Божественные головоломки, или Война за любовь

— Слеза благой Мириэллы, вот ведь незадача, — горестно завздыхал воин, потирая грудь, кажется, огорченный не столько своим ожогом, сколько утратой побрякушки, оказавшейся столь могущественным талисманом.

— Кто бы мог подумать, один точно настоящий! — в тихом изумлении бормотнул солдат со шрамом во всю щеку поблизости от киалонцев.

Похоже, коллекционер амулетов успел прославиться своим хобби в отряде и стать неизменным объектом насмешек скептически настроенных сослуживцев, больше полагавшихся на мечи и доспехи, нежели на помощь сверхъестественных созданий и предметов. А как иначе, если перед глазами маячил пример того, как любая самая изощренная и могущественная магия вкупе со своим обладателем рассыпается в прах от меча Бога Войны?

— Ничего похожего на Храм Забытых Хранителей отсюда точно не видно, — привстав на стременах, констатировал с легким разочарованием в голосе Дин и бодро спросил: — Значит, мы едем искать ссаофф, кем бы они ни были?

— Ссаофф — мелкие змеедемоны, — скупо объяснил Нрэн.

— Хорошо еще нам намекнули, как завоевать благосклонность этих милых существ, Ли не зря строила глазки треххвостому рогатику, — вставил юноша.

— Я не строила глазки! -возмутилась Лиесса, заалев от возмущения.

— Да? А как называется это? — Дин весьма ловко скопировал трепетание ресниц и улыбочки сестры.

— Строила, — сурово резюмировал Нрэн, не то чтобы было ему до этого дело, но надо же было быть справедливым, да и не следует молоденькой девушке заигрывать с демонами.

— Я не нарочно, это само собой получается, — увидев себя глазами брата, девушка чуточку покраснела и затеребила поводья. — Просто старалась быть любезной!

— Ну ладно, не переживай, все обошлось, да и не прошли даром твои улыбочки, — великодушно утешил сестру киалонец. — теперь мы знаем, что здешние демоны ценят людей и медроны.

— Я не отдам ни одного своего воина людоедам, — обронил Нрэн и деловито с толикой сожаления прибавил, — а рабов здесь купить негде.

— Они едят человечину? — ужаснулась Лиесса, широко распахнув глаза и прижав ладошку ко рту.

— Для ссаофф это лакомство, — равнодушно сказал принц, не видя в обычае темных ничего предосудительного.

— Фу! — скривился Дин.

— Для них это мясо добычи. Человечина куда нежнее, чем плоть диких животных и слаще на вкус, — столь же спокойно ответил бог.

— Не надо больше об этом! В мешочке, данном Источником, есть пяток медронов, наверное, этого хватит для торга? — предложила лордесса, прежде чем Дин, не удержавшись от искушения начал выспрашивать у Нрэна, где это он питался человечинкой. А то ведь бог мог и ответить.

Пока 'руководство совещалось', походный лекарь — худой мужчина с обветренным и загорелым почти до черноты лицом — наложил пострадавшему щедрый слой мази на ожог. Направление движения было избрано. Отряд перегруппировался, чтобы двигаться налево от подобия дороги, проложенного через Ирдранг в высокие травы безбрежной равнины на поиски нор змеедемонов.

Нрэн вскинул руку ладонью вверх и сжал ее в щепоть. Горнист откликнулся коротким резким сигналом рожка, и воины придержали коней, готовых устремиться вперед. Воитель скомандовал:

— Достать щиты, отбивайте ритм.

— Походная песня, командир?! — с воодушевлением воскликнул Дин, и не предполагавший в принце страсти к музыке.

— Здесь водятся змеи и ящерицы. Наверняка есть ядовитые. Проще отпугнуть вибрацией, создаваемой ритмичными звуками, чем лечить ужаленных и укушенных, — коротко объяснил бог.

Отряд, четко исполняя приказ командира, уже отстегнул щиты и, взявшись за рукояти ножей, кинжалов или кастеты, приступил к исполнению приказа воителя, одновременно выдвигаясь вглубь равнины.

