— Пятьдесят золотых я тебе никак не могу предложить, это слишком много, — серьёзно смотря на меня, произнесла Лара. — Десять золотых прямо сейчас, и ещё двадцать я могу спросить у отца, когда он в первой декаде зимы приедет навестить меня.
Тут задумался я — десять золотых далеко не пятьдесят, но с другой стороны кто мне даст в долг больше, да ещё и оградит от посягательств. Я отлично понимал, что дача денег в долг необученному магу — это есть не что иное, как законное его кабаление, и Лара сейчас рассчитывает на то, что я не скоро смогу расплатиться с ней. Особенно если буду ещё брать в долг, а она постарается — чтобы брал. Конечно, у меня есть амулеты, только нам обоим ясно, что я их не продам, даже если буду голодать. Ну а то, что они вообще у меня есть, ещё ничего не говорит, вполне возможно, что я их просто где-то нашёл, да и отсутствие у меня денег косвенно это подтверждает. Вот только денег у меня нет сейчас, а не вообще, и тут главное не обольщаться и не брать больше чем смогу отдать, то есть больше озвученных пятидесяти золотых.
— Я согласен, но эти десять золотых вы дадите мне в долг без роста, — выставил я условие.
— Хорошо, тогда этот долг и будет оплатой за твоё служение. Согласен? — Лара очень мило улыбнулась мне, но это не сбило меня с толка, только мне самому это было на руку — не надо было возиться с получением от Лары платы за службу и возврата её для погашения роста долга. Собственно на это я и рассчитывал.
— Согласен! — утвердительно кивнул я.
Далее Лара сходила к себе в комнату за деньгами, и мы отправились к стряпчему. Купеческий стряпчий Яаков встретил нас с нескрываемым довольством, вот только мы ему маленько настроение подпортили — не став оформлять грамоты задним числом. Внимательно прочитав свою грамоту, я глянул на хитрую эри потребовавшую прописать мою плату — соответствующую сумме погашения роста долга — аж в полтора серебряных империала в декаду, я с беззаботной улыбкой расписался в положенном месте.
По возвращению в свою комнату я показал грамоту Арнольду, который подтвердил, что если я по этому ряду возьму у Лары ещё деньги в долг, то он каждую декаду будет прирастать по пятнадцать дар на каждый золотой империал сверх уже выданных мне десяти. И что-то подсказывает мне, что Лара вспомнит про это только тогда, когда я захочу расплатиться и уйти от неё.
Что же, будем искать деньги в другом месте, — мысленно сказал я сам себе и принялся за тренировку умения плести заклинания.
Стража пришла на следующий день после уроков. Как раз в то время когда все ученики штурмовой волной ломанулись на улицу через главный вход, попутно чуть не раскатав эту самую стражу в блин. Объяснив десятнику, кто я такой, пошёл вместе с Нежданой; успокоившейся было за ночь, а сейчас вновь разволновавшейся. Попытался было её успокоить, но у меня не очень-то и получилось, — сам волновался неслабо, хоть мне и не грозила прилюдная порка.
Стража отвела нас прямо к кабинету судьи в ратуше, попутно уведомив меня, что и я задержан, но уже по другому делу. Пока мы сидели в ожидании, когда нас вызовет судья, я заметил, что девушка бросает на меня задумчивые взгляды, будто о чём-то размышляет. Сидеть в ожидании было тяжело и, обрадовавшись возможности чем-то заняться, я спросил её "Чего задумалась". Неждана рассказала мне, что к ней подходил парень из моего класса по имени Дмитриус, и предлагал войти в его свиту, вот она и думает, что было бы, если бы она не пошла ранее на службу ко мне — всё-таки Дмитриус из благородных. Про этого Дмитриуса я ничего не знал кроме имени, поэтому промолчал; но на душе полегчало — не один я такой решил воспользоваться случившимся, ну и ещё один подозреваемый в зачине этой подставы проявился.
