Лэйми поджал ноги. Земля скользила уже совсем близко, но им повезло — когда платформа коснулась её, под ней была ровная поверхность глубокого снега. Прыгать не пришлось — они просто съехали по наклонному дну. Скорость оказалась не такой уж большой и Лэйми просто перевернуло несколько раз, даже не ушибив.
С минуту он полежал, потом, опомнившись, поднялся. Охэйо отряхивался шагах в двадцати, Лэйит и Наури чуть дальше. Их путешествие длилось шесть часов и они пролетели миль четыреста. Им невероятно повезло — если они смогут добраться до города и найти в нем людей.
Они сошлись и постояли, осматриваясь. Было очень тихо, лишь посвистывал ветер, да вдали громыхала удалявшаяся платформа. Там, куда она двигалась, протянулся бесконечный пустырь. Его однообразие лишь изредка прерывалось невысокими редкими кустами, резко черневшими на фоне гладкого, нетронутого снега. Дальше необозримыми призрачными силуэтами высились горы, уходя в мутное марево туч. Вокруг не горело ни одного огня — лишь с другой стороны, позади и справа, стояло неподвижное, туманное зарево, сплавляя снег и ровный покров облаков в призрачном, розовато-белом свечении. К югу небо постепенно темнело, но вокруг было довольно светло — Лэйми смог бы заметить человека метров за двести. Вот только никаких людей тут не было — никаких их следов, и он был уверен, что на километры вокруг них нет никого. Зубчатый гребень отрога скрывал от них большую часть города. Было бы очень соблазнительно пойти в ту сторону, но все помнили крик раздавленного платформой оборотня. Поход в старые кварталы, кишащие этими тварями, стал бы чистым безумием.
— Пошли, — коротко сказал Охэйо, указав в другую сторону, на юго-восток.
Пробираясь по глубокому снегу, они повернули налево и минут через десять миновали полуразрушенный бетонный забор, путаясь в змеившейся под ногами арматуре. Впереди, насколько хватал глаз, простирались канавы, поваленные краны, груды щебня и бетонных плит, котлованы, штабеля труб — первобытный хаос строительства. Здесь многое было начато, но ничего не закончено. Там, где не высились решетчатые стальные конструкции, тянулись кочковатые пустыри, на которых громоздились кучи мусора. Всё это окутывал полумрак, и на всем пространстве не было видно ни кустика, ни деревца, ни признака человека.
Испуганно озираясь, они пробирались по этому рукотворному хаосу, пока не пересекли его, но войти в город не смогли. Путь им преградил ровный, явно искусственный каньон шириной метров в двадцать, с отвесными бетонными бортами. Дно его сплошь покрывали бетонные же глыбы с жутко торчащей арматурой и до него было этажа три.
Ров тянулся в обе стороны, насколько хватал глаз. Теперь им оставалось лишь идти вдоль него, до моста, но все в их маленьком отряде были измучены и пришлось устроить привал. Лэйит присела на массивный бетонный блок. Лэйми остановился рядом, и, переводя дух, осматривался. Судя по горам, они вовсе не сдвинулись с места приземления. Вокруг тоже ничего не двигалось, лишь в небе лениво плыли тучи.
Вдруг с той стороны, откуда они шли, послышались странные щелкающие звуки. Повернувшись, Лэйми увидел пять или шесть темных силуэтов. Они были далеко, но их руки показались ему непропорционально длинными.
7.
Прихлынув мгновенной волной, его охватил страх. Наури, не рассуждая, побежал вдоль внешней кромки рва, они — вслед за ним, но бежать по глубокому снегу было трудно. Несколько раз Лэйми спотыкался и падал, но тут же поднимался. Ещё несколько раз он падал потому, что оглядывался. Преследователи, кажется, не отставали, но и не настигали их.
От постоянных падений дыхание у него сбилось, холодный воздух огнем палил грудь. Охэйо сначала вырвался вперед, но потом дистанция между ними начала сокращаться. Наконец, они остановились среди необозримых завалов щебенки, обессиленные. Бежать здесь было невозможно.
