Ругательная роль

Вжих-вжих, вжих-вжих.

— Что же касается корабля, то я отчасти понимаю всех этих людей. Роджер совершил много ужасного на своем пути. Полная свобода, пропагандируемая им, плоха тем, что легко попирает свободы других. А уж та выходка на эшафоте... Ведь, пожалуй, именно из-за нее страдает и этот самый город. Но вот, что я тебе скажу...

Он медленно повернулся к Тайгеру, и тот поразился тому, что увидел в небольших круглых глазах толстяка цвета янтаря.

— Настоящий кораблестроитель, настоящий мужчина никогда не отвернется от своего детища. Корабль Золотого Роджера был моей лучшей работой, которой я горжусь более всего на свете. И я никогда не отрекусь от него. Никогда! Какой бы ни была цена за это.

В следующий момент наваждение как будто бы пропало, а плотник вернулся к своей работе.

Вжих-вжих, вжих-вжих.

Больше Тайгер к этой теме не возвращался никогда. Теперь он лишь наблюдал. За самим Томом, за его секретаршей, любившей порой заложить за воротник, двумя приемышами, разными настолько, насколько разными могли быть солнце и луна, и тысячами горожан. Последние, кстати, не высказали ни одной ксенофобной реплики в его адрес, как он подспудно ожидал.

Хотя, возможно, всему виной было отчаяние местных жителей. Город постепенно умирал. До абсолютного коллапса было, конечно, далеко, но вряд ли сильно больше того срока, что дали Тому на постройку его морского паровоза. И мало того, что изначальной причиной медленной гибели Water 7 была Аква Лагуна, регулярно собирающая с острова свою подчас кровавую дань, но и, как верно заметил Том, расплодившиеся на коммуникациях пираты, от которых спасения не было совсем. Грузы, отправляемые на остров, если и избегали первой напасти, то частенько подвергались второй. Справедливо было и обратное: покидающие город в поисках лучшей жизни люди часто находили свою гибель в бушующем море, отправляясь на корм рыбам или Морским Королям.

...От задумчивого созерцания одной из последних фаз строительства корабля — довольно экстравагантной установки мачт, происходившей методом подбрасывания корпуса и прицельных бросков этих самых мачт точно в отверстия на палубах, Тайгера отвлекло эхо взрыва, донесшееся откуда-то издалека, но определенно не с территории обширной свалки, коей и являлись пара нижних ярусов Water 7.

— Эх, опять Фрэнки безобразничает! — пробурчал Том, подперев бока руками и подняв голову. Его взгляд легко нашел поднимающуюся струю черного дыма примерно в паре километров от них.

— Опять этот болван принялся за старое, — откуда-то из лабиринта завалов появился второй из воспитанников Тома — молодой парень по имени Айсберг.

— Ничего, парень, — ухмыльнулся Том, — чтобы он не делал, он делает это с большой гордостью!

— Конечно, — ядовито отозвался Айсберг, — ровно до тех пор, пока одна из его машин не убьет кого-нибудь.

Том лишь отмахнулся, направившись в строну плотницкой базы, хотя на взгляд Тайгера, вполне солидарного в этом вопросе с Айсбергом, с проблемой нужно было разобраться. Он, хоть и гостил всего ничего, уже успел познакомиться с одним таким плавучим устройством, отдаленно похожим на корабль, совмещенный с какой-то иррациональных размеров пушкой. С помощью подобных творений, как Тайгеру любезно разъяснил Айсберг, Френки пытался прикончить кого-нибудь из Морских Королей, которых в этих водах присутствовало довольно-таки приличное количество. И до сих пор все попытки заканчивались неудачей. Оставалось только гадать, как самого Френки упомянутые Короли еще не сожрали, ибо тот должен был уже порядком их достать.

