланс появиться не мог, отсюда и произошли Закрытые миры. Пока энергетический потенциал границ таких Листов не сравняется с остальной Книгой, они остаются отрезаны. Мы технически не в состоянии пробиться к ним обычным путём от соседей.

— Мы же прошли? — усомнилась Катерина.

Нагнулась и бросила в костёр поленьев, отчего пламя ярко взвилось вверх. Одновременно Феликс сменил цвет на рыжий с алым, шерсть заблестела в отсветах так, будто на конце бревна примостился ещё один кусочек пламени.

— Мы не прошли, а вломились, — ответил Никита. — Представь себе спуск с орбиты по баллистической траектории, переходящей в пикирование. Вдобавок наш "ударный" способ оставляет за собой брешь в Границе. Я и подумать не мог, насколько она окажется большая: так быстро трава под ногами обычно не сохнет. Это самоубийство, особенно если под рукой нет Феликса. В молодости он какое-то время путешествовал с контрабандистами. Они, как правило, избегают постоянных порталов, а строят временные, и проблема у них та же, что и в нашем случае: без маяков выбрать точку выхода, чтобы в итоге не свалиться в океан или не оказаться на вершине горного хребта. Заодно чтобы погода в точке выхода была более-менее приемлемая.

— Зато иначе ничего бы не случилось, — Катерина положила голову ему на плечо. — Что ни сделано — всё к лучшему.

— А что к лучшему, то не сделано, — съехидничал Феликс.

— А может наоборот хорошо, что не сделано, — парировал Никита. — Так вот, возвращаясь к нашим...

— Баранам, — опять встрял Чешир.

— Цыц, — хором рявкнули на него оба, Катерина вообще примерилась подхватить чурочку и метнуть в наглое создание.

— Молчу-молчу.

— Так вот, — с нажимом продолжил Никита, — возвращаясь к нашим Закрытым мирам. И откуда здесь люди. Это не просто Лист, это копия своей Основы, только стартует она с момента на пятьсот-тысячу лет раньше Сшивки. Закрытый Лист развивается совершенно изолированно, причём эволюция отнюдь не обязательно повторяет основной поток. Таких копий в каждой Тетради теоретически образовалось до сотни. Потом, когда границы Закрытого Листа нормализуются, его включают в Книгу миров через Коронный договор.

Катерина закивала, вспомнив комментарий Феликса про выгоду. Несмотря на разнообразие культур разных Листов, они всё равно в целом вели отсчёт от единой техноцивилизации — зато изолированные и при этом развитые сообщества, познакомившись с новыми знаниями, совершали неожиданные прорывы в самых разных областях науки. Снимать же сливки благодаря Коронному договору будет исключительно Владыка, за это можно и потратить немного грошей на наблюдательные миссии.

— Нам повезло, можно сказать. Я жил в точно таком же Листе, первого порядка, и в той же стране, куда нас выбросило. Твои предки, Катя, эмигрировали на Лесные Равнины в том числе и отсюда, так что проблем с языком не будет: первое время поможет Феликс, дальше освоишься.

— Первого порядка? Второго? — уцепилась Катерина. — Что это означает?

— Это означает проблемы, — Феликс не удержался и всё-таки влез в разговор. Одновременно материализовался на коленях у девушки с намёком, что неплохо бы и его погладить. — Все закрытые Листы существуют парами, эдакая миниатюрная самозамкнутая Вселенная. На Лист первого порядка ведёт проход только с Основы, на Лист второго порядка — только с первого.

— Стационарные генераторы порталов они смонтировать, конечно же, не смогли. Если точка стабильна... — девушка на ходу, пытаясь без справочника вспомнить нужные константы, попробовала прикинуть, какого размера можно открыть порталы на переносных генераторах, и какой там возможен траффик с учётом, что нужное снаряжение через портал придётся тащить на руках.

— Не мучайся, — вздохнул Никита. — В здешней миссии работают пятьдесят два человека на шесть миллиардов населения. И нормальный псевдоразум на местном железе тоже не изготовишь. Так что писать в газеты "мы тут, спасите" — бесполезно.

Катерина грустно усмехнулась и взяла палку, помешать угли в костре и повернуть чурочки, чтобы ровнее горели. При таких слабых технических возможностях миссия мониторит лишь основные события. Да, можно попробовать рассказать о себе и Книге миров, но их примут за обычных сумасшедших, и новость сгинет в общем информационном шуме.

— Вторая проблема. Миры в связке не совпадают по времени и не идентичны. Там, где я рос, локальное время лет на тридцать впереди, и... Ты помнишь историю своей Основы?

— Не помнит от слова вообще, — с отчётливым кошачьим акцентом мявкнул Чешир. — Я уже проверял. Даже Пушкина не знает, позорище.

— Гладить перестану, — пригрозила Катерина.

— На правду обижаться нельзя, — возразил Феликс и перевернулся на спину. — Животик почеши ещё, пожалуйста.

— Нахал.

— Кот.

— Два сапога пара, — рассмеялся Никита. — Да не важно, помнишь или нет. История твоих предков знает несколько периодов бардака с частичным распадом государства. Длились они от нескольких лет до одного-двух поколений. Здесь по локальному времени как раз конец двадцатого века, очередная Смута. В том Листе, где я рос, всё закончилось быстро и относительно просто. Как и в Основном потоке, группы властолюбцев начали тянуть страну каждый на себя, одни под лозунгом "смены старой плохой власти на новую хорошую", другие организовали путч "на сохранение строя", только уже с собой во главе.

— Знакомо, — насмешливо фыркнула Катерина. — То есть теоретически по учебнику знакомо. Обе стороны в таких случаях друг друга стоят и непонятно, кто хуже.

— Точно, — кивнул Никита. — Соседнему Листу, где я и жил, повезло: тот самый случайный зигзаг истории. Нашлась третья сила — ушлые люди из провинции, к власти пришли амбициозные и одновременно трезво мыслящие полковники. Дальше, как я теперь знаю, новому правительству помогли из нашей миссии: единая стабильная власть удобнее для работы. Да и по истории основного потока нам известно, что период хаоса на одной шестой части суши не лучшим образом сказался на остальном мире. Заодно добавь, что портал с Основы расположен в этой же стране, в России, Уральский хребет. На Листе Второго порядка... Насколько я помню отчёты, интересовался, хотя уже и уехал — события повторяют основной поток, но в ухудшенной версии. Сейчас тут самый пик кавардака. Большая просьба. Ты увидишь много неприятного, но не изображай из себя святую и не пытайся заниматься прогрессорством.

— Кого ты учишь, — вздохнула Катерина, — я всё это изучала, и лучше тебя знаю, что одиночка в подобной ситуации не способен переломить ход истории...

Закончить разговор не удалось. Никита внезапно закашлялся, обмяк мешком и чуть не свалился, на лбу выступила испарина и его начал бить озноб: откат наступил раньше, чем его ждали. Следующие два дня парня вообще пришлось кормить с ложечки. Катерина и Феликс хором на Никиту ругались, что не надо перенапрягаться там, где без этого можно обойтись: девушка у него к лесу привычная, надрываться и таскать ей запас дров на неделю было необязательно. Никита молча щурился, разглядывая солнечные блики на поверхности реки, или вяло отшучивался, что тогда его бы не носили на руках и так не ухаживали.

Когда Никите стало лучше, сразу отправиться к обжитым местам тоже не получилось: надо было подогнать снаряжение для перехода через тайгу. Да и не хотелось никуда двигаться, лежи и загорай на солнышке, купайся в речке, словно они просто отправились на отдых вдвоём. Но продукты понемногу подходили к концу, вдобавок погода могла испортиться в любой момент, а идти под дождём через тайгу — то ещё удовольствие, так что пришлось всё-таки собирать лагерь и возвращаться обратно в цивилизацию. Хорошо ещё, что за время сидения Феликс пробежался по окрестностям, выискивая следы человека, и теперь с уверенностью мог показать нужное направление: чем больше где-то встречается всякого мусора, тем ближе к этому месту хотя бы дорога, по которой часто ездят. Единственной жертвой в дань будущему путешествию, о которой Катерина по-настоящему жалела, были волосы — столько их отращивала. Но пришлось коротко обрезать: и в дороге ухаживать будет легче, и безопаснее, если все её будут принимать за парня.

Идти по утреннему лесу оказалось одно удовольствие, у Катерины даже пропала грусть по оставленному лагерю. Но, пройдя несколько шагов, она невольно обернулась. Река была уже еле видна из-за деревьев, которые теперь обступали путников со всех сторон, высокие, седые... Не прошли они после этого и сотни метров, как путь им преградили две большие упавшие ели: ощетинившиеся длинными колючими сучьями, они казались неприступными. И хотя перебраться оказалось не так-то легко — цепкие сучья хватали за одежду, царапали руки, сбивали на сторону тяжёлый рюкзак — препятствие быстро осталось позади. Снова они быстрым шагом двинулись вперёд, чтобы ещё через сотню метров упереться в новую преграду. И день за днём...

Еле слышный гудок локомотива оповестил о том, что до цели осталось не так уж далеко. Одновременно на глаза стал попадаться разнообразный бытовой мусор от старого сапога до непонятной ветоши. Всё равно шагать пришлось ещё больше двух часов, прежде чем показалась железная дорога с высокой, после таёжных петель непривычно ровной насыпью, внизу поросшей репейником, а сверху засыпанной песком. В ноздри ударил резкий химический запах — стоило подняться наверх, стало ясно, что он шёл от шпал. Никита, глядя как девушка сморщилась, пожал плечами:

— А что ты хочешь? Первый век индустриальной эпохи, даже до Информационного столетия ещё пара десятков лет. Дерево и пропитка от гниения искусственным дёгтем.

— Варвары, — буркнула Катерина. — Нормального пластика им на шпалы жалко. Хотя да, — она вспомнила историю техники и вздохнула, — до динамических пластмасс им ещё как до третьей луны пешком.

— У вас три луны? — удивился Никита. — Ты, кстати, с идиомами поосторожней. Здесь луна всего одна.

— Формально три, — вздохнула Катерина, сердце кольнуло тоской. — Одна большая, остальные две крохотные и далеко, их только в ясную ночь лета можно различить. И помню я, помню. Обещаю следить за языком и за всем остальным, — и ехидно показала Никите язык.

— Лучше меня возьми на руки, а не дурные манеры тренируй, — негодующе прокомментировал Феликс, которого на время таёжного перехода заставили идти самостоятельно. — А то кот, который как собака бежит рядом, смотрится подозрительно.

— Говорящий кот смотрится ещё подозрительней, — каким могла сварливым тоном ответила Катерина. — Так что сиди и молчи, — но в рюкзак к себе, чтобы из горловины торчала лишь верхняя половина, Феликса подсадила. Чешир заёрзал, потом нашёл удобное положение — голова на плече девушки, но шерстью не щекочет, и успокоился.

"Нормально", — тут же зашуршало в ушах Катерины.

— Какого?! — от неожиданности девушка чуть не споткнулась и едва не свалилась с насыпи. Никита поймал её за одежду в последний момент.

"Спокойно. Никакой телепатии, так что твоих мыслей я не услышу. Через кость вибрация передаётся на слуховую перепонку. Ты меня слышишь, больше никто. Буду работать переводчиком".

Идти по шпалам пришлось ещё пару часов, прежде чем потянуло дымом печей, и по левую руку попалось первое поле, засаженное картошкой. За ним ещё одно, уже позаброшенное, где паслось целое стадо коз. Вскоре показалась сама деревня, расположившаяся в стороне от насыпи в овраге, который со всех сторон окружал лес. Сверху виднелись целых две тоненькие улочки, издалека не разобрать, но показалось, что дома были облупившиеся и какие-то потёртые, часть вообще позаброшена. В некоторых дворах занимались своими делами жители, но наверх никто не смотрел, до двух человек, шагавших вдоль железной дороги к платформе, никому не было интереса. Одновременно ветер донёс снизу запах жарящейся картошки, отчего забурчало в животе: торопясь добраться до станции, вдоль железной дороги шли, не останавливаясь на обед, а остатки сухарей и завтрака давно съели.

Сразу за деревней насыпь делала поворот, пересекала небольшую речушку и бежала мимо пустой открытой платформы из щербатого бетона. Оказавшись на мосту, Никита достал свёрток с запакованным туда кинжалом, с тоской подержал пару секунд в руке и швырнул в воду. Катерина тоже с грустью провожала взглядом их верного спутника по лесу. Но иначе было нельзя: на здешнем Листе, как объяснил знакомый с местными законами Никита, кинжал считался оружием, запрещённым к ношению. На вокзале же запросто могут обыскать подозрительных оборванцев — а именно так в штормовках и брюках не совсем по размеру они выглядят для горожан. Дальше бодрым шагом они дошли до платформы, и ещё час сидели, прижавшись друг к другу с Феликсом на руках: ветер под вечер разгулялся, стало прохладно. Чешир хоть и ворчал, но слегка повысил свою температуру, отчего сразу стало теплее.

Электричка оповестила долгим гудком заранее, у платформы остановилась всего на минуту — еле успели заскочить. В вагоне оказалось пусто. Никита сел у окна, Катерина заняла место рядом, и, не обращая внимания, что лавки и спинки жёсткие, деревянные и без какой-либо мягкой обивки, положила голову парню на плечо и мгновенно задремала.

Проснулась она от того, что на очередной остановке в электричку ввалилась шумная толпа народа с различным сельскохозяйственным инструментом, вёдрами, корзинами, мешками. Катерина выглянула в окно: там уже сгустились сумерки, но благодаря тому, что насыпь была выше окружающей местности, можно было разобрать забор, внутри которого стояло множество небольших участков с небольшими несуразными домиками.

— Огороды, — негромко пояснил Никита. — Ситуация в экономике тут отвратная, многие городские жители выходные проводят на таких вот участках, а зимой кормятся своим урожаем.

Говорил он специально на местном языке, так что Катерине, чтобы понять, пришлось напрячься, пару слов вообще подсказал Феликс. Поэтому смысл дошёл не сразу, а сообразив девушка невольно поморщилась: для индустриальной стадии варварство и дикость, когда городские жители, будто в Средневековье, вынуждены добывать пропитание сельским трудом, ставя своё выживание в зависимость от погоды. Полная усталая немолодая тётка, присевшая на край лавочки в их ячейке, приняла гримасу на свой счёт и тут же агрессивно пошла в наступление:

— Расселись тут. Старшим место бы уступил.

Катерина на пару секунд застыла, сначала не сообразив, что в мужском роде обращаются именно к ней, а потом вникая в смысл сказанного. От этого тётка распалилась ещё больше, но заорать не успела — вмешался Никита:

— Отъела жопу за двоих. Чё лезешь, чмо?

В словах парня прозвучало столько агрессии и злобы, готовности полезть в драку, что тётка предпочла умолкнуть. Катерина на это мысленно тяжело вздохнула. Она понимала, почему Никита выбрал именно такую модель поведения — и в его сторону, и в сторону тётки полетели как осуждающие, так и сочувственные взгляды, но вмешиваться, погасить конфликт, открыто осудить безобразное поведение обоих скандалистов никто не даже не попытался. И от этого стало вдвойне противнее. Читала в школе исторические романы, воображала себя на месте героини очередной книжки — теперь может познакомиться с особенностями жизни слома эпох на собственной шкуре.

Вагон вздрогнул, электричка тронулась, набрала ход. Никита уснул, Катерине сон обратно не шёл, и она принялась аккуратно вслушиваться в разговоры, стараясь как можно быстрее вникнуть в смысл той или иной фразы.

— Цены, цены то! Гречка видал сколько? Будто золотая.

— ...ножки Буша. Ничего, если пожарить, хоть какое-то мясо.

— Глава госсовета-то, не прогнулся под Борьку. Прямо так и ушёл. Он им ещё покажет, увидишь...

— Деньги старые опять брать не будут. Через месяц, говорят, совсем всё. Мало им Павлова, чтоб их всех, ворьё, порвало!

— Свояк с Кубы вернулся, всё наши военные там, кончились. А тут кинули их, с квартирами-то, хотя на самом верхе обещали. Две дочки — и куда он без хаты?

Чужая жизнь текла понятными, полупонятными и совсем непонятными словами, девушка не заметила, как сначала за окном окончательно стемнело, а потом в какой-то момент показались огни города. Электричка остановилась, и народ бурным потоком устремился наружу. Катерина толкнула Никиту в бок: просыпайся.

— Я уже не сплю. Но нам лучше выйти последними.

Когда они выбрались на улицу, перрон опустел, тёмной громадой заслоняло небо здание вокзала. Стоило подойти ближе, как стало понятно, что на самом деле вокзал совсем небольшой, просто ночью и без освещения притворялся гигантским. Внутри пассажиров встретил казавшийся совсем крохотным в тусклом жёлтом свете единственной лампы зал ожидания, с деревянными лакированными сиденьями в царапинах и надписях. Неприятно пахло от бомжа, который развалился спать прямо тут же на полу в углу. Никита минут пять изучал засиженное мухами расписание поездов, затем взял девушку за руку и повёл за собой в сторону города. Толкнув следующую дверь, все трое оказались на крохотной привокзальной площади, совсем безлюдной — остальные пассажиры уже разошлись.

— Конкретно этого города не помню, — соизволил объясниться Никита, — но примерно сообразил, где мы. В любом случае, оставаться здесь насовсем мы не сможем. Во-первых, город не очень большой, я тоже краем глаза смотрел в окно, пока ехали — тысяч сто максимум. Да и приезжих в этой части страны мало, затеряться сложно.

— Тогда как и куда? И во-вторых?

— В центральную часть страны, там много беженцев: на окраинах сейчас неспокойно, точнее, полный беспредел с поправкой на этнические и религиозные конфликты. Раз вам так хорошо социоисторию вдолбили, объяснять подробно не надо? — Катерина молча кивнула. — С окраин достаточно людей, которые перебрались в те провинции, где власть государства сохранилась хотя бы на уровне выживания. Никого не удивят ни акцент, ни незнание каких-то местных реалий. Да и народу в мегаполисе столько, что спрятаться проще. Насчёт во-вторых. Феликс тут посмотрел вещички наших спонсоров, — Никита ухмыльнулся. — Есть у него подозрение, что эти двое отнюдь не одним браконьерством промышляли. Да и денег у них с собой оказалось несколько больше, чем обычно в тайгу берут. Всё равно не хватит, чтобы нам не отвлекаясь добраться до спокойных мест. Сильно задерживаться тоже нельзя: если те мужики были и в самом деле с двойным дном, а что-то из их вещей опознают, у нас возникнут проблемы. Так что дальше ничему не удивляйся.

Катерина молча кивнула. Никита торопливо вытащил из рюкзаков большую часть вещей так, чтобы остался всего один, а второй получилось убрать внутрь. Заодно Катерина поняла, зачем рюкзаки так странно перепаковали перед самой деревней. Дальше с грудой барахла в руках они пошли вглубь жилых кварталов, время от времени что-то выбрасывая в мусорный бак или в подворотню. Когда руки опустели, скорость движения подросла, и одновременно Феликс скользнул в темноту — фонари горели хорошо если один из четырёх. Несколько раз Чешир возвращался, указывая новое направление, затем снова исчезал. Наконец Никита явно отыскал то, что хотел, и одновременно невдалеке послышались шум, хриплая громкая брань и шаги. Рюкзак сразу перекочевал к девушке, освобождая парню руки. Вскоре навстречу показалась группа человек на пятнадцать молодых парней. Завидев двоих пешеходов, парни сразу направились к ним. Никита на это чуть сменил траекторию движения, будто пытался обойти толпу стороной, но у него не получилось: меньше чем через минуту Катерину и Никиту окружили, прижав к стене дома. Но пока аборигены стояли чуть в отдалении, вперёд выдвинулись двое.

— Слышь, закурить не найдётся?

— Не курю, и вам не советую. Здоровее будете.

Толпа мгновенно распалилась:

— Гусь, он о...л. Дай ему по е...у! — раздались кровожадные вопли, и тут же один из парней замахнулся ударить в живот.

Для Катерины принц словно растворился в полумраке. Лишь двое заводил начали падать на землю... не успела девушка моргнуть, как всё было кончено. Никита остался стоять, остальные валялись на земле. Тут же показался Феликс, быстро прошёлся над телами:

— Поздравляю, Твоё Высочество, идеально. Все без сознания и все живы. Я немного добавил, теперь они проваляются не меньше получаса.

Никита сразу начал обыскивать тела, мрачнея с каждым новым карманом. Закончив с кошельками-часами, он принялся раздевать первого из невезучих налётчиков, одновременно объясняя происходящее оторопело наблюдавшей за зрелищем девушке:

— Сразу понятно, что нужную сумму можно добыть только незаконным путём. Останавливаться в дороге, пока не найдём подходящую "тихую гавань", нежелательно. Проблема в том, что следов тоже оставлять нельзя, так что просто ограбить какой-нибудь банк или сберкассу — не вариант. Вдобавок рядом с деньгами неизбежно будет охрана. Свидетелей остаться не должно, и, даже если отбросить как юридическую сторону, так и моральную, что они не виноваты в необходимости выжить для целого Сапфирового Высочества, остаётся чисто практическая сторона вопроса. Да, милиция сейчас работает отвратно, всерьёз вряд ли кто нас будет искать — но она всё равно государственная и бюрократическая структура. У просто ограбления и срок давности маленький, и этим никого сейчас не удивишь. Труп же запомнят, заведут дело, которое хранится десятилетиями. Когда ситуация чуть уляжется и начнут наводить порядок, возникает риск, что случайно могут выйти на нас. Торчать же нам тут непонятно сколько.

— А эти ещё и жаловаться не побегут, — сообразила Катерина. — Особенно если раздеть догола, а потом так связать и оставить до утра.

— Точнее, побегут не в полицию, тьфу, то есть в милицию. А нас уже через пару часов не будет в городе. У криминала же руки коротки. Но... толи нам шпана какая-то невезучая попалась, — на этой двусмысленности девушка хмыкнула, — толи рассказы про уличные шайки-группировки, которые я слышал, и про их беспредел, были изрядно преувеличены, лет двадцать с тех пор прошло... В общем, денег и вещей на продажу у них не хватит.

Тем временем Феликс ещё раз прошёлся вдоль каждого гопника и каждому поцарапал кожу когтем. Дважды поморщился и выдал резюме:

— Вот этого и этого не трогать, больные какие-то, остальных можно.

— Я понимаю, противно, — Никита бросил на девушку виноватый взгляд, — но придётся переодеваться в их вещи.

Катерина сглотнула, потом всё-таки заставила себя ответить:

— Я... понимаю. Не в штормовках же нам по большому городу ходить, — и, хотя и в самом деле было довольно противно, заставила себя надеть брюки и рубашку, протянутые Никитой. — А ты, Феликс, прямо лаборатория ходячая.

— А то, — гордо распустил хвост Чешир.

— А если найдёшь мне подходящую компанию по варианту два, — добавил Никита, раздев догола последнего из гопников, — будешь умницей втройне. — Он подхватил крайнее тело под мышки и поволок в укромный тупичок подворотни, где соорудил кляп и связал невезучего грабителя путами из одежды. — Главное, чтобы до утра не развязались.

— Я тебе что, собака поисковая? — возмутился Чешир. — Ты ещё команду "ищи" и "фас" отдай.

— Феликс, ну пожа-а-алуйста, — подключилась Катерина.

— Чего только не сделает настоящий мужчина, когда дама просит, — демонстративно-печально вздохнул Чешир, махнул хвостом и пропал в темноте.

Вернулся он как раз, когда Никита заканчивал с последним из гопников.

— Готово и недалеко. Что-то празднуют. Но у них четыре ствола, так что давай без юридических заморочек насчёт допустимой самообороны.

— Не учи учёного, — отмахнулся Никита. — Я и тут ждал первого удара только чтобы удостовериться — именно те, кто нужен. Катя, подожди недолго, — он накинул на плечи рюкзак и растворился во мраке вместе с Феликсом.

Катерина осталась на пустой улице одна, и тут же стало как-то не по себе. Темноту заполняла редкая бесконечность огней нескольких пылающих неоновым светом вывесок и немногочисленных, ещё источающих свет квартирных окон, вдалеке мелькнул свет от фар автомобиля и пропал. Чёрные деревья и тёмные витрины, всё соединилось в каком-то нереальном, ненастоящем круговороте света и ночи... раздавшийся мычащий звук заставил вздрогнуть, а сердце запрыгать в бешеном ритме. Девушка нервно заозиралась по сторонам, но тут же сообразила — это очнулся кто-то из незадачливых гопников — и успокоилась. В этот момент свет исчез, в районе отключилось электричество. Катерину обволокла вязкая чернота, набросила на глаза непроницаемую тёмную повязку и одновременно расцветила небо светлячками звёзд, до этого тонувших в городских огнях. Словно набравшись сил за счёт пропавшего зрения, слух и обоняние стали ненормально-чёткими: кроме всё усилившегося глухого мычания и шуршания пытавшихся освободиться пленников, Катерина услышала далёкий собачий вой, полёт невидимых птиц, нос забило ароматами мусора, сухого асфальта и земли, остывающего после жаркого дня нагретого камня стен.

