— Так, то Ад, — улыбнулась Ия, — А мы на Земле.
— Всё в этом мире связано, — говорил математик. — Скорее всего, и с другими мирами у нас есть связь. Ещё существуют учения, считающие, что Земля это и есть Ад, где души мучаются в постижении истины. А жизнь это переход через Стикс. Собственно, работая в школе, по-другому и думать трудно. Древние, например, считали реку Танаис притоком Стикса. Вот такая у нас мистическая география.
Всех интересовало, как это приезжий человек умудрился так хорошо изучить болота.
— Да очень просто, — отбоярился Никодим. — Не поленился сходить в контору торфоразработчиков и сфотографировать все их карты местности. Карты у них очень подробные с промерами глубин. Вот поэтому мы в трясину и не лезем, да и незачем туда нам лезть: ягода любит обитать на краю болот. Пока шли, Никодим рассказывал о болоте и в краеведческом плане. Эта заболоченная территория, рассказывал он, называется Комаринский мох — это система болот площадью до трёхсот квадратных километров. Природная система представляет собой несколько слившихся воедино болот верхового типа, а также множество озёр, ручьёв и речушек. Пейзаж дополняют острова и полуострова. На некоторые острова Никодим планировал завести свою банду собирателей. Климат в этом регионе способствует торфонакоплению. Ага, про местных торфоразработчиков все знают. Большую площадь болота покрывают типичные мхи, а также кусты багульника, камнеломки сборной, морошки, осоки, меч-травы и росянки. При встрече с этими растениями, Никодим показывал их дамам. На периферии растет ива, ольха и береза. Большинство растений занесено в Красную книгу: сфагнум Линдберга, камнеломка болотная, клюква мелкоплодная, водяника черная. Разнообразие флоры объясняется высоким содержанием минеральных веществ в почве. Здесь почва сама, как удобрение. На болотах обитает белая куропатка и краснокнижники: золотая ржанка, большой веретенник, луговой лунь. Никодим просил птиц не пугать, в их гнёзда не лезть. В водоемах, примыкающих к Комаринскому мху, водятся сомы и подлещики, соответственно местность привлекает любителей охоты, рыбалки и собирательства. Но людей здесь увидеть трудно: слишком огромные размеры и слишком тяжело здесь ходить. Чуть проявишь неосмотрительность — и наплаваешься в водичке с пиявками да лягушками.
Вскоре всем стало не до разговоров: Никодим свою группу завёл в такие места, где этих самых ягод было уйма — только не ленись нагибаться и собирать. Нюх у него, что ли на ягодные места?
Математик не стал рассказывать коллегам, что карты торфоразработчиков — это ерунда, только для отмазки годятся, да и вообще не стал говорить о том, зачем он столько времени проводит на болотах. Пусть народ думает, что ягоду собирает. Обогащается на природных дарах. Он внимательно посматривал по сторонам, отмечая только ему понятные вещи, да за тётками надо было присматривать, а то увлечётся тётка сбором ягод и вляпается по уши в не очень стерильную водичку с пиявками. Вытаскивай её тогда, спасай от пиявок и суши. Вскоре у тёток почти полностью заполнились ёмкости для сбора ягодки: никто не ожидал, что куманики окажется так много. Надо было идти домой, но тут, как на грех начала стремительно портится погода, хотя ничто не предвещало грозу. Светлый день решил стремительно превратиться в ночь, усилился ветер, а видимость уменьшилась до тридцати метров, а потом и меньше. Вверху летели грозовые тучи, а по болотам зловещими клубами стелились насыщенные водой испарения. Болото быстро превращалось в неприятное, давящее на психику место, в котором места людям не было. Вдалеке уже грохотал гром, сверкали жуткие молнии, вся живность на болотах притихла и попряталась: кругом была влага и виднелись чёрные искривлённые стволы деревьев, обвешанные языками тины. Смотрелось в темноте это зловеще. Случившаяся внезапно жуть сильно испугала тёток, которые загомонили, не зная, что делать.
