Сказка должна быть доброй

— Спасибо.

Тряхнув головой, корова отошла на другой край поляны и принялась флегматично пережевывать листочки с куста. Я же достала из сумки штаны, рубашку и даже куртку. Все вещи были пошиты на женщину, правда, чуть крупнее меня. Это добавило еще определенности в ситуацию. Застегнувшись, я обернулась к горе-воительнице, обгладывавшей уже четвертую ветку.

— Что теперь?

— Муу! — ответила корова, кивнув на стоящий у костра котелок.

Неподалеку от поляны нашелся родник, а на дне сумки — мешочек с крупой и приличный кусок мяса. Так что мне повезло не только с одеждой, но и с едой.

Где-то через час, вполне сытно поев, я лежала, завернувшись в одеяло, и смотрела на пламя. По другую сторону от него мирно посапывала корова, ухитрившись удобно улечься. Мне же пока не спалось, хотя после еды я стала отчаянно зевать, и мои попытки дальнейшего разбора ситуации были зарублены на корню притащенным в зубах одеялом. Ну да, утро вечером мудренее. Время уже приближалось к рассвету, так что пару часов сна можно было себе позволить. Да и на свежую голову будет легче наладить беседу, разобраться во всем и расколдовать несчастную. Забавно, но чужая проблема легко вытеснила мою. Я уже не сомневалась и не раскаивалась в содеянном. Да даже и не думала о нем. Надо же, как иногда мало нужно человеку для обретения душевного равновесия. Всего лишь встретить того, кому еще хуже. Как-то сразу начинаешь иначе смотреть на мир.

В ту ночь мне снилось детство в родной деревне. Видимо, встреча с коровой напомнила. Ведь когда-то давным-давно я дружила с одной весьма забавной буренкой. Папа привел ее в дом еще теленком и вверил нашим с Эрлом заботам. Тогда мы с братцем поделили обязанности так: он достает сено, я делаю все остальное. И мне это было в радость. Я рассказывала животному обо всем на свете, а оно молча меня слушало. Корова никогда не говорила, что ей некогда, и не смеялась над моими рассказами. А в то время большего мне и не надо было. Но, к сожалению, все когда-нибудь кончается. Именно в детстве я узнала, что друзья иногда умирают. Это случилось за пару дней до какого-то праздника. Тогда вся неделя мне казалась странной: к нам в дом то и дело приходили соседи, ощупывали нашу буренку, удовлетворенно улыбаясь, отдавали отцу несколько монеток и уходили. От моих вопросов родители отмахивались, а брат отмалчивался. И от этого на душе становилось все тяжелее. Я помню, как в предпраздничный день проснулась на рассвете от гадкого ощущения беспокойства и услышала скрип половиц в сенях. Выглянув в окно, я увидела, как отец идет к сараю и скорее почувствовала, чем поняла, зачем. Я метнулась к двери, но проснувшийся Эрл ухватил меня за руку. Я помню, как пыталась вырваться, как от шума проснулась мать и велела брату запереть меня в чулане до вечера. Когда мне, наконец, удалось попасть в сарай, он уже был пуст. Только на полу из-под соломы выглядывали несколько красно-бурых пятен. Тогда за праздничным столом вместе с нами сидел и кузнец: родители позвали его в благодарность за какую-то помощь. Я помню, как он усмехнулся на мое заявление, что мне не хочется жаркого из друга. Когда же вечер закончился, и кузнец собрался уходить, то отозвал меня в сторонку и тихо сказал: 'Знаешь, у каждого в жизни свое предназначение, которое, чаще всего, не нами выбирается. Кому-то суждено есть, а кому-то быть съеденными. Если ничего нельзя изменить, не трать попусту силы. Я знаю, горько, когда умирают друзья. Но, поверь, еще хуже, если они умирают напрасно'. Подлинный смысл его совета дошел до меня много позже. Благодаря повторному объяснения братца. Но именно благодаря ему я теперь без малейшего зазрения совести могу обыскать и даже раздеть труп. Ведь лучшее, что ты можешь сделать для умершего — извлечь пользу из его смерти. Сделать ее значимой.

