Гамлет Шекспира - полный перевод

Существует "индийская" теория о Гамлете, где все кто можно родственники, в том числе Гамлет и Фортинбрас, за счет хитроумного толкования непонятного шекспировского слова "bisson", как "bis son" (дважды сын) — разлученные в детстве родные братья, которых родили незадолго до смены власти в Эльсиноре. Подтвердить эту теорию ничем серьезным нельзя. Но и лингвистически опровергнуть ее невозможно. Так как в те поры правила языка были значительно свободнее. (Сами имя-фамилия Шекспира известны нам в разных вариантах написания). Слова считалось допустимым коверкать для тайнописи или подстройки в размер стиха. Да и вообще, Шекспир сам придумал несколько тысяч слов, которые до него в английском неизвестны, а потом прочно вошли в язык. Тем, кому эта теория интересна, предлагаю читать строки как " Едва прикрыты бедра, лоно, а оно, Двойным недавним детородством так истощено..."(С). Я же лично склоняюсь к версии, что Шекспир был фанатом серии компьютерных игр "Street Fighter", и просто отдал дань уважения персонажу по имени M. Bison.

В оригинале Клавдий тут просто говорит: "О, тяжко бремя". Но думаю, что подтверждение, что Клавдий убил брата, уже давно ни для кого не спойлер.

Этот самый знаменитый в мире монолог существует в двух различных вариантах. Первый был напечатан в т.н. "Кварто 1". Это издание сейчас принято считать "пиратским", сделанным по памяти, и потому не всегда верно отражающим оригинальную задумку Шекспира. Но именно в нем у Гамлета есть строки, которых не будет в более поздних изданиях. "The widow being oppressed, the orphan wrong'd,

The taste of hunger, or a tirants raigne..." (Угнетенная вдова, обиженный сирота, вкус голода, правление тиранов). Были ли эти строки добавлены произволом пирата помимо автора, или все же автору пришлось убрать их из-за произвола цензуры? Я счел нужным обыграть их в переводе. Поскольку Гамлет, который думает и о чужом горе, (пусть и пришел к этим размышлениям за счет личного несчастья), гораздо благородней Гамлета, который переживает только о себе. В конце концов, далее из слов Клавдия мы узнаем, что Гамлета очень любит простой люд. Должен же он его любить за что-то? Хотя бы за человеческое отношение. Мысли подобные вложенным в голову Гамлета, мы видим и у самого Шекспира, например, в хрестоматийном сонете 66.

Почему эта сцена решена совсем не так, как привычно по большинству переводов Гамлета, подробно смотрите в предисловии.

Что за внезапный вопрос? Не заметил ли Гамлет каким-то образом неудачно укрытого за гобеленом Полония. В таком варианте его вопрос становится проверкой Офелии. И Офелия ему врет, подтверждая худшие его сомнения.

В оригинале Гамлет короток: "Do you think I meant country matters?" (Ты думаешь, я имел в виду вопросы страныгосударственные дела?). Очевидно, он обыгрывает тут созвучие country (страна) и cunt (грубое название вагины). Стоило актеру на сцене чуть расслабить речевой аппарат, и с этого аспекта фраза мастера двусмысленности начинает звучать так: "Do you think I meant county matters?" (Думаешь, я имел в виду пиз...е дела?). В русском языке именно такой аналогии нет, поэтому пунцовея ушами, я сделал несколько. Чтобы читатель сам мог выбрать, как ему кажется, наиболее подходящую.

