Чистилище для неудачника

Невольно машинально киваю. Прекрасно помню подготовку. Именно из-за этого и перевели с Дикого поля на другую границу. А поскольку отличился в боях с кочевниками, выведя остатки хоругви, так и звание получил. Только помер Брячеслав не вовремя и пошло все не так, как он хотел.

— Ему нужно невмешательство Арьянама, -тихо произнес Стадницкий. — Даже подарки богатые не помогут. Так что попал ты под колесо и если не отскочишь, то быть раздавлену. Выдать с головой велено. О том приказ везу.

Вот уж вляпался. Даже помыслить о таком не мог. Называется разбогател.

— А рабов, — криво усмехаясь, — наш государь хозяевам под кнут возвернуть не приказывал или только некоторых?

— Уязвлен, — спокойно отвечает, — понимаю. Унижение тоже вижу. Не ярись. За тем и пришел. Уйди куда на время. Хоть на Дон, хоть в Полоцк с Суздалью. Год-два. Потом не забудут, зато можно будет вымолить прощение. Мы все одно с Царем царей дружить долго не станем. Поделим Ромейские земли и снова свара начнется. А раз нет хороших отношений, кому сдалось старый указ исполнять?

Тем более, когда помрет Брячеслав. Да и про север верно сказал. Такие же словене, разве чуток бедней живут, да это ж мне на пользу. Не нищим приду просить. А воевать и там найдется с кем. Литва, шведы, Большая орда.

— Благодарю, пан Стадницкий, — говорю. — За известие и совет дельный.

Ну, да. Так-то и взбрыкнуть способен, кровушку кому пустить, а людишек под рукой хватает. Не только ж я казну брал. А вдруг отбирать начнут, да на юг в цепях отсылать под топор. Чем остальные лучше? Не обо мне забота, о спокойствии на границе. И о сундуках Ордена. Куда денежки ушли? То-то и оно! Завтра государь вернуть велит. Эти своего не отдадут. Проще от меня избавиться и руками разводить. Или лишнее выдумываю, а он по собственной душевной склонности и из благодарности пришел? Не знаю, а веры Ордену у меня н на грош. Финансы одно дело, политика совсем иное. Помню, как в стороне стояли во время Смуты. Якобы не духовное это дело А потом вмешались, когда никто не ждал и немалые преференции с того поимели.

— Ты тоже можешь всегда на меня рассчитывать, — с чувство говорю.

При любом раскладе от 'спасибо' ничего не отвалится.

Он кивает и удаляется к ждущим за забором двум всадникам-орденцам. Может и вправду по приезду сразу завернул. Только никто из знатных не идет пешком дальше соседнего дома. Чтоб смотреться важным всегда садятся на лошадь. Не для скорости, а ради показа достатка. Ну и сопровождающие непременно. А он явно имеет вес, хотя до магистра еще долго. Парой-тройкой ступенек ниже находится. Тоже недурственно. Любые дела предпочтительней делать через хороших знакомых.

Любопытно, придет ли весточка от польного гетмана Уховецкого. Он не из интриганов, простой вояка и почти честный. В смысле все берут подношения, как без этого. Но никогда не обещает невозможного. Я специально мотался в Тернополь, представиться и поклонится особо ценной саблей из трофейных. Вроде угодил. И уважение высказал правильно, и подарок не из дешевых. Таким и среди боляр похвастаться не стыдно.

Предсказуемо высунулся из-за забора Мефодий. Хороший из него юнак получился. Ничего не знает, но спиной чует. Не побоялся быть смешным и арбалет прихватить.

— Кэптэн? — смотрит вопросительно.

С некоторых пор меня так и зовут, если нет позволения по имени обращаться или демонстрируя уважение. Для руководителя бандеры столь же позволительно, как атаман. Всезнающий Унг ответственно заявляет, что произошло от германского слова hauptmann и буквально означает 'старший человек', 'командир'. И сходство с 'гетманом' вовсе не случайно. Аж чуть не от готов сохранилось. По мне в очередной раз ищут старину, где ее от роду не имелось. В Италии командир наемников спокон века так назывался.

— Где пана Хмару найти знаешь?

