Вихрь мгновенно сбросила с себя красную робу, оставшись в черном кожаном жилете, покрытом сверкающей бронированной чешуей и коротких шортах, на ремне которых висела пара длинных узких клинков. Вытащив мечи, девушка бросилась в атаку, явно не собираясь узнавать у серокожих цель их визита. Следом за ней побежал Валентин, вооруженный лишь деревянной тростью, и только я сиротливо озирался вокруг, стараясь найти какое-нибудь оружие. Вспомнив, что в комнате старого дома находиться подаренный Эксгардом клинок, я бросился внутрь.
Когда меч серафима был наконец-то найден, Вихрь и юродивый уже вступили в бой с превосходящими силами противника. Глядя на то, как быстро девушка размахивает лезвиями, отрубая головы наступающим врагам, я понял, почему она получила такое прозвище. Ее движения были воистину потрясающи — ни одного лишнего шага, ни единого бесполезного выпада: уклонение — удар — смерть, блок — пируэт — новая победа. Вихрь порхала по полю боя, словно бабочка, и порою казалось, что она вовсе не дерется, а танцует, идеально управляя собственным телом. А вот ее напарник больше походил на горбатого Квазимодо, нелепо размахивающего палкой в надежде зацепить какого-нибудь зазевавшегося мирикури. Иногда ему это удавалось, однако слабые удары только злили соперника. Один из пришельцев едва не прикончил Валентина, однако мне удалось вовремя вмешаться и отклонить смертоносный укол копья.
Внезапно я заметил, что поверженные оппоненты, валяющиеся на песке, через пару минут превращались в сгустки черной, похожей на нефть жидкости, которая в скором времени полностью испарялась. Но удивляться загадочным метаморфозам было некогда — соперников было еще достаточно много. Они разделились на две группы, одна из которых пыталась завалить Вихрь, а вторая наседала на меня и Валентина. Нам едва удавалось отбиваться. Звон металла раздавался каждую секунду, и с каждой секундой наконечники копий подбирались все ближе и ближе к моей плоти. И вот я ощутил резкую жгучую боль в предплечье, на котором появилась глубокая кровоточащая рана. Одновременно с этим где-то в глубине подсознания проснулся демон, жаждущий крови и мести. Глаза затуманились кровавой пеленой, и я, издав яростный клич, бросился в атаку, сметая всех на своем пути. Мне было плевать на то, что я практически не мог уклоняться от атак, получая серьезные ранения. Плевать, сколько крови мне суждено потерять, важно то, сколько крови мне удастся извлечь из врагов.
Вдруг я ощутил невыносимую боль в голове. Перед глазами возникла тьма, наполненная пульсирующими разноцветными кругами, и сознание вновь покинуло меня.
Я очнулся от чьего-то тихого разговора:
— Ты видел это? Он зарубил штук двадцать, не останавливаясь, правда, от полученных ранений чуть не помер. Серьезно, я впечатлена. Мне, конечно, доводилось слышать о подобных техниках, однако все, кто их применял, прощались с жизнью в первом же бою, — голос определенно принадлежал Вихрю.
— Ты думаешь, что это умение будет его главным козырем в битве с инквизиторами? — поинтересовался Валентин.
— Против соперника, подобного Виктору, необходимо что-то еще, — задумчиво ответила девушка.
— Божественный огонь?
— Возможно. Надо будет испытать его на предмет стабильности. Главное при этом не разнести тут все к чертям.
— Каким образом мирикури попали в Рай? — поднимаясь с кровати, спросил я.
— Они сумели прорвать защитную сферу, окружающую сей мир, и десантировать небольшую группу воинов. Хочу заметить, что нам послали самый низкий уровень. Наверняка их возвращения никто не ждал, — ответил Валентин, усаживаясь на край постели. — Однако основные войска серокожих совсем близко — я отчетливо чувствую их присутствие. Не пройдет и недели, как бесчисленные легионы врага вторгнуться в наши земли. Кстати, хочу тебя обрадовать — теперь, ты являешься носителем великого божественного огня!
