Исчадия Ада - 1. Предвестники апокалипсиса

Часть услышанного Сконев уже знал. Он никогда не понимал стремления достичь какого-то призрачного совершенства через работу исключительно над телом. В его представлении любой перекос в любом веровании неизменно нес за собой искажение поставленной цели, будь она хоть трижды благословенна. Тем не менее, Доминат ШрейЗиРэн до сих пор не скатился к сборищу беспринципных полумеханических существ. А это вызывало уважение.

Константин хотел было с облегчением выдохнуть. Иметь на борту полномочного представителя Содружества оказалось крайне хлопотно. Слишком большое напряжение, слишком большая ответственность. И пусть его краткое сотрудничество с Хеели Де Хан не принесло осложнений в отношения между Триумвиратом и Содружеством, — неприятный осадок оставался. Теперь же можно спокойно добраться до Нибиру и сдать все дела, а там уж будь что будет. Хотел выдохнуть, но не смог...

Сознание пронзило странное чувство. С одной стороны, Сконев был рад скорому завершению своей миссии, но с другой — холодный, пронизывающий укол зависти засел глубоко в голове. В то время как он станет отвечать на десятки вопросов, оправдываться за катастрофические результаты задания, — аллари направится к реликвии. Предмету, который теперь занимал большую часть его мыслей. Предмету, который наверняка содержит ответы хотя бы на часть вопросов.

Константин мог поклясться: Хеели Де Хан предвидела такую его реакцию. Инопланетная чертовка нарочно заставила его со всей остротой ощутить необходимость в исследовании реликвии. Но идти у нее на поводу он не собирался. Долг прежде всего! Если она собирается сойти с корабля, он не станет ей мешать. И тем более не последует за ней.

— Надеюсь, ваше путешествие будет удачным, — Сконев чуть поклонился аллари.

— Благодарю вас, капитан, — Хеели Де Хан взяла шлем в руки. — Но к моему сожалению, оно невозможно в принципе. Я не располагаю достаточными доказательствами. А ШрейЗиРэн без весомых доводом Содружества не позволят инопланетникам прикоснуться к своей реликвии.

Монитор на стене ожил переливчатой трелью.

— Компьютер, принять вызов, — сказал Константин.

— Капитан, у нас гости, — сообщил пилот.

— Кто?

— Его имя Ямато Такава, он настаивает на немедленной встрече с вами.

Сконев вздохнул. Что ж, в отличие от него самого, координатор действительно выполняет сказанное. И выполняет быстро.

* * *

Лопасти огромных вентиляторов с раздражающим постоянством меняют местами свет и тьму.

Свет... одно название. Болезненно-желтый, мутный, он режет глаза, опутывает липкими объятиями. Кожа свербит и чешется. Этому нельзя противиться. Рука помимо воли тянется к зудящему месту. Ногти впиваются в раскрасневшуюся кожу. По телу пробегает волна экстаза. Под пальцами кровь — горячая, странного оранжевого оттенка. Это все свет, он виноват во всем!

Но в темноте еще хуже. В ней точно кто-то есть. Кто это? Где прячется? Он чует кровь, идет на запах. Охотится. Его смрадное дыхание совсем близко. Дыхание, в котором сгустилось зловоние тысяч, десятков тысяч гниющих тел.

Бежать! Бежать, как можно быстрее! И пусть охотник следует по пятам, пусть готовится к атаке. Иллюзия возможного спасения все еще бьется в голове. Что станет, когда она умрет? Когда сгинет в кромешной мгле или растворится в ядовитом желтом свете? Об этом нельзя думать. Потому как за охотником стоят мертвые. Они давно истлели. Нет, должны были истлеть. Может, тысячи, а, может — миллионы лет назад. Но их глаза смотрят с вожделением и ожиданием. В них все тот же болезненный свет. Они и есть его источник. Свет клубится в бездонных провалах их глаз, а потом выплескивается удушливым сиянием. Мертвые ждут его, ждут, что он встанет с ними плечом к плечу. Станет частью бесконечного зловония, частью изуродованной безликой толпы.

