Ничего удивительного в белофинском налете не было. Более того, его следовало ожидать. Потому что до Сортавалы, на которую базировались шюцкоровские катера, оставалось всего сорок километров. Три часа ходу по озеру. А то и меньше.
И это было чревато. Потому что дорога, по которой снабжалась пятьдесят шестая стрелковая дивизия, была единственной коммуникацией, связывающей ее с тылами армии. И от самого Олонца шла вдоль озера. Так что могла быть перерезана финнами в любом месте. В любой момент...
Вечером четвертого декабря капитан первого ранга Трайнин привел свой поредевший отряд в Шлиссельбург. Где и узнал все последние новости. В том числе, о гибели крейсера 'Киров' и эсминца 'Стремительный'. А также об аресте начальника штаба КБФ Пантелеева и отстранении от должности командующего флотом Трибуца.
Загнав тяжелые предчувствия как можно глубже, Трайнин горячо взялся за восстановление боеспособности своей флотилии. Во-первых, добился немедленной отправки спасательной партии Экспедиции подводных работ особого назначения для снятия с камней канонерской лодки 'Ораниенбаум', а также подъема затонувших тральщиков и катеров. Во-вторых, организовал ремонт всех поврежденных кораблей. И, в-третьих, приказал срочно вооружить крупнокалиберными пулеметами ДШК и сорока пяти миллиметровыми орудиями все оставшиеся мобилизованные речные суда, включив их в состав флотилии в качестве тральщиков и сторожевиков.
Вместе с докладом об успешном выполнении боевой задачи по поддержке фланга Седьмой армии в районе Тайпале, Трайнин подал рапорт на имя нового командующего флотом Левченко, в котором подробно осветил положение дел во флотилии и кратко, но честно, не скрывая вины прежнего командования флотом, проанализировал причины, приведшие к такому незавидному положению. А также изложил свои соображения по скорейшему изменению ситуации. Доложив об уже принятых мерах.
И сделал это оч-чень вовремя. Потому что, на следующий день, Левченко получил раздраженную телеграмму флагмана флота второго ранга Кузнецова, указывающую на 'бездеятельность и безынициативность командования ЛВФ при безучастном отношении ВС КБФ', которые позволили неприятелю активизировать свои действия на левом фланге Восьмой армии. Нарком решительно потребовал 'прекратить действия белофинской флотилии на Ладожском озере путём уничтожения с воздуха всякой посудины, обнаруженной как на озере, так и в базах противника'.
Комфлота, ознакомившись с рапортом Трайнина, немедленно связался с наркомом и доложил о состоянии флотилии и принятых мерах по повышению ее боеспособности. В том числе, о перебазировании в Шлиссельбург канонерской лодки 'Сестрорецк', сторожевого корабля 'Пурга' и двух быстроходных тральщиков 'Шкив' и 'Гафель'. А также четырех морских охотников.
Кузнецов одобрил усиление ЛВФ современными боевыми кораблями и приказал включить в ее состав эскадрилью скоростных бомбардировщиков и эскадрилью пушечных истребителей с 'эрэсами', а штабу флотилии в трехдневный срок подготовить, а затем провести набеговую операцию и уничтожить финские суда, базирующиеся на Сортавала, Лахденпохья и Кякисалми. Задействовав для этого все наличные силы — морскую авиацию, надводные артиллерийские корабли и подлодки...
Тем временем, сто пятьдесят пятая стрелковая дивизия, наткнувшись на упорное сопротивление белофиннов под Уомаа, форсировала реку Ууксунйоки и обошла противника с юга. Чем вынудила его отступить. К шестому декабря передовые части дивизии овладели железнодорожной станцией Койриноя, и вошли в соприкосновение с разведбатом пятьдесят шестой стрелковой дивизии, подошедшим с юга. Дальнейшее продвижение советских частей было остановлено финнами, занявшими оборону на заранее подготовленном рубеже Китиля — Руокоярви — Сюскуярви...
Опомнившись после сокрушительного удара, нанесенного Красной Армией на границе, финское командование быстро разобралось в обстановке и перебросило в район Сортавала два пехотных и один полевой артиллерийский полк. Третий полк, усиленный артиллерийской батареей и двумя егерскими подвижными батальонами, преградил путь семьдесят пятой стрелковой дивизии и тридцать четвертой легкотанковой бригаде в районе Лоймола.
Остальные части четвертого армейского корпуса (за исключением тринадцатой пехотной дивизии спешно переброшенной в Оулу) были связаны четырнадцатым стрелковым корпусом (восемнадцатая, сто тридцать девятая и сто шестьдесят восьмая стрелковые дивизии и двадцать восьмой корпусный артиллерийский полк) Восьмой армии, наступавшим в направлении на Иломантси, а затем на Йоэнсуу с целью перерезать железную дорогу Сортавала — Каяани.
Четырнадцатый корпус наносил вспомогательный удар. Но это не означало, что ему было легче. Сначала сто шестьдесят восьмая стрелковая дивизия встала у реки Койтайоки, ожидая восстановления взорванных мостов. А потом уперлась в финский оборонительный рубеж под Ойнаансалми. В десяти километрах юго-восточнее Иломантси. И опять застряла. Но уже не перед водной преградой. А перед огневой...
