Чаганов: После войны

— Да вы с ума сошли, это же является 'казусом белли', вы войны захотели?

— На нас уже напали, товарищ Молотов,— упрямо наклоняет голову девушка,— это факт. Никаких доказательств от нас в данный момент никто требовать не может. Но чтобы добыть эти доказательства — кто напал на нас — МГБ должно иметь свободу рук. Факты свидетельствуют, что планировалось нападение именно на товарища Чаганова...

— Какие факты, товарищ Мальцева?— Вождь останавливает, её поднимая трубку вверх.

— Маршрут движения кортежа, голос в эфире начальника охраны товарища Чаганова. Покушение же готовилось длительное время, думаю, сразу же после вашего отъезда из Москвы, когда интенсивность профилактических мероприятий 'девятки' в районе Ближней дачи резко снизилась. Уверена, что оружие, использованное в теракте, попало в Москву с дипломатическим почтой, оно готовилось специалистами, поэтому проследить его до заказчика не удастся. Необходимо как можно быстрее задержать и допросить тех людей в посольствах остались, которые участвовали в доставке оружия и общей подготовке покушения. Считаю, что нам не следует разглашать тот факт, что объектом покушения стал товарищ Чаганов. Для МГБ более выгодно сообщение, что им были вы, товарищ Сталин. Это вызовет бурную реакцию осуждения во всём мире и заставит Запад оправдываться. Поэтому их протесты по поводу наших методов расследования вряд ли сочуственный отклик за рубежом. Последовательность должна быть такая — американцы начинают кампанию в прессе о призволе советской госбезопасности — мы публикуем сообщение о теракте...

— А дальше что?— Морщится Молотов.— Начинать войну?

— Обязательно,— кивает Оля не глядя на оппонента,— только война может быть разная. Не обязательно бросать бомбу на Белый дом, но обязательно ответить сильнее, чем ударили тебя. Если так не делать — пытаться лишь сравнять счёт — то этим мы будем поощрять врага к новой попытке нападения. Тут нужно хорошенько подумать, но первое, что приходит на ум — это удар по ЦРУ, причём не только по его главе, а по всей верхушке. Но тут видна большая разница в калибре объектов атаки, поэтому к Даллесу младшему, неплохо бы добавить Даллеса-старшего — Госсекретаря США. Однако и этого недостаточно, поскольку Госсекретарь — всего лишь министр Иностранных дел...

Молотов заиграл желваками.

— ... Может быть,— продолжает Оля, не моргнув глазом,— правильнее, вместо нападения на Госсекретаря, будет просто разорвать дипломатические отношения с перечисленными странами и без объявления войны начать военную поддержку Японии в её войне с США — 'in bello, ut in bello'.

— Вы кем себя воображаете, товарищ Мальцева?— Грозно расправляет плечи Молотов.— Ваше дело диверсантов ловить, а не политические советы правительству давать. Яйца курицу начинают учить.

Головы собравшихся поворачиваются в сторону вождя.

— Я смотрю,— прячет улыбку в усах вождь,— наша молодёжь не так проста — успевает между делом трактат китайского стратега проштудировать. Признайтесь, товарищ Мальцева, вы читали 'Искусство войны' Сунь-Цзы?

— Читала, товарищ Сталин.

— Там он говорит— 'атакуй там, где противник не готов, появляйся там, где тебя не ждут',— кивает вождь и вновь начинает отмерять шаги по потёртому ковру,— только вот что-то я не припомню, чтобы Сунь-Цзы советовал отвечать сильнее на удар противника. Наоборот, он прямо говорит — 'высшее мастерство — сломить противника без боя' и 'избегай сильного — бей по слабому'. То есть применяй меньшую силу, чтобы достичь большего.

— Верно, товарищ Сталин, говорит,— на щеках девушки появляется румянец,— но с другой стороны — 'собрав своё 'ши', бей быстро, сокруши врага 'соколиным ударом'', 'в войне ценна победа, а не её длительность', 'не собирай 'ши' сверх нужного'.

