Хардкор

— Я... Я пригласил его в клуб! Ничего страшного!

Энакин разлепил глаза, увидел Палпатина и вновь в ужасе отрубился. В руке Кеноби загудел сейбер.

— Ваше превосходительство. Вам придется многое мне объяснить!

Вытягивающий шею шпион Дуку нырнул в дверь, спеша доложить потрясающую новость. Что бы там ни сделал канцлер, но такого скандала его политическая карьера не переживет. А значит, следующие выборы, которые должны состояться через месяц, Палпатин проиграет.

Это открывает такие перспективы!

Может, ну его? Пора отлепиться от канцлерской мантии и идти своим путем?

Инь, Янь и прочая хрень

Тихий гул медленно проникал в спящее сознание. Вейдер всхрапнул, переворачиваясь на бок и натягивая одеяло на голову. Спалось ему просто чудесно, и снились ситху самые радужные сны.

Вот он стоит напротив Оби-Вана, заливая его ненавистью и презрением. Бывший мастер и джедай выглядит отвратительно: десять лет в пустыне состарили его на все сорок. Рыжина поседела, кожа истончилась и покрылась морщинами, мышцы усохли. Модник и красавец превратился в старую дряхлую развалину, пытающуюся пыжиться и капать на мозги, в надежде непонятно на что.

Это он зря: отсутствие родных конечностей, ожоги и зависимость от защитного костюма превратили падшего джедая, ставшего ситхом, в настоящее чудовище.

Вейдер не рассусоливал: задавил Кеноби массой и разделал на запчасти, радуясь каждому удару, пока останки джедая неожиданно не растворились в воздухе.

Во сне Вейдер с наслаждением топтал бронированными сапогами потрёпанные шмотки, вытирая о них подошвы.

Потом сон переключился на следующее радостное событие: убиение Палпатина. Старый морщинистый ситх изумлённо пускал пузыри, располовиненный мечом Вейдера вместе с троном, пока не окочурился. Ситх станцевал на его останках страстную качучу, бодро шевеля протезами, пока тело неожиданно не взорвалось черным дымным облаком. Впрочем, со зловредным испарениями отлично справились маленький огнетушитель, а также вытяжка под потолком.

Вейдер был счастлив, окончательно избавившись от уз прошлого, и теперь смотрел в будущее с оптимизмом, начав с модернизации протезов и имплантов. Он теперь даже мог спать в постели сколько угодно, что и делал с удовольствием между погонями за бунтовщиками и показательными казнями.

Вот и сейчас давил подушку, расслабляясь после очередного карательного рейда, и странный тихий гул, как от крупного насекомого, его не обеспокоил. Вейдер плямкнул губами, не глядя шлёпнул металлической ладонью по будильнику, сплющивая его в блин, натянул одеяло повыше и вновь засопел. Вставать не хотелось категорически, так как его ждали скучные государственные дела, а не веселое уничтожение бунтующих.

— Энакин... Эни... Вставай, падаван.

— Ще пть мнут... — рефлекторно пробурчал ситх, ещё глубже проваливаясь в сон.

— Эни! Подъем! Тебя ждут славные дела!

— Да что ты с ним миндальничаешь! — пробурчал второй крайне знакомый голос. — Подъем, ученик!

В левую ягодицу воткнулось нечто, похожее на вилку, и Вейдер с воплем подскочил на кровати, зажимая руками пострадавшее место. Бешено озирающийся в поисках опасности ситх зарычал, активировав сейбер. В гигантской спальне было тихо и пустынно. Никто со столовыми приборами не подкрадывался, никто не прятался под кроватью.

— Что значит, правильная мотивация! — удовлетворенно проскрипел где-то в районе левого уха крайне знакомый голос.

— Как грубо! — укорил его второй, не менее знакомый, голос в правом ухе.

— Зато эффективно! — огрызнулся первый.

— Вынужден признать вашу правоту, — вздохнул второй.

Вейдер завертелся волчком, размахивая сейбером направо и налево.

— Что ты крутишься, что ты крутишься? — прошептали на ухо. Левое. — Замри!

Ситх замер, вытянувшись.

