Новый Рим

Выяснилось, что его зовут Раджеш Сингх и он работал представителем в Гонконге небольшой индийской компании по производству противогазов. День катастрофы, несмотря на субботу, был для него обычным рабочим днём, когда он ездил по городским офисам с сумкой, в которой лежали шесть различных образцов противогазов, и предлагал их тем, кто отвечал за противопожарную охрану зданий.

Бизнес у Раждеша не процветал. За последние полгода он не продал ни одной партии противогазов, но продолжал с достойным упорством предлагать свой товар.

Правда, как сказал набожный Раджеш, за неделю до катастрофы он уже было собирался поменять профессию, но, бог Вишну оградил его от искушения и посоветовал подождать еще месяц — вдруг дела пойдут на лад. Раджеш внял совету Вишну ожидая контракта, но, как оказалось, противогазы пригодились ему самым непосредственным образом.

В тот день Раждеш ехал в гонконгском метро на обед после очередной неудачной попытки продать свой товар. Внезапно замигал свет и поезд постепенно остановился между станциями. Свет погас совсем ненадолго — уже через несколько секунд включилось аварийное красное освещение и люди не паниковали и просто ждали, когда поломку устранят и поезд поедет дальше. Со всех сторон слышались нервные смешки и высказывались различные версии произошедшего — от простого сбоя до теракта. Один китаец громко рассказывал, что он видел фильм о том, что в компьютер муниципальных служб попал вирус и весь транспорт в городе встал точь-в-точь как сейчас.

Так прошло несколько минут, пока в вагон не начал понемногу проникать едкий химический запах. Поначалу этому не придавали значения, но потом кто-то открыл дверь, чтобы подышать свежим воздухом и в вагон буквально ворвалось облако белёсого дыма. Нет, это был не обычный дым и даже не тот едкий дым, который бывает когда, например, горит торф. Это была какая-то химическая субстанция.

— Поначалу я, — рассказывал Раджеш, — вместе с остальными зашелся в сильном кашле. И только уже практически задыхаясь вспомнил о том, что у меня в сумке лежат шесть противогазов.

Натянув трясущимися руками себе на голову образец антихимической защиты, Раджеш первым делом помог Мишель, задыхающейся неподалёку — видимо сыграло привитое ещё английскими колонизаторами почитание к европеоидам. Остальные 4 противогаза он оставил людям в вагоне и выпрыгнул с Мишель через открытую дверь.

Вместе они по шпалам, подсвечиваемым помаргивающим аварийным освещением, пошли назад на станцию. Вскоре их догнали еще 4 человека — те, кому достались оставленные Раджешем противогазы. Уходя, они еще долго слышали кашель и крики о помощи оставшихся в вагоне людей. Едкая дымная завеса сопровождала 6 человек всю дорогу до станции. На станции плотность дыма настолько усилилась, что аварийный свет не пробивался сквозь густую пелену. Пришлось взяться за руки, чтобы не потеряться и выбираться на ощупь. Забравшись на перрон, обнаружили источник белого дыма — скукоженые, высохшие тела людей, больше похожие на мумии лежали вповалку и еще дымились — ими был завален весь перрон. Даже в противогазе стало невозможно дышать, разъедало глаза.

Один из нас не удержался — его вырвало, он стянул противогаз, чтобы вытряхнуть из него остатки пищи и тут же упал замертво. Мы натянули ему противогаз обратно на голову, взяли за руки и потащили к выходу на улицу.

— Чтобы не повторить его опыт все мы сосредоточились на беге, — рассказывал Раджеш, — хотя бежать в противогазах практически при нулевой видимости и тащить на себе человека — то еще развлечение. Тем не менее, мы довольно быстро забрались на середину эскалатора, там уже задымлённость была не такая сильная — видимо дым затягивало вниз в тоннель вместо того, чтобы вытягивать наружу. Переведя дух, мы понемногу выбрались на улицу, где смогли снять противогазы.

