Маруся-2. Попасть - не напасть

— И что стало с госпожой Иволгиной?

— Казнили, конечно, — искренне удивился поп.

Я едва не чертыхнулась вслух. Последнюю ниточку оборвали, гады! Вот как так можно?

— А ее на сфере истины проверяли?

На меня посмотрели крайне удивленно.

— Это достаточно дорого. Зачем такие сложности, Мария Ивановна?

— А если ее кто-то научил? Или науськал?

— Поверьте, на подлости люди чаще всего и своей волей идут. Охотно идут. И на преступления тоже.

Я и не сомневалась. Но вдруг?

Отец Александр расспросил о здоровье детей и перешел, наконец, к цели своего визита.

— Мария Ивановна, там, на дороге, вы опять применяли магию.

— Да, — потупилась я.

— И не совсем то заклинание, о котором говорили?

Я кивнула.

— Другое, все верно.

— Могу ли я узнать, где вы его прочитали?

— У отца. Записала по памяти, — кивнула я. — Если подождете, сейчас прикажу принести бумаги, — я не стала отпираться.

Заклинаниями придется делиться, это плата за то, что меня оставят в покое. Я позвонила в колокольчик, вызывая служанку, и приказала принести мне тетрадку из стола. Бегло пролистала, убедилась, что это именно то — и отдала священнику.

— Вы позволите?

— Конечно...

В тетрадке были несколько заклинаний, расчеты, заметки. Не уверена, что священникам будет легко разобраться, но пусть стараются.

— Это все, что я помню из той книги. Записывала по памяти, как могла.

— Мария Ивановна, благодарю!

Получив просимое без малейшего сопротивления, священник расплылся в улыбке и стал похож на дружелюбную гиену.

— Мария Ивановна, может быть, вам переехать в монастырь?

Я удивленно подняла брови.

— Зачем?

— Это уже не первое покушение на вашу жизнь. Стоит ли рисковать? Следующее может и увенчаться успехом.

Я покачала головой.

— Я не буду в безопасности и за стенами монастыря.

— Будете. Это я могу гарантировать.

— И что это будет за жизнь? Шаг за стены сделать нельзя. Тюрьма — только более комфортная и уютная.

— Вас ни в чем не будут ограничивать. Обещаю.

Ага, как же. А я по сценарию во все верю! Как вы это представляете? Да в монастыре на каждый чих надо благословения просить. Останешься там — и не заметишь, как подстроишься, прогибаться станешь... нет!

Не хочу!

Лучше пусть сразу убивают. Это хоть быстро будет. А заживо себя хоронить, закрываться от мира — я не готова. Да и раскроют меня достаточно быстро. Это здесь я в своем доме, а там все будет на виду, все под руками... нет!

Я не согласна!

От монастыря я отбилась. Но...

— Мария Ивановна, у меня есть другое предложение. Вам нужна охрана.

Я задумалась.

Охрана мне действительно была нужна. Своя, собственная. Достаточно серьезная,, чтобы меня не достали убийцы. Только вот где ее взять?

— Нужна.

— Мы можем предоставить вам охрану.

Мне захотелось сразу отказаться. Не раздумывая. Вот еще шпионов мне за спиной не хватало! Но... а что делать-то?

Как быть с охраной?

Как хотите, а еще один такой случай... а если б эти сволочи в Нила попали? Это тоже возможно... Ребенком рисковать я не хочу. И Ваней. И Андрюшкой.

Да что угодно может случиться. Но... связываться с церковью больше необходимого? Тоже страшновато.

— Это весьма неожиданное предложение.

— Мария Ивановна, вы неглупы и прекрасно понимаете всю его выгоду, — улыбнулся церковник.

— Понимаю, — рассеяно ответила я. — И я вам благодарна.

— Я пришлю завтра людей?

— С вашего позволения, я немного подумаю над этим вопросом. И дам вам ответ, — аккуратно обошла я острый угол.

Священник нахмурился. Но что тут скажешь?

— Мария Ивановна, прошу вас не рисковать своей жизнью.

