Дайна первой бросилась вперед, из-под её босых ног летели брызги. Она прыгнула... и прежде, чем Малла успел испугаться, всё было кончено: девушка повисла, ухватившись за сетку. Край парапета был на уровне её груди. Она вытянула левую руку вверх, медленно подтянулась, потом подтянулась ещё раз...
Малла смотрел, весь обмерев. Он каждую секунду ждал криков, выстрела, но верх парапета был уже на уровне пояса девушки и она ухитрилась, поджав ногу, зацепиться за сетку её пальцами. Это решило всё дело: она ещё несколько раз быстро подтянулась, выпрямилась — и...
Сев верхом на ограждении, Дайна нетерпеливо махала ладонью, но Малла и так понимал, что сейчас его очередь. Только не мог сдвинуться с места: он совсем не был уверен, что получится. Но выбора у него не осталось... и он решился. Нет, не так: неожиданно он понял, что ноги сами несут его вперед, испугался... но остановиться уже не мог.
Его словно швырнуло через ров: в этот миг он уже знал, что сорвется. Его колени стукнулись о бетон, тут же он ударился о него руками. Тело пронзила дикая боль. Задохнувшись от неё, Малла полетел вниз, и не упал только потому, что его пальцы как-то втиснулись между бетоном парапета и ржавой трубой рамы. Левая его ладонь судорожно шарила по сетке. Он вцепился в неё и повис, слишком слабый от боли, чтобы двигаться.
Сверху донеслась тихая брань, сетка заколыхалась. Потом чья-то жесткая ладонь сгребла в горсть кожу на загривке и потащила вверх с безжалостной силой. От новой боли на глазах юноши выступили слезы, но он невольно начал двигаться. Вот он уперся в верх парапета ногой... вот уже перемахнул через сетку... и холодный бетон с силой ударил его по босым пяткам. Он сел на корточки, сжался в комок, ожидая, когда в них утихнет боль, но Дайна схватила его за руку, потащила прочь с обходной дорожки на низкую, чахлую траву.
До стены было всего шагов двадцать. Через какие-то секунды быстрая пара укрылась в бетонном дренажном желобе. Он был достаточно глубоким и мог спрятать их, по крайней мере, от патрулей. Под животом у Маллы текла вода и он почти плыл, пробираясь к стоку. Перед ним мелькали босые ноги Дайны. Это путешествие показалось ему очень долгим — хотя оно заняло, от силы, минуты две. Потом девушка остановилась.
— Тут решетка... не могу поднять, — обернувшись, сказала она.
— Попробуем вместе...
Их могли заметить, но выбирать не приходилось: пришлось встать и вцепиться в решетку вдвоем. Она перекрывала широкий квадратный люк и оказалась очень тяжелой: им удалось лишь перевернуть её на ребро. С обеих сторон образовались дыры, в которые легко можно было пролезть.
Дайна ловко и бесшумно спрыгнула вниз. Прыгнув вслед за ней, Малла оказался в квадратной бетонной шахте, по пояс в воде, которая ниже колен переходила в жидкую грязь. Выпрямившись, он поднял руки и толкнул решетку — она легко повернулась, подпрыгнула и плотно легла на прежнее место.
Здесь было почти совершенно темно, но перед собой он различил черную дыру и, пригнувшись, заглянул в неё. Всего лишь в нескольких шагах виднелся круг призрачного света — выход. Никакой решетки, и труба оказалась достаточно широкой, чтобы в неё получилось пролезть. Малла тихо рассмеялся.
Вода потоком лилась им на головы, мокрые волосы залепили глаза, но он видел, что Дайна улыбается и улыбался в ответ. Их удача была почти невероятной. Как сон.
— Ты первый, — часто дыша, сказала девушка. С её ободранных ладоней текла кровь... но тогда они не разжались. Если бы не она...
— Нет, ты. Ты знаешь дорогу.
— Я не знаю, но ладно.
