При ее кивке грудь всколыхнулась под накидкой, и мысли Борисова опять вернулись к сексу. Тиффания, после первого раза, внезапно запала на тройнички с Сиестой, которая из кожи вон лезла, чтобы угодить королеве. Сам Борисов тоже был не прочь, но троим собраться труднее, чем двоим, да и времени после мятежа хватало, как уже говорилось, только на ходу задрать юбку Сиесте.

— Ричард Йорк, Ваше Величество, — наклонил голову первый.

— Этан Ланкастер, Ваше Величество, — склонился второй.

"Мощные деды", подумал Борисов, даже не думая вставать с кресла. Могучие и кряжистые, несмотря на седьмой десяток жизни, патриархи кланов, казалось, заполняли собой все пространство балкона.

— Садитесь, прошу, — почти пропела Тиффания, указывая на кресла. — Это мой будущий муж и герцог Чеширский, Аргус Филч.

Кивки друг другу.

— Вы можете говорить с ним, как со мной, у меня нет секретов от Аргуса, — продолжила Тиффания.

— Да, понимаю, это непросто, главам двух старейших и влиятельнейших кланов Альбиона разговаривать с наглым молодым выскочкой, про которого полгода назад никто и не слышал, — сказал Борисов, когда пауза затянулась. — Что ж, я скажу за вас, и даже не буду сильно стараться соблюдать этикет. Там внизу сейчас судят вашего сына, Ричард, и по совокупности доказательств ему отрубят голову. Или повесят, если судья решит добавить позора. Послезавтра будут судить вашего сына, дорогой Этан, и там доказательств тоже хватит на смертную казнь. Соратники ваших сыновей по мятежу внезапно оказались очень слабы и чувствительны к возможной собственной судьбе и боли. Даже пытать никого не пришлось, дюжина писцов не успевала строчить показания.

Патриархи переглянулись, не слишком и удивленные.

— Поэтому если вы пришли поговорить о судьбе своих детей, то я готов выслушать предложения, — заявил Борисов.

О том, что сила, власть, армия и все козыри в его руках, Борисов промолчал.

— Достаточно откровенно, да, — произнес Ричард после паузы. — Вы молоды и энергичны, герцог, не нам с вами тягаться. Сохраните жизнь нашим сыновьям и членам клана, и у вас не будет более преданных союзников! Йорки и Ланкастеры присягнут вам на верность!

— Присягать на верность нужно короне, — заметил Борисов.

— Нет, именно вам, — ответил Ричард. — Вы же вскоре станете королем и мужем присутствующей здесь прекрасной королевы Тиффании, чей вид будоражит даже меня, глубокого старика.

Тиффания зарделась, а вот Борисов, наоборот, грубо рассмеялся.

— Оставляете лазейку? После того, как я умру, присяга исчезнет?

Патриархи еще раз переглянулись.

— Поверьте, оябун, мы и не думали хитрить, — ответил Этан. — Если вы желаете, мы присягнем на верность короне.

— Желаю, да.

— Кланы будут поддерживать все ваши начинания, — повторил Ричард.

— После того, как сдадут в казну половину накопленных сокровищ. Что? Стране нужны деньги, лучше сразу и честно отдайте половину, иначе я, под видом проектов, которые вы будете поддерживать, вытяну из вас все, раздену до трусов, до последней нитки.

— Еще более откровенно, — склонил голову Ричард. — Как пожелаете, оябун.

— Это еще не все, — продолжал Борисов. — Пусть даже ваши дети действовали в обход вашей воли, допустим, я вполне их понимаю. Но они лидеры мятежа, организаторы и вдохновители, и поэтому им придется покинуть Альбион. Наша прекрасная королева, в своей доброте, заменит им казнь на вечную ссылку, а кланы Йорков и Ланкастеров будут публично славить ее за это.

— Это касается только наших детей? — Ричард и Этан еще раз переглянулись.

— Да, — пожал плечами Борисов. — Остальные из клана, кто замазался в мятеже, могут остаться, принесут магическую клятву на верность и пусть служат. Альбиону нужны умелые маги, чего уж там.