Первыми пришли те трое, что издевалась над девушкой, и нас завели в кабинет судьи. В кабинете стоял стол шкаф и пара лавок, ничего лишнего только необходимое. Стол и шкаф правда были изукрашены затейливой резьбой и выглядели роскошно, но на этом всё излишество и кончалось.
Судья — худой высокий мужчина преклонных лет в судейской мантии поверх жреческой рясы — не стал рассусоливать и, несмотря на мои просьбы объединить судейства, по-быстрому всех опросил, и вынес вердикт.
"Вина Жаровой Нежданы Годовны в нанесение уважаемому эсквайру Мареку Веньяминовичу Мосток телесного оскорбления доказана, и ей назначается наказание в виде десяти средних ударов девятихвостой плетью и судебной виры в десять серебряных империалов. Так как присутствующий здесь Кузень Дарвел Маркусович как учитель признанной виновной Жаровой Нежданы Годовны находящейся у него на службе берёт её вину на себя, суд заменяет телесное наказание вирой в десять серебряных империалов. Так как признанный ответчиком по делу Кузень Дарвел Маркусович лично невиновен в нанесение уважаемому эсквайру Мареку Веньяминовичу Мосток телесного оскорбления, в прошение о компенсации урона чести и достоинства последнему отказано".
Выудив из кошеля золотой и отдав его судебному писарю, я получил взамен грамотку, гласящую, что вира уплачена: после чего сразу же начался следующий суд. Так как я только что взял на себя подобную вину, судья приговорил меня к наибольшему наказанию в тридцать пятихвостых плетей, которое было заменено на виру в сорок серебряных империалов, к тому же суд обязал меня при свидетелях принести извинения Немилу. Чтобы не было ни каких недоразумений, я тут же в кабинете судьи выплатил виру и принёс извинения, которые благородный эр естественно принял — простой сквайр не та фигура, чтобы в угоду своему самолюбию заставлять судью ждать.
Получив у писаря грамотку о исполнении судебного постановления, я вернулся к ждущей меня Неждане, и уже вместе с ней направился обратно в школу.
На счёт денег купеческий стряпчий меня явно обманул — судейский писарь за монетку малую пояснил, что вместе судят только непосредственно связанные друг с другом преступления, а уж взятие чужой вины на себя и вовсе никак и ни с чем не складывается. Только я на Яакова всё равно в обиде не был — про закон по которому сильных магов бить нельзя он не наврал. Ну а по приходу в школу и рассказу друзьям о суде и вынесенном им решении, Юрка весомо заметил что стряпчий мог и не обмануть. Ведь вполне может быть так что всё зависит от того как на дело взглянуть, а судье несомненно выгодней провести два суда а не один, — два суда — две виры на судебные издержки.
На следующий день я наведался в библиотеку, — надо было поподробней разобраться в том, что такое свита мага. Мечтать то я мечтал, но что это такое не имел ни какого понятия, — ну свита — она и есть свита, куча разного народа, крутящаяся вокруг тебя и стремящаяся тебе всячески угодить.
Оказалось что, свита мага — это далеко не куча народа. Верней — это у меня не куча; а вот у гроссмейстера, даже не куча — толпа. По "Имперской Правде" — первому своду законов Платской империи — писаной самим Изяславом Загребущим — первым императором Платской империи — в свиту мага входили: "Пигильяр мага вместе со слугой, если таковой нужен". "В зависимости от ранга мага от двух до шести воинов-хранителей". "В зависимости от ранга мага от одного до пяти учеников-подмастерьев со своими пигильярами и слугами, если таковые нужны". "Фамильяр и тальяр мага, если они разумны". "Маг-ученик в качестве слуги, если у мага нет учеников-подмастерий". "Свиты учеников-подмастерьев в полных составах, если таковые имеются".
