Хардкор

Рядом убивали, звезды Света гасли одна за другой, и это все, что имело значение. На этот раз он успеет. На этот раз он сможет спасти. На этот раз...

* * *

Оби-Ван тщательно промакнул слезящиеся глаза рукавом, поморгал и огляделся. Вокруг дымились руины и лежали тела. Несколько детей и подростков... И гораздо больше крепких взрослых разумных, вооруженных, в броне, типичные наемники. Нет. Не типичные. Более внимательный осмотр легко показал слишком хорошую для средней руки наемников экипировку: тканая броня с напылением фрика, доспехи с тем же напылением, пулеметы и даже звуковая пушка. Это уже вообще ни в какие ворота не лезло, сразу показывая: эти ребята шли убивать одаренных. Сильных. Умелых. Обученных одаренных. Никакого плена: не нашлось ни кандалов, ни наркоты или транквилизаторов. Только убийство.

Рядом бесшумной тенью скользил Мол — такой же, как годы назад, на Набу: молодой, сильный и целый. Он тоже держал в руках абсолютно не подходящие ему сейберы — голубой и синий — и тщательно осматривал наемников, скаля белоснежные зубы. Наконец забрак обнаружил хоть кого-то живого и приступил к допросу: быстрому и жестокому. Оби-Вана весь происходящий дурдом и вопли не волновали: сейчас ему было не до размышлений о том, почему они оба живы, почему Мол выглядит так молодо и куда делись его протезы, почему сам Оби-Ван не чувствует привычной боли от старых травм, где они, кого это тут убивали и кто убивал... В общем, не до этого было.

Руины походили на жилые помещения. Старые, очень старые постройки, восстановленные, приведенные в порядок. Ясно ощутимый вкус джунглей в воздухе. Флер Тьмы: коварной, еле уловимой. Трупы одаренных Светлых детей.

— Прямо чем-то знакомым повеяло... — бархатный голос Мола разбил наступившую тишину. — Да и вообще мне этот пейзаж знаком.

— Мне тоже, — кивнул Оби-Ван, уже ничему не удивляясь. Психика впала в ступор, ее даже лежащее тело единственного взрослого человека с сейбером не проняло. И даже когда Оби-Ван осторожно перевернул труп и увидел хорошо знакомое лицо, почти не изменившееся, только чуть постаревшее, он лишь с грустью закрыл покойнику голубые глаза.

Тем временем из щелей начали вылезать уцелевшие: несколько мальчишек разного возраста, смотрящих с недоверием. Мол хмыкнул, максимально дружелюбно улыбнулся — дети задрожали, прячась друг за друга, в руках ходуном заходили синие и зелёные сейберы, и Оби-Ван понял, что надо выходить из ступора, брать процесс в свои руки, а то несчастную малышню придется лечить от энуреза и заикания.

Через пару часов уставшие, как рабы в спайсовых шахтах, ситх с джедаем молча пялились друг на друга, пытаясь уложить в мозгах неожиданные данные. Как выяснилось, это не их мир. Понять это было легко: высокий тощий лопоухий мальчишка охотно поделился сведениями о жизни своего прославленного дяди и своего не менее прославленного деда. И прославленной мамы, куда ж без нее.

В этом мире Кеноби прожил дольше, не погибнув в пустыне от рук умирающего Мола. Он успешно прожил ещё пяток лет, выпнул Люка на просторы галактики, и паренек осуществил мечту наставника: привел Вейдера к Свету. То, что попутно угробились Империя, Палпатин, Вейдер и еще дофига планет и разумных, было мелочью, не стоящей внимания.

Оби-Ван внимательно слушал, изредка пинал ехидно ухмыляющегося забрака, когда тот начинал громко смеяться на особо душещипательных моментах, и чувствовал себя зрителем хреновой театральной постановки: когда и сценарий — дерьмо, и актеры бухие в дрова, и режиссер полный придурок.

А как еще объяснить решение Люка Скайуокера, пафосно обозванного Последним джедаем, самопровозглашенного Гранд-магистра Нового Ордена джедаев, устроить Академию в храме массасси на Явине под номером четыре?

