— Администрация Цитадели.
— За половину стоимости.
— Лучше половина чем в очередной раз найти обугленные руины. Продай, пока опять не взорвали.
Гаррус тяжко вздохнул и признал справедливость слов сородича, открыл инструментрон и вбил сообщение на адрес администрации Цитадели. Найлус со словами: "Погоди-ка", что-то дописал, поставил свою подпись и довольно вернулся на место.
— Так хоть нагреть не рискнут.
— Спасибо.
Найлус отмахнулся.
Пока Лиара приходила в себя, оккупировав санузел, мы быстро поели и успели переодеться в родимую броню, после чего, взяв на буксир страдающую азари, отправились сперва к Гаррусу за его вещами, а потом к докам. Где-то на половине пути Лиара пришла в себя, и мы тормознули в уличной кафешке, дав возможность ей позавтракать. Как ни забавно, на личике синенькой девушки не было ни тени сожаления за вчерашний беспредел. На наши подколки азари махнула рукой, вполне резонно заявив, что это тоже опыт. В доки мы пришли в полном порядке и без следов вчерашнего загула, а Гаррус оставил большую часть своего барахла в камере хранения на неизвестный срок. Он теперь такой же бомж, как и я.
На корабле нас встретила бурная деятельность: экипаж готовился к вылету, на "Нормандию" грузили боксы с оружием и боеприпасами, пищевые контейнеры и топливные элементы. У входа в трюм стоял скотина-баталер и тщательно проверял доставляемый на борт груз.
На камбузе я встретила высокого крепкого мужчину, вовсю обустраивающегося и командующего грузчиками, заполняющими продуктовый склад. Это оказался наш повар. Мешать ему я не стала. Перелет длинный, еще успею познакомиться и оценить его стряпню.
Не знаю, как Прессли этого добился, но ровно через четыре часа после моего звонка "Нормандия" отстыковалась от Цитадели и на всей доступной скорости помчалась к ретранслятору.
Четыре дня полета до Новерии прошли как-то суматошно. Экипаж разбирал груз, распаковывал и проверял новое вооружение, часть из которого была доставлена нам из Спецкорпуса по запросу Найлуса. Совет ему не отказал, и группа высадки получила хорошие доспехи и оружие. Все были заняты делом. Гаррус и Тали занялись нашим "Мако", доводя его до идеала, Рекс засел в арсенале с новым оружием, Лиара и Кайден что-то там делали в углу трюма, периодически вспыхивая биотикой, а я большую часть времени провела в медитациях. Аура развернулась окончательно, душа слилась с телом, менталистика и эмпатия вышла на полную мощность, и теперь я могла наконец-то заняться проблемой защиты разума от влияния Жнецов.
Мое добровольное затворничество вызвало кучу сплетен и незамедлительную реакцию у тех, кого я уже даже мысленно называла друзьями, и к вечеру вторых суток полета ко мне пришел Найлус. Выяснять, что случилось.
Тонко пиликнул зуммер на двери каюты. Не открывая глаз, я перенесла внимание из мира внутреннего в мир реальный. Найлус. Что ему потребовалось в такой час? Не вставая, я нажала на кнопку, открывая двери. Банальный телекинез — простейшее проявление менталистики.
— Заходи.
Турианец зашел, с интересом рассматривая мою каюту.
— Не помешал?
— Нет. — дверь мягко сомкнулась за его спиной. — По делу или просто так?
— Ты мне скажи. — Найлус подтянул стул к кровати и уселся на него. — Ты пропадаешь в каюте целые сутки. Даже в столовую не вышла.
— Менталистика активировалась. — я подняла взглядом датапад с края кровати и перенесла его на стол. — Сижу и думаю, как можно защитить разум от влияния Жнеца.
Найлус полыхнул заинтересованностью, а я приглушила восприятие.
— Есть идеи?
