Ненаписанные дневники в монологах, диалогах и воспоминаниях

От Снейпа я уходил с тяжёлым сердцем. Дурацкий Волдеморт, чтоб тебе пусто было там, где ты сейчас находишься! А если вдруг воскреснешь, то чтоб тебе икалось всё посмертие! Становиться новым воплощением этого гада мне вовсе не хотелось. Да и не чувствовал я в себе ничего такого демонического. Но я прекрасно помнил тяжёлый взгляд Снейпа и понимал, что мой декан не может не иметь в виду эту возможность. Не хочет, гонит эту мысль, но принимать во внимание её обязан.

А что, если это действительно так, мелькнула в голове предательская мыслишка. Что тогда? Заявить, что Тёмный Лорд в лице меня исправился и намерен покинуть магический мир ради технического прогресса? Так ведь не поверят...

Я подумаю об этом потом, решил я. Вот доживём до обследования в Мунго, там и поглядим. Пока я ничего такого странного не ощущаю, убивать маглов и пытать магов не тянет, вот и ладушки. Не будем дёргаться раньше времени.

Мимо, гордо задрав хвост, прошествовала Миссис Норрис, с коротким мырком потёршись о мои ноги. Я погладил кошку, вспомнив, что давно обещал ей вкусняшек, да что-то всё время забывал. Что ж, вот и повод написать домой, а то я в последнее время как-то подзабыл об этом. Меня кольнула совесть: последний раз я был дома аккурат на дне рожденья друга из кружка по риторике, после чего Снейп попросил меня воздержаться от перемещений портключом, пока мы не разберёмся с загадочной связью между мной и диадемой. Но я совсем забыл написать об этом домой, и хоть мои и привыкли уже, что являюсь я не по расписанию, такое молчание с моей стороны было полнейшим свинством.

"Дадли, пришли мне каких-нибудь кошачьих лакомств. Г. П."

"Тётя Петуния, простите, что я вам не писал! Скоро каникулы, у меня тут куча заданий и контрольных, совсем закрутился и потерял счёт времени. У меня всё хорошо, но в школу пока не отпускают, так как сдавать надо много. Г. П."

Корвин, глухо каркнув на прощание, давно улетел с письмами, а я всё не торопился уходить из Астрономической башни. Это вам не совятня, где всегда полно птиц и желающих отправить с ними письмо или посылку. Здесь, правда, частенько можно нарваться на жаждущие уединения парочки, но в разгар дня, да ещё зимой я вряд ли рисковал на кого-нибудь наткнуться.

Налюбовавшись окрестностями, надышавшись морозным воздухом и основательно замёрзнув, я двинулся в гостиную, предвкушая, как заберусь на кровать с книжкой, попрошу домовика принести горячего какао и какого-нибудь печенья, и будет мне счастье...

-Мистер Поттер, вот вы где! А я вас всюду ищу! Вас хочет видеть директор, идёмте.

Не имей МакГонагал хвоста, ей бы очень пошли крылья, мрачно думал я, следуя за деканом Гриффиндора. Крылья птички обломинго, что осеняет меня своим крылом всякий раз, как у МакКошки есть ко мне дело.

-Здравствуй, Гарри, проходи, присаживайся, — приветливо поздоровался директор. Сегодня он был в особенно вырвиглазной мантии жуткого оранжевого цвета с танцующими зелёными и фиолетовыми фениксами на ней. Мне вдруг подумалось, что Дамблдор специально носит такие тряпки — для психологического воздействия на собеседников. Пока те оторопело разглядывают очередной наряд доброго дедушки, тот невозбранно развешивает им по ушам отборнейшую лапшу. А что, вполне правдоподобная версия. Надо будет Драко рассказать, ему понравится.

-Может, чаю?

-Спасибо, директор Дамблдор. Горячий шоколад, если можно.