Это крайне странное место пьесы. Потому что актеры в пантомиме отыгрывают то, что спустя несколько минут разыграют повторно, но уже с озвучкой — сцену отравления, причем именно в том самом виде, в котором Клавдий не может не узнать свое преступление. Нужно сказать, что в театре того времени иногда действительно использовались пантомимы, которые, среди иного, могли служить, и примерно тем же, чем в современном кино служат тизеры и трейлеры. Пантомима могла служить "завлекалочкой" — и показывала, что терпеливого зрителя в ходе спектакля ожидают интересные моменты. То есть с точки зрения тогдашнего театрального искусства, ошибки в этой сцене нет. Но непонятна реакция Клавдия, вернее — полное ее отсутствие. На пантомиму он не среагировал никак. В то время как идущий следом полноценный актерский "повтор", едва не довел его до сердечного приступа и выдал с головой. Эта странность заставляет исследователей творчества Шекспира искать объяснение. Например, что Клавдий просто не глядел на пантомиму, (благо она происходит в тишине), и обживался на своем зрительском месте. Пытался ли Шекспир так показать, что пантомима есть слабое выразительное средство, так как не задействует силу голосов профессиональных актеров?.. Другой вариант — предположим, что мы имеем дело с двумя разными вариантами сцены, которые были предназначены для отыгрыша в разных условиях актерской труппы. Вариант пантомимы требует меньше времени. Вариант с полноценными диалогами актеров — больше. Их могли играть в разных обстоятельствах, выбирая нужный, для чего оба они и оказались в оригинале рукописи. В таком варианте, если отыгрывалась только пантомима, после фразы Гамлета о том, что зрители увидали "мале эчо" (злой поступок), — должна сразу следовать истерика Клавдия. Еще вариант — предположим, что Гамлет действительно хотел показать две сцены отравления. В первой брат-претендент убивает брата-короля. А во второй уже племянник таким же образом, как был убит его отец, убивает отравителя. И если первое "отравление" Клавдий кое-как высидел, то второе — сцена-угроза, сцена-месть. сцена-провокация, его допекла. Но в таком варианте материал пьесы Шекспира должен был бы быть расположен по-иному: Сперва сцена клятв королевы первому мужу. Затем интерлюдия — пантомима отравления брата — братом. После — акт где племянник убивает узурпатора его же методом. Но сделать подобные перестановки, не меняя существующий текст пьесы, невозможно. Вот уж сцена-загадка.

Как и ранее Полонию, Гамлет прямо говорить уже самой Офелии, что у той есть любовник. Существует это только в его голове, или он имеет неясные для нас причины так думать?

Ради Бога (фр.)

В оригинале Шекспир цитирует только половину пословицы, так как она была известна каждому.

Эта сцена рождает замечательную неопределенность. В первые появления призрака его видят все присутствующие. Теперь его видит только Гамлет. Что это значит? Призрак, доказал Гамлету при помощи свидетелей, что он не является игрой его ума, и теперь является только ему? Или все в Эльсиноре слегка отравились спорыньей, и первое появление призрака было массовой галлюцинацией, которая стала спусковым крючком для безумия Гамлета?

Интересно, откуда Гамлету удалось об этом узнать? Неужто есть слуги, которые симпатизируют ему и донесли слухи? Или же, сам Гамлет, который с детства с замком знаком, прикладывает ухо к вмонтированным в стены слуховым кувшинам? Или в оригинальном спектакле Шекспира, Гамлет, устроив провокативную декларацию "быть или не быть", и устроив разнос Офелии, затем убежал для виду, и подслушал реакцию, в том числе и Клавдия?

Офелия видит королеву, но говорит, что не видит "ее величества". То есть не видит перед собой ни королевы, ни ее королевских достоинств. По сути, это страшное оскорбление, которое не сошло бы с рук никому, кроме общепризнанной сумасшедшей.

Не вполне понятно, сколько времени Горацио исполнял потом этот приказ, и заботливо присматривал, учитывая дальнейшую судьбу Офелии. Закончилась ли его вахта до трагических событий? Если предположить, что Горацио присматривал за Офелией до самого конца, — калькуляции, которые "слуга двух господ" мог проводить в голове, перед тем, как случилось несчастье, были бы очень любопытны.

