Спасти Ссср ч6

— Надо делать вторую партию.

— Это какую, Михаил Сергеевич?

— Социал-демократическую. Социнтерн, знаешь такое?

— Слышал. И как ее делать?

— Как. Собирать на местах здоровые силы... организовывать движения за Перестройку

— Ага. Знаешь, как это будет потом выглядеть?

...

— Появятся "Народные фронты". Сначала это будут дискуссионные клубы и как ты сказал — движения за Перестройку. Первым — такое движение появится в Эстонии. Потом — они одномоментно перекрасятся и станут точкой сбора сепаратистских сил. И все они придут к одному — реформы надо начинать с независимости. Конечно, вы сами в этом будете виноваты, вы — Михаил Сергеевич, Рыжков, ваш премьер, потом Павлов. Уж очень бездарно реформы будете проводить. Но и они тоже хороши — хотя бы тем что нигде, кроме разве что Эстонии — после обретения независимости, реформы проводиться не будут. Независимость окажется концом пути, а не его началом. Дальше — они, за редким исключением типа Марка Рютте в Эстонии — окажутся такими же бездарями, как и вы. В Украине — наверное, даже хлеще.

— Не могу в это поверить.

— А ты поверь, Михаил Сергеевич, поверь. Ты вот мне скажи: соц-дем партию зачем организовывать. Чтобы в социнтерн вступить?

— Да!

— Вот, б... Украинцы потом будут майданы свои проводить, чтобы в ЕС и НАТО вступить. Ты получается не умнее. Главное вступить, не в говно так в партию...

— Не хами! Конечно, будет программа...

— Какая?

— Ну ее разрабатывать надо. Ты пойми, КПСС дискредитировала себя совершенными в сталинское время перегибами. Да и сейчас... Афганистан. Сколько проектов совместных этот Афган похерил ты бы только знал. Нам нужно обновить партию, избавиться от шлейфа старых грехов которые...

— И новых...

— Не перебивай! Ты не понимаешь диалектики. Европа склоняется влево, это очевидно. Во Франции у власти коммунисты, в Италии ... в Германии можно ждать у власти СДПГ, в Англии — лейбористов. Но СССР никогда не сможет найти с ними общий язык, никогда не сможет занять в Европе достойное место, пока у власти КПСС. Только преобразовав ее в социал-демократическую партию, только вступив в Социнтерн — мы сможем реально стать частью единого европейского дома...

— Интересно. Более чем.

— Вот видишь!

— А Китай. Что с Китаем?

— Китай тоже станет частью этого общего дома, так же как мы. Там — тоже много прогрессивных элементов, настаивающих на реформах, на смягчении власти КПК.

— Партия должна отказаться от наследия Мао!

— Именно! Мы, комсомольцы — должны повести дело к глобальному обновлению, не допустить новой реакции, создать новую левую повестку дня.

— Ясно.

— Что скажешь?

— Да сложно что-то сказать... Ты понимаешь, почему твой план единого общего дома сейчас неосуществим?

— Нет. Не понимаю.

— Не помню кто... а, вспомнил. Януш Корнаи придумал такой термин — преждевременное социальное государство. Нам вообще, стоит с тобой почитать венгерских мыслителей, они мало известны ввиду малой распространенности языка — но у них немало очень свежих и точных мыслей. Например, есть такая книга: "о бедности и убожестве малых восточноевропейских государств". Там в общем то предсказан новый глобальный европейский кризис и Третья мировая война. Которая пройдет не на Балканах и не из-за Балкан. А как раз из-за малых восточноевропейских стран, которые стоило нам только их покинуть — ударились в оборонительную русофобию. Там много смыслов. Проблема в том, что там — в той же Польше — русофобия принципиально неискоренима.

— Погоди...

— Послушай пока. Так вот. Европа — стоит на мощном экономическом базисе, и например та же Франция — у них коммунисты пришли после "золотого тридцатилетия" 1945-1975 годов, когда Франция стала европейским экономическим лидером. Левение Европы — оно зиждется на том, что капитализм там все-таки был и свое дело сделал. Построил базис. Они его потом конечно угробят — по глупости, по увлечению экологией — но это потом. Сейчас это есть. А если ты к сегодняшнему европейскому проекту прицепишь СССР — то ты вынужден будешь создавать хотя бы приблизительно схожий уровень жизни в СССР. А его нельзя сейчас создать понимаешь? Экономика не потянет такой уровень социалки! Просто не вынесет. Но ты вынужден будешь его построить. Как говорил Корнаи — это и есть преждевременное социальное государство. Оно чревато тем, что время от времени будут происходить тяжелые экономические кризисы с вынужденной девальвацией валюты. А это, кстати, именно то, что стихийно случилось с СССР в 1989-1991 году. Только первый же кризис страна не выдержала, и произошел территориальный развал.