Утром меня разбудило осторожное прикосновение коровьей морды. Уже вырываясь из объятий грез я запоздало подумала: интересно, не был ли этот сон намеком, что скоро снова придется искать смысл в дружеской смерти? Эх, забавная штука — сны. Кто знает, являются ли они предвестником будущего или просто корявым отражением напомненного прошлого? Пока сбудутся или не сбудутся — не узнаешь. А раз так, то и думать о них нечего. После пробуждения и легкого перекуса мы потратили около получаса на игру в да-нет-ки, а, вернее, в муму-му-ки. Но в итоге картина произошедшего нарисовалась практически полностью. Оказалось, что моя новая почти знакомая не собиралась оборачиваться животным. Она должна была всего лишь перекинуться эльфийкой. Из вежливости я не стала уточнять зачем: не имею привычки лезть в чужие дела глубже необходимого.

Как бы там ни было, склянка с противозельем была ей случайно растоптана, поэтому нам предстояло отправиться в небольшую лавочку на окраине города. Нужно сказать, происходящее было мне на руку. Конечно, нехорошо наживаться на чужой беде, но в моем положении не до совести. Да и в благодарность за свою помощь я всего лишь хотела попросить сопровождения до Академии Альдэго. Так что намечался почти честный бартер. Только бы моя попутчица не страдала таким же географическим кретинизмом, что и я. Но вероятность этого была крайне мала. Хотя, с моим везением мне ли рассуждать о вероятностях?

Неспешно двигаясь по пыльной дороге, к полудню мы добрались до эльфийского города. Теперь, когда я видела его действительно своими глазами, он не произвел на меня такого сильного впечатления. Да вообще никакого не произвел. Небо и солнце тут были совершенно обыкновенными. Никаких серебристых деревьев или сиреневых бабочек тоже не наблюдалось. Подумаешь, цилиндрические белые домики с круглыми окнами и коричневыми крышами. Подумаешь, чистые улочки и безлошадные повозки. В Блиске и не такое бывало. Только в отличие от царящей там всеобщей приветливости и всетерпимости, тут чувствовалось неприятие к чужакам. Я буквально кожей ощущала холод эльфийских взглядов, а общемагическое телепатическое поле просто кипело ненавистными, укоряющими возгласами. Эх, жалко не догадалась у Ворона поинтересоваться, почему эльфы так не любят человеческих магов. Ведь давно же этот вопрос интересовал! Воспоминание о полуэльфе добавило мрачности к невеселым мыслям. А кстати, интересно, я еще замужем или уже все? И если все, то кто я: гордая разведенка или несчастная брошенка? По фактам ближе к первому: сама ж ушла, но по ощущениям — ко второму.

— Смотри, куда прешь! — донельзя противный писклявый голос бесцеремонно вторгся в мои размышления. Посмотрев вниз, я поспешно потянула за повод. Оказывается, мой конь чуть не наехал на сидящего у стены нищего. Видимо, я инстинктивно направила лошадь к обочине улочки и слишком уж прижалась к ней.

— Извините, — пробормотала я, объезжая эльфа.

— На "извините" пожрать не купишь! — отозвался тот.

Эта острота легко лопнула шарик моего терпения. И вместо вежливого молчания я зло огрызнулась в ответ:

— А на большее не заработал! Вместо того чтоб сиднем сидеть, хоть бы частушки спел! Потешил бы, я б тебе кинула грошик! А так — обойдешься!

— Да чтоб и ты так обошлась! — гневно раздалось мне вслед.

Не оглядываясь, я поехала дальше, направив коня ближе к центру улицы. Как же все любят срываться на других за свои обиды на жизнь! Что люди, что эльфы. Да и пес с ними: испокон веков так было, и до конца времен так будет. Закон сохранения гармонии мира: словил гадость — предай другому.