— Вот такая, товарищ Молотов, у нас молодёжь,— добродушно хмыкает вождь,— тёртого пропагандиста за пояс затыкают...

Собравшиеся загудели.

— ... Но вернёмся к нашим баранам,— серьёзнеет он,— думаю, что стало очевидно — руководство Министерства Государственной безопасности надо менять...

— Правильно, товарищ Сталин... Давно пора... Верно...,— раздаётся сразу несколько голосов. Вы, товарищ Мальцева, посидите пока в приёмной.

— Этот вопрос очень серьёзный, чтобы решать его вот так на ходу,— начинает кто-то, не дождавшись пока Оля выйдет из кабинета.

— А какая особая подготовка для его решения требуется?— Резко отвечает Киров.

— По крайней мере, нужно согласовать новую кандидатуру на должность,— щёки затряслись на лице Маленкова,— мы должны поставить, наконец, это ключевое министерство под контроль Центрального комитета! Министр должен в первую очередь проводить линию партии, а не быть сыщиком.

Глава 7.

Москва, ул. Моховая дом 13,

Канцелярия посольства США.

24 декабря 1946 года, 23:30.

На столе Уотсона, главного дежурного телефониста посольства хрюкает телефонный аппарат. Не открывая глаз тот безошибочно хватает нужную трубку, в голове мелькает:

'Опять что-то померещилось что-то новичку-коллеге из морского атташата, с которым они два часа назад заступили на дежурство. Первый раз поставили на 'седьмой этаж' — вот он мандражирует'.

— Ну что, Джим,— Главный телефонист с трудом подавляет раздражение,— ты уже подстрелил Санту?

— Босс!— В трубке слышится встревоженный голос подчинённого, на который неожиданно накладывается громкий щелчок.

— Шит,— перебивает его Уотсон, гипнотизируя взглядом загоревшуюся на пульте красную лампочку, — только не это...

На чердаке сработал автоматический датчик температуры — если за тридцать секунд лампочка не погаснет, то автоматически включится пожарная сирена.

— Босс,— кричит Джим в трубку,— у меня на этаже явственный запах дыма! Нужна помощь!

Тишина здания разрывается оглушительным рёвом настенной сиреной. Сознание Уотсона отключается — ему на смену приходит запрограммированный автомат, он бросает трубку и прикрывает руками микрофон головной гарнитуры:

— Ноль-один, Американское посольство на Моховой — дым с крыши, повторяю, дым с крыши.

Его руки забегали по панели коммутатора:

— Резиденция американского посла — Спасо-Хаус, передайте Первому Секретарю Бернхардту — на Моховой пожарная тревога.

Третий Секретарь Вайсман в расстёгнутом пальто и без шапки влетает в дверь дежурного поста:

— На крыше в слуховом окне виден дым и языки пламени,— пытается перекричать сирену он,— ты вызвал пожарных?

— Всем сообщил,— кричит в ответ Уотсон ничего не слыша, но ориентируясь на вопросительное выражение лица Вайсмана и тычет в окно, где полностью перегородив улицу разворачивается грузовой ЗИС с цистерной в кузове ивыдвижной пожарной лестницей, выступающей за габариты машины,— надо встретить!

— Я— Третий Секретарь посольства США Вайсман,— преграждает он путь тройке пожарных, пытающихся пройти в здание,— представьтесь.

— Командир пожарного расчёта Синцов,— останавливается тот и прикладывает руку к шлему,— для работы мне нужен свободный доступ ко всем помещениям...

— Это здание является территорией Соединённых Штатов Америки,— Вайсман глядит поверх головы пожарного, замечая, что грузовики с солдатами начинают блокировать Моховую со стороны Манежной площади и улицы Фрунзе.

— Не понял,— Синцов снимает брезентовые рукавицы и засовывает их за ремень,— сам что ли собрался пожар тушить?

— Нет, мистер Синцов,— губы секретаря дрожат от нервного напряжения,— просто я не могу допустить вас внутрь анаттендант...

— Чего?

