| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А на принцесс не думали перейти? — спокойно, но не без яда спросила фрейлина. Похоже, она умна — привычно отметил я.
— Наши принцессы еще малы, милая моя, а других нет, — отбил я ее выпад.
— А владетельные особы соседних стран? — нанесла удар фрейлина. — Я слышала, что перед войной вы имели интрижку с тарентской принцессой Нарой?
"А ты-то откуда знаешь, что я поднял Наре юбку, и даже более?" — с удивлением подумал я, и ласково, но решительно ответил:
— Увы, я наследный граф НАШЕГО королевства, и за границу в консорты не собираюсь.
При этом я намеренно сделал решительный жест против позиции консорта, каковой был понят наблюдателями, как отрицательный по отношению к желаниям фрейлины. Леди Далла, отлично играя свою роль, отвернулась с довольным выражением на лице.
Фрейлина сочла за лучшее прервать разговор, и, условившись о будущем танце, убежала к подругам сообщить горячую новость: Альбер продолжает атаки на герцогинь, начатые еще до войны! На этой позиции мы дождались конца бала, и с тем же успехом провели следующий бал. При этом я ни разу не танцевал с леди Даллой, что было воспринято обществом как хитрая уловка — мол, танцевал-то он с фрейлинами, а уехал с герцогиней Даллой, и сами понимаете, чем с ней ночью занимался.
Я был по гроб жизни благодарен леди Далле, не позволившей испортить мне балы. Сама же она приняла все эти интриги с большим чувством юмора. По-моему, она прекрасно провела время на балах под завистливыми взглядами фрейлин, портя им кровь. Когда-то давно Гирон под большим секретом сообщил мне, что его тетя холодна по натуре, интимом ни с мужчинами, ни с женщинами не интересуется, но умна, начитанна, любит пошутить и поставить придворных на место. Я сам сейчас в этом убедился.
Отделавшись от придворных интриг, через десять дней после второго бала я сидел с отцом в кабинете и делился планами. Мама после тщательного допроса о моем якобы романе с тетей Гирона успокоилась и отказалась участвовать в нашем мужском, как она сказала, разговоре.
— Я ушел из армии и флота не для того, чтобы изображать дипломата, или препираться с банкирами в казначействе, папа, — сказал я отцу. — Я рассказывал тебе о встречах с Кирмоном в первый год войны.
— Помню, — ответил отец. Он не любил тратить слов попусту. — А что мне сказать знакомым генералам? Они хотят тебя в Военную Академию.
— Намекни, что я оскорблен тем, что меня за три года три раза обошли по службе и не дали капитана, — усмехнулся я. — Кто-то же стоит за этим. Мне, правда, уже все равно, но все же...
— Кто-то из соседей герцогов копал, наверное, — мрачно буркнул отец. Провал военной карьеры сына сильно задел его. — Сейчас ты уже был бы майором и ждал подполковника. Ладно, я наведу справки. Им ещё не поздоровится, слово Альбера!
— Конечно, надо им ответить, — согласился я. — Но вернемся к Кирмону. Тогда он сказал, что оценивает мои магические способности как большие, и советовал учиться. И я хочу учиться, и стать магом.
Несколько минут отец смотрел на меня в упор, как редко делал.
— Ты хочешь мстить? — прямо спросил он.
— Не сейчас, но хочу, если обстоятельства позволят, — прямо ответил я. — Я верю, что придет время. Даже когда я буду архимагом, то есть лет через пятьдесят. Даже когда женюсь и воспитаю детей. Отец, я — твой сын. Мы, Альберы, не забываем обид. Я не забуду убийство жены. Рано или поздно боги дадут возможность, и мы посчитаемся.
— Ну а кроме того, — честно добавил я, — мне интересно заняться магией.
— Делай что хочешь, я тебя поддержу. Но не ставь месть превыше всего. Это хорошая вещь, но жизнь ради мести опустошает. У тебя впереди — долгая жизнь, — сказал отец. — Твоя матушка заранее сказала, что ты теперь взрослый, и она оставляет за собой только помощь в выборе невесты. Где ты будешь учиться? У драконов? Кирмон был раньше учителем магии в Стране Драконов. Я могу поговорить с ним.