Позже к закону было приписано дополнение, по которому свита мага стала делиться на личную и полную, которая в свою очередь делилась на круги, количество которых определяется рангом мага. В личную свиту мага входили — "непосредственные подчинённые мага", а в полные — "все подчинённые мага входящие в его свиту согласно закону". Далее шёл довольно длинный список, перечисляющий: куда и при каких условиях маг мог — или был должен — явится лично, с малой свитой, или полной. Из всего этого выходило что в личную свиту мага-подмастерья ранг которого я должен получить после окончания школы входят: один ученик-подмастерье, пигильяры мага и его ученика, два воина-хранителя мага, фамильяр и тальяр мага. В полную свиту также входят: два воина-хранителя ученика-подмастерья, его фамильяр и тальяр. К личной свите мага-мастера прибавлялся один ученик-подмастерья и воин-хранитель, а к полной состоящей из двух кругов, по одному ученику-подмастерью на каждого его ученика-подмастерья со своими войнами-хранителями, пигильярами, и фамильярами и тальярами. Так же в законах было прописано, что ученик-подмастерья не может быть рангом выше учителя.
Глава седьмая "Мастеровая".
Всю следующую декаду, я занимался изготовлением придуманной лампы. Секрет древних оказался прост, метал рун, покрывался тонким слоем кремния, а сверху покрывался стеклом, в котором и так был кремний, поэтому никто ничего не заметил.
Но делать как древние — по нескольку сотен рунных форм в маленькой пластинке — мне показалось слишком уж нудным и сложным, и я придумал соединить наш магический светильник, с древним.
Самым трудным было найти алхимика, который смог бы покрыть медную проволоку, сперва кремнием, а потом стеклом. Алхимики, чьи лавки были на торгу, занимались всякими зельями и не могли мне помочь; во всяком случае, за такие деньги которые они могли с меня получить. Найти алхимика согласившегося выполнить мой заказ удалось только в пригороде, и обошлось мне это в пятнадцать серебряных.
— Уф, — выдохнул я и разогнул затёкшую спину, стерев пот с лица и счастливо улыбнувшись, я посмотрел, на недоумённо смотрящих на меня друзей.
— Может, ты всё-таки скажешь, чего это ты вот уже как декаду делаешь? — спросил Юрка, рассматривая маленький шарик света, висящий над центром стеклянного кольца.
— А сам не видишь, светильник, — поддразнил я его.
— Вижу, только чего в нем такого, что ты столько с ним возился; обычный светильник, причём слабый, мы на уроке сильней делали, — пробурчал он, продолжая рассматривать кольцо светильника.
— А повнимательней, в глаза ведь бросается, — показал я на кольцо.
— А зачем ты накопитель рунным сделал, он ведь за день всю энергию потеряет? — почесал затылок Альберт.
— Точно зачем? — нахмурился Юрка.
— Не-а, не потеряет, её там и так нет, ну почти нет, — продолжая улыбаться, я потряс головой. — Тут вообще накопителя нет, он ему не нужен.
— Как не нужен? а откуда он энергию брать будет? — спросил Борислав, косясь на меня, видимо подозревая, что я их обманываю и хочу подшутить.
— Ты что рунный светильник сделал, на подобии того что Ерш Позвиздоввич показывал, только лучше да? — первым сообразил Арнольд.
— Ты что секрет древних открыл?! — восхищено воскликнул Юрка. — Дар ну ты даёшь.
— Ага, даю, как думаешь почём такие светильники продавать можно? — спросил я его, ставя кольцо на горящий светильник.
Как только шарик света оказался над пламенем, он засветился на порядок сильней, и света от светильника стало раза в три больше.
— Ну, магические светильники по два-три золотых продают, — пожал плечами Юрка. — И этот также можно. Ты что, торговать ими собрался?
— Ну да, — согласился я. — Думаю деньжонок немного подзаработать, а что?
— Да нет ничего. Просто если ты серьёзно решил ими торговать, то надо в управе Регистра грамоту получить, что это твоя придумка, а то потом все делать да продавать начнут, а ты локти кусать будешь, — посоветовал Юрка.
— Хм... и правда сходить наверно надо будет.