— Вы их успели увидеть или услышать? — восхитилась Лиесса бдительности командира, обдав его жгуче-восторженным сиянием синих очей. Наверное, исполняла договор? Мало ли какие наблюдатели схоронились поблизости у границы?!

— Нет, но ссаофф в других местах не селятся, — обронил принц и со своей стороны тоже постарался ответить девушке взаимностью в виде короткой, малость натянутой улыбки, больше похожей на короткую судорогу боли. Ну не умел бог общаться с женщинами, да никогда и не считал нужным. Вопросы, касающиеся его божественного призвания, все равно обсуждались с коллегами-мужчинами, а на разговоры с дамами Нрэн времени не тратил, предпочитая сразу приступать к делу. В обществе же той единственной, с какой он и рад был бы поговорить, воитель моментально лишался дара речи.

— Если б я была змеей, — поморщилась Элия от добросовестно производимого сотней мужчин слаженного шума, от которого, казалось, гудели даже кости, — и не сдохла в момент от разрыва сердца, точно уползала бы прочь со всех лап и хвоста!

— У змей нет лап! — поучительно поправил принцессу приятель, не возражая по существу оценки ситуации.

— Для такого случая я бы вырастила, — настояла на своем богиня, жалея об отсутствии комочка воска, годного на затычки или тех милых пушистых штучек для ушей, вроде наушников, какими пользовался Лейм, случись ему работать в Лоуленде, когда родственники во главе с Клайдом устраивали масштабную гулянку.

Отряд шумно ехал вперед, выискивая малейшие признаки ссаофф. Поскольку киалонцы не знали, как должны выглядеть эти признаки, то крутили головами по сторонам с удвоенной силой. Потом же, когда искать не находившееся наскучило (ни демонов, ни нор, ни испуганных вусмерть производимым грохотом змей и ящериц никак не попадалось), Лиесса осмелилась задать суровому воителю вопрос.

— А как выглядят змеедемоны?

— Увидишь — узнаешь, — невежливо обронил бог, считавший обсуждение демонов не слишком подходящей темой для беседы с молоденькой леди. Почему упоминание о гастрономических привычках ссаофф было приемлемым, а описание внешности нет — оставалось секретом загадочной души Нрэна.

— Чего-то тебе так демоны интересны стали, Ли? — окликнул сестру Дин. — Раньше за тобой такого не водилось!

— Раньше я не встречала их по несколько раз в день, и от них не зависел исход нашего паломничества, — совершенно разумно откликнулась девушка. — Знаешь, Дин, мне не показалось, что тот страж у ворот был материальным воплощением сути изначального зла. Пусть эти расы принадлежат темной стороне, но демоны, наверное, бывают такими же разными, как и люди: одни хуже, другие лучше. Нельзя судить всех разом. Тот даирестус оказался мудрым, любезным и красивым.

— Красивым? — глубоко изумился брат, аж глаза выкатил. — С такими-то рогами и чешуей?

— Я же не сказала, красивым богом или человеком. По таким стандартам мы можем судить только друг друга и восторгаться принцем Нрэном. На мой взгляд, он был красив, как демон. Багряные крылья, танец гибких хвостов, могучие рога. Ну чего ты ухмыляешься! — Лиесса обиженно нахмурила брови, яростно засверкала лучистыми глазами, тряхнула гривой чуть растрепавшихся от свежего ветра равнины черных волос. — Мы же ценим стать, мощь, изящество зверей, птиц, хотя сами не принадлежим к их числу и не знаем, красив ли по их меркам тот, кого считаем таковым мы! Почему же я не могу полагать эстетически красивым диарестуса?

— И змеедемонов, которые кушают человечинку? — подколол Дин.

— Может, кролики или птицы тоже считают людей кровожадными монстрами? — предположила Ли, стараясь быть объективной.

— Все, сдаюсь, любуйся, кем хочешь, даже восторгайся, — воздел руки в шутливой панике брат, — только не слишком громко, а то демоны не всегда насчет эстетики соображают. На той арке, коль помнишь, не только рога и хвосты были.

