Получасом позже Хьютай на взлетной площадке смотрела на выделенный ей отряд, состоявший из особо отличившихся бойцов-файа. Она знала, что её соплеменники обычно сильнее, гибче и выносливее людей. Ими командовал другой человек, но её это ничуть не волновало. На бойцах была черная форма и спускавшиеся до середины бедра панцири с короткими рукавами и защищающими шею высокими воротниками. Это толстое одеяние из многослойной упругой пластмассы покрывала чешуя из металлокерамических пластин. Такая броня весила лишь впятеро меньше, чем её владелец, но могла отразить прямой удар пуль любого ручного стрелкового оружия. Их лица скрывали стальные шлемы с почти танковыми триплексами.

Все бойцы были вооружены пистолетами и иглострелами, стальной пояс каждого украшали шесть карманов для запасных магазинов. Сама Хьютай была сейчас одета и вооружена так же.

За бойцами стояли леталки. Их угловатые удлиненные корпуса из толстой стали и бронированного стекла обрамляли по восемь поворотных турбин электрореактивных двигателей. Леталки могли подниматься на высоту до шести миль и развивать скорость до 600 миль в час. Дальность полета ограничивалась лишь выносливостью экипажа — их двигатели питали термоядерные генераторы. Наука Акталы давно отказалась от использования громоздких и ненадежных стеллараторов. Каталитическая сетка из нанометровых нитей мезовещества позволяла создать компактные и мощные топливные элементы.

К бортам каждой леталки крепилось два длинных белых цилиндра электрических лазеров. Они обладали разрушительной мощью тяжелых автоматических пушек — но, в отличии от них, не нуждались в дорогостоящих боеприпасах.

В дальнем углу посадочной площадки высилась транспортная платформа, похожая на леталки, только шире и гораздо больше. В её ангаре могла поместиться любая наземная машина. Возле неё тоже стоял строй устрашающих роботообразных фигур в матовой черной чешуе. Хьютай невольно подумала о том, что неплохо было бы взять с собой пару-тройку бронетранспортов — они вполне бы вошли в ангар платформы. Но увы, таких машин здесь просто не было...

Никакого митинга для поднятия боевого духа, которого она невольно ожидала, не было, — тут действительно собрались профессионалы. Командир отдал короткий приказ — и бойцы просто бросились к машинам. Хьютай села рядом с ним, в одной из леталок. Здесь и сейчас она была кем-то вроде советника или проводника, не больше. Однако, её преследовало странное чувство нереальности, или, быть может, неправильности происходящего...

Мощно, даже за броней, взревели электрореактивные турбины. Машины синхронно поднялись в воздух и помчались к своей цели. Чтобы не стать легкой мишенью для ракет, они не стали набирать высоту. Война была новым явлением в Актале, но изученным быстро, и, как поняла Хьютай, превосходно.

........................................................................................

Полет до Ас-Акры занял чуть больше получаса, но она не наслаждалась видами. Пилот вёл машину на высоте всего в несколько метров, резко уклоняясь от препятствий, и им оставалось лишь крепче держаться за сидения. Их появление стало для ару полной неожиданностью — их радары не смогли заметить низко летящие машины. Лес кончился, под ними понеслись поля, потом крыши городских домов. Хьютай тут же запуталась в этом мелькании, но пилот их леталки раньше служил в этом городе и через несколько минут вышел точно на цель.

Дворец губернатора Ас-Акры оказался массивным шестиэтажным зданием, по виду очень старым и внушительным. Перед ним их леталка резко сбросила скорость. От неё к скопищу автомобилей перед входом потянулись дрожащие лучи лазеров.

Разведчики не обманули, — именно эти машины Хьютай видела во время побега. Через миг они взорвались облаком искр и пламени, заставив её зажмуриться и торопливо надеть шлем. Поляризующее стекло в его триплексе гасило страшный блеск лазеров, способный ослепить всех, кто видел его...

Леталка встала на дыбы, окончательно гася скорость, вокруг заклубился дым и пыль. Люк открылся и Хьютай выпрыгнула прямо на ступени крыльца. Впереди всех бойцов она ворвалась внутрь здания. Людей там было больше, чем ару, но и те, и другие десятками падали под её очередями. Хьютай была сейчас вовсе не в том настроении, чтобы кого-то жалеть...

Солдат внутри почти не оказалось и через считанные минуты почти все, находившиеся во дворце, были мертвы. Бойцы обшарили здание, притащив несколько пленников. Чтобы узнать, где спрятаны вещи убитых файа, они не выбирали методов. Даже Хьютай отошла в сторону от мерзкого зрелища. Оно не доставило ей радости — её собственные воспоминания о боли были слишком свежи. С улицы доносился рев леталок, вставших в оборонительный круг, — они не давали врагу приблизиться к зданию. Треск лазеров заглушал дикие крики истязаемых. Хьютай каждый раз вздрагивала — ей казалось, что пытают её...