— ... Без сопровождения сотрудников посольства я не могу вас допустить с пятого по седьмой этажи — там секретная зона. Это требование инструкции.

— Слушай, американец,— Синцов сдвигает шлем на затылок,— ты видишь, что у меня за спиной? Это Кремль — там товарищ Сталин работает. Справа гостиница 'Националь', слева — музей, а впереди — Центральный Телеграф. Если огонь с твоей крыши перекинется на них, то мне будет — неразборчиво — что у тебя написано в инструкции. Потому что у меня своя инструкция — найти все источники пожара и в кратчайший срок уничтожить их. И будь уверен, силы и желания для того, чтобы провести её в жизнь у меня есть, чего бы это мне не стоило. Я отключу электричество у тебя в посольстве, подам рукав по лестнице на чердак, вскрою засыпку и залью водой стропила кровли и балки верхнего этажа. Затем пройду от чердака до подвала и найду...

— Пусть будет так, мистер Синцов, не надо горячиться,— решается Третий Секретарь, отчаившись дождаться босса и знаком подзывая помощников,— это двое моих людей, обещайте, что они всегда будут с вами, у них, кстати, с собой ключи от всех помещений...

— Договорились,— пожарный сжимает руку секретарю,— гнать не буду, но учти — я им не нянька. В здании больше никого нет? Всем надеть противогазы, Ваня, помоги прикомандированным.

На четвёртом этаже едва ползшие американцы падают и, как по команде, хватаются за маски изолирующих противогазов КИП-5, караулившие сзади ведомые Синцова подхватывают их под руки.

— Эй наверху, кончай дымить — дышать нечем!— Кричит он, сложив руки рупором и добавляет тихо своим.— Возьмите ключи, отнесите в какой-нибудь коридор, им ещё спать и спать.

Синцов, покрутив головой, опускается на один этаж и идет налево до конца коридора. Там, отмерив ломиком нужное расстояние от пола и стен, он с силой бьёт им по кирпичной кладке. Ломик легко проваливается внутрь на всю длину, Синцов поспешно отступает назад. Через минуту маленькая дырка, пробитая ломиком, превращается в приличных размеров лаз, из которого, как черти из табакерки посыпались люди в одинаковых чёреых комбинезонах, принося с собой запахи женских духов, сигар и кухонных ароматов ресторана 'Националь'.

* * *

'Чиф оф стэйшн' Едвард Смит, всего месяц назад прибывший в Москву под прикрытием военного атташе, со вздохом опускается рядом с Первым Секретарём Бернхадтом, сильно хлопая за собой дверцей посольского лимузина:

— ... Русские выпотрошили нас полностью, сэр — в 'волте' не осталось ни одной бумажки, они увели даже весь мусор, приготовленный для сжигания в бэйсменте. Дежурный по коммуникационной и сейф-комнате успел уничтожить шифроблокноты, но русские через чердак пробили отверстия в потолке и пустили внутрь усыпляющий газ. В итоге в их руки попал архив 'кабелей' между штаб-квартирой и 'станцией' за последние две недели. Ну а то, что находилось в 'волте' даст русским полную информацию наших действиях в части политической разведки, нашими контактами с местными агентами ...

— И об 'операции Факел'?— С замиранием сердца спрашивает Бернхардт.

— Да, сэр, и о ней тоже.

— Но это же разбой, господа,— слышится дрожащий голос сидящего спереди Третьего Секретаря,— это вооружённое нападение на территорию Соединённых штатов...

— Вы смеётесь, Вайсман?— Зло обрывает его резидент.— Я скажу как это выглядит на самом деле — вы их сами пустили внутрь, дали сопровождающих и ключи от всех комнат. Посмотрите вокруг, видите сколько здесь репортёров, хотя сейчас три часа ночи? Будьте уверены, что постыдная сцена с передачей ключей подробно задокументирована, как и эпизоды, где отважные русские пожарные спасают из огня 'надышавшихся' угарным газом американцев. Завтра эти кадры появятся во всех американских газетах! Даже эти дыры в потолке и стенах ничего не докажут, Вайсман, так как у этого грёбанного здания все коммуникации идут через соседнюю гостиницу — электричество, отопление, вода — они скажут, что воду для тушения пожара брали оттуда. Мне только что сообщили, что граница на выезд уже перекрыта...