Планете, служащей местом упокоения одного из самых страшных падших джедаев, ставшего не менее страшным Владыкой ситхов, Темного лорда Экзара Куна?

А старый черт был жив, Оби-Ван чуял, как тот ворочается в своей гробнице, оставалось только радоваться, что Кун еще не вылез поздороваться с гостями — блюдами для его праздничного стола.

Им хватило одного взгляда глаза в глаза, и через пару минут, повинуясь рыку Мола, четким указаниям Оби-Вана, уцелевшие дети забегали, выполняя порученное. Все оружие собрали, наемников обобрали, из разрушенных домов достали все ценное и принялись грузить на самый настоящий корвет типа 'Мародер', на котором примчались убийцы. Хорошо хоть, корабль был пуст и не нес истребителей, а иначе б вообще никто не выжил. Наконец Великое переселение народов закончилось, дети закинули в каюты последнюю вещицу и сами помчались осматривать корабль, а Оби-Ван с Молом принялись за организацию похорон.

Для Люка, погибшего, защищая вверенных его заботам детей, а также для четырех его подопечных устроили погребальный костер: свалили несколько сухих деревьев, нарубив их сейберами, облили обнаруженными в маленькой ремонтной мастерской техническим маслом и горючим, положили накрытые черным плащом тела и подожгли. Мол сочувственно похлопал Оби-Вана по плечу и занялся наемниками. Оби-Ван дернулся было, решив утихомирить энтузиазм ситха, но тут же передумал. Тем, кто послал маленькую армию убивать детей, следовало оставить послание. А у Оби-Вана банально не было сил на дипломатию, даже самую фальшивую: тут и гением не требуется быть, чтобы понять подоплеку произошедшего кошмара. Бен Соло, сын Леи Органа и Хана Соло, племянник Люка Скайуокера, дал им прорву поводов для размышлений о Новом Ордене джедаев, отказе Люка сотрудничать с властями, Сенате, Осколке Империи и прочих гадостях.

Пока Оби-Ван наблюдал за костром, шепча погребальные литании, Мол развернул бурную деятельность. Ситх поотрубал трупам головы, стащил тела в одно место в джунглях и так их там и бросил на поживу зверью. Попутно нарубил толстых веток, подкоротил, воткнул вокруг костра и насадил головы на эти импровизированные колья. На красноречиво изогнутую бровь Мол только пожал плечами, буркнув что-то о подходящем антураже.

Оби-Ван хмыкнул и отвернулся.

Они дождались прогорания костра, Силой завалили пепел огромными валунами, стащенными со всей округи, и ушли. Корвет с легкостью оторвался от поверхности, уходя в гиперпространство: для Мола с Оби-Ваном, опытных и весьма разносторонних пилотов, не стоило труда управлять этой махиной. Кеноби при желании и звездным разрушителем мог в одиночку рулить, а уж в данной ситуации... И лететь к Корусанту они не собирались. Их путь лежал гораздо дальше: к Дантуину.

Раз уж им в руки попала одаренная малышня, то стоило сделать то, ради чего их бросила сюда Сила: выучить их как следует. А для этого требуются знания и денежные средства.

С первым было просто. Оби-Ван четко знал, что до заброшенных руин анклава джедаев не добрались, а там хранилось то, что стоило дороже платины: голокроны, книги, артефакты. Если же Дантуин все же разграбили, то есть и другие хранилища. Кроме того, следовало найти место с хорошим передатчиком и почистить счета Ордена: как высший советник и генерал, Оби-Ван имел доступ к огромнейшим средствам, и быть того не может, чтобы Палпатин добрался до всех счетов. Некоторые были очень старыми, сохраняющимися как резерв, и знания о них передавались только устно.

Данная тема вызвала у Мола живейший интерес: как оказалось, забрак тоже накопил немало запасов. Естественно, часть вернул Сидиус, но еще были личные накопления Мола, делиться знаниями о которых он с дорогим учителем не собирался: полученные от Черного Солнца, грабежа разных криминальных банд и вообще самыми разными путями. Были схроны с голокронами и книгами. И теперь все эти богатства требовалось найти и забрать.

