Сказка должна быть доброй

Спешившись, я подошла к коновязи, располагавшейся под навесом сбоку от входа. Кроме пяти привязанных коней там никого не было. Еще раз окинув взглядом особо темные уголки, конюха я не обнаружила и уже собралась пойти поискать его в таверне, как вдруг откуда-то сверху раздался юношеский голосок:

— Не надейся ее дорого продать. На ярмарке это будет уже пятая корова. И причем, не самая симпатичная. Вы в этот год сговорились, что ли, коровий бум нам устроить?

Подняв голову, я увидела изящного подростка, а вернее его голову, торчащую из дырки в навесе, и вежливо уточнила:

— Простите?

В ответ парнишка усмехнулся и, легко просочившись в дырку целиком, спрыгнул на пол. Подойдя ко мне, он махнул рукой и сказал:

— Привязывай свою лошадь и давай монетку за постой и еще одну за кормежку.

— А что там насчет коров на ярмарке? — уточнила я, не спеша расставаться с поводом.

— Все хозяева вот этих, — конюх кивнул на лошадей, — привели на продажу коров. И по слухам, не они одни. Так что цены будут ниже некуда.

Расплывшись в улыбке, я потрепала корову по холке, радостно выпалив:

— Как же хорошо, что мне велено продать лошадь!

Ответ я выдала раньше, чем успела это осознать. Видимо, часть моего покореженного разума, отвечающая за речь, соображала быстрее прочих. Но для поддержания иллюзии, что все так и задумывалось, я принялась расседлывать животное. Похоже, легкий заработок сам плыл мне в руки.

— А корова тогда зачем? — уточнил конюх.

— А обратно я на чем поеду? — как ни в чем ни бывало спросила я.

Изумленное 'на ней?' буквально слилось с таким же 'му??', но я невозмутимо перекинула седло и сымпровизировала:

— Это специальная ездовая порода. Новое веяние в Вайнере: всех с лошадей на коров пересаживают.

В ответ на это конюх искренне рассмеялся и, успокоившись, уточнил:

— Очередная дурость принаглевшего правителя?

— Очередная? — встревожилась я.

Еще раз хихикнув, парень сказал:

— Ну, возможно, вы у себя это дуростью не считаете. А мы тут со смеху покатываемся. Что ни указ, то хохма. Причем, тексты в стихах — это ладно. Да и заставлять их в школах заучивать тоже не смертельно. Но не принимать иностранных послов без рифмованных обращений — это уже перебор. Видимо, за эти годы ваш мальчик полностью освоился на троне и решил, что теперь можно дурить: народ любит, народ все спустит. Или я что-то путаю, и на лошадях вы по ошибке испокон веку катались?

Ничего не ответив конюху, я достала из сумки веревку и, привязав ей корову к коновязи, расплатилась двумя монетами. Затем закинула сумку на плечо и повела коня к выходу.

— Удачной торговли, — бросил мне вслед юноша.

Но и на это я не ответила: не до того было. В груди свинцом наливалось гадкое чувство, которое я изо всех сил старалась задушить. Ведь уже почти год прошел, а раз из дворца по-прежнему выходят рифмованные указы... Нет! Нельзя об этом думать!