— Это все?

— Почти. Триумвират отменяется, а также поможете приструнить кланы, входящие в Тайный Совет. Ну и сам Совет разогнать, без него справимся.

— Ваши аппетиты растут, — заметил Ричард.

— А вы думали отделаться клятвой о верности? — съязвил Борисов. — Типа, я растроганно упаду в ваши объятия и прощу все грехи? Нет уж, вы пришли ко мне, а не я к вам. С вашей помощью или без, мятеж будет додавлен. С вашей помощью — быстрее, поэтому я готов пойти на определенные уступки, и условия вы только что услышали.

Помолчав, Ричард и Этан ответили.

— Мы принимаем ваши условия.

— Вот и хорошо, — Борисов достал бумагу. — Оливер! Проводи почтенных джентльменов и передай записку судьям.

Двери за патриархами закрылись, Борисов подошел и задвинул засов, а потом, более не в силах сдерживаться, подошел к Тиффании и рванул на ней платье.

— Как ты прекрасно пахнешь, моя королева, — сказал он, отрываясь от грудей.

— Это меня Сиеста научила! — похвасталась Тиффания, сквозь легкие стоны. — Кстати, может, пригласим ее?

— Ночью, — пообещал Борисов, перегибая Тиффанию через спинку кресла и задирая юбку. — Ночью! Теперь, когда основная проблема решена, можно и расслабиться немного!

— Тогда пойдем в купальню, — обернулась с улыбкой Тиффания, — и никуда не будем торопиться.

— Конечно! — согласился Борисов, наращивая темп.

— И пригласим Матильду!

— А вот это вряд... ли!

— По... че... му?! — Тиффания тряслась в такт. — Она... моя... под... руга!

— Уфф, это было хорошо, — выдохнул Борисов. — Потому что она ревнует меня, и ревнует тебя, и вообще недовольна сложившейся ситуацией.

— Да? Почему?

Борисов сел в кресло, а Тиффания сверху, лицом к нему.

— Потому что, — Борисов оторвался от задорно торчащего соска, — в обществе людей так не принято.

— Но мне нравится, — сказала Тиффания, поднимаясь и опускаясь. — И Сиесте нравится! Я поговорю с Матильдой, пусть не обижается на меня.

— Да, поговори, — согласился Борисов. — Ведь ты же королева! Ты добра и прекрасна!

— И решительна, — хихикнула Тиффания. — Сегодня мы спасли много жизней!

— Существенно наполнив казну, это точно надо отметить оргией, — не стал возражать Борисов.

Глава 27

в которой Борисов продолжает трудиться на благо Альбиона

Борисов бросил на стол вскрытый конверт, который проскользнул по отполированной столешнице прямо в руки королевы. Тиффания, задумчиво чешущая остроконечное ухо, посмотрела на конверт, потом на Борисова.

— Прошу прощения, что прерываю ваш девичник, дамы, — сказал Борисов.

Матильда и Сиеста, разделенные столом и меряющие друг друга напряженными взглядами, тоже обратили внимание на Борисова. Он придвинул к себе кресло, сел и достал сигариллу.

— Что случилось, Аргус? — звонким голоском спросила Тиффания. — У нас проблемы?

— Проблемы, да, — Борисов закурил и затянулся, закашлялся. — Черт, крепковаты. Проблемы, но не у нас. Только что доставили донесение, ознакомьтесь.

— Что там? — с вызовом спросила Матильда, складывая руки на груди. — Это не может подождать?

— Не может, увы, — вздохнул Борисов. — Войска Германской Империи вступили на территорию Тристейна. По всей границе идут ожесточенные бои, так как Тристейн успел отмобилизовать свои невеликие войска.

— Но как же, — растерянно сказала Тиффания, — все же было мирно?

— Зато теперь Германия раздавит Тристейн и не почешется, — зло хмыкнула Матильда, — ну так им и надо, слишком много там было желающих попользоваться простолюдинкой на халяву.

— Но Генриетта — моя сестра! — воскликнула Тиффания.