Дамблдор щёлкнул пальцами. Мигом появился домовик и поставил передо мной чашку шоколада и блюдце с рассыпчатым ореховым печеньем. Под внимательным взглядом директора я сделал глоток, взял печеньку. Разумеется, я знал о различных зельях, вызывающих болтливость. Но, во-первых, за мной не числилось ничего настолько подозрительного, чтобы потребовался допрос с пристрастием, а во-вторых, Снейп точно просветил директора о моей нетипичной реакции на некоторые зелья. Думаю, Дамблдор достаточно благоразумен, чтобы не проводить надо мной таких экспериментов, особенно после всех осенних скандалов. Да и не предупреждал декан о такой возможности, а сейчас мне как никогда требуется выглядеть пай-мальчиком. Так что пьём какао, хрустим печеньем и изображаем саму милоту и невинность.

-Как твои дела, Гарри?

-Спасибо, хорошо, директор Дамблдор.

-Как проходят твои отработки у профессора Снейпа? Как я поглажу, ты их не прогуливаешь, как у профессора МакГонагал.

-Мы с Драко обычно помогаем профессору Снейпу готовить ингредиенты для занятий, заодно учимся их резать разными способами. Иногда варим зелья, которые не удались на уроке. Чистим котлы — профессор Снейп показал нам, какими составами можно это сделать без применения магии, которая может повлиять на будущие зелья. В общем, это полезно и интересно.

-Профессор Снейп не придирается к тебе?

-Не больше, чем ко всем.

-И к мистеру Малфою тоже?

-Ну да.

-Профессор МакГонагал отметила твои успехи на трансфигурации.

-Я очень стараюсь, директор, но у меня не всегда всё получается.

-Ничего страшного, Гарри, ты ведь только в самом начале интереснейшего пути постижения магии. Уверен, ты непременно добьёшься успеха.

В клетке нежно курлыкнул феникс. Я скосил на него взгляд. Огненный птиц беззаботно покачивался на жёрдочке, чистил перья и выглядел замечательно. Наверное, до следующего перерождения ему было ещё далеко. Я допил какао, взял ещё печенья. Директор увлечённо прихлёбывал чай, заедая ядовито-жёлтым мармеладом.

-Как твоя учёба в магловской школе?

-Спасибо, хорошо. Я готовлюсь к очередной аттестации, она будет перед Рождеством.

Несмотря на дружелюбный тон директора, мне казалось, что он чем-то встревожен, но старательно это скрывает. Поэтому и ходит вокруг да около, задавая общие вопросы и надеясь, что я чем-то себя выдам.

Феникс снова издал трель и захлопал крыльями. На дно клетки спланировало длинное огненное перо — судя по форме, из крыла. Директор проворно вскочил и бросился в клетке, но запутался в полах мантии, а феникс самым простецким образом дёрнул хвостом и украсил перо тёмной кляксой самого естественного происхождения. Перо вспыхнуло и в несколько мгновений сгорело, распространяя по кабинету вонючий дымок.

-Фоукс-Фоукс! — укоризненно сказал директор, взмахом палочки очищая воздух. — Что ж ты так неаккуратно?

А я невольно задумался о связи старения и возгорания фениксов. Если контакт кишечного содержимого с оперением вызывает воспламенение, значит ли это, что с возрастом проницаемость кожи фениксов падает, обмен веществ нарушается, отчего токсины из пищеварительного тракта начинают через кожу попадать к перьям, и птица сгорает? И значит ли это, что испачкавшийся в помёте феникс тут же сгорит, какого бы возраста он ни был?

Дамблдор истолковал мой взгляд по-своему:

-Красивый, правда? Фениксы очень редки. Я был весьма удивлён и польщён, когда Фоукс избрал меня своим спутником.

-А правда, что иметь в фамилиарах феникса может только самый добрый и светлый волшебник?

-Это только легенда, мой мальчик. Слишком редки такие фамилиары. Но мне, безусловно, приятно, что ты так думаешь. Я хочу, чтобы ты знал, Гарри: двери этого кабинета всегда открыты для тебя. Я всегда готов выслушать тебя и помочь советом. И пусть у нас с тобой случались разногласия, я надеюсь, что они остались в прошлом. Посмотри на меня, Гарри. Ты мне веришь?

