Волчица и пергамент. Том 4

— Я не могу оставить без внимания замысел госпожи Ив, и кто-то должен спасти госпожу Шарон.

Уголки губ Миюри поползли вверх в ухмылке. Показались уши и хвост, и она даже не удосужилась проверить, нет ли кого-то вокруг.

— Я хочу, чтобы ты остался таким потрясным старшим братом, какой ты есть. Конечно, — она без смущения прильнула к его руке, — при условии, что я твой меч и твой щит.

Им надо действовать вместе, словно они составляли единое целое. Они ещё не определили, как будут дополнять возможности друг друга.

— Если я вдруг почувствую, что теряю почву под ногами, я буду помнить, что у меня есть ты, и я могу устоять.

Уши и хвост Миюри дрогнули, и она спросила:

— И что ты собираешься делать?

— Мы пойдём угрожать... Кхм. Просить госпожу Ив сотрудничать с нами. Дерзким именем Предрассветного кардинала.

— О-го? Ты, наконец, сказал это, — её улыбка стала немного хищной. — Мы идём охотиться на лису, брат!

Но на эту улыбку он мог положиться.

Они быстро выяснили, где остановилась Ив в Раусборне. Рыцари, бывшие охраной Хайленд, поймали людей, наблюдавших за поместьем, и получили эти сведения от них. Но у Ив, по-видимому, и не было особых намерений скрывать свою резиденцию, её соглядатаи раскрыли место сразу, им оказалось одно из тех зданий Раусборна, которые называют общественными.

Хайленд узнала в городском совете, что Ив выполнила все надлежащие действия, чтобы использовать это место для торговли на время своего пребывания в городе. Похоже, Ив продумывала всё, но делала лишь то, что было правильно делать. Коул рассказал Хайленд, что узнал от Кларка и как глубока лисья нора Ив, которую наследница определила как настоящего врага.

Коул и Миюри подъехали к тому месту, где поселилась Ив, и спешились. Ещё три превосходные лошади привезли на себе саму Хайленд и её рыцарей, два других охранника пришли пешком.

— Сообщи, если что-нибудь случится. Я оставлю своих рыцарей поблизости, — сказала Хайленд. — Желаю вам удачи.

Он не стал говорить ей, что это слишком. Ив уравновешивала весы не для простой торговли в огромном городе Раусборн, а для невероятных размеров контрабанды, которая повлияет на выживание всего королевства. Жизнь человека — просто пыль перед таким количеством золота. Ему хотелось думать, что он в безопасности, потому что возможность его использования придавала ему ценности, но Ив была слишком коварна.

Оставив за собой обеспокоенную Хайленд и её людей, Коул и Миюри пошли одни.

— Миюри?

— Да, — тихо отозвалась она. — Так необычно. Толпы людей не так далеко, даже чувствуется их лёгкий запах. Но здесь как другой город.

Странно тихое место в оживлённом Раусборне, эта часть города когда-то процветала, но была заброшена на протяжении веков. Говорили, что когда-то давно причал на этой стороне реки служил оживлённым рынком.

— Это больше напоминает склады крупных компаний и ремесленных гильдий.

Дома использовались и сейчас, но они были архаичными, массивными и имели мрачный вид. Иногда попадались гружёные повозки, но в целом было безлюдно.

Раусборн был построен на устье реки, но порт в этом месте, похоже, давно затянуло грязью и песком, корабли больше сюда не могли заходить. Значительную часть берега смыло, осталась узкая полоска земли, что заставило перенести торговые склады, и всё место быстро обезлюдило. Вместе с тем былое процветание оставило после себя великолепные здания, слишком дорогие, чтобы их снимать на короткое время, удешевление их аренды казалось настолько же невозможным, насколько невозможным представлялось всё здесь снести и застроить дешёвыми жилыми домами.

Когда люди ушли, здесь всё опустело, однажды покинув место, люди уже не вернулись. Потому дома здесь использовались либо как склады благодаря своей массивности, либо как вторые дома богачей, которые могли здесь отдохнуть от шумной суеты.

