Почти любовь, почти падение

Головой покачала и чуть насмешливо проговорила:

— Он не поклонник, Жданов.

Андрею пришлось это проглотить. Сам напросился, что с этим сделаешь?

— Здорово, — проговорил он, сдвинув брови. — Поздравляю.

— Пока не с чем. А вот у тебя, кажется, повод есть. Или скоро будет. Да?

— Но у тебя тоже всё серьёзно, как посмотрю, — перешёл в атаку Андрей. А Катя тут же вскинулась и насторожилась.

— Ты о чём?

— Ну как же. — Жданов сделал жест рукой, окидывая всю её фигуру. — Прямо в глаза бросается. Наверное, это на самом деле любовь.

Катя подол из руки выпустила и посмотрела гневно.

— Я тебя не понимаю.

— Зато я всё прекрасно понимаю! — невольно повысил он голос. — Ради меня ты меняться не хотела, да даже ради себя не хотела, а вот ради него изменилась! Очень за тебя рад!

Губы затряслись, с трудом сглотнула, а потом потребовала:

— Выпусти меня отсюда.

Жданов иронично вздёрнул брови.

— Что такое? Обиделась? Так я только порадовался за тебя. За вас обоих.

— Открой дверь!

Он молчал и не шевелился, Катя смотрела на него в полной беспомощности, а потом тихо проговорила:

— Я тебя ненавижу.

Андрей глаза опустил, кивнул.

— Ну и ладно. Наверное, ты права.

— Конечно, права!

Жданов шевельнулся, Катя решила, что сейчас в сторону отступит, и к двери кинулась, надеясь успеть сбежать, а вместо этого в ловушку попала. Андрей к двери её прижал, смотрел с обидой, и Катя его предупредила, прекрасно зная, что у него на уме:

— Не смей, — а сама уже знала, что не оттолкнёт. На губы Андрея смотрела, и только в рубашку его вцепилась, когда он к ней наклонился. Это даже на поцелуй не было похоже. Жданов в губы её впился, руками обхватил, и тут же голову потерял, когда Катя ответила. Нащупал кулон, тут же его отпустил, а ладонь оказалась на её груди. Катя от его губ увернулась, задышала неровно, и только голову назад откинула, позволяя Андрею губами к её шее прижаться. Пальцы в его волосах запутались, оттянула их, заставляя его голову поднять и сама к его губам потянулась.

— Похоже, кто-то врёт, что всё в порядке, — проговорил Андрей через пару минут, когда смог оторваться от неё. Глаза лихорадочно блестели, и он всё в Катино лицо вглядывался. — Что-то ты слишком голодная, для нового поклонника-то.

Её губы сжались в одну линию, вспыхнула как-то в момент, и оттолкнуть его попыталась.

— А ты помаду с губ вытри, а то Кира заметит. Отпусти.

На этот раз он отпустил. Отступил на шаг назад, а Катя сразу отвернулась, дверь дёрнула и вышла. Андрей за ней шагнул и увидел, как она обратно к дамской комнате направилась. Встрёпанные на затылке волосы пригладил. Потом вспомнил, что Катя сказала и губы вытер. А сам глаз с двери, за которой Катя скрылась, не сводил. Появилось чёткое ощущение, что он влип во что-то крайне серьёзное.

Больше он Катю не видел. И Борщёва не видел, и Юлиана куда-то делась в один момент. Андрей по сторонам оглядывался, высматривая их, пока окончательно не разозлился и не решил плюнуть на это дело. Катя снова сбежала, и на этот раз не одна, у неё поклонник появился, который от неё ни на шаг.

"Он не поклонник, Жданов".

Андрей снова сжал зубы. Если так дальше пойдёт, то вскоре придётся обратиться к стоматологу за новой челюстью. Лучше, если она будет железная, с Катей Пушкарёвой по-другому никак. У него уже нервов почти не осталось! Чёрт, кто бы мог подумать, а? Снова с проклятиями вспомнил Малиновского, который так ему удружил. И отца, который когда-то практически заставил его Катю на работу взять. Вот за что ему такие мучения? Из-за женщины! Из-за Кати Пушкарёвой!