— Не буду. Но и вы поймите меня правильно, это очень ответственное решение.

Мы еще немного покрутили словесные кружева, но расстались 'при своих'. Я не согласилась ни на что, но пообещала подумать.

Ох, не хотелось мне связываться с церковниками. Еще с того мира не хотелось. Знаю я такие предложения, пальчик дашь — смотришь, а челюсти уже подметки дожевали. Сделаешь первый шаг, и тебя пригребут в общую копилку. Насмотрелась я на разные секты.

И не надо мне говорить, что то — секты. Разница в масштабе, а не в принципе.

Я бы отказалась. Отказалась от церковной охраны и начала раздумывать, где бы взять свою, когда мне доложили о визите генерал-губернатора.

Конечно, я распорядилась его пустить.

* * *

Александр Викторович вошел, поцеловал мне ручку и протянул букет цветов. Я невольно ахнула.

В этом мире мне их еще не дарили. Ни разу. Те, что присылал цесаревич, я не считаю, это другое. Это не выбрать самому, а просто заказать доставку. Души-то он в эти подарки не вкладывал!

Белые розы, не здоровущие, вроде шпаг, а кустовые, аккуратные, а с ними какие-то мелкие цветочки, зелень...

А запах!

Такого у голландских сортов отродясь не бывало! Запах роз в мгновение ока заполнил всю комнату.

— Благодарю вас!

Вежливые слова, красивые фразы...

Минут пять мы беседовали ни о чем. Я предложила гостю присесть и что-нибудь выпить, он согласился на чай, и сообщил, что погода сегодня чудесная...

Потом Нил посмотрел на гостя — и решил атаковать. Полоз уверенно пополз в атаку, и попробовал залезть на колени к гостю. Благовещенский рассмеялся и подхватил его на руки.

— Красавец. Богатырь!

Я невольно улыбнулась. Какой матери не приятно слышать похвалу своему ребенку?

— Он у меня еще и умница.

— Да! — заявил Нил, который начинал осваивать разговорную речь.

Я улыбнулась и потрепала малыша по растрепанным волосам. Если бы не он...

Но об этом я промолчу. Даже на исповеди.

Слуги принесли чай, сервировали стол и ушли. И только потом Александр Викторович перешел к делу.

— Мария Ивановна, это ведь не первое покушение на вас?

— Нет. Было еще в столице.

— А здесь?

— Вы про Сивого? Вряд ли это имело отношение ко мне.

— Мне говорили иначе.

Я точно не говорила, поэтому и продолжала молчать. И смотреть.

Какой же он красивый... и рядом с ним спокойно. Есть мужчины, от которых просто идет это ощущение надежности. Как от каменной скалы.

Жаль, в той жизни мне такие не попадались. А кто встречался, те были давно и прочно заняты. Вот, и Благовещенский тоже не свободен.

— Мария Ивановна, вы не можете ездить где хотите без охраны.

Я опустила глаза.

— Не могу, ваше превосходительство. Но и где нанять охрану — не знаю.

— Я мог бы распорядиться о казчьем конвое.

Я покачала головой.

— Это не добавит мне симпатий среди казаков. Уже второй раз из-за меня страдают их люди.

— Сами виноваты. Расслабились.

— Кто ж знал, — пробормотала я. — Ничего не известно? Кто, что...

— Нет. Пока — нет.

Я вздохнула.

— Придется ограничить свои передвижения.

— Это не поможет. Кто захочет, легко вас выманит, — отмахнулся Благовещенский. И нельзя было не признать его правоту.

— Что вы предлагаете, Александр Викторович?

Генерал-губернатор побарабанил пальцами по столу. А руки у него красивые.

Память нахально подкинула еще одно воспоминание — о его руках на моем теле, и я покраснела. Ушами так точно, хорошо хоть их под волосами не видно.

— Я поговорю со знакомыми.

— Хм?

— Рано или поздно, Мария Ивановна, пострадает кто-то из ваших близких. Наемные убийцы никогда не переведутся, вы это понимаете.

Я понимала.

— Им нужна удача всего один раз, а мне — каждый раз. В том-то и беда.

