— Издеваешься, — покосился вайри и с ухмылкой добавил, — может и для других, так я все карты и открыл.
— А парни-то тебе в таком разе зачем? — вредничала блондинка. Атертон многозначительно подмигнул, — много будешь знать, скоро состаришься...
В ответ девчонка расплылась в ещё более ехидной улыбке, — "ха, думаешь смутить меня, дружок, ан нет, свитки библиотеки Лэйхора меня просветили насчет особенностей вайри, а чего не поняла, то Сэйнт или Джар разъяснил, сейчас уж не помню. Впрочем, откуда у человеческой девушки, даже и ученицы архимага, могут быть подобные знания. Неоткуда, так что спокойно улыбайся, приятель, поглядим, кто будет глумиться последним". По правде говоря, Яне давно хотелось самой подколоть несносного насмешника, но всё случая не представлялось.
Вслух она сказала, — а почему местный Ковен не препятствует распространению этих идиотских слухов?
— Зачем? — Индораль философски пожал плечами, — мне они не мешают, даже забавно, к тому же всех дураков не заткнешь...
— Ну и хрен с ними, слушай, а ты уверен, что сартанец вообще сошёл с корабля?
— Что ему остается, — Атер приподнял брови, — неужто молодой парень будет скучать, оставаясь на борту, где к тому же небезопасно, в то время, когда можно спокойно повеселиться на берегу... Вот демоны, совсем вылетело из головы, а если он отправился в бордель? Знаешь, давай-ка я пройдусь по самым злачным местам один. Тем более, по законам Реотаны, красные фонари сосредоточены в одном месте, так что обернусь быстро. Впрочем, если тебя разбирает любопытство, накинь личину, полюбуешься и на эту грань портовой жизни. Чего скривилась? Смущаешься, или другое? А-а, догадываюсь, амулет не хочешь снимать, так я могу вокруг поставить щиты с полным поглощением, а? Твою ауру никто не сможет определить, даю слово!
"Если бы речь шла только об ауре, наивный, да боюсь, на выброс драконьей магии твои щиты не рассчитаны. Возможно, если спецом укрепить, но тогда мне придется рассекретиться, не-е, пока неохота..."
Вслух, однако, эти мысли опять же не были озвучены.
— Ты реально не против моего знакомства с веселым домом? — Яна в упор уставилась на змея, — а самому-то не стрёмно такое предлагать, хм, думалось, лучше ко мне относишься...
— Брось, — Атер чуть смутился, — можно подумать, там сразу у порога с девками занимаются, хотя..., — вспомнив некогда виданные недвусмысленные сценки, он замолчал...
М-мда, а ведь и правда, есть шанс нечаянно подсмотреть слишком много (много для молодой девушки, разумеется). Особенно, если на улице поздний вечер, уже перетекающий в ночь, а подвыпившие матросы (в городе из-за непогоды их скопилось огромное количество) торопятся удовлетворить острое желание, подстегиваемое скукой и алкоголем. Пожалуй, Яне всё же не стоит наблюдать, как парочку несчастных голых шлюх, которым в каком-то смысле не повезло (не успели разобрать по отдельным комнатам клиенты), пользует толпа пьяной матросни, голодной после воздержания в долгом рейсе. Озверевшие от похоти и вида почти обнаженного и столь доступного женского тела моряки не жалеют девок и, распялив горемык на столе, а порой и прямо на грязном полу, приступают к делу сразу по два, а то и по три, вколачивая своё хозяйство во все имеющиеся отверстия.
Атертон вспомнил, как увидев первый раз подобное (это было так давно, даже не верится) и услышав исступленный визг несчастных, пришел в ужас, а затем и в ярость. Закончилось это весьма печально (для морячков, разумеется). К несказанному изумлению змея ни хозяйка заведения, ни девки отнюдь не воспылали признательностью к молодому мужчине, избавившему их от гнусных насильников. Более того, стали требовать деньги за ущерб, нанесенный репутации и обстановке веселого дома. После того случая юный вайри, как водится, преисполнился презрения к этим неблагодарным продажным тварям. Много позже пришли жалость и понимание, — не так всё просто в нашем далеко не худшем из миров, и порой узлы, даже состоящие из очевидной грязи и порока невозможно быстро и легко разрубить, осчастливив сразу всех запутавшихся.