Едва переведя дух, Лэйми осмотрелся. Тварей видно не было, но груды щебня ограничивали обзор. Сердце колотилось так, что он ничего не слышал.
— Наверх, — хрипло сказал Охэйо. — Нужно подняться наверх.
С трудом, постоянно соскальзывая, они влезли на гребень щебеночной дюны. Осматриваясь, Лэйми увидел всего метрах в трехстах перекрывший ров массивный мост, он упирался в глухую стену прямоугольного двора. Они пошли к нему, постоянно оглядываясь. Их следы на покрытой снегом земле казались Лэйми очень беззащитными. Если кто-то решит их тут выследить, он сделает это без малейшего труда.
По мере их приближения к мосту стена становилась всё выше — метров так шесть толстого литого бетона. Наконец, через брешь искореженных, сорванных с петель ворот Лэйми осмотрел пустой двор. Там, шагах в пятидесяти, стояло квадратное здание без окон. В его стене зияла чернотой открытая настежь железная дверь. Дальше, сразу за стеной двора, высились приземистые коробки розовых трехэтажек.
Лэйми обернулся к Охэйо, собираясь сказать, что твари потеряли их. И всего метрах в ста за ним заметил шесть гротескных силуэтов. Было совершенно непонятно, как твари смогли подобраться так близко. Они двигались попеременно с помощью рук и ног, и были раза в полтора его выше. До него донеслось какое-то полоумное бормотание — "даба-таба-даба-лаба..."
Он был так испуган, что даже не смог заговорить — просто схватил Аннита за плечо, показывая назад. Тот обернулся, выругался и тут же толкнул Лэйит в проем. Наури попытался закрыть створку ворот, но не смог даже сдвинуть её. Лэйми сообразил, что они уже были кем-то выломаны. Кем-то, обладавшим силой гнуть дюймовую сталь.
Крякая от натуги, они загородили проем барабаном от кабеля. Потом бросились к зданию, оступаясь на покрытых снегом кучах — Лэйми равнодушно отметил, что это тела каких-то больших тварей — но железная дверь здесь тоже была сорвана и криво висела на одной петле. Заметенные снегом бетонные ступени исчезали внизу, в темноте. Гонимые страхом, они начали спускаться по ним, потом замерли. Было бы чистым безумием идти дальше в это подземелье.
Лэйми посмотрел назад. Как он и ожидал, здесь царил кромешный мрак, в котором могло прятаться всё, что угодно. Только дверь наверху выделялась четким прямоугольником. Он представил, как на её фоне возникает зловещий силуэт, и поёжился. В тот же миг раздался резкий грохот — кто-то швырнул барабан через весь двор.
Держась ладонями за стену, они побрели в темноту. Сердце Лэйми колотилось, как безумное. Этот промерзший насквозь лабиринт наверняка был пуст, но представив, как чудовища найдут их тут наощупь, он едва не умер от страха.
Здесь, где-то внизу, шумела вода. Скорее инстинктивно, чем сознательно, они пошли на её звук, и, миновав несколько поворотов, попали в тесный бетонный проход, упиравшийся в шершавую бетонную стену. Вода шумела сейчас прямо под ними и Охэйо, присев, начал шарить руками по полу, стараясь отыскать люк.
Где-то позади послышался резкий скрип щебня, бормотание и вздохи. Они настороженно замерли. Лэйми чувствовал, что его сердце сейчас выскочит из горла.
Аннит сдвинул чугунную крышку; она скрывала уходившую вниз лестницу. Лэйми спустился вслед за ним и замер на узкой бетонной площадке. Под ней, уже совсем рядом, в огромной трубе гулко шумела вода. Ледяная, судя по царившему здесь промозглому холоду.
На его голову посыпался мусор — Наури залез в колодец вслед за Лэйит и теперь пытался закрыть люк. После нескольких неудачных попыток это ему удалось; когда он спустился к ним, здесь стало очень тесно.
Лэйми вздохнул — ему не хотелось лезть в воду, но выбора, увы, не было. Немного поразмыслив, он решил, что снимать штаны и даже разуваться не стоит — по целому ряду причин, не последнее место среди которых занимал холод.