— Протяни вперед правую руку... — вкрадчиво начал голос, буквально гипнотизируя, и Вейдер машинально проделал требуемое. — Направь сейбер параллельно правому плечу... Поставь левую ступню на колено правой ноги... Левой рукой коснись правого уха...

Пытающийся сообразить, что происходит, Вейдер машинально делал то, что шептал голос, постепенно завязываясь кренделем.

— Может же, когда хочет! — торжественно проскрипело в левом ухе. В правом тут же любопытно защекотало:

— И что это?

— О! Это весьма продуктивная асана "Мумуяси Бубуяси", предназначенная для выявления степени идиотизма в организме испытуемого. Сами видите — действует.

— Это уж точно! — уважительно хихикнули справа. — А можно добавить живости. Вспышка слева! — гаркнули генеральским голосом в затылок, и ситх, раскручиваясь в полете, рыбкой нырнул за кровать, укрываясь стянутым в полете одеялом. Голоса захихикали. Стряхнувший с себя странное оцепенение Вейдер вынырнул из укрытия, рыча от бешенства. Сейбер сам вырвался из руки, взмыл под потолок и, спикировав сверху с дикой скоростью и жуткой точностью, треснул ситха по лысой голове со всей дури.

Мир померк.

Очнулся Вейдер от того, что в ушах снова раздавалось настойчивое гудение, от которого в такт пульсировала в висках и затылке боль. На макушке, судя по ощущениям, выросла шишка размером с Императорский дворец. Ситх осторожно ее ощупал, сморщился и только тогда смог разлепить глаза.

Посмотрел. Снова их закрыл.

Открыл глаза. Картинка перед ними не изменилась: в воздухе висел крошечный, не больше ладони в длину, Оби-Ван Кеноби, мастер-джедай, одетый в безупречно отглаженный плащ, набор туник и сапоги, а над его головой сиял голубым светом обруч, словно сделанный из плазменного лезвия сейбера. Лицо джедая было привычно безмятежным, вот только в сверкающих не хуже сейбера глазках полыхали насмешка и странное удовлетворение.

Вейдер протер глаза, поморгал, но странное видение не исчезло, наоборот, к нему присоединилось еще одно: маленькое, морщинистое, сверкающее золотыми глазками. Крошечный Палпатин ехидно ухмылялся из капюшона, который протыкали острые рожки, держа в руке пику, заканчивающуюся почему-то растроившимся в виде вил алым сейбером.

Вейдер рефлекторно потер пятую точку, живо вспомнив утреннюю побудку.

— Доброе утро, падаван.

— Доброе утро, ученик, — хором произнесли мерещащиеся покойники. Вейдер поплевал через левое плечо, постучав костяшками пальцев по деревянному основанию кровати.

— По голове своей постучи, — доброжелательно посоветовали ему. — Там, конечно, не дерево, а сплошная кость. Но и так сойдёт!

Бешеное размахивание сейбером ничего не дало: мерзкие ситх с джедаем ловко уворачивалась, на пару тыкая самолюбие Вейдера саркастичными замечаниями о криворукости, лупоглазости, прогрессирующем склерозе и общем маразме.

Вейдер ревел похмельным крайт-драконом, рубя все, что попадается на пути, но верткие видения или призраки — о галлюцинациях ситх старался не думать — лишь хихикали, развивая скорость истребителей.

Первым окончательно обнаглел, как ни странно, Оби-Ван, ловко подставивший гоняющемуся за ним ситху Силовую подножку. Вейдер впечатался головой в стену, заработав ещё одну шишку, а Кеноби изящно поклонился под восторженные аплодисменты Палпатина, тоже решившего тряхнуть стариной: мерзкий Император с боевым воплем ситхских ассасинов: "Банзай!" развил сверхзвуковую скорость, подлетев сзади и коварно всадив вилы точно в пострадавшее ранее место. Вейдер с матами взвился под потолок, Сидиус польщенно прижал руку к груди, принимая заслуженное восхищение Кеноби.