Ещё через несколько минут, прихватив несколько ящиков с имуществом, они мчались к месту гибели её корабля. Здесь были не только вещи убитых файа. Ару, как оказалось, собрали всё, что уцелело после взрыва, так что рейд их прошёл очень удачно — они уничтожили, в общей сложности, где-то тысячу врагов, почти не понеся потерь. Теперь предстояло заняться менее шумным, но не менее важным делом...

Хьютай издали заметила воронку. Над ней уже кружила ожидающая их грузовая платформа. От самого корабля не осталось ничего, — она разглядела только аварийный матричный блок, лежавший на боку и полузасыпанный землей. Но для неё эта штуковина была, увы, совершенно бесполезна...

Они приземлились в стороне от радиоактивного провала. Люди в защитных костюмах вышли из платформы и устремились вперед. Но улов их оказался небогатым — взрыв был слишком мощным. Только куски кристаллической брони корабля пригодились бы местным металлургам...

............................................................................................

Хьютай довольно быстро поняла, что её миссия здесь окончена. Сражений больше не предвиделось, а возвращаться в столицу в тяжелой и неудобной броне ей вовсе не улыбалось. Тупо сидеть в леталке, глядя на стоящую перед ней грузовую платформу — тоже. Прежде всего, она перешла на её борт, взяв с собой вещи убитых файа. Рубку платформы освещали лишь обзорные экраны и сотни мигающих на пультах индикаторов. У пультов сидели несколько людей. Это напомнило Хьютай машины Файау, но таких сложных приборов в них не было. Все приказы отдавались с помощью весмов — или не отдавались вообще...

Укрывшись в силовом отсеке, она переоделась в свою собственную одежду. Достав из коробки свой весм, Хьютай хмуро прикусила губу, не решаясь надеть его. Потом, не утерпев, всё же надела браслет и нажала кнопку. Но так и не дождалась ответа.

...............................................................................................

Сунув весм в карман, она вернулась к леталке. Настроение у неё было скверным. Она знала, конечно, что ни один член экипажа "Астрофайры" не мог потеряться навсегда. Их матрицы остались на её борту, в том числе, и её собственная, так что на первый взгляд всё было в порядке. Вот только по законам Файау любой файа, лишившийся связи с матрицей, был вправе рассчитывать, что его будут искать, не считаясь с затратами, и Хьютай совсем недавно искренне верила, что это действительно так. По крайней мере, было условлено, что если связь с их кораблем прервется, "Астрофайра" пошлет рой малых разведчиков на его поиски. Они летели бы сюда сутки, часть их осталась бы на месте катастрофы или потери связи, а часть — обследовала бы округу. Как только Хьютай приблизилась бы к аварийному блоку, её бы заметили. И тем более заметили бы зовущий сигнал её весма. Но тут просто... никого не было. Вероятно, "Астрофайра" получила телеметрию катастрофы и поняла, что тут уже некого и нечего спасать. Знала ли она о том, что она, Хьютай, жива, но попала в плен? Возможно. Но сочла её поиски не стоящими труда. Ведь на её борту всё равно осталась её матрица, а все остальные её файа уже там, хотя и пока бесплотны. Что такое для неё одно тело, пусть даже и с сознанием? Так, не стоящая внимания мелочь...

Хьютай замерла, чувствуя, как её начинает охватывать гнев. Её предали! Бросили на пытки и очень вероятную смерть. Бросили, словно какой-то бесполезный мусор!..

На первый взгляд, это была пустяковая проблема. Она могла теперь сама напрямую связаться с "Астрофайрой", — у Акталы имелись мощные радиостанции, — но это показалось ей вдруг... глупым. Как оказалось, у мертвых есть свои преимущества. Свобода, например.

Эта мысль поразила её. Она растерялась — она действительно не хотела возвращаться! Наверное, впервые в жизни она могла на самом деле делать то, чего действительно хотела. Одно это стоило, наверное, всего...

"Я неизбежно вернусь через шесть месяцев, когда восстановится тело Анмая, — подумала она. — Но пока я хочу разобраться в происходящем — и помочь местным файа".

Хьютай вздохнула, потом отдала приказ о возвращении в столицу. Оно прошло без проблем. Она проделала весь путь до города в молчании, хотя солдаты пытались расспрашивать её...

Едва леталка приземлилась, она спрыгнула на горячий бетон. Её приветствовали все, кто встречал вернувшийся отряд...

На сей раз, с аэродрома она вернулась на автомобиле. Остановившись перед главным входом дворца, Хьютай хотела эффектно взмыть вверх на силовом поясе, но подумав отказалась. Не следовало пользоваться технологиями, находящимися в прямом противоречии с её легендой, такими, как эта. Ничем хорошим это точно не закончилось бы.

Когда она вошла в комнату Нэйса, тот взглянул на неё с некоторым разочарованием, — серый комбинезон Хьютай выглядел весьма скромно, хотя в нём она казалась собранней и старше. Её лицо тоже было спокойно. Поразивший Нэйса при первой встрече внутренний огонь исчез, — Хьютай вымоталась и хотела спать. Вот только избежать разговора с правителем она не могла...

