Надёжная Гавань

— Это была война!..

— Здесь тоже не цирк с конями, Хексе. К тому же, в том лесу не было 'мирняка' и даже редких животных. Только двое моих людей, которые отдали свои жизни, чтобы вы с комфортом мотались по своим делам. Так что, не кидайтесь словами. Всё было законно.

Целую вечность в эфире царило напряжённое молчание. Не знаю, может майорша листала свод законов и конвенций. А может, просто не знала, что возразить. Поэтому, Боуден лишь холодно бросила на прощание:

— Хексе, конец связи!..

Может напряжение последних часов так сказалось, но я не отключил коммутатор рации и этот разговор слышали все в салоне. И как только мурлыкнул тоновый сигнал отбоя связи, все, включая меня, истерично заржали. Смех метался по тесному салону броневика, глох в пористой обивке и наконец прекратился. Не знаю, почему именно нас так пробило на хи-хи, но стало немного легче. Я обернулся к связисту:

— Серый, как там обстановка?

— Пока тихо — Абрамович быстро защёлкал клавишами — Был снова звонок по спутниковому телефону, как только мы вышли из боя. Говорили тридцать секунд, потом связь прервалась.

— Хорошо, следи за эфиром. В случае чего сразу давай направление для поиска.

— Есть...

Я снова посмотрел в окно, сдвинул наушники вниз, на шею и машинально вынув сигарету, сунул её в рот. Спохватившись, убрал зажигалку с уже горящим оранжевым огоньком. С сожалением вдохнул через фильтр запах табака, стал прикидывать варианты. Джелани явно с кем-то советовался. Про конвой и его маршрут ему было известно наверняка. Только без некоторых важных деталей. Очевидно, уровень информатора не слишком высокий. Это же видно: он не рассчитывал, что охранять его будут так хорошо. Значит, информация была неполной. Ну, или наёмников не приняли всерьёз. Скорее второе, уж слишком хорошо они распределили силы и быстро подтянули резервы для повторной атаки. А с другой стороны, вполне может быть и такое, что бывший браконьер работает на кого-то очень состоятельного. И не обязательно это денежный мешок, каким является наш основной заказчик. Хотя и Лютиков тоже вась-вась с американцами, это даже слепому очевидно. Так что, мы оказались меж двух очень жарких огней и будет третья попытка. Джелани и его хозяева очень хотят заполучить конвой. Но как я вижу по их действиям, им не нужны пленные или добыча. Задача им поставлена на уничтожение, это очевидно. Нет, само собой, бывший торговец бивнями слонов и львиными потрохами, вполне рассчитывает на поживу. Но только в обход инструкций заказчика, бандит он всегда прежде всего бандит.

Я с сожалением снова спрятал замусоленную сигарету обратно в пачку и тяжело вздохнул. Курить хотелось ужасно, отсутствие никотина мешало думать. Но всё же, соображать надо быстрее! Джелани наверняка уже сейчас перегруппировывает силы и подтягивает свежее мясо. Всех проверенных людей он не бросил в первую атаку, а вот во вторую точно кинул тех, кто кое-что умеет. Так что сейчас, он поскребёт по сусекам и... как же он будет действовать?

— Дэн, там тебя полковник вызывает, по выделенному каналу. Переключайся на двенадцатый. Он чего-то нервничает.

Серёга вклинился в самый кризисный момент. От отсутствия курева и общего напряжения всех извилин, у меня снова заболела голова. Зажевав таблетку тайленола и запив её остывшим кофе, я отозвался на зов нашего атамана. Говорили по защищённому каналу. Так что без кодов и позывных. Проценко вообще очень доверял всяким технологиям. Голос начальника нашей охранной конторы был сух и тревожен:

— Денис, как там обстановка? Боуден выходила на связь с заказчиком. Кроет тебя матом, как портовый грузчик. Что у вас там такое?

— Да всё как обычно, товарищ полковник. Кто-то слил маршрут и сейчас у нас Джелани со всей своей шоблой на хвосте. Пока отбили две атаки, у нас два по 'двести', один 'триста'. Груз и пассажиры целы. Идём дальше.

