И, наконец, ещё один, последний пункт инструкции, провозглашал в числе возможных опасностей, опасность инопланетного вторжения. В чем это вторжение должно было выражаться — не пояснялось, но экипажам станций, в случае возникновения такой угрозы, были даны самые широкие полномочия.

Три года с момента создания этого пояса внешней обороны прошли для сменных экипажей станции GF-302 в блаженном покое, если не считать учебных тревог и единственного за всё это время инцидента — залетевшего в зону ее ответственности небольшого астероида, теоретически, представлявшего опасность для Землян. Масса его не превышала пятисот тонн, а вычисленная траектория проходила на близком расстоянии от материнской планеты и, расположенных в ее окрестностях, внеземных искусственных комплексов. Поэтому, чтобы подстраховаться, потренировать экипаж и испытать эффективность, имеющихся на борту средств поражения, астероид уничтожили термоядерной ракетой класса 'космос — космос'. Медленно рассеивающееся облако причудливой формы, образовавшееся на месте встречи космического тела с боеголовкой, можно было наблюдать с многих межпланетных станций в течение двух недель.

И тем не менее, дебаты в ООН о необходимости 'пояса внешней обороны' не утихали до сих пор — уж очень дорогим было удовольствие. А представители ВСК настаивали на увеличении числа станций. Их доводы были достаточно вескими. Действительно, падение крупного астероида на Землю событие довольно редкое, но если это произойдёт, то последствия могут быть самыми ужасными, вплоть до гибели цивилизации. Так что в такой ситуации лучше перестраховаться, чем быть захваченными врасплох.

Ещё один аргумент, выдвигаемый ВСК — инцидент, имевший место быть восемь лет назад в Северной Африке. В то время он наделал немало шума и послужил ощутимым толчком в деле ускорения создания 'пояса внешней обороны'. Ведь послал же таинственный объект какой-то сигнал... Кому? Для чего? Вопрос этот до сих пор оставался открытым.

Итак, во внутренних помещениях центрального блока станции GF-102 царила ночная тишина, нарушаемая лишь гудением генераторов и пощёлкиванием приборов. Но этот шум уже давно никто не замечал.

В центральном отсеке управления сидели пятеро. Помещение было большим, но до такой степени насыщенным аппаратурой, что величина его скрадывалась. Ночную вахту несли координатор, двое наблюдателей, инженер по жизнеобеспечению и оператор по управлению средствами поражения. Кресла располагались полукругом у громадного, занимающего треть стены, экрана общего обзора. Каждый пост занимал метра по три пространства, заполненного под завязку пультами, экранами, экранчиками и прочими чудесами электроники, количество которых вызывало у непосвящённых преклонение перед людьми, могущими разбираться в этой мешанине.

У оператора средств поражения Виктора Бобкова истекало время вахты. Он оторвался от экрана компьютера, с которым проводил очередную шахматную партию — единственное спасение во время скучных шестичасовых вахт — и глянул на часы. До смены оставалось семь минут. Снова посмотрел на экран, анализируя ситуацию на доске. Окончание обещало быть интересным, сбрасывать было жалко, а времени доиграть не оставалось. Вздохнув, он перебросил положение фигур в долговременную память центрального компьютера станции. Потом на досуге можно воспроизвести ситуацию на терминале в каюте, или доиграть во время следующей вахты. Закончив с этим, он ещё раз посмотрел на время. Две минуты. Сменявший его Евгений Зарецкий был пунктуален и появился в отсеке как всегда минута в минуту. Виктор поднялся с кресла, уступая место.

— Как вахта? — задал Евгений традиционный вопрос.

— Всё спокойно, как обычно, — меланхолично отозвался Виктор, отошёл от кресла и сладко потянулся, разгоняя застоявшуюся от долгого сидения кровь. Затем сделал несколько разминочных упражнений, чувствуя, как возвращается упругость к мышцам.