Две светящиеся зелёные точки появились рядом с девушкой так неожиданно, что Катерина чуть не закричала от страха. Потом сообразила — это вернулся Феликс.

— Нервф-ф-фная ты с-стала какая-то, — прошуршал Чешир.

— С вами тут вообще поседеешь, — буркнула в ответ Катерина, донельзя на себя злая за глупый детский испуг.

Феликс забрался к ней на плечо и продолжил:

— Он скоро придёт, — и тут же темнота вокруг попала, сменившись светлой будто днём картинкой, только в чёрно-белом цвете. Катерина ошарашенно захлопала глазами — но на способность видеть это не повлияло, даже когда веки были опущены. Девушка сообразила, что смотрит она сейчас через Феликса. "Твои мысли без всякой телепатии слышно: какая полезная зверушка, — зашелестел в ухе ехидный голос. — А ты думаешь, мы просто так свет отключили?" Ответить она не успела, показался Никита, и шёл он осторожно, явно боясь споткнуться.

— Лучше, чем я рассчитывал, — добравшись до Катерины, парень довольно заулыбался. — Держи, — Никита помог девушке надеть на спину второй рюкзак, который до этого нёс на сгибе локтя. — Теперь бери меня за руку и выводи на свет, а потом бегом к вокзалу. Нам отсюда надо убраться как можно быстрее.

Стоило покинуть территорию устроенной Никитой аварии, как асфальт сразу перестал быть чёрным, стены домов украсили жёлтые квадратики окон, появились люди — навстречу попалась толпа девушек и парней, шумно галдящая, несмотря на позднее время, многие держали в руках бутылки, и в них явно была не вода. Но вскоре люди опять пропали, вокзал явно ночью был местом мало популярным.

Стучаться в кассу зала ожидания и будить кассиршу — если она до сих пор ещё там — не стали, а сразу вышли на перрон, поближе к единственному фонарю, заодно освещавшему висевшие на том же столбе часы. Туда же встали ещё человек пять полуночных пассажиров. А дальше пришлось ждать, причём нервничал Никита с каждой минутой всё больше, хотя остальных, похоже, опоздание ничуть не беспокоило. Наконец-то, грохоча колёсами, подъехала электричка, и жидкий ручеёк пассажиров торопливо принялся рассаживаться. Никита выбрал вагон, где никого не было, дождался, когда состав тронется, а машинист включит тусклый свет, и разложил добычу. Пару бутылок воды, палку колбасы, деньги, ворох каких-то украшений то ли из золота, то ли бижутерии. Отдельно семь штук небольших красных книжечек разной степени потёртости.

— Самое для нас сейчас ценное, — Никита ткнул пальцем в стопку книжечек, — документы. Насколько я помню учебную программу премьер-оператора, ты справишься с подделкой без проблем.

— С ума сошёл! — ужаснулась Катерина, а по спине непроизвольно пробежался неприятный липкий холодок: ещё на первом курсе им калёным железом вдалбливали, что пользоваться своим уникальным образованием для преступления нельзя. — Ладно, здесь техно-Лист, и про оттиски ауры можно не беспокоиться, но я же не хакер и не специалист по...

— Какой хакер, какие тепловые отпечатки и аура, — отмахнулся Никита, — не путай эпохи. Тут даже фотографии не пломбируют, а до примитивных чипов с простенькой биометрией ещё лет пятнадцать. Сама посмотри.

Катерина осторожно взяла верхнюю красную книжечку, открыла, пролистала и поняла, что у неё отвисает челюсть: в таком важном документе не было и намёка на тоненькую специальную полоску или защитную плёнку, которые не позволяли бы снять фотографию, не повредив страницу. Фотография вообще была наклеена абы как. Всей защиты паспорта — водяные знаки на бумаге и уникальный номер. Да, с нуля скопировать такой документ без инструментов ей было бы затруднительно, но, если Феликс опять сработает как мобильная лаборатория и назовёт состав клея и чернил, их можно попробовать бесследно вывести и внести новые данные. Здешняя химия отстаёт на несколько столетий, подходящие реагенты наверняка можно купить свободно и без лишних вопросов.

— Я попробую, — неуверенно вынесла вердикт девушка, потом уже твёрдо закончила: — Сделаю. Одну штуку точно запорем на эксперименты, но их тут, смотрю, кто-то набрал с запасом.

— Вот и хорошо, — Никита начал сгребать всё, кроме продуктов, обратно в рюкзаки. — Пока можешь вздремнуть, приедем мы часам к шести утра. Наше преимущество в том, что мы привыкли к иному темпу жизни, когда всё обнаружится, и начнут всерьёз искать обидчиков, мы уже уедем от места моего промысла, — он хмыкнул, — достаточно далеко. В следующем городе меняем одежду, дальше едем опять на электричках: в них документы не спрашивают. Затем изготавливаем документы, сбываем добычу — и потом уже без остановок до какой-нибудь тихой гавани, где можно отсидеться пару самых неприятных лет. Как станет поспокойнее, попробуем отыскать способ сообщить нашей миссии. А теперь предлагаю спать, — он зевнул, поник плечами и как-то обмяк. — Я, кажись, опять немного перенапрягся.

Никита лёг на соседнюю скамью в их ячейке, кинул под голову в качестве подушки один из рюкзаков, укрылся курткой и мгновенно задремал. Катерине сон не шёл, да и голая лавка из лакированных досок показалась слишком жёсткой, чтобы на ней спать. Посадив на колени замурчавшего Феликса, девушка принялась его гладить и вглядываться проносившийся за окном лес, пользуясь тем, что лампы в вагоне горели еле-еле, не мешая смотреть на улицу контрастом свет-темнота. Луна утонула в тучах, угольными тенями проносились деревья, лишь изредка в просветах чёрных "стен" мелькал огонёк, принадлежащий то ли фонарям каких-то технических построек, то ли спящим рядом с железной дорогой деревням. Пошёл дождик, с каждой минутой всё сильнее закрашивая стекло мелкой водяной пылью. Если подумать — как же вовремя они вышли к городу, иначе пришлось бы пробираться через лес под проливным ливнем и ночевать в мокрой палатке, с утра залезая в холодную сырую одежду... А вот душа старательно шептала: наоборот, в тайге было проще, хоть и не свой Лист — лес он везде лес. Вернулось беспокойство, на которое сначала не было времени по дороге от лагеря, а затем его сгладили, замазали новизна от встречи с незнакомым миром и переживания за "добытчика" Никиту. Страх навалился с новой силой, рисуя одну за другой тревожные картины жизни в чужом и опасном Закрытом мире...

Проснулась Катерина от того, что Никита осторожно тряс её за плечо. Сев вертикально, девушка замотала головой, прогоняя шум в ушах и дремоту, заодно принялась гадать: когда же это она уснула, да ещё по примеру Никиты легла и укрылась своей курткой?

— Контролёры проходили, билеты проверяли, — парень кисло скривился. — Сказали, ещё минут пятнадцать-двадцать, и мы на месте.

Катерина закивала, стараясь отогнать зевоту, затем — час был ранний, небо мутно-голубое и стелился туман, отчего в вагоне оставалось полутемно — попыталась до конца проснуться, начала тереть глаза и несколько раз присела. От духоты в вагоне захотелось пить, но всю воду они закончили ещё вечером. Чтобы отвлечься, Катерина принялась смотреть в окно, где сквозь туманное одеяло мелькали узкие участки земли пригородных дач, время о времени их разрезала высокая ограда, отделяющая одно садовое товарищество от другого. Затем огороды сменили бетонные облупленные заборы то ли заводов, то ли складов, а потом и утонувшие в промозглом молоке коробки пятиэтажек. Прошло ещё совсем немного времени, и электричка осторожно замедлилась, вздрогнула и застыла, с шипением раскрыв двери и приглашая пассажиров покинуть стальное чрево зелёной гусеницы. В вагон сразу же ворвались звуки вокзала, который, не обращая внимания на время суток, жил своей повседневной сутолочной жизнью. Усталый голос неразборчиво проорал через репродукторы "состав номер какой-то там прибыл на третий путь". И тут же сообщил, что поезд до Москвы отправляется со второго пути через пять минут.

Первым спрыгнул на перрон Никита, подал руку Катерине. Девушка выбралась из вагона, поёжилась от утреннего холода, запахнула куртку. И неожиданно рассмеялась, не обращая внимания на недоумение Никиты и укоризненный взгляд Феликса. Да, у них впереди ещё много сложностей и трудностей Закрытого мира. Зато они сделали первый шаг вдвоём — и значит, их уже ничто не остановит.

Оставшиеся главы будут выложены исключительно на "prodaman" и "author.today", для постоянных читателей — свободно.

https://prodaman.ru/Yaroslav-Vasilev/books/Princ-dlya-nevesty

https://author.today/work/25488

Глава 7. Закрытый Лист

Вокзал медленно просыпался от ночной пустоты и тишины. С высоты пешеходного моста было хорошо видно, как засновали в разные стороны бригады путейцев, принимая и отправляя поезда с пассажирами и товарные составы, закоптили шустрые улитки маневровых тепловозов, распихивая вагоны туда и сюда. Длинные механические "змеи" грузовых составов величественно поползли по рельсам, отправляясь в свой далёкий путь. Зато пассажирский терминал встретил пока ещё чёрными и безжизненными стёклами окон и призрачной безлюдностью зала ожидания, если не считать, конечно, парочки развалившихся в углу бомжей да какой-то потрёпанной жизнью громко храпящей пьяной личности. Причём от всех троих перегаром несло за ползала, а ещё неприятно пахло из переполненной урны — и это Катерину раздражало больше всего.

К удивлению девушки, направились они не сразу в город, а вместо этого пошли в другой конец вокзала, петляя через коридоры. Только увидев стеллаж из высоких железных ящиков, оборудованных колёсиками кодового замка в дверце, Катерина сообразила, что Никита искал здешний аналог камеры хранения.

— Рискнём довериться? — с еле заметной насмешкой в голосе спросил парень. — Надеюсь, днём воровать побоятся. А нам рюкзаки мешать будут, да и человек с мешком в глаза бросается.

— Рискнём, — ответила Катерина, а Феликс, соглашаясь, моргнул глазами и поменял цвет зрачка с зелёного на смолисто-жёлтый.

Едва Никита сунул в приёмник нужное количество монет и закончил настройку замка, внутрь ящика словно стекла жидкая тень. Катерина аж вздрогнула, до того неожиданно и необычно Феликс перебрался к рюкзакам.

— Я посторожу. Заодно отосплюсь. Если что — обо мне не беспокойтесь, не задохнусь и вообще так хоть месяц могу пролежать. Надоест — сам выберусь.

Никита и Катерина с подозрением переглянулись, но предложение Чешира выглядело со всех сторон разумным.

— Хорошо. Деньги я взял, а на тебе — остальное, — и парень захлопнул дверцу.

Привокзальная площадь показалась Катерине какой-то ненастоящей. Большая, обрамлённая кустами по периметру, с фонтаном посередине, из которого даже били вверх жиденькие струйки воды. В углу постамент, где улёгся отдыхать старинный паровоз, причём выглядела старая машина новее, ярче и крепче своего растрескавшегося бетонного ложа. Одновременно со стороны города вокзал недавно оштукатурили и покрасили, словно в противовес давно не ремонтированной "станционной стороны". А ещё в дальнем углу прямо в кустах устроили свалку, причём явно мусор кидали, чтобы в глаза не бросалось, похоже стыдились... но до контейнера, стоявшего здесь же на площади, почему-то никто не доходил и не выбрасывал бутылки и бумажки именно туда.

Также несуразно выглядел и сам город. Новенькая аляповатая пластиковая вывеска могла висеть над обшарпанной и исцарапанной дверью, недавно отремонтированные витрины соседствовать с потрескавшимся щербатым бетонным крыльцом, а под столбом, где яркими свежими красками сиял рекламный плакат, ютилась облупленная палатка с разным товаром — будто гостья-лоточница из доиндустриальной эпохи. А ещё неприятно резала глаза разнообразная грязь на тротуарах, от валявшихся повсюду сигаретных бычков и усеявших асфальт кожурок семечек до самых настоящих завалов мусора вокруг мусорных баков. Повсюду пестрели надписи краской на стенах домов, от телефонов с намёком на фривольный досуг до просто слов, намалёванных из безделья.

— Мы словно в Кривое зеркало попали, — Катерина покрутила в воздухе рукой. — Знаешь, чем-то мои Лесные равнины напоминают, но будто их перекорёжило, исказило в плохую сторону до неузнаваемости.

Парень лишь хохотнул, перехватив очередной удивлённый взгляд на окружающие дома: со стороны улицы их недавно покрасили, с торцов тоже — но только до середины. Дальше проглядывал позеленевший от старости кирпич.

— Это из столицы, скорее всего, начальства приезжало, — пояснил Никита. — Вот на пути следования кортежа марафет и навели.

— Э... Не могут же они быть такими дураками? — не поняла Катерина. — Да тут догадаться...

— Они всё прекрасно знают, — мягко поправил её Никита, — но видимость соблюдена, для телевизора красивая картинка благоустройства отснята. Всё отлично. Ещё не раз сама убедишься. А сейчас давай-ка, хоть какой-нибудь воды возьмём, перекусим — и на рынок за одеждой.

Катерина оторопело кивнула, так до конца в слова Никиты и не поверив. Но дальше решила молчать, чтобы ни случилось: он здешнюю жизнь вроде бы лучше знает. Хватило девушку ровно до момента, когда Никита направился в сторону ближайшего магазина — хозяйственного.

— Мы, вроде, купить воды хотели? А за пирожками в аптеку пойдём? — Катерина не удержалась и съязвила.

Никита молча пожал плечами, а ехидное настроение у девушки продержалась до той секунды, когда они переступили порог. Катерина поперхнулась очередной колкостью в адрес знатока местных реалий и круглыми глазами уставилась на странное зрелище: вперемешку с порошками, мылом, ножницами, нитками и пуговицами и в самом деле продавали бутылки с минеральной водой и шоколадки. Так что когда они вышли обратно на улицу, Катерина не удержалась и эмоционально высказала всё, что она думает про здешний Лист — самый ненормальный во всей Книге миров.

— Зато шоколадные батончики мне нравятся, м-м-м, — Никита откусил сразу половину. — Хотя, скорее это потому, что для меня они — вкус детства. Мама их считала полной гадостью, а мы всё равно покупали в школьном буфете. Она наверняка знала, — он вздохнул, — в электронном дневнике-то всё отображается, но делала вид, что не в курсе.

— Есть можно, — Катерина тоже отключила небольшой кусочек, — особенно с голодухи. А что-то посытнее у нас планируется?

— Тут должны быть столовые или нечто в этом роде. Пошли, поищем.

Первые несколько заведений они прошли мимо: или закрыто, или не тот статус — оборванцев с деньгами в ресторане запомнят, или слишком уж задрипанные забегаловки. Наконец по каким-то непонятным девушке признакам Никита решил, что очередная столовая им подойдёт. Катерина к этому времени была готова проглотить целую корову вместе с рогами и копытами, так что лишь измучено кивнула. Внутри небольшого полуподвального зала оказалось чисто, деревянные столы и лавки хоть и выглядели немолодо, оставляли тёплое, приятное ощущение и удивительно хорошо гармонировали с тусклой зелёной краской стен и нарисованной в дальнем конце от пола до потолка картины соснового леса, среди которого резвились несколько медведей. А уж за витающие по воздуху аппетитные запахи Катерина была готова простить всё, даже громко орущий на весь зал телевизор около кассира.

Они как раз выбрали себе уголок поуютней и приступили к еде, когда начались новости и криминальная хроника. Ничего интересного, пока диктор вдруг не сообщил, что вчера на железнодорожных путях возле деревни Горелая падь был обнаружен мужчина. Из одежды на нём были одни трусы, по всей видимости, он долго блуждал по лесу. "Милиция отказалась от комментариев, но местные жители сообщили прибывшему на место нашему корреспонденту, что в руках мужчина держал пакет с золотым песком". Катерина заметила, как в начале репортажа Никита вздрогнул, на несколько ударов сердца спина задеревенела. И похолодела сама: те самые браконьеры! Но спросить ничего не успела, Никита быстро приложить палец к губам, давая знак пока помолчать. Остаток завтрака девушка просидела словно на иголках, пространные рассуждения и домыслы журналистов спокойствия тоже не добавляли. Его Высочество нервы, похоже, имел железные, поскольку сначала не торопясь доел завтрак, а когда возвращал тарелки, обсудил новости с тёткой у кассы.

Стоило им подняться наверх, Катерина обеспокоенно начала:

— Что будем делать? Хватаем Феликса и скорее дальше?

— Да наоборот, можем уже не торопиться, — беззаботно ответил Никита и бросил оставшийся у него кусочек хлеба в центр воробьиной стаи. — Наш не поротый ясновидец Феликс, этот вредный злопамятный паршивец, мог бы и предупредить. Не захотел, зараза, мол, говорили, что взрослые — вот и учитесь плавать сами без меня, — Катерина молча кивнула, а про себя решила, что когда встретятся, задаст негоднику трёпку — будь он хоть трижды мудрый и учёный Чеширский кот. — Видимо, в здешних краях добывают золото. Не промышленным способом, а артели моют песок по тайге. Всё равно промысел даже сейчас под контролем государства. В общем, я так понимаю, у тех двух бандитов был тайник с нелегально намытым золотом. Они получили за него аванс и пошли за товаром, когда я их встретил. Потому и стреляли в меня, едва заметили. Если бы дурни сразу отправились домой налегке — почти наверняка дошли бы. Но эти жадные идиоты всё-таки сначала забрали из тайника золото, и только потом уже с мешком и голые потащились обратно. Удивлён, что до людей добрался хотя бы один.

— Так тело целое, нас искать будут... — начала Катерина и осеклась: безмагический Лист, причём технически отсталый — сосканировать мозг или поднять зомби здесь не сумеют.

— Точно, — подтвердил её догадку Никита. — Добавь, что понятия "единая база данных" тут пока не существует, как и всего остального. Начальство читает отчёты на бумаге, связь и обмен информацией между отделами в противозачаточном состоянии. Мои ночные художества в соседнем городе если вообще свяжут с находкой, то нескоро. Разве что милиция на железной дороге первое время будет искать непонятно что и активно у всех проверять документы. С неделю примерно. Дальше начнётся период тишины, а когда им дадут нагоняй за отсутствие результата, и всё закрутится по новой, мы будем далеко.

Катерина оглянулась по сторонам — улицы уже заполнились пешеходами, во все стороны побежал поток машин, от старо-ржавых "кирпичей" до автомобилей более-менее обтекаемого вида — вздохнула, и поинтересовалась:

— Итак, мы застряли на неделю. И какой у нас план?

— Сначала на рынок за одеждой. А потом видно будет.

Катерина внимательно посмотрела на парня и подумала, что сейчас он говорит слишком уж уверенно.

— И как нам этот рынок искать? Я не вижу ни одного инфокиоска, если они вообще тут есть. А до самой примитивной Сети, насколько я помню историю техники, ещё лет...

— Спросим, — улыбнулся Никита. — Просто спросим. Одного, второго, третьего — и так пока не узнаем. Считай, что у тебя тренировка по восстановлению древних навыков общения, потерянных нашей техноцивилизацией.

Катерина открыла рот, собираясь съязвить, но передумала и лишь буркнула опять себе под нос: "Психованный мир, честное слово". Угнетало ощущение полной беспомощности: зачем нужно её образование и все навыки, полученные в жизни за прошедшие два десятка лет, если стоит оказаться на чужом Листе, как сразу выясняется, что без помощи ей вообще не выжить? Недолго девушка шла всё-таки молча, потом отвратительное настроение всё-таки прорвалось наружу, и Катерина принялась нудно бурчать:

— Нет уж, всю жизнь обходилось без навыков примитивной жизни — и дальше бы обошлась. Я так понимаю, и посуду здесь моют, как принято в походных условиях — без всякой техники и чистящих составов. Скажи, что вообще песок и золу драить завозят.

Никита скосил на девушку хитрый взгляд, потом соизволил ехидным голосом ответить:

— Нет, это только в деревнях. А мы в городе, тут мыло есть. Настоящее, хозяйственное, дегтярное. Из натуральных продуктов, между прочим, никакой синтетической химии.

— Ах ты! — Катерина аж поперхнулась.

Мог бы посочувствовать — а он наоборот ещё и смеётся над ней! Но двинуть Никиту локтем в бок она не успела, они уже вышли к остановке городского транспорта. Катерина думала, что насчёт "спросить" Никита пошутил, но парень и в самом деле дождался троллейбуса, а потом поинтересовался у какой-то старушки:

— Не подскажете, до Центрального рынка идёт?

— Нет, милый, эт тябе нада на автобус, но он тута не ходить, — затараторила бабка в ответ, заодно вывалила ворох информации про город и транспорт — для Никиты и Катерины очень полезной, но они про это и не спрашивали!

Никита дождался, пока бабка уедет, потом всё повторил со следующим ожидавшим на остановке мужчиной. Дальше спросил проходившего мимо пешехода. Причём каждый новый вопрос задавался с учётом подробностей, полученных от предыдущего советчика. Потом они прошли квартал до остановки автобуса, и всё повторилось. В итоге выяснилось, и что нужен им и в самом деле Центральный рынок, и как туда доехать.

Всю дорогу до рынка Катерину грызла совесть за то, что она так безобразно сорвалась на Никиту: не виноват же он в здешних странностях и в том, что она постоянно ощущает себя как в Кривом зеркале. Да и на себя девушка была зла. Нечего сказать, хороший из неё будет премьер0оператор, если первая в жизни нестандартная ситуация, проблема не из учебной программы — и сразу выбила её из колеи. Поэтому, сидя в автобусе, она почти не смотрела в окно, а сосредоточилась на дыхательных упражнениях. И когда кондуктор выкрикнула нужную остановку, была спокойна и уверена, что всерьёз удивить её больше ничего не в силах.

Выйдя из автобуса, Катерина поначалу не поверила своим глазам. Центральный рынок расположился внутри стадиона и попутно занял обширную территорию вокруг: уйма платок и контейнеров рядами, множество людей, которые шли вдоль лотков с товаром, приценивались, торговались, в воздухе стояли пыль, гул и гам, сновали непонятные смуглые личности в цветастой одежде. У входа на рынок кучковались человек пять людей, похожих на стражников, к ним подошёл милицейский патруль, перебросился несколькими фразами и двинулся дальше. Несколько мгновений девушка моргала, пытаясь отогнать наваждение и сообразить, почему охрану на входе упорно хочется назвать именно стражниками. Затем негромко спросила:

— Тут точно никаких трещин во времени нет? Как в фантастических книжках?

— В смысле?

— В прямом. Индустриальный век же на дворе, а тут самый натуральный если не средневековый рынок, то конец Доиндустриальной эпохи самое позднее. Даже комплект нищих, смотрю, имеется. Такое ощущение, что перед нами мираж. Подойди, тронь — и он лопнет, растворится в воздухе.

— Да нет, всё настоящее. Сейчас сама убедишься.

Стоило им оказаться на территории рынка, нырнуть в пёструю разношёрстную толпу, неспешно текущую по "улочкам", которые образовывали лотки для товара, собранные то из ржавых стальных уголков и листов железа пополам с досками, то из превращённых в торговые точки больших транспортных контейнеров, как девушку опять охватило ощущение нереальности происходящего.

— Это не провал в историю, — негромко пожаловалась она, — это жанр романа-катастрофы. Фантастика, когда Лист отрезало от Основы, и колонисты выживают на обломках цивилизации. Даже люди как оттуда, в одежде разной степени потрёпанности. Только расплачиваются, смотрю, пока ещё деньгами, а не вещь-за-вещь.

Никита с трудом удержал смешок и повлёк Катерину к ближайшему прилавку с одеждой.

— Мне нужно вот для неё платье. Это подойдёт, размер есть? — ткнул он пальцем в первое попавшееся.

— Сейчас-сейчас, у меня всё самое лучшее, — тётка облила высокомерно-снисходительным взглядом одетую и стриженую "под мальчика" Катерину, достала палку с рогулькой и приготовилась снять с крючка вешалку.

— Это?! — от возмущения Катерина мгновенно забыла про все странности рынка. — Ты с ума сошёл!

— Катя, — шепнул ей на ухо Никита, — нам на полчаса и для начала, чтобы потом сразу на тебя как на девушку всё выбирать и без вопросов купить...

— В девушку, а не в пугало. В этом безобразии я ни минуты ходить не буду, — категорично отрезала Катерина и добавила уже для навострившей уши торговки: — Хватит с меня и того, что я вот это надела по дороге сюда вместо тобой же испорченного платья.