Проценко тоже помолчал некоторое время. Потом сказал веско и прозвучало это даже не как приказ, а как просьба дать взаймы крупную сумму. Причём дать быстро и на неопределённый срок, без процентов:

— Денис, надо дотянуть эту 'ленточку' до пункта назначения. Очень надо! Делай что хочешь, от этой халды я тебя прикрою как смогу. Только доставь этих клятых пиндосов туда, куда им надо в целости! Это очень важно!..

— Сделаю всё что могу, товарищ полковник. А могу, не как в молодости...

— Не хохми, Денис... Дело ОЧЕНЬ серьёзное.

Это самое 'очень', Проценко так выделил голосом, что даже через расстояние стало очевидно: бывший чекист в говне по самые ноздри и вытащить его оттуда можем только мы с парнями. Ну или как более вероятный вариант, нас закопают вместе с ушлым отставником. Однако ничего этого я вслух говорить не стал:

— Я сделаю, товарищ полковник. Только про премию погибшим не забудьте. Больше ничего не прошу.

— Если доставишь американцев в целости, будет премия и даже двойная. Всем...

— Секунду, товарищ полковник...

Разговор закончился на такой ноте, что меня пробрал озноб. Проценко явно что-то знает и сейчас просто напуган до усрачки. Нет, нас сунули в задницу дьявола, это понятно. Однако же, какие силы стоят за всем этим и что в итоге будет с простыми наёмниками — большой вопрос. На немой вопрос в глазах напарников по опасному бизнесу, я ответил как есть:

— Если выживем, точно разбогатеем. Полковник зуб даёт имплантированный на отсечение.

Мои слова наёмники восприняли по-разному. Говорил я по закрытому каналу, слышали только те, кто был в 'мародёре'. Генка Ракитин, само собой, торчал снаружи. Но его сопение в микрофон тоже иногда вклинивалось в эфир. И почти осязаем был общий скрип мозговых извилин. Думали, наверняка все, кроме Дятлова. Отбитый просто сунул в рот сразу две пластинки фруктовой жвачки и принялся усердно их осваивать. Ван Дамму было всё равно когда умирать. Главное, чтобы перед смертью дали в свою очередь тоже пустить кому-то кровь. Сначала высказался Абрамович, как самый осторожный. Наличие семьи его всегда ставило на ту узкую грань, за которой разумная осторожность превращается в откровенную трусость. Ради справедливости надо сказать, что Серёга пока видел эту грань и особо в шкурничество не ударялся. Отвлёкшись от экрана РЛС, он поднял на меня усталые, покрасневшие как у вампира глаза и спросил:

— После того, как мы их фосфором пожгли, Джелани нас обратно может и не пропустить. Брешет наш старый пёс, мёртвым можно что угодно пообещать.

Абрамович вслух высказал именно то, о чём я раздумывал последние несколько минут. Бывший охотник на слонов вполне может и закуситься с нами. Мы сожгли его людей живьём. Но главное, второй раз вынудили отступить, поджав хвост. Новых бойцов Джелани наловит по деревням ещё сотню и вполне легко. А теперь вообще может кинуть клич среди бандитов помельче, дабы вместе раздавить строптивых белых. Если я всё правильно помню, это порядка двух тысяч стволов. Против такой силы, нам точно не устоять, да и снарядов с белым фосфором уже не осталось.

— Верно говоришь, Олигарх! Пущай бабло на карточки сразу перечислит — Это вклинился в разговор Генка — Так вернее будет.