— И что у нас за служба, — уже громко, для всех присутствующих, произнёс он. — Третий месяц сидим и ничего. Поистине, пустота космическая. Хотя бы инопланетяне нагрянули, или уж, на худой конец, завалящий астероид забрёл.

На его слова отреагировал только один человек — Ирина Ольбинская, начальник поста наблюдения. Откинувшись на спинку кресла, она вытянула стройные ноги и, подавив зевок, протянула:

— Опять ты за своё. Смотри, беду накличешь.

— Если бы, — вздохнул Виктор. — Торчим здесь без дела, скоро совсем мозги заплесневеют.

— Ничего, — снова подала голос Ирина. — Послезавтра устроят очередную внезапную тревогу — развлечёшься.

Мимикой Виктор изобразил своё отношение к этим тревогам.

— Никому здесь не понять мою романтическую натуру, — пожаловался он. — Хотя бы ты, Ирочка, обратила на меня своё внимание. Как насчёт прогулки по оранжерее сегодня после обеда? — спросил он без особой надежды, скорее по привычке.

Ирина улыбнулась уголками губ:

— А почему бы и нет?

Виктор не поверил собственным ушам. Уж не показалось ли? Однако судя по реакции присутствующих понял — не показалось: трое пробудились от оцепенения, вызванного нудной вахтой, и с явным интересом прислушивались к разговору. Было, чему удивляться: Ирочка Ольбинская, явно влюблённая в координатора станции от ВСК Андрея Горелова, правда, без видимой взаимности, и не балующая своей благосклонностью других, вдруг заявляла такое.

От неожиданности Виктор даже растерялся и не смог скрыть за обычной маской напускной развязности радость. Но быстро взял себя в руки, подошёл к креслу Ирины и, усевшись на подлокотнике, ещё не до конца поверив в своё счастье, спросил:

— Ты это серьёзно?

Ирина спихнула его.

— Вполне. Если конечно не будешь сейчас тут болтаться и мешать нести вахту.

Виктор небрежно отмахнулся:

— Какая вахта — одна формальность, в случае чего приборы такой трезвон поднимут — мёртвый проснётся, — и снова попытался взгромоздиться на подлокотник. На этот раз старший наблюдатель пресекла эту попытку в самом начале.

— Слушай, Витенька, не зарывайся!

Виктор понял, что кажется действительно переборщил.

— Хорошо, удаляюсь и попробую до утра поспать, хотя не уверен, что после случившегося это удастся.

— После случившегося? Однако! — хмыкнула Ирина.

— Ухожу-ухожу, — затараторил Виктор. — И теперь, пожалуй, пусть инопланетяне и астероиды сотоварищи повременят с визитом, по крайней мере, до завтра.

Вставив пластинка пропуска в щель замка, он открыл бронированную дверь центрального отсека, вышел и направился в душевую. Куда девалась вялость, вызванная долгой вахтой? Виктор не шёл, а летел по коридорам. После контрастного душа от усталости и сонливости вовсе не осталось и следа. Однако следовало прилечь и попробовать заснуть, иначе часа через три-четыре усталость неизбежно вернётся. Он добрался до своей каюты и забрался в постель. Но сон не шел. Заложив руки за голову, Виктор задумался.

С чего это вдруг Ирина удостоила его своим вниманием? В центральном блоке станции постоянно обитают шестьдесят три человека. Из них всего двадцать две женщины, причём семь замужем и несут службу на пару с законными супругами. Соотношение, конечно же, далеко от идеала, во всяком случае, для мужчин. Ну хорошо хоть так, а то ведь первый год для службы на станции набирались только мужчины. К счастью, потом тугодумы из управления разрешили, хоть и с ограничениями, нести вахту и женщинам. И ничего, справляются иногда даже лучше, чем представители сильного пола.

И всё же, почему при таком богатом выборе претендентов — именно он, Виктор? Ну с Гореловым всё ясно. Этот слишком явно игнорировал все попытки Ирины к более близкому знакомству и, в конце концов — гордость у неё тоже имеется — она решила сменить объект внимания. Пусть даже назло начальнику — этот вариант тоже устраивал Бобкова. На многое Виктор не претендовал.