Наконец они добрались до здания. Ив снимала ныне не используемый общественный склад, принадлежащий городу, вероятно, когда-то здесь разгружали и взвешивали различные виды пшеницы.

— Она одевается так роскошно, но живёт в таком месте, — отметила Миюри.

Само здание было четырёхэтажным, выстроенным из камня до второго этажа, оставшиеся два были из потемневшего дерева. Весь первый этаж представлял собой погрузочную площадку с большой деревянной дверью, похожей на пасть кита. В обе стороны от пасти убегали на второй этаж каменные лестницы. Нигде не было ярких украшений, всё было обустроено исключительно практично. И теперь навевающее уныние опустевшее здание казалось менее простым и более мрачным.

— Но это очень похоже на неё, — сказал Коул.

— Похоже?

— Посмотри на ту медную табличку.

Табличка, окислившаяся и позеленевшая, висела на стене первого этажа здания.

— Хм-м? Умм... "Дорога мешков"?

— Это название улицы, на которой стоит здание. Это доказательство того, что здание было местным центром, отсюда распоряжались жизненно важным для города товаром — пшеницей, содержание улицы тоже было на попечении центра.

Часто живущие вдоль дороги отвечали за её содержание, а присвоение ей названия свидетельствует о её влиянии на территорию. Потеряв свою значимость, здание сохранило историческую важность. То, что Ив остановилась в таком месте, а не сняла кричаще роскошную резиденцию, было очень похоже на торговца, добившегося всего самостоятельно, и почему-то это наполнило Коула удовлетворением.

— Я думаю, что именно здесь её предательство обретает истинный блеск.

— Я примерно поняла. А ещё — их глаз следит за нами.

— Что?

Взгляд Миюри поднялся на второй этаж, в этот момент дверь открылась, и появился охранник, которого они видели в "Золотом папоротнике".

— Хозяйка ждёт вас, — провозгласил он, глядя на них сверху с высоты большой лестницы.

Коул был уверен, что Ив либо знала об их приходе, либо не возражала против того, с чем они могли прийти. Или, может, лицедействовала, чтобы заставить своих гостей так думать. Ив была драгоценным камнем, цвет которого менялся в зависимости от направления взгляда. Если бы он не будет тщательно думать, он может из охотника превратиться в жертву.

— Идём, Миюри.

— Мне нужно достать мешочек с пшеницей.

Он не думал, что Миюри сказала это всерьёз, но она и впрямь вытащила мешочек с пшеницей, обычно висевший на шее у неё под одеждой. Кровь от крови Хоро, мудрой волчицы, она могла использовать силу пшеницы, чтобы принять свою волчью форму. Сколько бы ни было у Ив могучих охранников, Миюри, несомненно, никогда не уступит им, но это произойдёт лишь в том случае, если её дурень-брат окажется в заложниках.

Будь осторожен, сказал он себе.

Они поднялись по ступенькам, вошли в открытую дверь, а два охранника, стоявшие за дверью, пристально наблюдали за ними.

— Разрешите.

Охранники промолчали, один просто закрыл за гостями дверь, другой пошёл вперёд указывать путь. Они даже не проверили, есть ли у визитёров оружие. Старый склад для пшеницы, снятый Ив, был полон вещами, которые вряд ли можно было ожидать. Но, пожалуй, эти вещи собрались с течением времени, а не принадлежали Ив. Всей мрачности этого места противостояли наряды охранников крикливых цветов. Впрочем, здесь было хорошо убрано и совсем не пыльно, узкий коридор неплохо продувался, вместо затхлости и пыли в воздухе чувствовался слабый солёный запах устья реки.

Охранник молча поднялся по лестнице на следующий этаж. Отсюда было видно всё — от склада на первом этаже до потолка над четвёртым. Большие столбы в открытом зале служили, видимо, не опорами, а механическим подъёмником, но только в прошлом, сейчас его остатки свисали с них, подобно плющу.