— Минут десять мы лежали без движения, ничего не соображая и лишь тяжело дыша. Затем стали понемногу осматриваться по сторонам. Вам, судя по тому, что вы выжили знакомы впечатления, которые мы испытали, когда увидели что всё вокруг мертво. Запоздало и безуспешно попытались откачать нашего шестого товарища. Судя по зелено-синему цвету кожи, тот задохнулся еще внизу на станции.

— Все что мы смогли сделать в первый день, это доползти до ближайшего здания — им оказался какой-то магазин и расположиться на продающихся там кроватях. Всех без исключения рвало и знобило. Лишь на второй день я оказался в состоянии сходить в ближайшую аптеку, остальных знобило ещё сутки. Но, ничто не бывает вечным, на следующее утро видимо токсины из организма вышли и все почувствовали себя вполне сносно за исключением очень сильной слабости. В тот день мы перебрались в гостиницу неподалёку, где и остались отдыхать еще пару дней. Я тогда был единственный в нашей команде, кто мог пройти сотню метров и не упасть, поэтому я и отправился изучать, что же случилось с нашим городом. Ехать пришлось на велосипеде, поскольку транспорта на улицах было столько, что никакой надежды на то, чтобы проехать на машине не оставалось, а мотоциклами пользоваться я не умею.

— Многое в городе погорело. В первый день, когда мы выбрались из метро мы даже не чувствовали запаха гари снаружи после того, как надышались этой отравы нос воспринимал обыкновенный дым как чистейший воздух. Теперь же, обоняние начинало возвращаться и запах гари, политый немного дождиком преследовал меня куда бы я не шел. Размах произошедшего начал доходить до меня, когда я послушал радио. Всё что я услышал — лишь несколько сигналов SOS на различных волнах. Ни одного голосового сообщения мне не удалось поймать до сих пор.

— Вернувшись к уже почти оправившимся товарищам, я рассказал всё, что мне удалось узнать, и мы решили сначала проверить остальные станции метро — вдруг кому-то еще удалось спастись, а затем отправиться в Пекин, решив, что может быть кто-то выжил в Пекинском метро и что туда, наверное, будут стекаться все кто выжил в Китае.

— Да, там действительно из метро выбралось несколько человек. — Сказал Семён. — Но мы их не смогли найти, а после того, что вы рассказали о тяжких последствиях отравления этим дымом, у меня появились некоторые сомнения в том что они вообще выжили — могли наверное и умереть от отравления уже после того как выбрались наружу... извини, перебил... что было дальше?

— Дальше всё элементарно. Мы подробно проверили все станции метро Гонконга, никого там не нашли. Город всегда отличался огромным количеством авиарейсов, летающих из местного аэропорта. Мы, только буквально бегом пробежавшись по городу, видели два упавших самолёта — один из них свалился в деловой части города, обвалив один из небоскрёбов на другой — так они и остались стоять, подпирая друг друга. Близко подойти мы не решились, опасаясь, что здание всё же окончательно упадёт, так под ним и осталась непроверенная станция метро. Второй самолёт упал на жилой квартал, протаранив точно середину одного из длинных домов и оставив от него лишь две башенки по краям. Потом заехали в Шеньжень и Гуанчжоу с таким же результатом. В Гуанчжоу мы 3 дня просидели в центре — жгли костры, стреляли в воздух, всё ждали, что кто-нибудь к нам выйдет... безрезультатно. Затем целую неделю разбирая завалы добирались до Шанхая. Там явно были выжившие, потому что из города в северо-западном направлении дорога была расчищена. Мы попытались догнать уехавших, но довольно быстро потеряли след, а ориентиров ни в Шанхае, ни вдоль дороги они не оставили, либо мы их просто не нашли. Дня три мы пробыли в Шанхае, потом поехали дальше в Пекин и вот, встретили вас.

— Познавательно. — Сказал Саша. — Получается, что вы сделали за нас большую часть работы, которую мы планировали. Вами проверены все города Китая, где был метрополитен и расчищена дорога до самого Гуанчжоу.