— А чего там искать, — невозмутимо отвечает, — в корчме у армянина, как всегда.

— Позови его. Если понадобится, можешь головой в корыто окунуть, чтоб протрезвить.

— Ага, — с глубоким сомнением произнес Мефодий.

Я его прекрасно понимаю. Этот может и сабелькой помахать даже в сильно пьяном виде. Мой юнак совершенно не собирается оставаться без ушей или носа по дури Хмары. А с того станется. Мефодий крайне не любит лезть на рожон и утруждаться. Нет, отнюдь не трус. Чего нет, того нет. В бою уже не теряется и свое дело справно знает. Тем не менее, когда предложил место десятника, не раздумывая отказался. Да, ну, глядя в пол произнес, отвечать за разных идиотов. Я лучше при тебе, кэптэн буду. Возле моего дренгира. И за твоей спиной присмотрю, и без куска мяса с кашей не останусь. И лишняя доля при дуване не нужна, уж прости, не ради золота за тобой еду. Уже полученного хватило бы на всю жизнь.

Между прочим, свое он отправил родичам практически целиком. То есть Савве, но и остальным: отцу, матери, братьям с сестрами. Причем очень практично взял с меня пример и не все большаку, а конкретно с оговоркой девкам на приданное, братьям на хозяйство. Не для хвастовства, а чисто из приязни поделился. Сам, сказал, еще найду.

— Или на руках доставишь. Э, — на движение, — арбалет-то оставь. Ни к чему он сейчас.

— Кто быстрее бегает из вас, братья-стрельцы? — спрашиваю, вернувшись.

— Я!

— Я! — кричат в один голос.

— А вот и проверим! Ты Лука, мухой лети до Ляха, Красавчика и Асена. А ты Касьян, рысью к Тогрулу с Атиллой.

Да, тот самый Тогрул знакомый Сирик и оказался из липков. А Атилла привел богумилов. Вопреки имени он не мадьяр. На курда больше смахивает. Их среди раскольников много и если Царь царей в очередной раз начинает прижимать бегут в Словению.

Говорят, Милош рвался вернуться, да сестра не отпустила. Сами они пришли или с ее подачи мне неведомо, но пока слушаются, чего ж не считаться с ихним старшим. Пусть поприсутствует.

— Они должны в поле сейчас прийти со своими людьми. Тоже кличь на разговор.

— Случилось что? — спросила Лукерья, тревожно заглядывая в лицо.

Баба она простая, да все чует не хуже мага.

— Может да, — открывая пакет, запечатанный сургучом и обнаружив аж три письма, говорю, — может нет. Там видно будет. Достань-ка медовухи.

Есть у меня бочонок для особо торжественных случаев, тридцатилетней давности. И нет, как не удивительно, не трофейный, а покупной. Немногие могут себе позволить, уж больно долго срок выдержки. То есть бывает и меньшие, с всякими добавками, но я как истинный ишпан разницу хорошо понимаю и предпочитаю ромейскому вину, куда пихают все подряд для вкуса. Лучше уж наше, из чистого винограда.

Итак, что ж мне Бася пишет...

Хотя и сухой текст, но без иносказаний и недомолвок. Свадьба состоялась, за что и благодарит. По-моему, искренне. Полный отчет о доходах поместья. Не сказать, что сильно жирно, однако по сравнению с прошлыми годами заметно лучше. К тому же она всерьез восприняла мою идею замены барщины на денежный оброк. Нашлись и желающие. Тут перечислялись имена и суммы. Еще чуток разных новостей. Благодарность за присланные три сотни злотников. Меньше отправлять было неудобно, больше жалко. Не по скаредности. Собственный отряд содержать дело нелегкое. В конце приписка от Урлика, то бишь мужа. Правильные приветствующие формулы обращения и почетания сходу попускаю. Нет терпения проверять все ли титулы употреблены. Он тоже поблагодарил за все и поинтересовался не буду ли возражать, если в честь меня назовут отпрыска. Неужели уже постарался или налаживает отношения?