— Хорошо сформулировано. И я не уверен, что вам хватит удачи.

Конечно не хватит. Согласно теории вероятности, одно покушение будет удачным. Так или иначе, рано или поздно...

Кто окажется жертвой?

Я, Ваня, Петя, Нил? Аришка уже где-то в неизвестности...

Про сестру я тоже спросила. Но Благовещенский покачал головой.

— Мне никто ничего не докладывал.

Спрашивала я не просто так. Храмов искал по официальным каналам, то есть потом все дела по наследству достались Благовещенскому. Но если ничего...

— Что за знакомые, ваше превосходительство?

— Свободные охотники, Мария Ивановна.

Я подумала пару минут.

— Такие же наемные убийцы, ваше превосходительство?

Благовещенский посмотрел на меня чуть более серьезно.

— Да... примерно.

Я потребовала разъяснений, и получила их.

Есть люди, которые физически не могут жить в рамках закона. Тесно им там.

Неуютно.

По живости характера они постоянно куда-то да влезают. Авантюристы, люди без дома, семьи и родины, люди, жизнь которых впрямую зависит от оружия и умения им владеть.

Наемники.

То, что в Америке носило некогда название 'ганфайтер'.

Их-то мне и предлагалось нанять. Да, дороже. Но это обеспечит мне хоть какую-то безопасность.

Думала я недолго.

— Ваше превосходительство, я доверюсь вашим рекомендациям. Но хотелось бы предварительно побеседовать с этими людьми.

— Я напишу своим знакомым. А вам придется некоторое время посидеть дома.

Дома — так дома. Я пока повожусь с рассадой. А отправлять ее в Лощину можно и без меня. Хотя тянет, ох, тянет...

Самой бы повозиться, покопаться...

— Сколько примерно?

— Пару недель, Мария Ивановна.

Что ж. Это еще по-божески.

И если выбирать между церковью и Благовещенским, лучше уж второй. Если так посудить — за ним стоит государство. А церковь в этой ветке реальности находится с ним в тесной смычке. И даже играет достаточно подчиненную роль.

Работать — так на императора. Но оставалась еще пара вопросов.

— Может, мне проще уехать в Москву?

— Там вы будете в такой же опасности, как и здесь, Мария Ивановна.

— Буду, — согласилась я. — Но вы за это уже не будете в ответе.

Кажется, я попала в цель.

Благовещенский выпрямился в кресле и сверкнул глазами не хуже, чем лазерными лучами.

— Вы хотите меня оскорбить, Мария Ивановна?

— Нет, Александр Викторович, — я не отвела взгляда. — Понять ваши мотивы.

Словно две шпаги зазвенели, скрестившись. Благовещенский сдаваться не собирался, я тоже... победителем вышел Нил, которому надоело молчание, и он, не особо раздумывая, потянулся к пирогу. И едва не перевернул чайник.

Пришлось ловить.

Мне — чайник, Александру Викторовичу — малыша. Справились мы успешно, но противостояние на том и закончилось. Благовещенский улыбнулся, показывая, что я хоть и неправа, но — ладно уж. Объяснит.

— Мария Ивановна, я многим обязан Сергею Никодимовичу. И он просил позаботиться о вас.

— У вас есть и своя семья.

— Безусловно. Но моей семье это не навредит. А вам нужна охрана.

Что ж.

Долг Храмову — причина не хуже и не лучше других. С наемниками я поговорю, посмотрю, кто и чем дышит. Две недели просидеть дома?

Да и пусть!

Посижу. Переживу.

А если кто-то сюда полезет... мой дом — моя крепость. Я все же маг земли. И уж несколько маленьких, но приятных ловушек оборудовала.

Волчьи ямы — замечательная вещь. А какой там в них волк попадется, четвероногий или двуногий — разница невелика. Для ямы так точно.

К сожалению, на этом мои успехи и кончились.

Я попробовала обсудить версию с врагами Храмова, но генерал-губернатор не воспринял ее всерьез.