Бесконечные коридоры высасывают последние силы. За спиной кровавый след. Кажется, в зудящей агонии мечется каждый клочок истерзанного тела. Это сводит с ума, пальцы остервенело сдирают кожу, но это приносит лишь временное облегчение. Все чаще руки тянутся к собственному горлу. Если бы не страх перед охотником, перед стоящими за его спиной мертвецами, он бы давно разорвал эти никчемные сосуды, эту ненавистную плоть. К чему оттягивать неминуемое и цепляться за ускользающие мгновения существования, если надежда на спасение еле теплится? Это даже не надежда — самообман, окутанный желтым зловонием.

Очередной поворот чем-то неуловимо отличается от десятков других. Чем-то... ну, конечно же, где-то рядом каюта, откуда он начал свой бесконечный марафон. Догадка настолько ужасна, что от нее хочется выть. Все напрасно! Весь путь пройден зря. Он вернулся туда, где быть не должен.

Внезапный рывок вывел из задумчивости. Нет, только не это! Триш МакКенси, собственной персоны. Он стоит рядом — с восковой маской вместо лица и бездонными глазами, из которых смотрит... охотник! Откуда взялось это знание?

— Ты чуть не опоздал, — шепчет МакКенси.

Ноги подгибаются. Все напрасно. Его все время вели. Иллюзия спасения осталась недосягаемой искрой где-то в пропитанной миазмами тьме. МакКенси толкает, понуждает куда-то идти. Разве он не видит, что сил на это больше нет?

Наташа Белая — когда-то красавица, с роскошными волнистыми волосами ниже лопаток, тоненькая, живая и веселая... кем она стала теперь? Лицо перекошено, руки дрожат, кровь все еще сочится из рваных ран. Тело двигается так, словно им управляет неумелый кукловод. Ей словно некомфортно, непривычно. Она протягивает руки со скрюченными пальцами. Опрятный маникюр превратился во что-то страшное: ногти изломаны, с них свисают ошметки окровавленной кожи.

За ее спиной над полом все еще висит светящийся ящик. Что же в нем страшного? Переплетение нитей, пульсация света — разве этого следует бояться? Но отчего же он так пугает? Волны ужаса. Они переполняют каюту, отражаются от стен и пронзают тело потоками холодного, неодолимого страха, который вызывает в памяти нечто, погребенное очень глубоко, некогда важное, но теперь утраченное.

Наташа Белая совсем близко. Еще шаг — и вцепится в глаза или горло. Ну и ладно! Только бы скорее, только бы смерть пришла сразу. Пожалуйста, не надо больше мучений, не надо боли. Ее и так предостаточно.

МакКенси чем-то обеспокоен. На его лице ничего не отражается, но это видно по жестам, напряжению тела. И есть отчего беспокоиться. Что бы ни сидело в Наташе, но сейчас оно билось в агонии. Девушка извивалась так, словно вмиг лишилась всех костей. Кожа на лице пошла трещинами, обнажились кости черепа.

Каюта наполнилась надрывным криком. Он не только заглушал вопли МакКенси, но и проникал в голову, высасывал остатки самообладания, превращая тело в прогорклый студень.

Ужасающая метаморфоза протекала стремительно. Наташа упала на колени, развела руки в стороны. На окружающих с обжигающей ненавистью смотрели покрывшиеся сетью кровоизлияний глаза. Они бешено вращались в кровоточащих глазницах. А потом все потонуло в ослепительно-яркой вспышке. Сквозь нарастающий гул первое время доносились невнятные выкрики Триша МакКенси, но вскоре исчезли и они. Тело подняло, а потом обо что-то ударило.

Что ж, лучше так. Больше никакой боли и зуда, никакого страха и холодных мертвых взглядов...

* * *

— А с этим что?

— Он немного не в себе.

— Немного? Приведите его в чувства.

— Простите, но мой медик...

— Я сказал: приведите его в чувства.

