Когда они проезжали мимо стадиона, в его глаза ударил яркий свет — одна из мачт, рухнув, легла на ограждение, низко нависая над дорогой, однако мощная ксеноновая лампа каким-то чудом продолжала гореть. Чуть позже в пыльной мгле впереди показалось что-то огромное, темное, стремительно летящее навстречу, — лишь в последний миг юноша узнал сорванную с многоэтажного дома крышу. Она была метров в сто длиной и пролетела прямо над машиной, словно какой-то невиданный воздушный змей. Как во сне, Найко увидел проплывающие над головой стропила — а потом крыша разлетелась на куски, врезавшись в землю за ними. Заднюю её часть занесло в сторону и Вайми чудом увернулся от нее. Затем за ними погналась пара круглых тварей со щупальцами — мчась прыжками, с невероятной быстротой, они настигли БТР и вскочили на его крышу. Несмотря на крики и рев ветра Найко услышал мерзкий гудящий звук, от которого заныли все кости, — Мроо каким-то непонятным образом разрушали любой материал и даже ультрапластовая, с керамической прокладкой, крыша не устояла бы против них долго. Вайми, вовремя заметив это, включил силовой щит — к счастью, это была новейшая модель и в броню были врезаны проекционные матрицы.
Твари шлепнулись на асфальт в нескольких метрах от них, тут же исчезнув в клубах пыли. Но поднятое силовое поле действовало как парус и ветер резко швырнул БТР в сторону, одновременно повернув его боком. Вайми отключил щит, а пассажиры — все двенадцать человек — дружно бросились на приподнявшийся борт, но машина ещё несколько мучительных секунд балансировала на половине колес. Тем не менее, фокус удался — они не опрокинулись. К счастью, этот случай оказался единственным — всё живое попряталось и они, наверное, были единственными сумасшедшими, пытавшимися куда-то попасть.
Когда темные массивы зданий по обе стороны улицы исчезли и впереди остались лишь растрепанные мчащиеся облака, Найко понял, что они едут к мосту.
Это было уже настоящее безумие. Река превратилась в нечто невообразимое — коричневато-белые гряды не то волн, не то бурунов размером с небольшой дом. Вода поднялась метров на десять, дороги во мгле видно не было и сердце юноши замерло — он ежесекундно ожидал, что ураган вот-вот швырнет их в реку, вместе с мостом.
К счастью, этого не случилось — они съехали вниз и вновь нырнули в спасительный сумрак между высокими зданиями. Буря быстро стихала, превращаясь в ветренную пыльную мглу. Видно в ней было недалеко, фары не помогали, а на зеленоватом экране тепловизора дорога казалась нереальной, как в игре.
Бешеная гонка в укрывшей их пыльной мути отчасти развеяла мрачные мысли юноши. Но поездка к Алкайне оказалась более насыщенной, чем Найко бы хотелось. Мроо им больше не встречались, но за зоной разрушений им стали попадаться люди — военные или гражданские. День дал им небольшую передышку и всё, как им казалось, население Гитау устремилось к востоку. Впрочем, не всё: на одном из блок-постов в Рас-Маре какой-то гвардейский майор попытался конфисковать их машину и сдался лишь посадив в неё беженцев — группу молодых людей, которым почему-то срочно нужно было добраться до Центра Безопасности в Алкайне.
Найко мало что понимал в этих пертурбациях. Беженцы были замкнуты и молчаливы. Он подозревал, что они, как и он сам, тоже относятся к числу друзей власть имущих. Это была не та порода людей, с которой он хотел бы общаться, но люди снаружи нравились ему ещё меньше. Несколько раз их пытались остановить. Однажды даже обстреляли из почти такого же БТР. Хотя силовой щит отразил удары 60-граммовых пуль почти без всякого вреда — всё кончилось одной разбитой фарой — дальше ехать по шоссе они не осмелились, продвигаясь, казалось, наугад через бесконечную пыльную мглу.