А ведь и с несчастной Веромией могло бы случиться таковое. Змей невольно поморщился, вспомнив бедняжку. Если бы не двойные возможности человеческой ипостаси, он, скорее всего, много хуже понимал бы женщин и уж конечно, значительно меньше способен был бы сопереживать им.
Хотя..., — на пухлых губах расплылась странная ухмылка, — порой так занятно чувствовать себя жертвой, это придает остроты и своеобразной пикантности ощущениям...
И всё же хорошо, что тогда, три айны назад, Яна с утра примчалась именно к нему, а не полетела со своими идеями к недалекому служаке Неролду. Ведь очевидно, что тонкости и сложные нюансы различных любовных игр девице Веромии были неведомы и вряд ли она смогла бы оценить их, оказавшись в столь неожиданной и страшной для неё ситуации. Так что, наивной деве ещё повезло. Отделалась, можно сказать, легким испугом. Конечно, мало приятного вспоминать потерянные почти два года жизни. Вайри даже подумывал, не закрыть ли малютке Гаан тяжелые воспоминания, но по совету Яны решил воздержаться от подобной благотворительности. Сестра Димшота и без того не отличалась рассудительностью, а если позабудет происшедшее, то запросто вляпается по новой. Так что, пусть живет с теми, какие есть, может статься, в преклонном возрасте мемуары напишет.
Между прочим, Яна же и настояла на беспощадном наказании для подлого сартанца. Вайри невольно покачал головой, вспомнив, как возмущалась и чуть не плакала синеглазка, услышав из уст спасенной полную историю её злоключений.
— Мы что, должны ограничиться лишь помощью Веромии? А скольких ещё девушек этот мерзавец обольстит и вот так страшно надругается? Атертон, нельзя бросать наше дело, оно не закончено!!
— Ну-у-у, россказни глупышки, это ещё не самое страшное. Предлагаешь уничтожить всех сутенеров? Не сомневайся, на их место тут же придут новые. А-а-а, ты решила примкнуть к борцам за правду и всенародное счастье? Так давай, организуй партию вместе с братом сей дурочки, флаг вам в руки, маршируйте с песней, но пожалуйста, без меня, это скучно...
— Не смейся, я вовсе не призываю к глобальным сражениям с нечистью. Есть конкретный мерзавец, про него всё известно, и потом, где уверенность, что он оставит Веромию в покое?
Чтобы не огорчать подругу, вайри согласился поиграть в "мстителей", а когда чуть позже в его голове созрел забавный план, заодно позволяющий попрактиковаться в некоторых редко применяемых видах магии, то Атер окончательно проникся желанием найти Лери, а заодно и Шатха. Внешность обоих моряков змей без труда изъял из сознания их жертвы, но вот магического дара в Веромии не было ни на грош, потому ауры негодяев в её памяти не отпечатались, она попросту их не видела. Именно сей факт и затруднял поиски. Если бы Атер мог просканировать Сатхар, то результат не заставил бы себя ждать. Ничего не сделаешь, пришлось потратить весь вечер, ладно, на доброе дело не жалко. Впрочем, вряд ли те, кого "сыщики" с упорством высматривали среди посетителей питейных заведений, назвали бы предстоящее действо добрым. В тридесятом по счету трактире, (к слову сказать, не самого лучшего пошиба), искомое, наконец, обнаружилось.
Перекрикивая шум и гул хриплых мужских голосов, звон оловянных кружек и визг девок, черноглазый молодой мужчина со щегольской бородкой и смоляными грязноватыми кудрями до плеч во всё горло орал развесёлую скабрезную песенку, а шлюха на его коленях громко хохотала, скаля пока ещё целые зубы.
— Подождем немного, не хочу привлекать внимания, — шепнул вайри, кивком указывая на Лери и Шатха, дружно восседавших за столом, заставленным разнообразной снедью.
