— Это дерьмо, Эд. Что я еще могу сказать?
— Откуда оно взялось?
— Ты это достаточно быстро узнаешь.
Пятью минутами спустя, мы визжали тормозами перед белым полукапитальным одноэтажным зданием, шириной около двадцати и длиной около шестидесяти метров. Как летный экипаж, сказал Пэт, мы были счастливыми обладателями "твердого размещения" — наш был одним из 200 одинаковых жестяных контейнерных домов выстроенных в этой части авиабазы Кандагар.
Джон и я схватили наши сумки и приготовились войти в наш новый дом, но прежде чем мы добрались до двери, порыв ветра, расшевеливший адское пламя, пронесся, принося с собой запах, который затмил все, что мы испытали до сих пор.
Прикрыв лицо рукой, я снова спросил Пэта:
— Что это было, черт возьми?
И на этот раз, что бы заткнуть меня, он предложил мне посмотреть.
Пройдя через несколько переулков, мы оказались перед огромным круглым отстойником. Гигантский 150-метровый пруд, заполненный гравием и Бог знает, чем еще, и подпитываемый огромным вращающимся рукавом — был прямо рядом с нашим жилым блоком. Это было насколько чертовски огромным, что мы могли бы обнаружить его на Google Earth, прямо перед самым лагерем.
Рядом стояла огромная надпись:
ПЛАВАТЬ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК
НЕТ ДЕЖУРНОГО СПАСАТЕЛЯ
— Так что теперь ты знаешь — сказал Пэт, пожимая плечами. — Или ты лунатик?
Безопасно пройдя внутрь здания, хотя и не избавившись полностью от запаха, мы добрались до нашей комнаты. Я поприветствовал Билли и Мика, старого приятеля из бывших десантников, теперь полкового квалифицирующего вертолетного инструктора.
— Эд, Джон — весело сказал Билли с края его кровати, справа от теперь уже плотно закрытой двери — Идите и помашите Андреа.
— Ты что, бредишь? — спросил я. Андреа была женой Билли.
Билли поморщился. Только тут я заметил ноутбук рядом с ним.
— Она в MS, ты, идиот.
Я бросил сумки и заглянул через край экрана. Андреа смотрела на меня. Она выдала мне расплывающееся приветствие, а затем появилась бегущая лента сообщения.
"Привет Эд".
Я наклонился над Билли.
— Привет Андреа.
Пока Билли и Андреа ворковали друг с другом, мы с Джоном заселились. Номер прохладным и удобным, только с тончайшим намеком на "Амбрэ дэ Дэрмо", что бы испортить атмосферу. Повсюду были освежители воздуха. Моя кровать была слева, а Джон — справа.
Когда Билли закончил чатится, он и Мик рассказали нам последние новости. Хотя эскадрилья еще не побывала в бою под обстрелом, они выпустили "Хеллфайры". Накануне в засаду попал конвой французского спецназа — они потеряли одного убитого и двух пропавших без вести в бою и были вынуждены оставить три машины в пустыне. Одна из них, по иронии судьбы, была набита системами РЭБ. Они не должны были попасть в руки врага, так что Пата послали, что он всадил в нее "Хеллфайр" и Крис добил ее сотней 30-мм снарядов. Кроме этого, после того как они уворачивались от РПГ, а Крис потратил две из своих девяти жизней, все немного успокоились — кроме добавившегося скулежа о том, что одни парни получают больше летных часов чем другие.
Билл после этого сказал, что ему надо бежать, но предложил мне выйти в онлайн, сказать Эмили, что я прибыл без приключений.
Десятью минутами спустя лицо моей девочки появилось в помехах на экране ноутбука Билли.
Она взглянула на меня и быстро разрыдалась.
Зная что требуется что-то радикальное, я положил руки на голову и начал ее "лосить".
Как объяснить "лосить"?
Несколько лет назад по эскадрилье прошла эстафета. В разгар трахания, парень должен был положить большие пальцы на лоб, пальцы в вертикальном положении и растопырены как рога, а затем взглянуть на себя в зеркало. Вот и все. Хитрость заключалась в том, что бы не спалиться; девушка никогда не должна была знать.
Я потерпел неудачу, и мне пришлось многое объяснять. Эмили сочла это настолько забавным, что с тех пор мы использовали это как наше особое приветствие. Если я не был дома и замечал ее, я "лосил" ее и она меня.
Через помехи связи, я увидел как она подняла руки голове, показала мне пару шевелящихся рогов и выдала отчаянную улыбку.
Я "залосил" ее обратно и тогда, вместе, мы оба нажали кнопку, разрывая связь.
Бывают времена, когда рога говорят громче слов.
Дикарь в Гильменде
Май 2006
Авиабаза Кандагар, Афганистан
Работа всегда заставляла меня сосредоточится и на авиабазе Кандагар было чертовски много, что должно было быть сделано. В зоне боевых действий было шесть "Апачей" и все они требовали времени, любви и внимания, что бы привести их в полностью боеготовое состояние. "Апачи" доставили в Афганистан на транспортниках ВВС С-17, огромных четырехмоторных самолетах напоминавших мне о громыхающих "Тандербирд 2" из мультфильма "Спасатели Интернейшл", а затем выгрузили и собрали. После того, как они снова стали одним целым, их надо было проверить на земле, а потом испытать в воздухе, прежде чем их сочли достаточно безопасными, что бы на них летать и готовыми воевать с талибами.