Несмотря на всю ограниченность интеллекта, Геннадий высказал весьма здравую мысль. Сейчас, когда у нас есть канал спутниковой связи, можно перекинуть обещанное бабло куда захочешь. Если они упали прямо на карту. Со счетами есть пара заморочек, но с картами нет. Все кто был в отряде, обязательно носили наличку и карты с собой даже на боевых. Это как партбилет в войну, всегда под рукой. Я сделал знак связисту и тот снова соединил меня с базой. Проценко моему предложению явно не обрадовался, но видимо положение было пиковое и он согласился. Глянув на карту, я увидел, что впереди ровный участок дороги, пролегающий через выжженную от засухи часть саванны. Мой телефон радостно брякнул, оповестив о пришедшей на карту сумме. Сумма была приличная — десять тысяч евро, двойной оклад, плюс ещё два 'косаря' сверху. Остальные тоже зашевелились, только Ван Дамм даже не почесался. Ему всегда было плевать на деньги и он это всячески подчёркивал перед нами. Суммы у всех были разные, моя труба брякнул ещё раз. От Серёги пришёл должок, я видел, как тот морщился, набирая сумму. Правильно говорит поговорка: берём чужие, а отдаём свои. Деньги были очень приличные. Я сразу перевёл их на свой персональный счёт в 'NedBank', что в Йоханнесбурге. Счёт этот я открывал сам и когда была возможность переводил туда всё, что удавалось вымутить от наёмничества. Вместе с новым зачислением. Сейчас там было сорок пять тысяч евро. Теперь, даже если и захочет, Шериф у меня это бабло не заберёт. Выйдя в общий канал отряда, я сказал:

— В канале Архангел, общее внимание. Сейчас всем вам были перечислены премиальные. Колонна встанет на десять минут, чтобы у каждого была возможность разумно разместить эти средства. Всем дозорам прибыть в зону прямой видимости конвоя. Десять минут.

Колонна послушно стала замедлять ход. Мигал настойчивый вызов от Боуден, но я его пока игнорировал. Однако вскоре, американцы тоже стали замедляться, подчиняясь общему приказу. Видимо. Шериф таки связался с майоршей, объяснил ситуацию. Обернувшись к Серёге, я спросил:

— Канал такой поток данных выдержит?

Тот просто кивнул, сосредоточенно барабаня по клавишам. Даже Ван Дамм вдруг оживился. Достал свой телефон и тоже стал водить по экрану пальцем. Не выключая рации, я выбрался из машины и наконец-то закурил. От долгого воздержания, слегка закружилась голова. Я даже фильтр оборвал у второй сигареты, жадно ловя горький дым и наслаждаясь каждой затяжкой. Вскоре, стали приходить сообщения от командиров подразделений, все благодарили за возможность. Я отвечал всем так коротко, как только было возможно. Хотелось только ещё одну сигарету и просто размять ноги. Но время истекло и вскоре, пришлось с сожалением лезть обратно в пропахшее железом, нагретой резиной и потом нутро 'мародёра'. Две сигареты это очень мало, но хоть их-то удалось урвать и то радость.

... Колонна вновь двинулась вперёд, набирая скорость, дабы наверстать десятиминутную остановку. Горы слева становились всё ближе, а это означало, что до пункта назначения остаётся около пятисот километров. Я сидел, изучая карту и прислушиваясь к докладам дозорных патрулей. Они сообщали о появлении неопознанных машин. Судя по виду, это были бандитские тачанки — джипы с пулемётами закреплёнными на турелях в кузове. Их замечали в тылу конвоя, по флангам и впереди. Но едва наши мобильные группы на квадроциклах пытались идти на сближение — машины давали полный газ и на скорости уходили. Это продолжалось где-то минут тридцать, когда на связь вышла Боуден. В голосе американки звучала неподдельная тревога. Её было настолько не по себе, что майорша задействовала резервный шифрованный канал:

— Капитан, мне докладывают о неопознанных машинах, они окружают конвой. На запросы не отвечают, в бой не вступают. Что это за тактика?

Откровенно говоря, мне очень не хотелось тратить время на разговоры с этой женщиной. Хотя, безусловно, её понять можно: на руках ценный груз, а доставка зависит от кучки алчных наёмников, да ещё и русских. Однако, я клал с прибором на её беспокойство, поскольку нужно было решить, пришло ли время для очередной домашней заготовки. Но всё же, с кошельком иногда нужно разговаривать вежливо. Поэтому я ответил ровным тоном, избегая излишних подробностей:

— Джелани дважды получил по зубам и пока не решается нападать. Он выжидает удобного момента, отправляя за нами своих шакалов. Не хочет терять добычу из виду, да и у нас на нервах сыграть тоже лишним не будет.