— Сложно сказать. Обычно сознание далекого от ментальных наук разумного существа, вне зависимости от его расы, имеет природные средства защиты. Одна из них — ментальный щит. Его мощность и крепость напрямую зависят от силы воли разумного и от его психического состояния. Но в вашей реальности я заметила странность: этот естественный щит практически прозрачен и не способен защитить даже от неосознанного поверхностного сканирования! Мне приходится сознательно прилагать усилия, чтобы не считывать мысли окружающих. И это — проблема. Я не могу понять, что привело к таким результатам.
— И у меня?
— И у тебя. Но ты — биотик, а у всех биотиков защита хоть и слабая, но она хотя бы присутствует!
— Я не биотик. — возразил мне мужчина, чуть качнув головой.
— Поверь мне. Ты вполне в состоянии манипулировать этой вашей "темной энергией", пусть и не на таком уровне, как та же Лиара, но для усиления собственного тела этого достаточно.
Найлус спорить не стал.
— Укрепить защиту на разуме можно?
— Не знаю. Надо пробовать.
— Это вообще возможно?
— Теоретически — да. — я потерла виски. — Есть целая наука о возведении щитов и лабиринтов вокруг ядра личности и создание Цитаделей Памяти. Но вот как эти методики можно наложить на жителей этой реальности — я не знаю.
— Попробуй и узнаешь. — спокойно сказал турианец.
— Попробуй... — я поморщилась. — Кто позволит менталисту бесконтрольно копаться в своих мозгах?
Найлус как-то странно на меня посмотрел и негромко сказал:
— Я.
Замерев на месте, я пристально всматриваясь в спокойные зеленые глаза. Турианец согласился без тени сомнения, с жесткой уверенностью и с полным осмыслением ситуации. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО готов позволить мне влезть в свой разум!
— Найлус, ты хоть понимаешь, ЧТО ты мне предлагаешь? — осторожно спросила я.
— Полный доступ в свой разум и память. — спокойно ответил он.
— Ты понимаешь, что я могу сделать ЧТО УГОДНО?
— А разве ты и так не сможешь это сделать? — с легкой иронией в голосе спросил он, склонив голову чуть набок. — Не спрашивая разрешения.
— Могу.
— Уверен, я даже не смогу заметить вторжение, если бы ты того захотела. — ирония в вибрирующем голосе прозвучала яснее.
— Не смог бы. — признала я. — Именно поэтому нас так не любят. От менталистов шарахаются как от... как от чумы. Боятся за свои тайны. — подняв глаза, я всмотрелась в спокойное лицо турианца. — И ты готов пойти на такой эксперимент?
В ответ — легкое пожатие плеч.
— А почему нет?
— Твои тайны перестанут быть тайнами.
Найлус устало потер гребень, как-то странно посмотрел на меня.
— Я еще живу благодаря тебе. — он поднял руку, прерывая мои возражения. — Не спорь. Я многое сделал в своей жизни... неприглядного. И многое еще сделаю. Не зря Сарен — мой учитель. Меня не волнует, что ты сможешь увидеть что-то не то. Скорее... — тут он запнулся, немного отвел глаза, — скорее... волнует твоя реакция.
— Это ты говоришь тому, кто две жизни назад обрек на гибель целую цивилизацию, осознанно подведя доминирующий вид под геноцид? — тихо сказала я.
Найлус удивленно дернул мандибулами.
— Было за что?
— Не было. Просто это был единственный найденный мною способ дать этой реальности шанс на выживание. По крайней мере, посильный мне. Я полностью разрушила всю цепь событий, из героя превратившись в кровавый кошмар. Вместо того, чтобы спасти Империю в войне, стать ее героем и навсегда закрепить за бессмертными аларами статус доминирующего вида... я стала... их погибелью. На их костях поднимутся новые цивилизации и другие расы, но они... полный геноцид. Я выполнила роль своеобразного Жнеца.
Найлус совершенно равнодушно пожал плечами.
— Иногда цель оправдывает средства.
— Ты так считаешь?
— Сама глянь. — усмехнулся он, пристально глядя мне в глаза.