Сто шестьдесят восьмая дивизия была сформирована всего три месяца назад, насчитывала двенадцать тысяч человек и на три четверти состояла из запасников. Ни разу не обстрелянных.
Сто тридцать девятая стрелковая дивизия являлась ровесницей сто шестьдесят восьмой. И тоже была сформирована на базе стрелкового полка за счет призыва личного состава из запаса (включая младших и средних командиров). И подготовлена немногим лучше своей товарки. А на самом деле, даже хуже. Потому что, в отличие от нее, вместо боевой, политической и технической подготовки занималась освобождением Западной Белоруссии. Это, во-первых. А, во-вторых, потому что после Польского похода все бойцы и командиры, начиная с комдива, страдали шапкозакидательским настроениями. А это для военного человека — самое опасное, почти смертельное, заболевание...
Всю эту неделю сто тридцать девятая дивизия продвигалась вглубь Финляндии, не встречая никакого сопротивления. В результате личный состав еще больше уверился в том, что Финский поход будет такой же прогулкой, как и Польский. И считал так до тех пор, пока не оказался перед белофинскими позициями у озера Меркиярви. В десяти километрах севернее Иломантси. Где и осознал свою ошибку. Умывшись кровью.
Восемнадцатая Ярославская Краснознаменная стрелковая дивизия четырнадцатого стрелкового корпуса Восьмой армии была кадровой. Прекрасно обученной. И полностью укомплектованной. Поэтому командарм держал ее во втором эшелоне.
На всякий пожарный случай...
11. По полям идут колонной красные войска...
Карельский фронт, начало декабря 1939 г.
...Для разгрома финской белогвардейщины в ЛенВО были сосредоточены самые боеспособные стрелковые соединения Красной Армии — двенадцать обстрелянных и крепко сколоченных дивизий Первой и Третьей Отдельных Краснознаменных армий, покрывших себя неувядаемой славой на Халхин-Голе, в Маньчжурии и Китае.
Остальные двадцать семь стрелковых дивизий Ленинградского, Карельского и Северного фронтов боевого опыта не имели. Более того, были укомплектованы плохо обученными запасниками и новобранцами. Исключение составляли лишь несколько кадровых соединений. В Седьмой армии — четвертая Смоленская Краснознаменная стрелковая дивизия имени Германского пролетариата и двадцать четвертая Самаро-Ульяновская Железная Краснознаменная стрелковая дивизия, в Восьмой — восемнадцатая Ярославская Краснознаменная и пятьдесят шестая Московская Краснознаменная стрелковые дивизии, в Девятой — сорок четвертая Киевская Краснознаменная стрелковая дивизия имени Щорса.
До принятия в сентябре этого года 'Закона о всеобщей воинской обязанности' комплектование РККА осуществлялось по смешанной территориально-кадровой системе. В соответствии с которой лишь треть дивизий была полностью укомплектована по штатам мирного времени, а остальные являлись территориальными. Обмундирование и вооружение этих дивизий хранилось на складах, а конский состав и автотранспорт был приписан из народного хозяйства и прибывал только после объявления всеобщей мобилизации. Также как и красноармейцы. И большая часть комначсостава.
И те, и другие раз в год призывались на месячные сборы. В течение пяти лет. Командиры отделений и взводов, набираемые из числа наиболее подготовленных бойцов, обучались на краткосрочных курсах (трех— и шестимесячных). Студенты проходили обучение на военных кафедрах и не служили вовсе. После окончания института им присваивали воинское звание 'капитан' и зачисляли в запас...
В годы послевоенной разрухи страна не могла себе позволить содержать регулярную армию. Поэтому волей-неволей пришлось обратиться к идее Карла Маркса о ее замене всеобщим вооружением народа. Маркс полагал, что при нападении врага на коммунистическое государство рабочие и крестьяне должны взять в руки оружие, собраться в отряды, выбрать военных вождей и отразить вражеское нападение. А затем опять вернуться к своим молоткам, зубилам и оралам.
Жизнь доказала неэффективность этой идеи еще в восемнадцатом году.
Красногвардейские отряды оказались не способны защитить молодую Республику Советов, в связи с чем, было принято решение о создании армии. Которая первое время по инерции комплектовалась на добровольной основе. Однако принцип добровольности себя не оправдал и вскоре был заменен принудительным призывом. Благодаря чему удалось таки набрать трехмиллионную Красную Армию, которая наваляла по шее и белякам, и Антанте. После чего из соображений экономии перешла к территориально-кадровой системе. Несмотря на все ее минусы...
Для обучения солдата в мирное время требуется не менее двух лет. Командира отделения надо готовить еще год, взводного — два. А грамотный командир роты получается, в лучшем случае, после семи лет службы. При условии ее нормального прохождения. Плюс год на сколачивание боеспособной части из уже обученных бойцов.
Товарищ Сталин, уделявший огромное внимание повышению обороноспособности страны, прекрасно это осознавал. И понимал, что боевая ценность территориальных соединений близка к нулю. Поэтому число кадровых дивизий год от года увеличивалось. Хотя никогда не превышало половины от общего количества.