— Чего, блин?!
— Той магии, которую я тебе показывал недавно. Ты получил такие серьезные раны в бою, что едва не отдал Богу душу, но мне удалось передать тебе всю энергию, таким образом сохранив твою жизнь. Большая часть силы огня ушла на излечение, однако внутри тебя пульсирует достаточное количество для того, чтобы взорвать башню Инквизиторов к чертям собачьим. Теперь главное научиться грамотно пользоваться новой способностью, иначе последствия могут быть фатальными.
— И еще, — добавила Вихрь, — всплески активности божественного огня, превышающие установленные пределы, моментально фиксируются, и на место обнаружения источника через пару секунд пребывают элитные группы серафимов. Иначе говоря — использовать его направо и налево нельзя ни в коем случае. Береги эту способность только для финальных схваток.
— Что-то пока вашей способности нихрена не видно, — произнес я, вытягивая вперед правую руку.
Внезапно ладонь вспыхнула ярким пламенем, мгновенно перекинувшимся на остальную конечность. Я вскрикнул, но не от боли, которой совершенно не чувствовалось, а от неожиданности, и попытался инстинктивно стряхнуть с себя сияющую субстанцию. Сделать мне этого не удалось, на меня тут же накинулись мои собеседники, повалили на кровать и несколько раз треснули по голове так, что перед глазами начали летать разноцветные круги.
— Кажется, потушили, — с облегчением вздохнув, сказала девушка.
— Вы что, мать вашу, делаете?! — разозлившись, крикнул я, ощущая приливы ярости от пробуждающегося в подсознании демона.
— Спасаем тебя и самих себя, — ответил Валентин. — Радуйся, что тебе не удалось случайно сконцентрировать огонь, как делал это я, иначе всех бы давным-давно разнесло на куски. Ты еще не осознаешь мощь полученного умения, но, поверь, она просто нереальна. Если ты не прикончишь себя во время первых тренировок — сможешь запросто завалить Виктора и спасти Противовес.
— Кстати, о тренировках. Нужно приступать как можно быстрее, — напомнила Вихрь. — Валь, ты иди, отдыхай — ритуал был весьма утомительным, а я пока научу нашего мастера некоторым приемам.
Мы вышли из дома и направились в сторону далекой стены Рая. Отойдя на внушительное расстояние от затерянного в песках жилища, девушка остановилась, повернулась ко мне и произнесла:
— Валентин задолго до передачи силы приказал мне научить тебя приемам обращения с божественным огнем. Скажи, какую смертоносную технику ты бы хотел освоить сегодня?
— Сегодня я не хочу учиться убивать людей. Я хочу научиться исцелению, чтобы спасти жизнь одной девочке, которая сильно пострадала из-за меня.
Выражение лица спутницы мгновенно изменилось с надменно-ненавистного до невероятно удивленного. Ее зеленые глаза больше не смотрели на меня, как на источник всех бед вселенной. Мой ответ, словно гром среди ясного неба ударил по ее мнению относительно моей натуры, и Вихрь не знала, что сказать. Наконец, тяжело вздохнув, она села на песок, задумчиво смотря куда-то вдаль.