Дайна присела, почти исчезнув в воде, потом скользнула в трубу — до бедер, потому что дальше она застряла. Малле пришлось подталкивать её, и брыкавшиеся ноги девушки быстро исчезли. Он почти сразу последовал за ней, но его плечи снова не пролезали в трубу. Кое-как, вытянув руки над головой, ему удалось втиснуться внутрь, но дальше пришлось продвигаться ползком, как червяку, чувствуя каждый выступ на стенках проклятой трубы. Сдуру он сунулся в неё лицом вниз и сейчас почти захлебывался в текущей по дну воде, не в силах даже как следует вздохнуть — стоило ему попробовать набрать воздуха, как он сразу же чувствовал ребрами каменную неподатливость стен. На свое счастье Малла не боялся замкнутых мест — они казались ему даже уютными — но это было уже чересчур. В довершение удовольствия, его тело почти полностью закупорило трубу и собравшаяся сзади масса воды с безжалостной силой толкала его. Вообще-то это было хорошо — потому что иначе он бы застрял здесь надолго — но окажись труба длинной, он потерял бы по пути к свободе половину кожи. К счастью, через пару очень долгих минут его пальцы вцепились во внешний срез. Едва плечи оказались снаружи, поток буквально выплюнул его из жерла. Юноша перевернулся через голову и плюхнулся спиной в воду — прямо к ногам нетерпеливо ожидающей Дайны.
Едва встав на ноги, он понял, что радоваться рано. Труба выходила в какой-то дренажный канал — бетонный лоток шириной шагов в пять, с глухими, почти отвесными стенами раза в полтора выше его роста. К счастью, канал был почти сухим — слой текущей по его дну воды захлестывал лишь щиколотки юноши.
— И что же нам делать? — спросила Дайна, обхватив руками бока. Она замерзла, а может быть, боялась, скорее всего последнее — Малле вода вовсе не казалась холодной.
Он осмотрелся. С левой стороны борт канала переходил прямо в стену лагеря. С правой наверху ничего не было.
Они пошли вверх по течению, стараясь держаться у самого основания стены. Здесь их не могли заметить, зато вода в канале быстро поднималась. Хотя она ещё не доходила до колен, идти стало трудно. Стена лагеря казалась бесконечной. В ослепительных вспышках молний Малла не мог разглядеть и конца канала.
— Нам надо выбираться отсюда, — сказал он. — Иначе нас просто унесет.
— Как? — Дайна держалась за плечо юноши, — наверное, чтобы поток не сбил её с ног.
— Я подсажу тебя на край. Потом протяни мне руку... и держись крепче.
Это оказалось не так сложно — Дайна была сильной девушкой. Выбравшись из канала, Малла увидел лишь пологий, поднимавшийся во мрак склон, разделенный террасами. Под ногами хрустел крупный щебень. Ступать по нему босиком было больно, но они побежали наверх, падая и прижимаясь к земле, когда вспыхивали молнии.
Подъем оказался довольно-таки длинным — когда Малла оглянулся, переводя дух, стена лагеря была уже далеко внизу. Последняя терраса тоже кончалась толстой, но невысокой — по пояс юноше — бетонной стеной, а за ней...
— Вот!.. — с чувством заявила Дайна.
Малла кивнул. Меньше всего он ожидал увидеть здесь это.
За стеной начинался крутой откос, уходивший в желтую воду канала шириной шагов в шестьдесят. По другую его сторону виднелся такой же откос. За ним ничего не было — очевидно, из каких-то гидродинамических соображений канал провели по верху здоровенной дамбы. Малла сразу понял, что пересечь его нельзя. То есть, они могли, конечно, переплыть канал, но не выбраться на другой его берег...
Они пошли вдоль него, вниз по течению — Дайна, лучше знакомая с местностью, вспомнила, что канал пересекает долину реки Карсу и там есть мост, акведук... короче, там можно перебраться на другую её сторону. Там же могла быть и охрана, но Малла не стал говорить ей об этом.
Путешествие показалось очень долгим. Юноша прикинул, что прошло полчаса, но понимал, что легко может ошибиться — он знал, что время может растягиваться почти до бесконечности, а сейчас оно шло очень медленно.
