Пионер Советского Союза

* * *

(продолжение главы 18)

Ух, как страшно! С каждым моим шагом подъезд Лотара всё ближе и ближе, а я ужасно трушу. Вдруг, что не так? Ведь я этого Лотара ну совершенно не знаю. Да, он парень очень красивый, тут сомнений нет. И я ему понравилась, было заметно. Ещё бы не заметно, если последний раз, когда я провожала его в Берлин, он прямо в подвале целоваться ко мне полез, я еле отбилась. Откровенно говоря, не так чтобы я и отбивалась яростно, но сопротивление некоторое оказывала. Потому что если бы я не сопротивлялась, то всего двумя поцелуями и минутой тисканья, как у нас с Лотаром тогда произошло, дело бы не ограничилось. Эй, стоп!! Я ничего этого не говорила! И с Лотаром у нас ничего не было, совсем-совсем ничего. В любом случае, Сашке — ни звука о том случае, а то они с Лотаром наверняка подерутся, когда встретятся.

Когда встретятся...

Блин, Сашка! Балбес! Из-за него мне теперь пришлось в Берлин переться, просить о помощи фашистов. Фашистов! А кого ещё-то? Ну, можно было попробовать наших мальчишек из Ленинграда-1940 попросить, конечно. Но это значит, увеличить количество посвящённых в тайну, чего мне совсем не хочется. Лотар же о проходе в будущее и так знает и даже сам побывал там уже. Опять же, если что пойдёт не так, фашистов меньше жалко. А что может пойти не так? Не знаю, что угодно, но я практически наверняка уверена в том, что Сашку отбивать придётся силой, на законное решение его случая у моих родителей тупо не хватит денег. Если только квартиру продать. А вот отбить силой вполне возможно. Ведь Сашку же (хотя бы первое время) не в настоящей тюрьме держать будут, а в каком-нибудь спецприёмнике или ещё в чём-то подобном. Вытащить оттуда одного мальчишку у ребят из гитлерюгенда силы и дури хватит, почитала я уже про их организацию.

Ну, вытащат, а дальше что? Ха, так я их сюда отправлю, обратно. И Сашку тоже сюда отправлю. Пусть потом хоть все полицейские мира ищут их — не найдут ничего всё равно, пусть даже они там на всех видеокамерах подряд засветятся. Мне только самой светиться не нужно рядом, ибо меня-то как раз найти и смогут. По этой же причине я и не просила помочь никого из наших ребят в 2013 году. У нас же тоже не одни только гомики да нарики в школе, вполне нормальные ребята встречаются, причём не так уж и редко. Конечно, некоторые не без странностей. Например, Мишка Курочкин днём совершенно адекватный парень, но ежедневно после 18 часов он волшебным образом превращается в таурена 90 уровня. А Герман Хузиахметов, мечта половины девчонок нашего класса, на хоккее повёрнут. У него если игры или тренировки нет, так он либо в качалке, либо кросс бежит, я его не раз в парке бегающим видела. Замой, для разнообразия, может на лыжах пойти.

Да, если всё объяснить и рассказать, я уверена, что и Курочкин и Хузиахметов Сашку выручать пойдут. И не только они, не только. Ещё человек пять нормальных ребят можно найти, а то все семь. Чтобы подгадить Гейдару и его шакалам снимет свои очки, отложит модельки и пойдёт даже Лёшка Шмуельсон. Он, несмотря на столь, мягко говоря, одиозную фамилию, тоже вполне себе вменяемый человек. Потому что этот Гейдар уже всех нормальных людей достал, честное слово.

То, что их "поляну" из школьных окон не видно, даёт нашему директору возможность делать вид, будто она ничего не знает. И действительно. Находится "поляна" не на территории школы (аж целых двадцать метров до школьного забора!), в окна не видна (за трансформаторной будкой стыдливо прячется), так чего ещё нужно? Какие к директору вопросы?

А мимо этой будки, честно говоря, даже идти бывает страшно. Вечером девчонки и приближаться к ней опасаются, школу с другой стороны обходят. Я, во всяком случае, всегда обхожу. Мало ли, что там этим укуркам в головы взбредёт. И все про это знают, и родители, и полиция, и жители окрестных домов. Знают, но сделать ничего не могут. Несколько раз полиция приезжала, забирала обитателей "поляны", только на следующий день они возвращались обратно и всё оставалось без изменений.