Тётка за прилавком мгновенно наполнилась женской солидарностью, заодно увидела возможность продать что-то подороже.

— Сейчас-сейчас, дорогуша, сейчас, лапочка. Сейчас подберём. Для начала... примерь-ка вот это.

— Где примерить? — удивилась Катерина.

— Да вот здесь же, — укоризненно всплеснула руками торговка, досадуя на непонятливую покупательницу. И показала на картонку, отгороженную занавеской.

Катерина с сомнением посмотрела, потом рискнула встать, одновременно жалобно попросила Никиту подержать тряпку так, чтобы не было видно. Всё равно поймала на себе любопытно-заинтересованный взгляд паренька, что-то мерявшего напротив, и понадеялась, что не покраснела. Торговка тем временем достала одно платье, второе, третье... Наконец очередное платье на взгляд девушки вроде бы и выглядело приемлемо, и сидело сносно. Заодно Катерина порадовалась, что туфли, в которых она сюда попала, не полетели в костёр как улика и не остались в вещах на вокзале, а были с собой.

— Ну, и что у нас там дальше? — стоило сменить чужую одежду на собственное платье, как настроение сразу расцвело радужными красками. — Веди. Да не строй ты такую тоскливую морду, мы быстро же управились. Зато я у тебя красивая, а не чучелом. И дальше быстро управимся, я никогда особо не любила таскаться по магазинам, а уж в здешних экзотических условиях — тем более.

Несмотря на полный беспорядок планировки рынка, когда вперемешку и непонятно где что продают, а вроде бы дополняющие друг друга вещи находятся в разных углах, они справились, на взгляд Катерины, и в самом деле очень быстро. Ну а недовольство Никиты девушка списала исключительно на то, что и ему пришлось примерять вещи в здешних на редкость варварских условиях. Но и без примерки покупать нельзя: вещи могут не сочетаться или плохо лечь по фигуре, качество пошива у них не самое лучшее — а выглядеть чучелом она ему не даст. Всё-таки не в тайге, а среди людей жить будут.

Покупки сложили в две большие сумки с ремнём через плечо. И стоило отойти от рынка и свернуть в позаброшенный безлюдный скверик, как Никита поставил сумки на побитую временем скамейку и начал их портить с помощью шкурки, тупого перочинного ножа и грязи.

— Качество плохое, так что без проблем будут они у нас старые и потрёпанные жизнью, — пояснил Никита в ответ на оторопелый взгляд девушки, дальше скинул сначала одну из сумок на асфальт и повалял в пыли, затем вторую. — Вот так.

— А мы? Ищем гостиницу или что там? Денег-то у нас хватит?

Первый раз на Закрытом листе Катерина увидела, как Никита растерялся.

— Хватит... я думаю. Проблема в том, что, насколько я знаю, в более-менее приличное место документы нужны. А без документов — клоповник, страшненький. Одну ночь ещё, может, и просидим, но не неделю же? И как здесь квартиру снимать, я тоже не представляю. Я на Феликса рассчитывал, он сначала нашёл бы подходящее место и всё разузнал, а дальше мы бы без труда договорились.

— А эта пушистая скотина дрыхнет на вокзале вместе с документами, — поморщилась Катерина.

— Прорвёмся, — Никита прямо на глазах обратно наполнялся уверенностью. — Неужели ты думаешь, что у меня и такой вариант был не продуман? Пошли искать.

Катерина посмотрела на парня с сомнением, так как всерьёз подозревала, что на самом деле идея пришла ему в голову только что. Но ссориться сейчас было не ко времени, а выскажи она свою догадку вслух, Никита точно обидится.

Искать Никита начал довольно странно: пошёл через дворы, рассматривая школы и детские сады. Причём при виде более-менее новых и прилично выглядящих недовольно морщился, а вот на старые и потрёпанные здания глядел с интересом. Наконец третья по счёту такая школа его устроила. Он скинул сумку на асфальт рядом с калиткой в решётке ограды, попросил: "Обожди тут", — а сам скрылся внутри здания. Вернулся парень минут через двадцать.

— Повезло с первой попытки, — он закинул сумку на плечо. — Народ тут пока ещё по старой советской привычке жалостливый. Поверили, что мы приехали на заработки, но нас кинули с оплатой. И, пока бригадир выбивает деньги, неделю где-то надо ночевать, — Никита усмехнулся. — Ночевать в спортзале и маты на пол постелить — это бесплатно. А вот за еду директор предложила помочь с ремонтом. Придётся отрабатывать, чтобы не выходить из образа. Да уж, подобралась у нас бригада, — хмыкнул он. — Наследник Владыки вместе с потомственной аристократкой. Я правильно понимаю титул Старшей семьи?

— Ой, не напоминай ты о нём, — Катерина подхватила свою сумку, показала Никите язык и зашагала следом. — Мне учителя на эту тему все уши прожужжали. Понимаешь, у нас на Листе запрещено создавать "элитные" школы, даже дети гранд-Мастеров учатся вместе с обычными детьми. Вот мне все десять классов и полоскали мозги: "Ты же из Старших, ты обязана быть примером для одноклассников".

— И как? Получилось?

— Ещё как получалось, — Катерина негромко и весело рассмеялась своим воспоминаниям. При этом в глазах заплясали бесенята, так что парень благоразумно не рискнул выспрашивать дальше.

Короткая, уже слегка потрескавшаяся асфальтовая дорожка вывела их через небольшой парк мимо заброшенной школьной теплицы к самому зданию: трёхэтажному кубу синего цвета. Насколько Катерина поняла, если снаружи школу перед началом развала успели оштукатурить и окрасить, то внутри всё не видело руки строителя лет двадцать. И если деревянный паркет хоть и покрылся боевыми царапинами, но выдержал напор целого поколения учеников, то стенам и дверям пришлось много хуже. Зелёная краска облупилась, штукатурка местами потрескалась, побелка на потолке посерела и кое-где отставала хлопьями. Да и воздух внутри был какой-то затхлый, особенно заметно это ощущалось после улицы, где на клумбах возле крыльца терпкими ароматами благоухали цветы.

Встречавшая на пороге немолодая женщина проводила в спортзал, открыла подсобку, куда разрешила сложить вещи, вручила Никите от неё ключ. А затем повела в коридор верхнего этажа, где лежали банки с краской, мешки и ремонтный инструмент. Судя по всему, если стройматериалы директор где-то сумел получить, то на рабочих денег уже не хватило, потому-то предложению Никиты так и обрадовались. Как только женщина ушла, Никита приготовил валик, вскрыл банку краски... и тут Катерина не выдержала:

— Да кто-ж так делает! Загубишь всё. Подвинься, и запоминай, — после чего сноровисто начала готовить материал и инструмент к началу работ, а затем принялась красить первую стену, заодно комментируя: — Эта ещё ничего, а вот вторую сначала немного придётся штукатуркой подлатать. Вообще по-хорошему всё бы заново перештукатурить, но материала маловато. Так что так, слегка подровняем.

Несколько минут Никита оторопело смотрел на работающую девушку, потом сумел преодолеть ступор, с опаской взял второй валик и осторожно принялся помогать:

— Катя, я потрясён. Или это у вас Лист такой, где аристократов учат кисточкой работать? Не големом управлять или андроидом, а руками всё делать... или это ты такая особенная и неповторимая?

Катерина расхохоталась до слёз так, что чуть не промахнулась мимо тазика, куда макала валик за новой порцией краски: очень уж в тему к словам Никиты вспомнилась регулярные сцены из школьных времён, когда две её знакомые девочки, тоже из Старших семей, каждый раз стонали и проклинали уроки труда.

— Да нет, — она аккуратно, чтобы не запачкаться, смахнула выступившие о смеха слёзы. — Это эпизод из моей биографии. Никогда не видел, как если кусок металлического натрия в воду кинуть, он шипит и белый дым пускает? — Никита кивнул: знакомо, был такой опыт на уроке. — Так вот, мы с одним моим одноклассником придумали бомбочки дымовые делать. Нет, не взрывали, за это и выпороть могут. Мы их на продажу готовили. Он был неплохой маг — ставил чары-замедлители, я разработала техпроцесс. Лежит себе в кармане, но если в нужном месте шарик сжать и кинуть — ба-бах, куча дыма. В общем весело.

— Вас поймали? И всё-таки выпороли?

— Хуже, — вздохнула девушка. — Директор школы сказал, что натрий-то мы брали из школьной лаборатории, химичили тоже в ней — то есть незаконно пользовались школьным имуществом. Мы этот вариант на самом деле продумали, тут же заявили, что готовы возместить всё по себестоимости. Директор согласился, а потом с такой ехидной улыбочкой: ещё школе положен "процент от прибыли". Но, поскольку мы не озаботились заключить со школой письменный договор на использование оборудования и материалов, он имеет право неустойку и процент от прибыли потребовать в любой форме. Например, кисточку в руки, шпатель, валик — и этими примитивными инструментами ремонтировать школу. И под конец добавил: "Как раз за летние каникулы успеете".

— И вы? — расхохотался Никита.

— Да-да, — мрачным взглядом ответила Катерина и поморщилась. — Под одобрение родителей, которые меня выпинывали шесть дней в неделю к восьми утра всё лето, мы как раз к началу учебного года и закончили. Директор при всех похвалил за работу и пригласил ещё желающих, мол, он готов предоставить школьные лаборатории на тех же условиях. Процент от прибыли отработаете в каникулы: оранжерею перекопать, плитку в школьном саду перестелить — он найдёт, куда приспособить рабочие руки.

— И много согласилось? — Никита, не стесняясь, хохотал во всё горло.

— Таких как мы дураков больше не нашлось, — улыбнулась воспоминаниям Катерина.

— Слушай, — Никита никак не мог остановить смех, — как тебя вообще с таким характером на Отбор послали?

— Политика, — пожала плечами девушка. — В успех никто не верил вообще, сама моя поездка была "для отчётности", даром что наш министр торговли меня всё время донимал требованиями и письмами насчёт "подготовить почву для приезда делегации". Точнее, он просто решил заодно выстрелить наугад — а вдруг сработает? Ритешу Дешмукху, это глава нашего Листа, для баланса сил в Совете нужен был ещё один голос именно Северных семей. Интриги шли все последние полгода, а потом внезапно оказалось и сроки поджимают, и девушек нужного возраста и подходящего образования, вдобавок способных быстро вызубрить эту дурацкую книгу по Этикету, среди Северных не так уж и много. Плюс отец и Ритеш давно друг друга знаю, уважают и не опасаются подставить друг другу спину. И вообще, хватит мне зубы заговаривать. Я работаю, а он болтает. Валик в руки — и делай как я.

Вещи с вокзала забирали во второй половине дня, когда уезжает и приезжает побольше народу, и на ещё одну обнимающуюся парочку никто не обратит внимания. Феликс, едва услышал звук открывающейся дверцы, спрятался в рюкзак — и Катерина этим тут же воспользовалась. Сразу как они отошли в уголок переложить вещи в сумки, девушка вытащила Чешира за шкирку, как следует встряхнула и зло прошипела:

— Бросил нас, значит? Спрятался? Не предупредил?

Феликс обречённо посмотрел по сторонам: слишком много народу, магическим способом не вывернешься, а рука за загривок держит слишком крепко.

— Кто-то мне обещал зарплату сливками. Или хотя бы покормила-напоила, а потом расспрашивала.

— А берёзовой каши не хочешь? — Феликс с опаской покосился на вторую ладонь, которой Катерина явно приготовилась его треснуть.

— Э... давайте решать всё как цивилизованные люди? О чём я должен был предупредить?

— О том, что мы тут застрянем. Из-за этих, которые на Никиту в лесу напали. Сам спрятался, а мы — как знаешь?

— Ничего я не знал, — скорчил оскорблённую морду Феликс. — И про этих, которые в лесу — первый раз слышу и ни разу не видел. Просто ну не могло нам всё время везти, обязательно должна быть какая-то гадость. Вот я и выбрал оптимальную стратегию. Охранять вещи на вокзале, без которых нам будет сложно в дальнейшем...

— Ну-ну, — не поверила Катерина и упихнула кота в сумку, после чего застегнула молнию так, чтобы наружу торчала одна голова. А дальше злорадно поинтересовалась у Никиты: — Сколько там до электрички?

— Уже стоит.

— Тогда поторопимся.

"А покорми-и-и-ть... — раздался в ушах тоскливый голос Феликса: он опять воспользовался способом скрытно передавать звук прямо в ухо хозяйке. — Я ж с голоду помру, — заныл Чешир, — сколько там ехать..."

Катерина бросила на него ещё один злорадный взгляд, и Феликс оскорблённо замолк, всем своим видом показывая, что он им это издевательство ещё припомнит.

Вагон электрички заполнился быстро, рядом села семья с двумя девочками лет десяти. Дети сразу вцепились глазами в кота:

— Ой, какой хорошенький. Кис-кис-кис. А его можно погладит? — заговорили дети одновременно.

— Можно, — великодушно согласилась Катерина и достала Чешира из сумки, проигнорировав негодующий вид и гневный вопль в ушах. — Его зовут Феликс.

— Ой, а чего это он такой сердитый? Наверно кушать хочет. Мама. А можно мы его покормим?

— Если тётя разрешит.

— Да пожалуйста, только не печеньем.

— А у нас на бутерброде колбаска есть.

Следующие полчаса Феликс героически терпел, как его тискают. Гладят и кормят кусочками колбаски с ладони. И лишь когда вагон опустел — из конца в конец от города до города мало кто ездил — гневно высказал претензии. Получил в ответ: "Просил, чтобы накормили? Вот и накормили", — и на несколько минут от такого беспардонного к себе отношения потерял дар речи. Но продолжить ругаться не успел, вагон опять начал заполняться пригородными пассажирами, среди которых тоже попадались дети. Поэтому Чешир мгновенно испугано спрятался в сумку с головой, бросив напоследок паническое: "Нет меня. Ни для кого нет".

Не закончил Феликс дуться и когда они приехали, из принципа прикидываясь обычным животным. Но, когда все трое сели на лавочке в парке, и Катерина начала перечислять, что ей нужно для анализа состава чернил, а Никита вслух прикидывать, как бы найти для работы подходящую лабораторию и жильё, ибо они опять тогда застрянут не меньше чем на неделю, не выдержал и возмутился:

— А про меня забыли? Да я вам всё и так скажу, без всяких там пробирок... — и осёкся, таким смехом лучились глаза у парня и девушки. — Ладно-ладно, уели. Давайте вашу бумажку. Но перед этим — сливок.

— Тёплых, — поддела его Катерина, — помню.

Следующим вечером вокзал их встретил всё той же суетой, гудками и грохотом поездов, торопливыми объявлениями из репродуктора, запахами пыли, шпал и тысяч пассажиров. Будто и не прошло целых суток, а они вернулись во вчерашний день. Оказавшись внутри пассажирского терминала, Никита и Катерина посмотрели на длиннющие людские хвосты к кассам за билетами и синхронно вздохнули. Хорошо хоть им не нужен конкретный поезд, а подойдёт любой, идущий на запад. После чего Никита остался запоминать расписание, а Катерина пошла спрашивать "кто крайний".

Очередь ползла очень медленно, а утомила быстро. Кассирша регулярно куда-то отлучалась, усталые люди вяло переругивались, время от времени выясняя, кто и за кем занял. Некоторым, как Никите, повезло — если ждёшь вдвоём, можно ненадолго поменяться, сходить за водой или просто размять затекающие от долгого стояния ноги. Те, кто пришёл один, на глазах зверели. Наконец очередь довела до заветного окошка, и Никита уверенно назвал номер поезда, который отходил через полтора часа. Разве что на несколько секунд задумался над типом вагона, но потом решил всё же взять купейный: пусть там они окажутся заметнее, зато смогут отдохнуть перед вторым забегом на электричках, когда ночевать придётся, пережидая на вокзалах. Немолодая женщина в очках одарила парня снисходительным взглядом — мол, в самый последний момент успел, минут через пятнадцать продажа на этот маршрут уже закрывается — но говорить ничего не стала. Взяла паспорта... у Катерины невольно ёкнуло сердце: первая настоящая проверка её работы. Ломбарды, где, загримировавшись под наркомана, Никита сдавал добычу, можно не считать: там документ если и смотрели, то наспех глянуть фотографию да переписать адрес. Но кассирша без каких-либо вопросов равнодушно оформила билеты и буркнула: "Следующий".

Когда они вышли на перрон, вдоль их поезда уже суетились пассажиры, особенно рядом с плацкартными вагонами. Какой-то мужик докуривал сигарету, делая глубокие торопливые затяжки, у молоденькой проводницы поднимающаяся в вагон грузная тётка своим чемоданом выбила из рук паспорт следующего пассажира. Девушке пришлось присесть, чтобы поднять документ, одновременно второй рукой придерживая модную укороченную юбку, чтобы та не натянулась и не задралась — выглядела пантомима до того забавно, что Катерина не выдержала и улыбнулась. А Никита уже тянул свою девушку дальше, вдавливаясь плечом в толпу. Добравшись до нужного вагона, они сунули паспорта и билеты проводнице — Катерина при этом опять почувствовала себя неуютно — хотя теперь бояться было уже нечего... Но проводница лишь торопливо пролистала странички, хмуро буркнула скороговоркой: "Места пять и семь, поторапливаемся". Поднялась на площадку следом, заорала вглубь вагона так, что у Катерины заложило в ушах: "Поезд отходит, провожающим просьба покинуть вагон". И сразу, не дожидаясь, выйдет кто или нет, опустила порог, выглянула в раскрытую створку дверей, и подняла жёлтый свёрнутый флажок. Из ретрансляторов хрипло заиграла неразборчивая музыка. Пока Никита и Катерина шли к своим местам, поезд вздрогнул и тронулся в путь.

Открыв дверь купе, Катерина и Никита обнаружил двух попутчиков — женщину лет за тридцать и паренька лет пятнадцати. Судя по заметному сходству одинаково-курносого профиля — мать и сын. Женщина, наклонившись, что-то искала в чемодане, поставленном на нижнюю полку, а молодой человек отречено смотрел в окно и слушал музыку в наушниках.

— Попутчики?! — улыбнувшись, сказала женщина. Сын бросил безразличный взгляд на вошедших, и вновь отвернулся к окну. — Не мешаем? Мы ненадолго, мы скоро выходим.

— Да собирайтесь спокойно, — махнул рукой Никита. — Мы и на второй полке разместимся.

Колеса ритмично стучали на стыках рельс, и один город уносился вдаль навстречу другому городу. Разговор с соседями, кроме дежурно вежливых фраз, не сложился: только подсевшие пассажиры устали, мать и сын мыслями уже были не в вагоне, а на станции назначения. Когда через пару часов поезд замер на вокзале какого-то небольшого города, они формально-вежливо попрощались, и Катерина с Никитой остались вдвоём. Впрочем, ненадолго — стоило составу тронуться, в купе материализовался Феликс: сначала улыбка, потом глаза и уши, а следом и остальной Чешир.

— Отлично. Предлагаю меня кормить. Вам-то хорошо ехать, с комфортом, это я, бедный и несчастный, вынужден сидеть в пыльном углу за мешками с почтой. Голодный и холодный, — Феликс тут же забрался на колени Катерины. — Пока молодой человек собирает на стол, ты можешь меня погладить.

— Разрешил, — рассмеялась Катерина, — всех к делу приставил. Без сливок оставлю за наглость.

— Не пугай, всё равно их у тебя нет, — грустным тоном парировал Феликс. — Трудности полевой-походной жизни. Давай хоть колбасу, научишься с вами есть всякую гадость, — и бросил укоризненный взгляд на хохочущего Никиту: то ли тот вспомнил рассказ, как Чешир на поляне жевал подстреленных молнией зайцев, то ли как девочки кормили колбасой в электричке, то ли что-то ещё. — Но-но, я бы на тебя посмотрел... Малыш.

— А ты — самый больной пассажир в мире тогда.

За шутками и весёлой вознёй — новых попутчиков к ним так и не добавилось — незаметно подступили сумерки, настала ночь. Поезд ровно стучал колёсами, унося пассажиров всё дальше и дальше на запад. Отключился основной свет, остались гореть тусклые ночные лампы с намёком, что пока спать, Феликс тут же прямо сквозь дверь осторожно просунул ухо, убедился, что в коридоре никого, попрощался, и также не открывая двери просочился из купе наружу.

— Позёр, — фыркнула Катерина, потом зевнула: — Но он прав, спать хочется.

— Характер, не зря же он в молодости столько путешествовал, причём с авантюристами и контрабандистами, — пожал плечами Никита, одновременно расстилая постель. — А теперь он уже много лет живёт в основном в столице и при дворе. Дома же всякие вольности не приняты, и вообще считаются не очень приличным для такого многоуважаемого Чешира поведением, вот Феликс, пока может, и развлекается.

Когда они легли, Катерина немного поёрзала, поудобнее устраиваясь на плече у Никиты, и уже засыпая, пробормотала:

— И всё-таки ты у меня самый необычный из всех принцев. Как начал ухаживать с сариссы, так и всё остальное кувырком. Расскажи мне пару месяцев назад, какое у меня будет свадебное путешествие, и что я вообще за тебя замуж выйду — я бы его на смех подняла.

Никита ничего не ответил, лишь поцеловал девушку сначала в ухо, потом в губы.

Глава 8. Тихая гавань

До города, который Никита выбрал как пристанище на пару ближайших лет, решили опять добираться на электричках. В поезде и проводник может запомнить, и паспортные данные в билетах сохраняются — пусть "транзитные" документы будут заменены вторым комплектом сразу по приезду, лучше их поблизости от "конечной точки" показывать как можно меньше. Да и выходивших из дальнего поезда пассажиров патрули на вокзалах проверяли намного чаще, чем выливающийся по утрам из электричек поток дачников и приезжающих на работу.

Катерина думала, что за те три недели, которые они колесили по стране, она уже ко всему привыкла, и надеялась отоспаться. Добродушная большеглазая гусеница потрёпанного жизнью зелёного двенадцативагонного добряка производства города Рига уезжала ночью, а деревянные лакированные скамейки и крашеные рыжей краской выгнутые фанерные спинки давно уже не казались жёсткими или неудобными. Опереться на них, а лучше кинуть сумку с вещами под голову, укрыться курткой, вытянуться и уснуть. Дачники и те, кто из пригорода едет на работу, появятся только ближе к концу пути. Не вышло — ещё на станции отправления электричка набилась молодёжью: то ли студенты ехали сильно заранее, то ли была какая-то иная причина. Юные наглые организмы жаждали действий и ненавидели скуку поездки, что и надумали продемонстрировать с самого начала. Вроде их было не так уж и много, но они сразу разбились на небольшие группки и шумно расползлись по вагонам, плотно заполняя электричку собой и сумками, рюкзаками и просто пакетами, расставленными и распиханными на полках, встиснутыми под сиденья. Стоило перрону скрыться за спиной, как в руках появилось дешёвое пиво, тамбуры наполнились дымом плохих сигарет. И пусть иммунитет Карты, как объяснил Никита, был устойчив почти ко всем ядам и прочим неприятностям, нюхать затянувшую вагон гадость всё равно было неприятно. Заглянувший было в самом начале пути ленивый наряд милиции в блестящих дерматиновых куртках посмотрел на картину равнодушным взглядом и пропал, зато словно из воздуха возникло несколько задрипанных гитар, и пассажиры вагонов принялись как бы петь модный хит группы "Браво", старательно перекрикивая друг друга хриплыми немелодичными голосами:

Пускай я никогда не встречал в Африке рассвет,

И не видел сам пожар в джунглях в час ночной,

Но знаю точно я, на Земле самый яркий свет,

Свет, который дарит всем стильный галстук мой.

Если тебе в этом мире жить без улыбки нельзя,

Если в душе ты романтик, значит с тобой мы друзья.

Ну, а когда станет грустно, ты не сдавайся судьбе,

Вспомни оранжевый галстук, пусть он поможет тебе.

Электричка тем временем неторопливо ползла вперёд, постанывала и гудела и от своей неумолимой дряхлости почтенного возраста, и от нехватки денег на нормальное обслуживание. Катерина всё же попыталась уснуть, но сначала её подняли контролёры, громко проверявшие билеты и скандально требовавшие "заплатить, а не то", затем прыткие безбилетники, удирающие от контролёров и спотыкающиеся о сумки и чьи-то ноги. Третий раз её разбудил рассвет и завывания просивших милостыню цыган. Да и народу заметно прибавилось, так что устроиться лёжа уже не вышло. Катерина с завистью посмотрела на привалившегося к стенке вагона Никиту с Феликсом на коленях — оба безмятежно спали сидя, ей же сон обратно никак не шёл — и уставилась в окно.