Смотреть я не стала. Не было надобности. Его эмоции и так читались легко и без какого-либо сопротивления, словно он и не ставил целью хоть немного скрыть их. Обычно осознанное желание действительно позволяет спрятать свои чувства и мысли за барьеры воли, но сейчас... Я тряхнула головой.
— Надеюсь, ты потом не пожалеешь.
В ответ — легкая усмешка и ирония.
— Что от меня требуется?
— Сядь удобно, чтобы ты не упал, если вдруг потеряешь сознание или контроль над телом. Иди сюда.
Найлус пересел на кровать, оперся о спинку. Я встала на колени, осторожно обхватила его голову ладонями, положив большие пальцы на лоб.
— Смотри мне в глаза. И постарайся ни о чем не думать, иначе я это гарантированно прочту.
Короткий кивок. Я всмотрелась в спокойные зеленые глаза и легко провалилась в его разум.
Поверхностное сканирование разума привело меня в откровенный ужас. Не то что щиты... вообще никакой защиты! Только базовая на ядре личности, удерживающая психику и разум в нормальном состоянии и разделяющая сознание от подсознания, да первая вуаль. Это — последний бастион. Падет он и разумное существо погрязнет в видениях из глубин собственного разума, медленно сходя с ума и теряя способность связно мыслить. Природные щиты в дырах и едва держаться не понятно на чем. КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО?! Как?! Работы предстояло много. Но сперва — защита ядра личности, чтобы никто не смог влезть и поставить закладки. Я скользнула в глубины его разума, начав строить лабиринт.
Нельзя описать словами работу менталиста. Выстраивание ассоциативных связей, защитных вуалей и неосознанных рефлексов на малейшие внешние изменения в личностном ядре, установка динамичных щитов, отзывающихся на колебания вуали. Я не трогала его память. Возведением Цитадели займемся после того, как приживется первая защита и поднимутся естественные щиты. Я укрепила их, завязав на силу воли и неосознанный инстинкт любого разума сохранить свою свободу и целостность личности. Как побочный эффект — Найлус практически полностью утратил остатки доверчивости. Нет, он не стал параноиком, просто заслужить его доверие будет ох как не просто. Холодный расчет и здравые опасения будут доминировать, пока он ОСОЗНАННО не включит разумного во внутренний круг.
Сколько я потратила времени — я не следила, но постепенно природный щит затянул дыры и, хоть и остался практически полностью прозрачным, но хоть встал, как и положено. А усилить можно будет в следующий раз с осознанной помощью хозяина. На первый раз достаточно этого. Посмотрим, какие изменения приживутся, а какие рассыплются.
Я разорвала контакт и отодвинулась, пристально всматриваясь в совершенно стеклянные, лишенные даже проблесков разума зеленые глаза.
— Найлус!
Турианец мелко задрожал, дернулся и вздрогнул всем телом, а я увидела, как в его глазах появляется разум. Найлус заморгал, потряс головой.
— Найлус!
— Я слышу. — глухо ответил он.
— Как ощущения?
— Странные. — он медленно встал, чуть качнувшись. — Разум как в тумане.
— Подробнее!
— Словно я смотрю сквозь толстое стекло. — отстраненно ответил он.
— Восприятие замутненное?
— Нет. — турианец неожиданно встряхнулся всем телом. — Заторможенность проходит, а вот ощущение отстранённости остается.
— Тебе надо поспать. Это результат установки первого щита. Идем.
Я проводила Найлуса до его каюты, которую он делил с Гаррусом после возвращения с Цитадели. Гаррус был на месте и с беспокойством следил за заторможенными движениями сородича.
— Что случилось? — тихо спросил он.
— Перегрузка разума. — ответила я. — Ему надо выспаться.
Найлус молча разделся и лег в койку, а я легким ментальным касанием погрузила его в сон. Проспит он часов десять, пока не спадет воздействие.
— Гаррус, проследи, чтобы никто его не беспокоил, пока сам не очнется.
Гаррус кивнул, с тревогой в голубых глазах глядя то на меня, то на Найлуса.