Но перед этим стоило поговорить с выжившими детьми.

Как успел поведать перед смертью наемник, а также рассказал заикающийся от волнения Бен, постоянно крутившийся рядом с дядей, на самом настоящем корвете, пусть и без начинки в виде истребителей, убийцы прилетели не просто так. Он был платой за убийство: про Люка Скайуокера, Последнего джедая, знали все, и рискнуть убийцы решили только за соответсующее — крайне высокое — вознаграждение. При очередном сеансе связи с президентом Республики, которой в настоящее время являлась Мон Мотма, Люка предупредили, что прибудет корвет, так как места опасные, а времена неспокойные, и привезет корабль спонсорскую помощь, продукты и бытовые мелочи.

Поэтому Люк не насторожился, хотя и нервничал весь день. Поэтому корабль сел почти на крыши домов. Поэтому Люк не успел среагировать, когда его долбанули из звуковой пушки. Поэтому убийцы не проутюжили все из турболазера: им дали четкий приказ вычистить строения до последней пылинки, а членов Ордена зачистить ручками, чтобы с гарантией. Заказчики боялись, что при бомбардировке кто-то уцелеет.

Мол с Оби-Ваном только переглянулись. Приказ явно спустили с самого верха, значит, в так называемой Новой Республике, которую пока что плевком накрыть можно, им делать нечего.

— Организуем собственный Орден? — наклонил рогатую голову Мол, весело поблескивая золотыми глазами. — С сабакком и твиллечками? Тот пацан, Соло, многообещающий. Иди сюда, парень! И остальные тоже! — гаркнул ситх. — Поговорить надо.

Мальчишки ввалились в кают-кампанию, делая вид, что не грели уши, и Оби-Ван встряхнулся. Надо шевелиться, а то не заметишь, как на Коррибане лопатой махать будешь, и в гробницах с призраками раскланиваться.

— Итак, юноши. Расскажите о себе.

* * *

Бен был счастлив. Впервые за год с того момента, как мать выпихнула его к дяде под бок. Впрочем, даже впервые за несколько лет: Лея Органа-Соло была революционеркой, свою страсть направляла на борьбу, а не на семью, и свою мать Бен чаще видел по головизору, чем дома. Отец? Хан бредил космосом, остальное было по остаточному признаку. В Академии было чуточку лучше, но в последнее время стал слышаться чей-то шепот.

Бен, непонятно по какой причине вываливший то, чем не делился даже с дядей, получил в ответ пристальный взгляд и обещание разобраться с проблемой. И возвращаться домой он откровенно не хотел, особенно теперь, когда увидел, что тот, в чью честь его назвали, круче всех рассказов дяди и существует в реальности. А его напарник — вообще кошмар. Поэтому Бен был готов лететь в неизвестность и горел желанием учиться и исследовать галактику. Это тебе не дядя, с его требованием соответствовать чьим-то высоким стандартам. А мать... А что — мать? Бен первый удивится, если она о нем вспомнит.

* * *

— И кто это такой хитрый, как думаешь? — тихо спросил Мол, наблюдая за увлеченно играющей в простейшую Силовую игру 'Тяни-Толкай' ребятней. Кеноби пожал плечами.

— Пока не знаю, но капать мальчишке на мозги не позволю. Найду и ручки шаловливые с дурной головенкой оторву. Мне не нужно тут повторение судьбы Энакина.

— Да уж, — согласился забрак. — Так что? Насчет Ордена? И как назовем?

— Да какая разница, — вздохнул Оби-Ван. — Главное, чтобы люди из них выросли хорошие. А сабакк и твиллечки... Посмотрим.

С сабакком и твиллечками 2

Жалел ли Люк о том, что бросился в неизвестность, даже ничего не сказав родне?

Иногда.