— Андрей, о чём ты думаешь? — осторожно поинтересовалась Кира. Они ехали домой, встали на светофоре, и Воропаева со здоровой долей опасения наблюдала за тем, как Андрей в руль вцепился. Пальцы сжимались и разжимались, к тому же она отчётливо слышала, как Жданов зубами скрипит. А когда она вопрос задала, Андрей дёрнулся и посмотрел непонимающе.

— Что?

— О чём ты думаешь? Что-то случилось?

Он решительно покачал головой.

— Нет. Всё в порядке.

Кира еле слышно хмыкнула.

— Ты ведёшь себя странно.

— Кира, не придумывай.

Она на сидении выпрямилась, руки на коленях сложила и порадовалась, когда машина к её дому свернула.

— Наконец-то. Всё-таки нужно было уйти раньше, у меня такие планы на этот вечер были. — Кира открыто улыбнулась ему, решив больше на его странное настроение внимания не обращать. — Ну ничего, я разогрею ужин, раз уж в ресторан не попали. Устроим маленький праздник дома. — Взгляд Андрея встретила и поторопилась его успокоить: — Не волнуйся, мучить я тебя не собираюсь. Поужинаем и спать, да?

Жданов машину остановил, руки снова на руле сжались, потом разжались. Пока думал, что сказать, Кира уже дверь открыла и вышла, пришлось заторопиться следом за ней. Она ждала его, стоя в нескольких шагах от автомобиля, улыбалась, а Андрея невольно притормозил, и брелком сигнализации не спешил воспользоваться.

— Кира, я, пожалуй, к себе поеду. Я устал.

Её улыбка погасла.

— Что?

Он головой мотнул.

— Честно. Выспаться надо.

— А у меня тебе не спится? Я тебе мешаю, да?

Жданов поморщился.

— Кира...

— Ну что Кира? А что мне думать прикажешь? Я хотела с тобой поговорить сегодня.

— Я знаю, — сознался он.

Кира едва заметно усмехнулась.

— Даже так. И что? Ты решил сбежать?

— Я не бегу, просто еду к себе. У меня настроения нет.

Она смотрела на него в упор, обвиняюще, с обидой, но всё ещё ждала, что он не выдержит и поступит так, как она хочет. Кира его почти вынуждала, знала его слабое место и в данный момент на него давила, дай ей волю, каблуки бы в ход пустила.

Андрей руки в карманы сунул, посмотрел себе под ноги, пользуясь повисшей паузой, а после признался:

— Кира, я не хочу жениться. Не сейчас.

У неё было такое выражение лица, словно он ей пощёчину дал. Но ничего не сказала, на каблуках развернулась и направилась к подъезду. Андрей выдохнул и позвал её:

— Кира!

Но хлопнула подъездная дверь, Кира даже не подумала обернуться. Жданов ещё постоял, на окна дома посмотрел, дождался, когда в квартире Киры свет появится, затем голову закинул и на тёмное небо посмотрел. Кажется, у него снова проблемы. За то время, что он потратит на дорогу до дома, Кира успеет позвонить его родителям и поплакаться, а когда он всё-таки окажется дома, телефон уже будет разрываться от гневных звонков матери. И Андрею снова придётся оправдываться, какие-то слова и доводы находить. А у него их нет. В голове только мысли о Кате Пушкарёвой и её новом поклоннике, который не просто поклонник, но при этом совершенно ей не подходит. Андрей сегодня получил прямое доказательство этому. Тогда что она рядом с ним делает? Жизнь себе испортить собирается? Хоть бы причину одну назвала для такого шага!..

Андрей голову опустил, перестав пялиться на небо, с досады ботинком камушек поддел, а тот отлетел и прямо о дверцу его машины ударился, оставив едва заметную, но царапину. На этот раз Жданов чертыхнулся в полный голос. Кажется, удача от него отвернулась. С Катей встретился, и всё снова перевернулось с ног на голову.

Эх, Катя, Катя...

11.

Понимая, что делает не дело, следующим утром, придя на работу, Андрей всё равно первым делом отправился в кабинет Зорькина. Знал, что тот всегда приходил вовремя, никогда не опаздывал, и поэтому уверенно прошёл мимо пустующих секретарских столов, совершенно не удивившись, что женсовета на рабочих местах ещё нет, коротко постучал и сразу вошёл в кабинет. Зорькин в удивлении замер, на него глядя, затем осторожно на своё кресло опустился, папочку, что перед ним лежала, ладонями погладил, и обстоятельно поздоровался:

— Доброе утро, Андрей Палыч. Вы сегодня рано.