— Знаешь, почему я ненавижу мастеров? — тихо спросила девушка. — Потому, что давным-давно была лично знакома с одним из них. Я видела лицо Противовеса, страдающего от неземной любви к хозяину, и лицо хозяина, с ненавистью смотрящего на все, что его окружало. Он был человеком — существом, по своей природе алчным и коварным, злобным и трусливым, завистливым и похотливым. В ответ ты, разумеется, можешь сказать, что все люди разные. Что есть добрые, отзывчивые, честные и доблестные представители твоего рода, и ты будешь прав, но.... но я никогда не встречалась с такими. Каждый, кто знал, какую силу он получит, никогда не стремился сделать мир лучше. Он жаждал расплаты, крови и страданий тех, кто некогда задел его самолюбие. Не знаю, что за коварные существа творят Противовесы, но они отдают их в руки тем, для кого удовлетворение собственных потребностей важнее всего. Они видят в нарушителях баланса лишь сосуд, наполненный могуществом и властью, и ни один из мастеров не видел в Противовесе нежное, чувствительное живое существо. Ненависть к ним усиливалась невозможностью мгновенной "передачи послания" — особого процесса наделения мастера силой Противовеса. Никто из хозяев ни знал, как можно извлечь силу, и они прибегали к таким методам, по сравнению с которыми средневековая инквизиция — детский сад. Возвращаясь к теме — долгие века назад на моего мужа пал перст всемогущей Судьбы — он стал мастером. Пытаясь заполучить божественную силу, он делал с несчастным Противовесом такие вещи, что я убила своего суженного собственными руками и поклялась никогда не помогать людям осуществлять их коварные планы. А теперь я даже не знаю, что делать.
— Скажи, Виктор ведь не собирается на самом деле уничтожать Противовес? — строго спросил я.
— Сам догадался, или кто-то подсказал? — усмехнулась девушка. — Возможно, он хочет забрать себе его силу. Мы прорабатываем и такой вариант.
— А теперь слушай: не помогая мне, ты помогаешь ему. Чего он хочет — никому неизвестно, я же хочу просто спасти своего друга.
— Ты намекаешь на то, что Виннер задумал использовать энергию для своих коварных планов? Не глупи! Он, в отличие от вас, людей, не черен душой!
— Все черны душой, Вихрь. И ты, и я, и даже Валентин. И Эксгард, и Дарья, и Петр и....
— И даже Бог?
— Абсолютного добра не бывает, это факт, — вздохнув, произнес я. — В людях, в ангелах, в демонах присутствуют обе компоненты, просто в разных пропорциях. Идеализировать кого-то бессмысленно.
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю, мать твою, поднять жопу с песка и научить меня исцелению, а не сидеть, пускать сопли и размышлять о мироздании.
Весь остаток дня меня обучали премудростям мирного огня, используемого для самых серьезных ран и болезней. Основы давались с трудом, ибо создаваемое мной пламя было слишком нестабильно, и скорее травмировало, нежели лечило. Ночью тренировки продолжились, несмотря на дикий холод, пришедший после захода солнца. Я старался изо всех сил, однако подчинить себе созидательную силу огня не смог. Утром, когда приятное тепло пришло на смену морозу, мы сидели на песке, совершенно выбившиеся из сил.
— Не понимаю, — вздохнула Вихрь. — Твое земное тело должно было придать волшбе невиданную силу, однако ты не достиг никакого успеха.
— Созидать сложнее, чем разрушать, — философски протянул я.
— Знаешь. Есть один действенный способ, который наверняка тебе поможет, — с этими словами девушка встала, вытащила из ножен меч и вонзила холодный острый металл себе в живот.
Когда она, истекая кровью, рухнула на песок, я сидел как статуя, не в силах справиться с шоком. Сердце бешено стучало в груди, гоня по артериям горячую кровь, но, несмотря на это, мои руки стали холодными, как лед. Ужас и отчаяние мгновенно охватили меня, и я не знал, что делать. С трудом поднявшись, я тут же упал на четвереньки, не в силах стоять ровно на дрожащих ногах, и подполз к лежащей на спине воительнице.
— Что ты сделала?! — воскликнул я, безвольно смотря на кровоточащую рану и понимая, что ничем не могу помочь.
— Многие века назад, — прошептала Вихрь, дотронувшись рукой до моей щеки, — я дала клятву — никогда не помогать мастерам, какие бы цели они не преследовали, ибо считала хозяев Противовесов подлыми негодяями. Однако совсем недавно я встретила мастера, который полностью сломал все мои представления о своих коллегах. Он был честный и доблестный, не кривил душой и обладал пламенным любящим сердцем. И я помогла ему, нарушив данный давным-давно обет. А наказанием за нарушение клятвы была смерть. Надеюсь, — девушка сухо усмехнулась, — ты догадался, о каком мастере идет речь. Этот мастер — ты.