Корова также шла чуть впереди, показывая дорогу, и вскоре остановилась у низенького крылечка одного из белоснежных домиков. Приколоченная к двери вывеска в изящной золотой рамочке гласила: 'Мастер-маг широкого профиля. Безумный выбор по разумным ценам. Есть все, что угодно. А если чего-то у меня не окажется — отдам бесплатно'.

Усмехнувшись последнему предложению, я спешилась и, оставив лошадь под присмотром коровы, осторожно приоткрыла дверь лавочки. Внутри было темно и пахло сыростью, а еле заметная лестница вела куда-то вниз. Спускаясь на ощупь, я вела рукой по стене, пока не вляпалась во что-то мягкое и явно противное, заставившее меня громко выругаться. И тут же пейзаж вокруг преобразился: на стенах зажглись золотистые паутинки, лестница резко изменила направление на противоположное и, видимо, из пущей вежливости покрылась ковровой дорожкой. Подняв глаза, я увидела огромные золотые ворота в два человеческих роста и выругалась еще громче. Интересно, чем эльфам не угодила объективная реальность? Болеют они от нее, что ли?

— Занятная версия! Но ошибочная, — засмеялся возникнувший перед воротами эльф.

На вид я бы ему дала лет шестьдесят, по человеческим меркам. На мужчине красовался алый камзол с сиреневым отливом, черные штаны и высокие кожаные сапоги. Остроконечные уши были унизаны разнообразными серьгами, а заплетенные в мелкие косички льняные волосы — собраны в пучок на макушке. Скрестив увешанные браслетами руки на груди, мужчина продолжил:

— Мы меняем не реальность, а ее восприятие. И только лишь при необходимости.

Интересно, в чем провинилось мое восприятие?

— Ничего личного, — пожал плечами эльф. — Обычная защита от нежелательных посетителей и заманиловка для желательных.

Твою ж налево! Эта зараза еще и мысли читает!

— Как грубо! — снова рассмеялся эльф. — Такова моя специализация. Но не переживай, нас таких мало.

Вот же ж...Заткнись!!!

— Это ты мне или себе? — уточнил собеседник. — Если себе, то бесполезно — я уже успел прочитать все, вплоть до раннего детства. Недавно тебя, видимо, хорошо обработали: ты не то, что открытая книга, а скорее коллекция вывесок. Читай не хочу. Твой разум мне напоминает шахматную партию, закончившуюся патом. Кто-то что-то прятал, а кто-то это старательно искал. В итоге, ни тот недопрятал, ни этот не нашел. Но повоевали они знатно. Странно, что ты еще соображать в состоянии.

Теперь мне стало совсем неуютно, и я поспешила поскорее сменить тему:

— Раз ты все прочитал, значит, знаешь, зачем я тут.

— Знаю, — кивнул эльф, — но ничем не могу помочь.

— То есть как? — опешила я.

— Зелье сработало как должно, поэтому отменить его действие я не в силах. На изготовление же противозелья у меня нет нужных компонентов. А раз, повторюсь, зелье сработало как должно, я не обязан ради вас за ними бегать.

— Что за ерунда? — мотнула я головой. — Кто по доброй воле захочет превращаться в корову??

В ответ эльф щелкнул пальцами, и прямо перед моим носом возник развернутый свиток. На нем было записано: 'Я нижеподписавшаяся покупаю зелье, которое должно дать мне необходимый для выполнения задания облик. Я нижеподписавшийся продаю требуемое зелье и в случае недолжного результата обязуюсь взять на себя всю ответственность и исправить последствия'. Ниже стояло две подписи и два кровавых оттиска, отмеченных специальными символами. Магический контракт был заключен по всем правилам, а, значит, эльф не врал. Если только...

— Да как ты смеешь! — возмутился хозяин лавки. — Я уважаемый эльф, а не шантрапа какая! Чтобы я опустился до того, чтобы врать какому-то паршивому стихийнику??? Делать мне больше нечего контракты иллюзорные перед тобой высвечивать! — и, тут же успокоившись, продолжил. — В общем, принесете ингредиенты — поговорим. Список на обороте. Хотя, если хотите, подождите полгода до моего обычного восполнения запасов. За удвоенную плату, так и быть, нужные вам компоненты достану в первую очередь. Решайте сами, а у меня других заказов полно.

