Волчица и пергамент. Том 4

— Меня устраивает обвинение, потому что у меня есть люди, которые мне помогут. И не я предам Аруго. С ними будут иметь дело те, кто стоит над ними.

Её объяснение лишь добавило тумана. Ив вздохнула, раздосадованная непонятливостью Коула, и заговорила тоном учителя, объясняющего нерадивому ученику:

— Мы затевали обширную контрабанду между королевством и южными землями. Никоим образом нельзя было бы сладить дела только силами отделений Раусборна. Разумеется, придётся разговаривать с важными людьми компаний в их странах. Но люди, сидящие на тех стульях в главных отделениях, — настоящие торговцы. Они удостоверятся, что им не грозят опасные разговоры о контрабанде.

У него возникло ужасное чувство при словах "настоящие торговцы". Настоящие духи зла, внедрившиеся в сокровенность святилища.

Мягкие волосы Ив колыхал прохладный солёный бриз.

— Эти настоящие торговцы попросили меня выполнить второе соглашение, если наш первоначальный замысел контрабанды провалится. И это будут меры против Аруго и всех остальных. По сути, это будет зачистка торговцев, которые плохо себя ведут в удалённом городе и которыми трудно управлять из родной страны. Ты недавно столкнулся с подобным случаем, нет?

Она говорила о Десареве. Там торговец из Дивы распродавал сокровища собора без какого-либо разрешения и ведома компании, набивая свои карманы. Ясно, что такие действия не получили одобрения у высшего руководства, включая самого Хильде.

Однако крайне затруднительно уследить за событиями, происходящими в городе далеко за морем, и время от времени такое происходило. И потому этим отличались именно крупные компании, ведущие значительную торговлю с другими странами.

— Не придётся слишком много возиться, чтобы позаботиться о подчинённых, создающих трудности. И борьба между двумя великими силами, такими как королевство и Церковь, создаёт прекрасные возможности. Это как... мельница. Чем она больше, тем легче спрятать многое в зерне и перемолоть вместе с ним.

Ив провела руку по кругу, словно повернула жернов ручной мельницы. Но то, что она перемалывала в порошок, было не пшеницей или виноградом, а несъедобными, явно невкусными торговцами. Ив походила на рогатого дьявола, мучившего души в аду.

— Контрабанда выгодна, но опасна. С другой стороны, избавившись от наглых подручных, не станешь богатым, зато обезопасишь своё будущее настоящего торговца. Понимаешь, бывшие подручные, когда-то имевшие власть в далёкой стране, обязательно подберут оружие и одолеют своих бывших хозяев.

Торговцы хорошо разбирались в путях мира и сомневались даже в своих подручных. Впрочем, даже Хайленд настороженно относилась к наследнику Клевенду как к источнику раздоров. Почти всё в мире сопровождается таким озлоблением.

— И поэтому настоящие торговцы используют меня, как им нравится, я, по сути, их порученец. Но, конечно, вместо того чтобы раздавать фальшивые, успокаивающие улыбки, я могу занять лучшее положение, когда любой договор может пойти хорошо и принести мне большую выгоду.

Никак она не могла бы быть порученцем. Горечь наполнила рот Коула при улыбке Ив, он недооценил то, насколько ужасной она была. Чем сильнее свет, тем глубже, мрачнее тень.

— Что ж, я уверена, ты изрядно поломал голову, чтобы придумать угрожать мне обвинением в контрабанде, так что же ты хотел со мной сделать?

Ив заговорила, как типичный законник, словно она хотела проверить его ответ.

— Я не могу себе представить, что ты потребуешь денег в обмен на отказ разоблачать меня. Ты борешься за справедливость и веру... — её взгляд остановился на Коуле, заставив его вздрогнуть. — Ты услышал о соборе, и, судя по тебе, я чувствую, ты потребовал от нас прекратить наши злые дела из-за твоего чувства справедливости, но это было бы слишком. Ты, вероятно, хочешь, чтобы я стала посредником между собором, совершенно недоступным, и сборщиками налогов. Что-то в этом роде. В конце концов, тайное примирение ещё возможно. Люди из собора хотят сохранить в тайне свои родственные отношения со сборщиками налогов, и, поскольку все сборщики — бродяги, сомневаюсь, что их будет заботить открытое признание. Верно. Я полагаю, твоя позиция такова.