Нрэн слушал молча. Пусть не слишком умело, но девушке удалось сформулировать вполне жизнеспособное суждение и обосновать причины своего интереса и право получить ответ на заданный вопрос. Она заслужила ответ.

— Ссаофф покрыты мелкой чешуей, не имеют волос на теле, язык у них тонок и раздвоен, как у рептилий, зубы остры, полые клыки на верхней челюсти содержат яд, способный убить, парализовать или усыпить жертву по желанию демона. Глаза их узкие с вертикальными зрачками и третьим веком, мочек ушей нет, в кости тонки и гибки, на руках и ногах когти, ростом чуть ниже среднего человека, имеют гибкий хвост, похожий на змеиный. Слова произносят пришептывая, будто шипят, — без преамбулы заговорил Нрэн, и киалонцы обратились в слух, мигом свернув шутливую перепелку. — Живут обыкновенно в сумеречных мирах, потому что яркое солнце слепит чувствительные глаза, или под землей, в пещерах, тогда на поверхность поднимаются редко. Входы в свои логова маскируют тщательно, оставляя лишь один-два видных для торговли или заманивая дураков, польстившихся на россказни о сокровищах демонов....

— Откуда вы столько знаете!? — непосредственно удивилась Ли.

— Вероятных противников Мира Узла я знать обязан, — коротко объяснил Нрэн.

— А я-то думал, принц диссертацию писать собирается! — будто столь приземленный довод разочаровал его в лучших чувствах, мысленно протянул Элегор.

— Я бы не исключала такой возможности, — откликнулась богиня. — Серьезный научный труд вполне может стать одним из следствий изучения потенциальных противников. Не все ж его высочеству классические трактаты на военную тематику писать, чтобы ты зевотой давился, их одолеть пытаясь! Теперь будешь зевать над другими книгами!

Нрэн говорил, а девушка слушала так вдумчиво и внимательно, буквально ловила каждое слово, не как те дурехи, которые смотрели в рот да глупо кивали, чего бы он не сказал. Нет, она именно вникала в повествование о демонах, и бог невольно заговорил подробнее. С Элией он бы так не смог. Что он мог рассказать ей такого, что неведомо было принцессе, глубоко изучавшей темные расы? Да одной ее полуулыбки и насмешливого блеска в глазах 'ну-ну, знаток, какую же чушь ты несешь!?' оказалось бы достаточно, чтобы Нрэн смешался и утратил нить повествования. Но сейчас любой, знавший скупого на слова Бога Войны, мог сходу поставить диагноз: небывалый приступ красноречия.

Под поучительное повествование Бога Войны о быте и нравах ссаофф, а далее почти в полном молчании (разговаривать, перекрикивая шум, быстро надоело), отряд по заданному командиром курсу двигался около четырех часов. Когда день перевалил за половину, тени начали становиться длиннее, один из высланных вперед разведчиков вернулся с радостным известием. Вероятный вход в нору змеедемонов найден!

Двигаясь по его ориентировкам, путешественники вскоре достигли довольно странного места. Трава, как и везде на равнине, росла густо и никаких следов смятия ее ни ногами, ни хвостами не наблюдалось, как не было, на взгляд киалонцев, никаких иных свидетельств присутствия разумных существ. Зато, прямо посреди равнины лежал здоровенный плоский камень нескольких метров в диаметре, почти ровной овальной формы.

— Это обменный камень, — скупым кивком головы Нрэн указал на булыжник. — Мы положим на него медрон как приглашение к разговору.

— А как быстро ссаофф смогут увидеть его и явиться, командир? — заинтересовался Дик, изо всех сил пытаясь демонстрировать радость познания, а не нетерпение в предчувствии скучного периода вынужденного ожидания.