— Думаете, что это всё последствия 'Факела'?— Первый Секретарь массирует себе виски.

— Я в этом уверен.— Смит дёргает из стороны в сторону свой галстук, ослабляя узел.— Сэр, нам здесь больше делать нечего, надо спешить в Спасо-Хаус пока и до него русские не добрались.

* * *

— Кхм-кхм,— стоящий у письменного стола Поскребышев решается привлечь внимание вождя,— товарищ Мальцева просит дать ей время на подготовку к докладу, до 22-х часов, говорит, что не успевает разобраться с документами.

— Если просит, то дадим,— он отрывает взгляд от документов и потирает глаза,— кто у нас следующий?

— Товарищ Василевский и моряки, товарищ Сталин.

— Приглашайте,— вождь, морщась, поднимается с места, разгибает спину и, шаркая сапожками по ковру, бредёт к окнам кабинета опускать шторы.

— Здравствуйте, товарищи, присаживайтесь,— вождь чиркает спичкой, прикуривая папиросу,— что происходит с Японией, она в состоянии и дальше отражать удары американцев?

— Разрешите подойти к карте, товарищ Сталин?— Остаётся стоять начальник Главного Морского Штаба Исаков.

— Пойдёмте все,— вождь отходит к столу и возвращается в очках,— 'мартышка к старости слаба глазами стала',— грустно улыбается он.

— Американцы в течение последних трёх месяцев,— взяв указку, начинает Исаков,— последовательно и довольно успешно проводят свою стратегию морской блокады японских островов. Минированием акватории и бомбардировками портов они пытаются лишить их промышленность сырья, а население и армию продовольствия. Например, всего за три месяца морским минированием им удалось сократить грузооборот порта Кобе на 85 процентов...

— Кобе — это ведь на юго-востоке Японии,— прерывает его вождь,— а японцев сейчас основной грузопоток на западе. Посмотрите, между нашим Приморьем, Кореей и Японией больше тысячи километров побережья только по прямой. Американцы вообще в состоянии перекрыть своими минами такие просторы?

— Всё верно, товарищ Сталин, если в километрах, то около 1200 километров. Но им и не надо перекрывать их все. Японцы сделали ставку на суда снабжения небольшой грузоподъёмности — от 10 до 50 тонн, а они в силу своей небольшой мореходности вынуждены проходить через небольшие зоны у проливов Лаперуза и острова Цусима. Получается, что 'засевать' минами им нужно не тысячу километров, а примерно около 150. Но если рассуждать чисто теоретически, то американцам вполне по силам минировать и тысячу километров...

— Американцы вправе минировать пролив Лаперуза?— Хмурится вождь.— Это прямая угроза нашему судоходству.

— Да, товарищ Сталин,— приходит на помощь Исакову адмирал Кузнецов,— по Гаагской конвенции о морских минах 1907 года они имеют нак это право при соблюдении определённых условий — если мины не свободно-дрейфующие, установлены в водах воюющей страны и нейтральная страна уведомлена о минной опасности. Американцы нас предупредили.

— А как американцы минируют?

— ... В основном с самолётов Б-29, товарищ Сталин,— продолжает Исаков,— которые по ночам, стартуя с Марианских островов и Гуама, 'засевают' назначенные участки линиями в шахматном порядке. Мины 1000-фунтовые с магнитными и акустическими взрывателями. Чувствительность регулируется и может быть настроена на деревянную плоскодонку...

— А не слишком ли это затратно?— Вождь внимательно смотрит на адмирала. — Тратить такую дорогую мину на деревянную скорлупку.

— ... Конечно, эта блокада не дёшево обходится американцам, но тут, товарищ Сталин, нужно ещё учитывать стоимость потерянного груза, ну и в общем нарушение снабжения, влияние на население, боеспособность войск на островах...