ГЛАВА 24
Шатх оттолкнул льнувшую к приятелю у девку, — пошла-а-а, — он пьяно усмехнулся, — отвали, кому сказал, так уж быть, развлечешь нас завтра. Гони её друг, сейчас м-мы двинем в "Арженти"* (игорный дом), попытаем там счастья. К-кажется, после полуночи только и начинается настоящая игра.
Оказавшись на улице, оба моряка слегка протрезвели. Порывы соленого мокрого ветра с воем и свистом секли лица редких прохожих, над пустынной полосой пляжа, захлестываемого пенными валами, пронзительно кричали чайки. Могучие волны с глухим гулом обрушивались на берег и, возвращаясь в море, тащили за собой огромные, скрипуче стонавшие валуны.
— Ну и погодка, — Лери пожал плечами, — может в гостиницу, а? Возьмем эту, — он кивнул на шлюху, жавшуюся поодаль, — распишем её на двоих.
Боцман упрямо мотнул головой, — денежек-то у нас тю-тю, всё пропили, чем рассчитываться будешь?
— А кто говорит о плате, — брюнет самодовольно усмехнулся, — спорим, она со мной за просто так пойдет!
— Так то с тобой, а мне какой интерес?
— Хе-хе, ты попозже-е присоединишься, кто ж эту тварь спрашивать будет?
— Не-е, отыграться охота...
— Сам ведь только признался, мол, ни сантима, — удивился Лери.
— Кольцо осталось, — боцман повертел тускло блеснувшую полоску на толстом волосатом пальце, — вон, глянь, черненное серебро, на кон поставлю и того...
— Хм-м, а ну как проиграешь?
Шатх хитро подмигнул, — а ты зачем?
— Брось, забыл, как нам в прошлый раз бока намяли, еле ноги унесли. Здесь тоже народ тертый, мухлеж заметят!
— Ерунда, — приятель раздраженно насупился, — не очкуй, это в Льярде у нас своих шулеров полно, да притом высшего класса, а здесь-то, — он пренебрежительно свистнул, — не сравнивай, зато потом будет на что погулять. Штормить-то ещё с пол-айны будет, а мы без полушки. Прикинь, ни вина, ни девок, так и сидеть в каюте, что-ль? Делов-то, загнешь туза, я отвлеку, давай, не боись.
Шагали не торопясь, Лери несколько раз оглядывался, сам не зная почему, вероятно, его тревожили чьи-то легкие шаги по брусчатке, еле слышимые в шуме ветра и волн. Однако, ничего опасного не смог заметить. В десятке тирайн* (мера длины, равная двум локтям) позади тащилась давешняя девка, все ещё не терявшая надежды подцепить клиентов. За ней в густеющем тумане виднелись две размытые фигуры. Переговариваясь, моряки добрели до угла дома и собирались свернуть на более широкую, ярко освещенную улицу, в конце которой стоял вожделенный Арженти, когда их окликнули.
Застопорив ход, мужчины удивленно разглядывали приближавшуюся парочку — одетого не по погоде легко парня, по виду явно из аристократов и девицу в плаще с наброшенным на голову капюшоном, из-под которого, впрочем, выглядывала вполне себе смазливая мордаха.
— Тощая, — вынес мысленный вердикт Шатх, — сроду б я на такую швабру не польстился, хотя, у них, у богатых, своя дурь в башке.
— Чего надо? — грубовато спросил Лери.
Ссориться с незнакомцами без нужды не хотелось, ещё стражу позовут, а толку в этих людях матрос тоже не видел, ведь не денег же дать хотят. Да и вообще, мутные они какие-то. Улыбки странные на лицах. Удивительно, и шлюха куда-то смылась. Черноглазый кудряш имел нюх на опасность, что не раз помогало ему и спасало от множества неприятностей. Вот и сейчас, внутренний голос прямо вопил, что от этих совершенно безобидных прохожих надо срочно уносить ноги.
— Это точно они?
— Абсолютно, не сомневайся.
— Может все таки спросим, вдруг пострадают невинные.
— Невиновных вообще не бывает, всякий в чем-нибудь виновен, — незнакомец насмешливо пожал плечами.