Почему так? А я знаю? Я ж ребёнок ещё почти! У меня вообще, иногда такое впечатление складывается, будто живу я в оккупированном городе, что была война, нас завоевали, а потом понаехали оккупанты. Причём, что интересно, Германа Хузиахметова оккупантом я не считаю ни разу. Потому что он наш, русский, несмотря на свою явно татарскую морду, всё равно он русский. А вот мелкого и шустрого остроносого гомика, любимую шестёрку (любимую — в физиологическом смысле) самого Гейдара, русским я признавать отказываюсь, даже несмотря на фамилию Иванов (имени не знаю его настоящего, да оно мне и неинтересно). По мне, так Лёха Шмуельсон в сто раз более русский, чем этот пидор Иванов.

Да не ругаюсь я, говорю просто. Выговаривать фразу "лицо нетрадиционной сексуальной ориентации" мне лениво и противно. Какое он лицо? Пидор — он пидор и есть. Жопа он, а не лицо. Откуда я знаю? Так это у нас только директор школы и полиция не знают ничего, остальные-то не в вакууме живут. Про то, чем там на поляне между дозами занимаются вся школа в курсе. Думаете, почему у них девчонок так мало? Да потому, что не больно-то они им и нужны, сами справляются. Я слышала, там у них даже целая система иерархическая на этом деле построена. То есть Гейдар может кого угодно. Его шестёрки — всех, кроме другой шестёрки босса и самого Гейдара. И так далее по нисходящей. Может, и врут, конечно, я со свечкой там не стояла, но внешне на правду похоже.

Больше всего бессилие бесит. Никто почему-то не может справиться с этой мразью. Действительно, как под оккупацией живём. Вроде бы, наших больше, но как-то так получается, что в случае конфликта всегда одиночка оказывается перед стаей. Естественно, одиночка огребает, ведь "стае рыжих псов даже Хатхи уступает дорогу". Вот и Сашка огрёб, в одиночку не осилил.

Не знаю, что там случилось, с чего началось, и почему Сашка полез. Конечно, шакалы Гейдара по морде сто раз заслужили уже, тут вопросов нет, но что конкретно было поводом, отчего Сашка не выдержал? Ведь я предупреждала его, в том числе и про стаю Гейдара рассказывала.

Зря я его одного оставила, не готов он ещё в одиночку по 2013 году ходить. А что делать было? Мне же в школу надо! У меня и так прогулов куча, нельзя мне больше пропускать занятия. Вот и пришлось Сашку одного на улице оставить. Я от бабы Веры приехала в понедельник утром сразу в школу, нормально, я и раньше так делала. Дура я, лучше бы денег Сашке дала, да в Макдональдсе посадила, пусть бы мороженым нагружался. Но это я уже потом сообразила, все мы задним умом крепки. А я вместо этого попросила брата погулять где-нибудь в окрестностях школы, пока у меня занятия не закончатся. Я даже часы ему свои дала, чтобы он знал, когда к школе вернуться нужно. У меня же часы и в мобильнике есть, я и так время узнаю. Погулял, блин.

Сашку самого я не видела, его на полицейской машине увезли. Я Гейдара видела, когда он из школьного медпункта выходил. Сашка, конечно, дурень, но всё равно он молодец. Гейдару губу разбил и бровь рассёк. Так-то, знай наших! И ведь это не кому-то, а самому Гейдару! Ведь Сашке, чтобы просто дотянуться до него, нужно было сквозь кучу шестёрок прорваться, и он смог, смог! Молодец какой.

Что там с самим Сашкой случилось, не имею понятия, я его так и не увидела, увезла его полиция, говорю же! Думаю, что разбитой губой и рассечённой бровью он не отделался. Да ладно бы ещё это, так нет. Старшие девчонки на перемене в туалете (вот, сплетницы, кто-то что-то где-то слышал) говорили, что ненормальный, напавший на самого Гейдара, загремит теперь по полной. У него, мол, нашли при себе наркотики и официальная версия сейчас такая: Сашка пришёл к нашей школе торговать наркотиками, а Гейдар с товарищами героически остановили его. Абсолютно всем (включая полицейских) понятно, что это полное враньё, но... так будет записано.