Безусловно кто ж в таких случаях против, пусть и положено не просто по головке гладить, а подкидывать подарки по праздникам. Я б и так постарался, все ж своя кровь. Теперь непременно отписать придется. Мне это так тяжко, слов нет. Пером черкать, лучше с оружием столько же времени управляться. Устаешь не меньше. Зато есть Унг, исправно заменяющий писаря при необходимости. Почерк у него на удивление красив.

Второе письмо было от мамы. Она осталась сильно недовольной проделанным маневром с назначением Баси главной, а на денежное содержание даже обиделась. Не размером, а тем что не доверил бразды правления поместьем и не посоветовался. Все это было многословно и с повторениями изложено и не вызывало интереса. Впрочем, раздражение с возмущением выливается Басе на голову не часто. В последнее время ей тяжело ходить и хитрая девчонка старается поменьше встречаться. Зато уже в тяжести. Это прозвучало с удовлетворением. А ты, когда осчастливишь внуком и наследником рода? Повоевал и хватит. Пора возвращаться. Тебя дожидается Дина Тубич. Прекрасная девушка и семья подходящая. Увы, мама ничуть не изменилась и даже издалека желает управлять. Странно, про наличие шерстяных носков не спросила.

Третье оказалось от дьюлы Ладягина. Предложение о гербовых бумагах пришлось по душе Трифону Корчевскому, родному брату государини, занимающему пост главы Приказа Казны. Тот нуждался в пополнении доходов, как все управляющие. Тем более в его ведомстве находились сбор пошлин, налогов, пожалования служивым людям (читай содержание войска), благоустройство городов, строительство крепостей и укреплений, а также многое другое. Самого Ладягина вытребовал в Старград, но еще и одарил кольцом с большим алмазом. Поскольку дьюла считал себя обязанным за совет, он отдал драгоценность Басе. И лучше его не продавать. Сквозь текст сквозил намек. При необходимости перстень мог послужить пропуском к нему. Спасибо. Не ожидал. Есть на свете и благодарные люди, пусть они и надеются на некие дополнительные идеи, которых прямо сейчас нет совсем. Ладягин поступил благородно и это дорогого стоит. А почему Бася не написала, так ясно. Сам и попросил.

Тут пришел первым абсолютно неожиданно Хмара. Ко всему еще и трезвый. Морда кислая, но это со вчерашнего. Или позавчерашнего. А то и раньше. В каком-то смысле богатырь. Мне лет на пятнадцать, а то и сверх того меньше, но даже в бытность недавнюю столько выпить был не способен. А если б сумел, вряд ли б очухался. А этому хоть бы хны.

В мой отряд он со своими друзьями не входил им и так было весело. Поэтому держать пана не собирался, не его дело наши дальнейшие планы, но по знакомству посчитал нужным предупредить.

— Эта ж и мэна могут выдать галавай, да стрэбвать сэрэбра отдать? — с искренним возмущением, спросил он.

— Если уйду, то могут и остальных вязать из опаски. А я уйду. Чего дожидаться пока в кандалы забьют.

— Курва его мать, — вскричал всерьез разобиженный Хмара, — неизвестно кого подразумевая. Если государя, так тянет на оскорбление величия и битье кнутом.

Дальше его понесло сразу на нескольких языках, эмоционально и с многочисленными повторениями. Пришлось усадить за стол и сунуть в руку кружку с медовухой.

Появившийся следующим Асен с интересом прислушался, поскольку Хмара продолжал неизвестно в чью сторону поносно лаяться, пусть и без прежнего энтузиазма.

— Чего это он?

— Новости паршивые, — объясняю. — Чуток подожди, сейчас еще подойдут наши. Какой смысл каждому отдельно объяснять. Пусть все соберутся.

— Всэх на кал, — продолжал разоряться Хмара. — Усэх бояр и чэрныэ души.

Похоже подразумевались чернильные и казнь колом.

Обычно к себе не зову, сами являются, никто из приглашенных не отмахнулся. Все пришли достаточно быстро. Ну, я изложил. Коротко и четко диспозицию и чем все пахнет.

— Почему на север? — произнес в наступившем молчании Лях. — Чем плох Крым?