— Даже не вздумай просто так взять и умереть! — крикнул я, резко выпрямляясь во весь рост. — Люди, готовые поддержать тебя и помочь — самая главная ценность в жизни! Ты уж прости, но я вытащу тебя из лап Смерти, пусть даже ты попала в них по своей воле!
Я чувствовал пульсирующее внутри меня божественное пламя. Осталось лишь высвободить его и направить по нужному руслу. Я его хозяин, оно полностью принадлежит мне! А это значит, что этот хренов огонь будет являться, когда мне нужно и делать то, что я скажу!
Вытянув вперед руки, я обхватил пальцами левой конечности запястье правой, и направил ладонь на распростертую у ног девушку. В ту же минуту вокруг разыгралась настоящая песчаная буря, сопровождаемая электрическими разрядами и огненными сполохами, однако я и не думал прекращать ритуал. Я звал божественную силу. Я не просил, я приказывал. И вскоре пламя подчинилось моей воле. В раскрытой ладони забрезжил едва заметный огонек, через секунду превратившийся в ослепительно сверкающий сгусток энергии. Встав на колени, я резким движением вытащил меч из живота Вихря, а затем приложил руку к ране. Послышался странный звук, напоминающий шелест пожухлых листьев, а потом меня ослепила яркая вспышка света. Она охватила меня, и я прекрасно ощущал божественное тепло, исцеляющее тело и душу.
— Ты сумел, — улыбнувшись, произнесла Вихрь, проводя рукой по животу, на котором ни осталось даже шрама.
— Сумел, — сказал я, со всей силы врезав девушке в челюсть. — Еще раз такое учудишь — изобью нахрен до полусмерти. Учти — я не шучу, вылечить всегда успею.
— Засранец, — прохрипела девушка, потирая распухший подбородок. — Это же больно!
— Делать харакири ей не больно, а получить в рожу — трагедия. Ничего, повторение мать учения. Сейчас вылечу.
На этот раз целительный свет появился сразу и не собирался пугать меня бурями, молниями и прочими явлениями природы. Он подчинился мне, он признал меня своим лидером. Теперь ничто не сможет встать на моем пути к Лойе.
Вернувшись, я излечил пострадавшую от Исторгателя Дарью, а затем, немного отдохнув, приступил к усиленным тренировкам. Теперь я учился использовать боевое пламя под руководством Валентина, параллельно изучая премудрости владения клинком с Вихрем. Почти неделю мы потратили на обучение, хотя я каждый божий день рвался за Врата, чтобы спасти свою подругу. Однако наставники были неумолимы, и решили отправиться к инквизиторам только тогда, когда удостоверились в качестве приобретенных мной навыков и умений.
Закончив с приготовлениями, мы сели в небольшой летательный аппарат, и направились к райским Вратам. Валентин сидел на месте пилота, держа в руках крестовидный штурвал и время от времени щелкая какими-то тумблерами. Рядом откинулась на спинке кресла Вихрь, мирно спя в обнимку со своими мечами. А я сидел в компании Дарьи на заднем сиденье, задумчиво рассматривая в иллюминатор распростертую на раскаленном песке тень самолета. Внезапно рядом с черным пятном появились еще два, более крупные по размеру. Оторвав взгляд от пустынной поверхности, я заметил два прямоугольных крылатых аппарата, летящих в нескольких метрах от нас.
— Что за хрень появилась рядом? — удивился я, тыкая пальцем в стекло иллюминатора.
— Ковчеги серафимов! — воскликнул Валентин. — Они взяли нас в клешни!
Я уставился в окно, пытаясь разглядеть таинственные клешни, в которые нас, по словам пилота, взяли таинственные воздушные корабли.
— Балбес, клешни — это термин, означающий окружение со всех сторон! — пояснил юродивый, заметив мое удивленное лицо, уставившееся в иллюминатор.