То, что неудачей обернулась и эта попытка, о чем стало известно на совместном обеде, ни для кого удивительным не стало. Парень явился весь ободранный и под презрительным взглядом Айсберга был тщательно перемотан дефицитными бинтами. При этом он пытался убедить всех и каждого, включая лягушку-сумоистку, бывшую здесь в качестве питомца и помощника Тома, что сегодня у него почти получилось прикончить Морского Короля, просто немного не повезло.

— Уже в сто двадцать первый раз, если я не ошибаюсь, — негромко фыркнул Айсберг так, что его услышал только Тайгер. Человек-лещ ухмыльнулся.

Более старший воспитанник Тома импонировал Фишеру куда больше. Серьезный, ответственный, умеющий слушать, работящий, он искренне уважал своего отчима, что не могло быть незамеченным Тайгером. Хотя, конечно, Френки тоже имел серьезные достоинства, к примеру, он во многих отношениях был значительно талантливее Айсберга, в тех же чертежах Морского Поезда обнаруживалось множество поправок и любопытных нововведений, предложенных именно этим мелким непоседой, которые позднее тщательно поверялись и допиливались Томом и Айсбергом. И уж тем более его талант раскрывался, если необходимо было спроектировать какое-либо корабельное оружие. Порой оно вполне могло сделать честь лучшим линкорам Морского Дозора, если бы не одно маленькое но. Френки просто катастрофически не хватало тех качеств, коими в достатке обладал Айсберг. Ему не хватало усидчивости старшего товарища, его дотошности, когда дело касалось тщательной проверки всех систем перед началом работы. Каждую из своих заготовок Френки стремился проверять в бою, и каждый раз его подводила какая-то мелкая пропущенная по неосторожности деталь. Что-то заклинило в механизме, намок порох из-за не герметичности конструкции, не учтены десятки мелких деталей при проектировании — вот он, рецепт очередного провала. Самое забавное, что все прекрасно понимали, что оправдываясь, Френки говорит правду о том, что до успеха ему не хватило самую малость. И если Кокоро снисходительно улыбалась, Том смеялся и подбадривал парня, то Айсберг лишь хмурился и язвил, не понимая, как Френки раз за разом умудряется не учиться на собственных ошибках.

А Тайгеру же показалось, что, возможно, только более серьезная промашка, когда очередной провал приведет не к простому разрушению конструкции, а каким-нибудь жертвам, способна показать неугомонному пацану его недальновидность. Это же можно было сказать и о самой опасности его творений, даже если они были бы полностью рабочими. От заявлений, вроде того, что сам Френки с помощью своих пушек не собирается кому бы то ни было вредить, Тайгеру становилось смешно. Почему-то мысль о том, что воспользоваться этим оружием вполне может кто-то другой, находила в мозгу парня полное отторжение, и Айсберг давно отчаялся указывать Френки на опасность подобного занятия.

После обеда, когда мальчишки разбежались по своим делам — Айсберг за продуктами в город, Френки — куда-то на свалку, Том и Тайгер вышли на небольшую площадку рядом с их базой, откуда открывался вид на полукруг нижнего яруса-свалки и обманчиво спокойного моря. Усевшись на землю и скрестив ноги под собой, мужчины некоторое время молчали.

— Завтра я уплываю, — негромко произнес Тайгер, — пора продолжить путешествие.

— Вот как? — Том не выглядел расстроенным.

— Да. И я хотел поблагодарить тебя... Эти две недели были познавательны.

— Узнать людей, — протянул Том, — вот зачем ты отправился в плавание. Надеюсь, теперь ты понял, что люди и рыболюди могут жить в мире?

Тайгер ответил не сразу.

— Пока я знаю слишком мало, — произнес он через минуту, — я хочу увидеть весь этот мир, целиком. Узнать насколько много о нем, насколько это возможно.

— Достойная цель, — улыбнулся Том, — я искренне желаю тебе удачи.

— Спасибо.