Вейдер, едва не рыдая от унижения, попытался прибить настырных мелкотравчатых призраков Силой, но у него закономерно ничего не вышло, зато Кеноби с Сидиусом на пару последовательно приложили ситха сначала об потолок, потом об пол, а потом вошли во вкус и отполировали Лордом все стены.

Финал был закономерен: очередного столкновения с твердой поверхностью голова Вейдера не выдержала, и он потерял сознание.

* * *

Трель будильника буром вонзилась в мозг, вырывая из наполненного кошмарами сна. Вейдер прихлопнул вредный механизм рукой, сплющивая в блин, и уставился в потолок, схватившись за бешено бьющееся сердце.

— Сон, — наконец облегчённо выдохнул ситх. — Только сон!

Никаких призраков бывших мастеров, убитых с удовольствием, никаких покушений на его нервную систему. Кеноби и Сидиус мертвы, Вейдер уже год как Император, и никто не может противиться его воле. Превосходно....

Ситх уснул, и снились ему густые джунгли, пирамидальный дворец, дергающийся от каждого шороха как припадочный Мол, и два примерно десятилетних сорванца — мальчик и девочка, за которыми замученный ситх наблюдал со слезами на глазах.

Дети восторженно махали явно боевыми сейберами жёлтого и фиолетового цвета, повинуясь командам зависших перед ними крошечных Палпатина и Кеноби, и разносили в пыль Силовыми ударами мишени. Неожиданно ситх с джедаем повернулись, словно заметив наблюдающего Вейдера.

— Здравствуй, ученик, — расплылся в кошмарной ухмылке Палпатин. — Неужели ты думал, что так просто от нас избавишься?

— Не дождешься, дорогой! — покачал головой Кеноби, машинально поправив нимб над головой.

— Знаешь, Сила крайне недовольна твоим поведением, — продолжил Сидиус. — Мы должны были показать тебе всю глубину ее разочарования, но, посовещавшись, решили, что это будет бессмысленно, пытаться что-то тебе пояснить, убогому.

— Да и вообще планы, созданные непонятно кем и когда... Хватит. Мы решили пойти своим путём, — на лице Кеноби расцвела не сулящая ничего хорошего улыбка. — Жди в гости, мой бывший падаван.

— Лет через десять навестим, — пообещал Палпатин, и Вейдер покрылся холодным потом. Видение резко развеялось, ситх машинально натянул одеяло в наивной попытке спрятаться от грозящей ему действительности, не выдержал и зарыдал.

В глубине джунглей Явина, в храме, построенном Экзаром Куном, несчастный Мол скрипел суставами, с тоской размышляя о том, что зря не решил самоубиться о Кеноби до того, как джедай позволил себя грохнуть Вейдеру, а теперь поздно, даже на тот свет не сбежишь — Сидиус бдит.

Люк и Лея сосредоточенно выполняли ката, поглощённые изучением древних учений, предвкушая обещанный им за успехи визит на Коррибан.

Оби-Ван с Сидиусом мерзко хихикали, живо обсуждая неисповедимые пути Силы и способы их прохождения, попутно размышляя о Воле Силы и ее персонификациях — Ине и Яне, а где-то в недрах Императорского дворца шмыгал носом Вейдер, которого впереди ждала полная и абсолютная хрень.

Самый страшный кошмар

Оби-Ван едва не рухнул, зацепившись за свисающие с дерева лианы, заполонившие своими кольцами все пространство между корнями. Вдали послышался торжествующий вопль Вентресс, гнавшей его по джунглям уже неделю, и джедай, с трудом поставив себя вертикально, заковылял к виднеющейся впереди темной массе слишком правильной формы.

От нее фонило странно: немного Тьмой, много Силой и еще больше злобным весельем, но Кеноби было уже все равно. Вырвавшись из плена сбрендившей Вентресс, измученный пытками и голодом джедай сумел ускользнуть в джунгли Раттатака и бежал куда глаза глядят, в смутной надежде, что Сила выведет.