— Сейчас не время для философствований. Если уверен, то поторопись, пока никого нет.
— Обижаешь, а Полог Тишины и Невнимания на что? Ну ты прямо, как маленькая.
Раздраженное недоумение на лицах матросов сменилось страхом.
Услышанный разговор не оставлял сомнений в том, кто перед ними.
— Это маги психованные, бежим, — выдохнул Лери, поворачиваясь к оторопевшему приятелю, — придурок, чего стал, как столб!?
— Стойте, куда же вы, — незримая стена окружила заметавшихся внутри ловушки людей, — ка-акие забавные...
— Не убивайте, не-ет, — обезумевший от ужаса матрос упал на колени, — ведь мы не сделали вам ничего плохого!
— Кто говорит об убийстве? — удивился золотоглазый юноша, — миленький, в Реотане строгие, но справедливые законы. Я вовсе не собираюсь тебя убивать, всего лишь немножко накажу и заодно попрактикуюсь. А насчет обиды, ты не прав красавчик, или уже забыл о своей бывшей зазнобе? Ах, ведь как клялся, чего только не обещал, не твоя вина, что надоела дурёха быстро. Зачем же зря добру пропадать, коли прибыль получить можно? Не расстраивайся, дружок, все понимаю, чего ж не понять, вот ты её этому и продал, — палец чародея уперся в грудь обездвиженного Шатха.
Девица нетерпеливо дернула за рукав своего сладкоречивого спутника, — ага, мне так и не сказано, что будет, это нечестно.
— Сюрприз, малышка, хотелось тебя насмешить, смотри внимательно, и, кстати, запоминай последовательность действий. Формулу магического влияния на энергоструктуры эфирного тела ты наверняка знаешь, так что второго попробуешь сама обработать, — колдун звонко и весело рассмеялся, наполняя сердца пленных томительным запредельным ужасом, — вряд ли кто из твоих однокурсников сможет похвастаться таким опытом! Я лично предпочитаю комбинацию прямого и вербального воздействия, тем более, в нашем случае, это будет наглядно и потому очень полезно для твоего обучения.
Яна ахнула, — ты решил их превратить! Класс, но..., — она запнулась, — мы эту магию не проходили, я ж занимаюсь, ну-у, то есть занималась на первой ступени.
Дан Индораль нарочито грустно вздохнул, — сам, опять всё сам, о-о-о, года мои тяжкие, и помощи-то ждать неоткуда. Ладно, тогда просто развлекайся показательными выступлениями.
Спеленатые невидимыми оковами, моряки лишь хрипели, бессильно наблюдая, как, вскинув руки, маг негромко выговаривает страшные слова, падающие тяжело, словно капли ртути. Соткавшиеся неведомо откуда, серые нити закружились вокруг жертв колдовства. Набирая скорость и постепенно густея, они превратились в блестящий, наполненный энергией вихрь, окутавший тела матросов и вскоре полностью скрывший их.
Яна почувствовала запах озона в воздухе, вращение магического торнадо ускорилось и вдруг, плетение развернулось, словно одеяло, и с тихим шелестом истаяло, уходя в Сатхар неясными призрачными всполохами. На месте двоих мужчин стояла, понурившись, парочка мышасто-сереньких ишаков, слегка подергивающих хвостами.
Девушка отступила на шаг, вскрикнула и залилась смехом, хлопая в ладоши, как ребенок.
— Voila! — змей скромно и торжествующе улыбнулся, — ну как, шеф, принимаете работу?
— О-ослы, Атер, ну даёшь, сроду б не придумала сама, ой, не могу, это ж надо!
Взглянув друг на друга, животные громко заревели.
Кое-как успокоившись, Яна, все ещё всхлипывая от смеха, спросила, — куда их теперь?
— Отправлю в деревню, у одной из моих служанок отец занимается разведением скотины, там и пригодятся.
— Ну-ну, будут покрывать ослиц и носить тяжести?
— Опять не угадала, все гораздо смешнее, глянь-ка под брюхо.
— Ой, — на синеглазку напал новый приступ смеха, — ой не могу, это ж ишачихи, ну ты изверг, дан Индораль!