— А экономия расходов на оборонку. Новое мышление? Конверсия.

— Нет. Извини, но нет. Не взлетит.

— Но почему?

— Времени не хватит — это раз. Сама по себе конверсия требует вложений — это два. С ракет на утюги просто не перейдешь. Кроме того — оборонка это крупный работодатель, и ее принудительное сокращение на первом этапе — только усугубит ситуацию. Можно было бы рискнуть при более высоких ценах на нефть, доходы от нефти дадут профинансировать и конверсию и развитие промышленности, ориентированной на потребительский рынок — но у нас этого бонуса нет. И долго видимо еще не будет ...

— Нет. Не так всё.

— Послушай. Китай потому и выжил и прорвался, потому что он фактически ввел в экономике жесточайший капитализм, потогонку, при полном господстве КПК в политике. И сумел обмануть американцев, привлекая инвестиции под туманные обещания, что когда-нибудь экономический рост приведет к демократическим переменам в стране. Они эту потогонку держали фактически тридцать лет — и лишь в десятых годах двадцать первого века перешли к строительству "общества средней зажиточности" — то есть к социальному обществу, как мы его понимаем. Но не раньше, чем произвели все необходимые расходы на базис. Только тогда у них появились нормальные пенсии и заработная плата в таких городах как Шанхай — стала тысячу долларов в месяц и больше. К двадцатым годам они уже создали "новый средний класс" — это понятие, означающее людей с доходом в тысячу долларов в месяц на человека, нормальный такой европейский доход того времени. И это было примерно семьсот миллионов человек — двести в Индии, пятьсот в Китае.

...

— Этим путем сейчас попытаюсь пройти я. Привязать СССР к Европе — но не политически, как ты предлагаешь, а экономически. Создать свободные экономические зоны, примерно то же самое что в Шанхае. При этом я полагаю, что и США внесут свой какой-то вклад, и по крайней мере часть инвестиций из Китая — мы переключим на себя. Но если так — и европейских нам хватит. Посмотрим, кто возьмет. У нас все же сильно лучше чем в Китае ситуация с энергетикой, с инфраструктурой вообще, есть подготовленный рабочий и инженерный корпус, есть производство товаров с высокой добавленной стоимостью, и куда больше природных ресурсов, чем в Китае. Но мы пока не можем позволить себе социальных экспериментов, понимаешь? Нам придется быть правыми — хотя бы и под маской левых.

...

— А идея некоего левого интернационала — она несвоевременная, хотя и интересная

— Все не могу понять, почему.

— Да потому что американцы в девяностые переживут "золотые годы", их экономика увеличится в разы благодаря интернету, с которого они снимут сливки одни. Им удастся невиданное — переделать весь мир под себя, в кратчайшие сроки не просто построить всю инфраструктуру интернета в глобальном масштабе, но и очень быстро, в кратчайшие сроки на два порядка снизить стоимость этой инфраструктуры. Это потому что они откажутся от собственного производства руками американских рабочих и перенесут производство в оба Китая, где люди готовы работать буквально за чашку риса. И усилиями этих людей, американских мозгов и китайских рук — будет построено будущее, очень быстро, буквально лет за двадцать. Тайвань Семикондактор станет крупнейшей фирмой мира по производству микрочипов, базовых кирпичиков будущего. И я даже не знаю, это будет выигрышем американцев или проигрышем — то, что они все физическое производство вынесли в страны третьего мира. Если бы они все делали сами, это было бы дороже. Вся добавленная стоимость оставалась бы в США — но так они допустили бы возможность конкуренции на этом рынке. Для той же Европы, хотя бы. Болгария производила компьютеры! А они убили конкуренцию на корню, потому что дешевле было сделать невозможно, а там где было так дешево — вторую фабрику уже не поставишь — там уже стоит первая, американская и другой не надо. В новом мире — не будет места, к примеру, немецким сотовым телефонам или болгарским компьютерам. Все разорятся, нахрен. Американцы построят новый мир за счет этого. И поверь, тебе он сильно не понравится.

— В то что ты говоришь, сложно поверить.

— Да. Сложно. Но надо. Пока не поздно. Через пять — семь лет будет уже поздно. И кстати, пойми еще одно. Грехи нам не спишут.

— Не верю. Можно договориться.

— Согласен. Можно. Но не сейчас.

...

— Ты думаешь, у Китая мало грехов? Были и есть. И внутренние и на международной арене. Но почему то я застал такую ситуацию — Россию клюют и бьют со всех сторон, буквально проходу не дают — а про Китай молчат. Когда у наших спортсменов допинг какой-то нашли — целая истерика в мировом масштабе начались, а когда у китайских находили — те писали отписку, мол случайно выпили что-то, а МОК и молчал в тряпочку. Почему?