Лишь сейчас Найко оценил все достоинства предоставленной им Охэйо машины. Она могла плавать, а восемь больших колес и силовая подушка позволяли ей пройти почти где угодно. Топлива тоже не требовалось — в кормовом отсеке стоял 17-мегаваттный ядерный генератор. 14 мегаватт, правда, уходили на питание щита, но остального более чем хватало: на хорошей дороге "Хейс" разгонялся до двухсот километров в час, причем силовое поле защищало его от столкновений. Под стать защите было и вооружение — 15-миллиметровый пулемет в раздвижной башне. Его пули — идемитные оперенные стрелки в керамической обойме, 100 миллиметров длиной и всего 2,5 в диаметре — без труда протыкали двухдюймовую сталь, а в силовом поле взрывались, как небольшие снаряды. Боезапас составлял тысячу выстрелов. На большинстве таких машин стояла 1,5-мегаваттная лучевая пушка, — она весила всего 120 килограммов, а её ресурс составлял 20 тысяч выстрелов, — но настоящим чудом "Хейса" была инерциальная навигационная система. Она не только выдавала на большой экран подробнейшую карту окружающей местности со значком "вы здесь", но и показывала, где можно проехать. Так что несмотря на то, что они двигались по бездорожью, на закате за лесом показались призрачно белевшие вершины зданий Центра. Там не горело ни одного огня, не было видно никакого движения, и Найко не мог решить, хорошо это или нет.
Дорога здесь раздваивалась и они не стали даже приближаться к городу, сразу свернув к аэропорту, у которого стоял Центр. Огромное здание аэровокзала было совершенно темным и они проехали мимо него, прямо на летное поле. Ворота были распахнуты настежь и никем не охранялись, само поле тоже оказалось пустым, — после создания гравистатических двигателей вся авиация в Империи скончалась, — но в миле от взлетной полосы возвышались два невероятно огромных здания, накрытых ещё более огромным куполом силового поля. Когда они подъехали ближе, Найко заметил за ним массивные орудийные башни. Там тоже не горело ни огня, но поле в круглом въездном портале погасло, едва "Хейс" приблизился к нему.
К удивлению юноши, они остановились сразу за въездом. Вайми выбрался из машины и побежал в стоявшее сбоку длинное одноэтажное строение. Минут через десять он вернулся с двумя людьми. Они забрали беженцев и уехали к башням на небольшом автобусе, а Найко Вайми повел за собой, назад. Солдаты остались в машине — но это было, вообще-то, очень разумно.
Вход в штаб или караульное помещение — Найко так и не понял, что это, — никем не охранялся. Сразу от двери они спустились в подвал, и, пройдя метров пятьдесят, свернули влево, в очень длинную комнату, почти совсем пустую. Напротив входа в стене были окна с опущенными жалюзи. Справа, за столом с пультом внутренней связи, сидел молодой, встревоженный на вид майор. Вайми подошел к нему. С минуту они говорили, очень тихо: Найко не смог разобрать ни слова. Ему стало неуютно: воздух здесь был затхлый и холодный, потолки — очень высокие. Под ними тянулись какие-то толстые, темные трубы. Голая, стерильная чистота казалась безжизненной.
— Оно здесь? — вдруг громко спросил Вайми.
— Да, — ответил майор. Он нервничал, всё время как-то странно зевая.
— Открывайте. Покажите его.
Майор отошел к пульту и ещё минуту с кем-то разговаривал. Потом жалюзи, наконец, поднялись.
За бронестеклом, вставленным в раму из нержавеющей стали, открылась тускло освещенная комната с такими же стальными стенами. В них были врезаны лиловые проекционные матрицы и все её плоскости окутывало жидкое стекло силовых полей.
Сперва комната показалась Найко пустой, потом с пола пугающе быстро поднялась черная фигура. Сперва он принял её за человека в уродливом костюме из резины, но она оказалась обнаженной — мерзкая, словно бы оплавленная тварь с длинными когтями на длинных жилистых лапах. Голова её представляла собой кошмарное зрелище — сплошь какие-то шишки и тупые шипы. Пасть шла от уха до уха, огромные кривые зубы торчали вверх и вниз, как две скрещенных гребенки. Под массивными надбровными дугами блестели злобные, ярко-алые глаза.