— Дарвел. Прежде чем идти в управу договорись с кем-нибудь, и лучше с не магом, — посоветовал уже Арнольд, и пояснил. — У меня двоюродный брат в Управе Надзора и Регистра Каменска работает, и много разных историй рассказывал, как там наивных простаков обманывают. Промурыжат полгода, а изобретение себе припишут, попробуй потом докажи.
Покумекав так и этак, решили, что мне лучше найти мастера-гильдийца, и с ним договариваться об общем деле.
Мастера Юрка нашёл за два дня, звали его Фалалей Прибыславович, и был он купцом второй гильдии и хозяином мастерской, где делали лампы и разные посудины из меди.
К Фалалею Прибыславовичу с нами пошёл Полад Надеивич — отец Юрки — толи надо было ему к купцу, толи ещё зачем.
Вышедший на стук холоп проводил нас в горницу на втором этаже дома.
Горница в купеческом доме была несколько странной для меня, или скорей просто в новинку. Комната где-то четыре на семь шагов, пол из хорошо подогнанных друг к другу досок и казавшийся одним целым был на половину покрыт большим половиком. Стены были оштукатурены и побелены, потолок также побелен только над подвешенной к нему лампой было небольшое пятно копоти. Слева были два окна, между которыми стоял светло-коричневого цвета шкаф с разными: тарелками, блюдцами, чашками, и тому подобной утварью. Посередине комнаты стоял простой стол, но сделан он был так добротно и аккуратно, что смотрелся не таким уж и простым, а чуть ли не мебельным мастером деланым. Справа стояли ещё два шкафа только цветом чуть темней того что стоял слева. Но были они уже с разными кувшинами, и простыми, и разрисованными, и как-то по чудному выгнутыми; и также разными статуэтками: воинов, что-то делающих женщин, и разных причудливых зверей. В углах комнаты стояло по сундуку с плоскими крышками, покрытыми холстинами с вышитым по краю рисунком в виде мелких красных цветов. В общем, на крестьянский взгляд комната была обставлена "весьма богато". Как оно по-городскому, судить было сложно, я кроме как у Юрки, больше в домах ни у кого не был.
Сам купец сидел за столом спиной к шкафу с посудой, и при нашем появлении встал из-за стола. Был он: низкорослый, толстый, лысый, и какой-то весь круглый и пухлый, и что самое интересное, ожидаемого при таком теле брюшка у него не было.
— Здравствуйте Фалалей Прибыславович, — поздоровался Полад Надеивич.
— Здравствуйте Полад Надеивич, — поздоровался в ответ купец. — С чем пожаловали.
— Да вот парнишки придумку одну сделали, вот я и вспомни о тебе, у тебя ведь мастерская есть, что светильники делает, не продал чай ещё, — объяснил Полад Надеивич причину нашего прихода. — Вот и решили тебе показать, да об общем деле договорится.
— Да кому она нужна, одни убытки с неё, — махнул рукой Фалалей Прибыславович, и лениво поинтересовался. — А что за придумка?
Вытащив из котомки лампу, я поставил её на стол, на что Фалалей Прибыславович усмехнулся. — Ха моя.
Запалив лампу, поставил кольцо с заклинанием.
— Ну и что? Магический светильник у меня таких целых два есть, — огладив бороду, махнул рукой Фалалей Прибыславович, и посмотрел на меня. — Толку то с них только то, что светят ярче, а так на ману столько уходит, что дешевле три простые лампы содержать вместо одной магической.
— Не-ет, у вас совсем другие, — с довольной улыбкой протянул я, и пояснил. — Ваши надо хотя-бы раз в квартал — а то и чаше — магической энергией заряжать, а этот не надо никогда.
— И сколько стоит такой светильник? — Фалалей Прибыславович стал с интересом рассматривать лампу.
— Ну, мне он в шестнадцать серебряных обошёлся, один за лампу и пятнадцать алхимику который руны делал, а заклинание "Шар Света" я сам делал, оно простое, — ответил я.