Вот потому я и в Берлине сейчас. Пусть мне фашисты юные помогут, плевать! И не так уж тут и плохо всё, в Третьем Рейхе. Кое-какие вещи и нам перенять было бы хорошо. Во всяком случае, в отношении нариков и гомиков я с Гитлером полностью согласна, тут он прав. Да и газовые камеры, если подумать, не всегда зло. Для двух вышеуказанных категорий человекообразных они, безусловно, оправданны.

Ой, пришла. Хоть и старалась идти помедленней (боюсь!), но пришла. Подъезд Лотара. Какая дверь тяжёлая у него. Хорошо хоть, домофона нет, не придумали пока ещё.

Так, третий этаж. Звонок. Трень-трень!! Лотар, ты дома?

Открывается дверь. Блин, это не Лотар. Какой-то тощий пожилой мужик. И пока я решала, что бы соврать ему, мужик на довольно неплохом (хоть и с акцентом) русском (русском, но я же ни слова пока не сказала!!) языке говорит мне:

— Здравствуй, Лена. Проходи.

Гестапо!! Валим отсюда! В подвал!!

Но только-только я побежала вниз по лестнице, как услышала, что кто-то поднимается снизу навстречу мне. Какой-то мужчина в светло-сером костюме с галстуком на шее.

Вверх! На чердак, в другой подъезд! А там в подвал!!

Но на лестничной площадке четвёртого этажа, когда я добралась дотуда (как стучит сердце!), увидела ещё одного человека в точно таком же костюме, как и у того, что снизу поднимался.

Плейшнер. Я вспомнила имя. Профессор Плейшнер. Точно как в кино. Только вот яда у меня нет с собой.

И тут на площадку третьего этажа выходит предатель Лотар. Выходит, улыбается мне, и говорит по-русски:

— Ну что же ты, Лена, забыла, где я живу?..

Глава 19

(написано Леной)

— ...Ай, да не помню, как называется, — отмахиваюсь я от назойливого (всё-то ему любопытно!) пожилого человека рядом со мной. — Кажется, Сталинский классицизм или что-то в этом роде. Не помню.

— Весьма любопытный стиль, — с лёгким иностранным акцентом говорит пожилой человек. — Впечатляет, очень впечатляет.

— Если хотите, я сфоткать могу на мобильник, но лучше в нете поискать готовые картинки, качество выше будет.

— Прости, я не понял тебя. Повтори, пожалуйста.

— Говорю, сфотографировать могу сейчас, но лучше поискать готовые фотографии, сделанные профессиональными фотографами профессиональными камерами. У них качество фотографий намного выше, чем я смогу сделать.

— Теперь понятно. Нет, Лена, фотографий никаких не нужно. Зачем? Вполне достаточно того, что мы видели это своими глазами. Так ты говоришь, что сейчас тут мало народа?

— Конечно. Я же не дура, тащить вас сюда в час-пик. Вы тут умрёте или в лучшем случае потеряетесь. Знаете, сколько пассажиров перевозит ежедневно московское метро?

— Сколько?

— Более девяти миллионов!

— Однако.

— Поэтому по будням утром и вечером тут смертоубийство творится.

— А не проще ли тогда ехать по поверхности, на автомобиле?

— Не проще. Там тоже пробки, только тут людские, а там автомобильные. Часто даже бывает так, что по поверхности пешком дойти быстрее, чем на автомобиле проехать.

Тут в наш содержательный разговор влез мой второй сопровождающий, который что-то спросил первого по-немецки, после чего они стали оживлённо беседовать вдвоём уже между собой.

— Мой товарищ говорит, — снова переключился на русский пожилой мужчина, — что он бы начал с того, что повесил бургомистра и поставил вместо него нового. Высока вероятность, что такая мера хотя бы частично исправит положение.

— Любопытная идея, — киваю я. — Письмо, что ли, в мэрию написать? А что, чем не рацпредложение? Или писать нужно не в мэрию, а сразу в Кремль?

— Я понимаю твою иронию, девочка. Но согласись, что так тоже жить нельзя.

— Угу, нам только советов от фа... гм... от иностранцев не хватает. Сами разберёмся, как-нибудь. Умные все, блин.