Не превышало до сентября этого года, когда Совет Народных Комиссаров в целях усиления стрелковых войск утвердил 'План реорганизации сухопутных вооруженных сил Союза ССР', в соответствии с которым планировалось перевести все стрелковые дивизии тройного развертывания в ординарные. То бишь, на кадровую основу.
Первого сентября в Европе началась большая война. В которой Советскому Союзу, несмотря на все его миролюбие, рано или поздно, все равно не миновать участвовать. Так что нужно было срочно укреплять Красную Армию.
Именно поэтому был принят 'Закон о всеобщей воинской обязанности', установивший новые сроки службы (пять лет во флоте и три года в сухопутных войсках и авиации) и понизивший призывной возраст с двадцати одного года до девятнадцати.
Кроме того, в связи с обострением международной обстановки было задержано увольнение срочников. В результате все кадровые дивизии были пополнены до штатов военного, а территориальные — до штатов мирного времени...
К концу ноября новобранцы прошли курс молодого бойца, а призванные из запаса красноармейцы-переменники и младшие командиры — ускоренную переподготовку.
На первый взгляд все обстояло благополучно. Бойцы и командиры были сыты, обмундированы и до зубов вооружены. И замечательно печатали шаг, сверкая штыками наперевес, во время праздничного парада на ноябрьские праздники. Однако при более внимательном рассмотрении положение дел выглядело далеко не таким радужным.
Некомплект командного и начальствующего состава в пехоте составлял двадцать процентов (не взирая на призыв из запаса, сокращение сроков обучения в военных училищах и увеличение числа краткосрочных курсов). При этом до семидесяти процентов (!) комначсостава имели за спиной только курсы младших лейтенантов.
Инспекторские проверки выявили чрезвычайно низкую боевую подготовку среднего командного состава в звене 'рота-взвод', отсутствие полевой практической выучки и элементарное неумение стрелять и окапываться, вызванное упрощенчеством и недостаточным количеством полевых занятий в училищах и на курсах. Особенно слабую подготовку показал младший начальствующий состав. Во всех видах боя и разведки! А, ведь, именно командиры отделений должны обучать красноармейцев!
Недостаточная тактическая, стрелковая и физическая подготовка комначсостава, помимо всего прочего, еще и подрывала командирский авторитет. Что вело к падению дисциплины. Усугубляясь низкой требовательностью командиров к подчиненным и ложным демократизмом...
Одним словом, учиться воевать большей части бойцов и командиров Красной Армии предстояло в бою.
Впрочем, давно известно, что на войне год идет за три. Так что процесс обучения ускоряется. Когда 'неуды' ставят вражеские пули и снаряды, каждое упражнение усваивается с первого раза на 'удовлетворительно' и 'хорошо'. Теми, кто уцелел.
Кадровые стрелковые дивизии были подготовлены лучше бывших 'тройчаток'. Но боевого опыта тоже не имели (освободительный поход в Западную Украину и Белоруссию не в счет), по каковой причине неминуемо должны были бы хлебнуть лиха, столкнувшись с врагом, этот опыт имеющим.
К счастью советским запасникам противостояли такие же мобилизованные и наспех переученные финские резервисты. Окажись на их месте германский Вермахт, еще неизвестно, как оно все обернулось бы.
Слава Богу, с Германией еще в августе был заключен Пакт о ненападении. И у Красной Армии появилось время, чтобы как следует потренироваться. На белофиннах. А также на белошведах с белонорвежцами. Если эти англо-французские прихвостни, паче чаяния, посмеют покуситься на неприкосновенность новых советских границ.
В отличие от Батова и Еременко, командующий Девятой армией комкор Черевиченко имел в своем распоряжении только одну кадровую стрелковую дивизию. Сорок четвертую Киевскую имени Щорса. Остальные три (пятьдесят четвертая, сто двадцать вторая и сто шестьдесят третья стрелковые дивизии), входившие в состав Особого стрелкового корпуса, были сформированы всего три месяца назад. За счет приписного состава. Со всеми вытекающими последствиями. Хотя и насчитывали около двенадцати тысяч человек, шестьсот пулеметов, полторы сотни орудий, а также пятьдесят танков и бронемашин. Каждая...
Девятая армия должна была нанести удар в направлении на Каяани и далее на Оулу с целью перерезать коммуникации, соединяющие центральную и северную части Финляндии. А также прекратить сухопутное сообщение белофиннов со Швецией и Норвегией, через порты которых шли англо-французские военные поставки.
По прямой от советско-финской границы до Ботнического залива было всего двести километров. Однако в Озерном крае прямых путей не бывает. Зато достаточно узких межозерных дефиле, которые удобно оборонять. И оч-чень трудно преодолевать. Особенно под огнем. Но это еще полбеды. В ходе наступления механизированные колонны вскоре вытягиваются вдоль немногочисленных, разделенных непроходимыми болотами и лесами, дорог в тонкую ниточку. Которую решительный и энергичный враг может порвать в любой момент. В любом месте. Если ему это позволить, конечно.