Здесь, наверху, ветер был гораздо сильнее — если бы не стенка, за которую они цеплялись, их бы, наверно, сбило с ног. Ливень хлестал их нагие тела, слепил их, и Малла то и дело протирал глаза. Когда вспыхивали молнии, они замирали — Охэйо объяснил юноше, что глаз легче всего схватывает именно движение, а неподвижные фигуры может и пропустить. У ару, правда, могли быть тепловизоры — но они были мокрые с головы до пят и холодные, словно лягушки. Малла, во всяком случае, дрожал. То ли поэтому, то ли по какой другой причине, но их так и не заметили — по крайней мере, не стали по ним стрелять.
Когда лагерь, наконец, остался позади и земля справа круто пошла вниз, юноша услышал глухой, мощный, непрерывный гул воды. Молнии теперь вспыхивали реже и дальше, но он всё же смог разглядеть мост. Дайна выдала целую серию разнообразных ругательств.
Перед ними был плоский железобетонный лоток шириной в сорок и длиной в шестьдесят метров, и вода неслась в нем с бешеной скоростью. Он пересекал реку на высоте метров в тридцать. Должно быть, опоры с той стороны, где стояли беглецы, осели и вода переливалась через край, сплошной шумной завесой падая вниз.
— Мы не пройдем здесь! — воскликнула девушка.
— Пройдем, — Малла видел, что слой воды не выше его щиколоток, а возвращаться ему не хотелось.
Они пошли. К счастью, бетонный борт лотка был толстым — почти в шаг — и довольно неровным. Малла отчаянно цеплялся за малейшие выступы и впадинки пальцами босых ног, чувствуя, как стремительно текущая вода старается подсечь их. Хуже всего было то, что она текла неровно — то отступала, то накатывала волнами. Ветер не уступал воде, налетая порывами и тоже пытался сбить их. Малла решил было ползти на четвереньках, но это оказалось ещё хуже — площадь, на которую давила вода, возросла, зато цепляться стало гораздо труднее. Беглецам оставалось держаться лишь друг за друга, и юноша не сомневался, что если бы он шел один, его просто сбросило бы вниз.
Больше всего ему мешала полная ирреальность происходящего — слева широкий, стремительно мчавшийся поток, справа, глубоко внизу — второй, и под ногами тоже лишь стремительно текущая вода. Куда бы он ни смотрел, у него начинала мучительно кружиться голова. Малла старался глядеть только под ноги, но и это было рискованно — он постоянно сбивался с пути и пару раз едва не сорвался с моста.
В довершение всех удовольствий пошел град — к счастью, не очень крупный, но частый. Масса густых спутанных волос неплохо защищала голову и уши юноши, но про спину и плечи сказать этого было нельзя. Его словно секли ледяными плетьми, и всё, что он мог сделать — идти дальше, с наветренной стороны от Дайны, чтобы меньше доставалось хотя бы ей. Девушка, впрочем, просто не заметила его отчаянных усилий.
Когда они выбрались на берег, измученный Малла решил отдохнуть — но лежать на неровном, с торчащим щебнем бетоне оказалось не очень-то уютно. Они скатились к основанию дамбы. Река внизу оказалась тоже каналом, с обложенными бетонными плитами откосами. Юноша сел, поджав ноги, на его берегу. Вода здесь текла не очень быстро и он мог, держась возле берега, проплыть под акведуком...
Малла вдруг звонко хлопнул себя по лбу.
— Что? — Дайна удивленно обернулась.
— Я дурак. Мы могли выйти по тому каналу в реку, и просто переплыть её. А я потащил тебя...
— Но мы всё же прошли, — Дайна широко улыбалась. — Теперь ару не смогут нас догнать.
— Они могут прийти сюда другим, более удобным путем.
— Они наверняка не знают, что мы вообще сбежали.
— Днем наверняка заметят. До рассвета нужно отойти подальше. Ладно, поплыли.