— И в столице полно моих родственников! — добавила Сиеста, с искренним ужасом.

— Ну вот, опять спелись, — фыркнула Матильда.

— Аргус, ты должен немедленно отправиться на помощь Тристейну! — заявила Тиффания. — Бери все войска!

Борисов изобразил удивление на лице, но даже и не подумал вставать и мчаться куда-то. Сиеста и Тиффания смотрели на него с ожиданием, что сейчас "милый Аргус" решит проблему, как решал их и раньше. Матильда опять злобно сопела что-то под нос, о мести, Тристейне и каре Бримира.

Вздохнув, Борисов встал, подошел к стене с картой Халкегинии и сказал.

— Проблема в том, моя прекрасная королева, что у Альбиона сейчас нет армии.

— Как нет? — воскликнула Тиффания.

— А кто мятежников давил? — удивилась Сиеста.

И даже Матильда удивленно поджала губы, мол, а кого ж я тогда тренирую-то?

— Спокойно, дамы, — хохотнул Борисов, — не спешите кидать в меня туфли и лифчики! Вот, смотрите, Германия, большая страна, не так ли? Галлия — тоже ничего размерчик, солидный. Ромалия — чуть пожиже, но все еще хорошо. А вот наш Альбион, размером в половину Галлии. Побольше Тристейна, да, но все равно не слишком уж и огромный?

Оглядев притихшую троицу, Борисов покатал во рту сигариллу и продолжил.

— Сила Альбиона всегда была в летающем флоте и животных, армия же прилагалась к флоту постольку-постольку. И если в качестве летающих кораблей Альбион всех затмевал, то в численности армии проигрывал, территория меньше, чем у других, помним, да? Теперь вспоминаем, что тут было год назад? Мятеж! Альбионцы убивали друг друга, брат шел на брата, и в первую очередь ломали друг другу корабли, уничтожали флот! Королевские войска были практически уничтожены, а сам король управлял едва ли десятой частью Альбиона. Потом война прокатилась обратно, к Лондиниуму, опять со сражениями и уничтожением. Так что теперь у Альбиона нет ни армии, ни флота, в сравнении с другими странами, особенно с Германской Империей, самым мощным государством из всех.

Борисов сел, затушил сигариллу и посмотрел на жен, которые обдумывали его слова.

— Но что-то же у нас есть? — робко спросила Сиеста. — У меня много родственников в Тристейне, я хотела их пригласить сюда, когда тебя, Аргус, коронуют. И чуть-чуть не успела!

Сиеста уже приготовилась зарыдать, но поймав взгляд Матильды, сдержалась и только шмыгнула носом.

— Что-то есть, да, — кивнул Борисов. — Не армия, а, экспедиционный корпус, назовем его так. Десяток кораблей, полк пехоты нового образца, сотня магов, готовых умереть за королеву. Истребительная сотня Жан-Поля. Остальное все в процессе создания, обучения, реорганизации, восстановления. Мы усмирили мятежников, пошли деньги в казну, сейчас вот Йорки и Ланкастеры принесут огромную сумму. Можно будет восстановить и флот, и армию, сразу обновить их, улучшить. Новые типы винтовок, гранат, тактические схемы с магами, корабли — все это будет, но будет в будущем, а сейчас этого нет, понимаете? Есть деньги, есть люди, есть заказы, есть наполовину организованный процесс, есть хапуги и взяточники, есть наполовину уничтоженные институты власти, которые надо восстанавливать.

— То есть работа на благо Альбиона идет? — оживилась Тиффания.

— Круглосуточно! — подтвердил Борисов. — Команда растет, единомышленники и те, кто поднялся, благодаря открытым нами — тобой, Тиффания! — социальным лифтам, те, кто желает блага Альбиону, все они трудятся. Это уже дает эффект, мятеж провалился, не начавшись, например. Но проблема в том, что противостоять в войне другим государствам мы сможем лет через пять, ну край, три года, если повысить расходы.

Дамы сидели и переваривали впечатление от внезапно представшей перед ними горы государственных дел. Борисов закурил еще одну, достал фляжку с коньяком и отпил глоточек. Матильда протянула руку, и Борисов поделился с ней.