С этими словами эльф еще раз щелкнул пальцами, и свиток, скатавшись в трубочку, нырнул мне за пазуху. Я же буквально уперлась носом в дверь, за которой меня ждала несчастная нижеподписавшаяся.

— Му? — поинтересовалась она, едва я вышла на крыльцо.

Вкратце пересказав заколдованной воительнице касающуюся ее часть разговора, я завершила рассказ фразой:

— Вот тебе и му.

В ответ корова грозно пригнула голову и, издав скорее рык, чем мычание, пошла тараном на дверь. Я еле успела отскочить с дороги, зависнув в воздухе над крыльцом. Двери же услужливо распахнулись перед моей разъяренной спутницей и тут же выплюнули ее обратно. Ошалело помотав головой, корова развернулась и решила повторить попытку штурма, но я встала перед ее мордой, выставив руки вперед.

— Стой!

Однако та была непреклонна, и мне снова пришлось резво отскакивать в сторону. Безнадежно махнув рукой, я уселась сбоку от крылечка, наблюдая за нарезаемыми попутчицей кругами. Воины...вроде бы умные люди. Но стоит их выбесить, такое ощущение, что разум отключается начисто, оставляя в голове лишь одну мысль: я силен, значит прав. И можно сколько угодно говорить, доказывать. Пока сами не успокоятся — не услышат. Хорошо, что у мага предусмотрена защита от подобных клиентов, а то пришлось бы еще платить за попорченное имущество. Надо признать, игры с разумом иногда бывают полезны. Сдается мне, моя спутница далеко не первый воин, которому показалось, что его надули. Ведь редко кто из них вникает в тонкости магических контрактов. Кому-то лень, кто-то просто не способен, а виноватыми всегда маги выходят: лгуны, шарлатаны и прочее. Обвинять всегда просто.

Развернув список, я присвистнула: шестнадцать наименований. Хорошо, хоть большинство — травки. Но все равно клыки волковарга или слюна плевуна мне категорически не нравились. Глянув на выдохшуюся, тяжело дышащую, но все же разворачивающуюся на очередной круг корову, я поднялась и снова встала перед ее мордой.

— Хватит!

На этот раз воительница меня послушалась и даже позволила увести себя от треклятой, с ее точки зрения, лавочки. Хотя, на мой взгляд, хозяин отнесся к нам весьма по-человечески. Ведь вполне мог бы рассудить по-эльфийски и не давать список. Я вдруг отчетливо осознала, что этот эльф, из всех встреченных, был первым, кто меня не ненавидел. Надо будет на досуге узнать, с чего бы дядя оказался таким хорошим. Правда, вникать в тонкости мышления чужой расы иногда выходит себе дороже. Может, нелюбовь к людям-магам у эльфов вовсе не поголовная черта? Или это всего лишь исключение, подтверждающее правило? Или...

От ненужных мыслей меня оторвало раздавшееся рядом требовательное 'му'. Оказалось, что мы как раз проезжали мимо постоялого двора: невысокого белого строения с соответствующей вывеской над входом. Без зазрения совести проинспектировав коровье имущество, я обнаружила в кармане только три монетки. Держу пари, на комнату не хватит, а вот на пару мест у коновязи вполне может. Не зря говорят, все возвращается на круги своя. И как в уже подзабытое время, мне подумалось: хорошо, когда есть насущная маленькая проблема. Можно забыть обо всем на свете, сосредоточившись на ней. Заставить себя бросить все силы на решение единственной жизненно важной задачи. Для меня она сейчас формулировалась просто: выжить. То есть достать деньги. Причем, делать это мне хотелось даже не ради себя. Серьезно, не встреть я корову, наверное, плюнула бы на все и померла бы под каким-нибудь симпатичным кустом. Но ответственность за чужую жизнь — неплохой стимул, заставляющий взять себя в руки и собрать мысли в кучку.