— Да? Не спалось.

— Что-то случилось?

В этом месте Андрей замялся, соображая как бы подоходчивее Николаю Антоновичу объяснить свою просьбу, и чтобы желаемое от него получить, не упрашивая и ничего не объясняя. К столу прошёл и беглым взглядом оглядел "творческий" беспорядок.

— Да нет, ничего не случилось. — И как бы невзначай подвинул к Зорькину чистый лист бумаги. — Николай Антонович, ты напиши мне Катин адрес новый.

Зорькин посмотрел на лист, потом на Жданова, затем вообще отвернулся, обдумывая.

— А вам зачем?

— Появились некоторые вопросы...

— Задайте их мне.

Жданов костяшками пальцев упёрся в стол.

— Мне нужно встретиться с ней лично.

Зорькин кашлянул в сторону, явно не знал, что предпринять. Через минуту решил:

— Я напишу вам номер её телефона, вы позвоните, договоритесь с ней...

Андрей сдвинул лист бумаги прямо ему под нос.

— Адрес, Зорькин. Пиши адрес.

Жданов смотрел на него в упор и пальцем по бумаге постучал. А Коля от такого напора распереживался и даже возмущаться стал вслух.

— Адрес-то вам зачем, — проговорил он, беря ручку. — Вот не понравится Кате это. Вы что, собираетесь к ней домой ехать?

— А я её больше нигде поймать не могу, — не моргнув глазом, соврал Андрей, с удовольствием наблюдая за тем, как рука Зорькина по бумаге скользит. — Кстати, она... одна живёт?

Николай удивлённо посмотрел.

— А с кем ей ещё жить?

Андрей подбородок вперёд выдвинул, глядя в окно за спиной Зорькина, и постарался спрятать облегчённую улыбку.

— Ну, мало ли. Написал?

— Написал, — недовольно пробормотал Коля, и листок с адресом ему протянул. Правда, пальцы разжал не сразу, всё ещё сомневаясь в правильности поступка. А Андрей пристально посмотрел и брови вскинул. Коля вздохнул и руку убрал.

Андрей из его кабинета вышел очень довольный, а Коля только-только на кресле откинулся, раздумывая о том, что сделал, как телефон зазвонил. Зорькин трубку снял и нервно облизал губы, услышав голос Пушкарёвой.

— Коля, ты уже на работе?

— Да. Пришёл недавно, вот отчёты смотрю...

— Очень хорошо, — перебила его Катя, отчётами совершенно не заинтересовавшись. — Коля, у меня к тебе дело. Точнее, просьба. Если к тебе Жданов придёт, в смысле, Андрей, и спросит... — Она замялась. — Если обо мне начнёт спрашивать, ничего ему не говори! Не вздумай ему адрес мой дать или телефон, понял?

Коля потёр кончик носа, и протянул:

— Э-э... Катя.

Она тут же насторожилась и переспросила безжизненным голосом:

— Что?

— Тут такое дело... Слушай, а что ему от тебя надо? — очень живо поинтересовался он.

А Катя догадалась.

— Ты дал ему мой номер.

— Адрес, — быстро и коротко ответил Зорькин, а Катя даже застонала вслух.

— Коля, что ты наделал?!

— А что? Он сказал, что у него к тебе дело. Иначе что ему от тебя надо?

Катя молчала, ответить не пожелала, а если честно, просто слов не нашла, распрощалась и трубку повесила. Губу закусила.

— Катя, что случилось?

Она от своих мыслей очнулась, заставила себя взбодриться и Юлиане заулыбалась.

— Ничего, всё хорошо. — По привычке начала бумаги на столе перебирать, пытаясь своё волнение спрятать. — Я уже почти закончила.

— К Мише в ресторан поедешь?

— Да, надо.

Виноградова прищурилась, её разглядывая.

— Какая-то ты нервная. Вчера что-то произошло? Со Ждановым поговорила?

— Поговорила, — и призналась, и одновременно соврала Катя. А Юлиана проявила живейший интерес, подошла ближе.