Мы не знаем, как точно пела Офелия, потому что большинства мотивов ее песен не сохранилось. В большинстве постановок Офелия медленно пищит песни тоненьким голосочком, показывая свою девичью хрупкость. Но Шекспир использовал песни, скорее всего, несколько более энергичные, судя по народным припевкам, похожим по структурному смыслу нашим "эй ухнем!" или даже бессмертному "чики пи-барум!". Поэтому я позволил придать паре отрывков песен Офелии ритм канатных шэнти. Мне кажется, что ее переход от смиренного тонкоголосья к удалым воплям — туда и обратно — будет выглядеть значительно более психически нестабильным и страшным, чем пребывание "на одной волне".

Обычай нести и хоронить покойного покрытым платом, христиане позаимствовали у иудеев. В христианстве это обрело смысл, что покойному надо "собраться с мыслями", перед свиданием с Богом на высшем суде, и внешняя суета вокруг тела не должна его отвлекать. В настоящее время этот обряд соблюдается не во всех христианских церквях, но во времена Шекспира в Англии был в ходу. В русской православной церкви он существует до сих пор.

Это одна из самых таинственных песенок Офелии. В оригинале: (You must sing "a-down a-down," and you call him a-down-a. O, how the wheel becomes it! It is the false steward, that stole his master's daughter" (Ты должен спеть ниже-ниже...). Это "нижеснижение" является одновременно припевкой, которая использовалась просто как звуковой набор, вроде могучего "Хоп-хэй! Ла-ла-лэй!"... Так, сбились; начнем перевод сначала: — (Ты должен спеть "ниже-ниже", ты зовешь его снижающимся. О, как колесо (Фортуны?), совершает это! Лживый стюард украл дочь своего господина). Самый простой вариант, что Офелия говорит опять о своем отце, — его должность — камерегр. А стюард, в то время был ей синонимом, — обе они означали управляющих богатого дома. Но как Полоний мог украсть свою же дочь у господина? Если Офелия уже каким-то образом ответила на серьезные намеренья Гамлета, — хотя бы дав предварительное согласие на женитьбу, это можно трактовать как подготовку к переходу женщины в другой дом, (пусть еще и не оформленный правильным образом). И то что Полоний заставил Офелию отказаться от своего согласия, можно воспринимать как кражу. За эту кражу Полоний и поплатился — колесо Фортуны провернулось для него вниз, и сам он отправился вниз — на метр под землю. Офелия это понимает. Но для Лаэрта, который возможно был не полностью в курсе, что наобещала Офелия Гамлету, (или что Гамлет себе навоображал), — мысль Офелиии не вполне понята. Эту версию я обыграл, и включил в перевод. Более сложный вариант: — Офелия говорит о Клавдии. Мы не знаем ничего о его предыдущим положении и должностях, до того, как он убил брата. Тогда он мог быть тем "управляющим", что украл "королевскую дочь" (ведь Гертруда, возможно королева не в первом поколении, а наследственная дочь короля). В такой трактовке Клавдий украл у господина королевскую дочь, — вместе с жизнью. Но теперь его дела очевидно не ладятся, и идут вниз. Не слишком приятная песня для короля.

Этой строкой Шекспир обеспечил мне скорое досрочное появление лысины. Офелия вручает окружающим цветы, давая таким образом сообщения с помощью их символизма. Ты — не забывай. Ты — неблагодарный. Ты — лицемерка. А потом внезапно поет "For Bonny sweet Robin is all my joy." (Для Бонни милый Робин — это вся моя радость). Что бы это значило? Сперва я решил, что это отсылка Шекспира на комиксы про Бэтмена и Робина, — с помощью которой он попытался добрать дешевой популярности у молодежи. Увы, в силу некоторых причин, эта блестящая теория не подтвердилась... Из комментариев шекспироведов я узнал, что эта же, скорее всего, баллада, упоминается в другой пьесе Шекспира — "Два знатных Родича". Я прочел Родичей — и действительно обнаружил там упоминание: Там девушка говорит в духе, а вот, мол, — есть песня "Добрый Робин". Ну спасибо. Это еще короче, чем в Гамлете, и ничего не проясняло. Не ссылка ли это на ранние баллады о Робин Гуде? Увы, среди всех известных баллад не сыскалось ничего хотя бы отдаленно подходящего по контексту. Наконец, окольными тропами я выяснил, что "робин", это не только имя, или птичка "малиновка", но еще и одноименное растение, которое имеет традиционное значение — "разум". Безумная девушка говорит, — что вся ее радость в разуме. Отчего ее брат одновременно и умиляется, и впадает в ярость. Шекспир свел в одной фразе продолжение линии символизма цветов, и... еще которую-то линию, которую он обыграл с помощью цитаты из известной всем тогда песни, где Робин — это имя. К сожалению, контекст этой линии для нас уже потерян. По крайне мере, если не обнаружится где-то в старых записях полный текст песни. Поэтому я сделал выбор в сторону растения.