Выспросив у первого попавшегося прохожего направление к ярмарке, я шла, изо всех сил стараясь изменить ход мыслей, со скрипом, но получалось. Да, услышанная новость ввергла меня в уныние, красноречиво сообщив: величество из плена не вернулся. Да, я втайне так надеялась на обратное. Но может в этот раз знание — благо? Если ты знаешь, что рассчитывать можно только на себя, то и ведешь себя соответственно. В конце концов, когда-то я вполне счастливо выплыла из куда более худшей передряги. Авось и в этот раз прорвемся. Тем более, на этот раз удача была явно на моей стороне: сперва корова, теперь ярмарка. Неужели жизнь в кои-то веки решила надо мной смилостивиться? Ведь повезло же мне попасть именно в этот город и именно в такое время! Ведь насколько мне помнилось, на эльфийских землях ярмарка животных была только одна и проводилась она раз в год. Организовал ее совсем недавно один предприимчивый купец. Эрл как-то мне про это рассказывал, мол, чего только наши не придумают, чтоб денег урвать. Задумка, похоже, прижилась, хоть и была крайне проста. Эльфы животноводством не занимались, предпочитая покупать мясо и молоко у людей или выменивать на магические безделушки. Насколько помню, на их земле зверей не водилось в принципе. Там, где нужна была животная сила, эльфы обходились магией. Даже верховую езду при необходимости осваивали у людей. И такая профессия как конюх была востребована только в прибрежных торговых городах. Поэтому зверье тут было диковинкой. Вот только не для взрослых, а для детей. На этом и решил сыграть предприимчивый купец. Теперь раз в год на эльфийской земле проводилась ярмарка, куда съезжались денежные особы со своими чадами в поисках новой игрушки-зверушки. Что происходило при этом со старыми, я старалась не думать. Дети только с виду милые создания. Что эльфийские, что человеческие. Хотя, может, все было не так и плохо? А ну как в каждом богатом доме теперь положено было иметь хорошо обустроенный зверинец? Вдруг, одно новое веянье зацепило другое?

На ярмарку я пришла в самый разгар торгов. Они проходили на огороженной площадке недалеко от порта, до которого я дошла по прямой центральной улице, так что даже не попыталась заблудиться. Паутничатого вида изгородь торжища переливалась всеми цветами радуги, а над воротами-аркой прямо в воздухе висела надпись: 'Мы собрали лучшее для ваших детей'. За оградой сновал народ, в основном папаши с детьми. Кое-где проглядывали печальные продавцы, сидящие рядом со своим рогатым товаром. Навскидку я насчитала около пятнадцати коров и даже не заметила каких-либо других животных.

Слева от входа в парящем над травой кресле вольготно развалился пожилой эльф. Длинные белые волосы и борода полностью закрывали его фигуру, так что об одежде что-либо сказать было сложно. Едва я подошла к воротам, как эльф скрипучим голосом поинтересовался о цели прибытия, а узнав ее, указал на лежащую справа от входа приличных размеров доску. Поместившись на ней вместе с лошадью, я отдала старику последнюю монету доска вместе с нами перелетела к назначенному мне торговому месту. Оно предсказуемо располагалось в самом дальнем и укромном углу рынка. Пока мы летели над головами толпы, я чуть осмотрелась. Практически на всех торговых местах продавались коровы разных пород и мастей. Но, похоже, эти животные свой пик славы пережили. Мимо них ходили явно расстроенные дети в сопровождении не менее расстроенных взрослых. Последние явно прикидывали масштаб капризного разочарованного бедствия. Пролетая мимо одного семейства, я услышала детское описание ситуации:

— Молоко не в бутылках — это не здорово! Бадди нам рассказывал! Это скучно! К тому же, оно дает молоко каждый день, и его обязательно надо забирать! А если не забирать....

Продолжение разговора я, к счастью, не услышала. Видимо, на прошлой ярмарке кто-то удачно продал корову, соблазнив какого-то дитенка сомнительным чудом: 'молоко не из бутылки'. И теперь народ массово решил повторить фокус. Вот только, похоже, просчитались.

Когда наша транспортная доска прибыла на место, я уселась на землю, приготовившись к долгому ожиданию: пока до меня тут добредут. Однако ошиблась. Не прошло и минуты, как прямо перед моим носом возник сияющий кристалл, и скрипучий старческий голос велел:

— Кратко опишите ваш товар.

Пару секунд подумав, я выпалила:

— Ласковое четвероногое! Совсем не корова!

И тут же над торжищем разнесся звонкий клич:

— На нашей ярмарке появилась новое чудо: ласковое четвероногое! Совсем не корова! Дальний ряд, шестнадцатое торговое место.

Каково первое правило торговли? Замани народ любой ценой. И у меня это получилось: туманная формулировка — что надо. Конечно, собравшаяся толпа несколько разочаровалась при виде обычной коняжки, но я, не мешкая, перешла к следованию второму правилу: не важно как, главное впарить. Вскочив на ноги, я приветливо улыбнулась собравшейся толпе и начала импровизировать.