Пока Джон и я были в воздухе между Великобританией и Афганистаном, первые "Апачи вылетели в Кэмп-Бастион. План комэска на первое время состоял в том, что бы держать половину машин в Бастионе, а остальные на КАБ, потому что вы никогда не будете знать, откуда ждать наибольшей угрозы. Как офицер эскадрильи по вооружениям, я сосредоточился на том, чтобы обеспечить способность каждого вертолета сражаться также хорошо, как и летать, и я уже был в курсе появившихся проблем. Неуправляемые авиационные ракеты оказались ужасающе неточными при учебных стрельбах на ближних дистанциях, но для всех, кто знал недостатки этой конкретной системы оружия в сочетании с "Апачем" это не стало огромным сюрпризом.
Я говорил об этом с ОПГ после Омана. Объединенная проектная группа — многопрофильная группа экспертов вооруженных сил, Министерства обороны Великобритании и оборонной промышленности — была сформирована в 1990-х годах для того, что бы принимать оружие на вооружение и обеспечить его максимальное эффективное и экономичное обслуживание.
Американские ракеты "Гидра" были настолько неточными, что американские экипажи "Апачей" обычно не стреляли ими по каким-либо целям, превышавшим 1000 метров. Мы использовали другие ракеты, но имели ту же самую проблему. Если контейнер не был правильно выровнен, вы могли получить широкое рассеивание ракет — они шли бы ниже и правее из одного контейнера и выше и левее из другого. Когда я обсуждал это с ОПГ, они похлопали меня по спине и велели прекратить суетиться, поскольку ракеты CRV7 были "оружием, работающим по площадям", на что я ответил: "Да, но по каким площадям?". Я не хотел нести ответственность за инцидент "синие-по -синим" с дружественным огнем — нашим худшим кошмаром.
Пушки также должны были быть правильно настроены для каждого фюзеляжа "Апача". Их настройка плыла по разным причинам, и требовалось, так часто, как это было возможно, проводить "динамическую гармонизацию" или юстировку — слегка похоже, как балансируют колеса вашего автомобиля в автосервисе.
Я плохо спал; этому не помогало то, что Мик всю ночь храпел как боров и КАБ все еще вонял как выгребная яма. Но камбуз скрашивал мой день; на нем готовили лучшую еду, что я когда-либо ел в военном лагере.
Джон, Билли и я отправились вместе в штаб Объединенного вертолетного отряда в Афганистане (ОВО (А)), полукруглый контейнер, где комполка и его команда работали над тем, что бы вывести эскадрилью на полную мощь. С "Апачами", выкатываемыми из С-17-х, приоритет был по прежнему, на обеспечении вертолетов, приводимых в рабочее состояние после сборки.
Вертолеты собирались техниками в бетонных ангарах, защищенных рядами укреплений из габионов "Хеско", на расстоянии километра от северного конца основной взлетно-посадочной полосы КАБ. Пятерка, отданная нашим вертолетам была в полном распоряжении сияющего афганского солнца; температура обычно достигала сорока семи градусов, хотя, когда работать приходилось в кабине, где лучи еще увеличивались, она превышала пятьдесят.
В течении следующей недели, шла гонка за подготовку вертолетов, до того, как снова заняться талибами. "Тепло и высоты" были плохой новостью и в Афганистане они были обе — тепло, которое может поджарить твои мозги и горы, которые тянулись до неба.
Вертолеты ненавидят жару и большинство из них не слишком хорошо показывают себя на высоте. Мы использовали диаграммы температуры и давления для ежедневной "высотной плотности", которую мы корректировали в соответствии с условиями. Хвала Господу за дополнительную 30 процентную мощность, которую наши британские "Апачи" получали от своих двигателей "Роллс-Ройс". Американцы были вынуждены снять радары "Лонгбоу" со своих "Апачей" и им по прежнему не хватало мощности, что бы подниматься выше 10 000 футов с полным набором вооружения.
Некоторые из пиковых температур подводили нас очень близко к нашим ограничениям. Изначально "Апач" был рассчитан на температуру, не превышающую сорок градусов. Чаще всего, днем мы видели, как игла термометра ползет к пятидесяти. Мы были на неизвестной территории. Было бы достаточно плохо потерять вертолет из-за вражеских действий; было бы просто преступно потерять хотя бы один, просто потому, что мы недостаточно уделяли внимание климатическим условиям.
Настройка вооружения была медленной, методичной операцией. Я сам разработал методику, после того, как ОПГ не выдала нам решение. В одном конкретном "Апаче", левая пусковая установка оказалась на полтора градуса ниже, что привело бы к тому, что ее ракеты легли бы почти на 700 метров ближе, чем цель. Правая пусковая, с другой стороны, направила бы ракеты на 300 метров дальше; общая площадь рассеяния была бы в километр ширины. Мы бы были приглашением к катастрофе каждый раз, когда открывали бы огонь: синие-по-синим, в почти стопроцентной вероятности.