— Что-то случилось?
— Ничего страшного. — я потерла переносицу. — Сегодня мы попробовали поставить защиту на его разум. Не хочется, чтобы Найлус повторил судьбу Сарена, когда мы столкнемся со Жнецом.
Гаррус моргнул.
— Как?
Сказать или нет? Я пристально всмотрелась в выразительное лицо турианца, обеспокоенно поглядывающего то на уже спящего Найлуса, то на меня. Если сказать... рано или поздно он узнает все. Стоит ли начинать эту цепочку откровенности?
А почему нет? Есть большая вероятность, что мне придется потрошить мозги Бенезии на глазах у бойцов группы высадки. Найлус меня поддержит однозначно, а вот Гаррус... он может не простить недоверие. Готова ли я потерять его доверие ради сомнительной ценности сохранения этой тайны? Нет однозначно.
— Я могу работать с сознанием. — призналась я.
— Ты можешь читать мысли?
Глядя в яркие голубые глаза... я... я сказала абсолютно честно:
— Да, я могу читать чужие мысли и эмоции при желании. — поморщившись, ответила я. — Вот только больше сил приходится тратить на то, чтобы НЕ СЛЫШАТЬ этот шум! Это как стоять в толпе громко и бессвязно орущих разумных. Никого желания вслушиваться в слова каждого... скорее наоборот, хочется заткнуть уши. Так и тут. Менталистика это и дар, и проклятие.
Не было никакого желания лгать или юлить. Сказала бы я такое Аленко? Да никогда! Сказала бы Лиаре? Кто знает? Но то доверие, которое я буквально физически ощущала от голубоглазого турианца требовало такого же доверия в ответ.
Оборотная сторона менталистики.
Я ЗНАЛА, что Гаррус мне доверяет... я это ЧУВСТВОВАЛА... и так же доверяла ему. Без тени сомнения, практически не задумываясь, не колеблясь. Доверие в ответ на доверие. Эффект ментального зеркала, которым страдают такие как я. Опасный эффект. Опасный прежде всего для меня. Именно из-за зеркала менталисты теряют свою личность, растворяясь в чужих эмоциях, реагируя чутко, как дикий зверь. Вечная угроза. Балансирование на острие клинка. Дар-проклятие.
— Ты — биотик?
— Я менталист. Это природный дар. Он никак внешне себя не проявляет. — встретив пристальный взгляд турианца, я припечатала: — Никакой защиты от таких как я нет, если только ты сам не менталист. У Найлуса даже природный щит практически прозрачный! При желании я могу вытащить все! От первого вдоха до самых сокровенных мыслей, про которые он сам забыл! И он ДОБРОВОЛЬНО согласился на это! — я покачала головой. — Я в свое время на такое не решилась.
— Почему ты рассказываешь мне?
— Ты спросил. Я ответила.
— Не тот вопрос. — Гаррус качнул головой. — Почему ты рассказала МНЕ?
— Потому что я тебе доверяю. — честно призналась я.
Гаррус резко вскинул голову, пристально всматриваясь в мои глаза. Искал подвох? Зря. Я говорила абсолютно искренне.
— У менталиста есть... своеобразная слабость. Темная сторона дара, опасная для нас. Она всегда есть. У биотиков — это истощение и риск выжечь мозг. У нас — эффект зеркала и серьезный риск сойти с ума, растворившись в чужом разуме. Даже когда я полностью блокирую восприятие, инстинктивно я все равно ощущаю отношение ко мне разумных. Не ставя целью считывать собеседника, я интуитивно чувствую его отношение и отвечаю тем же. На ненависть — ненавистью, на злобу — злобой, на презрение — еще большим презрением. Мне приходится сознательно контролировать себя, чтобы не убить в ответ на пожелание зла или осознанную угрозу.
— А на доверие?
Я пожала плечами.
— Доверие порождает доверие.
Он понял, ЧТО я сказала.
— Ты настолько уязвима для других?
— Скажем так, я научилась отличать свои эмоции от навеянных извне.