Впрочем, ничего нового и интересного она там не увидела. Типичный для здешнего Листа пояс дач, в этот раз из-за близости к крупному городу особенно широкий. Затем его неизбежно сменит промзона пополам со старыми пятиэтажками-хрущёвками. Немного поразмышляв, Катерина достала из сумки книжку и углубилась в "Сказы" Бажова. Книги, наверное, стали единственным, что хоть как-то примиряло с миром, в который они угодили. Оказывается, за несколько веков колонизации Лесные Равнины потеряли немало интересного. Причём читалось и воспринималось всё настолько легко, что девушка в очередной раз прикинула: дома обязательно надо будет подсказать дяде, владевшему издательством, заняться старыми книгами — заядлый библиофил, он наверняка загорится идеей познакомить соотечественников с позабытыми шедеврами... На этой мысли она себя со вздохом оборвала и загнала все рассуждения поглубже. Сначала им надо вернуться.

Катерина так зачиталась, что остаток времени пролетел незаметно. А дальше — привычная за последние недели кутерьма конечной станции. Разве что вокзал в этот раз немного удивил, точнее отсутствие привокзальной площади — со стороны города сразу шла четырёхполосная дорога, за которой высился новенький торговый центр. Стоило отойти пару кварталов, как Феликс, согласно заранее придуманному плану, отправился искать подходящее жильё. Катерина с Никитой неторопливым шагом двинулись знакомиться с местом, где им теперь предстояло обитать... Но даже спустя несколько часов целостного впечатления у Катерины так и не сложилось, как не смогла она и понять: нравится ей город — или нет.

Вот небольшой парк, по нему гуляют дети, много людей сидят на лавочках с книжками, их обвивает прекрасная музыка скрипки и саксофона небольшого оркестра, играющего в самом начале аллеи. Но с другого конца аллеи расположилась шумная, несмотря на утренний час уже немного пьяная компания с пивом и водкой. Очарование купеческой пышности старинных особняков на одной улице сменяется потрёпанными домами-кирпичиками шестидесятых на следующей, а посреди них высокомерно смотрит на соседей новенькая кирпичная многоэтажка точечной застройки. Одни здания и улицы вылизаны, а другие, причём совсем рядом, стали полу-развалинами, которые вот-вот упадут от ветхости. Где-то тротуары более-менее целые, но стоит пройти квартал-другой, и ковыляешь по разбитому асфальту, рискуя переломать конечности. На земле не так уж редко попадается мусор, но в иных местах он стыдливо прижимается к урнам, а другие улочки и переулки страшно загажены, повсюду грязь, пыль и окурки с шелухой от семечек. И самое удивительное, что всё это никак не коррелирует между собой, а сплетается во всевозможных сочетаниях. Как недавно отремонтированная, так и полуразвалившаяся улица может быть и совсем чистой, и загаженной, или с тротуарами, или полной ям, огороженных асфальтом.

Феликс нашёл их во второй половине дня. Никита и Катерина как раз присели на лавочке в очередном скверике, разложили пирожки, поставили кефир и приготовились обедать. В кустах прямо за лавочкой одна из теней стала гуще, внутри неё загорелись два жёлтых глаза. Мгновение спустя тень обрела материальность, и на колени Катерине запрыгнул пушистый дымчатый кот. Сначала Феликс, не спрашивая разрешения, подхватил один из пирожков и начал жевать. И лишь слизнув крошки, соизволил заговорить.

— Люблю, конечно, отсталые техно-Листы: никаких охранных систем и ловушек на волшебных разумных, то есть на меня, делай, что хочешь. Но я ещё не настолько оголодал, чтобы унизиться до воровства еды.

— Мышей лови, ты же кот, — поддела его Катерина.

— Но-но. Благородное искусство охоты не стоит принижать такими банальностями как поиск пропитания, — обиделся Чешир. — Да лучше стащить чего-нибудь, — и нацелился на второй пирожок.

— А по делу? — Никита успел выхватить пирожок прямо из-под лапы. — Или просто есть захотелось?

— Изверг, — буркнул Феликс. — Пожалуюсь на тебя...

— В организацию по защите редких животных, — поддела его Катерина. — Как зверски замученный хозяйкой, попросишь восстановить в правах кота. Поверим монитору? — и получила за это укоризненный взгляд: злопамятная ты, сколько воды с первой встречи утекло, а до сих пор не забыла.

— По делу... нашёл, — Феликс посмотрел на Никиту так, будто просветил взглядом насквозь. — Только попробуй у меня с ними не договориться, восходящая звезда дипломатии.

— Сам пойдёшь? — рассмеялась Катерина.

— Сам и пойду, — отрезал Феликс. — Думаешь, не получится?

— Да нет, получится, — Катерина покрутила пальцем у виска. — Так и представляю эту, как здесь говорят, картину маслом. Здравствуйте, я учёный говорящий кот из сказок Пушкина. Пустите переночевать, а я вам песенку спою. И дальше как положено. У Лукоморья дуб зелёный...

— Начиталась на мою голову, — Феликс смущённо отвернулся, сообразив, что сморозил глупость: это на маго-Листе говорящему фамилиару никто не удивится, а здесь чисто технический мир.

Ехать до выбранного Феликсом места пришлось через полгорода. Сначала на трамвае, затем на маленьком, плотно набитом пассажирами автобусе, который здесь называли "маршрутка". Наконец они оказались в самом начале пыльной улицы, по обе стороны которой уходили вдаль огороженные заборами участки с частными домами. Повсюду к небу курились дымки, отовсюду вкусно пахло горящими в печке дровами.

— Бани топят, — сразу оценил Никита. — Газ для плиты есть, скорее всего, город всё-таки. А вот воду придётся таскать с колонки. Надеюсь, выбранное тобой место того стоит.

— Э... Это ты так шутишь? — осторожно уточнила Катерина. — Нет, я, конечно, понимаю, но всё-таки город и Индустриальный век уже...

— Он не шутит. Газ и электричество есть, я проверил. Остальное на дровах, — прошелестел Феликс. — И да, оно того стоит. Так что попробуйте у меня не договориться. Без шуток, сам пойду, — в голосе Чешира послышались стальные нотки.

Катерина и Никита переглянулись и зашагали в сторону выбранного Феликсом дома. Он нашёлся примерно в середине улицы. Добротный, двухэтажный, судя по тому, что удавалось рассмотреть из-за забора — небольшой деревянный дом расширили и достроили второй половиной из кирпича, а сверху сделали просторный жилой этаж. Но всё, включая забор, было какое-то неоконченное: так и чесались руки тут подкрасить, там подштукатурить. Никита попросил обождать, сам вежливо постучал в дверь калитки и вошёл во двор. А когда вернулся, Катерина улыбнулась и ехидно поинтересовалась:

— Давай угадаю. Ты договорился, и тоже жильё за ремонт, — Никита виновато пожал плечами. — Слушай, у тебя среди предков точно прорабов не было? Всё жаловался, что отец тебя вытащил к себе, не спрашивая, и поставил заниматься дипломатией, а ты, наверное, мечтал стать строителем.

— Скажи ещё рабовладельцем, — негромко рассмеялся Никита. — А теперь у меня появился личный раб, и я...

Тут Феликс на них выразительно посмотрел — зашли бы уж сначала, а потом друг друга подкалывали — Никита подхватил обе сумки, Катерина взяла на руки Чешира, и они перешагнули порог калитки. На крыльце их встретила пожилая женщина — в молодости наверняка была красавица, да и сейчас выглядела бы неплохо, если бы не седина и сильно старящие морщины. Из-за спины настороженно смотрела девочка лет десяти, худенькая, какая-то заморённая до прозрачности, пшеничные косички торчали как-то понуро.

— Яна Алексеевна, — представилась женщина. — Это моя внучка, Оля.

— Катерина, — представилась девушка.

И почувствовала укол совести за то, что подтрунивала над Феликсом: если женщина в таком большом доме с внучкой одна, без помощи ей и в самом деле не обойтись. А ещё до зуда на кончиках пальцев хотелось знать, почему Феликс выбрал именно этот дом. Не только ведь, чтобы они помогли?.. Но, памятуя прошлый раз, оставалось лишь гадать. Даже если у Чешира и есть какое-то двойное дно насчёт жить именно здесь, он никогда не признается.

С улицы Катерина угадала верно. Первый этаж занимали кухня и гостиная, но женщина повела их по лестнице наверх, где в коридор выходили четыре двери. Одна явно детская — на двери налеплен листок с рисунком, вторая хозяйки, а самая дальняя, судя пыли на ней и рядом, давно не открывалась. Женщина подвела гостей к предпоследней двери и показала: ваша. Внутри комната тоже оказалась довольно пыльная, в ней явно не жили давно, хотя и убирались время от времени, цветок на подоконнике не засох. Катерине показалось, что комната рассчитана точь-в-точь на двоих, и размер, и кровать со шкафом.

Едва за хозяйкой закрылась дверь, девушка сунула Никите сумки:

— Разбирай пока вещи, а я пройдусь и определюсь с фронтом работ.

— Ты?

— Ну не ты же. Помню я, как кто-то с кисточкой и шпателем обращался в прошлый раз. Сломать или побить кого — это я уже поняла, ты хорошо умеешь. А вот починить, извини...

Работа закипела прямо со следующего утра и шла до вечера, отвлеклась Катерина лишь наскоро приготовить обед. Но на четвёртый день ближе к полудню к Никите и Катерине подбежала Оля — причём теперь девочка относилась к ним явно без опаски, не то что в первые дня два — и сказала: "Бабушка зовёт обедать". И была очень настойчива, пришлось идти. Катерина попробовала заикнуться, мол, Яна Алексеевна не должна, и они договаривались "сами", но женщина её категорично оборвала:

— Каждый занимается тем, чем может. И не дело, если ты между стройкой и кухней разрываешься. Точнее, оба дела будут сделаны плохо.

Пришлось садиться за стол вчетвером. Но вечером Катерина хозяйку дома от готовки всё же отстранила, заявив: "Теперь моя очередь". С утра же пораньше Никита принялся колоть дрова, а Катерина отправилась на колонку за водой. Точно также сделали и назавтра, а к концу недели как бы само собой сложилось, что все дела по хозяйству ведутся вместе. Потому-то утром Катерина и обнаружила первой, что кто-то подложил возле ворот большой мешок с мусором.

— Это ещё что за шутки?

— Сосед это, — печально вздохнула Яна Алексеевна, — за три дома отсюда. Временами лень ему до мусорного бака носить, вот тогда около нас и бросает.

Взгляд Никиты сверкнул нехорошим огнём: понятно, что бессовестная скотина пользуется беззащитностью старой женщины. Он задал несколько вопросов, чтобы не ошибиться с домом, после чего подхватил мешок и ненадолго ушёл. А вернувшись, взял топор и с нехорошей усмешкой сказал:

— Разомнусь я. Наколю запас на пару дней вперёд.

Ждать пришлось совсем недолго. Всего минут через десять калитку распахнули пинком, ввалился толстый лысоватый красномордый мужик и сходу заорал:

— Алексеевна, ты о... мусор ко мне во двор кидать!.. — и осёкся, заметив во дворе крепкого парня с топором в руках.

— Ни здравствуйте, ни как поживаете, да ещё матом при детях, — Никита примерился и с одного удара расколол толстую чурочку. — Но я вас слушаю. Только без мата и тихо, — взвесил в руке топор и кинул в хама оценивающий взгляд, как бы примериваясь, куда, если что, ударить.

Мужик разом растерял половину гонора, но продолжил петушиться.

— Так это, ты, это, мусор мне по двору разбросал?

— А с чего вы так уверены, что я? — голос Никиты снизил температуру, послышались откровенно враждебные нотки.

— Что я, свой хлам не узнаю... — и тут мужик понял, что проболтался при посторонних.

— А, так это был ваш мешок? — в голосе прорезались выверенные нотки холодной ярости, топор блеснул лезвием на солнце. — Тогда ещё раз подкинете — верну лично в руки. И попробуйте сопротивляться... так интереснее будет. А? — Никита красиво крутанул топор, словно в кино.

Мужик выскочил со двора как ошпаренный, хлопнув калиткой. И уже с улицы заорал:

— Я на тебя это, в милицию пожалуюсь! Как ты мне топором угрожал!

— Пожалуется ведь, стервец, — процедил Никита. — И как ни противно, после этого придётся с ним проводить воспитательную беседу уже нехорошим способом.

Тут раздались негромкие хлопки: это аплодировала Яна Алексеевна.

— Браво, молодой человек. А участкового я возьму на себя. Никодим, то есть Никодим Филиппыч мой давний приятель и друг покойного мужа. Он мне всегда помогал, я ему объясню, и мне он поверит.

Участковый не заставил себя ждать: ещё до полудня раздался вежливый стук, и во двор заглянул невысокий, широкоплечий милиционер, весь какой-то кругленький словно колобок, нос кнопочкой... взгляд был цепкий, внимательный и совсем не сказочный.

— Здравствуй Яна. Как Оленька, не болеет?

Дальше он оглядел дом и подворье, явно остался доволен, что ремонт идёт полным ходом и выглядит всё уже не позаброшенным, потом соизволил заметить Никиту и весело заговорил:

— Здравствуйте, молодой человек. Мне тут рассказали, что вы за некоторыми, кхм, добрыми соседями, чуть ли не с топором бегаете.

— И тебе не болеть, Никодим. Спасибо, здоровы все. Один Никитушка у нас бегал? Или вместе со мной?

— Не, только твой молодой человек, но зато гонял из конца в конец улицы туда и обратно, — улыбнулся участковый.

— Так. Никита, посиди с Катенькой у себя пока, добро? А мы пока вдвоём пообщаемся.

Никита молча взял Катерину под руку и оба пошли в комнату. Там их уже ждал Феликс.

— Интересно, о чем они говорить будут? Тогда давай руку мне на спину. Катя, заодно можешь погладить.

Катерина села на кровать, Чешир запрыгнул к девушке на колени, лёг, и, едва Никита положил руку ему на спину, как одно ухо у кота пропало, а в голове у девушке сразу зазвучало:

— Ладно, Яна, то, что Родик там наплёл, я даже читать не стал. И так всё понятно. Но вот то, что он шум поднял... потому и зашёл спросить: кто они? Придут с проверкой какой-нибудь, Родик ведь везде, где может, жаловаться пойдёт.

— Родня это моя. Не вспоминай, не можешь ты их знать. Десятая вода на киселе, я мать Катину живьём разок видела девчонкой, ещё когда они в гости к бабке моей покойной приезжали. Да письма раз в десять лет писали друг другу. Они на Кавказе жили...

— Паня-я-а-атно.

— Ничего тебе не понятно. Как там началось всё, Никита сообразил, жену в охапку и бегом подальше. Гол как сокол, зато живой. Остальная родня так в заварившейся каше и сгинула где-то. Сколько-то мыкались, потом вспомнили про меня — но, считай, ни адреса точно не знают, ни денег не осталось. Как могли перебивались, больше года сюда ехали.

— Документы целы?

— Паспорта.

— Значит так тогда. Сделаю я им прописку у тебя. Но... тут не только от меня зависит, чтобы без шума и лишних проверок штампик поставили. Поэтому придётся кое-кого подмазывать.

— Денег найдём.

— Хорошо. Тогда я осторожно всё прощупаю и через пару дней скажу.

Едва смолкли голоса, Катерина откинулась спиной на стену и задумчиво начала:

— Да уж. Повезло нам с Яной Алексеевной. Спасибо, Феликс, что ты нашёл именно...

Договорить она не успела: отворилась дверь, и в комнату заглянула хозяйка, за спиной у неё стояла внучка, бросая любопытные взгляды.

— Всё слышали? Думаю всё, ты, лохматая морда, точно не удержишься, чтобы не подслушать. И можешь бессловесной скотиной не притворяться, Оля тебя разоблачила уже на второй день. Уж больно кто-то увлёкся охотой на мышей.

Такой виноватой и растерянной морды Катерина у Феликса ещё не видела.

— Я это... честное слово не нарочно... Какой позор. Именно меня и вот так... — он закрыл лапами глаза. — Везёт мне по жизни... на внимательных девочек.

— А теперь, — Яна Алексеевна села на стул, на соседний усадила внучку, — рассказывайте. Всё.

Катерина и Никита обменялись взглядами, секунд на десять повисла тишина. Затем парень заговорил:

— Придётся, — он развёл руками. — Хотя рассказывать особо нечего, думаю, вы и сами правильно догадались. Мы здесь — чужаки. Вот там, — он как бы обвёл окружающее пространство рукой, — существует тысячи миров, или как их ещё называют — Листов. Мы такие же, только на несколько столетий дальше ушли вперёд. Феликс — полноправный разумный иной расы. У нас случилась авария, пришлось без ничего вслепую катапультироваться куда получится. То есть к вам, в Закрытый мир, — Никита сделал жест, словно останавливал. — Нет-нет, не надо ваших выдумок фантастов про великогуманное брезгливое Содружество космических миров или "нежелание общаться с воюющими землянами". Говорю же, мы точно такие же. Вопрос чисто технический: вы находитесь в зоне, куда практически невозможно попасть и выбраться.

— И вы тут застряли навсегда? — уточнила Яна Алексеевна. Причём, сколько Катерина ни старалась — не могла по её лицу понять: сочувствует она им сейчас или нет?

— Непонятно, — пожал плечами Никита. — У вас работает наша наблюдательная миссия, на всю планету — не больше пятидесяти человек. Причём практически без современной техники, та же проблема доставки. Нас, конечно же, ищут: сигнал бедствия и сигнал, что мы катапультировались, был. Но никто не знает, на какой из тысяч Листов мы вывалились. Здесь же теоретически мы можем встретить наблюдателя, а на деле...

— Проще всю жизнь прожить на выигрыши в "Спортлото", — понимающе усмехнулась женщина. — А мы с Олей тогда как?

— Пока не выгоните — мы с вами, — категорично заявила Катерина. — Вас выбрал Феликс.

— Да не выгоню, раз уж прописала почти, — махнула рукой Яна Алексеевна. — Да и лучше так... действительно, судьба свела. Или одна лохматая морда, которая как въехала, с намёком ходит вокруг...

— Сливок, — хором ответили Катерина, Никита и Оля.

— Ну слабость у меня к ним, — скорчил виноватую морду Феликс. — Между прочим — я кот, и слабость для меня вполне позволительная. И вообще, за выведенных из дома мышей можно бы и отблагодарить.

— Пошли уж, — женщина встала, — отблагодарю, представитель инопланетной расы котов. Мыши-то и в самом деле пропали.

— Тёплых, — сразу же встрепенулся Феликс.

А на следующий день Оля вернулась домой в слезах. Несколько минут девочка ещё крепилась, шмыгала носом, хлопала красными припухшими глазами, а потом уткнулась Катерине в грудь и разревелась. Насколько девушка смогла понять из всхлипов и путаных объяснений, сын вчерашнего хама за компанию приятелями устроил Оле самую настоящую травлю. И вдвойне обидно стало, когда к ним присоединилась вместе с прихлебалами одна из девочек, чьи родители считались по здешним меркам зажиточными, даже ездили на иномарке. Вот дочка, подражая родителям, и захотела указать излишне гордой и независимой "оборванке и нищенке" её место.

Катерина дождалась, пока Оля перестала всхлипывать, затем ласково улыбнулась ей и сказала:

— Ну... я планировала заняться тобой, как закончим с ремонтом, но, похоже, придётся не откладывать, — одновременно себя мысленно отчитала: могла бы ещё вчера сообразить, что чем-то подобным стычка с наглецом и закончится. Второй раз из-за страха перед участковым и Никитой сосед лезть сам побоится, а вот подзуживать сына и ударить по беззащитной девочке — это легко. — Пошли-ка к бабушке, посоветуемся насчёт того, где можно ткани нормальной купить, — и подмигнула. — Если уж делать из тебя принцессу — то по-настоящему. И платье должно быть не одинаковая для всех ерунда, которую в магазине покупают — а единственное и неповторимое. Пусть завидуют.

Хозяйка дома на кухне мыла в тазике посуду и о чём-то негромко разговаривала с примостившимся на соседнем табурете Феликсом.

— Яна Алексеевна, извините, что отвлекаю, мы тут с Олей подумали, что пора бы ей новое платье, а то смотрю, из старого она выросла. Но я хочу не страхолюдство из магазина, а сшить что-то интересное. Не скажете, а где ткань продают?.. — начала Катерина, и осеклась: женщина вздрогнула, начала оборачиваться, на середине движения плечи опустились, а руки задрожали.

— Ох, — Яна Алексеевна села на стул не глядя, чуть не раздавив успевшего спрыгнуть Феликса. — Извини, на мгновение показалось, что это Анечка заглянула... — голос дрогнул. — Она... портниха она была, хорошая. Они тогда втроём как раз поехали место... смотреть. Для мастерской...

Историю трагедии Катерина уже знала: по дороге в лоб их машине на большой скорости выскочила иномарка с пьяным местным богатеем за рулём — обгонял по встречной полосе затор. Виновника спасли системы безопасности машины, сноха и муж Яны Алексеевны погибли на месте. Олин отец успел попрощаться и умер уже в больнице. Виновник "проявил великодушие": после того как откупился в суде, дал немного денег, заодно открытым текстом сообщил бабушке, что, если женщина попробует поднять шум, внучку прямо у неё на глазах закопают живьём. Родители и братья со стороны мамы, в своё время разозлённые отъездом Анны в большой город и замужеством, от Оли тоже открестились — мол, нет у нас внучки и племянницы.

Свернуть разговору в опасном направлении не дал Феликс, деловито начав:

— Я правильно понимаю? Можно? Тогда сидите-сидите, я покажу всё сам. Пойдёмте, — и подтолкнул сначала девочку, а затем Катерину к выходу из кухни, а дальше повёл на второй этаж.

Чешир привёл их к той самой комнате в самом конце коридора. Пользуясь тем, что между дверью и полом есть щель, на глазах сделался плоским, протиснулся в неё, и вскоре замок щёлкнул изнутри. Как давно прикинула Катерина, окнами комната была на самую светлую юго-восточную сторону, поэтому она заранее догадалась, что увидит. Внутри и в самом деле встретила мастерская, сейчас почти полностью заставленная рулонами тканей. Свободным оставалось лишь рабочее место со швейной машинкой возле окна. И только сейчас Катерина поняла, на какую жертву души пошла Яна Алексеевна: насколько бы бедно и плохо не жили бабушка с внучкой последний год, всё в мастерской хранилось в неприкосновенности как память, пыль убирали как можно реже, боясь потревожить покой.

— Мама сама придумывала платья, а папа ей их рисовал, — грустно сказала девочка и показала на толстую стопку ватманских листов на краю стола. — Даже если мама знала, что платье сшить невозможно, материала такого нет в мире, всё равно придумывала, а папа рисовал.

Катерина взяла один ватман, потом ещё. В груди с каждым листом рос горячий ком ярости. Судя по блестяще выполненным эскизам — а рисовали и исправляли их вдвоём, с любовью и талантом — Олины родители были гениальны. Немало их задумок не просто опередили своё время, а имели бы успех среди искушённых модельеров родного Листа Катерины. Погубивший же их негодяй живёт в своё удовольствие. Первый раз в жизни захотелось использовать и свои связи, и возможности Старшей семьи, чтобы свернуть убийце шею. Стопка ещё не была просмотрена и до середины, а Катерина твёрдо решила, что, когда они вернутся домой, она попросит у Никиты и советника Ингитоура голову виновника. Рядом сверкнул глазами Феликс, который заглядывал в эскизы из-за плеча, на секунду его глаза полыхнули самым настоящим огнём:

— Ты совершенно права, и я поддержу твою идею... но дома.

Катерина, соглашаясь, кивнула — Чешир прав, сейчас важнее позаботиться об Оле. Сдув пыль, девушка осмотрела швейную машинку, вздохнула, отыскала на столе портняжный метр и начала снимать с девочки мерку.

— И ты с этой штукой сумеешь справиться? — Чешир понюхал машинку и чихнул от пыли. — Я понимаю, здесь это суперсовременная модель, но раритет же?

— Смогу, — опять вздохнула Катерина, — ты вообще знаешь, как одежду в магазине выбирают?

— Откуда? — изумился Чешир. — Мне платье как-то без надобности.

— Ну так вот. Хорошо, если у тебя личный дизайнер, а если сам? Пришёл ты в магазин, встал перед интерактивным зеркалом, и начинаешь собирать себе платье. Но компьютер-то дурак, как ты элементы ему составил, так он и сошьёт и склеит. Даже если нельзя и не сочетается.

— Сила есть — ума не надо, — рассмеялся Феликс. — А при чём тут?..

— Так чтобы такого не было, — развела руками Катерина, — девочек сначала учат всё делать руками. Или один раз сошьёшь себе платье сама, причём чтобы нормально получилось, и надеть не стыдно — или всю жизнь будешь выбирать себе одежду по каталогу из готовых наборов, — тут она вздохнула. — Правда, на школьной машинке программатор стоит. То есть начало стежка делаешь сам, задаёшь протяжённость, и дальше он по образцу доделывает шов. А здесь всё вручную от начала и до конца. Если вспомнить, что нормального одёжного клея на этом Листе тоже ещё не изобрели, мне уже заранее страшно. Ладно, — Катерина заметила, как Оля смотрит на неё, раскрыв рот от восхищения, и ей стало немного неуютно. — Первое. Модель. Предлагаю не изобретать велосипед, взять вот эти эскизы, — Катерина разложила на столе три отобранных во время просмотра ватмана, где уже были рассчитаны выкройки и таблица размеров. — Выбирай модель, дальше подберём ткань. Тут, я смотрю, целую армию одеть можно.