Это удалось, но труднее, чем думал Малла. Он был сильнее и выносливее Дайны, — зато та плавала гораздо лучше. Плыть против течения оказалось небольшим удовольствием — они продвигались вперед слишком медленно, и миновав акведук, замерзли и выбились из сил. На бетонный откос пришлось взбираться ползком и поначалу Малла сомневался, что у них вообще получится. Наконец, они выбрались на относительно ровную землю, но вот куда идти дальше — не знали. Гроза прошла, ливень тоже ослабел, превратившись просто в дождь. Вокруг совершенно ничего не видно — одна мокрая, шумящая тьма без единого огня.
Они пошли по кромке берегового откоса — единственный способ не заблудиться во мраке, — но Малла постоянно натыкался на какие-то камни, проваливался в выбоины, потом влез в сплошную чащу колючих веток. И понял, что идти в темноте, наугад, вообще-то нельзя.
Они забрались поглубже в заросли, где, по крайней мере, не было ветра. Влажная земля оказалась неожиданно мягкой. Малла зевнул и тут же ощутил нетерпеливое, радостное предвкушение — он был почему-то твердо уверен, что стоит ему заснуть и весь этот кошмар закончится. Проснется он уже совершенно в другом месте. Может, даже вместе с Дайной.
Они легли, свернувшись, прижавшись друг к другу. Здесь было очень неуютно, сыро и холодно, но им не приходилось выбирать. От Дайны исходило ровное, сильное тепло. Малла накрыл ладонью гладкий живот девушки, потом поудобнее положил голову на руку.
И заснул.
* * *
Проснувшись, он ощутил под собой ту же влажную землю. Ничего не изменилось — за исключением того, что он проголодался, замерз, и вся правая сторона, на которой он спал, онемела. Впрочем, это мало занимало его — его ноги перепутались с ногами Дайны и он всей кожей чувствовал её кожу, её тепло. Его ладонь бездумно скользнула по её животу. Дайна проснулась и туго задрожала, потягиваясь. Пару минут они обнимались, ласкаясь, потом, как-то вдруг, их темные, расширенные от удовольствия глаза оказались совсем рядом — и, глядя на лицо девушки, Малла забыл обо всем. Она прикусила губу, чтобы не вскрикивать, её босые ноги обвили его стан, гибкое тело сводили короткие, беззвучные судороги. Юноше хотелось, чтобы это длилось и длилось без конца... но он уже не управлял своим наслаждением — оно само вело его...
Усталые, они снова задремали, но спали всего несколько минут. Дайна зевнула, потягиваясь в его объятиях, потом вывернулась из них и села, осматриваясь. На её влажную кожу налип растительный сор, правый бок был весь в грязных разводах. Покосившись на себя, Малла понял, что выглядит не лучше.
Помотав головой, он поднялся и выглянул из кустов. Уже рассвело, хотя, судя по небу, покрытому низкими, тяжелыми тучами, это вполне мог быть и вечер. Прямо перед ним, почти вровень с берегами, в канале текла желтая вода. За ним тянулись густые, темно-зеленые заросли, а за ними, где-то далеко, в туманной дымке синели пологие холмы. Покрытая светло-серым щебнем громада дамбы виднелась слева, всего метрах в трехстах — а ведь вчера юноше казалось, что они ушли далеко. Но их до сих пор не нашли — и не было видно, что искали. Малла слышал только шорох листьев на ветру и надоедливый звон насекомых — он весь чесался от их укусов, со злостью хлопая себя по бокам. В его родных джунглях ничего подобного не было.
— Куда мы пойдем? — ожесточенно расчесывая бедро, спросила Дайна.
— Ты знаешь, где мы?
Она выбралась из-под веток и встала рядом с ним, осматриваясь.
— Это действительно долина Карсу. К северу отсюда есть большая плотина, а сразу за её водохранилищем — столица.
Малла встал на самый край канала и посмотрел вверх по течению. Там, между зарослями и небом, протянулась ровная темная полоса, рассеченная бесконечным рядом скошенных, стоящих ребром стен. По её верху вроде бы шла дорога. Оттуда, справа, доносился ровный глухой гул большого водопада.