Так же стремительно тварь бросилась к окну. Все трое невольно отпрянули. Когтистая лапа чиркнула по полю, заставив невесомую броню засиять. Столь же быстро тварь отступила и легла, утратив всякий интерес к происходящему.
— Она неглупа. Это плохо, — сказал Вайми. — Их много?
— К сожалению, — ответил майор. — Это распространяется быстро, как чума.
— Что распространяется? — не выдержал Найко. — Кто это?
— Одержимый, — хмуро ответил Вайми. — Человек, ставший Мроо.
— Но... как?
— Так же, как у вампиров. От одного к другому.
— Но как? Он... кусает?
— Хуже. Достаточно попасть в объятия этой... твари, чтобы любой стал таким же. Но надо, чтобы долго, — несколько минут, по крайней мере. Чтобы кожа к коже, — Найко начало трясти, но Вайми безжалостно продолжил. — Когда она хоть чуть касается человека, то намертво прилипает к нему. Потом... обволакивает его собой, а потом... Метаморфоза необратима. Единственное, что можно сделать с одержимым — это убить.
— Так убейте! — голос Найко сорвался на крик, как у ребенка.
— Увы, это непросто, — спокойно ответил майор. — Тварь надо разрушить полностью — сжечь или разорвать в клочья. По крайней мере, пули их не берут. Их биология — за пределами наших знаний.
— А какие-нибудь вирусы? Газ?
— Никакой реакции.
— Этого стоило ожидать, — ответил Вайми. — Что они едят?
— Собственно, всё. Даже кору и траву. Но предпочитают мясо.
— Человеческое? — спросил бледный Найко.
— Нет. Людей они убивают лишь в крайних случаях — если их не удается заразить. К счастью, эти твари не пользуются орудиями — кроме разве что самых простейших — но их число растет в геометрической прогрессии. Один одержимый может заразить за день сотни людей.
— И? — спросил Вайми. — Вы можете взять их распространение под контроль?
— Нет. Сейчас они уже повсюду. Динамика... крайне тревожная. Новосозданный одержимый проходит несколько десятков миль прежде, чем приступает... к делу. У нас не хватает сил контролировать всё. Что вы можете нам посоветовать?
Вайми вздохнул. Найко уже знал, что он скажет.
— Нужны пули с идемитным сердечником или лучевые пушки.
— И того и другого у нас очень мало, — сказал майор.
— Обмен веществ у Мроо лишь отчасти основан на биохимии, — их ткани создают пластическое поле, и могут менять свою форму и даже структуру по желанию. Вот поэтому их так трудно убить. Это не вполне... биологическое явление. Единственное уязвимое место, как и у всех существ с ядерным метаболизмом — это радиация. Летальная доза для Мроо во много раз меньше, чем для человека. Боюсь, что единственный способ остановить одержимых — радиоактивное заражение. Массированная ядерная бомбардировка всех занятых ими территорий. Насколько широко всё это распространилось?
— У меня нет последних сводок, — ответил майор. Он вовсе не был удивлен предложением Вайми и одно это говорило, насколько их дела плохи.
— У вас нет связи с Генштабом?
— Нет. Вам придется ехать на командный пункт, к генералу Олмейну. Я провожу вас.
— Хорошо.
Жалюзи со скрипом опустились; гуськом они вышли из комнаты и поднялись наверх.
— Гражданским нельзя, — сказал майор, подозрительно глядя на Найко. — Отведите его к беженцам.
Юноша решил было возмутиться — но Вайми сделал ему резкий жест, вне всяких сомнений означавший "заткнись и слушай". И Найко подчинился: как-то вдруг он понял, что зависит от Вайми полностью. Охэйо не одобрил бы такое обращение с другом — но он был далеко...
