Герой смутного времени

На призыв папы римского отозвались Австрия, Испания, Португалия, Католическая лига Германских княжеств, Речь Посполитая, с их вооруженными силами папа отправил свою личную швейцарскую гвардию. По данным нашей агентуры, общее количество идущего на нас войска составляет около 110000 человек, больше всего от литовско-польского государства — 40000. Идут двумя группировками, на севере германская и литовско-польская, 50000 человек, в направлении к Гродно, на юге австрийская, испанская, португальская и швейцарская, 60000, — к Львову. Общего командования нет, каждая группировка действует самостоятельно. О слаженности войск речи нет, так что несмотря на преимущество в численности, особой угрозы от сборного воинства неприятеля я не вижу, но настраиваю своих командующих на серьезную битву.

Во второй половине июня между противостоящими войсками состоялась эпохальная битва, вошедшая в историю Европы как Восточная бойня, из 115000 воинов союзников в живых остались только треть, сдавшихся в плен. Причем им противостояла русская армия, значительно уступающая численностью — 75000 бойцов. Как под Гродно, так и Львовом, мы измотали и обескровили противника в оборонительных боях на нашей линии со стрелковыми и пушечными редутами, массированным огнем линейного строя пехоты и артиллерии, а после маневренными группировками окружили и уничтожили оставшуюся часть неприятельского войска. Наши потери убитыми и раненными составили на порядок меньше, около 8000 человек, большая часть раненых должна выжить, как заверили лекари.

Все мои командующие действовали преотлично, как Хворостинин с северное армией, так и самый молодой командующий — Михаил Трубецкой, на юге. Замечательно провели маневры окружения и встречные бои командующие группировок Матвей Голенищев и Артемий Шеин, сын прославленного смоленского воеводы Михаила Шеина. Сам я со ставкой остановился в расположении штаба южной армии, координировал действия молодых командующих, но дал им возможность самостоятельно управлять своим войском. После завершения битвы разделил общую радость своих помощников и всего войска, поздравил на торжественных построениях с великой победой, вручил лучшим воинам и командирам боевые ордена. Награду командующим отложил на торжественную церемонию в Кремле после завершения компании.

Разгром объединенного войска вызвал шок в европейских столицах. Никто и близко не мог предполагать подобного исхода, когда все войско практически сгинуло на восточных рубежах. Первоначальное пренебрежение к "диким" русичам, все еще лаптем хлебавшим щи, сменилось ужасом перед монстром, восставшим из неведомого далека, судорожными попытками мобилизовать все свои силы против угрозы с востока. Отодвинув в сторону междоусобицы, европейские правители спешно собирали войска в ожидании грозного врага на их границах. Правда, так и не дождались, "русский медведь" не пришел, что восприняли как милость божью, кара миновала их. Благодарственные молебны прошли осенью по всем католическим храмам и церквям Европы, когда тамошний народ поверил, что гроза прошла стороной. О новом походе на восток больше не помышляли, одного наглядного урока хватило.

Почти в тоже время, когда наши войска перемалывали полки противника на западе, на Балтике также проходили серьезные баталии в открытом море и прибрежной акватории. Коалиция направила к нашим берегам огромный флот, более 500 боевых кораблей, а также около трехсот транспортных судов с экспедиционным корпусом. Одних только линейных кораблей было два десятка, полсотни тяжелых фрегатов. Вражеские эскадры подступили ко всем нашим портам, от Мемеля до Ниеншанца, заблокировали военно-морские базы в Рижском и Финском заливах, гавани Мемеля. Главнокомандующий адмирал Игнат Ушаков благоразумно не стал выводить в море наш флот, уступающий в разы неприятельскому, выстроил корабли на линии обороны в защищенной крепостями акватории заливов и гаваней. Он по сути повторил нашу тактику линейного строя за линией редутов, только в морских условиях.

Противник с ходу пытался пробиться к нашим крепостям, стремясь огнем крупнокалиберной артиллерии линейных кораблей подавить их сопротивление. Крепостные артиллеристы подпустили вражеские линкоры на дальность уверенного поражения, а затем открыли огонь. Прицельной стрельбой они уже через несколько залпов накрыли цели, рушили мачты и реи, палубные надстройки, рвали паруса и такелаж. Пробить борта и затопить линкоры не могли, силы ядер на это не хватило, но полностью обездвижили, не давали возможности экипажам приняться за ремонт оснастки, да и изрядно проредили их состав. Уже в первых боях вывели из строя половину линкоров, остальные стали держаться на почтительном удалении. Позже наши моряки отбуксировали поврежденные вражеские корабли к причалам, после ремонта и переоснащения они встали в строй под андреевским флагом, который я утвердил для своих военных кораблей.