Это единственный раз, когда в пьесе упоминается некий Клавдио. В силу того, что в прошлой сцене с доставщиками писем встретился Горацио, а теперь слуга упоминает, что их передал Клавдио — некоторые интерпретаторы полагают, что Горацио и Клавдию — одно и то же лицо. Однако, если читать текст Шекспира внимательно, то видно, что Горацио попытался довести матросов с письмами к королю, как и просил Гамлет. Слуга же говорит, что ему письма вручил Клавдио, который уже не вел речь ни о какой попытке представить королю вместе с письмами и матросов. Очевидно, что письма прошли уже минимум одну инстанцию между Горацио и Клавдио, где кто-то решил, что король обойдется без счастья видеть матросов, — содержания писем от этого не убудет. (Здесь — скорее всего Клавдио, родственник короля, доведя письма до которого, Горацио уверился, что они попадут по адресу, и поспешил на встречу в Гамлетом). Это самая простая трактовка, без конспирологии. Об более сложных трактовках — смотри в предисловии, в части об образе Горацио.

Главный вопрос этого прекрасного описания — с чьих оно слов? Кто описывал растения, из которых плела гирлянды Офелия, называя их скабрезными мужскими прозвищами, что невольно повторила королева? Даже если все описанное правда... Вот Офелия упала в ручей, и еще некоторое время — достаточное, чтоб спеть обрывки нескольких песен — держалась на поверхности. Почему же наблюдатель ей не помог? Потому что "помог" ей в другом смысле?

Как "клоуны" они обозначены из-за своей функции в пьесе, — посмешить и расслабить зрителей перед трагедией финала. В русских переводах их обычно справедливо заменяют на "могильщики" и т.д.

"На себя нападая" (лат).

"себя защищая" (лат).

"Следовательно" (лат).

"Волей-неволей" (лат).

Пьеса дошла до нас в виде "голого текста", без пояснений, что делали актеры. Поэтому все нынешние пояснения придуманы заново, по контексту происходящего. Обычно, присутствие Гамлета и Горацио ставят позже, чем я поставил здесь, ближе к моменту, когда они начнут переговариваться. Я ввел их раньше. Зачем, — смотрите комментарий к моменту ниже, когда Гамлет впервые заговорит с могильщиком.

Не вполне корректно переводимый на современный русский каламбур Шекспира. В английском "arm" это и "оружие" и "снаряжение". В русском тоже было так, но затем "оружие" (для войны) и орудие (труда), — разошлись. (Хотя и не полностью, потому что пушка у нас до сих пор "орудие"). Непременное оружие дворянина, "iusta arma" (правильное снаряжение) для его трудов — меч. Для Адама, как садовника, "iusta arma" — лопата. На этом могильщик и строит необоримое доказательство своего благородного происхождения.

Песня, которую поет клоунмогильщик сохранилась полностью — там старик рассказывает о своем возрасте и всем вытекающим из него. Во времена Шекспира она видимо была популярна, поэтому он мог взять из нее несколько произвольных обрывочных куплетов. Сейчас большинство читателей о ней слыхом не слыхивали. Поэтому я позволил себе несколько изменить смысл куплетов, которые поет клоун, чтобы это была небольшая история, понятная читателю.