Сконев скрипнул зубами, но не решился ослушаться. Ямато Такава сразу произвел на него впечатление человека, который привык идти по головам. А уж идентификационная карточка окончательно расставила все по своим местам. Черный маршал имел полное право сделать с самим Сконевым и всей его командой все, что посчитает нужным. Сам собой всплыл первый разговор с Джи'мом Скифом, когда тот рассказывал о своем преследователе. Что ж, то, во что никто не поверил тогда, стало очевидно теперь.

Только прибыв на борт "Серого Кардинала", маршал сразу же приказал провести его в каюту, где содержались подозреваемые.

— Джек, — обернулся Константин к стоявшему в коридоре десантнику, — Эль'ю Фэррол сюда, быстро! И пусть захватит что-то, чтобы привести Скифа в чувства.

— Есть.

— Простите, а что с ними будет? — спросил Сконев у маршала.

Ямато Такава сощурился, его и без того узкие глаза превратились в две щелки.

— Капитан, что бывает с дезертирами и убийцами?

— У меня есть основания полагать, что Джи'м Скиф невиновен. Напротив, Триумвирату следует организовать его защиту. Этот человек обладает данными, которые позволяют предположить наличие в галактике некой силы...

— Капитан, вы не похожи на дурака, — перебил маршал. — Не разубеждайте меня в этом. Ваша карьера до сих пор складывалась весьма удачно. Зачем вы пытаетесь выставить себя пособником государственного преступника?

— Я пытаюсь быть объективным. Разве это преступление?

— Что ж, трибунал примет к сведению все данные. Насколько мне известно, они весьма однозначны. Имеются видеозаписи... — Ямато Такава пристально посмотрел на Сконева, ожидая его реакции.

— Видеозаписи? — растерянно произнес тот. Если все, что говорил Скиф, — ложь, то как объяснить произошедшее на шаттле? Как объяснить несчастье с Александром Ромом и ту информацию, что передал свирш? Разумеется, все это очень зыбко и вряд ли будет иметь на разбирательстве какой-то вес, но просто так взять и отмахнуться?

В каюту вбежала Эль'я Фэррол, поприветствовала маршала и сразу направилась к Скифу. Тот метался или в бреду или среди кошмаров, что в его случае, скорее всего, совпадало. С собой медик захватила портативный центр первой помощи и реанимации. Она закрепила несколько электродов на теле дезертира. Потом сделала ему какую-то инъекцию — и вскоре веки мужчины затрепетали.

А если Джи'м нарочно выдумал всю историю только ради того, чтобы ему поверили и оказали помощь? У него же имелся отчет. Немного фантазии, немного намеков и недоговоренности, все остальное можно списать на провалы в памяти. Биосканирование — вот что могло вывести его на чистую воду или подтвердить сказанное, но Скифу удалось избежать процедуры. Что это? Случайность или намеренная симуляция?

Голова Сконева шла кругом.

Мысли цеплялись друг за друга, перемешивались, выстраивались в самые невероятные комбинации. Слова маршала взбаламутили вроде бы улегшиеся подозрения. Сразу вспомнились непрекращающиеся нервные всплески дезертира. Если подумать: за то короткое время, что Джи'м находился под наблюдением, он почти не успокаивался. Напротив, чем дальше, тем отчетливее и яростнее становились приступы, пока теперь полностью не истощили его. Даже первое впечатление говорило о том, что Скиф не следит за собой и находится в крайне подавленном состоянии. Тогда Константин не придал этому большого значения, списав на телесное недомогание, за что теперь корил себя. Дезертир вполне мог верить в истинность каждого своего слова. Живя в собственном мире, полном кошмаров, он невольно стал заложником призрачных химер, что сводило пользу всех его показаний к нулю.

Сконев попытался отогнать сумбурные мысли. Время все обдумать в спокойствии у него еще будет. Разбирательства избежать не удастся, в этом можно не сомневаться. А это значит, что придется все свои действия и поступки аргументировать максимально четко. Сейчас это казалось почти невероятным.

Между тем Джи'м открыл глаза, некоторое время лежал без движения. Лицо дезертира казалось слишком бледным, на лбу виднелись капли пота. Его трясло. То ли от страха, то ли от холода, то ли сразу ото всего сразу.