Тетку Люк любил, с дядей отношения были немного напряженные: вроде, все хорошо, но иногда Оуэн смотрел на него, как на древнюю бомбу: может взорваться и взорвется. Вопрос только в одном: когда? Первые пятнадцать лет своей жизни Люк искренне не понимал такого отношения и только потом, гораздо позже, начал догадываться об истоках дядиной тревоги.

В тот день, разделивший его жизнь на 'до' и 'после', Люк влетел в хижину Бена, еще не зная, чего ожидать. Да, намек на то, что Бен — не просто живущий в пустыне бродяга, был жирным, его можно было даже пощупать руками: сейбер. Самый настоящий плазменный меч, который сейчас висел на поясе Люка, как и его собрат. Но все же Люк не знал, чего ожидать. Он помнил Бена, его тихую заботу, вырезанные его руками из драгоценной древесины модели истребителей, грусть в потухших глазах, боль, когда дядя орал и гонял отшельника от своего дома. И то странное чувство сродства, что Люк всегда испытывал, вспоминая Бена.

Хижина оказалась хозяину под стать: шкатулка с двойным дном. Стоящий в дальней комнатке металлический сундук, запертый на кодовый ключ, один из тех, что висел на цепочке, словно ускользал от восприятия. Люк встряхнул головой, сосредоточился, откинул тяжелую крышку... И осел на каменный пол.

После чего закрыл крышку, запер на ключ, взялся за выдвижную ручку и поволок, пыхтя, этого монстра к кораблю.

Кодовые цилиндры забрака не подвели: корабль ожил, трап опустился, Люк затащил сундук и побежал в хижину посмотреть, не забыл ли чего. Хижина оказалась почти пустой, немного вещей, скудная кухонная утварь, которую Люк рачительно проредил, немного продуктов и моделька истребителя, еще не раскрашенная. Люк осторожно погладил ее, засунул за пазуху, вышел, запер дверь, поклонился в сторону могилы Бена и забрака и помчался к кораблю. Больше ему тут делать было нечего, а опасность — и это он чувствовал — дышала в затылок.

Корабль оказался великолепным: быстрый, достаточно просторный, чтобы вместить двух человек, с очень понятной панелью управления. Люк не был пилотом, но основы знал, не зря терзал пилотов и голонет, благодаря астродроиду смог вывести корабль на орбиту и проложить курс к неизвестному пока убежищу. А сам принялся осматривать каждый сантиметр пространства, чувствуя, что успел.

Он только потом, несколько лет спустя, узнал, что не дождавшись его, опекуны начали поиски, но ничего не нашли: поднявшаяся практически после его вылета песчаная буря скрыла все следы, и Люка Скайуокера, а также сумасшедшего Бена, отшельника с Пустошей, признали мертвыми. И нагрянувшие по чьей-то наводке штурмовики, усиленные подозрительными субьектами в черном, остались ни с чем. Дядя и тетя погоревали, но недолго: вскоре Беру забеременела, и им стало не до оплакивания пропавшего подкидыша, за своим бы родным ребенком присмотреть.

Но все это он узнает потом: сейчас его гнало вперед ощущение горящей земли под ногами. Корабль доставил его куда надо, Люк с грехом пополам смог приземлиться в указанных астродроидом координатах, осмотрел свое новое место жительства и приступил к просмотру доставшихся ему сокровищ.

Ни о какой Летной академии, поступлением в которую он бредил последние годы, Люк и не вспоминал. Не до нее было.

Что сказать... Начал Люк с простого: с дневников Бена. Отшельник вел дневник: переплетенные в кожу толстые тетради, заполненные мелким убористым почерком. Отшельник, оказавшийся совсем не Беном, а очень даже Оби-Ваном Кеноби, птицей крайне высокого полета, выплеснул на линованные страницы всю свою жизнь. Все сомнения, все переживания, всю свою боль. Люк читал размышления Бена о самом себе, о его ученике, об Ордене, о причинах, приведших к падению всех и вся. Смотрел редкие записи. Плевался и матерился, глубоко сочувствовал и сожалел.

С изумлением узнал, что у него есть сестра-близнец. Имена своих родителей и их судьбу. И не только их.