Сила вывела к обветшалой пирамиде ситхского храма, чему Оби-Ван совсем не удивился: с его удачей это было закономерно — все попытки свернуть в сторону пресекались преследователями, гнавшими его ну уж очень целенаправленно. Как ни странно, никаких плохих предчувствий не было, еле живой джедай утомленно махнул рукой и нырнул в гостеприимно приоткрывшуюся дверь, решив, что хуже не будет. Дверь захлопнулась на глазах выскочившей на поляну Вентресс, а затем ее впечатало в ближайшее дерево волной Силы.

Кряхтя, Асажж поднялась, отряхнула юбки и бодрой походкой направилась к храму, довольно хихикнув при виде высеченного на двери предупреждения.

Надпись на киттате гласила: "войдя, ты встретишь свой самый страшный кошмар!". Асажж не смутило, что надпись почему-то начинается с маленькой буквы, а первое слово затерлось до нечитаемости — она готовилась обеспечить загнанному в угол Кеноби кошмары до конца его короткой жизни.

* * *

Оби-Ван потрясённо сел на задницу, выпучившись на превратившиеся в лапы руки. Впрочем, изменились не только они — беглый осмотр позволил констатировать, что он превратился в кошку. Вернее — более тщательный осмотр успокоил, — в кота совершенно джедайской расцветки: тело было светло-бежевым, а лапки и хвост — коричневыми. Первое потрясение прошло, чувствующий себя на удивление бодрым и здоровым Кеноби осмотрел себя ещё раз, попрыгал, побегал, выпустил белоснежные острейшие когти и удовлетворённо мурлыкнул: как сообщила память, такую расцветку имели мандалорские священные коты, давно, впрочем, вымершие, славившиеся своими боевыми качествами. Уже это радовало, и скрип открывающейся двери кот-джедай встретил в полной боевой готовности.

* * *

Вентресс вошла в огромный зал, украшенный фресками, готовясь к любой неожиданности: Кеноби был коварным противником, ждать можно было чего угодно, но явно не этого. Прямо в центре зала на выложенном из разноцветных камней символе Силы сидел бежево-коричневый кот, испуганно таращивший голубые глаза. Вентресс моргнула, но кот не исчез, только весь сжался, тоненько мяукнув. Асажж хрипло засмеялась.

— Что, Кеноби, добегался? — издевательски оскалилась женщина, едва не лопаясь от восторга. Кот сжался, ещё больше припадая к полу, прижимая уши к голове. — Готовься встретить свой самый страшный кошмар!

Вентресс злорадно хмыкнула, шагнув вперёд, а затем совершила ошибку — в очередной раз недооценила Кеноби. Она отключила мечи, подвесив их к поясу, и потянулась к коту.

— Иди сюда, кися...

Кот сощурился, дёрнул задницей и с душераздирающим воплем прыгнул, на лету раздирая когтями протянутые к нему руки. Вентресс взвизгнула, рефлекторно отмахиваясь, но кот извернулся в полете, явно используя Силу, и ударил лапами по глазам. Следующие несколько минут превратились в адский аттракцион: кот царапался неимоверно острыми длинными когтями, кусался не менее длинными клыками, выл так, что лопались барабанные перепонки, и не давал вздохнуть, нападая со всех сторон сразу. Попытки выхватить сейберы провалились: кот разорвал ремень, Силой отбросил их подальше, заодно искусав Вентресс живот, а когда орущая от ярости и боли женщина согнулась в три погибели в попытке защититься, прыгнул на шею, едва не разорвав сонную артерию. Асажж сумела отмахнуться от комка ярости и свалилась на пол, заливая его кровью. Толчок Силы отправил ее в полет к стене, а потом она провалилась в темноту, полную острых белых зубов.

Когда женщина очухалась, Кеноби — в каком бы облике он ни был — и след простыл. Вентресс, шаркая, как столетняя бабка, вывалилась из храма, отчетливо слыша раздающееся со всех сторон хихиканье. Дверь захлопнулась, Асажж, привалившись к ней, машинально прикипела взглядом к надписи. Теперь она прекрасно видела первое слово. "Ситх". Сплюнув, Вентресс с трудом вернулась к себе, застонав от бешенства: корабль исчез. А ведь там были вбиты в навигатор координаты Серенно и тайной базы Дарта Тирануса.