Техники теряли вес и становились чернее с каждым днем, когда они пытались отработать столько часов, сколько было возможно. Я присоединился к ним в душных ангарах, работая бок о бок при подготовке ударных вертолетов. Работа с вооружением не была пикником в такую жару и в конце-концов, я сделал перерыв под навесом наземников, рядом с взлетно-посадочной полосой. Прикрытый стеной из габионов "Хеско", это была квадратная площадка двенадцать на двенадцать футов, без стен, со столом и несколькими хорошо поизрезанными скамейками.
— Все в порядке, Тафф? Не возражаешь, если я возьму кипятку?
— Быстрее — ответил он — Когда все закончится, ничего не останется.
Четверо из команды запихивали в рот несколько кексов королевского размера.
— Что, хотел бы я знать, они делают?
— А — его глаза блестели — Это было вызов на Состязание по поеданию кексов, сэр.
Тафф спас меня от неловкого вопроса.
— Парни разжились халявными кексами в пайках, не так ли? И притащили их сюда на грузовике. Они собирались приберечь их на черный день, так что я заставил их съесть их, видите ли, за жадность. Это будет им уроком.
Состязание состояло в том, что бы съесть пять кексов так быстро, как только они могли. Победитель выбывал, а остальные должны были повторить состязание снова. Цифры сложились идеально.
— Когда я был на базе у "морских котиков" в Штатах, у них было что-то подобное под названием "Состязание Сабвэя"
— Это что такое? — спросил Одаренный.
Белокурый паренек с мальчишеской внешностью, он был самым молодым членом команды; мечта каждой мамочки. Прямо из школы он явился в свой первый день в армии в футболке с надписью "Одаренный". Кличка к нему так и прилипла.
Я начал жалеть, что открыл рот, но они требовали от меня объяснений. Знал бы я, к чему это приведет...
Подполковник Ричард Фелтон стоял у дальнего конца штабного стола и задумчиво потягивал сигарету. Как можно курить в такую жару было вне моего понимания, но то, как это делал командир полка, заставляло меня нервничать. Он зажал фильтр между кончиками указательного и среднего пальцев правой руки, держа его как можно дальше от губ до того момента, когда он, казалось, силой заставлял себя сделать затяжку, корча гримасу, будто это был недавно зажженый фитиль детонатора, который мог взорваться в любой момент.
— Правила открытия огня, джентльмены... — скрестив ноги, левая рука на бедре, он начал излагать нам, спокойным, мягким тоном, что мы могли и что мы не могли делать в зоне боевых действий. Если бы не серьезность темы совещания и того факта, что Фелтон был одним из самый молодых, жестких и безжалостных полковников в строю, мы могли бы подумать, что попали на номер из комического шоу.
Совещание по ПОО всегда было скулежом; мне нужно было держать свое остроумие при себе. До сих пор наш враг был вооружен не более чем стрелковым оружием и РПГ. Но мы уже знали, что они не бояться "Апачей", системы вооружения, которая была объявлена квантовым скачком в методах войн будущего, которые будет использовать Британская армия. Талибы были средневековьем в своих методах боя, но также и в своей жестокости. Эксперты уже назвали это ассиметричной войной. Все мы знали, что с горсткой примитивного вооружения плохие парни играли в поле с нами на равных.
Фелтон сделал последнюю затяжку своей сигаретой, прежде чем бросить ее в остатки своего кофе. Я проверил уровень заряда на своем цифровом диктофоне и положил его на край складного стола, рядом с картой, на которой был изображен наш район действия. Температура в длинной металлической трубе, в которой находился штаб командира полка, была невероятной. Я взглянул на парней, облепивших стол. Саймон, Билли, Пэт, Тони, Карл, Ник и другие, казалось, принимали это как должное. Если я и был единственным страдающим, я не хотел, что бы они это знали.
— Я знаю, как сильно вы ждали этого — сказал Фелтон. С пола раздался стон.
— Есть два основных сценария, в которых открывается огонь. Во-первых, нам говорят идти и уничтожать цели преднамеренно — например, известный штаб талибов. Преднамеренные атаки описываются документом известным как Директива целеуказания. Она только для заранее запланированных целей и будет согласовываться с правительством, с подписями всех инстанций до самого верха. Итак, если силами разведки будет найден Талибан в определенном месте, и мы подтвердим, что он определенно там и будет дано одобрение Уайтхоллом, то это законная цель в соответствии с нынешними руководящими принципами. Это ясно?
Билли толкнул меня и пробормотал на ухо:
— Они дают одной рукой и забирают другой.
Да, подумал я. Законно, может быть, но как только все эти сдержки и противовесы будут соблюдены, это не мы будем наносить урон, это будут реактивная авиация, с их "Харриерами", B-1Bs и A-10.
Но веселье и игры только начинались.
— Реактивная авиация не может использоваться этим путем — продолжал Фелтон — потому что набор целей также должен соответствовать матрице сопутствующего ущерба. У каждой из стран свои представления о том, что представляет собой сопутствующий ущерб.