Эти приятные размышления прервал пронзительный звон. Над дверью каюты вспыхнула и замигала красным надпись: 'Боевая тревога'.

Первым чувством было удивление: неужели учебную тревогу сместили на два дня? Решили наконец-то сделать её неожиданной? Ну ладно. Виктор вскочил, быстро оделся и двинулся, не мешкая, к центральному отсеку управления — командир поста вооружений, а именно такую должность он занимал на станции, по боевому расписанию должен был находиться там. В коридорах звонок тревоги был гораздо громче, в купе с лихорадочным миганием ламп освещения, всё это вызывало щемящее чувство опасности. Невольно Виктор перешёл на бег. У двери в отсек управления уже стоял координатор станции Андрей Горелов — высокий мужчина атлетического телосложения с красивым, но на взгляд Виктора, несколько мрачноватым лицом. В тёмных волосах координатора обильно пробивалась седина. Лет ему, насколько знал Бобков, было чуть больше сорока.

— Что случилось? — спросил, переводя дыхание, Виктор. — Внеочередная учебная тревога?

Горелов покачал головой.

— Нет. Что-то другое.

В этот момент дверь, тяжело вздохнув, отъехала в сторону. Горелов и Бобков почти вбежали в проём. Значит, тревога всё-таки не учебная, подумалось Виктору. Он прислушался к своим ощущениям. Вроде бы, надо радоваться — кончилось однообразие, началось новое, неизвестное. Однако, радости что-то не наблюдалось. Только тревога, холодящая в животе и желание быстрее прояснить ситуацию. Стараясь ничем не выдать волнения, он подошёл к пульту управления вооружениями станции. Евгений, дежуривший за ним, поднялся, уступая кресло начальнику.

— Что происходит? — усаживаясь, спросил Бобков.

— Неизвестный объект, — устраиваясь рядом в кресле ассистента, ответил Зарецкий. — Сейчас находится на границе зоны наблюдения, но очень большая скорость, быстро приближается, — и ткнул карандашом в правый верхний угол экрана максимального приближения.

Присмотревшись, Виктор заметил крохотную бледную точку. Казалось, какие опасения может вызывать эта кроха, но прикинув приближение экрана и угловые размеры объекта, он мысленно присвистнул. Получалось, что диаметр приближающейся штуковины должен был превышать тридцать километров.

— Приличный камушек, — подал голос Евгений. — И никем до сих пор не зарегистрированный. Возможно, не наш, не из Солнечной системы. Тем более такая скорость. Нет, точно приблудный.

Бобков глянул на указатель скорости, и присвистнул уже вслух — тысяча четыреста километров в секунду. Однако! Что-то до сих пор он не слышал об астероидах, имеющих такую скорость. Виктор огляделся. Все присутствующие, а их уже собралось по тревоге более двух десятков, лихорадочной принимали и обрабатывали поступающую информацию. Пока только у Виктора и Евгения не было конкретного занятия — слишком велико расстояние для имеющегося на станции оружия. Даже делать какие-то приблизительные прикидки не имело смысла.

У центрального пульта собралось пятеро — Андрей Горелов, его первый помощник Майкл Говард и ещё трое из руководства станции. Глядя на экраны дисплеев, они о чем-то тихо переговаривались.

Виктор глянул на сидящую в трёх метрах от него Ирину Ольбинскую. Та так же была поглощена работой. Лишь на мгновение, видимо почувствовав взгляд, оторвалась от экрана и как-то неуверенно улыбнулась ему, тут же вернувшись к прерванному занятию.

Минут через пять центральный компьютер переварил, имеющиеся на данный момент данные, и сухим голосом начал выдавать обобщённый результат. Одновременно информация выводилась на экраны компьютеров всех служб и постов, в том числе и на пост управления огнем. Не слушая размеренного голоса, Виктор быстро пробегал глазами, зеленовато мерцающие строчки.