— Ха-ха! Только не думай, Тайгер, что мы отпустим тебя просто так! Кокоро! — внезапно рявкнул Том так, что и Фишера заложило уши, — сегодня вечером мы провожаем нашего гостя! Это определенно стоит того, чтобы откупорить одну из тех самых бутылочек!

...На следующий день, когда солнце только-только показалось из-за горизонта, окрашивая облака в нежные постельные тона, Тайгер уже плыл на своем небольшом ботике, улыбаясь машущей с берега... да, пожалуй, это действительно была семья, пусть и такая странная для него, Тайгера. Семья, на долю которой выпадали свои испытания, семья которая, Тайгер был в этом уверен, справится и с текущим. Поистине счастливая семья.

— Что ж, Сайгер, — негромко пробормотал Фишер Тайгер, — за этот совет тебе спасибо. Что же будет следующим?

Он вытащил из сумки небольшой Итернал Пос.

— Да. Пожалуй, Арабастра.

Интерлюдия 11. Нико Оливия. Где-то над Гранд Лайном. Воздушный остров Скайпия.

Улитка Ден-Ден-Муши, до того мирно стоящая на краю письменного стола, очнулась и начала издавать ритмичные звуки, требуя к себе внимания.

Перо в тонкой женской руке замерло, и его обладательница внимательно оглядела шумящий аппарат, не особенно торопясь снимать с рычажков округлый микрофон. По этому Ден-Ден-Муши ей могли позвонить только два человека — Бог Скайпии Ган Фолл, который несколько месяцев назад после весьма непродолжительных переговоров разрешил им, беженцам из Охары, остаться в своей вотчине, либо же Тенрьюбито Сайгер, еще раньше оказавший им помощь в спасении с гибнущего родного острова.

Последний сеанс переговоров с Сайгером прошел не так давно, до следующего запланированного оставалось довольно прилично времени. И хотя Оливия не исключала возможности некоего форс-мажора, снимая трубку, она была почти уверена, что сейчас с ней желает поговорить именно правитель воздушного острова.

Так, собственно, и оказалось.

— Госпожа Оливия, — улитка начала говорить знакомым старческим голосом, — вы бы не могли сегодня к вечеру явиться на Высший Двор?

— Разумеется, Господин Бог, — именование до сих пор было для Оливии непривычным, однако женщина ни разу не позволила себе сбиться, — мне прибыть одной?

— Можете взять с собой господина Густава, — разрешил Ган Фолл, хотя фраза выражала скорее настойчивую просьбу, — жду вас.

Когда сеанс связи завершился, Оливия задумчиво постучала пальцами по столешнице. Все говорило за то, что решение наконец-то принято, однако, каким именно будет ответ, можно было только догадываться, так как в голосе Бога женщина не расслышала ни единого намека.

Тем не менее, основания надеяться на положительный исход у нее, а также всех ученых-беженцев с Охары, были вполне значительные. Местный правитель оказался вполне разумным человеком, далеким от всех тех черт характера, присущим подавляющему большинству королей Синего Моря. Ган Фолл был умным и справедливым правителем, искренне заботящимся о своем народе, а также всеми силами желающим прекратить гражданскую войну, что в вялотекущей форме продолжалась на Скайпии последние четыре столетия. Вот только доброта и мягкость — это подходящие черты характера для простого обывателя, но в случае с правителем, которому подчас приходится идти на жесткие меры, они могут выйти боком.

Оливия перевела задумчивый взгляд на стол, в частности на листы бумаги перед ней, которым еще только предстоит быть объединенными в новую книгу, описывающую быт и менталитет этого малоизвестного народа скайпийцев. Их история знала множество крутых поворотов и ярких событий, а легенды гласили, что некогда эти люди опустились на планету с самой Луны. Эта исследовательская работа была вполне достойным занятием в течение того времени, пока правительственные псы рыщут по океанам в поисках ее и ее соратников.