Добравшись до четвёртого этажа, они наткнулись прямо у лестницы на стол, за которым сидел с пером в руке тот массивный слуга. Ровные вертикальные ряды маленьких, букв, так не соответствовавших его огромному росту, заполняли пергамент. Этого языка Коул не знал, он даже прочесть ничего не мог.

— Хозяйка внутри, — лишь сказал этот великан и вернулся к своему письму.

— Хозяйка, — фыркнула Миюри, похоже, выведенная из себя его расслабленным видом.

Охранник постучал в дверь, и тихий голос сказал:

— Входите.

Дверь открылась, приятно обдав их прохладным воздухом. Комната за дверью была похожа на кабинет, но Ив не было видно.

— Госпожа Ив?

— Брат, — потянула его за рукав Миюри.

Коул посмотрел, куда она указывала, и увидел сбоку ещё одну комнату, точнее, балкон, обращённый к реке. Он был залит голубизной, отражённой от поверхности моря, отсюда вдалеке был виден оживлённый порт Раусборна, здесь же царило спокойствие, напоминая видение из прекрасного сна. Ив была на балконе. Она сидела в большом кресле, рядом с ней стояли чаша с напитком и тарелка с вяленым мясом. Девушка с зонтиком, занимавшая место позади хозяйки, улыбнулась вошедшим.

— Вы пришли дать мне ответ на то, о чём мы говорили в "Золотом папоротнике"? — заговорила Ив. — Разве это не прекрасный вид? Давным-давно огромные корабли подплывали прямо к этому самому зданию. Рассказывают, двадцать человек работали с тем подъёмником, поднимая ёмкости с пшеницей, которая потом проходила на первый этаж по трубе, высыпаясь из неё водопадом.

Ив говорила с какой-то радостью, ни разу не взглянув в их сторону.

— Мы обнаружили твою хитрость, госпожа Ив.

Ив скрестила ноги и подняла правую руку. Девушка с зонтиком поклонилась и, изящно двигаясь, миновала их и вышла в коридор.

— Ты использовала родительскую любовь архиепископа и священников против них, чтобы осуществить задуманную тобой контрабанду, верно?

Морская птица визгливо прокричала, пролетая мимо. Эти птицы были решительны на кораблях и в порту, но казались потерянными на этой стороне реки.

— Родительская любовь, так, да?

— Меня не впечатлил твой обман и мне он не понравился.

Ив, казалось, понравился этот ответ, она расплела ноги и встала.

— Кто тебе это сказал? Собор никому не открывает свои двери... и я сомневаюсь, что найдутся священники, которые помогут тебе, связавшемуся с Хайленд.

Коул заметил, что поза Миюри изменилась. Глаза Ив, тёмные из-за света, бившего ей в спину, походили на глаза зверя, следящего за своей добычей в лесу.

— Я Предрассветный кардинал.

Глаза Ив округлились от его сухих слов, она улыбнулась, как от щекотки.

— Ты прав. У тебя есть твоё влияние, твоя мудрость. Хорошо, просто замечательно, — Ив улыбнулась и глубоко вздохнула. — Ну, и зачем ты пришёл сюда?

На её затенённом лице выделялись лишь глаза и губы, усиливая сходство Ив со зверем, бродящим в тёмному лесу. Её неприкрытая враждебность словно сделала её ещё выше. Ив прошла через столько всего, что Коул едва ли мог бы даже представить. Он не думал, что победит. Но в то же время был уверен, что справедливость на его стороне.

— Я обвиню тебя при всём народе.

— О?

— Именем Предрассветного кардинала я при людях обвиню тебя и торговцев в преследовании собора.

Ив прикрыла рот, её губы пока ещё были изогнуты улыбкой. Коул счёл это предложением продолжить и глубоко вздохнул.