Я поднял взгляд на его очки-половинки. Директор имел вид возвышенный и благостный, как священник в церкви, куда тётя Петуния таскала нас с Дадли, пока мы были маленькими. Потом мы подросли и воспротивились. Что-то нематериальное скользнуло мимо моего сознания, будто чей-то невидимый щуп попытался проникнуть внутрь. В тот же миг Дамблдор страшно закричал и безжизненно обмяк в кресле, запрокинув голову с открытыми невидящими глазами! Кровь хлынула у него из носа, заливая усы и бороду, пятная мантию...

Легиллименция? Я похолодел от страшной догадки. Значит, директор не купился на мои смирные речи и решил проверить по-своему. И если Снейп в своё время сделал это демонстративно, вслух и с палочкой, то директор попытался проникнуть в мой мозг исподтишка, да ещё и переборщил с силой воздействия, за что и поплатился.

Все эти мысли пролетели в моей голове едва ли в какую-то долю секунды. Я вскочил на ноги, не смея подойти к телу директора и проверить, есть ли у него дыхание. В клетке бесновался феникс: носился огненной каруселью, бился о прутья, а потом вдруг пронзительно вскрикнул и исчез во вспышке пламени, не оставив даже пепла. Исчезновение птицы вывело меня из ступора.

-Дилли! — позвал я. — Тобби! Домовики! Кто-нибудь, откликнитесь! — Но ничего не произошло, и я бросился вон из кабинета, чуть не свернув себе шею на крутой лестнице.

-Кто-нибудь, помогите, директору плохо! — заорал я на весь коридор, выбравшись из директорских владений. — Привидения! Старосты! Да хоть кто-нибудь!

Не разбирая дороги, я рванул вниз, в Больничное крыло. От быстрого бега зашумело в ушах, заломило в затылке. На середине дороги я вынужден был остановиться и отдышаться, наклонившись и уперев руки в колени.

-Дилли, — ещё раз безнадёжно позвал я. — Где ты, когда ты так нужен?

-Дилли здесь, мистер Поттер, — чирикнул домовик, появляясь рядом со мной. — Что нужно Гарри Поттеру?

-Дилли, срочно зови мадам Помфри в кабинет директора, Дамблдору плохо, он без сознания!

-Дилли понял! — домовик с хлопком исчез, а я медленно побрёл дальше. Голова болела всё сильнее с каждой минутой: не зря, всё-таки, мне запретили физические нагрузки... На очередном повороте я почувствовал, как пол уходит из-под ног. Каким-то чудом удалось выставить руки: упал я довольно удачно, ничего не разбив и не сломав. На боку лежать было неудобно: почему-то перехватывало дыхание. Я неуклюже перевернулся на спину. Каменный пол приятно холодил затылок. В голове шумело, перед глазами расплывалась мутная пелена, во рту стоял отчётливый горько-кислый привкус. Наверное, можно позвать домовика... Только пусть он сначала позовёт Помфри...

Наверное, я отключился на несколько минут, потому что пришёл в себя от того, что над моей головой кто-то переругивается на два голоса. Звуки доходили до меня будто бы через толстый слой ваты, а лиц я и вовсе не различал. Сквозь мешанину неразборчивых слов мелькнула фамилия нашего декана, и я успокоено прикрыл глаза. Всё в порядке. Кто бы это ни был, они позовут Снейпа, и всё будет нормально.

Взгляд со стороны

Должно быть, все проклятья, что я посылал на голову почившего Джеймса Поттера, каким-то замысловатым образом собрались и передались его сыну. Иначе чем ещё можно объяснить, что спустя жалкие два часа после нашего разговора меня навестил истошно верещащий незнакомый домовик с известием, что Поттеру плохо? Я потребовал немедленно переместить меня к телу страдающего героя, где и столкнулся с издёрганной Поппи Помфри и ожесточённо переругивающимися Маркусом Флинтом и Джорджем Уизли.

-Не разорваться же мне! — Помфри встретила меня нервным возгласом. — Гарри отправил мне известие, что Альбусу плохо, а по дороге мне сообщили, что и самому Гарри нехорошо.

-А эти двое здесь причём? — бросил я, присаживаясь рядом с Поттером. Альбусу плохо?! Что с ним могло произойти? И причём тут Поттер?

-Профессор Снейп, я настаиваю, чтобы вы допросили этого Уизли! — срывающимся от гнева голосом потребовал Флинт. — Я застал его рядом с телом Поттера и отправил домовика в Больничное крыло.