После неприятель не раз пытался пробиться мимо крепостей к стоящим на рейде нашим кораблям, но с таким же "успехом" отступал, теряя корабли, поражаемые огнем не только крепостных пушек, но и дальнобойной артиллерии с бортов. Просто уйти ни с чем вражеские эскадры не могли, встали на рейде вокруг укрепленных портов и гаваней, блокируя морское судоходство. Наши моряки стали совершать вылазки к стоящим судам противника, на безопасной для себя дистанции открывали беспокоящий огонь и тут же возвращались под защиту крепостных пушек. Сначала такие наскоки совершали экипажи скоростных фрегатов и бригантин, а после приохотились и другие, даже линкоров, посчитали достойной настоящего моряка забавой. Враг не выдерживал, пускался вдогонку и попадал под огонь тяжелой артиллерии крепостей и линкоров, опять же неся потери.

Вот такая игра в кошки-мышки шла все лето, пока начальство вражеского флота не получило высочайшие повеления своих монархов возвращаться к себе домой. Эта компании пополнила наш флот почти сотней трофейных кораблей, вполне пригодных и добротных, после ремонта в доках и перевооружения новыми орудиями вставших в строй. В ближайшие годы коалиция отказалась от столь разорительных для нее походов к нашим берегам, эскадры противника пытались поймать наши корабли в открытом море и устроить бой, на что русские моряки шли с охотой, разгорались малые и большие морские сражения с переменным успехом. Постепенно, с приходом к нашим морякам опыта и умения, они все чаще стали выигрывать морские баталии как за счет лучшего вооружения и точности стрельбы, так и волевого настроя экипажей, готовых идти до конца в смертельных схватках.

Возвращение нашего войска переросло во всенародное празднование, на всем его пути люди встречали победителей цветами, хлебом-солью, песнями и дарами. Великая радость и гордость за свою Родину, его доблестную армию охватила весь русский народ, волна торжеств и гуляний прокатилась по стране, от западных рубежей до Дальнего Востока. Своим указом я объявил 22 июня, день завершения битвы, государственным праздником, Днем Победы, предписал ежегодно чествовать воинов-победителей, оказывать им всемерное внимание и вознаграждение. Всем бойцам, принявшим участие в славной битве, я велел выдать медаль "За отвагу", семьи погибших и увечные воины ставились на пенсион, их дети брались на полное государственное попечение. Указ приняли в народе и армии с признательностью и одобрением, готовностью отдать жизнь за царя-батюшку.

В эти дни торжеств я чувствовал свое единение с народом, его любовь и преклонение. Счастье правителя, когда его труды и подвиги встречают признание подданных, их стремление принести своей стране благоденствие и мир. Сейчас, когда Россия завоевала огромные территории, благоприятные политические и экономические условия, получила признание ее прав на достойное существование, пусть даже силой, пришла пора направить все ресурсы страны на ее внутреннее развитие. Считаю нужным перейти от политики экспансии, захвата жизненного пространства, к реализации новых проектов и реформ, уже мирных, ведущих к процветанию страны и ее народа. Правда, в моих планах остаются присоединение Кавказа и Туркестана, но переношу акцент на ведение мирных переговоров с заинтересованными сторонами и лишь при крайней необходимости прибегнуть к военным мерам.

На первом после праздничных церемоний заседании Государственной думы объявляю о переходе на мирные цели, новых проектах. После почти десятилетия обсуждения военных планов такая смена ориентиров для многих руководителей стала неожиданной. Некоторые из них, особенно молодые выдвиженцы, высказались за продолжение наступления на запад и захвате всей Речи Посполитою, сейчас практически беспомощной, все ее регулярное войско пало в последней битве. Объясняю своим молодым помощникам, что завоевание враждебных земель не имеет смысла, если они принесут стране не пользу, а больше хлопот из-за чуждого нам по вере и природе народа, обитающего на них. Даже в наших западных, исконно русских, губерниях местное население за столетия под польско-литовским гнетом пропиталось враждебным духом, понадобятся многие годы для его выправления.

Свою доводы дополнил малороской присказкой: "Де люблять — не частини, а де не люблять — не ходи!", — после, когда мужи Думы отсмеялись, уже серьезно добавил: Cила мира не в оружии, а в людях доброй воли. Коль ее нет, то и мира тоже, а война со своим народом нам не нужна. Хватит и того, что случилось на западе и севере!

На такой рвущейся из души ноте завершил вступительную речь, в Грановитой палате застыла тишина, всем памятны события прошлой осени. После, когда отошли от навеянных моими последними словами нерадостных дум, приступили к обсуждению предложенных проектов. Их немало, о них я думал долгие годы, но оставил до лучшего времени, считаю, что оно настало. Проекты многоплановые — техника, наука, строительство дорог, мостов, каналов, медицина, общественные отношения, культура. Многое из предлагаемых нововведений взято из моих знаний будущего, что-то из нынешних обстоятельств и состояния как в своей, так и других странах. Все они долгосрочные, уйдут годы и десятилетия, но ими закладывается фундамент будущего благоденствия страны, ее могущества не только оружием, но и всем достоянием.

Развитие техники вижу в создании начальной производственной базы, только потом перейти к каким-то изделиям, машинам и механизмам. Сейчас нет даже простейших дерево— и металлообрабатывающих станков, если не считать пилорамы для разделки бревен на доски, все выпиливается вручную, на глазок. Нет стандартных измерительных инструментов, той же линейки, не говоря о других, более сложных. Что уж говорить, когда нет даже единой и точной системы измерений, применяемые меры весьма приблизительные, у нас сажени, локти или пяди по размеру рук, в Европе аналогично, по длине рук и ног, ярды, футы и дюймы. Думаю, надо начинать с самых азов, мер, измерительных инструментов, проработать простейшие станки, приспособления к ним.