Мотивы Хайленд, Шарон и Коула были ясны. Очевидно, что Ив знала и о положении Шарон. Мало того, они хорошо себя вели. Вот почему, если бы Коул нашёл время подумать о каждой детали, он без особого труда пришёл бы к такому выводу. Но то, что Ив вышла на это в один миг, поистине ужасало. Она была лесным зверем, настигшим его с такой лёгкостью, словно он стоял на месте, как бы он ни бежал.

— Что ж, это всё, что у тебя на руках? — Ив хлопнула в ладоши. — Я перехожу в атаку на тебя, Предрассветный кардинал.

Волчица, преследующая его, разверзла пасть.

— Ты можешь официально обвинить нас в контрабанде или не обвинять. Если ты этого не сделаешь, мы перейдём сразу к разговору о деньгах. Возможно, ты уже заподозрил это, но мы внедрили людей в гильдию сборщиков налогов, чтобы заставить их напасть на собор и дать церкви повод начать войну. Кроме того, мы заключим контрабандную сделку с королевством, которому потребуется обеспечение поставки товаров. Принцессе Хайленд это может не понравиться, но король не будет против, — Ив на миг отступила на шаг, словно только что играючи удачно куснула его за ногу. — Если ты обвинишь нас, я, конечно, не буду против. Как только я увижу, как Аруго с остальными сожгут на кострах за заговор против Церкви, я вернусь на юг и подниму бокал с настоящими торговцами. Конечно, если Церковь начнёт следить за возможностью контрабанды после этого, никто не сможет помочь королевству. Если Церковь воспрепятствует моей торговле, то иного само собой не стоило бы ожидать. Когда это произойдёт, Церковь, безусловно, получит преимущество в войне. Тебе...

И волчица по имени Ив Болан впилась своими клыками ему в глотку.

— ...придётся сражаться в этой битве одному.

Сила угроз состоит в том, что они загоняют жертву в угол. Но обвинение Ив в контрабанде не остановило бы её, она просто перешла бы к другим способам зарабатывания денег. В угол загнали Коула.

— Хорошо, делай свой выбор. Я позволю тебе выбрать. Ты сбежал из ошейника, который я чуть не надела на тебя в "Золотом папоротнике".

Ив отвела взгляд от Коула и остановила его на Миюри, вид которой не оставлял сомнений во враждебном настрое, а рот кривился от разочарования. Должно быть, она поняла силу рассуждений Ив.

— Я понимаю, выбор трудный. Я должна извиниться за это. Вот почему я очень тщательно продумываю все свои замыслы заранее, чтобы они для меня не кончились подобными трудностями. И с должной уверенностью... — взгляд Ив снова обратился к Коулу. — Вот, ты. Ты очень внимательно продумал всё, что пытаешься сделать?

У него не было умения спорить, как и представления, какой путь следует выбрать. Ни один из двух представленных Ив вариантов не подходил. Оба были плохими — выбор всего лишь меньшего из двух зол. И каждый, несомненно, оказал бы большое влияние на королевство в будущем.

Пока он стоял, словно вросший в пол, Ив на шаг приблизилась к нему. Это было сделано так естественно и так невинно, что даже Миюри не успела шевельнуться. Когда он осознал её движение, Ив уже обняла его.

— Почему бы тебе не оставить всё это мне, Коул? — сказала она тихо и вкрадчиво, почти прошептала, даже могло показаться, она умоляет его. — Ты не подходишь для всего этого настолько, что мне почти больно на тебя смотреть. Но это не принижение твоих достоинств. Это разница между золотом и драгоценными камнями, тебе больно, потому что ты пытаешься вступить в битву, для которой ты не подходишь.