— И что?

— Да ничего. Ничего хорошего.

— Приставал?

Катя изумлённо посмотрела и решительно покачала головой.

— Нет. Мы поссорились. Слегка. — Почувствовала, как щёки розовеют, глаза вниз опустила, и добавила: — Не хочу об этом говорить. И вообще о Жданове говорить не хочу.

— О-о, — Виноградова многозначительно головой качнула. — Вижу следы искреннего раскаяния на твоём лице.

Катя очень постаралась документы не измять.

— Пусть так. — Она из-за стола поднялась и сумку взяла. — Юлиана, я поеду, меня Миша ждёт.

Из офиса выскочила, а на улице, вместо того, чтобы отправиться на стоянку такси, за угол здания завернула и там остановилась. Сумку на плечо, кожаную папку с документами подмышку, и реально пыталась передохнуть. На небо посмотрела, потом себе под ноги, глаза закрыла, и лицо подставила лёгкому весеннему ветерку. Вот только внутри жар, который никак не утихал. Как Зорькин ей сказал, что сдал Андрею все адреса и явки, так Катя и закипела изнутри. Ведь Жданов не просто так спрашивал, значит, собирается ей визит нанести. А ей это разве нужно? Насколько спокойнее было жить, зная, что он не в курсе, где её искать. Да и вообще она несколько месяцев пыталась себя уверить в том, что Андрей и не думает её разыскивать. А сейчас она жутко взволнована и теперь хоть домой не ходи. Как ей поступить, если он всё-таки решит к ней прийти? У неё же не хватит сил его прогнать. В том смысле, что физических. Слов, чтобы спорить с ним, ей всегда не хватало.

Необходимо признать, что она его боится. Вчерашняя сцена в кладовке наглядно показала, что повод для этого есть, и даже не один. Не может она перед ним устоять. Жданов ей назло поступал, и поцеловал, чтобы доказать ей свою власть над ней, а она у него на шее повисла, и этим подозрения и насмешку Андрея вызвала. Да ещё слово-то какое подобрал — голодная! Прозвучало так пошло, и обидело, и смутило, а Андрей так серьёзно смотрел на неё, видно его этот факт очень сильно заинтересовал. И Кате за себя неудобно было, что поддалась ему, и на самом деле почувствовала себя голодной, соскучившейся по нему, и тоска отступила ровно в тот момент, когда Андрей её поцеловал. Он, конечно, вряд ли тосковал, как она, но по-прежнему её хотел, и это, как Катя не старалась противиться этому чувству, горячило кровь. Даже показалось, что за один поцелуй, она Жданову многое может простить. Правда, длилось это предательское чувство совсем недолго, только то время, что Андрей рядом был, и она его руки на своём теле чувствовала. А после противно стало, и тон его её отрезвил, и взгляд, и собственное ответное желание превратилось в нечто некрасивое и постыдное. И вот об этом Катя постарается не забыть. А ещё о том, как трудно было после Мише в глаза смотреть. Повторяла про себя, что она предательница, а на возбуждённую дрожь, по телу прокатывающуюся, старалась внимания не обращать. А позже, в постели, крутилась с боку на бок, а на уме совсем не страдания, не тоска, не упрёки к самой себе. В памяти всплывали их с Андреем встречи, ощущения, взаимный жар, и хотелось глаза закрыть и закричать. А затем решиться и номер его набрать, попросить приехать... Каждый раз, как в мыслях до этого решения своей проблемы добиралась, в ужасе замирала и тут же приказывала себе на Жданова разозлиться. Что у неё, поводов мало? У неё причин столько, что впору его возненавидеть, а она мечтает о нём в темноте. Не о Мише, не о его поцелуях, нежных и приятных, но не более того, а о Жданове, о его руках, натиске, фантазии. И с этим ей никто не поможет справиться, даже Юлиана, с её рассудительностью и богатым опытом.

— Он обманывал, он предал, он ничего не попытался сделать, чтобы всё исправить. Он четыре месяца не вспоминал о тебе, — твердила себе Катя этим утром в тишине квартиры. Специально говорила вслух, надеясь на больший эффект. — А у тебя в голове одни... — Подумала, прежде чем продолжить, и закончила в отцовском духе: — Постыдные мысли!