Кроме того, надо растить, учить будущих мастеров, которые смогут справиться со сложными задачами. Те мастеровые, что заняты производственными ремеслами, просто не представляют что-то иное, чем привычное им дело, зачастую неграмотны, о чтении чертежей речи нет. Конечно, среди них есть самородки, Левши и Кулибины, их надо найти и привлечь к новому проекту, создать наилучшие условия для творческого труда. В наших первых профессиональных училищах мы привлекли к обучению заморских мастеров, но и их уровень далек от требуемых знаний и навыков. Придется одновременно с новыми создаваемыми средствами учить лучших мастеров обращению с ними, а после подтягивать других. Путь не скорый, но другого у нас нет.

Наука в России практически в зачаточном состоянии, знания заимствованы из Европы, в особенности Византии, до ее завоевания османами. Привнесенные сведения далеко не новые, зачастую с богословско-мистическим истолкованием законов природы. Известны немногие труды, переведенные или переработанные русскими учеными мужами — по геометрии ("Книга сошного письма"), химии и физике ("Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки"), астрономии ("Позорище всея Вселенные, или Атлас новый" и "Шестоднев" с геоцентрической системой Птолемея), медицине ("Травники", "Лечебники", "Фармакопея"), анатомии ("О строении человеческого тела"), истории (Летописи, "Синопсис"). В металлургии издревна русские мастера научились выплавлять железо, медь, серебро, золото, свинец и олово, различные сплавы.

Науками занимались больше в монастырях, именно здесь в мастерских создавали свои творения самые образованные мужи. Каких-то специальных научных заведений нет, как и собственных серьезных исследований, надо опять же начинать с самого нуля. Приглашать ученых из Европы, Китая, открывать и оснащать лаборатории, искать своих образованных мужей с пытливым умом. Серьезную помощь здесь могут оказать наши первые университеты и академии, из числа их лучших студентов можно строить свою науку. Свое участие вижу как в постановке самых насущных задач, так и формировании научной методологии, системного подхода, а не тыкаться слепо во всевозможных вариантах. Иными словами, надо создавать свою научную школу и учить с самых азов. Задача, которой заняться придется самому, другим она просто неведома.

Подобная ситуация сложилась и в строительстве дорог, их тоже практически нет. Дороги даже на трактах грунтовые, в распутицу представляют серьезную трудность путникам, какого-либо твердого покрытия нет даже на улицах городов. Только на самых важных участках в крупных городах обустраивалось мощение деревянными настилами. Тогда как в Европе все больше дорог мостились камнем и щебенкой, позволяя путешествовать с удовлетворительным комфортом, вести торговые дела и политические сделки. Технология строительства таких дорог в основном известна, можно отчасти усовершенствовать применением брусчатки. Надо создавать каменотесные мастерские, дорожные компании как государственные, так и с привлечением предпринимателей, и опять же иностранных мастеров. О массовом строительстве асфальтобетонных дорог пока речи нет, только в местах добычи и переработки нефтебитума.

Применяемые в Руси деревянные мосты через реки будем постепенно менять на каменные, в первую очередь на трактах и других крупных дорогах с существенным потоком грузов. Как и на строительстве дорог, не обойтись без мастеров из Европы, имеющих опыт возведения таких мостов, с большой грузоподъемностью и долговечностью, не препятствующих речным судам. Каналы планируя строить в местах волоков основных речных путей — "из варяг в греки" от Балтийского до Черного моря, Волго-Балтийский торговый путь до Каспия ("из варяг в персы" или "из варяг в булгары"), из Белого в Азовское по Западной Двине, Волге и Дону. Работа грандиозная, не на один десяток лет, но "дорогу осилит идущий", надо начинать сейчас, с первоочередных, среди которых будущие Волго-Донской, Волго-Балтийский, Волго-Московский и Беломоро-Балтийский каналы.

В ноябре этого, 1626 года, мне, вернее Михаилу, но я уже не отделяю себя от него, исполняется 40 лет, возраст зрелого мужа, позади порывы юного сердца, впереди пора мудрости. Многое достигнуто за прошедшие с моего появления в сим мире 16 лет, страна восстала из разрухи и смуты, заставила считаться с собой недругов, впереди у нее великое будущее. Сам я приобрел за эти годы многие знания и умения, прошел самые разные испытания, допускал ошибки, терпел неудачи, но не сдавался, шел вперед, опираясь на верных соратников и своих ближних. Любимая жена и дети, строгая, но заботливая маменька, своим сильным духом поддержавшая меня, создали надежное прибежище, я отдыхаю среди них душой, набираясь новых сил для следующих подвигов во имя них и всего своего народа. У меня чувство полного единения со своей страной, когда ей больно, причиняют ущерб и невзгоды, сердце отзывается состраданием, в час славы разделяю с ней радость и гордость.