— Не переживайте, — успокоил тёток Никодим. — Не потонем. Я отсюда до посёлка дорогу с закрытыми глазами знаю. Вот только пока будем брести до дома, то промокнем знатно. Идите строго за мной, след в след.
Так они и пошли: медленно переставляя ноги в быстро образовавшейся от дождя грязи, охая от молний, но, не бросая тару с ягодами. Добычу было бросать жалко. Зря, что ли столько корячились. Шли очень медленно, потому как пожилым тёткам передвигать ноги по щиколотку в грязи было трудно. Да ещё народ пугали ветвистые молнии, словно сговорившиеся падать не далеко от движения людей. Через секунду после падения молнии громыхал гром, своим звуком заставляя барабанные перепонки людей переносить потрясение. Но это было ещё только лёгкое начало. Через несколько минут, что называется, разверзлись хляби небесные, и природа показала всю незначительность человека, ползающего по поверхности Земли, и в своей гордыне считающего именно себя царём природы. Дальше идти группа физически не могла: видимости практически не было никакой, поэтому народ сбился в кучу и, причитая, стал мокнуть. А что ещё оставалось делать? Вдруг справа по ходу, метрах в пятидесяти, ударила по болоту особо жирная молния, представляющая собой столб огня, непонятно какого цвета. Природа как бы соревновалась сама с собой, доказывая, что мощнее: небеса или земная твердь. Плазма этой монструозной молнии со всей дури обрушилась на землю, так что вскоре людей обдало горячим облаком вонючего пара. Во вспышке неестественного света народ заметил, что молния поразила какую-то кочку на небольшой возвышенности, от чего та даже начала весело гореть, несмотря на льющуюся с небес воду. Что там могло гореть? Вот же загадки природы. На этом светопреставление закончилось. Ливень ещё хлестал несколько минут, а потом плавно перешёл в моросящий дождик, который вскоре исчез с появлением Солнца. Бури как не бывало.
Как только появилось Солнце, и прекратил лить дождь, так группа людей стала озираться по сторонам и не узнала местность: казалось, что они стоят посреди огромного озера, вода которого весело искрит под солнечными лучами. Вот только куда идти? Везде вода — так можно и в трясину угодить и через несколько лет превратиться в удобрение. Это обстоятельство привело тёток в трепет: никому из них превращаться в удобрение в глубине трясины было не интересно. Вот только Никодим Викторович почему-то был чрезвычайно доволен жизнью, весел и постоянно шутил. Тёток он заверил, что с ним они не пропадут, только должны идти строго за ним — он и с закрытыми глазами знает дорогу домой и не приведёт их в трясину. И действительно, тётки всю дорогу брели за ним только по щиколотку в воде и грязи, удивляясь, как это Никодим так здорово ориентируется на местности. А Никодим источал радость и удовольствие, как будто он, как и все не был абсолютно промокшим, а находился посреди города, а не лютого болота. Что было причиной такого хорошего настроения у математика, тёткам было не понятно, а он, естественно, не говорил им, что ещё на шажок приблизился к своей цели. Не было счастья, так несчастье помогло. Правда, наверное, теперь тётки никогда больше на болота не пойдут. Это оказалось действительно правдой: все тётки, кроме молодой информатички, зареклись ходить на болота. А вот Ие разгул природы понравился: адреналин можно было ложкой черпать. Ведь здорово было, правда?
Ия и Инна домой в город сегодня не поехали: баба Валя, глядя на мокрых женщин, пригласила их в свою баньку, куда девкам в таком виде ехать после грязевых процедур. А после баньки хороший обед и баиньки: в доме бабы Вали места много, девки не стеснят её. Никодим, естественно, отдал свою ягоду девкам, в качестве компенсации за моральный ущерб от дождя. Вскоре коллега обеспечил женщин водой для помывки и помог раскочегарить баньку, а потом первыми мылись женщины. Пар и горячая водичка быстро привели в чувство незадачливых покорителей природы: как будто ничего страшного и не было. Природа — она конечно хорошо, мать родная, но цивилизация лучше.