— Тётя Катя, а я уже, — смущённо отвела взгляд девочка. — Блузка красная, а юбка в зелёную клетку... ой.

— Точно "ой", — рассмеялся Феликс: оба рулона выглядывали в самом низу стопки. — Ты штангой в школе не увлекалась?

— Нет, — хитро улыбнулась Катерина, — зато школу с медалью окончила.

— Э... при чём тут медаль? — удивился Феликс. — Как принято говорить на здешнем Листе, "я не догоняю".

— А при том, — наставительно ответила Катерина, — что я умная, а ты неверно ставишь задачу. Мне нужно не поднять всю гору ткани, а достать два нижних рулона. А для этого у нас есть грубая мужская физическая сила, которая, как я вижу из окошка, сейчас прохлаждается во дворе и значит свободна.

— Ну ты... ну ты... ой, не могу, — Чешир захохотал так, что аж перевернулся на спину и задрыгал лапами. — Я хочу посмотреть на его лицо, когда он услышит и увидит. И ради этого готов сам сбегать и передать ему приглашение подняться сюда.

Когда платье было готово, и в гостиной началась торжественная примерка, Оля восторженно осмотрела себя в зеркало со всех сторон:

— Ух ты! Лучше настоящей фирменной! И ярлычок есть... книжка какая-то и над ней шарик синий, на Землю похоже.

Катерина, Никита и Феликс не сговариваясь негромко рассмеялись: да уж, высшая похвала: лучше фирменной. Проводив взглядом убежавшую на улицу гордую донельзя девочку, Никита негромко сказал:

— А ведь и в самом деле фирменная, пусть Оля не догадывается. Дома платье ручного пошива от Её Высочества с руками бы оторвали.

— На Основах это блажь. А здесь... Олин восторг стоит намного дороже. Да уж, сбылась мечта, называется. Дома всегда хотела младшую сестрёнку, но самой младшей была я.

— Старшие? Извини, я специально не стал интересоваться... — Никита не договорил, но было понятно и так: общаться с родителями и семьёй невесты, без нужды предварительно проштудировав их досье и отчёты службы безопасности — это заранее оставить тень на будущих отношениях. А для политики достаточно визы "допущена ко двору и Отбору" от той же СБ и одобрения Владыки.

— Два обормота. У нас всех разница примерно по пять лет.

— А у Привратников девочки не рождаются в принципе, так что готовься, — поддел девушку Никита.

— Испугал. Сначала вернуться надо.

Весь вечер Оля взахлёб с восторгом рассказывала, как у неё прошёл день и как, конечно же, все с завистью смотрели на её новое платье. А на следующий день Яна Алексеевна ходила то хмурая, то, наоборот, в излишне приподнятом настроении. Вечером же собралась ложиться спать намного раньше обычного. Тут Катерина отбросила деликатность. По её просьбе Феликс, недолго думая, опять пролез в щель под дверью, открыл защёлку изнутри и, проигнорировав возмущённый взгляд и возглас Яны Алексеевны: "Куда, морда лохматая!" — громко попросил хозяйку зайти вместе с Никитой. Катерина же прямо с порога напрямую спросила, что случилось.

— Так отпуск закончился, — понуро ответила женщина. — На работу пора завтра. Зато хоть за Олей есть кому теперь приглядеть, — Катерины и Никита посмотрели настолько удивлённо, что Яна Алексеевна продолжила: — На пенсию-то одну не проживёшь. Да и платят её абы как. Хорошо хоть в школу, где я раньше учительствовала, уборщицей взяли.

— Вы с ума сошли! — хором воскликнули Никиты и Катерины.

— Я бы тоже не советовал, — добавил Феликс. — Не медик, так, кое-чего нахватался по молодости, и диагност из меня не лучший. Но я бы физически нагрузки категорично в вашем нынешнем состоянии советовал ограничить. Иначе Оля через пару лет останется сиротой.

— Уф, морда лохматая, — Яна Алексеевна от неожиданности чуть ли не рухнула на кровать, да и там сидела, держась за спинку. — Хоть бы поделикатнее сказал. Пошаливало здоровье, но чтобы так...

— А иначе никак, — отрезал Никита. — Всё, отныне физические нагрузки вам противопоказаны. Да и вообще, теперь у вас есть мы. И между прочим, — он подлил в голос мёда, — кое-кто нас признал хоть и дальними, но родственниками.

— А ещё, — присоединилась Катерина, — кто-то мне говорил, что каждый должен заниматься только одним делом, а не хвататься за всё подряд. Вот и руководите семейным хозяйством.

— Вы ещё скажите силой не пустите, — грозно начала Яна Алексеевна, но было заметно, что она почти сдалось.

— Привяжем, а сторожить поставим Олю, — уведомил Никита.

— А я тем временем поделаю заявление на увольнение. Феликс всё разведает, я изготовлю. Думаете, не исправлюсь?

— Да нет, справишься, — устало согласилась Яна Алексеевна. — Если уж голыми руками паспорт сумела изготовить. Хорошо, предположим, уговорили. И на что мы тогда станем жить?

— Для начала, у меня тут случайно как раз подвернулась работа, — ответил Никита. — Пока на один раз, но с перспективами на что-то более-менее постоянное и достаточно денежное.

— А я, — Катерина понадеялась, что голос предательски не дрогнул: уроки труда, особенно шитьё, она всегда недолюбливала. А уж на местной примитивной технике страшновато становилось заранее, — продолжу удачный опыт с Олиным платьем. Все и так, смотрю, обзавидовались. Тут Олю как раз через полторы недели подруга на день рождения пригласила, вот и устроим там рекламную акцию.

— Уговорили... искусители. Пришельцы на мою старую голову.

Уже когда они остались вдвоём в своей комнате, Катерина принялась выпытывать из Никиты:

— А теперь признавайся, какую авантюру ты там устраиваешь?

— Ничего такого...

Девушка с подозрением взглянула на парня, потом неожиданно ткнула его пальцем в живот.

— Уй! Щекотно же!

— И глаза ну прямо честные-пречестные. Раньше они бы у тебя уже наливались чистым прозрачно-голубым цветом. А ну давай, выкладывай. Или я ещё только начала, — Катерина прицелилась пощекотать под мышкой.

— Да сдаюсь-сдаюсь, нечего тут признаваться. Меня переводчиком пригласили.

— Переводчиком? — недоверчиво хмыкнула девушка. — С официального языка Основы на здешний русский? Не смешно.

— Да нет, как раз именно со здешнего английского на русский. В школе мы обязательно изучали два языка. Один восточный, другой европейский. Ну, японский в центре страны не актуален, а вот английский очень востребован. Я тут с помощью Феликса немного память подстегнул. Не ахти, конечно, я и раньше английский знал не идеально. Но по нынешним временам я, оказывается, выгляжу ну прямо великим спецом. Вот на послезавтра и пригласили встретить делегацию. Заодно намекнули, что потом, возможно, скинут и письменные переводы: там проект какой-то совместный, и будет много документации.

Утром "рабочего дня", встав, Катерина обнаружила, что Никита давно проснулся, и, хотя до назначенного срока было ещё немало времени, сидит на кухне полностью одетый и отглаженный, пьёт чай. Заметив девушку, он вздохнул:

— Кофе бы нормального... но его тут днём с огнём не сыщешь.

С этим Катерина была согласна. Даже то, что продавали в "особо дорогих" магазинах, ничего кроме чувства брезгливости не вызывало. А уж про широкодоступный низкокачественный зелёный кофе из Вьетнама, который прямо на местах обжаривали до подгорелости, а потом мололи и продавали, вспоминать не хотелось вообще. Оставалось пить чай, хотя и тут о папиной привычке держать дома редкие сорта с интересными вкусами, девушка старалась не вспоминать, чтобы лишний раз не травить душу.

— Ты чего вскочил в такую рань?

— Глупо, но нервничаю. На первых своих настоящих переговорах так не переживал, а тут... Наверное, потому, что там была куча советников, а ещё потому что цена была другая. Здесь только сам... и права Яна Алексеевна, жить-то нам на что-то надо.

— Прорвёмся, — Катерина его поцеловала и потёрлась щекой о щёку. — Ты главное не нервничай.

Вернулся Никита под вечер, выжатый как лимон и немного растерянный. Поэтому расспрашивать сразу его не стали, а сначала загнали в натопленную по случаю первого рабочего дня баню, накормили, и лишь затем, расположившись в комнате-гостиной на первом этаже, принялись расспрашивать.

— В общем... работа оказалась именно та, на какую меня и приглашали, но при этом так, как сегодня, меня ещё ни разу не кидали. Делегация, переговоры. Оказалось, что приехали-то гости из Японии, а я японский знаю куда лучше английского. Вот на него и перешёл, как сообразил, да и понимать так друг друга проще, чем через двойной перевод. А вечером заказчик мне и говорит: мы нанимали переводчика с английского, а гости по-английски почти не говорили. И заплатим мы только четверть обещанного. Впрочем, — Никита злорадно улыбнулся, — эти жлобы у меня ещё поплачут. Японцы намекнули, что приезжают не в последний раз, и им тоже понадобится переводчик. А я в ответ дал понять, что прежний заказчик меня обманул, я ему ничего не должен, и потому могу со знанием обстановки выступить за другую сторону. Хорошо мы с этими сынами самураев разошлись.

— И молодцы. Дальше моя очередь.

Ко дню рождения Катерина готовилась самым тщательным образом. Для начала, недолго думая, по памяти воспроизвела одно из платьев школьной программы: фасон для здешней эпохи необычный, шьётся очень просто, таблица размеров и схема выкроек в памяти как гвоздями прибита. Без труда можно быстро сделать одно на себя, второе на Олю из другой ткани. Вторым номером шёл подарок. Как обратила внимания Катерина, идеи городского рюкзака на Закрытом листе не знали: таскали в сумках, мешках, авоськах, пакетах. Оля тоже подтвердила, что раньше в школу носили ранцы, но теперь самым модным считается красивый пакет. Катерина сшила один рюкзачок на подарок, второй Оле. Третий себе. А сзади на рюкзаки нанесла по рисунку, впечатав его в ткань с помощью пока неизвестного здесь, но простого химического процесса и Феликса как катализатора. Детям из популярных мультфильмов, на взрослый, по совету Никиты, что-то связанное с местной музыкой: девушка в ней не разбиралась совсем и просто поверила на слово, что народ заинтересуется. И пусть в школе по рисованию у Катерины была четвёрка, вышло, на её взгляд, неплохо.

На подходе к нужному дому Катерина заметила белую "иномарку" и злорадно про себя подумала: отлично, та самая травившая Олю девочка не просто пришла — раз её, чтобы похвалиться, аж целых пол улицы провезли на машине, то родители точно здесь. И пусть у Катерины дома вести себя чинно по этикету в неофициальном и повседневном общении считалось дурным тоном, это не значило, будто она не умела строить из себя чопорную аристократку. Когда до нужных ворот остался с десяток метров, чуть изменилась осанка, шаг превратился в величавую поступь. Краем глаза Катерина заметила, как Оля на миг замерла от удивления, и улыбнулась краешком губ — знай наших.

В комнате-гостиной уже был накрыт стол, там же расположились дети и их родители. Катерина вежливо поздоровалась — каждая интонация, каждый жест выверен хорошими наставниками и опытом многих торжественных приёмов. С трудом удержалась от улыбки, краем глаза наблюдая за матерью девочки-соперницы Оли. Важно-чопорный вид, высокомерно-заносчивый взгляд на окружающих смотрелись вместе с аляповато-безвкусным, зато дорогим платьем, блестящей бижутерией "не отличить от настоящих золото-бриллианты" и вульгарным макияжем донельзя нелепо, особенно в окружении достаточно просто и совсем в иной манере одетых гостей. Веселья добавляло то, что сама женщина, похоже, воспринимала своё поведение как верх элегантности и воспитанности. Видно, что насмотрелась каких-то фильмов и теперь пытается копировать манеры, на деле обезьянничая. Ещё более забавной смотрелась рядом с ней дочка, которая старалась повторять за матерью, но выглядела эта маленькая копия нелепо вдвойне.

Поведение женщины и её дочки хорошо оттеняло манеры самой Катерины, как она и рассчитывала. Теперь даже те, кому вроде бы всё равно, будут заглядываться на гостью — как говорил когда-то наставник: "Ты должна выделяться, но при этом ровно настолько, чтобы не оттолкнуть, а заинтересовать". Обязательно захотят с девушкой пообщаться, а дальше не упустить свой шанс Катерина сумеет. Неожиданно вспомнился министр торговли с родного Листа, гранд-мастер Симон: вот уж кто был любителем идеально одеваться, и имел на это деньги. Вот только в его понятии "идеально" — это строго соответствовать ситуации, а уже потом смотреть на ценник. Например, на заседание Совета он приходил в сшитом на заказ костюме, при этом в руках держал самые обычные и простые ежедневник и ручку, какие носят тысячи начальников среднего звена: именно такие лучше всего подходили деловому мероприятию.

Женщина-"аристократка" единственная не стала здороваться, что-то невнятно пробурчала и смерила опоздавших гостей пренебрежительным взглядом "ходит тут всякая нищета без роду и племени". По её представлению такой взгляд просто обязан был мгновенно уничтожить неожиданную соперницу, смешать с грязью, ясно показав, кто есть кто тут... Если к манерам Катерины добавить, что платье на ней и выглядело намного более подходящим для праздника, и сидело идеально, то результат получился обратный. А уж когда Оля, явно стараясь подражать Катерине, солидно, но без лишнего жеманства и высокомерия достала подарок — причём ещё раз сумела всех удивить, вручая в цветастом подарочном бумажном пакете... Дальше центром взрослой части праздника стали исключительно Катерина и разговоры о том, где она нашла такие чудесные платья и подарки. Какое-то время "соперница" пыталась во всё влезать, рассказывать где, как и задорого "можно найти получше", но всё время в воздухе словно звенела никем не произнесённая фраза: "Сумеют некоторые нагрести денег — и сразу возгордятся, а на деле никаких манер". И ни у кого не было сомнений, про кого это.

Домой Катерина уходила довольная. Не зря она не разгибаясь и за швейной машинкой да кисточкой сидела, и бизнес-план составляла. Уже на пороге дома догнала мысль: "А пакеты клеить и рисовать Никиту посажу. Чтобы в следующий раз не сомневался".

К первому сентября в этом году тоже готовиться начали заранее. Оле — парадное платье, два больших огромных белых банта и букет гладиолусов. На линейку пошли не только Яна Алексеевна, но и Катерина с Никитой, и даже Феликс, хотя и на руках у хозяйки. Ещё на подходе к школе кипела и бурлила толпа родителей и детей, летели кем-то потерянные шарики. На линейке первоклассники читали стихи, учителя громко поздравляли с началом учебного года. И казалось, что все тревоги смутных лет остались где-то там, за воротами школы.

А в конце недели Оля неожиданно для всех заболела. То ли простудилась первого сентября, то ли просквозило где-то потом: нормальная жизнь последних полутора месяцев не могла уравновесить целого тяжёлого и голодного года. Яна Алексеевна ахала и хлопотала, заглянувшая усталая терапевт выписала каких-то лекарств и строго потребовала "пить их, а не ограничиваться малиной и мёдом". Катерина, пролистав сначала рецепт, а затем, пройдясь по аптекам и почитав инструкции, пожаловалась Никите:

— Ужас. Я не врач, так, основы медицины со школы да общий курс на два семестра. Посмотрела тут, чем они лечатся, и побочные эффекты... Чистый яд, и кто помрёт быстрее: ты или микроб. Про вирусы вообще молчу.

— Сразу уж антимортидов попроси... — мрачно пошутил Никита, и осёкся, так загорелись глаза Катерины.

— А ведь можно! — с жаром начала девушка. — Я как раз перед поездкой сюда их сдавала, у нас практика была по синтезу антимортидов. Я все справочники и константы тогда чуть не наизусть заучивала. Феликс поможет вспомнить, заодно поможет как анализатор, чтобы процесс к местной технике адаптировать. На что-то сложное замахнуться не рискну, но первый спектр альфа-группы — запросто. У них, к слову, из побочных эффектов при нарушении технологии только то, что они действовать слабее будут. Но здешним микробам и вирусам хватит... — тут её энтузиазм приутих. — Ах, ты, не подумала. В домашних условиях такое не сделаешь. Лаборатория нужна полноценная, плюс некоторые ингредиенты наверняка не купишь свободно, — она в сердцах махнула рукой. — А жалко, так бы сейчас пригодилось... И Яне Алексеевне тоже.

Никита минут на пять сосредоточенно замер, что-то обдумывая. Потом, медленно роняя каждое слово, ответил:

— Есть идея. Пиши требования к лаборатории и список необходимого. Сколько дней займёт работа?

— Семь. Максимум десять. Если за это время я не смогу адаптировать техпроцесс, дальше даже и пытаться нет смысла.

— Хорошо. Пиши. Как будет готов список, я попробую.

Здание, в котором Никита договорился насчёт лаборатории, располагалось на границе небольшого парка-лесочка, сразу за сильно потрёпанным кварталом девятиэтажек. Ровесник жилого микрорайона, снаружи оно выглядело намного приличнее, да и внутри интерьеры с деревянными панелями и плиткой казались не сильно задетыми разрухой в стране. Вот только микрорайон был живым, там, несмотря на внешнюю облупленность, ходили люди и шумели дети — а тут царила тоска угасания. Вахтёр на входе на территорию не поинтересовался, куда идут посетители, так и остался сидеть, уткнувшись в кроссворд. Народу внутри здания тоже почти не попадалось. Многие комнаты вообще стояли запертые.

В холле Никиту и Катерину ждали двое мужчин средних лет. Один худощавый, усталый, в протёртом на локтях до дыр свитере, но при этом он Катерине приглянулся, каким-то шестым чувством она ощутила в нём родственную душу исследователя. Второй был в пиджаке, на круглом лице не сходила улыбка, напомнившая девушке оскал крокогатора. И вот с этим типом дела надо было вести осторожно: в открытую не обманет и в спину не ударит, иначе Никита с ним просто не стал бы даже разговаривать, но если уж найдёт дырку в договорённостях, обжулит без зазрения совести.

Хозяева провели гостей на третий этаж, открыли лабораторию и удалились. Катерина прошлась по помещению из конца в конец, чувствуя, как дрожат руки от полузабытого уже предвкушения интересной исследовательской работы. Да, здесь не было современных приборов, но в остальном те же пробирки, реторты, вытяжные шкафы, запах химикатов и азарт исследований — всё очень напоминало её школьную лабораторию. В углу стояло несколько ящиков с материалами для работы, вторая половина явно из местных запасов лежала рядом на лабораторном столе.

— И откуда такое сокровище? Я боюсь спрашивать, как ты уговорил и что предложил.

— На самом деле всё оказалось намного проще, чем я предполагал. Совсем немного денег и главное: обещание, что по завершении работы они получат технологию нового лекарства. Тот мужчина в свитере какой-то местный ведущий специалист, второй — младший научный сотрудник... это что-то вроде специализированного клерка при учёных.

— И они поверили? Без доказательств? — молния на сумке была расстёгнута на ладонь, но Феликсу хватило. Чернильное пятно стекло на пол и превратилось в дымчатого кота. — Люди до сих пор меня иногда удивляют.

— Поверили, — глаза у Никиты лучились смехом. — Я сказал, что это секретная разработка КГБ.

— Чего? — хором удивились Феликс и Катерина.

— Ну... до распада была тут такая спецслужба. Неплохая, насколько знаю. А после поражения в Холодной войне сложились ностальгия проигравших и хлынувшие из-за границы слухи, которые распространяли противники этого КГБ. В итоге сейчас про эту организацию ходят самые дикие россказни, особенно по части разных секретных и утаённых от народа исследований. Я намекнул, что у тебя родственник раньше работал в одной такой жутко секретной лаборатории, оставил тебе расчёты нового лекарства. А ты хочешь его изготовить для себя, а расплатиться готова техпроцессом. Но поставил условие, что с "потайными записями дяди" работать будешь исключительно сама. В конце концов, эти двое ничего не теряют, всё равно институт без денег стоит и еле дышит.

Чешир презрительно фыркнул, но на всякий случай уточнил:

— Не опасаешься, что когда они всё сами запустят, выйдут на нас, причём не те люди?

— Не в нынешнем хаосе. Сам же видел рекламу, тут каждый второй наследственный колдун с рецептом чудо-зелья. А что одно из них окажется настоящим... нет, на нас точно не подумают. Скорее наоборот, постараются оттереть в сторону и забыть, чтобы мы потом права не предъявили. Я для этого второго, который "научный сотрудник", в дело и привлёк.

Катерина пожала плечами:

— Получится — будет им технология. А сейчас не мешай.

Никита потрясённо воззрился на свою девушку: такой он её ещё не видел. Лицо отрешённое, движения стали скупыми и сосредоточенными...

Уличный звонок сухо затрещал на весь дом совершенно неожиданно, никого они не ждали, особенно под вечер. Катерина и Оля даже не стали отвлекаться от крайне важного дела: до первой Новогодней ёлки осталось чуть больше недели, а сказочный костюм для девочки не то что не дошит, не до конца ещё продуман. Никита устало сидел в кресле с книжкой. Снег последние дни валил не переставая, сегодня пришлось не только как обычно расчищать двор, но и перекидывать скопившуюся кучу снега в дальний угол так, чтобы она потом не обвалилась, и ощущал себя парень выжатым лимоном. Звонок тем временем затрещал опять. Никита, было, с кряхтением встал, но Яна Алексеевна, возившаяся в сенях, его остановила:

— Да сиди, сиди, я открою. Мне телогрейку накинуть, и всё.

Минут через пять на крыльце послышались шаги, входная дверь скрипнула, и из сеней раздалось удивлённое:

— Никита, это к тебе, оказывается.

Выйти навстречу парень не успел. Гость — мужчина-иностанец средних лет, в дорогом плаще, чёрные волосы слегка тронуты благородной сединой — уже вошёл в дом. Мгновение смотрел на Никиту, а потом в два шага пересёк комнату, и схватил успевшего встать навстречу парня в объятия:

— Живой! Живой, твоё непутёвое Высочество. А мы-то гадали, что за гений биологии и фармакологии с антимортидами тут объявился, — его взгляд сместился на Катерину. — И вы, леди, здесь. Рад, что и вы целы и невредимы.

Никита высвободился от объятий, подал Катерине руку, помогая встать.

— Позвольте вас представить друг другу, — прозвучало официально, но сейчас от чего-то это выглядело совсем к месту. — Екатерина, позволь тебе представить Гийома, моего давнего друга и доверенное лицо Владыки. Он был тем, кто помогал моей матери, пока мы жили на соседнем Листе, — Катерина в ответ вежливо слегка поклонилась. — Это моя жена, Екатерина.

— Очень приятно, Ваше Высочество, — гость сделал лёгкий поклон и поцеловал девушке руку.

— А тебя, Гийом, я поздравляю, как видишь, получилось даже лично, — и пояснил для Катерины: — Когда я уезжал, Гийом был координатором по России на соседнем Листе, а теперь его повысили до руководителя всей миссии уже здесь, — и обратился уже к Яне Алексеевне: — Но вот в остальном мы вам, честное слово, полгода назад ни капли не соврали. К вам мы попали в результате катастрофы и совершенно случайно.

Глава 9. Домой

Оля переводила восторженный взор с Катерины на Никиту, время от времени краем глаза посматривая на гостя. Бабушка владела собой лучше, но и её одолела оторопь. Наконец, собравшись с духом, она сумела произнести:

— Да уж. Послал Бог постояльцев... настолько чудных.

— Ну не кричать же об этом сразу, — смущённо ответила Катерина, отчего-то чувствуя себя немножко виноватой.

Никита широко улыбнулся, обменялся сначала взглядами, потом кивками с Гийомом, чуть кхекнул и официальным тоном произнёс:

— Я, Второе Его Наследное высочество Владыки Книги миров перед лицом главы наблюдательной миссии, обещаю вам помощь и защиту Сапфирового двора и Сапфировой династии. Яна Алексеевна, от своего имени предлагаю вашей внучке Ольге место в свите, одновременно беру на себя полностью расходы на обучение и жизнь в столице, а также обещаю, что если с вами что-то случится, то приму и воспитаю Ольгу как опекун и свою дочь, — и уже нормальным голосом добавил: — Если по-простому — предлагаю поехать с нами. У вас по всем прогнозам бардак идти будет ещё лет пятнадцать, причём самое худшее — впереди. У нас же я обещаю Оленьке, что она сможет учиться в лучшем университете всей Книги миров. Да и в остальном уровень жизни у нас всё-таки повыше.