— Лена, не волнуйся, тебе же обещали помощь.

— Да? И когда? А если его там убьют или искалечат, пока эта помощь идёт?!

— Лена! Прекрати истерику немедленно! Многие великие люди сидели в тюрьме, часто несправедливо. Даже сам... гм... ну, неважно кто, сидел в тюрьме. Ваш Сталин тоже сидел в тюрьме и ничего, это лишь закалило их. Тем более, мы всё равно пока не знаем, где держат твоего брата.

— А когда узнаете, что будет?

— Посмотрим. В любом случае, твой вариант совершенно точно неосуществим. Штурмовать отделение полиции в центре Москвы нам никто не позволит, такая попытка непременно выльется в полномасштабное сражение, возможно, с применением бронетехники.

— Тогда выкуп?

— Это реальнее. Сейчас посмотрим, насколько безопасен твой метод получения денег. Куда дальше? Веди.

— Ладно, пошли. Не отставайте.

Мы специально тут вылезли из поезда, на станции "Комсомольская-кольцевая". На мой взгляд, это самая красивая станция московского метрополитена. Некоторые, правда, считают самой красивой станцию "Новослободская", но мне "Комсомольская-кольцевая" больше нравится, она какая-то более торжественная.

Вылезли, погуляли по залу, на лестницу поднялись. Мои спутники мозаику на потолке внимательно рассматривали. Особенно заинтересовала их последняя картина, где Родина идёт по валяющимся на земле знамёнам со свастикой. Ну, посмотрите-посмотрите, вам полезно.

Под этой картиной фашисты (ну да, это фашисты самые настоящие, я их из 1940 года сюда притащила) принялись о чём-то спорить. Кажется, старший обвинял в чём-то младшего, а тот оправдывался. Общалась я с ними всегда только через старшего, так как младший не знал русского языка. Старшего же я, по его просьбе, называла профессором. Каких наук он профессор, не имею понятия. Про младшего тоже ничего не знаю, кроме того, что зовут его Руди, так к нему профессор обращался.

Вообще-то, когда меня сцапали в доме у Лотара, то я жутко перетрусила (чуть не обоссалась, честное слово). И все эти людоеды вокруг меня такие вежливые, добрые, заботливые. "Битте, фройляйн, битте". Даже пальцем не тронули меня, улыбаются постоянно. А от этого только страшнее делалось.

Правда, меня ни о чём не спрашивали. Нет, то есть спрашивали, но вопросы были примерно уровня "что бы ты хотела на ужин?" и "не нужно ли ещё чего?". То есть, бытовые вопросы. Про войну, про атомную бомбу, про ракеты никто и не вянкул.

Сначала я удивлялась этому, а потом немного успокоилась и попыталась подумать. А что, собственно, могу я рассказать фашистам? После того, как Сашка отправил товарищу Сталину распечатку карты с диспозицией по состоянию на 22.06.1941, все мои знания о Великой Отечественной тотчас превратились в полную фигню. Наверняка же, расположение советских войск будет изменено, наверняка! В лучшую или в худшую сторону положение изменится — это другой вопрос, но то, что я об этой новой диспозиции информации никакой иметь не могу — факт, не подлежащий сомнению. Опять же, тут генерала Павлова, который у нас с треском проиграл приграничное сражение, начальником Генштаба поставили. И хрен его знает, что он там накомандует. Так что я даже при самом горячем своём желании помочь фашистам выиграть войну не смогу. Хуже только сделать смогу, так как буду о нашем варианте истории помнить и его всё время примерять. Допустим, расскажу я про Сталинград, с указанием даже даты, когда там наше контрнаступление началось. Фашисты подготовятся к отражению, укрепят фланги. Ага, а за счёт чего укрепят? Раз на флангах у них войск больше, значит в самом Сталинграде меньше. Наши оборону держат меньшими силами, перебросив часть войск на север. И в декабре 42-го снимают блокаду Ленинграда, причём даже не пробив коридор шириной в несколько километров, а отогнав немцев аж до Новгорода. Фашисты же в это время бестолково строят в степи укрепления, ожидая советского наступления там, где его и проводить-то никто не собирался. У них же информация из будущего есть, абсолютно достоверная, ага? Вот так я им и помогу.