Спустившись в трубу, Лэйми понял, что сможет идти в ней только сильно согнувшись. Глубина оказалась небольшой — всего по колено — но дыхание перехватило почти сразу, а шагов через десять начало сводить икры. Лэйми сжал зубы. Спина сразу же начала ныть, а инстинктивно пытаясь распрямиться, он каждый раз больно бился затылком об свод. Сколько тут до выхода? Полмили? Миля? Или две?
Услышав позади ругань — Охэйо возмущался по поводу непотребного вида, в который придут его новые штаны — Лэйми повернулся. У Лэйит был зеленый светящийся браслет, но он едва тлел и он почти не видел друга — только блеск его глаз и зубов. Невероятно, но Аннит улыбался!
— Подвинься-ка, — вдруг попросил он.
— Зачем?..
— Подвинься-подвинься.
Лэйми прижался спиной к стене трубы, развернувшись в ней боком. Охэйо вдруг с отчаянным вскриком опрокинулся на спину. Поток сразу подхватил и понес его, и он проскользнул под Лэйми раньше, чем тот успел это осознать. Пару секунд он смотрел ему вслед, потом — мерзнуть так мерзнуть! — последовал его примеру, сразу окунувшись с головой. Теперь у него не только перехватило дух — казалось, вся его кожа стала на два размера меньше, чем нужно. Его несло быстрее, чем он смог бы идти, даже наверху, но всего через минуту он так окоченел, что едва смог подняться на ноги. Отчаянно дрожа, он посмотрел на Охэйо — того тоже всего трясло, а сколько ещё оставалось до выхода, они, разумеется, не знали.
Какое-то время они не могли сказать друг другу ни слова — их зубы выбивали лихорадочную дробь. Казалось совершенно немыслимым снова лезть в эту ледяную воду, и без того обжигавшую онемевшие ноги — но, сжав зубы, Лэйми напомнил себе, что гораздо лучше быть замерзшим, чем мертвым. Проклиная день и час, в который они решили покинуть Паулому, он снова бросился в поток.
Через пять или шесть таких кошмарных перекатов труба кончилась — их вынесло в какой-то темный подземный бассейн. Вода в нем показалась Лэйми почти теплой — хотя он так дрожал, что боялся, что его схватит судорога. Совершенно замерзший Охэйо вдруг начал смеяться и он смеялся вместе с ним, не зная толком, над чем — над их глупостью, над глупостью их положения или над тем, что они, возможно, избежат смерти.
Глубина здесь была выше головы и дальше им пришлось плыть, а перед этим — сбросить всю одежду кроме плавок, чтобы не утонуть. Они плыли под самой стеной — отчасти, чтобы не пропустить возможный выход, отчасти потому, что за неё можно было хоть как-то цепляться. Путешествие показалось Лэйми очень долгим и он смог продолжать его лишь потому, что единственным другим выбором было сдаться и утонуть — а смерти он очень боялся.
Когда Лэйит, наконец, обнаружила лестницу, Лэйми облегченно вздохнул. Добраться до неё, правда, оказалось непросто — сил не было уже никаких и несколько последних метров он проплыл под водой, потихоньку погружаясь на дно. Он проплыл эти метры на чистой силе воли, и, ударившись лбом об бетон, несомненно утонул бы. К счастью, Охэйо ещё не выбрался из воды и успел схватить его за волосы. Это было больно, но Лэйми слишком устал, чтобы возмущаться.
Какое-то время они сидели на бетонном полу, прижавшись друг к другу и отчаянно дрожа. Лэйми был совершенно уверен, что они попали в тупик и будут вынуждены возвращаться — и даже ощутив спиной струи спускавшегося сверху ледяного воздуха, не сразу понял, в чем дело.
Они сидели под жерлом глубокого колодца. Крышка его оказалась закрыта неплотно и сквозь щели проникал сквозняк. Поднявшийся первым Охэйо с трудом сдвинул её; они выбрались в очередное подземелье и он повел их в темноту. Несколько раз они упирались в стены, потом попали в тесный проход с массивной дверью из стали в конце. Она, конечно, оказалась заперта, и Охэйо, присев, начал ковыряться в замке куском тут же подобранной проволоки.