Именно со страниц здешней истории женщине стало известно о том, как именно образовался Высший Двор. Этому около четырехсот лет назад посодействовало сильнейшее вертикальное течение — один из тех феноменов, что часто проявляются на Гранд Лайне. Им самим пришлось прождать на Джайе — той части Двора, что осталась в Синем Море — довольно долго, пока Вертикальный Поток не совпал с проходящим вверху воздушным островом. Впрочем, это время не прошло даром. Беженцы подготовили свой корабль к путешествию таким образом, чтобы тот не развалился по пути, укрепив корпус и добавив в конструкцию большие крылья для пролета по восходящему водному потоку. Особенно ценной в этих работах была помощь ученого Густава, который некогда именно таким образом и попал на Скайпию. Его же подсказка помогла им не стать преступниками, когда привратница на Белом Море потребовала плату за проход в Скайпию. Иначе вполне вероятно, что им пришлось бы искать иное место для спасения от Мирового Правительства.

Как бы то ни было, Высший Двор некогда представлял собой восточную часть Джаи, поднятую в воздух потоком и остававшуюся там до сих пор. Однако вместе с землей в воздух поднялся и народ шандорийцев, которые жили тогда на Джае, ранее так и называвшейся — Шандора. Оливия могла только посочувствовать древнему путешественнику Монблану Ноланду, которому откровенно не повезло познакомиться с этим народом всего за пару лет до сего катаклизма. В следующий визит острова не обнаружилось на месте, и, как результат, Ноланда признали лжецом, приговорив к смертной казни. Эту историю женщина услышала еще на остатках Джаи в Синем Море, а именно в городе Мок Таун, единственном крупном здешнем поселении, куда ученые заглядывали пополнить припасы и узнать последние новости. Здесь ее считали байкой, достойной веры разве что маленьких детей, Оливия, впрочем, не спешила их разубеждать. Подобные настроения ей и ее людям были только на руку. В противном случае, оперативники МП, которые в своих поисках рано или поздно прибудут на Джаю, вполне могли бы захотеть проверить и Воздушный Остров. Уж лучше Скайпии пока оставаться лишь одним из множества бродящих по Гранд Лайну мифов.

...Решив, что на сегодня будет достаточно, Оливия дала просохнуть чернилам и аккуратно убрала исписанные листы в стол. Выйдя из-за своего уже крепко полюбившегося рабочего места, женщина подошла к стеклянным дверям, ведущим на балкон, распахнула их и вышла наружу.

Перед ней открылся потрясающий вид большого многоярусного города, утопавшего в белоснежных облаках. По улицам то и дело сновали многочисленные жители, жизнь бурлила здесь ключом, и далеко не в последнюю очередь благодаря разумному руководству местного правителя. Оливия хорошо знала, что подобную картину редко можно было встретить на Синем Море, разве что в Арабастре, Амазон Лили (но тут была своя специфика), Дресс Роуз, Стране Цветов и еще парочке подобных государств на троне обретались достойные на взгляд женщины личности. Но все могло измениться, ибо благополучие жителей практически повсеместно зависело от правителя, и многим очень везло, если он оставался хотя бы просто равнодушным и праздным — Оливия видала экземпляры куда худшего качества, взять того же короля Савкора, на чьей земле они расстались с Сайгером, казалось, уже целую вечность назад.

Ученым под их нужды выделили целый квартал, представлявший собой обширное плоское облако твердого типа в качестве основы и десяток разноплановых строений на нем. Это были и жилые дома, и здание для собраний, несколько отдельно стоящих построек, позднее переоборудованных под лаборатории и библиотеку. И пусть это собрание трудов представляло собой бледную, почти неразличимую тень прежнего великолепия Охарской библиотеки, однако уже тот факт, что их удалось спасти, не мог не радовать беженцев. Что же касается всех тех трудов, которые пришлось оставить на сжигание Бластер Колом, то и тут оставалась надежда на то, что кое-кто из ученых сможет восстановить их по памяти. Оливией специально была выделена группа именно для этих работ.