— Да-да, — подтвердила Катерина, — я согласна и полностью Его Высочество поддерживаю.

Яна Алексеевна махнула рукой и сухо рассмеялась:

— Да не уговаривайте, и ты, хитрая кошачья морда, — она бросила укоризненный взгляд на Феликса, — не смотри так. Согласны мы, конечно, тут и обсуждать нечего. — А ещё, ты у нас, Катя, для Оли теперь как старшая сестра и пример для подражания. Тоже нехорошо бросать друг друга. Вот...

Катерина же порадовалась, что ни бабушка, ни внучка не заметили, как у Гийома на пару секунд глаза округлились от изумления. Кодексы он явно помнил не хуже какой-нибудь кандидатки в невесты и сразу сообразил, что сейчас Никита и Катерина, официально пообещав воспитать Олю как свою дочь, вместе с Яной Алексеевной оформили "наследственное" опекунство. Сапфировая семья не просто станет отвечать за девочку в том случае, если с бабушкой что-то произойдёт — стоит им попасть на Основу и уведомить Геральдическую палату, как Оля получит статус младшей не наследной принцессы, что-то близкое к внучке Владыки. Но Гийому хватило ума промолчать.

Дальше Катерина сообразила сходить на кухню, поставила чайник и достала пирог. Заодно порадовалась, что пекли они с Олей сразу два, рассчитывая второй съесть утром. Гийому, много лет жившему в России, традиция обсуждать дела без спешки за чашкой чая тоже нравилась, он и не думал возражать. Продолжился разговор только минут через пятнадцать, когда каждый съел по куску пирога, а примостившийся на свободной табуретке Феликс иссверлил всех укоризненными взглядами.

— И насколько быстро нам собираться? — первой задала вопрос Яна Алексеевна: и как самая старшая по возрасту, и решиться на переезд ей было труднее всех, вот она и нервничала.

— Можете пока не торопиться. Ситуация у нас следующая, — начал Гийом. — Организовать вашу эвакуацию прямо сейчас немедленно — невозможно. По крайней мере, без лишней огласки, — Никита и Катерина переглянулись: значит, всерьёз опасаются ещё одного покушения. Яна Алексеевна закивала, тоже соглашаясь: новая капиталистическая жизнь наглядно продемонстрировала всей стране, какие бывают перестрелки конкурентов и похищения заложников для выкупа. — Дополнительная сложность ещё и в том, что по нашим прогнозам здесь намечается очередной мировой кризис, все полевые агенты заняты. Из-за этого искать неизвестного гения биологии и полетел я лично всего с одним помощником. Он в городе, страхует меня. Про то, что сюда провалился талантливый премьер-оператор, способный на здешнем допотопном оборудовании и по памяти синтезировать антимортиды, никто даже подумать не смог.

Катерина залилась краской смущения: и от похвалы, и от восторженного взгляда Оли на свою названную сестру.

— Но это и плюс, — сходу достроил цепочку Никита. — Лана и здесь заведует порталом? Это жена Гийома и замечательный инженер, — пояснил он для Катерины.

Девушка кивнула, заодно получив ответ на вопрос, который всё стеснялась задать Никите: почему его отец выбрал Закрытый Лист именно в Первой тетради, а не что-то поближе к основной резиденции на Терре-секунде. Координатор зоны с порталом и главный инженер портала — чтобы скрыть любые неофициальные перемещения, достаточно всего двух доверенных людей.

— Да. Матвея оставлю в городе для связи и подстраховки — он с современным вооружением, к тому же я ему верю. Так что на пока... Проверь, пожалуйста, — Гийом достал из сумки штук пять прозрачных ленточек и протянул Феликсу. — Я, конечно, уверен, но бережёного Бог бережёт.

Чешир понюхал, потом лизнул каждую ленту:

— Чисто. Ничего постороннего, — и тут же поспешил объяснить первым: — Аварийный маяк. Надеваете на запястье, склеиваете края. В пассивном режиме не отслеживается ничем. Стоит разорвать ленту — полетит сигнал тревоги, а маяк всосётся под кожу.

Никита и Катерина надели ленты первыми, за ними Оля и Яна Алексеевна — полоски мгновенно пропали. Но стоило владельцу про маяк вспомнить и на ленте сосредоточиться, как полоска тут же возникала на запястье обратно.

— Самым оптимальным будет и дальше разыграть вариант с эвакуацией гения, — продолжил Гийом. — Мне нужно дней десять, чтобы вернуться и организовать транспорт до точки перехода. Это в Тихом океане.

— Заложим две недели, — предложил Никита. — Как раз удачно пройдёт Новый год, а дальше для всех та японская фирма, которой я тут переводил, предложила мне постоянное место во Владивостоке. Я забрал семью и перебрался туда сразу после праздников. Прикрытие идеальное, вплоть до объяснения знакомым, куда мы внезапно пропали и почему после переезда сразу не написали или как-то о себе не сообщили. Если кто-то и что-то с этой стороны заподозрит, копать будет слишком долго.

— Отлично, — обрадовался Гийом. — Тогда спокойно празднуйте Новый год и собирайтесь. А мне позвольте откланяться на пару недель.

Дальше события полетели, словно выпущенная в цель стрела. Сначала Новогодняя ёлка, где Оля, гордая донельзя, красовалась в костюме Красной шапочки и даже принесла домой приз. Затем сборы... А ещё визит участкового Никодима Филиппыча. Он пришёл утром второго января. Едва переступил порог калитки, зашарил взглядом по двору, заметил коловшего дрова Никиту, подошёл и сказал:

— Отойдём, парень, разговор есть.

Мужчины зашли в баню, и тут же любопытный Феликс устроился на коленях у Катерины, а одно ухо у него растворилось в воздухе. Девушка хмыкнула: вот ведь хитрюга — подслушивать вроде бы нехорошо, но он вроде бы и не для себя. Впрочем, ей тоже было любопытно.

— Вот, что, парень. Я тут к тебе всё это время присматривался, сам понимаешь. Считай, моё одобрение ты заслужил.

— Спасибо.

— Мне Яна сказала, уезжаешь и всех с собой берёшь?

— Да. Предложили очень хорошее место и насовсем. А не как тут случайный заработок, сегодня есть — завтра нет. Я за семью отвечаю.

— Это правильно, молодец, — судя по звуку, Никодим Никитович хлопнул парня по плечу. — Тогда вот. Держи. Передашь Оле, как ей шестнадцать стукнет. Мне Пётр, отец её, перед самой смертью завещал. Талисман это их семейный, из поколения в поколение передаётся. Только от одного к другому: он обязательно живые руки любит и дважды одному человеку не даётся. Я носил и хранил, теперь ты носишь сам, потом Оле отдаёшь лично в руки.

— Обещаю. Сберегу и передам.

Когда Никита вернулся в дом, Яна Алексеевна посмотрела на серое кольцо на пальце у парня и улыбнулась со светлой грустью в глазах:

— Вот через кого Никодим его решил передать? Оно и правильно.

— Может у вас лучше? — начал было Никита.

— Нет, нельзя. Я его уже носила. Талисман это, ему лет триста по преданиям, не меньше. Я сыну отдала, потому он, наверное, в той аварии и остался жив один... да всё равно ненадолго, не смог талисман помочь.

Катерина заметила, как в глазах Никиты на мгновение полыхнул гнев... Догадалась, но промолчала, поскольку давно и полностью была согласна. Даже того, что Оля официально вошла в свиту принца, достаточно, чтобы он мог "взять на себя её долги" и свернуть шею убийце родителей девочки. А теперь можно быть уверенным, что этим правом Никита не просто воспользуется. И едва они окажутся на тихоокеанской базе миссии, на столе у Гийома не просто появится соответствующий приказ ликвидировать негодяя — "когда дело доходит до угроз семье, у нас включается богатая фантазия". Но Оле и Яне Алексеевне знать про это пока не обязательно.

Феликс подбежал к Никите, понюхал. А дальше на его морде появилось выражение ошеломлённой задумчивости:

— Есть подозрение, что талисману как бы не триста лет, а три тысячи. Игрушка эпохи Золотых. А раз она ещё и действующая, да вдобавок столько лет активной работы...

— Дорого? — насмешливо хмыкнула женщина, для которой вся ценность кольца была именно в истории семьи.

И осеклась, поскольку и у Катерины, и у Никиты выражение на лицах стало точь-в-точь как у Феликса.

— Мягко говоря — очень дорого, — объяснила Катерина. — Как только вы покинете сегмент техно-Листов, и кольцо полностью проснётся... С чем бы сравнить, чтобы понятнее было? — девушка щёлкнула пальцами. — Царская корона со всеми бриллиантами по цене подойдёт. Дело ведь не только в древности артефакта. Все эти века, ну, как минимум большую часть времени, оно было активное, получало энергию от носителя. На магические эффекты особо не хватало, но киб-интеллект то не спал, а развивался, учился. И оберегал: что-то серьёзное вряд ли мог, но вот подстроить ситуацию, чтобы появился хоть какой-то шанс — вполне вероятно. Ну а дальше сумел человек этим шансом воспользоваться, или нет... Новодел, равный по сложности и куда меньше по возможностям размером будет примерно... — она сложила вместе два кулака. — Примерно такой самое меньшее, и весить при этом килограммов десять. Нет-нет, продавать его и не думайте. А вот разрешить специалистам с ним пообщаться можно, уже за одно это они вас озолотят.

Феликс, пользуясь, что Катерина его загораживает от Яны Алексеевны, с улыбкой кивнул и сжал лапу, словно кулак с вытянутым большим пальцем: правильно. Теперь женщина не будет себя чувствовать нищей, которую пригрели из жалости — и в новом мире она внучке обеспечила достойное наследство.

Отъезд прошёл совсем непримечательно. Ранним утром, когда все нормальные люди обычно ещё спят, рядом с воротами остановилась видавшая виды, но просторная иномарка, за рулём которой сидел Матвей — худощавый белобрысый парень с таким серьёзным лицом, что Катерине показалось, будто он вообще не умеет улыбаться. Ёжась от холода, все вышли на улицу, пару чемоданов с вещами закинули в багажник. Никита, по договорённости с Никодимом Филиппычем, обещавшим присмотреть за домом, сбегал и отдал участковому ключи, после чего забрался вслед за остальными в салон. И машина отправилась в аэропорт.

Оля летела самолётом первый раз в жизни, поэтому крутила головой во все стороны. Круглыми от восторга глазами девочка глядела на толкотню в зале ожидания и людские реки, на пассажиров у стойки регистрации, с замиранием сердца вслушивалась в каждое объявление диктора. И немного расстроилась, что Матвей торопливо провёл подопечных через пассажирский терминал насквозь к боковому входу, где ждал микроавтобус, который доставил всех к небольшому пассажирскому самолёту: судя по взглядам, которые, как ему казалось незаметно, бросал водитель — такие вот рейсы с ВИП-пассажирами для него были не редкость. У трапа ждал Гийом, причём совсем не похожий на того делового лощёного гостя-иностранца, каким он заявился в прошлый раз. Типичный работяга-пилот средних лет, наёмный воздушный извозчик при богатом хозяине. Внутри самолёт тоже оказался не очень большой, всего на десять мест.

Матвей помог занять кресла, вдвоём с Никитой запихнул в отдельный багажный отсек чемоданы и верхнюю одежду, после чего ушёл в кабину, и уже через несколько минут под крылом побежала взлётная полоса. Оля мгновенно прилипла к иллюминатору: земля ушла вниз, вокруг самолёта появились многочисленные, подернутые дымкой сплетения. Казалось, они словно растянуты во всех направлениях — горизонтальном, наклонном, перпендикулярном и даже по спирали, а солнечные лучи, по мере того как машина поднималась всё выше и выше, поочерёдно зажигали сначала одно, потом другое плетение. Но вот на небе остались лишь голубые, прозрачно-голубые и синеватые тона, а земная поверхность возродилась в сочетаниях белого и голубого, под крылом открылся морской пейзаж из громадного заслона облаков, растягивающихся в виде полуостровов, островов и заливов с вытянутыми в небесное море косами.

В эту минуту в салон из кабины вошёл Гийом, кашлянул, привлекая внимание пассажиров, невольно зачарованных картиной полёта за бортом, и занял свободное кресло.

— И какие наши планы? — сразу поинтересовался Никита.

— Сначала до Хабаровска, это часов семь лёту, птичка у нас небыстрая, — Яна Алексеевна на этих словах явно удивилась, но потом сообразила, откуда остальные и промолчала. — Там мы садимся на один частный аэродром, но больше чтобы именно зафиксировали посадку. И заодно подтвердить легенду про переезд на Дальний Восток. Границу мы пересекаем уже с включённой маскировкой, а дальше с новыми кодами опознавания совершенно легально садимся в аэропорту Миядзаки для дозаправки. Это курортный район, аэропорт вообще один из наиболее посещаемых туристами в Японии, так что ещё один иностранный самолёт в глаза бросаться не будет. Документы готовы, но вы всё равно в город выходить не будете. Никита, будешь числиться переводчиком: японского кроме тебя никто не знает, а светиться с лингвотранслятором я не хочу.

— Судьба у меня на этом Листе такая, — рассмеялся Никита. — Вот точно: бойтесь своих желаний. Когда в школе учился, всё мечтал с настоящими японцами пообщаться и в Японии побывать, всё время за это на маму обижался — многие одноклассники по обмену или на каникулы съездили, а меня она не отпустила.

— Вот и отлично. Тогда я обратно за штурвал, а вы пока можете отдыхать.

Гийом ушёл, Феликс и Яна Алексеевна сели играть в шахматы, Никита при них был зрителем и заодно помогал Чеширу передвигать фигуры. Оля, пропустив мимо ушей весь разговор, сидела по-прежнему прилипнув к окну. Катерина недолго поразмыслила, чем ей заняться — читать не хотелось, спать тоже — и присоединилась к девочке. Было интересно наблюдать, как облачно-белая земля вдруг становилась то чёрно-зелёной лесной массой елей, то под крылом мелькали подтаявшие города или заснеженные поля, то заледенелая река петляла по низинам такими извилинами, как будто природа колебалась, какой же выбрать для неё путь. Но вот понемногу начало смеркаться, снаружи резко потемнело. Выискивать на земле светящиеся точки населённых пунктов оказалось неинтересно, да и долгая дорога начала утомлять. Феликс ушёл в кабину к пилотам, а остальные один за другим задремали.

Разбудил их Гийом, аккуратно встряхнув каждого за плечо:

— Садимся в Миядзаки. Вам надо переодеться.

— Зачем? — не сразу сообразила Катерина.

Но стоило раскрыть надписанные пакеты — каждому свой — сразу стало понятно: лежавшие там вещи явно принадлежали какому-то здешнему дорогому бренду, как и украшения. Образу состоятельных туристов из нынешней России, которые летят аж на личном самолёте, всё это подойдёт намного больше, чем одежда пусть красивая и удобная, пусть эксклюзивная — но без ярлычков модного дизайнера. Да и демисезонные куртки в качестве верхней одежды рядом с океаном куда практичнее, чем зимние пальто и шубы.

Переодеться все успели как раз, когда пилоты по внутренней связи попросили сесть и пристегнуться: самолёт пошёл на посадку. Вскоре пассажиры ощутили лёгкий толчок, и несколько минут спустя машина замерла в отведённом ей месте. Гийом, который вместе с Матвеем теперь опять играли пилотов, вышли в салон, потом на улицу — сквозь открывшуюся дверь сразу занесло шум ночного аэропорта, и смесь технических запахов и ароматов близкого океана. Вернулся Гийом вместе с одетым в таможенный мундир японцем-чиновником средних лет: сначала они обменялись нескольким фразами по-английски, дальше подключился Никита, бегло выспрашивая на японском нужную информацию. Закончив общаться, Никита перевёл:

— Заправка и всё остальное займёт не меньше часа, скорее два, нам пока можно прогуляться по транзитной зоне. Пойдём?

— Пойдём... — тут же чуть не подпрыгнула Оля, — Ой, — она посмотрела на бабушку.

— Как скажет Никита, — строго ответила та.

Катерина и Никита переглянулись, но от улыбки оба удержались: Яне Алексеевне, никогда не бывавшей за границей, тоже донельзя хотелось посмотреть — но как девочке прыгать и просить ей несолидно.

— Конечно прогуляемся, — и Никита опять затараторил по-японски.

Наконец японец ушёл, остальные засобирались следом. Уже встав на порог, Никита замер, потом в сердцах махнул рукой:

— Тьфу ты, расслабился. Забыл, что здесь не то что до биометрии, даже до простых терминалов с картами ещё несколько лет. Платить исключительно наличными. Катя, там в пакетах кошельки должны быть.

Катерина пошарила в своём пакете и извлекла изящный кошелёк, заглянула внутрь.

— Довольно толстая пачка. Это много? Кстати, а я-то гадала, чего в вещи ещё и сумочку сунули, причём пустую, — и положила кошелёк туда.

— Не знаю, я в здешних ценах не больше тебя понимаю. На месте разберёмся. Яна Алексеевна, второй кошелёк тогда ваш. Мне как переводчику за вас, если что, расплачиваться... не так поймут.

— Ты, Катя, мой сунь тоже к себе, — помотала головой женщина. — Не умею я эти ваши мелкие сумки носить. На тебе вон хорошо смотрится, а я с этим мешочком на лямочке как корова с седлом смотреться буду.

На улице уже ждала местная служебная машина, предназначенная для доставки пассажиров таких вот небольших частных самолётов в терминал. Стоило войти в здание, очередных посетителей встретила девушка с дежурной улыбкой на лице, затараторила приветствие на английском. Никита ответил по-японски, улыбка из официальной сразу стала намного теплее и искренней. Пару минут они общались, затем Никита перевёл остальным:

— В транзитную зону входит смотровая площадка на четвёртом этаже, с рестораном. Предлагаю туда, заодно поедим.

Добирались до ресторана долго, очень уж медленно шла Оля, регулярно то прилипая к витрине очередного магазина, то заглядываясь на туристов со всего мира или местных сотрудников-японцев, да и бабушка удивлённо крутила головой по сторонам. В одном месте купили мороженое, в другом пару сувениров... Наконец Катерина взяла девочку за руку и со словами: "Сверху насмотришься", — повела за собой. А уже в ресторане выбрала столик с видом на ночной город. Но даже когда они снова взлетели, Оля долго не могла успокоиться, то делясь впечатлениями, то перебирая купленные сувениры.

К острову-базе миссии самолёт подлетел утром. Островок был типичен для южной части Тихого океана — древний вулкан, поднятый с морского дна каким-то доисторическим катаклизмом. Одну сторону размыло морем, и она обвалилась, образовав проход между береговым и наружным рифом внутрь кратера, который теперь превратился в бухту. Сверху было хорошо видно, как в узком проливчике кипела вода, но внутри забора из скал лениво шумел прибой, защищённая лагуна от пролома наружу до белого пляжа кораллового песка оставалась гладкой, как стекло. Здесь же во внутренней части кратера располагался и аэродром, причём, судя как самолёт сел с первой попытки и идеально точно, посадку доверили уже современной автоматике.

Едва открылась дверь, как в проём тут же ворвались жара и смесь запахов моря и тропиков. А стоило спрыгнуть на землю, как взор полностью терялся в буйстве оттенков зелёного и жёлтого, взлётную полосу окаймляли полоски песка и кокосовые пальмы, неподвижные, они чётко выделялись на фоне неяркой зелени густых зарослей, казались картонными декорациями на холмах из папье-маше.

— Искупаться бы... оказывается, я по морю соскучилась, — вздохнула Катерина и пихнула Никиту локтем в бок. — Из-за тебя, между прочим. Пока вы с Инге меня на тот островок не утащили, я вообще к морю была равнодушна, у нас океаны только северные и холодные.

— Потом, потом, — торопливо оборвал их Гийом. — Сейчас ноги в руки — и бегом. На базе помимо нас всего двое, причём помощник Ланы ещё спит. Я на подлёте это специально уточнил.

Матвей остался возиться с самолётом. Остальные чуть ли не бегом пересекли весь остров туда, где у самой скальной стенки в подземном бункере располагался мобильный портал. Совсем маленький — не больше трёх метров квадрат, в выключенном состоянии он напоминал раму из толстых прямоугольных труб непонятного цвета: под одним углом вроде бы красноватый, но сделаешь шаг, и уже отливает изумрудным, жёлтым и синим.

— Мы на месте, — произнёс в прилепленный на горло микрофон Гийом.

— Я помогу, — предложил Никита.

Принц взял ладонь Катерины в свою, вторую ладонь положил на заискрившееся прозрачно-голубым марево портала, возникшего внутри квадрата. И тут же девушка почувствовала, словно её осторожно так начали щекотать: начиная от кисти дальше по руке вверх, потом погладили по груди и уже сильнее провели невидимым пальцем под мышкой, Катерина аж непроизвольно хихикнула. Оля и бабушка удивлённо на неё посмотрели, но Гийом сообразил всё верно, подтолкнул подопечных четверых в портал, сам подхватил чемоданы и шагнул следом. По глазам на миг мазнула вспышка света, от макушки до пяток прокатилась тёплая волна, и всё исчезло. Портал за спиной погас.

На другой стороне была точно такая же комната-бункер, разве что размерами побольше. И ждали здесь уже двое мужчин, примерно ровесники Гийома. Оба в комбинезонах без знаков различия, но армейская косточка у них чувствовалась, да и чины, как заподозрила Катерина, тоже были немаленькие.

— Ваши Высочества, добро пожаловать, — оба слегка поклонились Никите, затем Катерине. Потом тот, который, видимо, был старше по званию, обратился к Гийому: — передай Лане моё восхищение. По всем приборам и записям вошёл ты один.

— До свидания, Ваше Высочества, — перешёл на официальный тон Гийом и тоже слегка поклонился. Затем обратился к военным: — Я пойду писать доклад, заодно воевать со снабженцами по поводу не поставленного для миссии оборудования. Полчаса шумихи я обеспечу.

— Мы справимся намного быстрее.

Гийом ушёл, минут через пять за ним двинулись остальные, причём чемоданы по-прежнему несли Катерина и Никита, зато военные достали оружие. А стоило выйти на улицу, к ним присоединились два боевых киборга. Яна Алексеевна на них смотрела настороженно, Оля, как горячая поклонница "Терминатора" — с восторгом и восхищением: в отличие от гражданских, военные старались не злоупотреблять требующими сложного ухода псевдоплотью и искусственно выращенными тканями, маскируя внедрённое в организм железо. А вот у Катерины подобный эскорт наоборот вызвал опасения. На уроках по гражданской обороне школьникам вбивали в голову в том числе и некоторые основы военного дела, так что сейчас девушка без труда опознала в руках киборгов веерные излучатели. Хорошее оружие... вот только раненых после него не бывает, ибо не остаётся ничего крупнее песка и оплавленной щебёнки в радиусе пары десятков метров от точки попадания. И применяли подобное оружие, как правило, штурмовые части и исключительно в зонах полномасштабного конфликта.

Короткая прогулка через остров вывела к небольшому, изящному аппарату с военной грацией хищника. В зализанном боку сдвинулась дверца, пропуская внутрь машины пассажиров. Едва все разместились, машина взлетела. В боках сразу же появились "иллюминаторы" — то есть на самом деле обзорные тактические экраны, куда передавалась информация с внешних камер. Но Яна Алексеевна и Оля этого не знали, поэтому буквально прилипли к "иллюминаторам", заворожённые открывающейся там картиной: машина поднималась в космос для суборбитального прыжка в соседнее полушарие.

Старший из военных с лёгким извинением в голосе прокомментировал:

— Приоритетом является безопасность, Ваше Высочество, а орбита здесь очень захламлена, полёт займёт не меньше двух часов. Вам удобно будет ознакомиться с подготовленной сводкой за время полёта?

— Удобно.

— Господин Феликс?

— Понадобится накопитель. И код доступа.

Военный дал Чеширу небольшую коробку-сейф с нанесёнными рунами — такие применяли для хранения накопителей маны. И одноразовую пластинку-носитель: стоило адресату сверить ауру и отпечатки с контрольным слепком, прочитать информацию, как пластинка мгновенно распалась на атомы. Принцу вручили небольшую коробочку с присоединённым глухим шлемом, который Никита тут же надел. Феликс утроился у него на коленях. И мгновенно оба превратились в неподвижные статуи: система говорила и показывала только для них, одновременно перехватывая нервные импульсы для рук и ног, принимая их как команды управления, но не пропуская их дальше в мышцы. Катерина же не знала, радоваться ей или расстраиваться. С одной стороны её к совещанию и разработке дальнейших планов не пригласили, с другой — у неё ни опыта столь масштабных политических интриг, ни соответствующих допусков к секретной информации. И как-то не хотелось всё это узнавать и получать: место Ключа и спутника-помощника на всяких протокольно-дипломатических мероприятиях при наследнике её более чем устраивало.