После банных процедур, одетые в халаты бабы Вали, женщины сидели за столом и объедались, а Никодим в это время отмокал в баньке, грея косточки и скребя шкуру. Стиральная машина хозяйки сама разбиралась с грязными женскими шмотками, еды было много, в том числе и знаменитых Цапыгинских пирожков, так что вечер удался. Все были живы и здоровы, а не плавали в трясине. Помытый Никодим развлекал женщин анекдотами и страшными рассказами о природе: всем было весело. Развлекал Никодим дам и рассказками о питании и лечении в Средневековой Европе, чтобы дамы забыли жуткие события на болоте. Вот жизнь в тогдашней Европе — это жуть, которую трудно представить. Хоть и рассказывал он очень красочно, как будто сам там был, но, наверное, Никодим присочинял на 99 процентов, ведь такого не может быть. Вот скажите, с чего это тогда люди ели в основном жёлуди? Ага, говорил рассказчик, толкли их в ступе и запаривали горячей водой. Так и ели. И не только крестьяне, а и знать. Б-р-р-р. Крестьяне кормились ещё и кашами, которые умудрялись делать из любого зерна. Немного толкли зерно, а потом его распаривали в горячей воде. Получившийся крупяной ком резали на кусочки и ели в холодном виде. А почему они не готовили на огне? Так дрова стоили очень дорого и печи не у всех были. За самовольную порубку в лесах наказание одно: виселица. Представляете, какие надо было иметь зубы, чтобы грызть такую кашу. Это точно, у крестьян с зубами было даже лучше, чем у знати. Ведь знать употребляла больше уксуса и вина, соответственно и зубы быстрее съедались кариесом. Кроме этого сиятельные личности лечили зубы от "зубного червя" по методу одного многомудрого монаха, а именно, надо было неустанно вдыхать аромат от своих свежих испражнений, то бишь фекалий. Это, знаете ли, был очень популярный метод лечения. Но зубы всё равно болели. Поэтому знать ела не мясо, а что-то похожее на паштеты. Мясо долго варилось, потом толклось и смешивалось с растолчёнными овощами, мукой и яйцами. Это дело формовалось в виде рыбы или поросёнка и обжаривалось слегка на вертеле. От такой пищи болели все: и знать и крестьяне, ибо воду использовали в том месте, в которое абсолютно всё сливали. Ну, как знать лечилась вдыханием ароматов, вы уже знаете. Кроме того, в ту пору от всяких хворей был старый добрый метод кровопускания. Если не помогало, то больного надо было подвесить вверх ногами. Это чтобы хворь, проникшая в организм, вышла из носа, ушей и рта. Вот такие были реалии. Вот же умеет Никодим Викторович придумывать всякие ужасы.
Несмотря на то, что спала Ия не в своей кровати, сон у неё в эту ночь был замечательный: вот что значит переутомление, баня и хороший стол. Снилось Ие приятное: сидит она на морском песочке под пальмой, а к ней подкрадывается Никодим Викторович. Подкрадывается, подкрадывается, а всё никак не подкрадётся. Нет, так дело не пойдёт — решила Ия. Все эти подкрадывания надо брать в свои руки, иначе мужик так и не подкрадётся. Вот с утра этим и надо заняться, решительно щёлкнуло в мозгах Ии: приглашу его к себе в город, типа мороженным побаловаться, а там он должен сам догадаться, что надо делать с готовой на всё девушкой, чай не маленький.
А то, они мужики такие: ни сном, ни духом, ни желчным пузырем не сообразят, что им уже приготовлена большая любовь. У них только инстинкт размножения хорошо развит. Наукой доказано.
Ну, что я знаю о любви?