— Почтеннейшая публика! — с чего-то я решила, что начать надо именно так. Видимо, глазевшие на меня дитенки напомнили вечера в таборе, когда народ ждал зрелищ. И едва это воспоминание возникло в сознании, как дальнейшие слова нашлись сами собой. — Позвольте вам представить героя Вайнеры, верного боевого друга самого короля! Это живая легенда! Воплощение отваги и чести! Перед вами не просто конь, а великий воин! Смелый, сильный и верный! Одному господину и до самого конца! На его счету огромное количество подвигов! Он разгромил несметные полчища коварных врагов, но увы, судьба уготовила ему печальную участь! Хотите узнать невероятную историю этого скакуна?

Все любят сказки. А особенно дети. Мальчишки всегда обожают слушать о битвах и странствиях, о чести и преданности, о звоне мечей и смертельных опасностях. И эльфята, к счастью, исключением не были. Поэтому получив несколько утвердительных кивков, я продолжила. Или начала?

* * *

История этого скакуна началась в дикой лошадиной семье на западе Вайнеры. Ничем не примечательный пепельно-серый жеребенок появился на свет дождливой холодной ночью под блеск молний и раскаты грома. Но он не испугался этого мира, а радостно приветствовал его ржанием. Ибо ожидал от него только хорошего. Лошадиное детство было счастливым и радостным: зеленые пастбища, друзья, родители. Он резвился под солнцем дни напролет, ни о чем не думая, а просто наслаждаясь жизнью. Но однажды случилась беда: пришли странные, страшные звери. Восемь здоровенных особей. Они оплели пастбище чем-то пугающим, чем-то ужасным, и когда вожак скомандовал 'опасность', бежать было некуда. Тогда взрослые согнали молодняк в кучу и приготовились защищать до последнего. Они бездумно кидались на пришельцев, но лишь падали замертво у их лап. А звери скалили зубы, держа что-то окровавлено-блестящее в передних лапах. Когда же последний взрослый умер, а на поляне осталось лишь два жеребенка, пришли еще звери. Всего трое. Один большой, второй поменьше и третий, еще меньше второго. Первые два зверя достали блестящие палки и ринулись на убивших стадо, не страшась численного превосходства противника. Третий зверь взлетел на одно из крайних деревьев и сидел там весь бой, лишь изредка размахивая передними лапами. Когда же все было кончено, пришедшие отложили свои окровавленные палки и подошли к испуганным жеребятам.

— Тихо, тихо, — произнес второй зверь, протягивая вперед лапу. — Мы вас не тронем.

Жеребенок не понял его, но почувствовал, что зла ему не желают. Он прижал ушки к голове, но не двинулся с места и позволил себя погладить. Лапа зверя была приятно шершавой. Глядя на своего собрата, кобылка тоже позволила одному из пришельцев к себе приблизиться.

— Ненавижу браконьеров! — произнес самый большой зверь, глядя на лежащий у его лап труп.

— Заметно! Капусту так не шинкуют, как ты их уважил! — кивнул головой трус, просидевший битву на дереве. А вернее трусиха. Сестренка жеребенка опознала в ней самочку, едва та дотронулась до ее бока.

— Ладно тебе! — оскалил зубы первый. — Что мы теперь будем с ними делать?

— Тут неподалеку есть охотничий домик. Поживем там, пока жеребята не окрепнут и не привыкнут к нам, — произнес второй зверь. — Нам невероятно повезло! Прирученные дикие лошади — самые верные соратники! Не знаю как вы, но я не хочу упустить такую возможность!

— Как ты можешь?! — крикнула трусиха.

Большой зверь посмотрел на нее и оскалил зубы.

— Хорошо, давай оставим их тут — пусть звери съедят. Или отведем на рынок — пусть кто-то другой их приручит. И если тебе от этого станет легче, отдадим совершенно безвозмездно! Чтоб ни в коем разе не нажиться на чужом горе.