...

— Масштаб. И сила. Китай — полтора миллиарда. И первая экономика мира к тому времени, когда я по воле судьбы покинул тот бренный мир и переселился сюда. И потому они срать хотели на правила. А МОК — и не только МОК — оставалось только утираться. Вот когда мы станем такими же сильными, как Китай в то время — вот тогда и настанет время договариваться. И про Европу договоримся и про детант, и про социальное государство — про все договоримся. И грехи нам все спишут. Но — тогда. А не сейчас...

Второй вопрос — что, с..а, делать с партией.

Проблема КПСС — что она во многом заменяет и заменяет, кстати, неплохо то, что на Западе называется гражданским обществом. И ценности, которые она прививает — не такие уж и плохие. Другое дело — успешность этого "привития", но это уже второй вопрос. Коммунистическая мораль — с разрушением партии заменится не другой моралью, а полным ее отсутствием, вот что страшно. Кроме того, партия, пионерия, комсомол — занимаются, и тоже не так уж и плохо — подбором кадров, обучением, создают социальные лифты.

И в таком случае двух партий быть просто не может, потому что это в советских условиях означает — две морали.

Партия поставляет кадры, которые готовы честно работать за очень скромную по любым меркам плату. Конечно, этот аппарат гниет, и чем дальше, тем сильнее — но сегодняшний масштаб коррупции не сравним с тем, что может быть лет через двадцать. Сам Брежнев — питался курицей с макаронами, а его дочь, говоря "американскими терминами" пользовалась инсайдерской информацией и со своими подружками скупали ювелирку перед тем как принимались решения о повышении цен. Министр внутренних дел Щелоков был обвинен в том, что украл два цветных телевизора (потом выяснилось, что он хоть и по остаточной стоимости, но заплатил за них) и какие-то половики на дачу. По сравнению с той же американской или британской коррупцией — это просто смешно.

Все истории успеха двадцатого века — связаны с однопартийным правлением. В Японии все время экономического бума у власти была Либерально-демократическая партия Японии. В Чили была военная диктатура. В Южной Корее была полудиктатура, и тоже только одна партия. В Сингапуре — одна партия. В Китае — одна партия. Обратные примеры — это Германия и, наверное, Франция. Вопреки расхожим мнениям — публичная политика, сменяемость власти — экономическим реформам мешает и сильно. Хотя бы потому, что реальная выборность власти — не может не обходиться без доли популизма, и чем менее зрелая демократия — тем больше этого популизма. А популизм стоит дорого.

Вопрос не в том, действительно ли власть выбрана на честных выборах — а в том, куда она страну ведет. На одного Ли Куан Ю — можно назвать десятки диктаторов и автократов, которые думают о собственном величии, о месте в истории, о территориальных переделах. О господстве. Обратная сторона медали так сказать. Но я то — не один из них, так?

Проблема в том, что партия — инертна сама по себе, она превратилась в злую карикатуру на большевиков образца 1917 года, ей не только ничего не надо — она... по крайней мере часть ее — будет жестко противодействовать любым реформам. Слишком хорошо им живется сейчас. Вообще, тех кто выступит против перестройки — будет много. Например военные — им совсем не по душе, что им дали по рукам и они больше не могут лазать в бюджет как в свою тумбочку.

В принципе можно пойти по пути, по которому пошел Китай — демократия в самой партии, разрешить фракционность, обеспечить сменяемость генсека. Но к чему это приведет — я тоже не знаю. Слишком сильна и реальна угроза сепаратизма. Как бы не получилось в итоге то что в итоге и вышло — бунт республиканских секретарей против генерального.

В общем то — рисуется оставление партии пока как единственной, но определенные послабления в плане фракционности и появление поста президента — как независимого от партии главы государства. Партия может выдвигать кандидата — но она не имеет права его снять. Он в итоге избирается голосованием и получает независимый от товарищей мандат. Надо уходить от коллективного правления — оно уже превратилось в коллективную безответственность. Советы — это не выход. И уж тем более не выход -Съезд, как предлагает Лукьянов, это доведение коллективной безответственности до абсолюта, политический митинг, управляющий страной. Но есть два пути — первый это сталинский, единоличное правление де-факто, основанное на "понятиях", сиречь — на культе личности. Второй — это правление по закону, создание институтов. Надо, наконец, начать исполнять те законы, которые мы принимаем, и жить по закону, а не по совести. Кстати, на Западе эту дилемму решают, совсем, по-другому, нежели у нас. Спроси — любой ответит: конечно, по закону.