-А я тебе в десятый раз говорю, что я мимо проходил и застал Поттера уже таки, — огрызнулся белый от ужаса Уизли. Браслет Надзора на его руке угрожающе сжался, кисть уже посинела.

-Магией свидетельствую: Уизли ни при чём, — вдруг еле слышно донеслось с пола. Поттер посмотрел на нас мутными глазами и вновь опустил веки. — Мадам Помфри, там директору плохо. Он сознание потерял, и у него кровь пошла.

Джордж Уизли невидяще уставился на собственную руку, которая потихоньку возвращала себе нормальный цвет: артефакт отреагировал на клятву Поттера.

-Приношу свои извинения за беспочвенные подозрения, — выдавил Флинт. Помнит ещё мою лекцию о Браслетах Надзора, с-староста... Хорошо, что я успел, и Поттер успел, и всё обошлось. А если бы нет?

-Идите к Альбусу, Поппи, я пригляжу за Поттером, — решил я. — Раз болтает, значит, жить будет. Мистер Флинт, мистер Уизли, задержитесь. Мистера Поттера необходимо будет доставить в больничное крыло.

-Не трогайте меня, — выдохнул Поттер, вскидывая руку в защитном жесте. — Не трогайте... меня...

-Не трогайте его! — повторила Помфи. — У Гарри сильнейшая нестабильность магического ядра, вы спровоцируете выброс! Пусть пока лежит. Говорите с ним, удерживайте его в сознании. Морри, перенеси меня к директору, скорее!

-Поттер, вы слышите меня? Поттер?! — Я протянул руку, но не смог даже прикоснуться к мальчишке: мешал щит. Слишком мощный для его возраста и умений, но на эту тему я уже отвык удивляться. — Мистер Поттер, отзовитесь и отдайте мне палочку!

Он с явным трудом открыл глаза, попытался что-то сказать, но только бессильно мотнул головой. В кулаке его правой руки, неловко подвёрнутой под себя, что-то было зажато, но лежащая сверху пола мантии не позволяла увидеть, что именно.

-...спальне... — удалось разобрать среди его бессвязного бормотания.

-Что в спальне, Поттер? Говорите громче, если хотите, чтобы вас услышали! — Не то чтобы я всерьёз рассчитывал на адекватный диалог с полуобморочным мальчишкой, но Поппи просила говорить с ним, чтобы удержать его в сознании. А раз так, не имеет большого значения, что именно я говорю.

Что-то мягко толкнуло меня в грудь, едва не заставив потерять равновесие. Уизли и Флинту повезло меньше: проявившейся над Поттером серебристой полусферой их прижало к стене без малейшей надежды вырваться. Понимая, что дело безнадёжное, я всё же вытащил палочку, но тут на моём левом запястье, пробившись сквозь послушный щит, сомкнулись мёртвой хваткой пальцы Поттера. Под левой лопаткой, где, как я помнил, притаился череп с бывшей Метки, плеснуло нестерпимым жаром; через миг невидимый огонь хлынул по всем жилам, превращая меня в живой сосуд для беснующейся лавы. Поттер бормотал что-то, но, теряя сознание от боли, я уже не мог разобрать слов, и последним, что удалось увидеть перед беспамятством, были кружащиеся над нами неизвестно откуда взявшиеся хлопья пепла.

Когда я опять пришёл в некое подобие сознания, народу вокруг определённо стало больше. Веки весили по миллиону тонн каждое, но мне всё же удалось приоткрыть глаза и увидеть Снейпа и даже, кажется, Помфри... Что она тут делает, там же директор помирает?!

"Я — рыбка в аквариуме", пронеслась в голове нелепая мысль. Говорить пока не получалось, люди вокруг точно были отделены от меня толстым слоем воды и стекла. Неимоверным усилием воли я всё же выдавил несколько слов, и их, судя по возросшей суете вокруг, даже, наверное, услышали, но это выпило из меня жалкие остатки сил. Кто-то — кажется, это был Снейп — вознамерился меня куда-то перенести, но мне нельзя, нельзя было двигаться, я расплескался бы, как компот из переполненного стакана!