Кратко рассказав новым беженцам о том, как удалось выжить им самим и о ближайших планах, Саша сразу получил согласие от них присоединиться к друзьям в их поездке в Циндао, в Бэйхай и обещание подумать о дальнейшем пути в Европу.

Увидев впервые за три недели живых людей, гонконгцы, похоже, были согласны на всё что угодно и они даже не расстроились, что теперь им придётся проехать весь путь в обратную сторону.

После недолгого знакомства все расселись по машинам и продолжили путь к побережью.

Сергей обрадовался новым людям и не скрывал этого, а Чань Лу сидела надувшись и почти не разговаривала. На все попытки Сергея растормошить её она отмалчивалась или отворачивалась. В конце-концов её прорвало и она разревелась.

— Что это с тобой? — опешил Сергей.

— Ничего! — буркнула Чань.

— Ну всё-таки, что случилось? Расскажи мне.

— Ты сейчас, наверное, уйдёшь от меня к этой француженке Мишель?

— Это почему еще?

— Ну как... ты белый, она тоже... больше одиноких белых мужчин и женщин у нас нет, поэтому вы, наверное, будете жить вместе.

— Что за глупости, — пробормотал Сергей. — Мне и в голову такое не приходило. Я тебе, конечно, в любви пока не признавался, но ты мне очень-очень нравишься, и я был бы очень рад жить с тобой, а не с Мишель.

Чань кинулась Сергею на шею, отчего машина вильнула на дороге.

— Тогда я больше не буду плакать. Никогда-никогда! Обещаю!

Въезд в Циндао оказался рядом с огромным пляжем, который тянулся на несколько километров вдаль. После целого дня путешествия по жаре, все вышли из машин и не сговариваясь с криками кинулись в воду, на ходу сбрасывая с себя одежду. Харбинцы уже привыкли к подобному поведению русских и приняли активное участие в этом забеге до воды. Пекинцы и Гонконгцы поначалу смотрели на это всё с удивлением, однако жара взяла своё, и они вскоре присоединились к купающимся. Правда китайские девушки, в отличие от русских купались довольно скромно — лишь зайдя по колено в воду и практически не снимая одежды.

— Ничего, — сказал Сергей Чань, — которая резвилась в воде вместе с ним в нижнем белье не обращая внимания на осуждающие взгляды отцы и матери. У нас еще вся зима на тропическом пляже впереди. Мы им еще покажем, что такое сексуальная революция.

Саша притащил с пляжа невесть как сохранившийся надутым и не унесённый ветром матрас, Света тут же его экспроприировала у мужа и забралась на него загорать. Рассматривая ягодицы жены, Сашу вдруг как током ударило. Посмотрев на остолбеневшего мужа, Света забеспокоилась:

— Ты чего? На матрасе покататься хочешь что ли? Да на, забирай, не жалко!

— Где твои родинки? — прохрипел Саша.

— Не знаю, не трогала, какие родинки? — не поняла Света мужа.

— Твои родинки. Вот тут на спине у тебя были родинки, как сейчас помню.

Взволнованный вид мужа обеспокоил Свету, и она тоже попыталась разглядеть свою спину.

— Никак не вижу. Точно были и не стало? — Уточнила она. — Хотя, да, и на руках нету. Я помню, у меня была большая родинка на левом предплечье, теперь нет.

— Слушай, у меня тоже все родинки исчезли, — сказал Саша, осмотрев себя, — что же за фигня такая!?

Света и Саша выбежали на берег, подозвали к себе детей и принялись подробно рассматривать друг друга.

— У Валерика тоже исчезли. Уж у него-то я хорошо помню вот тут две маленькие родинки были.

— Мутация какая-то, — хмыкнул Саша.

— Чего это вы делаете, блох ищете? — спросил Семен, которого заинтриговало странное поведение семьи Кузнецовых.

— Ага, блох... и вошек... они у нас все родинки сожрали, проверь себя, может и у тебя тоже, — осклабился Саша.

Семен внимательно осмотрел себя.

— Нету никаких родинок, — резюмировал он. — Может их у меня и не было никогда — не помню.