— Из своих странствий я знаю, что люди не ненавидят Церковь и не считают её ненужной. Как ты думаешь, что произойдёт, если я от имени Предрассветного кардинала обвиню этих жадных торговцев перед всеми людьми в попытке разбогатеть на контрабанде путём обмана собора? Люди, несомненно, встанут на сторону собора. И если королевство хочет избежать внезапного усиления противостояния и войны с Церковью, его правители подсчитают свои возможности и вместе с Церковью выступят, чтобы наказать торговцев, действующих противозаконно.

Если это произойдёт, то Ив и торговцы не разбогатеют от контрабанды, они, скорее, могут в итоге оказаться на виселице в качестве итога своего совместного заговора. Конечно, не этого хотел Коул, после своей угрозы он ей хотел предложить вот что:

Я хочу, чтобы ты посоветовала собору поговорить с Шарон и другими сборщиками налогов. Кроме того, ты получишь пергамент у гильдии торговцев, который ослабит напряжение в отношениях со сборщиками налогов. Тогда пройдут тёмные тучи войны, и Шарон и её сборщики смогут, так или иначе, договориться со священниками.

Конечно, для Ив, стремившейся к войне, это означало бы понести потери, но это куда лучше смертного приговора в результате обвинения в подготовке контрабанды.

Ростки планов Ив увяли, как только Коул услышал историю Кларка. Коул ждал, что она объявит отступление.

— Прекрасно.

Он выиграл. Это чувство наполнило его грудь, теперь надо было договориться об условиях переговоров.

— Если ты хочешь обвинить нас — прекрасно, — продолжила Ив.

Всё поплыло у него перед глазами, мысли стали путаться. Будто он сделал шаг, а там оказалась пропасть.

— Я не возражаю, — она вздохнула, — я боялась и думать, что же ты мне скажешь.

Ив повернулась, взяла стеклянную чашу со стола на балконе и отпила из неё. Коул стоял, застыв на месте, не понимая, что это значит.

— Госпожа... Ив?

— Да? — переспросила она, будто интересуясь — разве кто-то нападает на тебя, пользуясь твоим замешательством?

Коул ожидал, что кое-кто вытащит свой кинжал и втянет его в кровавую ссору. Он совершенно не мог предугадать её нынешнее поведение.

— Я... мм...

— Ты собираешься обвинить меня, верно? Вперёд.

Он бы понял, если бы она просила его не делать этого. Почему она так спокойна? Страх заполз в его душу — что-то было им упущено. Он попытался найти слабое место в её позиции. Стояло ли что-то за её спокойствием, или оно было наигранным? Коул посмотрел на Миюри, прежде убеждённую, что Ив не собиралась позволить им уйти живыми, но сейчас его спутница тоже выглядела озадаченной.

— О, я понимаю. Ты думал, что, когда ты разрушишь мои планы, я выйду из себя, буду рыдать и скрежетать зубами. И тогда ты воспользуешься этой возможностью, чтобы заключить сделку — верно?

Это было настолько очевидно, у Коула окоченели и тело, и разум.

— Мне не нужно выходить из себя. У меня есть другие способы разбогатеть, — Ив пожала плечами, вынула изо рта кусок вяленого мяса, который она сжимала в зубах, и выбросила за балкон. — И обвинение превосходно. С таким же успехом я могу рассказать тебе обо всех хитрых делах Аруго и других торговцев, обо всём, что они проворачивали за их время пребывания в городе. Чем быстрее ты их осудишь, тем лучше. Это будет тебе нетрудно, нет?

О чём вообще говорила Ив? В чём он ошибся, оценивая её? Коул по-прежнему был нем, и она подарила ему искреннюю, добрую улыбку.

— Хех. Всё тот же озадаченный взгляд, как и в детстве.

Он сделал лишь полшага назад, но этого хватило, чтобы вернуться в детство. В этом сражении он смог лишь нерешительно пробормотать:

— Почему? Почему ты?..

Холодная улыбка, тронувшая её губы, казалась ещё и немного грустной.

— Ты спрашиваешь, почему я выгляжу такой спокойной после обвинения? Или почему я собираюсь предать Аруго и остальных?

Молчание Коула означало желание узнать и то и это.