— Может быть, дело не в нем, — наконец предположил Лэйми, зябко поджимая пальцы цепенеющих босых ног.
— А, черт! — Охэйо поднялся и повернул запорное колесо. Дверь распахнулась; она вела на уходящую вверх узкую лестницу. В её конце была вторая стальная дверь, тоже, к счастью, незапертая. Открыв её, они вышли прямо на широкую улицу и замерли, удивленно осматриваясь. Она была совершенно пустынной, окна трехэтажных розовых домов с железными крышами темны, едва заметно отблескивая в тусклом свете беловато-фиолетовых фонарей, слабых и зыбких. Лэйми ещё никогда не видел таких — круглые и плоские, как матовые тарелки, они сами по себе парили высоко над землей, едва заметно покачиваясь — хотя ветра, вроде бы, и не было — рассыпая по снегу мириады бледных искр. Вероятно, все фонари в этом районе были такими — низкое, туманное небо тлело такой же тусклой беловато-фиолетовой мглой. Она окутывала всё вокруг и было видно не дальше, чем метров на двести.
Впереди небесное зарево было чуть теплее по цвету, и они, как могли быстро, пошли в ту сторону. Их положение было чуть лучше, чем в первый раз — они, по крайней мере, не были голыми, а Охэйо даже сохранил небольшую сумку с пожитками — но мокрый насквозь Лэйми вскоре начал коченеть. Теперь холод казался ему совершенно непереносимым, причиняя мучительную боль. Он едва брел, дико дрожа и обхватив руками голые бока. Другим было не лучше и даже Охэйо, самый выносливый из них, стучал зубами. Лэйми чувствовал, что если в ближайшие несколько минут они не найдут одежду или теплое помещение, то просто околеют насмерть. Но страшно ему уже не было — казалось, всё происходит в каком-то бредовом сне.
Они брели, опустив головы и Лэйми зло выругался, обнаружив, откуда исходит манивший их свет.
Они вышли прямо к обрыву. За широкой равниной замерзшей реки виднелись низкие, пологие холмы, испятнанные темным лесом — их необозримый простор, залитый тусклым гнойным сиянием затянувших всё небо зеленовато-бурых туч, выглядел угнетающе. Недалеко от города свечение обрывалось, словно обрезанное ножом.
Какое-то время они молча осматривались, потом Лэйми заметил слева, над крышами, огромную прямоугольную тень. Насколько он помнил истории Вторичного Мира, это была стена Старого Города. О том, взяли ли его Мроо, он не знал, но другой цели всё равно не имелось.
Они пошли на восток по узкой тропе между разномастными заборами и береговым обрывом, но идти оказалось тяжело. Им приходилось поддерживать друг друга — тропа была неровная, иногда заметно наклоненная к реке и пробираться по ней удавалось с большим трудом. Никаких ограждений тут не было, лишь крутой, покрытый снегом склон высотой, быть может, в сотню метров. Кое-где он обрывался прямо в страшные, черные, парящие разводья, кое-где сменялся косо сбегающими вниз увалами, разделенными узкими ущельями — там, в глубине, тоже текла парящая темная вода. Несколько раз они протискивались в узкие дыры в загородках из сетки и колючей проволоки, запиравших тропу, однажды миновали узкий беленый фасад. Два его небольших, завешанные белыми шторами окна светились, но оттуда слышался грохот и жуткие крики — твари уже ворвались туда. Лэйми с замершим сердцем проскочил мимо, боясь представить, что творилось внутри, за низкими подоконниками и ветхими рамами. Защищаться, в случае чего, им было бы довольно трудно.
Несколько раз он видел далеко внизу, на льду реки, людей — довольно многочисленные группы. С такого расстояния и в темноте он не мог их разглядеть — просто темные пятна — но они все шли к городу и это показалось ему тревожным. Кто мог выходить из этой мглы за холмами, мглы, в которой он дважды замечал страшные зелено-желтые огни, так похожие на жуткий небесный свет?..