Беженцы нашлись тут же — в нескольких просторных комнатах, даже без мебели. Большая их часть сидела прямо на полу, тупо глядя перед собой, и Найко не решился подходить к ним, оставшись в коридоре. Он злился на Вайми, хотя и понимал, что это глупо: в конце концов, он сам решил ехать сюда. Но лишь сейчас до него дошла цель приглашения: Вайми не хотел, чтобы он оставался с Охэйо. Юноша менее всего ожидал от него ревности, но она, тем не менее, была. Внимание третьего сына Императрицы стоило очень дорого — как в переносном, так и в самом прямом смысле, — и его обладатели явно не хотели делиться ни с кем. Вайми вряд ли был властолюбцем, — таких Охэйо не терпел, — но он считал своим долгом защищать принца даже от его собственных желаний. Вся эта возня казалась Найко глупой, но вовсе таковой не была. Даже в лучшие времена игры власть имущих часто кончались смертью, — а во времена вроде этих человек мог исчезнуть, не вызвав сомнений даже у самых подозрительных. Сейчас его жизнь зависела лишь от того, насколько честным окажется Вайми, — и это было очень неприятно.
5.
Все эти размышления заняли какие-то минуты — "Хейс" даже не успел отъехать. Потом, услышав нарастающий вой, Найко бросился к окну. Там, на юге, вздымались две светлых башни Центра. Уступчато сужавшиеся кверху, увенчанные острыми шпилями, они резко выделялись на фоне темно-синего неба, искристо поблескивая бесчисленными окнами, — и к ним неслись два оранжево-белых огненных шара, оставляя бледные, идеально ровные следы. Они, словно мыльный пузырь, проткнули силовое поле — оно вспыхнуло кольцами, ослепительными и разноцветными, — косо, сверху вниз, врезались в башни — и исчезли, оставив лишь фонтаны горизонтально разлетавшихся обломков. Найко показалось, что всё уже кончилось, — но в следующий миг два квадратных восьмидесятиэтажных массива — их ширина была всего раза в три меньше высоты — превратились в чудовищные, бело-красно-черные облака невероятных взрывов, знаменуя смерть десяти тысяч человек. Прямо в лицо Найко полетела туча пылающих обломков и он отпрянул от окна, тесно прижавшись к простенку. Только это его и спасло — окна разлетелись вдребезги, внутрь ворвалась жаркая, хлещущая, как плетью, туча пыли. Юноша успел зажмуриться, но взрывная волна ударила его по ушам, забила нос, встряхнула все здание, как пустую коробку, — хотя до Центра было добрых полмили.
Прочихавшись и протерев глаза, Найко завыл от отчаяния, — последний их оплот был уничтожен и у тех немногих, кто выжил, осталось очень мало шансов уцелеть. Но он пока был жив и умирать не собирался — а потому что было сил помчался к выходу.
Юноша со страхом посмотрел на дверь, ведущую в подвал, — судя по доносившимся из-за неё жутким звукам тварь вырвалась из своей темницы, — но эта дверь была закрыта и так перекошена, что уже никогда не откроется...
В следующий миг крашеная зеленая сталь вдруг пошла рябью, заструилась, словно дым, — и сквозь это зыбкое облачко просунулась такая же смутная черная лапа.
Найко не помнил, какая сила вышвырнула его во двор. "Хейс" всё ещё стоял там и боковой люк был распахнут. Юноша буквально нырнул в него — и застрял: половина внутри, половина снаружи.
Сразу несколько крепких рук ухватились за его ворот и штаны, и буквально вдернули его в машину. Найко перевернуло вверх ногами, потом, когда "Хейс" сорвался с места, он покатился по полу — но, несмотря на всё это, он был дико, беспредельно счастлив. Пока, по крайней мере.
6.
До командного центра было около сорока миль к западу. Кратчайший путь туда лежал через Алкайну — но, въехав в город, они словно наяву попали в ад. Найко босиком — чтобы не скользили ноги — стоял на шершавой железной площадке, по пояс высунувшись из высокого корпуса "Хейса". Двадцатитонная машина мчалась со скоростью в сорок миль в час, теплый, пахнущий гарью ветер рвал за его спиной расстегнутую рубаху, трепал волосы. Его ладони крепко сжимали рукояти крупнокалиберного пулемета, на глазах были выпуклые защитные очки. Отменно пригнанные, они совершенно не мешали смотреть — он, собственно, и не замечал их. Юноша не вполне понимал, правда, за что ему эта честь, — девять сидевших внизу парней входили в тысячу лучших солдат Империи, — но все они хотели жить и это многое объясняло. Он, впрочем, не был огорчен.