— Я не знал, — удивился я. — Какие возможности! Нет, у драконов — потом. Я начну в нашей Магической Школе. Я хочу стать магом широкого профиля — как ты знаешь, такие становятся архимагами. Вдобавок, я хочу стать боевым магом и врачом.
— А врачом зачем? — мрачно спросил папа.
— Чтобы спасать родных при случае, — хмуро ответил я.
Некоторое время отец молчал.
— Хорошо, — наконец, сказал он. — После училища я начну готовить твоего брата к управлению графством. Ведь теперь ему придется стать наследником?
— Так надо, отец, — грустно ответил я. — Пожалуй, я должен признаться тебе. Когда я потерял Калилу, что-то случилось со мной. Во мне словно завернулась тугая пружина. Я больше не могу бегать по фрейлинам и делать придворную карьеру. Я изменился, и не могу бездумно веселиться. Мне нужно что-то большее. Месть, конечно, но и ещё что-то. Я должен идти вперед, ломая стены, как шла преследуемая страшными врагами Калила. Хочу всем показать, кто я такой Я хочу быть достойным моей жены.
— Я тебя понимаю, — сказал отец, как-то странно, хищно улыбнувшись. — Я отказался от политики, магии, войны ради графства и ради твоей мамы. Ты не успел пойти по моему пути. Ну что ж... Я вполне поддерживаю тебя. Покажи им, кто ты такой, и кто мы такие.
Мы встали. Отец вдруг обнял меня.
— Только прошу тебя, — сдержанно сказал он. — Будь осторожней. Мне нужно, чтобы ты женился и имел ещё детей.
— Лет через пять, папа, — ответил я. — Пойдем к маме?
— Да, — сказал отец. — Пойдем к родне.
И мы пошли к маме, брату и сестрам, с волнением ждавшим нас в гостиной для серьезного разговора. Там я сообщил всей озадаченной семье, что решил учиться магии.
Важный разговор окончился на неожиданной ноте.
— Как глава семьи, — тяжело сказал отец, — я должен сообщить вам неприятное известие. Я секретно навел справки. Дочь Сергера и графини Калилы, моя внучка Лилиана, может подвергнуться серьезной опасности. В прошлом году последний представитель рода Лорас, троюродный кузен Калилы, был убит на улице в столице Тарента. Он не оставил потомства. В настоящий момент Лилиана — единственная наследница конфискованных королем их страны земель графства Лорасо и вложений золотом и драгоценностями в гномьих банках. Не считая Сергера, конечно. Король Таронии забрал земли и согнал с них людей Лорасов, но денег от гномов не добился. Графиня Калила перевела их на счет мужа. Кроме того, пока Лилиана жива — мы всегда сможем судиться за земли Лорасо. Это — большое состояние, за такие богатства раньше начинали войны. Поэтому слушайте мой приказ, приказ отца: в разговорах о Лилиане — ни слова. Не отвечайте даже на прямые вопросы. Не говорить ни с кем, даже с мужем, даже с любовницей или любовником. Уклоняться от разговоров под каким хотите предлогом. О любом вопросе о Лилиане, даже самом невинном, сообщайте мне. О любом! Лилиану будут окружать только наши старые слуги и няньки. Никаких новых людей. Из поместья она не выезжает никуда, даже к отцу — только со мной в столицу и обратно. Рядом с ней всегда будут маг и вооруженная охрана. Поместье будет постоянно окружено моими егерями. Все это — до замужества и возвращения земель, даже если они вернутся через двадцать лет.
И отец окончил разговор, без церемоний приказав подавать на стол.
Через два дня мы с отцом сели на коней и поехали в огромный комплекс Магической Школы, занимавший целый квартал в центре столицы. Огромные старинные здания учебных зданий, Мастерских, Госпиталя, жилых зданий и общежитий были окружены высокой каменной стеной. За нее могли заходить только маги, их слуги и гости.
В Главном здании мы встретились с другом отца, архимагом Деларюсом. Выяснилось, что наш и его старый друг дракон Кирмон уже разговаривал с ним, и дал высокую оценку моим способностям. Деларюс быстренько 'посмотрел' меня, то есть приложил ладони к моим вискам. Он почти сразу сказал: 'Ого!', и добавил: 'Берем'. И с этого момента я стал студентом Магической и Врачебной Школ.