Несколько минут девушка маялась от безделья, заодно мысленно себя поругивая за несообразительность. Знала ведь, что выход на Основу расположен возле Урала, могла бы догадаться насчёт второго перелёта и ещё в самолёте переложить книжку в чемодане поверх вещей. А сейчас копаться и всё ворошить глупо и неудобно, так что оставалось лишь разглядывать виды "за окном", да тихонько посмеиваться: судя по всему, мимо них несколько раз буквально в паре сотен метров пролетали какие-то местные шпионские спутники, но ничего не замечали.

Закончил Никита как раз когда машина начала спуск в атмосферу. И едва он снял шлем, Катерина машинально отметила, что выражение лица у него изменилось: пропала вся насмешливость, пропали все дурачества, которые он мог себе позволить на Закрытом Листе и во время перелёта. Теперь это был принц, который отвечает и за тех, кто ему доверился, и за репутацию правящего дома.

— Господа, действуем по сценарию три.

— Так точно.

Челнок снизился, сел на небольшом аэродроме. Пока гражданские пассажиры надевали зимние куртки и шапки, наружу выбрались два киборга, внимательно проверили и просканировали местность, и только потом вышли остальные. На улице сразу закололо зимней свежестью и холодом, порыв ветра закружил и бросил в лицо пригоршню снега. К счастью почти сразу подъехала машина-микроавтобус, судя по тому, что внутри не было водителя, "местной" она была лишь внешне. И тут Оля открыла рот от удивления: оба киборга достали баллончики и начали брызгаться чем-то вроде краски. Там, где она попадала на механические части, металл и пластик превращались в обычную кожу, глаза, даже волосы!

— Покрытие-хамелеон, — негромко попробовала объяснить ей Катерина. — Состоит из... как бы сказать? Очень мелких частиц, которые питаются маной и прочей энергией от микрогенератора и одновременно выступают как экран, а сами по команде процессора формируют любую фактуру. Хоть кожу, хоть в дерево превратишься. Не отличишь ни на вид, ни на ощупь, ни в камере наблюдения не разберёшь. Поняла?

— Ага.

Катерина с сомнением посмотрела на девочку, но выяснять, насколько та поняла, не стала. Первый киборг уже занял водительское сидение, второй открыл дверь салона, помог подопечным забраться, и сам уселся следом. Оба военных остались. Машина тронулась, и Никита негромко пояснил, чтобы услышала одна Катерина:

— Мы сели на частном аэродроме под видом обычного гражданского легкомоторного самолёта. Это небольшой город, до портала отсюда всего сотня километров. Но мне надо кое с кем встретиться. День мы проведём здесь, заодно передохнём.

Глава 10. Частные встречи, светские визиты

Стоило выехать за ограду аэродрома, как дорогу окружил лес. По сторонам вздымались высокие стены покрытых охапками снега елей: вблизи трассы не очень больших, но чуть подальше уже высились огромные деревья-великаны, пушистые ветви в белых снежных шубах и шапках. Дорога ныряла вверх и вниз, на подъёмах машина слегка притормаживала, зато на крутых спусках мчалась с такой быстротой, что казалось, будто бы они проваливаются на землю прямо с неба.

Через полчаса встретились первые признаки города: сначала ограничение скорости, потом дорожный указатель "Шутихинское 5 км", под которым по случаю Рождества повесили ангелочка с нарисованными на крыльях красными пятиконечными звёздочками. Яна Алексеевна почему-то внимательно проводила фигурку взглядом и что-то себе под нос сказала, но спросить в чём дело Катерина не успела. Пока девушка решала — что-то важное, или нет — машина уже доехала до окраины города, но повернула не в центр, а свернула по крайней улице.

— Не может быть... — еле слышно прошептала Яна Алексеевна.

Катерина проследила, на что женщина вытаращила глаза. На обочине на столбе висел обычный рекламный щит с баннером: "Председатель Совета Министров СССР Андрей Юрьевич Мухин поздравляет православных верующих со светлым праздником Рождества Христова".

— Это куда же мы приехали? — уже громче удивилась женщина.

Сопровождающий понял её по-своему:

— На сегодня крёстный ход запланирован, вот председатель горкома и приказал центр города перекрыть. Поэтому в объезд.

— Тут и время немного другое, и история пошла другим путём, — вмешался Никита. — Как приедем на место, я вам дам почитать, если интересно.

Яна Алексеевна молча кивнула и уставилась в окно, больше не произнося ни слова. Катерина от различий и баталий "путей развития" России на Закрытых мирах была далека, но и ей стала интересна разница между местным городом и Листом, и тем, куда они провалились. В архитектуре как и "там" был полный разнобой. Деревянные домики соседствовали со сталинским ампиром, а тот в свою очередь со стеклом и бетоном новеньких высоток. Но зато всё аккуратно, чисто, да и люди вели себя как-то иначе: на глазах мальчишка промахнулся с мусором мимо урны, комок отнесло порывом ветра, так мальчик не поленился метров пять пройти, поднять и выкинуть всё куда положено. Или пешеходы — хотя автомобиль на улице ехал всего один, люди дисциплинированно шли до перехода и ждали зелёного сигнала возле светофора, а не перебегали дорогу где ближе. Впрочем, долго сравнивать не получилось. Машина замерла во дворе трёхэтажного П-образного дома, а сопровождающий сообщил: "Гостиница. Принадлежит миссии". Место явно относилось к категории безопасных, поскольку киборг-сопровождающий не только не достал оружия, но и, проявляя вежливость, помог донести чемоданы до комнат.

Когда они с Никитой оказались в своём номере, Катерина с восторгом осмотрела санузел и сразу же заявила:

— Какое счастье. Нормальная ванная, с горячей водой и душем. Чур, я первая и, — девушка погрозила пальцем, — одна. А то знаю я, заглянешь спинку потереть, и нормально полежать уже не выйдет.

Вышла Катерина счастливая, распаренная и благоухающая. Никита обнаружился не в комнате-гостиной, а в спальне, причём уже успел переодеться.

— Как оказывается мало надо для счастья. Настоящая ванная, нормальный шампунь и мыло. Нет, я и раньше это знала, но когда на выходные в лес уезжаешь, а потом сразу обратно — это не так чувствуется. Теперь ты? И кстати, а Феликс куда пропал?

— Я так и предполагал, что тебя не вытащишь, пока плавники на ногах не отрастут, поэтому сходил в соседний номер. А Феликса я попросил ненадолго уйти, и он согласился, осознав важность момента. У нас скоро гость, из-за которого мы и приехали именно сюда. Так что поторопись. Платье уже принесли.

Катерина проследила взглядом за помахавшей в сторону кровати рукой и лишь сейчас обратила внимание на лежавшее на покрывале классическое платье нежно-серебристого цвета — случайно или намеренно в тон покрывалам и обивке мебели в номере. И со вздохом, хорошо хоть не синее, значит, встреча будет не официальная — торопливо принялась одеваться, заодно мысленно поругивая Никиту. Мог бы предупредить, она бы тогда не плескалась так долго.

Катерина как раз успела полностью закончить с одеждой и вышла в комнату-гостиную, когда в дверь номера негромко постучали. И сразу же вошла гостья, при виде которой Никита с возгласом: "Мама!" — кинулся обниматься. Пользуясь тем, что мать и сын поглощены друг другом, Катерина решила присмотреться к свекрови.

Мама Никиты оказалась чуть выше своего ребёнка, прямая, худая, с широким лицом, нос горбинкой, распущенные льняные волосы широкой волной спадали до плеч. Симпатичная, но далеко не красавица, до кукольных прелестей матери принца Матиуса и в молодости ей было далеко. Да и первой жене Владыки во внешности она проигрывала. Но всё равно упорно вспоминался именно первый портрет: обе любви отца Никиты были схожи не обликом, а внутренней силой. На Закрытом Листе про таких говорили: "Слона на ходу остановит, и хобот ему оборвёт".

— Какой ты у меня стал. Вырос. И даже жениться успел. Давай, знакомь.

Никита шагнул чуть в сторону, Катерина вежливо и как положено по этикету с незнакомым человеком равного положения сделала лёгкий поклон.

— Знакомьтесь. Моя жена Екатерина. Моя мама, Ирина Сергеевна.

Первая, как младшая перед старшей, поздоровалась тоже девушка:

— Очень приятно познакомиться, — Катерина сделала реверанс согласно тому же этикету, как матери мужа, одновременно пытаясь спрятать за всем эти охватившую её растерянность и предательскую дрожь в коленках.

Гостья заливисто расхохоталась:

— Чем ты её так запугал, Никита? Екатерина, что вы, в самом деле. Я при дворе почти двадцать лет не была, да и перед этим по торжественным приёмам не блистала, у меня совсем иные обязанности были. Так что все эти парадные глупости оставьте двору и Основам. А здесь у нас, в России, как я заранее поинтересовалась, правила общения близки к вашим Лесным Равнинам. Так что будьте собой.

Женщина тепло улыбнулась и села в крайнее кресло, соседние места заняли парень с девушкой. Дальше в голосе Ирины Сергеевны всё же прорвалась тщательно скрываемая тревога.

— А как там... он?

— Отец... скучает. И тоже дни считает, — и пояснил для Катерины. — Раньше, не знаю уж, чего это ему стоило, он раз, а то и два в год как-то приезжал к нам. Но когда отец забрал меня к себе на Терру-секунду, и все про меня узнали, поездки пришлось прекратить. Мы... мы с Эйнаром следим, чтобы с отцом было всё в порядке.

Катерина молча кивнула: дворцовый террариум она представляла себе слишком хорошо. И какая охота началась за матерью ещё одного наследника, которого отец вдобавок выделяет, представляла себе даже лучше, чем хотелось.

— Это уже ненадолго, — закончил Никита. — Для всех мы уезжали по делам семьи и потом в свадебное путешествие — сам факт покушения не скрывали, но представили, что мы надумали медовый месяц провести из-за этого подальше. Сразу после Праздника Книги миров отец хочет официально утвердить первого и второго наследника, а после этого мама сможет приехать открыто. Нападать на неё не только станет бессмысленно, но и опасно: Торговая палата может сколько угодно грызться до — после провозглашения наследников любого, кто посмеет угрожать стабильности, пэры единогласно сотрут в порошок. Были прецеденты... и помнят их очень хорошо.

Катерина невольно улыбнулась, вспомнив и свои слова, что на свадьбе одни лишь комары свидетелями, и про необычное свадебное путешествие. Ирина Сергеевна тоже решила переменить тему:

— Так, давайте рассказывайте. И что случилось на самом деле во дворце и потом, и как вы познакомились. Всё и без утайки, — в голосе появились строгие нотки. — Никита, это ты чужим послам лапшу на уши вешать будешь, а я отлично вижу, когда кто-то собирается вдохновенно врать, — и погрозила пальцем.

Катерина еле удержалась, чтобы теперь уже самой не расхохотаться. Никита покраснел, отвёл глаза в сторону, потом уткнул взгляд в пол, и наконец, сбиваясь, начал мямлить:

— Ну... в общем... Катю тогда замучили гости... эти, посетители на время праздника Отбора...

Проговорили они больше двух часов. Дальше Катерина спохватилась, что и матери с сыном наверняка хочется что-то обсудить наедине. Не зря Ирина Сергеевна ещё после рассказа про их приключения несколько раз что-то порывалась Никите высказать, но в присутствии Катерины не стала. Да и Яна Алексеевна с Олей могут заглянуть, а им про гостью знать пока нежелательно. Поэтому девушка тактично попрощалась и ушла. В соседнем номере на неё сразу насела Яна Алексеевна: ей обещали рассказать альтернативный вариант истории. Хорошо хоть в номере был компьютер, а на этом Листе уже додумались до простейшего варианта Сети, но возиться с неудобными поисковиками и такой же неудобной устаревшей техникой оказалось выматывающим и сложным занятием. Когда Никита зашёл за женой и напомнил, что пора бы уже ложиться спать, девушка пожаловалась, что ощущает себя, как будто пару вагонов разгрузила. Но не успела они раздеться и лечь, как в дверь раздался вежливый стук.

— Войдите.

На пороге показался один из встречавших возле портала офицеров:

— Ваше Высочество, ситуация неожиданно изменилась. Ваше присутствие на Приме желательно уже завтра.

— Сколько у нас времени на сборы? — вздохнул Никита.

— Можете не торопиться, чтобы успеть в нужное окно расписания, полчаса у вас есть.

Суматоха всё равно случилась, Яна Алексеевна и Оля уже легли спать. Но через полчаса, как и положено, все, включая двух киборгов и сопровождавших офицеров, сидели в машине. Впрочем, девочка тут задремала обратно, и Катерина ей позавидовала: у неё-то испуганный сон окончательно сбежал, в крови наоборот гудела лихорадочная жажда действия. Они почти дома! Но смотреть в окно было неинтересно. Ночной город быстро и скучно промелькнул, ночной лес в свете фар казался тёмной стеной: светло-чёрной на фоне темно-чёрной сажи затянутого облаками неба. Но вот на обочине вспыхнул отражённым светом плакат с грозной надписью: "Опытная биостанция Министерства природных ресурсов СССР. Заповедная зона. Посторонним вход запрещён" — захочешь, не пропустишь. И хотя машина проехала свободно, можно было не сомневаться, что заявись кто посторонний, его быстро выпроводят обратно. Или запутают, здешняя техника наверняка не умеет бороться с простейшими наговорами, пронести же через большой стационарный портал нужное количество накопителей маны труда не составит.

За плакатом опять потянулся лес, дорога пропетляла ещё километров пятнадцать, не меньше. В какой-то момент на очередном повороте трасса раздвоилась: асфальтовая полоса побежала дальше прямо, а вбок нырнула заснеженная просека. Машина свернула именно туда. И хотя Катерина уже догадалась, что случится, всё равно непроизвольно сжалась, ожидая удара: с такой невысокой посадкой их автомобиль должен с размаху увязнуть в сугробе. Но вместо этого запахло грозой, и по воздуху как по невидимой дороге колёса помчали машину дальше на высоте пары десятков сантиметров над снежным покровом.

— Примитивное заклятие "воздушной тропы", — пояснила Катерина для ошалевшей от такого зрелища Яны Алексеевны. — Фонит страшно, но здешней техникой выбросы магии не фиксируются.

Женщина осторожно кивнула и медленно задышала, стараясь успокоиться. Они сейчас изображали очередную группу полевых агентов, которые возвращались домой, так что какие бы чудеса им не встретились, открыто удивляться ей не положено.

За поворотом, когда основную трассу плотно закрыла стена деревьев, заснеженная грунтовка стала обратно нормальным асфальтовым шоссе, и заклятие отключилось. Какое-то время машина ехала сквозь всё тот же заснеженный лес, и лишь по тому как напрягся у неё на коленях Чешир, Катерина сообразила, что дальше вокруг пошла односторонняя иллюзия. Впрочем, и для остальных фантом просуществовал недолго. По глазам ударил яркий свет, а открывшийся вид был просто великолепен. Словно граница двух миров, стена леса по периметру в свете фонарей радовала глаз всеми возможными цветами. Почти каждое дерево теперь обладало собственной окраской, соперничало с соседями, благодаря чему создавалось впечатление, словно и до леса на противоположной стороне рукой подать, хотя бетонированный квадрат навскидку был километров четырёх в поперечнике.

База, по крайней мере та часть, которую видела Катерина из окна машины, чётко разделялась на сектора. Жилой из нескольких пятиэтажек, посадочная полоса и ангары, плотно прижавшиеся друг к другу полипластовые разноцветные кубы складов. В центре квадрата стояли более высокие административные здания и самый настоящий небольшой вокзал: строители не стали ничего изобретать, заодно учли, что когда границы откроются, всё равно придётся строить пассажирский терминал. Сектора разделяли дороги, размеченные по покрытию и на знаках на обочине разноцветными лентами и пиктограммами. Повинуясь указателям, машина свернула вдоль фиолетовой полоски и вскоре замерла на стоянке. Катерина машинально запахнула куртку и надела шапку, но, выбравшись из салона, поняла, что зря: температуру воздуха на базе поддерживали примерно на уровне плюс пятнадцати градусов. Девушка тут же расстегнула молнию обратно, а шапка полетела на роботележку к чемоданам. Поверх вещей, согласно правилам перевозки животных, водрузили клетку с Феликсом. Дымчато-серый кот посмотрел в ответ безразличным взглядом — и оставалось гадать, задело его такое отношение к себе, или нет — свернулся клубком и демонстративно задремал.

Здесь же на стоянке была стойка с браслетами-идентификаторами: стоило их нацепить, как перед человеком в воздухе возникало изображение стрелки-указателя. База не засыпала ни на минуту, пусть не так много как днём, всё равно по территории ходили люди, и ездила техника. Компьютер же проведёт очередную группу убывающих так, чтобы она никому не помешала. Оглядывались по сторонам с интересом, но сдержано: для взрослых база, конечно, "поменялась", но ничего сверх необычного для себя они не увидят. Оля наоборот крутила головой как пропеллером, пару раз даже рискнула про что-то спросить... но и это никого из встреченных по дороге не удивляло. Агенты жили "на местах" годами, не так уж редко заводили детей. И только когда семья возвращалась на Основу, дети узнавали про Книгу миров.

Хотя и недалеко, идти пришлось минут двадцать, не меньше: несколько раз компьютер направлял людей кружным путём. Внутри здание вокзала тоже ничем не отличалось от тысяч себе подобных. Бесшумно скользнули в стороны створки дверей, люди перешагнули порог и оказались в типовом пассажирском терминале. Роботележка повезла вещи на проверку, Катерина еле успела подхватить клетку с Феликсом. Убывающие прошли через другую комнату, разве что застыть на пару секунд на матовом белом диске сканера никого не попросили... хотя, как подозревала Катерина, в памяти компьютеров останутся и логи проверки, и видеозапись контроля. А дальше все прошли в комнату с квадратом небольшого пассажирского портала, идеально похожего на виденные на Тихоокеанской базе ворота. Рядом уже ждала роботележка. Переступить сквозь голубоватое марево — и ты уже на Терре-приме...

Оказавшись по другую сторону ворот, Катерина машинально, как сотни раз во время обычных поездок, спросила: "Время и погода", — ведь в отличие от простых Листов, выход на Основе не был жёстко привязан к географической точке входа. Мелодичный голос тут же ответил прямо в ухо: "Двадцать два часа, плюс девятнадцать, ясно, на час ночи запланирован несильный дождь". Девушка машинально кивнула, и тут до сознания наконец дошло: они дома!.. Пришлось крепко стиснуть зубы, иначе они, как испугалась Катерина, примутся выбивать нервную дробь... Пропетляв по коридорам, группа вышла на подземную автостоянку. И в этот момент нервы окончательно сдались, у Катерины задрожали колени, а ноги теперь подгибались при каждом шаге, и сердце трепетало раненой птицей. Хорошо хоть Никита успел сообразить, взял жену под руку, и последние метры она доползла, всем весом опираясь на мужа. Оказавшись в салоне машины, Катерина вообще чуть не разревелась — только сейчас поняла, какой, оказывается, груз подспудно копился на душе все месяцы на Закрытом Листе, а теперь свалился. Спас положение Феликс:

— Мне-е-е... Может быть, ты всё-таки откроешь клетку? Просачиваться сквозь прутья неразумно, всё-таки мы на Основе, и тут полно детекторов. А ломать замок я не в том настроении.

— Сейчас-сейчас, — Катерина торопливо отомкнула защёлку, покраснела от того, как чуть не опозорилась и понадеялась, что все подумают: смущается она из-за Чешира.

Долго гадать всё равно не получилось, очень уж быстро они доехали до гостиницы. На Терре-приме сейчас опять царила мода на хай-тек, потому и здания по дороге, и отель прикидывались высотками из стекла, камня и металла, ярко сверкая в свете ночных фонарей. Машина замерла возле отеля, все выбрались из салона. Военные отдали честь, Никита поблагодарил их за службу. И тут же на крыльцо выскочили двое служащих в белоснежной униформе — оба красавцы, один платиновый, второй жгучий брюнет — и подхватили чемоданы. Сопровождающие же сели в машину и уехали. Яна Алексеевна проводила их непонимающим взглядом, затем покосилась на служащих гостиницы и осторожно поинтересовалась:

— И всё? Бросили нас? А...

— Яна Алексеевна, — рассмеялся Никита. — Ну что вы. На самом деле и отель, и вообще вся прилегающая местность под плотным наблюдением Службы охраны Владыки. Но наша безопасность умеет быть незаметной. Поэтому считайте, что вы просто приехали отдыхать и заселяетесь в гостиницу.

Муж взял Катерину под руку, и они первыми зашагали по ступенькам, за ними бабушка с внучкой. Стеклянные двери бесшумно скользнули в сторону, пропуская в холл. Нос сразу же приятно защекотал цветочный запах, вазы с цветами стояли и, казалось, висели в воздухе повсюду, оттеняя дизайн сочетания золота, стекла и полированного металла. При виде столь важных посетителей сидевшая на ресепшен девушка вышла и глубоко поклонилась:

— Добро пожаловать, Ваше Высочество, — глубокий поклон в сторону принца, — Ваше Высочество, — второй такой же Катерине. — Ваши номера готовы. Прошу вас.

— Благодарю, — Никита легонько кивнул в ответ.

Все зашагали вслед за служащими. Красавцы проводили до номеров, занесли вещи, развернулись и ушли. На всякий случай сразу после этого Катерина заглянула к бабушке с внучкой. Они наверняка не разберутся ни как воду в ванной включить, ни как в номер что-то себе заказать, а спросить постесняются и останутся голодными. Стоило закрыться двери, как Яна Алексеевна сразу спросила:

— А чего это вы так грубо с парнями, которые нам вещи тащили? — в глубине взора загорелись искорки гнева. — Вон с девушкой на входе так "спасибо", а тут прислуга и не человек...

Катерина не выдержала и расхохоталась в полный голос, словно сбрасывая напряжение последнего часа.

— Яна Алексеевна, ну что вы, в самом деле. Нет, определённые правила общения и обращения к Его Высочеству и в самом деле есть. Но эти двое — не люди. Точнее, нам вообще людей не попалось, ночь же глубокая. А Терра-прима самая технологичная планета во всей Книге миров. Это были обычные андроиды под управлением компьютера гостиницы. Ну и пара операторов, которые за зданием следят и на срочные вызовы отзываются, на ночь больше и не надо. Когда мы вошли, из уважения к солидным постояльцам, а заодно из любопытства — принцы тут тоже не каждый день останавливаются, хотя отель и очень фешенебельный — дежурный оператор так сказать воплотился, и через девушку-андроида с нами поздоровался. Я потом расскажу, на что обращать внимание и как быстро отличить робота под управлением компьютера и человека. А сейчас давайте пока объясню, что и куда нажимать.

Катерина проснулась ранним утром — часы показали самое начало седьмого — от странного ощущения. И не сразу поняла, в чём дело. Кровать была куда шире, чем в их доме на Закрытом Листе, поэтому девушка раскинулась от души... А сейчас вдруг сообразила, что спит одна. И судя по несмятой подушке, Никита не ложился вообще. Катерина накинула халат и пошла искать. Муж обнаружился быстро и в самом вероятном месте: за монитором в рабочем кабинете.

— Значит так, — сходу начала Катерина. — Бегом ложишься спать, и не делай вид, что железный.

Никита, не отвлекаясь от просмотра очередного документа, девушку обнял, причём рука сразу скользнула под халат, чтобы ощущать не ткань, а кожу, отчего по позвоночнику пробежались сладкие мурашки.

— Извини, пожалуйста, но давай потом. Вопрос очень срочный, а я отстал за полгода от ситуации... — при этом ладонь начала гладить по спине, норовя перебраться на живот и грудь, от чего по телу прошла волна жара, ещё одна.

Катерина заставила себя собраться, одновременно сунула руку в пространство монитора — изображение мгновенно пошло рябью.

— Ты в зеркало смотрел? А на часы? Если ты после дороги свалишься от усталости, быстрее дела не пойдут. А ну марш в кровать и спать. Именно спать, и ничего больше. Без намёков и вариантов, — она вытащила его руку из-под халата.

Никита чуть помолчал, вздохнул и всё же положил ладонь на квадратик сканера на столе. Считав отпечаток кожи, ауру и всё остальное, умная техника мгновенно погасила монитор и растворила в воздухе клавиатуру.

— Наверное, ты права, и правда стоит отдохнуть.

Катерина перехватила на лету ладонь, которая опять уже вознамерилась забраться под халат:

— Спа-ать. Готова с тобой полежать, пока ты не заснёшь. А сейчас в душ и кровать.