На этом звери замолчали и двинулись по направлению к лесу, но у края поляны остановились и оглянулись на жеребят. Те поняли, что их зовут в новое стадо, и последовали на зов.

Так жизнь постепенно стала налаживаться. В новом стаде было хорошо, правда, звери не паслись вместе со своими новыми соплеменниками. Они ловили птиц или мелких животных, ощипывали их и держали тушки над чем-то пышущим жаром, что каждый вечер появлялось на поляне. Сначала жеребят это пугало, но со временем они привыкли. И даже стали спокойно засыпать рядом с жарким местом. Вожаком, как и следовало ожидать, был самый большой зверь, которому все подчинялись. Каждый день он пропадал где-то в лесу, добывая еду для своих соплеменников, а те резвились вместе с жеребятами. И, видимо, так было положено: самочки отдельно, самцы — отдельно.

Подрастающему жеребенку нравился его новый собрат, он чувствовал в нем силу. Но с выносливостью, увы, дела были хуже. Когда они играли на поляне, зверь очень быстро уставал. Поэтому жеребенок легко смирился с его причудой: зверь любил забираться к нему на спину. И это было даже хорошо: можно было дольше резвиться. Со временем жеребец очень привязался к зверю и даже стал понимать его. Например, он знал, что если тот произносит 'Дымок', значит, зовет его. Сестричку, кстати, ее подруга звала 'Елкой'.

Когда жеребята окончательно окрепли, стадо снялось с места. Видимо, соплеменникам не хватало еды, и вожак повел их в другое место. Так Дымок увидел мир. Он узнал, что таких зверей, как его соплеменники — очень много. И что такие смешанные стада, как их — норма. Но правила поведения в них очень сложны. Например, иногда его соплеменники привязывали их с сестренкой рядом с другими такими же, как он, а сами уходили. Но тогда их кормили и поили другие звери. И Дымок всех их считал хорошими. До тех пор, пока однажды их с сестренкой не попытались куда-то увести. Но к счастью, вовремя подоспел вожак. Едва Дымок увидел его злые глаза, как тут же понял, что не по его приказу их уводят. И живо вырвался из лап державшего его. С тех пор он стал осмотрительнее и слушался лишь вожака или друга. Еще Дымок узнал, что стада враждуют между собой: и на них нападали, и им приходилось нападать. Он не понимал, зачем это было нужно, но верил. Вожаку и своему другу. Он видел, как они защищали друг друга и прочих членов стада. И Дымок знал — это правильно...

* * *

От лица Дымка я пересказала и особенности жизни в королевской конюшне, и кучу наших особо опасных приключений, поставив четвероногого друга на первый план. Он у меня и ловушки обнаруживал, и врагов выслеживал, и нападал сзади на ничего не подозревающих арбалетчиков, подло засевших в кустах. Напоследок же я рассказала слезную историю о том, как якобы недавно король с Дымком попали в засаду. И было жестокое сражение, и была стрела, от которой конь не успел прикрыть своего друга. И был побег в лес, и возвращение за бездыханным телом. Я рассказала про долгий путь к замку с тяжелым грузом на спине. Про то, как у ворот их встретил двойник, которому Дымок отказался подчиняться. И про то, как он приказал продать 'наглую лошадь'.

Большинство эльфят мою бредовую сказку, как ни странно, одобрило и даже прониклось ей: когда я замолчала, сразу несколько голосков завопили: 'Купи!'. Понятно, что сам конь дивом не был, а вот его легенда — другое дело. К счастью, это вовремя смекнул один из родителей и записал большую часть моей истории. В итоге с ним мы и сторговались: я додиктовала ему упущенное начало, а он заплатил мне 'за коня' приличные деньги. Причем, даже не задавшись вопросом почему злодей приказал именно продать коня, а не убить. Видимо, посчитал это допустимым огрехом-изюминкой импровизации. С ней всегда так: не за всем успеваешь уследить. Хотя для детской сказки финал самый что ни на есть подходящий. Детские сказки должны быть добрыми.