Занятия по магии начались уже через пол-луны. Я, с моим военным опытом, легко встроился в учебу и жизнь в Школе.
Студентам полагалось жить на территории Школы — и в первый же день я переехал туда из нашего большого столичного дома.
Я жил в студенческом крыле, в своей комнате, как все студенты возрастом постарше (студенты помоложе делили комнаты на двоих). Комната была бедно обставлена — стол, два стула, светильник и узкая кровать (как будто из ночлежки), и мои слуги притащили туда кое-какую дополнительную мебель — книжные полки, кресло и кровать пошире. Работники Школы, проверенные магией и годами верной службы, увешанные служебными амулетами, еженедельно стирали постельное белье и прибирали комнату. Персональных слуг в Школе не было — каждый заботился о себе сам. Мои личные слуги жили в соседнем со Школой трактире, они не могли войти в Школу.
Все мы питались вместе в таверне Школы три раза в день. Кормили хорошо, а кто хотел еды получше, тот мог вечером после занятий пройти сквозь ворота в город и поужинать в ближайшем приличном ресторане.
Учеба занимала весь день: лекции профессоров магии, практические занятия, беседы с руководителем. Моим учителем стал архимаг Деларюс, один из самых сильных магов страны. Как выяснилось позднее, во время вступительной проверки он, кроме хороших способностей к лечебной и боевой магии, нашел во мне не очень сильно выраженную способность чувствовать все живое на несколько сот шагов вокруг. До сих пор это могли в основном эльфы (в лесу, на сотни шагов) и драконы (в полете, на несколько тысяч шагов), в людях же это свойство встречалось крайне редко. Вкупе с моими склонностью к анализу, как он называл привитое отцом старание понять проблему поглубже, и горячим желанием всё прочитать и всё изучить я ему понравился, и Деларюс решил сделать из меня великого мага.
Педагог он был великолепный, и я продвигался вперед в магическом искусстве со скоростью летящего дракона. Мы учились подряд две Большие Луны, то есть семьдесят пять дней, сдавали экзамены, затем десять дней перерыва и снова две луны. Раз в десять дней мы имели свободный день, и я виделся с родными и друзьями. Летом две Маленькие Луны (шестьдесят два дня) у нас были каникулы.
Для себя и двух слуг, приставленных ко мне отцом, я снял две комнаты в приличном трактире 'У Лога' на площади недалеко от Школы. По десятым дням я появлялся там выпить две-три кружки крепкого красного или черного пива (еще армейская привычка). Одна комната была моя, на всякий случай — я там изредка ночевал.
Трактир стоял на площади в двухстах шагах от ворот Магический Школы. Там также имелись большой фонтан с бассейном — двухсот шагов в окружности, два десятка мелких лавочек, и ещё четыре трактира. "У Лога" был самый приличный. Я обошел другие трактиры на площади, и они мне не понравились: шумом, или посетителями, или запахами, или удобствами. Последним был трактир Лога Палора Тихого, предназначенный для приличных людей, а не для голытьбы, как выражались в столице.
Двухэтажный каменный дом с харчевней и кухней на первом этаже, жилыми комнатами на втором этаже, конюшней и задним двором — с угольным и дровяным сараями и с отхожими местами — был построен лет пятьдесят назад прадедом хозяина. В харчевне было тихо. На стенах висели картины из истории — битвы, схватки с орками, эльфами, акулами, левиафанами и драконами. В ненастные дни свет давали магические светильники. Огромный старинный амулет, подаренный отцу Лога каким-то магом, с силой продувал помещение, делая воздух свежим. В окнах со ставнями, но без стекол, стояли кованые в старинном стиле решетки. Стекла вставляли зимой, когда было холодно. На первом этаже пахло жареным мясом, подливками, соусами, пивом. Кроме большой кухни, в трактире имелись два камина, так что зимой не было холодно.
Через дней десять с моего вселения в трактире произошла одна из нечастых заварушек. Какой-то пьяница приставал с оскорблениями к здоровенному орку, закусывавшему вместе с двумя людьми. Орк легко, одной рукой выбросил хама в дверь, и тот попозже вернулся искать мщения — с десятком распаленных громил позади. Я как раз пришел с Адабаном из Школы, когда начиналась свалка. Хозяин, Лог Палор, уже вытащил из-под стойки ружье, один из слуг помчался в соседний квартал за полицией, а подавальщицы кинулись назад, на кухню, как Горман, по моему сигналу, выстрелил в пол из пистолета.