В ванной Катерина всё-таки сжалилась, и прямо под струёй горячей воды размяла мужу застывшие мышцы плеч, да и сама под душем взбодрилась. Но все намёки и поползновения на что-то ещё большее строго пресекла. Уже когда Никита лёг и притянул девушку к себе, то полусонным голосом сообщил:

— Да, в четырёх стенах вам сидеть необязательно. Забыл сказать, можете прогуляться, это безопасно. Только дальше центра города не уходите, — он явно хотел сказать что-то ещё, но тут усталость взяла своё, парень прижался к тёплому боку и почти сразу уснул.

Катерина подождала, пока дыхание Никиты выровнялось, а сон стал глубоким, высвободилась их под его руки и отправилась переодеваться. Оля и Яна Алексеевна наверняка ещё спят, так что она тоже кое-что успеть сделать.

Для Катерины, конечно же, был предусмотрен свой отдельный кабинет. Но прежде чем сесть за письмо, девушка подошла к окну собраться с духом. Густой утренний туман бросил на город молочно-серую вуаль, небрежно скрыв и смешав под ней дома, небо, горизонт. Город словно весь сжался, растворился, будто нырнул не в облако, а зарылся в сугроб. Девушка прикоснулась к стеклу окна, прозрачно-зелёным замелькали перед глазами настройки. Катерина пробежалась по пунктам меню, выставила параметры проницаемости. В воздухе тут же повис дурманящий сладкий запах утренних цветов, ароматы сырой земли, сочной листвы и травы, влажной сырости.

Несколько минут девушка молча наслаждалась. А за окном уже выглянуло солнце, стало припекать, и первые ручьи тающего белого морока испуганно хлынули в разные стороны. Шаг за шагом день начал отвоёвывать свои права. Катерина пальцем выделила на стекле отдельный небольшой участок, настроила внутри него приближение, чтобы видеть не только общий план, но и что происходит у земли. После ночного дождя лужи на тротуарах сбегались вереницами ручейков, журчащая вода с шумом стекала в открывшиеся люки городского водостока. А солнце светило все сильней и сильней, туман прозрачными змейками в панике разбежался, открывая городские виды. Гостиница стояла в самом центре, на краю большого парка: там уже радостно щебетали птицы, ликовали и радовались теплу и солнцу, проглянули на клумбах маленькие яркие жёлтые головки, большие белые гроздья и красные бутоны. Ароматические рецепторы окна до парка не дотягивались, но можно было довообразить себе горькую сладость или сиреневый мёд распустившихся цветов.

По другую сторону парка, где располагались административные комплексы и куда выходили линии транспорта, город оживал, словно взбудораженный муравейник. Появились люди: кто-то направлялся к парку, кто-то к высоткам. На аллеи выползло несколько автономных уборочных комплексов. Чистой автоматике явно не доверяли, как не очень доверяли и системам удалённого контроля: даже сквозь ветви из окна было видно, что в прозрачном яйце кабины сидит оператор, управляя парящей над ним целой армией небольших дронов.

Со вздохом Катерина оторвалась, и села за письмо домой. С одной стороны мучила совесть — первая за несколько месяцев весточка родителям, и половину составляет деловое послание. Но с другой, стоило упустить время, и идею можно выкинуть на свалку. Закончив набирать текст — записывать видео Катерина побоялась, опасалась не выдержать, и ненароком сболтнуть что-то лишнее, мама отлично умела глядеть между строк — девушка торопливо сунула в сканер стопку ватманов с эскизами Олиных родителей, приложила изображения к письму и, пока решимость не истаяла до конца, ткнула пальцем в символ "отправить адресату". А дальше посмотрела на часы: управилась она куда быстрее, чем думала... Целых полминуты Катерина боролась с искушением, но потом решила, что время есть, она не опоздает — и отправилась к косметологу.

Успела Катерина в самый последний момент, хорошо хоть Яна Алексеевна побоялась выйти без неё. И первое, что девушка машинально отметила — Оля новое, медового цвета платье приняла сразу как подарок, и красовалась именно в нём, а вот у бабушки серебристое платье-классика так и осталось висеть на вешалке.

— Ой, тётя Катя, у вас волосы за ночь отросли. И на ногтях такие интересные... стали.

— Да не сказать, что отросли, — вздохнула Катерина: чуть ниже плеча, сильнее разом выращивать было вредно. Но хотелось обратно свою косу. — А это голографический лак, я потом с тобой схожу, если хочешь.

— Даже боюсь спросить, сколько это стоит, — хмыкнула бабушка.

— А вот это, — подчеркнула голосом Катерина, — вас волновать не должно. И ещё, просьба, — она на мгновение запнулась, подбирая аргументы. Ляпнешь, что вся одежда у них с пометкой "поставщики Сапфирового двора", женщина сразу откажется или почувствует себя нищей беженкой. — Яна Алексеевна, понимаете, в Книге Миров говорят, что "на чужой Лист со своими правилами не ходят", потому вам слова никто не скажет, особенно в отеле. Но вы будете незнакомым фасоном и покроем бросаться в глаза, а это не очень сейчас желательно.

Яна Алексеевна немного подумала и поворчала, но согласилась и отправилась надевать предложенную одежду. А Катерина понадеялась, что в животе у неё бурчит не очень громко: после того как организм чуть подстегнули, стёрли все царапины и мозоли последних месяцев, есть хотелось зверски. Да и волосы материал для роста не из воздуха брали.

Стоило выйти в коридор, как они чуть не споткнулись о Феликса:

— И не стыдно? Сбежать надумали, а про меня забыли, — укоризненно сообщил Чешир. — Бросили питаться заказами в номер по телефону.

— Вообще-то как раз за тобой шли, — Катерине было и впрямь совестно, про Феликса она действительно не вспомнила, но и идти на поводу у нахала не собиралась: раз уступи, и на шею сядет. — Это ты у нас нетерпеливый, подождать не можешь...

— Один-один, — вынесла вердикт Оля.

Катерина и Феликс переглянулись, и, не сговариваясь, рассмеялись. После чего Чешир занял своё законное место на руках, и компания отправилась завтракать. Мраморные и малахитовые ступеньки монументальной лестницы вывели их на два этажа вниз, где широкоплечий, бородатый, напоминавший генерала метрдотель в зелёном с золотом мундире потянул за массивную ручку из литой бронзы и распахнул перед гостями тяжёлую резную дверь. Тут же подбежала изящная кукольной красоты девушка и повела новых посетителей к их личному столику. Внутри зал ресторана был огромен и пышен, его украшали колонны с золочёными капителями, висели тяжёлые шитые золотом и серебром портьеры, вся мебель массивная, красного дерева, украшенная резьбой и обивкой вышитого бархата. Бабушка и внучка, хоть и старались вести себя сдержано, всё равно удивлённо крутили головами... Катерина порадовалась сразу двум вещам: отель был очень солидный и рассчитан на состоятельных путешественников из иных Листов, а Яна Алексеевна и Оля не знали языка. Никто не спросит и не удивиться, что они не пользуются транслятором, не знают каких-то вещей. Мало ли какие обычаи в их родном мире? И потому не догадаются, что спутницы Катерины с Закрытого Листа.

Едва девушка-официантка всех усадила, оставила меню и упорхнула, Яна Алексеевна поинтересовалась:

— Тоже роботы?

— Конечно. Это же очень примитивный труд. Большая часть андроидов или големов делаются на Основах, они тут копейки стоят. Живую прислугу вместо автоматики могут себе позволить немногие очень и состоятельные люди. Ну и Владыка, конечно.

А про себя добавила: "И которым есть чего опасаться". Человек надёжней и внимательней — послушай она Машу... Но тогда они бы не встретили Олю и Яну Алексеевну, да и остального бы не случилось. "Как говорится, что ни делается — всё к лучшему", — решила девушка, и села просматривать меню. В отеле на оформление не скупились, не обычный листок экрана или объёмный голографический монитор, а кажется, будто перелистываешь страницы. Причём не только видимость, полноценная твёрдая иллюзия. Оля не удержалась, явно прикинула число перевёрнутых листов, потом толщину папки, потрогала очередной листик, и вслух удивилась: "Бумажная".

— Я вам сама выберу, можно?

— Давай, я всё равно ничего не понимаю, — согласилась Яна Алексеевна.

Сразу после завтрака Катерина предложила:

— А теперь предлагаю в парк, нам разрешили... — тут завибрировал браслет коммуникатора. — Минутку.

Девушка коснулась коммуникатора, в воздухе развернулся квадратик одностороннего монитора, в котором мерцала иконка нового письма. С пометкой "высокий приоритет", да иначе коммуникатор и не стал бы оповещать хозяйку. Феликс, не слезая с плеча, попробовал было вывернуться, чтобы тоже посмотреть, в чём дело. Катерина сначала отдала его на руки Оле — Чешир на это скорчил обиженную морду — и лишь потом открыла письмо. Оставалось удивляться оперативности, пускай дома разгар рабочего дня. Но если гранд-мастер Симон отложил все дела и не просто ответил сам, а даже приложил в обратном послании готовый контракт — шальная идея оказалась не такой уж сумасшедшей и вполне реализуемой.

— Так. Нам ненадолго придётся вернуться в номер, — сама же отправила контракт на проверку в юридический отдел Сапфирового двора.

Катерина хоть и была уверена, что никаких двусмысленных пунктов гранд-мастер торговли включать не станет, в его интересах играть абсолютно честно... Но всё же лучше перестраховаться.

Вернулись они в номер к Яне Алексеевне, побоялись разбудить Никиту. И как раз когда переступили порог кабинета, пришло уведомление, что со стороны юридического отдела замечаний нет, комментарии к договору приложены. Катерина машинально подумала, что есть преимущества быть принцессой: все, что нужно, делается оперативно и вне очереди. Тут Феликс всё-таки сунул свой любопытный нос в переписку и позволил себе удивиться:

— Да уж, заинтересовала ты его. Он же их долю увеличил вдвое против обычного.

— Яна Алексеевна, у меня к вам вопрос, — поторопилась Катерина, пока Чешир опять не влез со своим мнением и раньше неё, — и просьба. Или лучше так. Я тут без вашего разрешения, уж простите, показала эскизы Олиных родителей кое-кому из дома. Там ими заинтересовались, и хотят запустить в производство. Настолько хотят, что, как уже Феликс сказал, готовы отказаться в вашу пользу от части доходов. Правда есть два "но". Первое — разрешить Оле побыть рекламной моделью платьев её родителей. И второе... в патентном бюро они уже зарегистрированы как авторы идеи, но широкая публика их имена узнает не скоро, — девушка вздохнула. — Реклама и я как главный двигатель новой коллекции.

Бабушка поглядела на внучку — и как у той загорелись глаза, и как она умоляюще смотрит на бабушку, ведь тут оживает мечта всех девчонок её школы попасть в телевизор — улыбнулась и ответила:

— Да ладно, конечно согласна. Так даже лучше. Пётр и Аня наоборот были бы рады, что их творчество вот так, пригодились людям и дочери. Сколько они ночами над эскизами сидели и спорили. А имя на ярлычке и слава... уверена, они к этому не стремились. Подписать?

— Да, там на столе уже распечатка лежит. А ты, Оля, рано радуешься, — Катерина хмыкнула, вспомнив праздник Отбора. — Быть моделью или актрисой — это тяжёлый труд. Ещё раз сто пожалеешь, что согласилась.

Оптимизма девочки и радостных картин перебить Катерина всё равно не смогла. Сунула подписанную пачку листов в сканер, потом на минутку наклонилась к Феликсу, шепнуть насчёт прогулки. Судя по загоревшимся глазам, причём отнюдь не в переносном смысле, идея Чеширу понравилась.

— Ну а теперь, раз с делами покончено — в парк, пока нас отпустили. Возьмите, — она сунула по небольшой под цвет кожи наклейке. И на себе показала точку за ухом, куда лепить. — Это интерфейс лингвотранслятора, он нашепчет в ухо перевод любой речи и текста. Чтобы вы всё понимали, пока не знаете языка Основ.

На подходе к парку Феликс, под удивлённые взгляды внучки и бабушки, внезапно спрыгнул и убежал куда-то вперёд.

— Догоняем, — скомандовала Катерина и быстрым шагом двинулась следом.

Стоило всем троим пройти сквозь калитку в невысоком чисто декоративном заборчике, как город пропал. Вокруг теперь стояли высокие, в пять охватов, дубы. Яна Алексеевна и Оля ошарашено принялись оглядываться во все стороны, но сзади дороги не было вообще.

— Это что такое? — оторопело поинтересовалась бабушка.

— Ой, а я знаю! — Оля ткнула пальцем в просвет, где за низким деревянным забором стояла ветхая избушка на курьих ножках. — Это Тридевятое царство!

— Сама удивилась, когда обнаружила такой сценарий в памяти парка. Всё-таки для Основ это очень старые сказки. Но хотите...

— Нет уж, — решительно остановила её девочка. — Я, между прочим, тоже имею право голоса. Мы идём по Тридевятому царству, — и, пока ей не успели возразить, зашагала по тропинке, теряющейся в чаще леса.

Трава стала ярче и сочнее, а цветы красивее и душистее. Дорожка пересекла зелёную поляну и побежала вниз к речке с белой водой. Над речкой стелился белый туман, и пахло молоком. Катерина восхитилась искусством дизайнеров. Ладно, односторонние голограммы и персональные мороки, видимые лишь тому, кто гуляет по выбранному сценарию... Но заодно запрограммировать запахи, тактильные ощущения — кора дуба была тёплой, шершавой и материальной?

Тропинка перебралась по скрипучим мосткам через речку, обошла топкие кисельные берега и вывела путников на поляну. Деревья расступались перед ними как живые. В центре устремился ввысь огромный дуб, увитый золотой цепью. На крайней ветке сидела русалка, охраняли дуб двое леших с алебардами и в стрелецких кафтанах. А по цепи взад-вперёд гулял Феликс, декламируя:

У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом;

Идёт направо — песнь заводит,

Налево — сказку говорит.

Тут он якобы заметил Олю: "Мяу, девочка. Я кот Баюн, гостья дорогая. Мороженого хочешь?"

Девочка заворожено кивнула и повернулась туда, куда показал Феликс. Там в просвете между деревьями опять появилась избушка на курьих ножках.

— Избушка-избушка, мяу, повернись, значит, к нам передом, к лесу задом. И дай мороженого.

Со скрипом избушка развернулась, оттуда высунулась Баба-Яга и прокряхтела:

— Фу-фу, русским духом пахнет. Но так уж и быть, бери. Клубничного али пломбира?

— Клубничного, — Оля, когда брала стаканчик, осторожно потрогала Бабу-Ягу.

— Фу-фу, ну кто тебя вежливости учил, деточка. Да я старше её на пятьсот лет, а она меня пальцем, никакого уважения, — и Баба-Яга вместе с избушкой растворилась в воздухе.

— Мур-р-р-мяу, вредная она, без понимания. Пошли лучше Змея Горыныча посмотрим. Или на Кощея, — Феликс всерьёз решил изображать кота Баюна и стать гидом по Лукоморью...

В итоге проходили они столько, что ноги понемногу начинали гудеть, и Катерина уже подумывала насчёт предлога вернуться в отель — а то Оля явно готова была гулять по Тридевятому царству до вечера. Благо мороки так путали, что ты на самом деле кругами ходишь по аллеям, а кажется, что идёшь вперёд всё дальше и дальше, никуда не сворачивая. И тут пришёл вызов от Никиты:

— Вы далеко?

— Нет, в парке напротив гостиницы.

— Это хорошо. Тогда успеете пообедать, а потом у нас встреча.

— Ясно, — Катерина тут же ускорила шаг, догнала девочку и поймала её за руку. — Время обеденное, и нас позвали домой.

— Ну ладно, — Оля вздохнула и огляделась. — А мы сюда ещё раз придём?

— Постараемся.

Катерина успела пообедать и переодеться — в официальное синее платье, серьги и диадема с сапфирами — и изнывала от нетерпения. Но на все вопросы "кто" муж только загадочно улыбался или отвечал "сама увидишь". Гость оказался одновременно представительным и в то же время простым. Средних лет, плотный, с орлиным проницательным взглядом, при этом чистый, без единой морщинки лоб, сужающееся книзу лицо, длинный подбородок и огромные пронзительной синевы глаза создавали ощущение простодушной наивности... Главное, не ловить его взгляд — тогда вся простоватость исчезала. Никита и Катерина с Феликсом на руках встретили гостя в общей гостиной, которая скорее выполняла функции прихожей. Стояли около дверей в приватную гостиную, куда без разрешения хозяев вход по этикету был закрыт.

Гость шагнул через порог:

— Здравствуйте, Ваше Высочество, — лёгкий поклон Никите, — Ваше Высочество, — лёгкий поклон Катерине.

Никита, затем Катерина ответили таким же лёгким поклоном, признавая равного, дальше принц гостя назвал:

— Позволь тебе представить Максимилиана Бэрбоуна, главу клана Бэрбоун. Это моя жена, Её Высочество Екатерина.

Следующее мгновение для Катерины растянулось в бесконечность. Хотелось спрятаться за Никиту, убежать или сделать что-то ещё. Каким-то чудом она смогла застыть на месте неподвижно. Гость явно это заметил.

— Леди, я официально приношу извинения от нашей семьи за действия моего кузена Димитра Бэрбоуна. И хочу заверить в безоговорочной поддержке вам от нашего клана.

— Извинения приняты. Каждый отвечает за свои поступки сам. На вас и на вашей семье нет вины за действия отступника.

Катерина знала мужа хорошо, и поняла, что это "замирение" сейчас очень важно, поэтому заставила себя повторить:

— Извинения приняты. На вас и на вашей семье нет вины.

— Благодарю вас.

— Полагаю, разговаривать вот так неудобно. Прошу вас, Максимилиан, проходите и будьте нашим гостем.

— Благодарю вас. Охотно приму ваше приглашение.

Распахнув дверь, сначала в следующую гостиную вошли Катерина и Никита, заняли два кресла рядом, за ними сел напротив глава клана Бэрбоун.

— Ещё раз приношу вам извинения. Моя прабабушка Алиса, увы, даже не могла представить, чем может закончиться её тогдашняя шутка. Иначе бы, наверное, не писала эту записку.

— Ваша прабабушка?! — Катерина настолько удивилась, что возглас пробился сквозь все барьеры этикета.

— Совершенно верно. Позволите рассказать эту историю? Полагаю, Вам будет интересно.

— Конечно, Максимилиан. И вообще, чувствуйте себя словно дома.

— Тогда если позволите, начну с самого начала, — гость вежливо улыбнулся. — Алиса и Руслан прекрасно понимали, что их станут искать везде, кроме одного места. Родного Листа. Её дядя как раз умер, точнее, его скинула группа олигархов, создав Временное правительство.

Катерина с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Да и у Никиты в глазах заплясали смешинки. Случайное совпадение с историей Закрытого Листа пришло на ум обоим.

— Естественно, ничего хорошего эти олигархи предложить не смогли. Политическая и экономическая ситуация на Листе была на грани взрыва, да и дядя Алисы во время своего правления тоже приложил руку к грядущей катастрофе. Амбиции у него были выше возможностей, но в таланте пиар-менеджера отказать ему нельзя: выглядело всё при нём достаточно благопристойно. В итоге по Листу заполыхала гражданская война, в которой выбили почти всех, кто в тот момент был при власти или близко к ней. Наша семья сумела сохранить: Временное правительство сослало клан Бэрбоун в самые глухие места, откуда мы всю войну не высовывались. Когда стрельба более-менее стихла, вспомнили про нас, и как вроде бы хорошо жилось при последнем диктаторе. Опять попытались выдвинуть Бэрбоунов наверх, пообещали чуть ли не ту самую наследственную монархию. В тогдашней ситуации это была смерть для клана: быстро жизнь наладить мы бы не смогли, да и порядок можно было навести только суровыми мерами — и на нас бы неизбежно отыгрались. Вот Алиса и её кузен и вспомнили про ту оставленную во дворце записку. И раздули из мелкой издёвки полноценную легенду. Объяснение, почему нам нельзя пока лезть в политику. А потом... Следующий глава клана посчитал, что судьба нам преподнесла вполне наглядный урок. Да, совсем отстраниться от политики невозможно, но вот лезть на первые роли в ней — опасно. Про то, что Алиса вернулась домой и просто сменила имя, знают лишь некоторые прямые потомки — и то не все, да ещё глава клана. Отсюда и последующие "неудачи в политике". Любой, кто пробовал "оспорить проклятие", на деле де-факто лишался поддержки клана, несколько раз глава рода помогал его противникам. Хотите понять, при чём тут вы?

Катерина молча кивнула.

— Во всей этой истории с бегством невесты есть ещё один персонаж, который остался никому неизвестен. Но Вы, Ваше Высочество, его потомок, поэтому имеете право услышать историю целиком. Стефан был гениальным вором. Причём воровал исключительно из любви к искусству, никогда не продавал украденное. Его вообще интересовала не стоимость предмета в деньгах, а сложность процесса. Ну а похищение невесты из-под носа самого Владыки... венец искусства, после которого он бросил кражи и занялся противоположной стороной.

— Стефан Ковалевич! Живая легенда у нас можно сказать, его называют создателем нашей таможенной службы. До него она была обычной дырка на дырке. А сейчас одна из лучших в Книге миров. И в самом деле, мой прадедушка.

— Совершенно верно. Дело в том, что Руслан вынуждено забрал с собой один артефакт. Не знаю, зачем этот артефакт применялся, но притворялся он книгой, — Катерина заметила, как у Никиты в глазах опять заиграли смешинки: прятать надо на виду. — Артефакт из так называемых разумных. Просто бросить нельзя, вещь обидится и начнёт мстить. Но и таскать такой артефакт с собой постоянно — немалый риск. А вот если артефакт украдут, желательно прямо перед отбытием на чужой Лист и так, чтобы владелец не знал... Свадебный подарок Стефана влюблённым. Ваш прадед артефакт спрятал, а когда женился, семье завещал тоже хранить и прятать. Он не знал, будет ли связь указывать и на потомков Руслана? Ну а дальше случилась та прискорбная неприятность. Артефакт принял вас, про это узнал какой-то ваш недоброжелатель. Димитр же всегда хотел именно открытой власти и почестей, при этом отец оставил ему много денег. На этом кто-то и сыграл, внушив, что вы потомок Алисы, мол, опознали по артефакту.

После рассказа пошла светская беседа, маскировавшая переговоры: насколько Катерина поняла, Максимилиан слышал, что Никиту прочат во вторые наследники, предлагал его поддержать, но взамен выторговывал что-то себе... всё как всегда.

Когда гость их покинул, Катерина вскочила так резко, что Феликс полетел на пол и мгновенно спрятался под креслом. Девушка ущипнула мужа, тот аж ойкнул от неожиданности, и грозно потребовала:

— Я поняла, что мы торопились на встречу именно с ним, поймать этого Максимилиана до возвращения во дворец. Но ты заранее мог сказать, что эти Бэрбоуны не при чём? Знал, и не отнекивайся. Чужим послам будешь лапшу на уши вешать, а у меня чуть инфаркт не случился. Или ты это решил взбодрить тонус перед возвращением в дворцовый виварий?

— Катенька. Только ты его не убивай, пожалуйста. Он нам ещё пригодится... — Феликс осторожно высунул морду из-под кресла, готовый в любой момент нырнуть обратно.

Никита потянул девушку за талию и усадил к себе на колени:

— Про тонус и виварий я не подумал, но мысль здравая.

— Ах ты!

— Так. Спокойно. На самом деле ты теперь всё равно карта, и эта Книга раскладов — твоя. Тебе с ней знакомиться, а характер у неё, подозреваю, тот ещё, особенно спросонок. Почувствовала новую хозяйку, её разбудили — и снова отобрали у владелицы. И да, поддержка Максимилиана Бэрбоуна нам сейчас очень нужна, а так у тебя получилось вести себя просто идеально. Он знал, что мне нужен, но твой испуг его заметно смутил — клан ведь и в самом деле виноват — и потому Максимилиан сбросил гораздо больше, чем первоначально рассчитывал. Извини... но во время возвращения на Секунду за нами будут тщательно следить, а не знаешь — никак себя не выдашь. Обещаю всё очень подробно рассказать потом, сразу, как пройдут кое-какие встречи. С этим Димитром, который организовал третье покушение, нас сильно сбили со следа. Портрет Алисы и обнаруженная у тебя дома Книга раскладов и остальных убедили, что всё очень просто. Богатый дуралей, зацикленный на несуществующем проклятии. Не зря же всё время центром покушений вроде бы была именно ты? К сегодняшнему дню выяснилось, что на самом деле все три покушения были не на тебя, и вообще почти не связаны друг с другом. Ты просто во всех трёх случаях оказалась самым удобным инструментом атаки. Как считают в СБ, тебе больше ничего не угрожает... Но меня эта странность как раз наоборот очень тревожит.

* * *

* * *

Конец ознакомительного фрагмента

* * *

* * *

Полная версия — на Аuthor.today: Принц для невесты

Текст обновлен автоматически с "Мастерской писателей"

Принц для невесты