Вечно мятущаяся душа бог изнывала от необходимости ждать. Куда больше ему нравилось действовать стремительно, не прерываясь на паузы для раздумий, так ценимые Леймом. Иногда, да впрочем, нет, скорее частенько, герцогу казалось, что его умный друг слишком много времени проводит, детально анализируя себя, Вселенную и свое место в ней. А уж черный пессимизм, изредка накатывающий на принца, когда он начинал сомневаться во всем, вся и главным образом в своих собственных, даже самых очевидных достоинствах, Элегор совершенно не понимал и считал сущим мучением. Сам-то он никогда так не терзался, предпочитая если уж ругать себя, то за конкретные ошибки и вообще не ругать без толку, а исправлять то, что натворит по мере сил, или, если уж нельзя исправить, намотать на ус промах и не повторять впредь.

Лейм же из самого невинного проступка мог сотворить грандиозный повод для терзаний, коль нахлынуло подходящее настроение! Самое главное, бороться с этим ужасом было практически невозможно! Доводов стороннего, дружеского разума друг не слушал, даже если и слышал. Впрочем, герцог не был бы самим собой, если б не нашел достойного выхода. Когда он считал, что принц достаточно настрадался, то хватал его за шкирку и тащил в кабак, к девочкам, на шахматную олимпиаду, спуск на воду корабля, любоваться восходом, словом, в какое угодно место, способное выбить Лейма из состояния мучительного самокопания, даже (Элегор особенно гордился своей толерантностью) под светлые очи Элии. Любуясь ненаглядной принцессой, приятель мигом забывал про умственную дурь.

Как-то герцог 'поплакался' Леди Ведьме на склонность лучшего друга к душевным терзаниям и получил черствый, зато весьма практичный ответ: ничего не попишешь, эта блажь у всех потомков дяди Моувэлля неискоренима. Утешься, у Лейма еще не в самой худшей форме проявляется. Представив и припомнив, чем может заниматься в минуты душевной смуты моральный извращенец Нрэн, Элегор вынужденно согласился с суждениями подруги. Хорошо еще на протяжении всего времени совместного пути с киалонцами Бог Войны был вполне адекватен, во всяком случае, адекватен внешне. Не кидался с мечом на траву и не бредил наяву. Вот сейчас, например, почти доброжелательно ответил на вопрос Дина.

— Ближайший вход в пещеры справа от камня, там должен быть наблюдатель, который вызовет Разговаривающего с Чужаками, владеющего торговым наречием и прошедшего посвящение, долженствующее оградить его от скверны общения с недемонами.

— Хорошо, что у нас с братом есть универсальные амулеты-переводчики, — порадовалась Лиесса и достала из кошелька некрупный, но отличного темно-медового оттенка медрон, — если будет надо, мы и родной язык демонов поймем.

Один из всадников спешился, повинуясь знаку столь же незаметному для посторонних, как и лаз в пещеры змеедемонов. Воин принял из рук лордессы драгоценный камень и торжественно возложил его на указанное место. После чего отошел и отвел коня на некоторое расстояние, туда, где полукругом рассредоточился отряд.

Буквально через несколько ударов сердца в высокой траве у камня поднялся, словно материализовался из сочной растительности, пришедшейся по вкусу всем лошадям, чешуйчатый тип. Он в точности соответствовал четким описаниям бога. Лысое от природы создание было обряжено в нечто вроде комбинезона из кожи ближайших родичей, то есть змей или ящериц, украшенного мелкими желтыми камешками и бусинками. Стараясь быть умеренно вежливыми, Лиесса, Дин и Нрэн покинули седла и сделали несколько шагов к камню.

Змеедемон пробежал взглядом по троим приближающимся визитерам — молоденькой девице, юнцу и зрелому мужчине, перевел взгляд на отряд, оставленный в разумном (по первому знаку подлетят, а стрелами и оттуда достанут) отдалении и прошипел, сжав в кулаке медрон:

— Торговать-с-с?

— Торговать, — неожиданно для Лиессы, согласился Нрэн, положив ладонь на ее плечо, чтобы ненужных слов не сорвалось с язычка девушки, и едва сам не поперхнулся, когда та склонила голову и по-кошачьи, очень нежно потерлась щекой о его руку. Кожа у нее была тончайшим шелком, источающим аромат свежести. Сразу захотелось перевернуть руку, сжать в ладони лицо и попробовать ее кожу, губы на вкус.