— Фу, как ты это пьешь? — закашлялась Матильда.

— Нормально пью, — пожал плечами Борисов. — Главное сейчас для Альбиона все равно не армия, а поднятие экономики, восстановление производств и открытие новых, благосостояние простого народа. Военные заказы тоже частично работают на эту цель, но только частично.

Помолчав, Борисов продолжил мечтательным голосом.

— Однажды, когда все враги будут поделены на ноль, экономика обустроена, государственная машина запущена и хорошо смазана, возьму отпуск и съезжу на какой-нибудь курорт, поваляюсь на пляже, посмотрю поближе на эльфов в естественной среде.

— Почему? — раздалось хором.

— Так эльфы же на юге! Там тепло и курорты, — пояснил Борисов. — Полуэльфийки прекрасны, это я уже знаю, а что насчет эльфиек?

— Кобель, — беззлобно бросила Матильда.

— Ты нас уже не любишь? — сделала щенячьи глаза Сиеста.

— Люблю настолько, что заранее приглашаю в поездку! Нашей прекрасной королеве будет приятно познакомиться с родичами, уверен.

— Возможно, никогда их не встречала, — ответила Тиффания. — Но это все в будущем, а что сейчас можно сделать для Тристейна, Аргус?

— Практически ничего, — ответил Борисов. — Помимо Германии, в Тристейн вторглась еще и Галлия, нанеся удар через озеро Лагдориан. Так как силы Тристейна были скованы германской армией, галлийцы вошли в Тристейн беспрепятственно. Это мне сообщили контрабандисты, бывшие контрабандисты. Теперь это честные торговцы и разведка Альбиона.

Борисов хохотнул, припомнив торги с контрабандистской братией.

— Но все же кое-что можно сделать, совместив приятное с полезным, — сказал Борисов. — В смысле, и любезных вам, дамы, людей спасти, и казну Альбиона пополнить, да и ряды войска тоже. Правда, для последнего мне самому придется слетать в столицу Тристейна, кроме меня никто больше с животными разговаривать не умеет.

— О чем речь? — спросила Тиффания.

— Да была договоренность с тамошними грифонами, — небрежно заметил Борисов, — насчет переселения к нам, на Альбион. Прекрасно обученные, боевые грифоны никогда не помешают, не так ли?

— Да уж, экспедиции за дикими грифонами и драконами сейчас не пошлешь, — заметила Матильда.

— Так ты спасешь их, Аргус? — с мольбой в голосе произнесла Сиеста.

— Все возможно, — улыбнулся Борисов, — но придется потрудиться.

Экспедиционный корпус в составе единственного дракононосца Альбиона, трех крейсеров прикрытия новейшей постройки и пяти транспортов, приближался к берегам Тристейна. На носу одного из крейсеров стоял Борисов и задумчиво что-то записывал в блокнот. Подошла Сиеста, уже заранее вооружившаяся до зубов, надевшая броню, и настроенная весьма воинственно.

— Почему мы полетели на крейсере, а не на флагмане? — спросила она Борисова.

— Потому что флагман — основная цель, а у крейсера самая большая скорость, — задумчиво ответил Борисов, не отрываясь от блокнота.

— Ты же говорил, что флот Тристейна весь на востоке!

— Зато флот Галлии на юге, — ответил Борисов.

— А что ты пишешь?

— Прикидываю, куда заслать твоего дядю.

— Что?!!

— Ты же сама сказала, что у твоего дяди бордель, — Борисов оторвался от блокнота и посмотрел на Сиесту, — и очень хороший бордель! Это ж бесценный источник сведений, который никто не заподозрит!

— Это как? — удивилась Сиеста.

— Это так, что мужчины в борделях частенько выбалтывают знатные секреты, и если персонал подготовить, то можно качать информацию просто в промышленных масштабах, — пояснил Борисов. — Не спорю, концепция для Халкегинии новая, но надо же кому-то начинать? Или твой дядя, Скаррон, внезапно разлюбил деньги?