— То есть, это ещё не всё?!

— Определённо, нет.

Теперь, в голосе американки звучала только растерянность. Она видела расклад: вся её кодла теперь полностью зависит от меня и моих парней:

— И что же мы... Что вы будете делать?!

Я сам не видел своего лица, но чувствовал, как снова улыбаюсь. Конечно, время для шуток не особо подходящее, но ничего другого я майорше сейчас предложить не могу:

— Ехать вперёд, с как можно более высокой скоростью. Люди очень высоко мотивированы. Если Джелани снова решит атаковать, нам есть чем его встретить.

— Но...

Снова запершило в горле. Я глотнул обычной воды из фляги и решил, что разговор пора закруглять:

— Майор, сейчас нет времени на объяснения. Я уже как минимум дважды доказал, что знаю своё дело. Если что-то будет происходить, даю слово офицера — вы узнаете первой.

Она хотела что-то ещё сказать, но я уже отключился, передав связисту, чтобы не соединял с американкой больше. Снова взглянув на карту, я задумался. Теперь дело за малым — угадать, как всё будет. В размышления снова вклинился связист. Голос Абрамовича был напряжённым и в нём сквозило безмерное удивление.

— Там, Джелани на связи... Хочет говорить с тобой.

Значит, охотник на слонов всё же решился вырыть яму. Как бы он не крутился, но от своего коронного номера решил не отказываться. Всё же человек — раб своих привычек:

— Давно пора. Опять по закрытому каналу?

— Нет, это открытая частота.

— Подключи его, Серёга, поговорим...

Голос, раздавшийся в наушниках, был мне хорошо знаком. Я так и видел эту круглую, испещрённую ритуальными племенными шрамами рожу и грязно-коричневые умные глаза, с жёлтыми от перенесённого гепатита белками. Мы несколько раз пересекались за последние два месяца. Джелани производил впечатление не только мощной фигурой, но к тому же он был хитёр как тысяча чертей. Сейчас, охотник на слонов был приторно вежлив. Бандит говорил по-английски с журчащим, забавным акцентом:

— Приветствую, капитан Фадеев! Пусть Аллах пошлёт тебе мудрость и здоровье.

Джелани принял мусульманство в кенийской тюрьме, около двадцати лет назад. И не потому что сильно уверовал в Магомета, отнюдь. Просто Франсис Алакве, решил примкнуть к группе радикалов затевавших побег. Тюрьмы в Кении не особо приятная штука, как я слышал. И после побега он вроде как себя не особо ограничивал: пил, курил, кололся и всячески морально разлагался. Так он и схватил гепатит, от которого вроде даже вылечился. Говорить с Джелани долго не имело смысла. Эта тварь просто решила поиграть у меня на нервах. Показать, кто в саванне хозяин. Но опускаться до мата, пока не стоит:

— Мистер Алакве, какой неожиданный звонок. Что до пожеланий, то Аллах не слышит просьб неверных вроде меня. И вряд ли склоняет слух к молитвам клятвопреступников вроде вас. Время — деньги, что вы хотите?

После упоминания клятвопреступления, Джелани перестал быть вежливым, его голос наполняла ярость. Он стал орать в эфир, едва подбирая слова:

— Не тебе, неверная собака, говорить со мной о вере!.. Уводи своих псов, оставь американскую суку нам и будешь цел!.. До захода солнца даю время тебе!..

На этом, связь оборвалась. Разговор слышал только Серёга, остальные просто с интересом слушали, как я прямым текстом послал самого опасного бандита в Баконго на открытой частоте. Отвечая на молчаливые вопросительные взгляды парней, я сказал:

— Это говно, дало нам время до заката. Если уйдём и оставим амеров им — нас пощадят.