Так, размеры — тридцать, плюс-минус полкилометра, это мы уже сами прикинули; форма — сферическая; направление — движется из квадрата 27-19 под углом пятнадцать градусов к плоскости эклиптики по направлению к Земле. Ого! Расстояние — тридцать два миллиона километров. Скорость — тысяча триста восемьдесят три километра в секунду. Виктор заскользил взглядом дальше, но не вникал в суть читаемого — что-то было не так. Он вернулся к строчке, указывающей скорость объекта. Всё правильно, он не ошибся — тысяча триста восемьдесят три километра в секунду, но ведь буквально минуту назад компьютер его поста показывал около тысячи четырёхсот километров. Могла быть, конечно, погрешность — всё же у центрального компьютера класс выше, но не на семнадцать же километров! И тут на глазах у Виктора циферка 'три' моргнула и сменилась на 'два'. Бобков пробежался рукой по клавиатуре и на экране выскочила скорость вплоть до десятого знака после запятой. Последние цифры разглядеть было почти невозможно, так быстро они мелькали. Последующие шесть цифр менялись медленнее и очень наглядно демонстрировали, что неизвестное тело меняет скорость. Виктор не поверил глазам, но факт оставался фактом — объект тормозился.

В затихшем было отсеке, возник гул голосов: видимо, не один Виктор заметил странное поведение тела.

— Сомнений нет — объект тормозится, — услышал Виктор голос Горелова. — Маргарет, дайте связь с Землёй, — обратился он к Маргарет Кэммер, возглавляющей пост связи.

— Уже готово, кэп, — напряжённым голосом ответила та. — Земля на связи.

Координатор нажал тумблер переключения связи на центральный пульт, и неестественно спокойным, как показалось Виктору, голосом начал говорить:

— Докладывает координатор станции GF-102 Горелов. Семнадцать минут назад обнаружен объект, движущийся в сторону Земли из квадрата 27-19. По предварительным данным объект имеет следующие характеристики...

Горелов начал перечислять уже знакомые цифры. Сообщение о торможении оставил напоследок:

— Объект движется с отрицательным ускорением около тридцати метров в секунду за секунду. Исходя из этого, а также учитывая почти правильную сферическую форму, имеется высокая вероятность искусственного происхождения объекта. При имеющейся скорости, объект сблизится со станцией на минимальное расстояние через пятнадцать часов двадцать восемь минут. Время вхождения в зону поражения нашими средствами через семь часов тринадцать минут.

Координатор сделал паузу и глухо добавил:

— Жду указаний.

Ждать нужно было довольно долго. Пятнадцать минут радиоволны, преодолевали путь до антенн-ретрансляторов, находящихся на околоземной орбите, и только оттуда сообщение передавалось в главный штаб ВСК. Там тоже сидят люди и им тоже нужно время для согласования и принятия решения в этой, прямо скажем, неординарной ситуации. А потом составят текст передачи и снова долгие пятнадцать минут радиоволны будут идти к станции.

Виктор подумал, какой переполох скоро начнётся в ВСК, да и в ООН, наверное, тоже, и невольно усмехнулся. Он всё ещё не мог всерьёз воспринимать, складывающуюся ситуацию. Казалось, что через час-полтора выяснится, что объектом является астероид или ядро кометы просто с несколько необычными свойствами.

Поначалу нервозная обстановка в отсеке, потихоньку трансформировалась в обычную рабочую, почти такую же, как при, довольно часто проводимых, тренировок и учений. Центральный компьютер продолжал анализировать непрерывно поступающую информацию, и выдавать её на экраны дисплеев постов и служб центрального отсека управления. Виктор следил за цифрами и диаграммами, мелькавшими на экранах и экранчиках своего поста. Скорость объекта продолжала снижаться. Других изменений в его поведении не было. Виктор почувствовал, как ноет от напряжённой позы спина и шея, откинулся в кресле, принимая более удобное положение — сидеть, похоже, придётся ещё долго.