Все замерли, и я громко сказал:
— Я — лейтенант морской пехоты граф Сергер. Всем стоять на месте! Кто шевельнется — пристрелю!
Я и Адабан тоже вытащили по паре трехствольных пистолетов и нацелили на зачинщиков. Всего у нас имелось на троих шесть пистолетов и семнадцать выстрелов — хватило бы на драчунов с лихвой, не считая моей сабли. У драчунов отвалились челюсти, и только один пьяный храбрец не растерялся и с кличем "Бей!" кинулся на нас. Я выстрелил ему в колено, и он с воем упал на чистый пол трактира, истекая кровью.
Все охнули от неожиданности. "Ложись на пол, суки е
* * *
ые!" — гаркнул я морским голосом. Как дворянин под нападением, я имел полное право перестрелять всю толпу, но не хотел проливать лишней крови.
Зачинщики рухнули на пол, поняв, что драка кончилась, и теперь будет стрельба. К этому трактирные буяны не были готовы. Горман начал перевязывать ногу стонавшего идиота. Тут вышибалы открыли двери настежь, и в трактир вломились несколько полицейских с палашами наголо.
Когда я показал офицеру свой знак графа, а невозмутимый орк — браслет охранника посольства орков, все уладилось. Дебоширов сковали цепью и увели, раненого унесли в участок, я подписал бумагу, составленную полицейскими, и потасовка окончилась.
После драки я решил оставить слуг в трактире Лога. Мне понравились там не только еда и чистота, но и поведение хозяина, бывшего солдата. С этого дня Горман и Адабан считались наемниками на постоянной службе у меня, высокого ранга дворянина, и быстро вошли в постоянное общество трактира.
Горман, хмурый, молчаливый вдовец лет пятидесяти, служил у отца тридцать лет — он начал воевать еще в отцовской пехотной роте. Он был опытный солдат (стрелял из ружья и пистолета, как призовой стрелок), умелый телохранитель и умный человек с большим жизненным опытом. В случае необходимости он мог дешево купить и дорого продать на рынке что угодно. Как известно, у любого, даже самого сдержанного слуги, есть свое мнение о хозяине. Я еще до войны присмотрелся к Горману, и пришел к выводу, что ему не очень нравится большое количество женщин вокруг меня, в основном в смысле безопасности, но очень нравится мой, по его мнению, основательный подход к жизни. Горман навидался в своей жизни вертопрахов, пьяниц и дуэлистов из числа сыновей знатных родов. Моя карьера, участие в войне, звание капитана в отставке, учеба в Школе Магии и полезные знакомства с военными, придворными, артистами, магами, эльфами и даже драконами означали для него службу достойным господам.
Адабан, расторопный красавец моего возраста, был из семьи, служившей нашему дому несколько сотен лет. Он был одним из слуг, ушедших со мной на войну. Нарочито развязная манера поведения и склонность волочиться за соседками, а при случае и помахать кулаками, скрывали тот факт, что веселый и несерьезный бабник Адабан — отличный фехтовальщик и опытный солдат. Кроме сражений, молодой слуга разбирался во многом, в том числе в женщинах, в лошадях, в драгоценностях, а главное, в шпионаже. По приказу отца он прошел специальное обучение в службе безопасности Королевского Двора, и мог бы по моему указанию запросто соблазнить какую-нибудь служанку, выведать у людей что угодно, или незаметно и без следов прикончить кого угодно. Адабан был молод, и мои успехи у женщин, отчаянные рубки на фронте и известность при дворе его восхищали. Притом он еще не видел, как я жег брандерами корабли на флоте — это дело ему бы еще больше понравилось. Адабан считал, что такого блестящего господина, как я, при дворе не найти. Это он, конечно, перехватывал: в свете были задиры погорячее меня, и бабники понастойчивее меня. Мой приятель граф Гиран, скажем, не пропускал при дворе ни одной женщины, от немолодой вдовы герцога Макора до юной служанки Синты из королевской кухни — и с неизменным успехом. С другой стороны, при дворе никто, кроме меня, не имел интимных связей в эльфийском лесу и друзей в Стране Драконов, так что в чем-то Адабан был прав.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