— Так не бывает! — В один голос ответили Саша и Света.

— Конечно не бывает, — сообщила подошедшая Жанна. — Были у тебя родинки, я точно помню. И у меня были. Я еще вчера заметила, что они исчезли — думала, что только у меня и что это от загара или еще от чего, в общем, не обратила на это особого внимания.

Постепенно к обсуждающим насущный вопрос о родинках стянулись все 25 человек. После проведённого наскоро обследования выяснилось, что родинки отсутствуют лишь у тех, кто во время катастрофы находился во Владивостокском форте и у Чань из Харбина. У остальных никаких видимых изменений на поверхности тела не наблюдалось.

— Мы ведь на границе с Китаем попали под облучение, когда нас чуть не догнало цунами из Японии, может это все последствия того взрыва? — Спросила Света.

— Вряд ли, — ответил Олег. — Я и Ольга тогда были с вами, а у нас всё в порядке. А Чань вообще там не было.

— Да и не слышал я никогда о таких последствиях облучения, — добавил Саша. — Впрочем, я никогда и не слышал, чтобы у людей исчезали родинки, вследствие чего бы то ни было. Жаль нет интернета, сейчас бы глянули от чего такое может быть.

— Похоже, что это всё — последствия катастрофы. — Сказал Семён. — Может над нами какое-то особое излучение было, не такое как над всеми остальными?

— Чань Лу опять не вписывается, — хмыкнул Саня, — она-то была вместе с родителями, а у них всё в порядке.

— Может вы были недостаточно глубоко в момент катастрофы? — Спросил Сыч. — И вас зацепило каким-нибудь остаточным излучением?

— Если бы мы были недостаточно глубоко, то мы бы выглядели сейчас мумиями, как все те чудики в метро, — не согласился Саша.

— Чань, — спросил Сергей, — скажи, ты не отходила далеко от родителей в момент когда произошла катастрофа?

— Отходила. Я часто ходила к подъёмнику — крутила ручку, чтобы грибы поднимать наверх.

— Наверное, в этом разгадка, — сказал Семён, — на нас попала-таки часть излучения.

— Мы все умрём? — С дрожью в голосе спросила Света.

— Это я тебе могу пообещать. — Рассмеялся Семён. — Рано или поздно все мы умрём.

— Хотелось бы попозже...

— А вот этого уже обещать не могу. Нужно подождать и посмотреть какие еще изменения произойдут с нашими организмами. Думаю, что стиранием родинок дело не закончится.

— Вот предлагаю здесь и подождать, — сказала Света. — Хотя бы недельку. Если плохо всем не станет — поедем дальше. У меня уже дети измучались от всего этого путешествия.

— Когда они успели измучаться то? — Спросил Сергей. — Всего второй день едем после Пекина.

— А как же накопленная усталость? Даже мне с каждым днём всё тяжелее сидеть в машине, — парировала Света.

— Я тоже со Светкой согласен, — добавил Олег, проявляя заботу о беременной жене. — Надо отдохнуть недельку — на море покупаться, тут вон, гостиница хорошая, пляж замечательный, предлагаю тут и понаблюдать, что с вами дальше случится. А если помрёте, то тут вас и закопаем.

— Ты неисправимый оптимист, — съязвила Света. — Смотри, как бы это заразным не оказалось, а то закапывать некому будет.

— В общем-то, я тоже согласен отдохнуть, — сказал Семён. — Дальше дорога на юг уже расчищенная — за несколько дней долетим. Там пока, наверное, слишком жарко, а тут как раз самая хорошая погода. Даже если застрянем, то здесь уже и зимовать не страшно. Едва ли тут температура в январе ниже нуля опускается.

Неделя отдыха в Циндао была для всех самым лучшим временем с момента катастрофы. Бездумный отдых, купание на море и в бассейне надоели уже на третий день, поэтому были организованы совместные выезды в монастыри, на гору Лаошань, в город на шопинг, на экскурсии, которые профессионально провёл профессор лингвистики, совмещавший профессиональные языковые знания с кредо неплохого рассказчика.