А вот это не в бровь, а в глаз. Действительно, каким местом думал? Отношения 'Тахт и Крым ве Дешт и Кыпчак' со Словенией отнюдь не постоянно враждебные. Когда Золотая Орда развалилась и началось выяснение кто главнее, государь Вышеслав охотно помог здешней орде отстоять независимость. Лучше более слабый сосед, чем новый Батый. Добрых три десятилетия в степи было тихо и спокойно. Увы, окрепнув, Крым не захотел оставаться младшим и продвижение засечных линий и крепостей ханам крайне не понравилось. Поскольку Словения платить дань, как при Золотой орде не желала, начались набеги и столкновения. Но даже при этом ходили регулярно караваны в Крым за солью. Никто из куманов их не трогал, ведь доход от этой торговли, и не малый, шел лично хану. Напротив, Крым тщательно следил за безопасностью обозов чумаков. Также закрывались глаза на ловлю рыбы черкасами в прибережных районах и выпас скота кочевниками уже на окраине Словении.

Недавно, на далеком востоке, родилась очередная мощная конфедерация тюркских и монгольских племен. Причины, по которым они двинулись на запад, называли самые разные, но их кочевья пришли на Нижнюю Волгу и в Северный Прикаспий, по пути погромив заодно и улус Шибана. Степь-то большая, да вот место не бесконечное. Тамошние племена, не смотря на сопротивление, были выбиты с прежних территорий и в свою очередь ушли на запад. Может так и начиналось некогда Великое переселение народов, прикончившее ромейскую империю. Для нас важно, что кочевья мангитов, называемые так по основному племени, но в их составе находились и другие роды, ударили уже по Крыму.

Хан Галдан Керай не стал тупо дожидаться прихода врагов. Он прекрасно знал, что творится за Волгой и собрал войско. И проиграл сражение. Часть Орды, те самые едисанцы и кубанцы даже не ушли в последний момент, а ударили в спину. Они договорились с пришлыми заранее. В Запорожье обо всем узнали задним числом и нам крупно повезло, потому что основная часть вражеского войска пошла через Перекоп. Если б всей массой ударили на Словению, то много крови б пролилось. А так, отбились с малыми потерями.

Галдан Кераю так удачно не вышло. Его вместе с двумя сыновьями казнили. Степной Крым разграбили, перебив многие тамошние рода. А вот города брать мангиты не особо умели. Да и смысла особого не видели. Полуостров был территорий небольшой и считался местом зимовки для нескольких племен, но даже они кочевали по степям вне Крыма в остальное время. Пришельцы набили седельные сумки трофеями, прихватили пленных и ушли в Ор-ташрасы, то есть земли за Ором . Сейчас в Крыму новый хан, брат прежнего — Татар . И он нуждается в ратниках.

— А почему бы и нет? — говорю, после раздумья. — Собирались этим летом пощупать тамошние сундуки, так давай получим прямо от тамошнего хана. За помощь.

— А назад то уйдем? — произнес Асен. — Если не договоримся?

— Смотря сколько пойдет, — и гляжу на каждого.

— Враг едисанцев, хану люб, — сказал Тогрул. — И удальцы ему понадобятся. Вряд ли будет скуп.

— Я с вами, — произнес Атилла. — Какая разница кого резать, лишь бы дуван был.

Он явно выпустил в заявлении слово 'иноверцы' после 'резать'.

— Ха! — это уже Унг, переглянувшись с Асеном. — Куда мы от тебя.

А еще он нынче помимо писарства сотней командует и это ему нравится.

— Такма при уславии, — тяжко уронил Хмара, — пратив сваих нэ пайдэм в набэг.

Он не только пить горазд, но и десяток-два таких же бывших рубак приведет без проблем. А люди никогда не лишние.

— Договорились! — охотно соглашаюсь. — Это будет входить в соглашение с ханом.

Нам еще возвращаться и не стоит себе на шею сознательно вешать баницию или давать повод для суда и казни. Государь наш скоро помрет, я-то знаю. А там и на указы плюнуть можно. Кому прошлые вины интересны во время Смуты. Или через Ладягина кому надо поднести подарок пожирнее, чтоб амнистию получить официально. Там видно будет. Все одно союз с Царем царей долго не протянет.