— Она его не приняла... — прошептал он и обвел взглядом каюту. Увидев маршала, резко замолчал. Его глаза расширились.

— Джи'м Скиф, — спокойным голосом произнес маршал, — вам предъявляются обвинения в убийстве, порче принадлежащего Триумвирату человечества имущества, дезертирстве, а также подрывной деятельности. Вы будете сопровождены на планету Нибиру Солнечной системы для проведения расследования.

— А я?! — с явным вызовом спросила Светлана Кривошей.

— А что — вы? Вы живы, а это для Триумвирата главное. Вам будет оказана помощь по реабилитации, а также потребуется ваша помощь в расследовании инцидента в системе Тасали. Эксперты уже занимаются шаттлом. Насколько я знаю, там проблем нет. Ваш отец лично выступил с весьма резким заявлением, осуждающим подобную деятельность. Полагаю, он держит руку на пульсе расследования.

— Куча трупов — это не проблема? — неожиданно для себя спросил Сконев.

— Капитан, это — космос, — поморщился Ямато Такава. — Разгерметизация отсека подчас влечет крайне нелицеприятные картины. Впрочем, это не отменяет факта провоза незарегистрированного груза.

— Могу я посмотреть заявление отца? — чуть дрожащим голосом спросила Светлана.

— Разумеется, — пожал плечами маршал. — Оно общедоступно и выложено в сеть.

Девушка порывисто шагнула к выходу.

— Успеете, — остановил ее Ямато Такава. — Капитан, командуйте старт. Нас здесь больше ничто не держит.

— Простите! — порывисто воскликнула Эль'я Фэррол. Все это время она неотрывно следила за показаниями на планшете, к которому тянулись провода от электродов.

— Да! — обернулся к ней Сконев.

— Этот человек нуждается в срочной госпитализации. У него сильный жар. Есть подозрение на воспаление легких. У меня нет необходимых антибиотиков. Я бы рекомендовала...

— Простите, кто-то интересовался вашим мнением? — нахмурился маршал. — Этот человек — преступник. Или вы гарантируете, что он не сбежит, находясь в больничной палате? Полагаю — нет. К тому же, один раз он уже проделал такой трюк.

— Но он может не пережить перелет! — девушка вскочила на ноги, попыталась найти взгляд Сконева, но тот словно нарочно уставился себе под ноги.

— Значит, не повезло, — пожал плечами Ямато Такава. — Мы не можем и не будем терять время из-за какой-то простуды.

— Простуды?! — лицо Эль'и полыхало румянцем. — Я давала клятву спасать жизни, а вы его убиваете! Если нельзя перевести его в госпиталь, разрешите хотя бы сходить и купить лекарств. Я сверялась с местной базой данных, у них есть все необходимое, чтобы затормозить развитие воспаления, пока мы не достигнем Нибиру. Мне нужен всего час! Я успею обернуться до госпиталя и обратно.

— Отказано, — бросил маршал и направился к выходу.

— У вас есть ровно час, Эль'я Фэррол, — медленно проговорил Сконев. — Возьмите с собой Нила Джека. Пусть захватит радиопередатчик. Если что случится — сразу сообщать мне! Не задерживайтесь...

— Есть! — выпалила медик, торопливо собрала оборудование и пулей вылетела из каюты.

Ямато Такава не проронил ни слова, но его взгляд полоснул по своенравному капитану, ясно давая понять, что второй подобной выходки он не стерпит.

Глава 28.

Система Море штормов. Фактической принадлежности не имеет.

Орбитальная база "Илсого" в нейтральной зоне космоса.

Клим Барский, обхватив голову руками, сгорбился над столом. После отлета Константина Сконева львиная доля работы обрушилась именно на него. Поначалу все шло неплохо. Достигнутые договоренности между Прайдом Кен-Кун и Сообществом аннук соблюдались обеими сторонами. Напряженность явно пошла на спад. Все указывало на скорейшее завершение миссии на "Илсого" — месте далеко не самом гостеприимном.