Для него все было ясно. Любовница отравила, чтобы денег получить. Тем паче, у нее был еще один любовник, молодой парень, которому как раз нужны были деньги. Проигрался он и сильно.

Вот...

Почему мне не сказали?

А такое стараются женам не говорить. Здесь — точно. Стала я спрашивать — рассказали, а так и промолчали бы. Лишняя это для меня информация, по мнению мужчин.

Пожалели меня. Просто — пожалели.

Так что мой вариант событий даже рассматривать не стали. Все было просто и ясно.

Генерал-губернатор откланялся и ушел, а я осталась наедине с Альманахом, кучей выписок, которые пробовала систематизировать, рисуя таблицы и диаграммы, и рассадой. Что получится с аналитикой я не знала. Но огурцы обещали вырасти просто шикарными. И лук, и капуста, и свекла. А про репу я вообще молчу. Она поддавалась селекции так, словно только меня и ждала все эти века.

Работы хватало, и я забыла обо всем, что происходит за стенами дома.

А вот окружающий мир обо мне, к сожалению, не забыл.

Не прошло и недели, как состоялся повторный визит генерал-губернатора.

Пропала его дочь. Ирэна Александровна Благовещенская.

* * *

Казалось бы, какое я имею отношение к пропаже генерал-губернаторской дочки?

Как оказалось — самое прямое. Генерал-губернатору прислали письмо с требованием о выкупе. А доставить его должен был... то есть — должна.

Да, вы правильно догадались, именно я.

Вот, всю жизнь мечтала, повизгивая от нетерпения. А дело было так.

Я как раз возилась с горохом, когда мне доложили о визите генерал-губернатора. Пришлось откладывать опыты и идти, встречать гостя. Ваня пообещал все записать в журнал, я вымыла руки, сняла лабораторный халат (здесь их не было, но я решила сделать для себя, чтобы не пачкать платья) и отправилась в маленькую гостиную.

Генерал-губернатор выглядел растерянным. Таким я его не видела никогда. Хотя что я там видела?

— Мария Ивановна, мое почтение.

— Александр Викторович, рада вас видеть. Что привело вас ко мне в гости?

Я выразительно покосилась за окно.

Все верно, на улице было восемь утра. Приличные люди в такое время по гостям не ходят, визиты начинаются в одиннадцать, это крайний случай. А так — после обеда.

Это я привыкла рано вставать, да и двое детей поспать не дадут. У кого в семье есть дети до трех лет, те меня поймут. Выспаться не удастся, что ты там ни делай.

Так что я уже привыкла вставать пораньше, а отсыпалась днем, прихватывая часик после обеда. А если встала — не пропадать же времени даром? Не в кровати разлёживаться, а сделать что-то полезное. К примеру, поработать.

— У меня очень серьезное дело, — генерал-губернатор выглядел так, что я забеспокоилась и решила немного сбить серьезность момента.

— Вы завтракали?

— Н-нет...

— Тогда приглашаю вас позавтракать со мной, и заодно все обсудим.

— Мария Ивановна...

— Нет-нет, ничего не хочу слушать, — отрезала я. Позвонила в колокольчик и приказала накрывать на стол.

Мало ли, что я встаю в пять — шесть утра! Впихнуть в себя какую-то пищу в это время я просто не смогу. Так что кухарка отлично знала — готовить надо к восьми — девяти часам утра. Как раз, рабочий режим большинства женщин двадцать первого века. Встать с утра, собраться, доскакать до службы, а там расслабиться, выпить чашку кофе и съесть прихваченный из дома бутерброд. Надеюсь, никто не думает, что с утра на работе — работают? Мне всегда было легче до ночи посидеть, чем с утра собрать себя в кучку.

Вот и сейчас нам подали типичный английский завтрак.

Как ни относись к англичанам, но овсянка — полезная штука. Овсянка, блюда из яиц, ветчина, сыр, хлеб, варенье...

Обычно компанию мне составляли Ваня и Петя, но сегодня они сочли за лучшее не лезть в компанию. Сначала Благовещенский молчал, но потом оттаял, поглощая завтрак, и принялся рассказывать.