Миюри сказала, что, если Коул будет похож на Руварда, он больше не будет ей старшим братом.

Ив прошептала ему на ухо, как любящая мать:

— Ты можешь просто выбрать позволить мне поддержать тебя. Богословы тоже давно поддерживаются нами, торговцами, на своём пути к Богу.

Затем Ив так же внезапно, как обняла, отпустила его и отстранилась. Потом озорно улыбнулась Миюри, что, очевидно, означало, что девушка-волчица следила за ней настолько внимательно, насколько была способна.

— Я подожду два дня. Можешь беспокоиться обо всём этом, сколько захочешь. Беспокойство поможет укрепить характер.

Коул не мог сказать, лицедействовала ли Ив. Всё её поведение казалось ему её нежной улыбкой, предназначенной для него.

— Ладно, этот разговор окончен, — сказала она, ударив чашей о кувшин, и тут же появилась девушка с зонтиком. — Наши гости уходят.

Девушка почтительно поклонилась и без слов подала сигнал охраннику. Коул, конечно, сомневался, что его настойчивость сейчас могла что-то дать. Ив была непостижимой.

— Брат.

Миюри, в отличие от Кларка, не отказалась от своего последнего выбора. Она была вполне готова обнажить зубы и заставить Ив повиноваться своей настоящей силе. Вероятно, можно было бы разбросать охранников, но всей власти в мире не хватило бы убедить Ив согласиться с их предложением. Её натура была не столь нежной, чтобы испугаться клыков, а у Коула и Миюри не хватило бы духа пытать её.

Коул повернулся к Миюри и покачал головой, та с сожалением выпустила из руки мешочек с пшеницей. Коулу осталось лишь взять её за руку и покинуть комнату, противопоставляя в голове произошедшее у Кларка и здесь и думая о перемене ролей.

Ив больше ничего не сказала.

Они вышли из здания, бывшего когда-то местом погрузки и взвешивания пшеницы, Коул шёл, спотыкаясь, словно не очнулся от дурного сна.

Хайленд и её сопровождение, подъехав на лошадях, сразу заметили, что переговоры не увенчались успехом. Но не могли в точности знать, насколько всё пошло не так.

— Она, что, демон из Писания? — пробормотала Хайленд с лошади, хватаясь за поводья и глядя в сторону дома Ив.

Хотя оставалось ещё два дня, Коул знал, что и за месяц мало что изменится. Он всё ломал голову и мучился изучением каждого варианта, между которыми он выбирал. Он бы не удивился, назови кто-нибудь предложение Ив освободить его от этой муки проявлением её любезности к нему.

Они вернулись в поместье Хайленд и обсудили, что можно сделатьдля исправления положения. Но самое большее, до чего они додумались, — не существует никакого пути избежать двух вариантов, предложенных Коулу, а раз никак не удавалось найти управу на Ив, они могли лишь постараться не портить ей лишний раз настроение.

Красный оттенок начал захватывать небо, горожане потянулись домой, облегчённо вздыхая, когда Хайленд снова села на лошадь.

— Позволь, прежде всего, сказать, что ты здесь не виноват.

— Если бы я боролся один, я бы даже не заметил, что здесь присутствует чей-то заговор, меня бы попросту понесло бы, как лист по мутному ручью.

Позади наследницы слуги передали зажжённые факелы рыцарям, сопровождавшим её также верхом.

— Ты проследил их схемы до самых основ. Это наша территория с этого момента. Теперь решение за нами, властителями этой земли, мы станем решать, осуществится ли этот план, по которому двоим или троим придётся умереть. В крайнем случае, мы выберем прошлое — с наименьшим кровопролитием.

До того, как Церковь распространила своё учение, люди могли лишь унижаться и умолять перед неистовством природы или чумы.