Придёт, флюидами поманит,
Как всех вокруг взбодрит, обманет,
Потом опять её лови. (стихи Бадьяновой Ирины)
Вот именно: лови потом любовь опять. Мужика надо направлять в нужную сторону: "Стой, ты куда? Счастье в той стороне!" Если что-то нужно сделать для любви, сделай это женщина сама своими руками.
Первое сентября наступило, как будто и не было для учителей отпуска: вот снова крутятся вокруг тебя шумные детки и всё те же кислые рожи коллег и начальников. Опять рутина с документацией, мотивацией, актуализацией и чёрт его знает чем, что придумают в высших инстанциях. Учителям надо было делать радостные лица, особенно учителям младших классов пристало восторгаться новыми детишечками, из которых через пять лет вырастут настоящие бандиты: вон уже у некоторых какие свирепые физиономии, как у их родителей. Такую семейку вечером в подворотне ненароком встретишь — меняй памперс. Зато радовало здание школы — новенькое и гладенькое, как пасхальное яичко. Снаружи всё было красиво, а внутри чисто и функционально. Молодцы строители, спонсоры и добровольные помощники в виде трёх местных мужиков и двух бывших учеников — Поленова и Ручкина, которым директриса вручила красивые благодарственные письма и ценные подарки в виде планшетов. Первого сентября ценные подарки ученикам решили вручать и спонсоры — это был хороший воспитательный момент, дескать, учись хорошо и тебе обломится что-то замечательное. Получила свой современный смартфон и Верка Цаплыгина за усердие в освоении предметов и победу на областной олимпиаде по математике. У Верки вдруг талант к математике прорезался. Наверное, что-то съела. Ученики, получившие ценные подарки и грамоты, смущались от оваций и поздравлений, но были и те, кто завидовал чужому счастью. Но, кто им мешал учиться лучше? Посещай уроки, занимайся дополнительно, а не майся дурью в переулках посёлка. Господь помогает тем, кто этого хочет и стремится к успеху. Отметила директор и бригаду креативщиков во главе с Мишкой Ушаковым.
Мишка радостно ответил: "Угу" и помахал всем рукой. Мишку и его бригаду знали в школе все, с тех пор как он, с помощью видеокамеры Никодима Викторовича, стал выпускать уморительные ролики. У этих роликов оказался взрывной успех: даже в городе их постоянно показывали по местной телевизионной сети. Народ угорал от фантазии, сочинивших эти ролики школьников. Они в смешном ключе обыгрывали любую жизненную ситуацию, впрочем, не гнушались придумывать фантастические сюжеты, типа пойманного приведения в подвале школы. А какие смешные были интервью с очевидцами различных происшествий. Особенно всем понравилась речь школьного психолога, которая на полном серьёзе в коридорах школе говорила учителям и ученикам, что точно знает, что на местном погосте завелись некроманты, и творят эти некроманты кровавые жертвоприношения. Не понравился ролик только самой психологине: там она говорила противным визжащим голосом и съёмки велись с такого ракурса, что сильно исказили в худшую сторону её фигуру. Но никуда от видеокамер детей теперь не деться: это на занятиях им нельзя пользоваться гаджетами, а на переменах и после занятий можно. Вот детки и злоупотребляют. Сама виновата, что заправляла всем о том, что надо воспитывать в детях креативность. Вот и довоспитывались.
Две недели в школе была тишь да гладь, да Божья благодать, но случился кадровый катаклизм. Директрису таки внезапно съели высшие инстанции, и уже с 15 сентября в школе был новый директор, некто Бусыгин Роман Николаевич, которого за глаза тут же прозвали Бусиком. Теперь Рому надо было любить и жаловать, но Рома явно пришёлся не ко двору в коллективе, да и среди детей он как-то не пользовался хоть каким-то уважением. Он понравился только психологине, которая так и не подала заявление на увольнение, а с приходом нового директора совсем отложила эту идею, ведь вырисовывались некоторые интересные вещи в кадровом плане.