.............................................................................................

Вторая их встреча прошла более... равноправно. Хьютай начала с того, что кратко пояснила правителю устройство и принцип действия мазера — у неё было восемь лишних, и она решила подарить два Нэйсу и Айэту, неотступно следовавшему за ней. На какие-то обсуждения у неё уже просто не осталось сил...

— Ладно, отложим всё на завтра, — Нэйс вздохнул. — Сегодня ты открыла мне... многое. Так что и я открою тебе кое-что...

Он вдруг повернулся и вышел. Хьютай оставалось лишь последовать за ним. Верхний вестибюль башни был в этот раз пуст, если не считать Нэйса, с видимым нетерпением ожидавшего её. Увидев Хьютай, он тут же повернулся и пошёл вперёд. Его мягкие сандалии не производили никакого шума.

Они вышли на лестницу, скрытую в толстой стене башни, и не спеша побрели вниз по её бесконечным ступенькам. Никто не встретился им по пути — лестница оказалась потайной. Наконец, они вышли на первый этаж, в просторный и высокий коридор с множеством одинаковых дверей. В нем, напротив, было многолюдно, но не так, как ожидала Хьютай. Никаких надменных чиновников или спешащих с пакетами курьеров, которых она ожидала увидеть тут, в средоточии власти. Напротив. Им попалось несколько детей лет семи, пара мрачноватых подростков в темной одежде, молодая женщина с ребенком на руках, словно она попала куда-то в школу или даже в детский сад... но смысл необычных встреч был куда более мрачен. Хьютай без труда поняла, что дворец стал убежищем для детей её новых правителей — и это не говорило о прочности их власти...

Тем не менее, никто здесь не кланялся вождю, и это очень ей понравилось. Она видела, что никто не испытывает перед Нэйсом никакого страха или нарочитого, подобострастного уважения. Его приветствовали жестами и улыбками, но молча и явно искренне. Впрочем, на основании нескольких встреч с детьми об этом было трудно судить...

Сам коридор был странноватый, как и всё в этой крепости, и Хьютай с любопытством оглядывалась по сторонам. По правой стене через равные промежутки шли двери, очевидно, жилых комнат. Монолитная левая стена отклонялась наружу — внутренняя сторона чудовищной крепостной стены дворца, здесь, у фундамента, имевшей толщину во много метров. Под потолком горели не уместные тут голые желтовато-белые лампочки. В их не очень ярком свете коридор казался удивительно длинным...

Через пару минут они дошли до соседней башни, миновали узкий проход в её толстой стене и попали в квадратный коридор, обегавший воздушные, лестничные и лифтовые шахты. Нэйс подошел к углу, где сходились две ветви коридора. Он хлопнул ладонью по выступающему из стены квадрату с нарисованным треугольником. Раздался скрежет, часть казалось бы монолитной стены сдвинулась, открыв узкий проход. Из его темной глубины повеяло могильным холодом. Нэйс исчез в темноте, из которой донёсся его голос:

— Осторожно, тут лестница.

Хьютай осторожно ступила на неё и успела заметить руку Нэйса, рванувшую выступавший из стены рычаг. Позади вновь раздался скрежет и свет погас. На мгновение Хьютай замерла в жутком мраке. Затем её глаза приспособились, и она увидела...

Здесь горела только крошечная лампочка, бросая едва заметный отблеск на стены. В её свете блеснули два зеленых глаза — только глаза, точно пустые отверстия. На мгновение Хьютай охватил дикий ужас. Ей показалось, что там, внизу, — нечто, неописуемо жуткое, ждущее лишь, когда она спустится... потом Нэйс отвернулся и зеленые глаза исчезли. Хьютай бросило в жар — она уже много раз видела такое, иногда даже в зеркале. Файа хорошо видели в темноте, но в ней их глаза становились... заметны. Она вздохнула и пошла вслед за Нэйсом.

........................................................................................................

Лестница раздваивалась, и, вдобавок, изгибалась. Они описали круг, спустившись на несколько метров, и, когда Нэйс раздвинул внутреннюю стену, Хьютай увидела, что обе ветви вырубленного в каменной толще узкого прохода сходятся у нового проема, расположенного точно под тем, в который они вошли.

За их спинами с глухим стуком сомкнулся камень. Хьютай невольно обернулась. Лишь выступающий квадрат с треугольником свидетельствовал, что здесь был проход...

Перед ними открылся круглый зал с низким сводом. Единственная зарешеченная лампа, свисавшая с потолка, заливала его тусклым красноватым светом. Под ней стоял новенький стол, дико смотревшийся в этом древнем помещении. В стены зала углублялось шесть арок с таящимися в их глубине дверьми из некрашеного, грубо склепанного железа. Они были открыты, приглашая в тянущую холодом темноту. Точнее, дверей было пять — в шестой арке дверью служила фальшивая стена, через которую они сюда вошли. Здесь было холодно, но не сыро и не душно — выстроенные в незапамятные времена воздушные шахты ещё действовали. По стенам тянулись электрические провода, потемневшие от старости.