Хайленд оседлала лошадь, чтобы сообщить королю об этих горьких вариантах, составлявших проблему самому королевству. Это было не просто её решение как начальника, для Коула у неё тоже нашлись причины. Хотя он обычно сопровождал её как заинтересованная сторона, она велела ему остаться. А на его попытку возразить сказала:

— Ты — самое ценное у меня, если бы ты был рядом со мной, когда я принесу плохие новости королю, твоя ценность только бы снизилась.

Слова, конечно, были продиктованы рассудком, Коул не думал, что она лжёт, но он понимал и то, что Хайленд хотела оградить его от такого трудного решения.

— Ганс, позаботься о доме, пока нас нет.

— Будет сделано.

— Теперь, вы, сопровождение. Мы поедем ночью впервые за долгое время. Я не хочу от вас слышать, что вы успели заржаветь здесь в городе, — весёлым голосом сказала Хайленд и, ударив шпорами, пустила лошадь галопом.

Всадники скрылись из виду, но Коул всё не мог двинуться с места, продолжая смотреть им вслед, тогда Ганс, отвечавший теперь за дом, обратился к нему:

— Пожалуйста, вернись в свою комнату. В это время года ночью ещё довольно холодно.

Коулу хотелось провести у ворот всю ночь в ожидании возвращения Хайленд, но это было бессмысленно. К тому же, останься он на улице, Миюри тоже бы не ушла от ворот. В итоге все зашли в дом. Коул напоследок посмотрел на закрытые ворота и вздохнул.

— Вы что-то будете есть?

Коул чуть не ответил "нет", но он был не один.

— Просто что-то перекусить. Не мог бы ты принести это в нашу комнату?

— Безусловно.

Вероятно, Гансу было бы очень тяжело обслуживать их в столовой, к тому же Коул сомневался, что сможет проглотить хотя бы кусок, находясь с Миюри в таком большом зале. Они могли бы отдохнуть в своей комнате, и никто бы не узнал, если бы в итоге он отдал всю свою еду Миюри.

Такие его мысли по дороге в комнату перебила Миюри.

— Брат?

— Что... — откликнулся он, заходя в комнату.

Он сел на угол кровати, Миюри пристроилась рядом.

— Я никогда не проигрывала в схватках в Ньоххире, — вдруг сказала она. — Но я точно не считаю себя самой сильной из моих тамошних партнёров.

Знать со всего мира, включая коронованных особ, приезжала в Ньоххиру в сопровождении надёжной охраны для защиты в долгом путешествии. А в купальне был кое-кто, способный победить целую армию подобных охранников. Но Коул сразу понял, что хотел сказать Миюри.

— Думать, что всё будет идти хорошо — это как молиться о том, чтобы стать богом, не так ли? — добавила она.

Маму Миюри, Хоро, когда-то называли богиней и поэтому почитали. Но даже она не могла противостоять течению времени и признала перед ним своё бессилие. И это было одной из причин, почему она казалась намного старше дочери, хотя выглядела почти так же, если не считать цвета волос и шерсти. Коул подумал, что Миюри ещё не осознавала этого — к лучшему ли это или к худшему.

— Я никогда не думал, что придёт день, когда ты скажешь мне держаться скромнее... Я очень счастливый старший брат, — ответил Коул, устало улыбнувшись.

У Миюри зашевелились уши и хвост, будто она собиралась заплакать, потом она бросилась к нему, врезавшись головой ему в грудь.

— Мы не можем взять верх над этим. Что же она такое?

Она потёрла лицо о его плечо, но не для того, чтобы утереть слёзы, она пыталась стереть запах Ив.

— Понимаешь, — сказала Миюри, замерев, — я даже не знаю, друг она или враг. Даже если она замышляет что-то настолько злое.

Она невероятно проницательная девушка, подумал Коул.

— Госпожа Ив... воспринимай её как ветер или дождь. Мы ничего не можем с ней поделать, и, хотя она может приносить беду, она может и помогать нам.

Для Ив всё было равным перед лицом золота. У неё не было других намерений, она была беспристрастной и жестокой.